Текст книги "Американская готика"

Автор книги: Роберт Альберт Блох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Глава 24

Чарли Хоган завернул за угол Шестьдесят третьей и торопливо пошел по Уоллес-авеню. Он устал, порезался во время бритья и не нашел у себя приличной пары носков. Тем не менее, он торопливо шагал по улице, косясь на часы и чертыхаясь про себя.

«Только четыре часа, – повторял он себе. – Ну к чему тебе торопиться?»

Чертовски глупо так торопить события. Он подписал газету в печать только на рассвете и лег спать после завтрака. Мужчине необходимо выспаться – это было главной причиной того, что он обещал Крисси не появляться у нее до шести. Но он не спал ни секунды. Лежал в постели, то и дело ворочаясь, думая о Г. Гордоне Грэгге с его безумным замком и о Крисси. Если сказанное ею правда, но, разумеется, этого не может быть. Наиболее вероятно то, что Грэгг занимается махинациями со страховыми полисами. Но доказательств нечестной игры нет. Если он замешан в мошенничестве и подозревает, что это известно Крисси, дело может кончиться бедой.

В любом случае, самое время вытащить ее оттуда. Следовало уговорить ее вчера вечером, но она настояла на своем возвращении. Он мог придумать дюжину способов, чтобы сделать по-своему, и найти для нее кучу оправданий. Но голова была занята воскресным выпуском, и он отпустил девушку. Чертовски глупо с его стороны, – глупо беспокоиться из-за этого и терять сон.

Наконец, чувствуя себя полным идиотом, он встал и оделся! И появился на два часа раньше. Аптека оказалась закрыта, внутри – будто все вымерло. Но входу с Уоллес-авеню полагалось быть открытым – для удобства гостей жильцов.

Хоган направился туда, двигаясь по опустевшему тротуару, освещаемому слабеющими лучами послеполуденного солнца. Остановившись перед дверью, он полез в карман за блокнотом, на котором нацарапал несколько строк во время поездки. Лучше повторить легенду еще раз.

Пилкрист – глава фирмы во Фриско. Дать ложный адрес – Джиэри-стрит. Если Грэгг заподозрит в немедленном отъезде Крисси неладное, сказать, что ее мать больна.

Хоган кивнул самому себе. Хорошо, что он придумал эту версию с болезнью матери: она довольно убедительна, если вдруг понадобится. Потому что Крисси уйдет в любом случае.

Спрятав блокнот в карман, он рывком распахнул дверь и зашагал вверх по лестнице. На верхней площадке было темно, как в могиле. Не мешало бы зажечь газовый рожок.

Хоган всмотрелся в тусклый и молчаливый пустой коридор с двойным рядом дверей. Где комната Крисси? Номер три, она говорила ему. Вот она. Он постучал, и эхо разнеслось по коридору.

Нет ответа. Попробуй снова.

– Крисси?

Ему ответили, но такого ответа он не ожидал.

Дверь напротив в коридоре открылась, и появилось одутловатое лицо, обрамленное шалью.

Хоган уставился на женщину, стоявшую в дверном проеме с потрепанным ридикюлем в руке.

– Что вам надо?

– Я ищу мисс Уилсон.

– Ja. Она нет. Все уходить сегодня. – Женщина кивнула. – Я тоже, но я приходить. – Она хлопнула по своему ридикюлю. – Я забывать это, когда кончать с уборкой.

Хоган кивнул. Уборщица. Как же ее звать?

– Вы – миссис Краузе?

– Откуда ви знать? – Одутловатое лицо перекосила гримаса.

– Крисси – мисс Уилсон – говорила мне. – a, – гримаса исчезла. – Вам друг, ja?

– Совершенно верно. И мне нужно ее повидать. Это очень важно. Вы не знаете, где она может быть?

– Она уходить этим днем. Может быть, Ярмарка.

– А доктор Грэгг?

– Он уходить тоже. – Она кивнула. – Позже уходить.

– А не знаете, когда они вернутся?

Миссис Краузе пожала плечами:

– Вечер. – Она закрыла за собой дверь. – Вы приходить снова.

– Да, я так и сделаю.

Хоган пошел по коридору. Краузе – за ним следом: Когда он спустился с лестницы, она шагнула вперед и открыла для него дверь.

– Вы идете сейчас на ярмарку?

