Текст книги "Жизнь на кончиках пальцев – 2"

Автор книги: Рита Харьковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Рита Харьковская
Жизнь на кончиках пальцев – 2

Часть первая

Глава первая

– Я вас внимательно слушаю, – проворковала Мстислава в трубку бархатным голосом.

Номер, высветившийся на табло, ей знаком не был. Завтра предстоял вылет в Израиль, где для Звездинской уже была забронирована палата в одной из лучших клиник пластической хирургии. Страх, кольнувший в сердце холодной иголочкой (а вдруг отменят операцию?!) отошел и растаял, едва в трубке раздался голос подруги и коллеги:

– Славочка, привет! Это я, Людмила.

– Ох и напугала же ты меня! – не сдержала эмоций Мстислава.

– Да чем же? – удивилась собеседница.

– Завтра уезжаю, – объяснила Звездинская, уже пожалев о сказанном. – Побоялась, что возникнут проблемы накануне отъезда, – добавила, не желая затягивать разговор: – Хорошо, что ты сегодня позвонила. Перед вылетом отключу телефон. Не хочу, чтобы кто-то мешал мне во время отдыха. Говори, что хотела?

– Я хотела узнать, как прошел выпускной концерт?

– Нормально прошел! – Мстислава села в кресло, закинула ногу на ногу, пододвинула к себе пачку сигарет: – Но вот после концерта такое случилось! – тут же полюбопытствовала: – У тебя денег на телефоне много? А то долго рассказывать.

– Хватит, – успокоила Милочка. – Говори, я слушаю.

Мстя вставила сигаретку в мундштук, прикурила, откинулась на спинку кресла, выпустила струю сизоватого дыма:

– Ну так слушай! – и медленно, никуда не торопясь, стараясь не упустить ни одной детали, смакуя каждое событие, пересказала произошедшее за последние две недели.

Конечно, упоминать о своих планах относительно Истомина, равно как и о том, что едет делать подтяжку, Звездинская не стала.

Есть вещи, которые должны храниться в тайне даже от самых близких подруг, каковой Людмила Марковна для Мсти, по её же собственному мнению, не являлась.

– Ну и что ты скажешь по поводу всего этого? – Звездинская загасила в пепельнице уже третью сигарету. Ей категорически запретили курить за неделю до операции. Но тут такой случай! Кто устоит?!

– Ничего не скажу, – ответила Людмила. – Это все так неожиданно.

– Тебе так неожиданно, что даже слов найти не можешь! А каково нам тут было?! – решила поплакаться Мстя. – Ты даже не представляешь, в каком мы были шоке! Хорошо хоть Сережу удалось отправить на гастроли из этого дурдома! – сболтнула и тотчас прикусила язычок.

– Значит, Истомин уехал на гастроли? – переспросила Милочка.

– Ну да! А что в этом такого?! Его зачислили в труппу! Самое время начинать вливаться в коллектив! – повторила заученную фразу. И не желая сказать еще что-то, о чем может пожалеть, начала прощаться:

– Ну ладно, мне пора. Завтра вылет, а еще дел невпроворот, – спросить, как дела у Людмилы и Леночки Мстиславе даже в голову не пришло. Какое ей дело до чужих проблем?! Тут бы со своими разобраться.

***

Милочка протянула Тимуру трубку. Телефончик был простой, одноразовый, функция громкой связи в нем предусмотрена не была, а потому Людмила пересказала Халфиным все, о чем только что узнала.

– А пуанты? – шептала Леночка. – Что с ними? Дианка не повредила ноги?

– Судя по тому, что Мстислава ни словом не обмолвилась о чем-то подобном, значит – обошлось. Что и как я не знаю и перезванивать-переспрашивать, думаю, не стоит.

– Значит, Сергей её брат? – Леночка никак не могла поверить в то, о чем только что узнала.

– Выходит, что так, – кивнула Людмила.

– Я пойду к себе? – полувопросительно пробормотала девушка. – Мне нужно переварить все вот это и немного подумать.

– Конечно, – кивнул Тимур. – А пока будешь «переваривать», начинай собирать вещи. Много не бери, мы уезжаем всего на три дня.

– Куда уезжаем? – остановилась на пороге комнаты Людмилы Леночка.

