Текст книги "Рассказы. Миры Роберта Хайнлайна. Том 25"

Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 32 страниц)

Бенц презрительно хрюкнул. Морган посмотрел на него:

– Выкладывай, Джо. Что у тебя на уме?

– Сейчас выложу. Это не план, это беспорядочное бегство. Через год мы будем вдвое голоднее и без всяких перспектив – а они за это время хорошо укоренятся и усилятся. Что нам в этом толку?

Морган покачал головой:

– Ты не так понял. Даже если бы нас не вынуждали, мы бы все равно пришли к этой стадии. Роты Свободы должны перестать привлекать внимание. Если мы решим вопрос с едой, то дальше будем вооружаться и наращивать силы. Нам нужна организация и оружие – организация в национальном масштабе – и ножи, пистолеты и гранаты. Эта шахта превратится в фабрику. В Берклее есть люди, которые воспользуются нашим оружием – но сейчас мы не можем подвергать Берклей смертельному риску. Надо затаиться.

– Эд Морган, ты сам себя дурачишь и это знаешь.

– Почему?

– Почему? Слушай, ты меня уговорил остаться и присоединиться…

– Ты был добровольцем.

– Ладно, добровольцем. На меня подействовало, как ты кипел и брызгал желчью насчет врага, которого мы опрокинем обратно в океан. Ты говорил про Польшу и Францию и про то, как дрались филиппинцы под игом оккупантов. Я здорово купился на это. Только одного ты мне не сказал.

– Чего же это?

– Что никогда ни одно подполье не освободило своей страны. Их выручали только вторжения извне. А нас никто не собирается выручать.

Наступило молчание. В этих словах было слишком много правды, но об этой правде не позволял себе думать ни один человек из Роты. Нарушил молчание Морри:

– Капитан?

– Говори, Морри. – Морри был бойцом, а потому – гражданином с правом голоса.

– Откуда Джо так хорошо знает, о чем говорит? История не повторяется. Да и к тому же нам могут помочь. Англия, например – или даже Россия.

Бенц фыркнул:

– Слушайте молокососа! Мальчик, Англия так же раздавлена, как и мы, только похуже. И Россия тоже. Пора повзрослеть, мальчик, хватить наяву грезить.

Мальчик посмотрел на него со злостью:

– Откуда ты знаешь? Мы знаем только то, что они нам говорят. А их слишком мало, чтобы держать весь мир, всех и каждого, все время и повсюду. Мы так и не смогли стереть с лица земли племена индейцев. И они нас не сотрут, если мы сами им не дадим. Я тоже историю читал.

Бенц пожал плечами.

– Ладно, о'кей. Давайте все споем «Страна моя, это ты», а потом прочтем вслух Клятву Скаута. Морри будет счастлив.

– Спокойнее, Джо!

– У нас свобода слова, правда ведь? Я что хочу знать: как долго это протянется? Мне надоело конкурировать с койотами за право поедания местных кроликов. Вы знаете, что я хорошо дрался и ходил в рейды. Помните ведь? Меня точно уж не назвать желторотым.

– Ты бывал в нескольких рейдах, – подтвердил Морган

– Отлично. Так вот, я бы тянул эту лямку сколько угодно, если бы у нас был разумный план. Вот почему я спрашиваю: «Сколько еще времени это планируется тянуть? Когда выступать? По весне? После Нового года?»

Морган нетерпеливо пожал плечами:

– Откуда мне знать? Это может начаться по весне, а может – через десять лет. Поляки ждали триста лет.

– Вот в этом и дело, – медленно произнес Бенц. – Я думал, ты можешь предложить разумный план. Ждите и вооружайтесь – классная картинка! Самодельные гранаты против атомных бомб. Бросил бы ты лучше себе голову дурить. Мы проиграли! – Он затянул пояс. – Остальные как хотят, а я выхожу из игры.

Морган пожал плечами:

– Я не могу заставить человека драться, если он не хочет. Пойдешь на нестроевую службу. Сдай пистолет и доложи Кэтлин.

– Ты меня не понял, Эд. Я выхожу совсем.

– Это ты не понял, Джо. Из подполья не выходят в отставку.

– Так вы же ничем не рискуете. Я спокойно ухожу и даю себя зарегистрировать как бродягу. На вас всех это никак не скажется. А язык я буду держать за зубами – это уж само собой.