– Nein. – Женщина решительно качнула головой. – Слишком много идти. Мои ноги уже болеть.

Они вместе пошли по дорожке к Шестьдесят третье улице. На перекрестке миссис Краузе взглянула на него:

– Может, приходить вечером?

– Да, спасибо.

Помахав рукой, Хоган пошел в противоположную сторону. Аптека была закрыла, зловещий замок – пуст. Постояльцы исчезли. Грэгг исчез. И миссис Краузе закрыла дверь, расположенную напротив двери Крисси. Закрыла, но не заперла.

Горизонт был чист. Он глянул через плечо и увидел, как Краузе садится на углу в трамвай. Прозвенел колокольчик, и вагон тронулся. Хоган подождал, пока он исчезнет из виду, затем пошел обратно. Снова обогнув перекресток, он вернулся по Уоллес-авеню к входу.

И снова взглянул на часы. Еще нет половины пятого. Крисси сдержит слово и вернется к шести, но где Грэгг? Возможно, он проведет веер на Ярмарке, ведь этот вечер – последний. Но если нет, то, наверное, он поужинает, прежде чем вернуться в замок. В любом случае, сейчас не помешает оглядеться, конечно, если тут есть на что посмотреть…

Хоган вошел и быстро поднялся по лестнице. В коридоре было темно и тихо. Он прошел прямо к двери напротив комнаты Крисси, потянулся к ручке и почувствовал, как она легко подается. Дверь распахнулась, и он шагнул внутрь:

Оглядывая комнату, он запоминал обстановку. Одна металлическая кровать, аккуратно застеленная. Прикроватная тумбочка с эмалированным кувшином и раковиной для умывания; ночная посудина на нижней полке. Шифоньер у стены – ящики пусты. Здесь ничего, в ванной комнате – тоже. У дальней стенки ванной еще одна дверь, ведущая в следующую комнату. Она оказалась запертой.

Хоган пожал плечами. Ну и что? Разумеется, смежные двери ванных комнат должны быть заперты. Он пересек коридор и подошел к номеру седьмому. И снова ручка повернулась и дверь подалась. Интерьер почти ничем не отличался от толька что увиденного. Единственная разница – картина на стене. Плохая литография с картины Розы Бонэр «Ярмарка лошадей». Хоган пошел по коридору, наугад открывая и закрывая двери. В номере девять тоже висела картина, копия с Каналетто. В номере двенадцать картины не было и ночная посудина помещалась под кроватью. А вот номер тринадцать оказался заперт.

Он подергал ручку, но тщетно. Тогда он постучал. Быть может, миссис Краузе ошибалась, и гость еще не выехал отсюда. Хоган снова постучал. Опять безуспешно. Он уже поворачивался, чтобы уйти, но помедлил. Терять-то ведь нечего? Посмотрев по сторонам, он наклонился и посмотрел в замочную скважину.

За дверью была темнота. Странно, ведь там окна, а окна выходят на улицу. В ней должно быть светло, если, конечно, жалюзи не опущены. Слишком темно, чтобы что-то разглядеть сразу. Наконец, глаза его различили ступени.

Комнаты не было. Просто ведущий вверх лестничный пролет сразу за дверью. Что там говорила Крисси о замене номеров на дверях? Так значит, это правда?

Хоган поднялся, бросив взгляд на полутемный коридор. Войти в чужой дом – это одно, но взломать дверь – совсем другое. Однако у него еще есть время. И может, будет материал для статьи. Черт побери, он должен разузнать, что все это значит.

Глубоко вздохнув, он надавил плечом на дверь.

Глава 25

Кафе было переполнено, все столы заняты. Официантам приходилось прокладывать себе путь в толпе. На сцене играло струнное трио, но на фоне общего шума их усилия пропадали даром.

Они сидели за угловым столиком. Грэгг взглянул на

– Вы не едите.

– Не могу, – покачала головой Кристэль. – Я еще не могу опомниться…

– Я знаю. – На его лице мелькнула улыбка. – Поверьте мне, дорогая, я не хотел говорить вам… По крайней мере, подобным образом. Но иногда не остается выхода. – Он потянулся к ее руке. – Если вы считаете, что я мало уделял вам внимания и слишком прозаично предложил свою руку и сердце, я обещая загладить вину в будущем. Что вы скажете о медовом месяце за границей?

