Текст книги "Далекие путешествия"

Автор книги: Роберт Аллан Монро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

После успеха первого Сада и начала искусственного производства Хмеля подобные сады принялись создавать и Другие. Это происходило в соответствии с Правилом Спроса и Предложения (полное отсутствие – состояние неустойчивое), поскольку те объемы Хмеля, которые приноо1л Сад Некто, лишь частично удовлетворяли потребности Там. Действующие от лица Других Собиратели навещали этот Сад, чтобы подобрать упущенные местными Собирателями мелкие всплески Хмеля.

Закончив свой труд. Некто вернулся Туда и занялся другими делами.

Под надзором Собирателей производство Хмеля оставалось устойчивым.

Все последующие изменения проводились с ведома Некто. Следуя Его указаниям. Собиратели время от времени пожинали отдельные типы единиц Четвертого Посева – чтo делалось для того, чтобы обеспечить необходимую долю химических веществ, излучения и прочих форм питания для молодых, развивающихся единиц. Другой целью подобных жатв был сбор дополнительных объемов Хмеля, который образовывался при массовом прекращении срока существования единиц.

При сборе урожая Собиратели вызывали в газообразной оболочке мощные зоны турбулентности, а в отдельных участках твердого слоя химических веществ, составляющего основу самого Сада, – сильные колебания. Во время таких катаклизмов в окружающей среде одновременно прекращался срок существования огромного множества единиц Четвертого Посева: одни были раздавлены массами плотного основания, другие оказывались ниже поверхности выходящего за свои границы жидкого сдоя (особенность строения единиц Четвертого Посева заключалась в том, что они не могли поддерживать углеродно-кислород-иый обмен в жидкой среде).

Такой распорядок «жизни» в Саду оставался бы неизменным целую вечность, если бы не тонкое восприятие и изощренный разум Некто.

Однажды Он изучал образцы Хмеля из Сада. Ввобще говоря, ничто не заставляло Его это делать, просто у HfiSKTO сохранялся отстраненный интерес к собственному детищу. : Во время того анализа образцов Хмеля Некто привычно досматривал излучения и уже собирался вернуть их в Хранилищу^ как вдруг заметил одну странную Особенность. Отклонение быдо совсем незначительным, но вполне отчетливым.

У Некто тут же вспыхнул интерес к этому явлению, и Он присмотрелся внимательнее. В скопление самых обычных волокон излучений изящно вплеталась тоненькая прослойка очищенного, высокопробного Хмеля. Это было просто невозможно. Такой чистый Хмель мог получиться только после многократной переработки естественного сырья, ведь даже Хмель из Сада требовал предварительной очистки.

Однако прослойка была – такая высокопробная и чистая, что ее волокна уже не могли смешаться с окружавшей сырой субстанцией.

Некто повторил проверку, но результаты вновь оказались положительными. Итак, в Саду проявился какой-то неизвестный фактор.

Некто тут же покинул Там и вернулся в свой Сад. Внешне все выглядело как всегда. Газообразные участки Сада с твердым основанием предсгавляли собой бескрайний ковер зеленой листвы тянущихся к воде единиц Второго Посева. Улучшенные модели Первого Посева по-прежнему обитали в разжиженных районах и действовали в полном согласии с Законом Действия и Противодействия (раздел Причин и Следствий).

Некто сразу понял, что Особенность – причину появления очищенного Хмеля – не стоит искать среди единиц Первого и Второго Посевов.

Первые замеченные им мимолетные всплески чистого Хмеля исходили от одной из единиц Четвертого Посева (которая в тот момент перемещалась по зарослям Второго Посева). Всплески возникали при достаточно необычном действии этой единицы, вступившей в борьбу за прекращение существования с другой подвижной единицей. Некто понимал, что само по себе такое обыденное событие не вызвало бы появления чистого Хмеля, и потому погрузился в изучение инцидента.