– Как куда? – усмехнулся отец. – В Париж, конечно! Ты ведь хотела увидеть столицу Франции?

Леночка молча кивнула и вышла в коридор.

– Мне тоже собираться? – поинтересовалась Милочка.

– Конечно, – кивнул Тимур, – разве я еще не сказал тебе?

– Нет, – покачала головой.

– Значит, теперь говорю.

– Бедная девочка, – Людмила стояла лицом к шкафу и перебирала вещи, висящие на плечиках.

– Ты о Лене или о Диане? – поинтересовался Халфин, наблюдающий за процессом сборов.

– Да в принципе им обеим сейчас не сладко, – отвлеклась от пересмотра нарядов Людмила, – но, если честно, я сейчас говорила о твоей дочери. Она и без того чувствует вину перед подругой, а тут такое. Хорошо, что мы завтра уезжаем. Увеселительная прогулка поможет Лене немного прийти в себя. Ты здорово придумал.

– Да, – кивнул Тимур, отчего-то смутившись, – поездка в Париж пришлась как нельзя более кстати. Потом мы вернемся, и я покажу вам Нормандию во всей её первозданной красе! – добавил, уже поднимаясь с кресла: – Не бери много вещей. Я намерен устроить вам грандиозный шопинг на Елисейских полях, – шагнул к двери. – Увидимся за обедом. А сейчас мне нужно сделать пару звонков.

Выйти из комнаты Людмилы Тимур не успел.

В распахнувшуюся дверь влетела Леночка и наткнулась на стоявшего у порога отца.

Халфин отступил два шага под натиском дочери:

– Что-то случилось?

– Да, случилось! – глаза девушки лихорадочно блестели, – я все обдумала и решила! Я не поеду в Париж! Папка, отправь меня домой! Обратно в Южную Пальмиру!

– Лена, у нас есть планы. У меня есть обязательства. Ни первое, ни второе нарушать в угоду твоим сиюминутным капризам я не стану!

– Это не каприз! – Леночка заговорила быстро, перескакивая со слова на слово, надеясь только на то, что отец её поймет:

– Я должна вернуться! Понимаешь, должна! Я не могу сейчас развлекаться и болтаться по всяким там парижам, когда Дианка осталась совсем одна! Ей плохо! И у неё совсем никого нет! А сейчас, когда выяснилось, что Сережка её брат, я тем более должна вернуться!

– Какая каша у тебя в голове, дочь моя, – Тимур попытался погладить Леночку по растрепавшимся волосам, но она вывернулась и отскочила от него.

– Пусть каша! Это не имеет значения! Наверное, я не такая умная, как вы. Или как Дианка! Но я знаю, чего хочу! Знаю, как нужно поступить сейчас! А потому, лучше отправь меня, или… – замолчала, понимая, как глупо угрожать отцу.

– Что или? – нахмурился Тимур, оправдывая саамы худшие ожидания дочери и Людмилы.

Но Леночка не собиралась отступать перед недовольством отца:

– Или я сбегу! И проеду автостопом насквозь всю твою сраную Европу, но вернусь туда, где должна сейчас быть!

– Леночка, может не стоит торопиться, – попыталась встать на сторону Тимура Людмила Марковна. – И потом, ты ведь так хотела увидеть Париж.

– Никуда он не денется, этот Париж! – стало понятно, что Леночка уже все обдумала и решила. – Стоял без меня тысячу лет и еще пару годиков постоит, не развалится! – умоляюще посмотрела на отца:

– Отправь меня домой, папка.

– Я дам ответ сегодня вечером, – Тимур больше не собирался находиться в комнате Людмилы и вышел, захлопнув дверь и оставив дочь и любовницу одних.

– Как думаете, он отправит меня домой? – пробормотала Леночка.

– Не знаю, – пожала плечами Людмила.

***

Тимур сидел за столом в своей комнате, расположенной на втором этаже правого крыла виллы. Перед ним на столе лежали обычные наручные часы, на которые Халфин время от времени посматривал.

Наконец обе стрелки сошлись на цифре двенадцать.

Тимур вынул из ящика стола разовый мобильный телефон. Не тот, по которому сегодня утром звонила Милочка, а другой, похожий на первый как две капли воды. По каким признакам Халфин различал аппараты, никто, стань он свидетелем действа, понять не смог бы. Но наблюдателей не было, а потому Тимур нажал кнопку быстрого набора.