Морган сделал глубокий вдох:

– Джо, я на горьком опыте научился не доверять словам вроде «естественно», «конечно» и «само собой».

– Так вы мне не доверяете?

– Как капитан этой Роты, я не могу позволить себе доверия. Добейся от Роты моего снятия – тогда другое дело, а сейчас действуют мои правила. Ты под арестом, Джо. Сдай револьвер.

Бенц поглядел вокруг, но увидел только ряд бледных суровых лиц. Он потянулся к поясу,

– Левой рукой, Джо!

Но Бенц вдруг отскочил к стенке, внезапно выхватив револьвер.

– Дорогу! – его голос срывался на визг. – Я никого не хочу трогать, только дайте дорогу!

Морган был безоружен. У кого-то из собравшихся мог быть нож, но большинство только что вышло из-за обеденного стола. Носить оружие внутри шахты было не принято.

У Морри была винтовка, поскольку он вернулся из дозора. Пустить ее в ход было трудно из-за тесноты, не Морган заметил, что парнишка собирается попытаться. И Бенц заметил.

– Брось, Морри! – Морган, не допуская даже мысли о неповиновении, повернулся к остальным. – Пропустите его. Никто ни с места. Иди, Джо.

– Так-то лучше. – Бенц попятился к главному туннелю, к главному входу, скрытому многолетними зарослями бурьяна. Его нетронутый вид был основой всей маскировки, но выбирать не приходилось.

Он попятился в темный проем, не опуская пистолета. Туннель изгибался, и вскоре Бенц скрылся за поворотом.

Как только Бенц исчез, Батя Картер скрылся в другую сторону и тут же появился с чем-то в руках.

– Пригнись! – закричал он и проскочил мимо них следом за Бенцем.

– Батя! – крикнул Морган, но Картера уже не было.

Через секунду по ушам ударил грохот взрыва и поднялась пыль.

Морган встал, отряхнул пыль с одежды и раздраженно сказал:

– Терпеть не могу взрывов в туннелях. Клив, Арт! Посмотрите, что там. Быстро!

– Есть, босс! – они скрылись.

– Остальные – подготовиться к выполнению плана эвакуации. Полного плана, со всей провизией и снаряжением. Джерри, не отсоединяй приемник и линию наблюдения, пока я не скажу. Марджи, поможешь Джерри. Кэтлин, готовься подать на стол все, что нельзя унести. Есть будем сегодня один раз. У приговоренных аппетит хорош.

– Минутку, капитан, – Мак-Кракен тронул его за рукав. – Стоило бы сообщить в Берклей.

– Как только ребята вернутся и доложат. Тебе бы лучше вернуться в город.

– Сомневаюсь. Бенц меня знает. Я думаю, я пока останусь.

– Хм… Ладно, тебе лучше знать. А как твоя семья?

Мак-Кракен пожал плечами:

– Им не будет лучше, если меня возьмут в городе. Я бы хотел, чтобы их предупредили и чтобы они могли при случае ко мне присоединиться.

– Предупредим. Тебе придется дать мне новый контакт.

– Запланировано. Как только придет это сообщение, мой дублер сразу вступит в дело. Его эовут Хебарт – владелец продуктового магазина на Пелэмстрит.

Морган кивнул.

– Я должен был бы сообразить, что у тебя есть запасной вариант. Хотелось бы только знать… Его перебил доклад Клива:

– Босс, он ушел.

– Почему не преследовали?

– Кровля обвалилась, когда Батя швырнул гранату. Туннель завалило скалой. Я нашел щель для обзора, но пролезть в нее не смог. Его в туннеле не было.

– Что с Батей?

– Все в порядке. Щелкнуло по голове щебенкой, но ничего серьезного.

Морган остановил двух торопящихся мимо женщин, занятых подготовкой к эвакуации.

– Джин – и вы, миссис Боуэн. Займитесь Батей Картером, а Арту скажите, чтобы быстро шел ко мне. Давайте!

После доклада Арта Морган сказал:

– Вы с Кливом пойдете наружу и найдете Бенца. Будем считать, что он направился в Берклей. Догоните его и, если сможете – приведите обратно. Если нет – убейте его. Ответственный – Арт. Выполняйте.

Он повернулся к Мак-Кракену:

– Насчет сообщения.

Он поискал в кармане бумагу, взял блокнот, который протянул ему Мак-Кракен, оторвал листок и начал писать. Написанное показал Мак-Кракену:

– Годится?