Именно тогда он и обнаружил Особенность: единица Четвертого Посева вступила в схватку не ради пригодных в пищу останков более слабой единицы, она боролась не за питательный отросток ствола соседней единицы Второго Посева -и даже не потому, что стремилась избежать прекращения собственной жизни и превращения в пищу для другой голодной единицы…

Она вступила в Конфликт, чтобы уберечь и защитить от прекращения существования трех недавно порожденных особей, сгрудившихся в ожидании исхода схватки под крупной единицей Второго Посева. Сомнений не оставалось: именно эта причина вызвала всплеск очищенного Хмеля.

После этого Некто принялся наблюдать за действиями других единиц Четвертого Посева. Он обнаружил сходные всплески, когда такие единицы предпринимали действия в защиту своего «молодняка». Однако Некто по-прежнему ощущал какое-то несоответствие. Общая совокупность подобных вспышек очищенного излучения Хмеля от всех единиц Четвертого Посева вместе взятых не сосгавила был половины того объема, который был обнаружен в образце из Хранилища. Следовало искать еще один фактор.

Он методично изучил весь Сад, не упуская из виду ни единого участка, – и быстро нашел искомое: из одного района исходило мощное, устойчивое излучение высококачественного, чистого Хмеля. Некто поспешил туда.

Вот и она – экспериментальная улучшенная единица Четвертого Посева, одна из тех, в функциональную схему которых Некто вложил Частицу Себя. Единица стояла под обширной верхней частью большой единицы Второго Посева. Она не была «голодна». Она не участвовала в Конфликте с другими единицами. Она даже не защищала свой «молодняк».

Почему же от нее исходят такие огромные объемы чистейшего Хмеля?

Некто приблизился. Его восприятие проникло в улучшен-"ную единицу Четвертого Посева – и Он понял: единице было одиноко! Именно это чувство было источником высокопробного Хмеля.

Одновременно Некто заметил еще одно необычное явление. Похоже, улучшенная единица Четвертого Посева внезапно осознала Его присутствие. Она опустилась на твердое основание Сада JM подергивалась в странных конвульсиях; из двух отверстий для восприятия излучения выделялась прозрачная жидкость. При этом всплески чистого Хмеля сгали еще мощнее.. Благодаря этому открытию Некто предложил Формулу Производства Очищенного Хмеля), которая отныне применяется в Саду.

Окончание этой истории хорошо известно. Некто включил.Дздрвою формулу следующее основополагающее положение: "…Очищенный Хмель вырабатывается единицами типа 4У, когда их действия не приносят осуществления, но только в тех случаях, если вибрационный уровень этих дейсгвий превышает «11» мкн восприятия окружающей среды. Чем выше интенсивность упомянутых действий, тем мощнее всплеск очищенного еля…».

Чтобы воплотить эту формулу на практике. Некто провел в:йсвоем Саду небольшие изменения, с которыми знаком любой историк. Двумя самыми примечательными нововведениями стали разделение единиц всех Посевов на пары (стремление к воссоединению вызывало обостренное чувство одиночество) и способствование господсгву единиц типа 4У над прочими единицами.

Теперь Сад представляет собой чудесный пример эффективного производства. Собиратели давно стали настоящими виртуозами применения Формулы ПОХ. В Саду господствуют единицы типа 4У, которые распространились по всей его территории за исключением наиболее глубоких участков жидких районов.

Опытным путем Собиратели разработали целую технологию сбора урожая Хмеля от единиц типа 4У. Она включаег в себя широкий набор вспомогательных средств. Наиболее распространенные из них получили названия любовь, дружба, семья, алчность, ненависть, боль, чувство вины, болезнь, гордыня, честолюбие, корысть, одержимость, самопожертвование. В более крупных масштабах используются государство, провинциализм, войны, голод, религия, техника, свобода, промышленность, торговля – это лишь краткий перечень отдельных методов. Сейчас производство Хмеля возросло до небывалого уровня…

КЛИК!