– Что-то случилось? – поинтересовался голос в трубке.

– Да, – последовал ответ. – Мне нужно отправить дочь в Южную Пальмиру.

– Нет, – в голосе собеседника зазвучали стальные нотки. – Ты знаешь, что был отправлен во Францию не для развлечения. И свою миссию еще не завершил.

– Я не сказал, что уеду сам, – Халфин не собирался беспрекословно принять запрет. – Но, как я уже говорил вам однажды, у девочки взрывной характер. И пока не стоит даже пытаться переломить её. Это может быть чревато. Свое задание я выполню, чего бы мне это ни стоило.

– Что ты собираешься предпринять? – собеседник, прежде чем вынести окончательное решение, решил дать Тимуру право голоса.

– В Париж мы выедем, как и предполагали, завтра утром, – излагал Халфин. – Необходимо чтобы в аэропорту были приготовлены билеты для моей дочери и её педагога. После того, как они улетят, я приступлю к работе, закончив которую вернусь на виллу и осуществлю запланированные переговоры.

– Конечно, было бы лучше, если бы женщины оставались с тобой, – все еще не спешил дать согласие голос в трубке. – Но тебе на месте виднее, как поступить. В Южную Пальмиру ты сможешь вернуться только в конце августа. Надеюсь, ты это понимаешь?

– Понимаю, – ответил, – и оцениваю все риски, пытаюсь свести их к минимуму.

– Это хорошо, – в голосе собеседника пропали недовольные нотки. – До сих пор к тебе не было никаких претензий. Твоя работа не вызывала нареканий. Мне бы хотелось, чтобы все так и оставалось впредь.

– Все так и останется, – Тимур кивнул, словно собеседник мог его видеть, и нажал клавишу отбоя.

***

Обед прошел в молчании. Леночка старалась продемонстрировать отцу, как хорошо она умет вести себя за столом, но, казалось, Тимур не обращал никакого внимания на то, что, чем и как ест его дочь.

Наконец, повар-горничная Петя убрал со стола грязную посуду и уединился в кухне. В столовой остались Халфины, отец и дочь, Людмила и мадам Марта, к которой и обратился Тимур в первую очередь:

– Мадам Марта, ваша ученица завтра покинет виллу. Я надеюсь, что вам, за столь короткий срок, все же удалось привить ей хоть каплю тяги к знаниям и понимание того, что человек в нашем обществе должен быть всесторонне образован.

– Я тоже надеюсь на это, – краешки губ учительницы тронул намек на улыбку.

Глаза Леночки заблестели. Хотя отец еще не сказал, что отправит её домой, но из его слов она сделала именно такой вывод и ждала, когда он перейдет непосредственно к интересующему её вопросу. Но Тимур словно не видел не спускающую с него глаз девушку.

– Людмила Марковна, – обратился к любовнице. – Я вынужден просить вас уехать вместе с моей дочерью и приютить её на то время, пока я не вернусь. Как вы понимаете, ей попросту негде остановиться.

– Что значит – негде?! – взвилась Леночка. – Я могу жить с тобой в твоем доме! Хотя, вообще-то я хотела поехать на детдомовскую дачу и остаться там вместе с Дианой!

– В моем доме ты жить не будешь, – осадил Тимур, – как получится с дачей – никто не знает. Единственное, при каком условии я тебя отпущу, это если Людмила Марковна присмотрит за моей дочуркой в эти полтора месяца до моего возвращения.

– Это значит, что ты с нами не поедешь? – Леночка растерялась. К такому ходу событий она была явно не готова.

– Нет, – ответил отец, – я предупредил сразу, что еду во Францию не только отдыхать, но и работать. Именно рабочая необходимость вынудила меня покинуть вас сразу по приезде. Я надеялся, что смогу компенсировать невнимание после возращения, но ты решила по-другому, – наконец, взглянул дочери в глаза. Вспомнил, что еще не получил согласия от Милочки на присмотр за своенравной девицей:

– Людмила Марковна, вы согласитесь присмотреть за Леной и приютить её в своей квартире?