Кристэль встретилась с ним взглядом, и Грэгг кивнул.

– Я имел в виду Европу, но, быть может, вы предпочтете экзотику Востока? Мы могли бы отправиться в плаванье из Сан-Франциско – кстати, навестим вашу мать. Вам нравится этот план?

Она поколебалась.

– Я должна решить прямо сейчас?

– Разумеется нет. У нас масса времени. – Его рука крепко сжала ее пальцы. – Перед нами целая жизнь. Знали бы вы, как я ждал этой минуты…

Кристэль старательно прислушивалась к отголоскам своих мыслей:

«Я же вижу его насквозь – неужели именно этим способом он завлекал всех тех женщин? Ну и дуры же они были! Да и он тоже хорош. Не стоит его бояться».

– … и хотел дать вам это, – продолжал Грэгг. Он достал что-то из жилетного кармана. Не успела Кристэль заметить движения, как он нашел ее руку. Она ощутила, как на палец скользнул холодный обруч.

Его хватка ослабла, и она склонилась, глядя на сверкающий алмаз.

– Вам нравится?

Она кивнула: иного ответа после такого подарка быть не могло. Теперь он снова завладел ее рукой и, целуя, щекотал кончиками усов ее пальцы.

Как бы то ни было, но кольцо произвело впечатление на Кристэль: камень был очень велик. Значит, так же он ухаживал и за другими? Они тоже получали подобные подарки? Если и так, они недолго наслаждались ими.

Эта мысль заставила ее похолодеть. А что если есть только одно кольцо, предлагаемое каждой жертве? Внезапно ее охватила паника, но она кое-что вспомнила, и это принесло облегчение. Она не такая, как другие: у нее был защитник. Зайти в кафе было ее идеей, ведь Чарли Хоган придет только к шести. И тогда она вздохнет с облегчением, потому что окажется в безопасности.

Сейчас она тоже в безопасности. По крайней мере, можно улыбнуться в ответ на предложение Грэгта покинуть кафе...

– Пойдем к лагуне, – сказал он. – Если мы окажемся там пораньше, сможем найти хорошее местечко, чтобы посмотреть на фейерверк. Я полагаю, сегодня вечером он будет необычным.

Снаружи уже темнело, но залитый сиянием Белый Город бросал вызов угрюмому небу.

Грэгг взглянул на небосвод, раскинувшийся поверх этого сияющего великолепия.

– Сегодня непременно пойдет дождь.

Кристэль взглянула на собирающихся перед Променадом, за которым размещались главные площадки Ярмарки.

– Похоже, люди об этом и не задумываются, – заметила она. – Все же, это последняя ночь.

– Их последняя ночь, – улыбнулся Грэгг. – Но для нас она первая. – Он взял ее под руку. – Итак, идем?

Она стояла в нерешительности, подбирая причину для отказа.

– Мы и впрямь останемся здесь?

Улыбка Грэгга исчезла.

– Что-нибудь случилось?

– Ничего особенного. Слегка болит голова. – Она храбро кивнула. – Ну конечно, если вы очень хотите увидеть фейерверк…

Чепуха, – Грэгг тронулся вперед. – Вы совершенно правы. Мне вовсе не хочется толкаться здесь. И если хлынет дождь, мы уже будем дома.

Дома. Он говорит о замке. У Кристэль перехватило дыхание, но она напомнила себе о том, что там ее будет ждать Хоган. Теперь она была благодарна ему вдвойне. Появилась причина для того, чтобы убраться отсюда как можно скорее: у Грэгга наверняка есть на нее какие-то виды, и она предпочтет ничего о них не узнать.

Мысль о Хогане согревала ее, пока они проталкивались к выходу. Оказавшись там, Кристэль обернулась.

Казалось, залитая огнями Ярмарка простирается до самого горизонта. И на этом пространстве толпится полмиллиона людей, снующих среди диковин прошлого и чудес сегодняшнего дня.

Всемирная Ярмарка. Разве можно поверить, что она когда-то кончится?

И все же это так: сегодня ночью вспыхнут и погаснут все огни и все собравшиеся здесь люди тоже погаснут в свое время. Современные чудеса смешаются с диковинами прошлого. Вскоре не останется ничего, кроме древней истории, далекой, как и времена самого Колумба. Как выглядела эта земля четыреста лет назад? Болотистые луга, тусклые и безжизненные. Возможно, она будет такой же снова еще через четыреста лет. Боже, как быстро мы превращаемся в пыль.