Потрясение заставило меня плотно закрыться, свернуться. Первой мыслью стало то, что это какая-то ошибка, подлинная история человечества была совсем иной, а ВВ просто перепутал сведения, полученные из другого раздела экскурсионной программы. Однако после повторного прохода по посылу я убедился, что общие данные о земной зоологии и человеческой истории (в той малой мере, в какой я знаком с этими темами) были удручающе точными, хотя и подавались с совершенно иной точки зрения. Пищевые цепочки в экологической системе Земли действительно очень уравновешены. Зная о мудрости МатериПрироды, многие серьезные философы и мыслители нередко размышляли над вопросом о том, какое место в этой цепочке занимает сам человек.

Одна связь вполне очевидна – но кто питается нами". Прежде такие рассуждения оставались досужими домыслами, но теперь…

ВВ раскрылся, выгнулся (Воспринял, Роб?). (Да… уже…), -потускнел я. (Чудесно), – продолжил ВВ. – (И как, по-твоему, Хмель связан с обучением?).

Я приоткрылся (Этот посыл выдали еще до того, как вы перенеслись сюда?).

ВВ разгладился (Это часть экскурсионной брошюры. Его выдали вместе с сотней других посылов перед началом путешествия по ИПВ). (И кто распространял эту брошюру?). (Ну… кто… да сам руководитель экскурсии). (А он откуда ее взял?).

ВВ замерцал (Об этом у меня нет никакого посыла. Он просто вывалил все это перед нами и закружился: "Самые захватывающие и увлекательные достопримечательности на нашем маршруте!" Я хорошо воспринял этот посыл – это была последняя намеченная остановка, и сам посыл тоже был последним. Потому он и остался таким четким.

Прочие были в середине и уже расплылись. Так что это совсем не земной, не человеческий посыл. Все совершенно ясно, никакого безумия). Я уплотнился (А откуда этот руководитель экскурсии?). ВВ засветился (Он и остальные организаторы – десяток вихрей из мира неподалеку от КТ95). (Почему они предложили экскурсию именно вам, жителям КТ-95?).

ВВ разгладился (Понимаешь, это было что-то вроде… э-э-э… торговли. Соседние миры все время так делают). (Что они получили взамен?).

ВВ посветлел (Игры, игры! В нашей системе больше игр, чем во всех остальных мирах на добрых четыре скачка в любую сторону.

Я свернулся и закрылся. Мне было невероятно трудно все это переварить. Если посыл подлинньш… ох, какое большое «ес-ЯК»!.. Меня переполняли чувства: ярость, ощущение того, что я Стал объектом какого-то невероятного мошенничества, горькое чувство существа, которым манипулировали, желание отомстить тем, кто обманывал меня… нас… всех людей… тем, кто отбирал что-то у нас, не спросив согласия… А как же свобода? Неужели любой нашей мыслью, каждым действием управляют лишь с той целью, чтобы производить побольше Хмеля – чем бы он ни был, – а потом подать его кому-то на завтрак или наполнить баки где-то Там? Что с этим поделать, даже если я твердо узнаю правду?

Я полностью потускнел, продолжал уходить в себя… (Эй, Роб!). – ВВ стремительно отдалялся, становился прозрачным. – (Роб, куда ты?).

Возвращение в материальное тело было почти мгновенным, как будто я нажал на кнопку «сигнала тревоги», которым уже давно не пользовался. Ощущение утомленности, как умственной, так и физической, было настолько острым, что я даже не сверил время по часам. Упадок сил, никакого желания что-либо делать. Заснуть тоже не удавалось. Я поднялся, пошел в кухню и сварил себе кофе. Сел и уставился на чашку…

На протяжении последующих двух недель у меня не было ни сил, ни желания заниматься дальнейшими исследованиями, Я пребывал в совершенно подавленном состоянии. Единственным результатом тех дней стали следующие строки:

Закат. В поисках корма телушка обошла уже целые мили пастбища. Сегодня трава намного сочнее, но телушка не задумывается почему. Когда Он велел, она спокойно прошла в ворота, хотя обычно направлялась через калитку по другую сторону дороги.