В сообщении Хобарта предупреждали насчет Бенца и просили его по возможности Бенца выследить. Об уходе Роты Свободы Берклея не говорилось, но назначался почтовый ящик для следующей связи – мужской туалет на автобусной станции.

– Насчет почтового ящика лучше выбросить, – посоветовал Мак-Кракен. Хобарт его и так знает, а мы можем с ним связаться еще кучей других способов. Но я бы попросил его убрать мою семью от греха подальше. Напишите, что нам было прискорбно узнать о кончине тети Дины.

– Этого хватит?

– Вполне.

– Ладно.

Морган изменил текст и позвал:

– Марджи! Зашифруй и дай Джерри отправить. Скажи ему, что это последняя передача. Как только он закончит, может разбивать свои устройства.

– Есть, босс.

Криптографии Марджи не знала. Она использовала жаргон панков, словарь подросткового трепа и тому подобные вещи, которые показались бы бессмыслицей всякому, кроме американского подростка. На другом конце провода была такая же пятнадцатилетняя переводчица, преобразующая эту словесную мешанину в осмысленный текст. Ее старомодные родители посчитали бы это чем-то вроде телепатии, но это работало.

Этой переводчице можно было верить. Вся ее семья, кроме нее, оказалась в Лос-Анджелесе в Последнее Воскресенье.

След Джо Бенца Арт и Клив взяли без труда. На осыпи у главного входа было видно, как он скользил. Следы были ясно видны, потому что с последнего большого дождя здесь никто до него не проходил.

Но след уже двадцать минут как остыл: они вышли из бокового потайного выхода в четверти мили от главного, через который ушел Бенц.

Арт нашел отпечатки, оставленные Бенцом на осыпи, и проследил его путь через опушку с легкостью, достойной скаута степени орла, которым он когда-то был. Бенц не старался замести следы, из чего было ясно, что он хотел выйти кратчайшим путем к шоссе. Двое преследователей гнались за ним с той скоростью, с которой успевали читать следы, жертвуя осторожностью ради быстроты.

Перед выходом на шоссе они осмотрелись.

– Что-нибудь видишь? – спросил Клив.

– Нет.

– Куда он мог пойти?

– Старик сказал, что его надо отсечь от Берклея.

– Верно; а если он вдруг пошел на юг? Когда-то он работал в Викэмптоне и вполне мог туда направиться.

– Босс сказал прикрыть Берклей. Пошли.

Пистолеты пришлось спрятать. С этого момента они могли рассчитывать только на ножи и собственную сообразительность. Вооруженный американец на шоссе привлек бы к себе внимание охраны вернее, чем нудист на дипломатическом приеме.

Главной целью была теперь скорость. Они должны были его догнать или опередить и перехватить.

Девятью милями и двумя с половиной часами позже – сто пятьдесят минут волчьей рыси и времени, потерянного на залегание в придорожных кустах, когда с ревом проносились автоколонны – они вышли на окраины Берклея. За поворотом, пока еще не видный, находился контрольный пост захватчиков. Здесь и было узкое место; Бенцу было не миновать его, если он шел в Берклей.

– Он впереди, или позади? – спросил Клив, выглядывая из кустов.

– Позади, если его не подобрала колонна или он не отрастил крылья. Дадим ему час.

На дороге показался фургон с сеном. Клив присмотрелся. Американцам не разрешалось пользоваться экипажами иначе как под надзором, но этот фермер со своим грузом мог ехать в город по приказу, и тогда ему предстояла только рутинная проверка на посту.

– Мы могли бы спрятаться в сене и поймать его в городе.

– Сначала поймали бы штык под ребро. Не дури.

– Ладно, не кипятись, Эй! Посмотри на это. «Это» было человеческой фигурой, отделившейся от заднего борта фургона, когда тот начал поворачивать за угол; человек перекатился на дальнюю сторону дороги и скрылся из виду.

– Это Джо!

– Ты уверен?

– Точно! Давай за ним!

– Как? – возразил Арт. – Спокойно, друг. Давай за мной.

Они отошли на пару сотен ярдов назад, где можно было незаметно переползти дорогу по дренажной трубе. Там они по другой стороне прошли до того места, где Бенц исчез в зарослях.

Они нашли место, где он был; стебли травы еще не распрямились. Было ясно, куда он направился – к берегу реки, вверх по течению, к городу. На дороге были капли крови.