– Новости! Сенсация! Сенсация! Не проходите мимо!

Крик мальчишки-газетчика вывел Кристэль из задумчивости, когда они вышли на улицу.

– Газета, в такой час? – Грэгг нахмурился, затем подозвал мальчишку:

– Возьми, – он вынул монету и, взяв газету, развернул ее. Глаза его быстро пробежали по заголовкам.

– Что там? – спросила Кристэль.

– Умер Картер Гаррисон. – Грэгг читал быстро, покачивая головой. – Убит, застрелен неизвестными на пороге собственного дома. Полагают, убийцей был человек, которому отказали в работе – гражданский служащий. Грэгг заговорил громче. – Немыслимо! – Он сердито скомкал газету. – Что стало с законом и порядком? Застрелить прямо на улице уважаемого, добропорядочного гражданина – никто не застрахован от этого. Почему полиция не может защитить вас от таких маньяков? – Он резко смолк. – Извини, – пробормотал он. – Идем: нужно спешить, пока не начался дождь.

Никто не застрахован от этого. И вдруг, после прикосновения его руки, она поняла, что лишь одно может вернуть ей уверенность в безопасности. Пройти по улице вот так с Чарли Хоганом.

Они отправились дальше. На западе послышались далекие раскаты грома.

Глава 26

Хоган двинулся вверх по лестнице. Боже, вот наконец и потайной ход! Наверху апартаменты Грэгга, как и рассказывала Кристэль.

В гостиной горел свет, и еще один источник света находился слева. Он решил сначала заглянуть туда и очутился в кабинете. Первое, что он заметил, – встроенный в стену сейф, о котором рассказывала Кристэль. Не обращая на него внимания, он осмотрел сейф-ящичек позади анатомической таблицы, но определить кодовую комбинацию было невозможно. И он не смог бы справиться с замками на полках и ящиках стола, не оставив на них следов. Да и времени на это не хватало: главное сейчас – увидеть как можно больше и получить общее представление о логове Грэгга.

Хоган вернулся в гостиную. Она казалась весьма эффектной благодаря растениям и большому органу. И еще высокий шкаф, широко раскрытый, но пустой внутри, не считая спиртного.

В полутемной спальне – еще один шкаф, тяжелый и грубый комод, но он был заперт. Хоган отвернулся и уставился на кричаще-роскошную кровать и большое зеркало. Похоже на интерьер борделя. Возможно, там он их и раздобыл. Чертовски трудно было установить это зеркало здесь. Он подошел ближе и провел ладонью по раме, пытаясь понять, как она была смонтирована. Колено оперлось о низкий выступ рамы.

Что-то щелкнуло, и тут зеркало заскользило в сторону, открывая грубую неоштукатуренную стену и косой желоб, ведущий вниз. Там зияло темное узкое отверстие.

Прищурясь, Хоган посмотрел туда. Отверстие достаточно велико, чтобы протиснуться внутрь. Но вряд ли можно спуститься: держаться-то не за что. Всего лишь желоб. Бросить что-нибудь и пусть себе падает, но куда? Он наклонился, нащупал бугорок, на который надавило колено. Нажал. Зеркало заскользило на место, и он уставился на свое изумленное и испуганное лицо.

Здесь должен быть какой-то ход вниз, лестница, скрытая как и желоб, за стеной. Хогав простукивать панели, пытаясь найти пустоту. Он обошел по периметру всю комнату, но ничего не обнаружил. Ничего, кроме двери в ванную.

А как насчет дверцы люка? Он отбросил коврик. Пол в спальне оказался сплошным. Приведя все в порядок, он шагнул через порог ванной. Еще один коврик. Совершенно обычный. Хоган небрежно отбросил его ногой в сторону. И сразу напрягся, увидев крышку люка.

А потом он долго всматривался, разглядывая ведущие в темноту ступени. Темнота была не сплошной – где-то вдалеке мерцал слабый свет.

Он начал медленно спускаться, стараясь не споткнуться на узких перекладинах. Ступеней было много – как и коридоров внизу; в желтоватом газовом свете виднелись двери.