Он знает, где трава вкуснее, потому и велел идти сюда – впрочем, она об этом не думает. Она просто делает так, как Он велит.

Но теперь солнце заходит, время пришло… Ей пора возвращаться к Нему. О6 этом говорит раздражающая, болезненная тяжесть где-то внизу. Там, на вершине холма, у Него, всегда прохладно и много еды. И Он сделает так, чтобы боль исчезла.

Телушка поднимается на холм и ждет неподалеку. Скоро ворота откроются, и она пойдет на свое место. Хозяин принесет траву, телушка будет есть, а Он тем временем избавит ее от боли. До самого утра.

После этого Человек уйдет, унося с собой белую жидкостъ в круглой емкости. Телушка не знает, куда Он ее уносит и зачем она Ему.

Не знает, да и не очень-то хочет знать.

ШОКОВАЯ ТЕРАПИЯ

Чтобы свыкнуться с посылом о Хмеле, понадобилось несколько месяцев.

Впрочем, «свыкнуться» -не самое удачное слово для описания последовательной смены потрясения, отрицания, злости, уныния, покорности и смирения. Примечательно, что этот ряд довольно точно соответствует уже замеченным и изученным реакциям людей, которым сообщили о смертельной болезни или безнадежности раны.

Во мне действительно что-то умирало. Я уже давно понял, что Бог моего детства просто не существует – во всяком случае, не в том облике, который навязывается нашей культурой. С другой стороны, я очень глубоко осознал принцип создателей и сотворения. Для этого достаточно было оглянуться по сторонам, заметить утонченную и изысканную упорядоченность окружающего мира, то сосуществование, благодаря которому продолжается жизнь… деревья, растущие строго вертикально, если только у них есть такая возможность, – деревья, дающие мне и всем остальным необходимый для дыхания кислород… и мы, которые, как выяснилось совсем недавно, возвращаем деревьям продукт своей жизнедеятельности, не менее необходимый для их собственного существования… равновесие целой планеты, окруженной фильтрующими слоями энергии… слоями, пропускающими солнечный свет лишь в том количестве и качестве, какие необходимы для биологического роста… и, разумеется, согласо-;ванность пищевых цепочек.

Посыл о Хмеле прекрасно объяснил эту гармонию. Самое.главное, он описал цель, смысл, причину этого, растолковал все «почему». Этот вопрос долго ускользал от моего сознания, но ответ о Хмеле оказался простым и очевидным. Смысл действи-гельно был, хотя и весьма прозаический.

Просто-напросто мы производили Кое-Что Ценное. Хмель. Когда наконец-то прорыв? Цаешься сквозь многочисленные эмоциональные преграды, в этой общей картине по-прежнему трудно найти уязвимые места. Она объясняет все-и поведение, и историю человека. Оставался только один вопрос: кто такие Разумники? Кто они – садовники, собиратели или просто надзиратели? Этот вопрос мучил, просто терзал меня несколько недель, после чего я решил, что любой ценой должен узнать ответ.

Одной ночью, очень беспокойно проспав два цикла сна, я окончательно проснулся и просто лежал в постели. Судя по всему, мой страх был еще сильнее, чем я предполагал, так как отцеп-ление от материального тела и выход из второго оказались очень трудными. Я попытался нащупать сигнал Разумников, но его не было. Это обескураживало, но отчаяние наполнило меня решимостью и безрассудством. Я воспользовался меткой Разумников, всей совокупностью связанных с ними посылов, вытянулся, сосредоточился и отдался своей полной личности. Появилось мимолетное, легкое ощущение вращательного движения. Прохождения через кольца я не заметил, вокруг царила кромешная тьма. Я застыл в неподвижности.

Пусто.

Возникло восприятие того, что одной только метки не достаточно.