– Батя промахнулся на волосок, – заметил Клив.

– А жаль.

– Еще одно: он говорил, что хочет сдаться. Я так не думаю, иначе он остался бы в фургоне и явился бы на контрольный пост. Он явно ищет убежища. Кого он знает в Берклее?

– Не знаю. Лучше пойдем дальше.

– Погоди. Если он зацепит сигнал тревоги, они сами его пристрелят вместо нас. Если он пролезет через «окно», мы его потеряем и придется ловить его в городе. В любом случае нет смысла ломиться вперед. Нам придется воспользоваться люком.

Берклей, как и все города, взятые захватчиками, был окружен системой электронного наблюдения. Противник обкорнал город, вгоняя его в систему, взрывая и сжигая все, что мешало созданию непрерывной цепи автоматических часовых. Но остался «люк» – заброшенный и забытый водопровод, проходивший под сигнальным уровнем. Арт о нем знал – он дважды после Последнего Воскресенья бывал в городе.

Они осторожно вернулись к шоссе, пересекли его и направились в холмы. Через тридцать минут они уже были на улицах Берклея в относительной безопасности – надо было только успевать сойти с тротуара при виде встречного оккупанта.

Первый на их пути почтовый ящик – одежный магазин – ничего им не сказал: витрина была пуста. Они пошли на автобусную станцию. Клив изучал объявления для жителей, а тем временем Арт пошел в туалет. Там, на стене, исчерченной всякого рода рисунками и надписями, в основном непристойными, он нашел, что искал – надпись: «Здесь был Киллрой». Ошибочное второе «л» в слове «Килрой» было ключом. Восемнадцать дюймов от него вправо и шесть вверх был адрес: «1745 Спурс – спросить Мэйбл».

Это значило «2856 Пайн» – на квартал дальше, чем «Спурс».

Арт передал адрес Кливу, и они разделились, спеша успеть до комендантского часа, но двигаясь с осторожностью – хотя бы один должен был добраться до цели. Встретились они на заднем дворе указанного в адресе дома. Арт постучал в дверь кухни. Она чуть приоткрылась, и выглянувший человек средних лет им вовсе не обрадовался.

– Ну?

– Мы ищем Мэйбл.

– Здесь таких нет,

– Извините, – сказал Арт. – Мы, наверное, ошиблись. – Он поежился: Холодновато. Ночи становятся длиннее.

– Когда-нибудь станут и короче, – заметил собеседник.

– Приходится так думать, – закончил Арт. Человек распахнул дверь:

– Заходите. А то вас патруль увидит. – Он отступил назад. – Меня зовут Хобарт. Что у вас случилось?

– Мы ищем человека по имени Бенц. Он мог сегодня проникнуть в город и затаиться где-нибудь.

– Знаю, знаю, – нетерпеливо ответил Хобарт. – Он вошел где-то около часа тому назад и спрятался у одного типа по имени Мойленд.

Во время разговора Хобарт взял из шкафа буханку хлеба, отрезал четыре ломтя, добавил по холодной сосиске и сделал два сандвича. Он не спросил, хотят ли они есть, а просто дал Арту и Кливу по сандвичу.

– Спасибо, друг. Так он спрятался. Ты что-нибудь предпринял? Его надо заставить молчать, пока не поздно.

– У нас есть подключка к телефонному кабелю. Надо подождать, пока стемнеет. Я не хочу жертвовать хорошими парнями, чтобы заткнуть ему пасть – разве что это нужно позарез.

– Сейчас уже темно, а мы – те самые парни. Так что своих ты можешь отозвать.

– Годится.

Хобарт принялся натягивать ботинки.

– Тебе не надо высовываться, – сказал Арт. – Просто скажи нам, где живет этот Мойленд.

– И подставить вас под нож. Я сам вас проведу.

– А что это за человек, этот Мойленд? Он безопасен?

– Не могу сказать. Он – делец черного рынка, на это ничего не значит. В организацию он не входит, но и против него у нас ничего нет.

Хобарт вывел их к задней изгороди, на темную сторону улицы, через детскую площадку, где они несколько минут пролежали в кустах из-за ложной тревоги, и проскользнул дальше по задворкам и проходным дворам. Он, похоже, чуял противника – больше тревоги не было. Наконец он провел их через дверь погреба частного дома. Они поднялись по лестнице, прошли через комнату, где женщина пеленала ребенка. Она взглянула, но больше никак на их появление не отреагировала. Путь закончился в темной мансарде.