Хоган осторожно свернул вправо. Надо запомнить путь. Легко заблудиться в этом лабиринте, если не будешь осторожен. Сколько дверей! Они могут вести куда угодно, в любую часть замка. Одна из них, по его предположению, находилась на уровне первого этажа и, вероятно, была соединена с аптечной конторой Грэгга. Отправляясь дальше, Хоган взял себе на заметку проверить это позже.

Свернув за угол, он вдруг остановился, увидев лучи света, исходящие из щели в стене. Лишь подойдя поближе, он понял, что очутился перед другой дверью, чуть распахнутой, и не будь этого, он прошел бы мимо не заметив, потому что поверхность ее сливалась со стеной. Плотно закрытую дверь трудно заметить в полутьме коридора.

Подходя к ней, Хоган держался настороже. Но в затхлом коридоре стояла мертвая тишина, не считая звука его собственных шагов по каменному полу, и за дверью ничто не шелохнулось.

Он открыл ее и заглянул в комнату с низким потолком. Просто каморка, освещенная мигающим газовым рожком на стене, отбрасывающим блики на каменный пол; единственный стул, крошечный столик и койка в углу со смятым одеялом. Под койкой стояли заляпанные краской башмаки и валялась пустая бутыль из-под виски. Полный набор плотницких инструментов небрежно был разложен по полкам на стенах.

Кажется, Тад Хоскннс был плотником? Но он исчез. Хоган нахмурился. Какая неосторожность со стороне Грэгга – оставить за собой такие явные улики.

Хоган вышел из каморки, закрыл за собой дверь и последовал по пологому коридору в сгущающуюся темноту. Он очутился в нижнем коридоре и увидел в дальнем конце дверь из цельного дуба.

Откуда-то послышались слабые раскаты грома. Хоган подождал, пока они затихли, и остановился перед дверью, напрягая слух.

Но кругом была лишь тишина. Тишина и тени. И дверная ручка, медленно и бесшумно поворачивающаяся под его пальцами. Дверь распахнулась внутрь, из погреба хлынул свет, – скорее всего это погреб, ведь Хоган спустился ниже уровня первого этажа.

Наверху прогрохотал гром, но Хоган не услышал его.

Он вошел в погреб.

Глава 27

Молния расколола небо в окне верхнего этажа.

– Не бойтесь, – пробормотал Грэгг, закрывая шторы в гостиной. – Буря стихает.

Кристэль кивнула. После того, как сомкнулись шторы, в гостиной ожили движущиеся тени, отбрасываемые танцующим пламенем камина. Оно отражалось, искрилось на вышитых бусинами портьерах и поблескивало на материи пуфика, который она подложила под себя. Все здесь дышало уютом, но страх не покидал ее.

– Вы уверены, что не хотите бокал вина?

Она глянула на человека в черном, покачала головой и через силу улыбнулась. Нельзя выдавать свои чувства, и нельзя давать им волю. Грэгг не так уж опасен – по крайней мере, сейчас. Она должна помнить об этом. Сейчас он будет играть свою роль, ожидая, пока она получит необходимые «полномочия». Он будет играть свою роль, а она должна играть свою. Роль любящей невесты.

Кстати, уже седьмой час, но где же Чарли Хоган? Он обещал быть здесь – может, что-нибудь случилось? Она не могла поверить, что он забыл прийти.

– Мне все еще не верится, – сказал Грэгг.

Кристэль щурилась на огонь.

– Во что не верится?

– В то, что вы – моя, – он улыбнулся и отпил вина.

– Я понимаю вас, – заметила она. И на самом деле она не верила собственным ушам. Неужели он завлекал всех женщин этой чепухой, этими словами – ну прямо страниц слезливых романов?! Нафабренные усы и всегда изысканные манеры – таковы атрибуты героя джентльмена из пятицентовых книжонок для девушек-служанок.

Но те женщины не были служанками. Что они в нем увидели? Чем привлекли их набриолиненные волосы и вечная улыбка на восковом, чересчур бледном лице? В своем черном сюртуке он походил на миниатюрную фигурку жениха с верхушки свадебного торта.

Возможно, здесь и был ответ. Молодые или старые, девственницы или вдовы, эти женщины хотели мужа. Красивого мужа, который стал бы защитником. И едва поняв это, Грэггу оставалось лишь играть свою роль – хорошо знакомую роль, которую он играл сейчас.