Должно быть, я стою у ворот на территорию Разумников, но у меня нет пропуска. Я никогда раньше не пытался проникнуть к ним сам, они всегда встречали меня. Я совсем не воспринимал их действительности, мира или состояния бытия. Таким образом, я просто добрался до знакомого места наших встреч. Впрочем, если я сосредоточусь на…

Меня окутали теплые вибрации (Молодец, господин Монро. Ты совершенно прав).

Мне стало спокойнее. По меньшей мере, добраться сюда удалось. И, к счастью, ОНИ не называют меня Робом. (Быть может, тебе понравится та метка, под которой мы лучше всего тебя знаем. Нам кажется, ты уже готов к этому).

Готов? К имени, под которым меня лучше всего знают?.. Что бы это значило? (Ашанин).

Ашанин, с ударением на последнем слоге… Имя и знакомое, и чужое.

Вновь возникло такое чувство, будто пытаешься избавиться от жестокой амнезии. Именно такое участливое терпение проявляют те, кто старается помочь тебе вспомнить… Ах да, я совсем забыл: Хмель!.. (Мы знаем о том, что это полностью вывело тебя из равновесия.

Тебе нужно было это пережить. Как говорится, так уж полагается).

Итак, посыл о Хмеле был правдой! Я замерцал… (Посыл правдив, но искажен… переводом. Тебе ведь хорошо знакомы те сложности, которые возникают, когда пытаешься передать земные, человеческие ценности иным, не связанным с пространством и временем точкам зрения… перевести ихнаязык других энергий).

Я свернулся, в очередной раз просмотрел посыл о Хмеле. Хмель…

Энергия, которая вырабатывается всеми без исключения представителями органической жизни… энергия различного качества, но самая чистая и мощная исходит от людей… Она порождается теми видами человеческой деятельности, которые связаны с эмоциями, а высочайшей из эмоций является… любовь? Неужели Хмель – это любовь? (Продолжай, продолжай, Ашанин).

С другой стороны, согласно посылу. Хмель выплескивается в тот миг, когда живое прекращает свое физическое существование, а также при страданиях, гневе, ненависти… но они совсем не похожи на любовь. (А как бы ты определил любовь?

Я догадывался, что к этому все и сведется… Естественно, я не могу дать ответ. На протяжении долгой истории величайшие умы, лучшие философы пытались найти его, но ответ всегда получался односторонним. А я отнюдь не отношу себя к лучшим умам, так что нет смысла даже пробовать. (Но ведь ты знаешь, что она существует. Любовь вовсе не иллюзия).? Я убрал посыл о Хмеле, свернулся и погрузился в себя. Сейчас сделать это было довольно легко – возможно, свою роль сыграло присутствие Разумников. Искомое оказалось странной помесью и, в то же время, последовательностью музыкальных пассажей, кратких мелодий, хотя это был не звук, а чередование цветов… Среди переливов гармонии, диссонанса, шума, взволнованности, веселья, страха и прочих чувств, где-то в детстве, и сразу после рождения, я уловил восприятие кратковременных приливов белого… сначала оно исходило от матери и отца… потом появились мелкие вспышки, источник которых мне не удалось определить… Я продолжал просматривать ранние годы, тщательно выискивая самые неприметные следы такой белизны… белизны, которую испускал бы я сам. К моему отчаянию, единственное белое свечение, очень слабенькое, оказалось связанным с эрдельтерьером по кличке Пит.

Господи, но я совершенно убежден, что та девушка в старших классах… как же ее звали?.. нет даже намека, ни единого проблеска… (Очень распространенное заблуждение. Это просто первичное стремление к выживанию).

Я понял. И даже понял, почему ошибся. Ярко-красные и розовые аккорды, чарующая мелодия впечатляли даже с этой, измененной точки зрения-неудивительно, что такой невежественный вихрь, как я, воспринял все неправильно. Я вновь просмотрел ту мешанину, которая представляла собой меня самого в режиме «ускоренной перемотки».