– Эй, Джим! – негромко позвал Хобарт. – Что нового?

Человек, к которому это относилось, лежал, опираясь на локти, и всматривался в ночную темноту через театральный бинокль. Он перекатился на спину, отложив бинокль и сдвинув с головы пару наушников.

– Привет, шеф. Ничего особенного. Бенц, похоже, напивается.

– Я бы хотел знать, куда девался Мойленд, – сказал Хобарт. – Он кому-нибудь звонил?

– Я бы так и лежал, ничего не делая, если бы он звонил? Ему пару раз звонили, но безотносительно к нашему делу, так что я позволил ему говорить.

– Откуда ты знаешь, что безотносительно?

Джим пожал плечами и повернулся обратно к отдушине.

– Мойленд спустил штору, – объявил он. Арт повернулся к Хобарту:

– Нам некогда ждать. Мы идем туда.

В дом Мойленда Бенц попал не в лучшем виде. Кровоточило плечо, раненное осколком батиной гранаты. Он перетянул рану платком, но от движений она открылась снова; он дрожал от страха, что его состояние проявит себя раньше, чем он попадет в безопасное место.

Мойленд отозвался из-за двери на его осторожный стук. Бенц, сжавшись, спросил:

– Зак, это ты?

– Я. Кто там?

– Это я – Джо Бенц. Зак, пусти меня – быстро!

Мойленд, казалось, хотел запереть дверь, но вдруг ее распахнул.

– Заходи.

Закрыв за Бенцем дверь и задвинув засов, он спросил:

– Так. А теперь – что случилось? Зачем ко мне пришел?

– Мне где-то надо спрятаться, Зак. Убраться с улицы, пока меня не замели.

Мойленд посмотрел изучающим взглядом:

– Ты не зарегистрирован. Почему?

Бенц не ответил. Мойленд подождал, потбм продолжил:

– Ты знаешь, что мне будет за укрывательство беглеца? Ты ведь из подполья?

– Ну что ты, Зак! Я бы не подложил тебе такую свинью. Я просто – просто бродяга. Я собираюсь стать на учет.

– Откуда у тебя кровь на куртке?

– Ну… просто несчастный случай. Может, у тебя найдется пара чистых тряпок и йод.

Мойленд некоторое время смотрел на неге без всякого выражения и вдруг улыбнулся:

– Не бойся, все будет путем. Садись. Он отступил к бару и вытащил бутылку бурбона. Налив в чайный стакан на три пальца виски, он протянул его Бенцу.

– Выпей, а я тебя перевяжу. Он вернулся с пригоршней обрывков полотенца и бутылкой.

– Сядь спиной к окну и сними рубаху. Вот тебе еще виски. Выпивка тебе понадобится, пока я буду работать.

Бенц нервно дернул головой в сторону окна:

– Почему ты шторы не опустишь?

– Привлечет внимание. Честные люди в ваши дни не задергивают шторы. Сиди тихо, сейчас будет больно.

После еще трех порций виски Бенцу стало лучше. Теперь они с Мойлендом сидели за столом и пили, и нервы у Джо постепенно успокоились.

– Ты правильно сделал, что пришел, – сказал Мойленд. – Нет смысла прятаться в нору, как названный кролик, или бодаться с каменной стеной. Глупо это.

Бенц кивнул:

– Я им так и говорил.

– Кому – им?

– Кому? Да никому. Тем ребятам, что встретил на дороге. Бродягам.

Мойленд налил ему еще.

– На самом деле ты был в подполье.

– Я? Не говори глупостей, Зак.

– Слушай, Джо, я не мальчик. И я твой друг. Даже если бы ты мне рассказал, это ничего не изменило бы. Во-первых, у меня нет доказательств. Во-вторых, я симпатизирую подполью – как всякий американец. Я только считаю, что у них негодное руководство и глупая тактика. А то бы я сам к ним примкнул.

– Глупые они – это точно! Здесь ты не ошибешься.

– Так ты там был?

– А? Слушай, не подлавливай меня. Я давал честное слово…

– Остынь! – сказал Мойленд, как бы отмахиваясь. – Не бери в голову. Я ничего не слышал и ничего никому не могу рассказать. Меньше знаешь – дольше живешь.