– Мне пришло в голову, дорогая, – произнес он. – Нам необходимо кое-что обсудить. Не только нашу поездку, но и планы на будущее. Когда мы вернемся, вам понадобится горничная и еще кто-нибудь, кто позаботится о кухне.

– Это не будет ужасно дорого?

– Не надо беспокоиться о расходах. Я ведь не нищий, и вы знаете это.

Кристэль кивнула. Отвечать на его игру и исполнять собственную роль было легко. Знать бы только, почему задерживается Чарли…

– И еще одно, – продолжал Грэгг. – Здесь нет каретного сарая, но я знаю поблизости отличную платную конюшню. Мы можем приобрести коляску и держать там лошадей… – Он смолк. – Вы не слушаете.

– Нет-нет, – живо возразила Кристэль, хотя, действительно, она ждала далекого звона, стука, звука, свидетельствующего о прибытии Чарли.

– Бедняжка, – понимающе улыбнулся Грэгг. – У вас все еще болит голова, не так ли?

Кристэль кивнула, радуясь его заблуждению.

– Признаться, да.

Поставив бокал, он двинулся к ней.

– Позвольте помочь вам, – предложил он.

Почувствовав его руки у себя на плечах, Кристэль поднялась и повернулась к нему.

– Постарайтесь расслабиться, – пробормотал он. Руки поднялись, смыкаясь у нее на висках. – А теперь закройте глаза.

Она повиновалась, потому что так было легче – легче скрыть дрожь, охватившую ее при его прикосновении. Но вот руки начали гладить ей лоб и дрожь прошла. Прикосновения действительно успокаивали, она расслабилась.

– Так-то лучше, – его голос звучал мягко и вкрадчиво. Руки тоже были мягкими и вкрадчивыми, они нежно обнимали за шею. Теперь, кажется, можно закрыть глаза и смириться с его близостью, это совсем легко…

Слишком легко. И лишь приложив усилие, она смогла прошептать:

– Спасибо. Голова уже не болит.

Руки замерли.

– Хорошо. – Руки замерли, но не опустились.

Кристэль открыла глаза, удивляясь тому, что он не отпустил ее.

– На этом мои профессиональные обязанности кончаются, – улыбнулся Грэгг. – Но кроме них есть и другие, – пробормотал он, – личные. Обязанности мужа по отношению к жене.

Теперь его руки спускались к талии. Казалось, он отвечает на ее прикосновения, а она – на его, и поэтому нестроение игры исчезает, переходя в нечто иное. Как трудно помнить о том, что это лишь притворство, настолько проворны и искусны его руки, знающие, где погладить и приласкать, и его глаза…

Она совсем забыла о глазах, темных и бездонных глазах. Они вовсе не напоминали неподвижный мертвый взгляд куклы на свадебном торте, они будто тоже были самостоятельным существом – притягивающим и страстным, как я его руки. Игра уже кончилась, потому что от прикосновений кончиков его пальцев в нее вливалась ужасающая энергия, потому что их зубы с такой силой столкнулись, что дыхание будто стало общим, а его сердце колотилось рядом с ее сердцем, подчиняясь возрастающему, неумолимому ритму.

– Нет, я не хочу этого, произнес внутри нее голос. Но голос был далеким и слабым, резкое дыхание заглушало его, а сердце стучало и пульсировало, здесь и сейчас. Это здесь. Он поднял ее на руки и сейчас нес в спальню, к постели под балдахином.

Ее застали врасплох. Но было ли это неожиданностью? Разве не понимала она, когда впервые его увидела, что ей хочется этого? Разве не потому она не могла изгнать его из своих мыслей, и не здесь ли подлинная причина того, что она без конца возвращалась обратно? Не для того, чтобы спасти каких-то других женщин, а чтобы стать одной из них?

И вдруг его волшебные пальцы замерли.

Что случилось?

Тусклая прикроватная лампа мигнула, почти погасла и вспыхнула вновь.

– Погоди, – шепнул он.

Вот он поднялся и заспешил через комнату. Она лежала, прислушиваясь к его шагам в гостиной. В коридоре они затихли. Где-то скрипнула дверь, затем наступила тишина.

Она снова оказалась одна, но не совсем одна. Потому что к ней, всматривающейся в тени на потолке, пришел и остался рядом страх.