Теперь мне удалось заметить несомненные, отчетливые всплески белизны, которые я прежде упускал из виду. Как ни странно, они привели меня в уныние, снова опечалили – дело в том, что я не обнаружил ни одного примечательного исходящего пятна. Большая часть приходила извне, а я просто принимал их без малейшего отклика. В конце концов я прервал просмотр, не было сил видеть всюду одну и ту же картину. Да, скверный из меня производитель Хмеля… Слишком много посторонних цветовых аккордов и мелодий. Разве что, в последнее время… Я знал, что иногда порождал довольно-таки мощные всплески. Ну почему это началось так поздно?! (Ты начал различать импульсы. Все они – и цвет, и белизна – исходят от одной отправной оси. Разница заключается только в частоте и амплитуде).

Я понял, что ОНИ делают, и был благодарен за это. Мое внимание отвлеклось от того, что казалось неприятным, и вновь перенеслось к абстрактным, теоретическим понятиям. Пользуясь одним и тем же источником, взаимосогласованными переживаниями, учишься выражать гнев, страдания, страх и все прочее, пока наконец (во всяком случае, на это можно надеяться) не возникнут особые энергетические импульсы: любовь.

Однако до сих пор не понятно, что это и как именно им следует пользоваться. Во мне вновь вспыхнули подозрения. (Это тщательно продуманная система ускоренного обучения).

И в этой школе воспитывают производителей высококачественного Хмеля… то есть любви. Довольно важным ингредиентом может быть тот факт, что в обычном сознании люди, чаще всего, совершенно не осознают своего участия в производственном процессе. Лишь редкие избранные отчетливо понимают стоящие перед ними планы поставок.

Что касается моего понимания, то оно стало чрезвычайно тяжким бременем.

Я ощутил очень смутное, неуловимое восприятие, хотя его близость была очевидной. Что произойдет, если телушка поймет, что ее молоко чего-то стоит? Что ей с ним делать, если нет теленка, которого можно кормить? Сможет ли она сберечь молоко?

Обменять на стожок сена либо брикеты с белками и витаминами? А что будет, если потом она сообразит, что выработанное ею молоко отбирает человек? Мятеж, отказ доиться? Но тогда она лишится пастбищ с сочной травой, защиты от диких псов, регулярных случек с бычком – но, прежде всею, своего хлева, згде всегда можно избавиться от боли в вымени. В отсутствие.чувства времени она просто позабудет, что любая боль когда-нибудь да проходит. Впрочем, даже если она будет это знать, вряд ли это ее успокоит. Ей не захочется менять такой удобный образ Жизни. Итак, простой вывод: а какая разница? Какая, к черту, разница? (Пользуясь человеческими выражениями, против системы не попрешь). Восприятие сохранялось – по-прежнему туманное, ждусвоего срока, когда его можно будет выразить, удовлетворить.

Хорошо, а как же те, кто все-таки прет против системы? Исключения были всегда, совершенных систем не бывает, для подтверждения либо опровержения статистики достаточно одного отклонения. Что делают с ними? Грузят в телеги и отправляют на мясо для пирожков? Если так, что представляют собой эти пирожки – Супер-Хмель или нечто совершенно иное? Это тоже часть производственной линии или просто ржавчина, которую соскребают и выбрасывают? Кстати, а как быть с быками? Какова их роль? Им никогда не производителями Хмеля. Для воспроизводства на пять десятков коров хватит и одного бычка. Остается много лишних. В роде – вернее, в системе, да? – вполне достаточно способов заботиться о лишних… и безличность принципов господства и хищничества занимают среди них отнюдь не первые строчки.

Постойте, восприятие становится отчетливее… Ага, производство Хмеля стало бы невозможным, не будь хотя бы одного… э-э-э… бычка.

Итак, он представляет собой косвенного производителя, неотъемлемую часть технологии. В свою очередь, это означает, что такими же косвенными частями являются трава, сено, вода, минеральные соли и все остальное. (Вспомни о своих импульсах, о тех пульсирующих частотах, которые тебе так нравятся).