Он сменил тему.

Жидкости в бутылке постепенно убавлялось, а Мойленд тем временем излагал свой взгляд на события.

– Стыд и позор, что нам пришлось так трудно усваивать свой урок, но реальность такова, что мы фактически стояли на пути прогресса. Когда-то в сорок пятом было время, когда мы могли это сделать сами, да только духу не хватило. Всемирная организация, всемирное правительство. А теперь мы стояли на дороге, вот нас и сровняли с асфальтом. Так должно было случиться, и умный человек мог это предвидеть.

Бенц страшно возмутился, но не сразу нашелся, что сказать.

– Слушай, Зак, так ты хочешь сказать, что тебе это нравится?

– Нравится? Конечно, нет. Но это было необходимо. Если тебе надо будет вырвать зуб, тебе это может не нравиться, но все равно придется. И в любом случае, – продолжил Мойленд, – это не так плохо. Большие города так или иначе были экономически нецелесообразны. Нам бы пришлось самим их взрывать. Можешь назвать это уборкой лома.

Бенц стукнул пустым стаканом:

– Пусть так – но ведь нас превратили в рабов!

– Не так страстно, Джо! – сказал Мойленд, наливая в его стакан. – Ты ведь говоришь абстракциями. Коп на углу мог тебя замести, когда только хотел. Это свобода? И важно ли, с ирландским или каким-нибудь другим акцентом говорит коп? Нет, друг, слишком много чепухи болтают насчет свободы. Свободы нет ни у кого. Ее вообще нет на свете. Есть только различия в привилегиях. Свобода слова? Вот сейчас мы говорим свободно. Или тебе надо обязательно забраться на трибуну? Свобода печати? А ты был владельцем газеты? Не будь фраером. Теперь, когда ты проявил здравый смысл и вернулся, ты увидишь, как мало изменился мир. Чуть больше порядка и нет страха войны, и это, в общем, все. Девки как давали, так и дают, ушлые ребята загребают монету, а фраерам остаются огрызки.

– Ты прав, Зак, – кивнул Бенц. – Дурак я был.

– Хорошо, что ты понял. Вот, например, те дикари, с которыми ты был. Что у них за свобода? Свобода голодать, свобода спать на холодной земле, свобода быть дичью на охоте.

– Так оно и есть, – согласился Бенц. – Ты спал когда-нибудь в шахте, Зак? Холод – это только полдела. Там еще и мокро.

– Воображаю, – поддержал Мойленд. – В Кэйпхартских копях всегда было полно воды.

– Это не в Кэйпхарте, это в Харкн… – Бенц поймал себя на том, что чуть не проговорился,

– В Харкнессе? Это там база?

– Я этого не сказал! Это ты сказал! Ты…

– Спокойно, Джо. Не волнуйся. – Мойленд подошел к окну и опустил шторы. Ты ничего не сказал.

– Ничего не сказал, – подтвердил Бенц, тупо глядя на стакан. – Слушай, Зак, где бы мне поспать? Что-то мне нехорошо.

– Я устрою тебя на отличном месте.

– Да? Спасибо, покажи где. Я уже падаю.

– Один момент. Тебе придется сначала стать на учет.

– Чего? Слушай, только не сегодня. Я уже никуда не гожусь.

– Боюсь, что все равно придется. Ты видел, как я опустил шторы? Они вот-вот явятся.

Бенц, слегка шатаясь, вскочил:

– Ты меня заманил в ловушку! – и бросился на Мойленда.

Тот отступил на шаг, положил руку на плечо Бенца и толкнул его обратно на стул.

– Сядь, фраер, – ласково сказал он. – Ты ведь не думаешь, что ради тебя и твоих дружков я подставлю себя под атомную бомбу?

Бенц покачал головой и захныкал.

Хобарт проводил их до дома и сказал Арту, уходя:

– Если вернетесь, скажите Мак-Кракену, что тетя Дина почиет в мире.

– Скажу.

– Дайте мне две минуты и входите. Удачи.

Клив остался прикрывать, Арт вошел внутрь. Задняя дверь была заперта, но филенка была стеклянная. Он разбил филенку рукоятью ножа, просунул руку и отпер дверь. Когда Мойленд вышел на шум, он уже вошел.

Арт двинул Мойленда ногой в живот, а когда он согнулся, вонзил нож ему в шею. Убедившись, что он мертв, Арт отправился на поиски той комнаты, где был Бенц, когда опустились шторы.