Хорошо, посмотрим… Если какой-нибудь мощный передатчик распространяет определенные волны, они могут войти в резонанс со сходными колебаниями и образовать новую, множественную структуру… если сравнить это со светом, получится… белый! Это значит, что все перемещается от тебя и к тебе… совсем не обязательно производить конечный продукт, быть завершающей антенной, последним преобразователем… достаточно стать одним из генераторов колебаний.

Можно ни разу не создать всплеска Хмеля – все равно останешься неотъемлемой частью его производства. Теперь мне намного легче вспоминать о своем детстве. (Что же беспокоит тебя сейчас?).

ОНИ правы, восприятие все еще где-то внутри. Что бы я сделал с Хмелем-любовью, если бы владел целым складом с этим добром? Раздал бы другим? Но тогда все вернется ко мне сторицей, придется строить новый склад, запасы будут неуклонно возрастать… Ослепительно вспыхнуло восприятие. Да, ведь это так очевидно!… Некто, Там… Если бы только я мог… (Ты еще не готов).

Не готов отправиться Туда? Встретиться с Ним? Друг мой, а какое место в этом производстве занимаешь ты сам? Если бы у меня хватило смелости спросить этих… (Мы – не Некто. И мы не Оттуда. Мы не привратники Земного Сада и не садовники. Мы не собираем и не передаем, созданный человеком Хмель-любовь. Мы не участвуем в системе ускоренного обучения человека, просто с самого начала следим за ее возникновением и развитием. При необходимости мы предпринимаем определенные действия, но не вмешиваемся в учебный план. Такое случается, когда в потоке появляются помехи. В конечном счете эти действия удовлетворяют наши собственные жизненно важные потребности).

У меня возникла жизненно важная потребность задать один вопрос.

Это не..? (Нет, Там – не ваш Рай. Как и все прочие системы миров, Там было сотворено). Значит, Некто..? (Некто – творец, который был сотворен. Ты тоже творец, который был сотворен. Все вы несете в себе крошечный посыл… крупицу Некто, который вас создал. В свою очередь, в этом маленьком посыле кроется восприятие того творца, который сотворил самого Некто).

Я свернулся. Даже в измененном состоянии мне было трудно отбросить линейную логику. Простейшее восприятие сводилось к вопросу о том, как возникло такое множество искажений, ошибочных представлений, неверных взглядов. Малое знание действительно опасно, а человеческое, творческое воображение поиграло с этой темой на славу.

Но если бы не было Некто… (…не было бы и людей).

Я вернулся к понятию Хмеля-любви. Должно быть, это Там, которое способно вместить столько любви, – поистине удивительное место. Не исключено, что оно во многом соответствует нашим представлениям о Рае. Во мне зарождалась тоска. Нельзя ли заглянуть Туда хоть краем глаза?.. Мне хочется ощутить это место… то состояние, где так много любви. Подойти к самому краешку – конечно, не проникать внутрь, просто посмотреть со стороны. Это помогло бы ответить на столько вопросов… (Ты просишь не так уж много, господин Монро. Это легко устроить. Закройся поплотнее).

КЛИК!

…Я оставался плотно закрытым, но излучение уже было ^ецероятно мощным, почта нестерпимым… Я чувствовал себя ^К, будто по мне ручьями льет пот, я просто плавился… хотя это 1Цл не жар… сам не понимая почему, я начал содрогаться от всхлипывающих вздохов… затем излучение ослабло, и я приоткрылся. Какая-то фигура оградила меня от излучения, встав меж-II мной и его источником. Из-за пылающего за ее спиной света вокруг фигуры возник эффект короны. Зрелище очень напомнило мне увиденные когда-то религиозные изображения, хотя картина была живой) все цвета несравнимо сочнее земных красок. (Ты не сможешь подойти ближе, не выдержишь. Мы миновали большую часть остальных действующих энергетических источников, хотя ч они представляют собой лишь случайные выбросы… можно сказать, утечки от основного центра. Не сосредоточивайся на внешних очертаниях, направь внимание сквозь нас. Так будет легче).

Я с огромным трудом сузил восприятие и удержал его на центре фигуры… стало прохладнее) спокойнее… моя рациональная, наблюдающая сторона снова поднялась на поверхность и постепенно одолела охвативший меня в начале всепоглощающий эмоциональный порыв… мне казалось, что я смотрю сквозь затемненное окно… приходилось постоянно прилагать усилия, чтобы удержать чувства за гранью взрыва… чувства… чудесное, ослепительное счастье, благоговение, почтение – все они сливались в нечто неразрывное, но каждое мгновение в нем вспыхивало то одно, то другое… чувства перекатывались во мне, это был отклик на излучение… я не мог успокоиться, мне едва удавалось сдерживать их, не выплеснуть единым порывом. Да, это действительно может оказаться Высп-шм Небом, настоящей Родиной… (Следи внимательнее. Ты можешь). Я вновь посмотрел на «солнце» сквозь закопченное стеклышко, которым стал мой друг Разумник… я испытывал благодарность к нему, так как понимал, что если даже легкое отражение, крошечная утечка действует на меня таким образом, то полная мощь этого излучения просто уничтожила бы меня. Я дейсгвительно еще не готов, ведь даже взгляд издалека, с самого края…

Там, вдали, находилась ослепляющая живая фигура невообразимых размеров… вначале она показалась мне выпрямившимся высоким человеком с разведенными в стороны руками… но уже через мгновение все выглядело совсем иначе… на месте человека был сверкающий шар с неразличимыми краями, за ним еще один, точно такой же, а позади третий… непрерывная череда сияющих шаров, уходящая в беспредельность, куда не дотягивалось восприятие… от каждого исходили бесчисленные лучи, одни огромного диаметра, другие не шире булавки, совершенно одинаковой толщины по всей своей длине… я не мог разглядеть, куда они уходят, но некоторые проходили так близко, что я без труда мог бы до них дотянуться… прикоснуться… (Хочешь попробовать? Мы поможем). Я заколебался, но ощутил сердечную поддержку оберегающей меня как защитный экран фигуры Разумника… Я осторожно потянулся к одному из самых тоненьких лучей неподалеку, нерешительно коснулся его… в тот же миг все то, что я считал собой, сотрясло мощным толчком -и я понял… уже в тот миг понимания я знал, что забуду об этом, просто не смогу вспомнить, потому что еще не в состоянии вместить в себя эту истину… однако я никогда уже не буду прежним, хотя в памяти останется лишь то, что это действительно случилось, сохранится только неописуемое счастье понимания, что такое было… и отголоски события будут раздаваться во мне целую вечность, сколько бы ни длилась моя вечность… я почувствовал, как меня мягко отводят от луча, и рухнул позади оберегающей фигуры своего друга, Разумника… Друга? Разумника?

Теперь я понимал, каким упрощенным.,. каким ограниченным и узким было мое восприятие… все эти сверкающие шары, исходящие лучи… (Учитывая, что это первое впечатление, ты воспринимал просто чудесно. Туда, в центр того, что ты видел, передается змергия человеческого Хмеля-любви. Затем Хмель распространяется вдоль того, что ты называешь лучами, и переносится в «пбласти, где он нужен.

Позже, когда ты сделаешь очередной шаг вперед, мы проведем тебя в одну из таких областей и ты сам увидишь, что там происходит).

Моего восприятия просто не хватало, чтобы вообразить бебе, что значит оказаться на пути подобного луча, полностью ощутить его силу…

И все же человеческое любопытство не позволяло мне оставлять вопросы без ответа. Тем более теперь, когда я немного разгладился. (Это было создано. Оно было всегда, у нас нет никакого восприятия о его возникновении. Ты уже готов возвращаться?).