Именно там он и нашел Бенца. Тот замигал и начал тереть глаза, как бы не в силах поверить тому, что видит. Наконец он выкрикнул:

– Арт! Господи, это ты! До чего же я рад тебя видеть! Давай выбираться отсюда – тут горячо.

Арт стал приближаться с ножом наготове. Бенц посмотрел на него встревоженно:

– Эй, Арт! Это ошибка. Арт, не делай этого. Я ведь…

Первый удар ножа пришелся в солнечное сплетение, а второй – для верности перерезал ему горло. После этого Арт быстро покинул дом.

Через тридцать пять минут он вышел из внешнего выхода люка. Глотка у него пересохла и горела, а левая рука безжизненно повисла – то ли сломанная, то ли просто раненая.

Клив лежал мертвым в аллее за домом Мойленда. Он хероше прикрыл отход Арта.

Добираться до шахты Арту пришлось всю ночь и еще часть утра. Весь путь он проделал по холмам; на шоссе, по его мнению, было слишком горячо. Он не рассчитывал застать Роту на месте. Со стороны Моргана было бы разумно, не имея твердой уверенности, что Бенцу заткнули рот, провести эвакуацию. Арт спешил.

Но он не рассчитывал увидеть то, что увидел – вертолет, барражирующий в окрестностях шахты.

Он остановился оценить обстановку. Он знал, где искать Моргана, если ему с отрядом удалось выбраться. Если они все еще в шахте, то нужно придумать, как им помочь. Ему очень не нравилась собственная беспомощность – в одиночку с ножом и сломанной рукой против вертолета.

Где-то застрекотала сорока. Без особой надежды он передал свой сигнал. Сорока умолкла, и ответил пересмешник – Тед.

Арт просигналил, что будет ждать на месте. Он думал, что хорошо спрятался, и ждал сигнала, когда Тед подберется поближе, но недооценил Теда. Рука на его плечо легла неожиданно. Он повернулся, вытаскивая нож, и чуть не вывихнул плечо.

– Тед, это ты! До чего же рад тебя видеть!

– Взаимно. Ты его нашел?

– Бенца? Нашел, только не знаю, вовремя ли. Где вся кодла?

– Четверть мили к северу от задней двери. Нас пришпилили. Где Клив?

– Клив не вернется. Что значит «пришпилили»?

– Этому хренову вертолету видно то русло, в котором мы сейчас торчим. Батя вывел наших в укрытие, и сейчас они в безопасности, но они не могут двинуться.

– Что значит «Батя вывел?» Где босс?

– Он не в форме, Арт. Получил автоматную пулю в ребра. Его придется подлечить. Кэтлин погибла.

– А, чтоб тебя!

– Именно так. Марджи и Мод Картер взяли ее ребенка на себя. Но главное, из-за чего нас пришпилили – это босс и ребенок.

Вдалеке раздался голос пересмешника,

– Это Батя, – сказал Тед. – Нам надо вернуться.

– А это возможно?

– Конечно. Только держись за мной. А я постараюсь не слишком отрываться.

Арт пошел за Тедом по крутой, а в одном месте почти отвесной тропе. Отряд укрылся под выступом скалы, в углублении, бывшем некогда руслом потока, а теперь сухим. Возле стены лежал на спине Морган, а родом с ним сидели Батя Картер и доктор Мак-Кракен. Арт подошел и доложил об операции. Морган кивнул; лицо у него было серым от боли. Рубашка была разрезана, а вокруг груди намотан толстый слой бинта.

– Хорошо сработал, Арт. Клива жалко. Тед, мы уходим. Вы впереди, потому что ты понесешь ребенка.

– Ребенка? А как…

– Док ему даст снотворное, чтобы он не пискнул. А ты его привяжешь к себе на спину, как папуас. Тед

задумался.

– Пожилуй, лучше на грудь. Там придется кое-где пробираться почти ползком под низкой кровлей.

– Тебе лучше знать.

– Босс, а как вы будете выбираться?

– Не говори глупостей.

– Послушайте, босс, если вы думаете, что я смоюсь и брошу вас вот так, то вы…

– Прекратить разговоры и выполнять! – От резкого крика усилилась боль; Морген закашлялся и вытер рот.

– Есть, сэр! – Арт и Тед вышли.

– Слушай, Эд, – начал Картер…

– И ты заткнись. Ты точно не хочешь стать капитаном?

– Ты сам знаешь, Эд. Они меня слушались, пока я был твоим заместителем, но капитаном они меня не признают.

– Тогда тебе придется, док.

Мак-Кракен встревожился:

– Они меня не знают, капитан.

– Они тебя примут. Ты можешь командовать, и люди это чувствуют.

– Если я стану капитаном, я все равно не позволю тебе остаться здесь одному. Мы дождемся темноты и понесем тебя.

– И попадем под инфракрасный прожектор, как утки на пруду? К тому же до заката может появиться еще один вертолет с подкреплением.

– Они не дадут мне тебя оставить.

– Это твое дело их приструнить. Я ценю твою гуманность, док, но, когда ты станешь капитаном, начнешь мыслить по-другому. Научишься списывать потери.

Мак-Кракен не ответил. Морган повернулся к Картеру:

– Собери их, Батя.

Они столпились плечом к плечу. Морган обвел взглядом ряд встревоженных лиц и улыбнулся.

– Собрание Роты Свободы Берклея, временной административной единицы Соединенных Штатов, считаю открытым, – неожиданно твердо прозвучал голос Моргана. – Я оставляю пост капитана в связи с физической невозможностью выполнять возложенные на меня обязанности. Есть кандидатуры на этот пост?

Тишину нарушали только щебет птиц и жужжание насекомых.

Морган посмотрел в глаза Бате. Тот прочистил горло:

– Предлагаю дока Мак-Кракена.

– Другие предложения есть? – Он выдержал паузу. – Те, кто за дока, прошу поднять правую руку. Так, теперь – кто против? Доктор Мак-Кракен выбран единогласно. Командуйте, капитан. Удачи.

Мак-Кракен встал, пригнувшись под низкой кровлей.

– Начинаем эвакуацию. Мистер Картер, дайте младенцу еще ложку сиропа, потом помогите Теду. Он знает, что делать. Вы пойдете за ним. Потом Джерри, Следующая – Марджи. Выйдя из каньона, разделиться и идти по одному. Рандеву на закате согласно плану капитана Моргана – в пещере. – Он остановился. Так, пока все. Выход по готовности Теда с ребенком. Теперь все свободны, и не толпитесь тут – капитану Моргану нужен воздух.

Они вышли, и Мак-Кракен наклонился к Моргану, который слабым голосом сказал:

– Не думай, что ты меня последний раз видишь, капитан. Я через несколько дней вас, может быть, догоню.

– Может быть. Я тебе оставлю одеяла и достаточно воды рядом. И еще таблеток, которые могут облегчить тебе жизнь. Принимай по половинке – они рассчитаны на коров. – Доктор усмехнулся.

– Ладно, половину так половину. Слушай, пусть Батя командует эвакуацией он отличный заместитель, а я хочу тебе сказать пару слов перед уходом.

– Сейчас. – Доктор подозвал Картера, дал ему инструкции и повернулся к Моргану.

– Когда соединишься с отрядом Пауэлла, – прошептал Морган, – первым делом свяжитесь с Брокманом. Лучше всего отправь миссис Картер прямо после разговора с Пауэллом.

– Так и сделаю.

– Это самое для нас важное, док. Нам нужно единство и один план на всех, от океана до океана. Наступит день, когда за каждым из них будет закреплен американец, и в назначенное время – вжжик! – Он провел большим пальцем поперек шеи.

Мак-Кракен кивнул:

– Может быть. И наверняка будет. Только когда?

– Не знаю. И не думаю про это «когда». Два года, пять лет, столетие, быть может. Не в этом дело. Дело в том, осталось в Америке мужество или нет. Он посмотрел туда, где уже пятый боец отряда ждал сигнала от Картера, который, в свою очередь, ждал сигнала от Арта, следящего из укрытия за вертолетом. – У этих людей осталось.

– В этом я уверен.

Морган добавил:

– Я понял одну вещь: свободного человека нельзя сделать рабом. Единственный, кто может поработить человека – это он сам. Нет, сэр свободного человек рабом не сделаешь. Самое большее – его можно убить.

– Нет спору, Эд.

– Факт. Слушай, док, сигареты есть?

– Тебе это не полезно, Эд.

– Но и вреда тоже нет, правда, дек?

– Если и есть, то немного.