– Да, конечно, – Милочка не понимала к чему весь этот офицоз?! Почему Тимур просто не мог попросить об услуге, в которой она бы ему никогда не отказала. Впрочем, все стало понятно, едва Тимур обратился к дочери:

– Лена, я хочу, чтобы ты запомнила. Сегодня я в первый и последний раз соглашаюсь выполнить твои требования. Больше подобное не повториться! Никогда! Ты должна научиться просчитывать последствия своих поступков и нести за них ответственность! Прежде чем что-то сделать, если сомневаешься, обратись за советом ко мне или к Людмиле Марковне! Ты уже не ребенок! Пора, наконец, начинать думать о том, что делаешь, и чем твои действия могут закончиться! Ты меня поняла?

– Да, папа, – прошептала Леночка еле слышно.

– Хорошо, – Тимур встал из-за стола. – Ужинайте без меня. Поль принесет мне в комнату пару бутербродов. Мне нужно немного поработать. К восьми утра будьте готовы. Мы выедем рано.

Людмила старалась перехватить взгляд Тимура, что ей и удалось. В глазах любовника она прочла: «Жди. Ночью приду».

Глава вторая

– Ты позаботишься о моей дочери? – Тимур прижал к себе Милочку. Коснулся губами её виска.

– Конечно, – ответила, улыбнувшись ласке. – Разве ты сомневаешься?

– В принципе – нет.

– Зачем тогда этот вопрос? – отстранилась и заглянула в глаза. – Иногда мне кажется, что ты забываешь о том, что до сегодняшней весны Лена жила одна, – смутилась. – Не одна, конечно, а в коллективе, но не знала о том, где ты, что с тобой. Увидитесь ли вы когда-нибудь?

– В том-то и дело, – вздохнул Тимур. – Если честно, иногда мне кажется, что я начал общение с дочерью не с того. Пытаюсь оправдать себя, что не имел понятия, какой она выросла. С каким характером, – усмехнулся, – а теперь вижу что с моим.

– Да уж, – покивала Людмила.

– Одно лишь меня успокаивает, что я, попав в тюрьму и встретив человека, который круто изменил мою жизнь, сумел переоценить и себя, и свое место в этой жизни.

– Ты когда-нибудь расскажешь мне о себе? – спросила и внутренне сжалась, опасаясь получить резкий отказ.

Но ответ Тимура был спокоен и неожидан:

– Расскажу, – немного помолчал. – Думал сделать это после возвращения из Парижа. Но теперь придется отложить.

– Почему? – Милочка понимала всю неуместность вопроса, но так откровенен с нею, так близок духовно, Тимур не был никогда за все время их связи.

– Потому что рассказ не на один час, – и не подумал сердиться или увиливать от вопроса Халфин. – Да и потом, я бы хотел после моей исповеди быть рядом с тобой. Для меня важно чувствовать и видеть, как ты воспримешь мои откровения. Они не многим понравятся, и не многие, думаю, захотят продолжить общение со мною после того, что узнают.

– Меня не испугает и не оттолкнет ничто! – горячилась Людмила. – И я не тороплю. Ты все сделаешь, когда посчитаешь нужным.

– Умница моя, – Тимур снова прижал к себе Милочку. Прошептал еле слышно: – Тебе бы поспать. Но я хочу вдоволь насладиться твоим телом перед разлукой. Так не хочу тебя отпускать.

– Это ненадолго, – так же шепотом ответила Милочка. – Ты ведь вернешься в Южную Пальмиру, когда уладишь свои дела? – и, словно чего-то испугавшись, переспросила: – Вернешься?

– Вернусь, – подкрепил обещание поцелуем Тимур.

***

Все тот же автомобиль, что встретил их на вокзале Гавра, мчал Леночку и Людмилу все дальше и дальше от виллы, на которой они пробыли почти три недели и которую не покинули ни разу.

Милочка хорошо помнила, сколько времени заняла поездка до вокзала, а потому, когда машина, обогнув Гавр по объездной дороге, не снижая скорость, продолжила наматывать километры, поняла, что путь до аэропорта они проделают без пересадок.

Догадалась об этом и Леночка. Примерно через час она шепнула на ухо Людмиле:

– А вы не могли бы попросить папу заехать в какой-то магазин?

– Зачем? – так же шепотом поинтересовалась Милочка.

– Я хочу купить подарок Диане, – смутилась девушка. – А то, что это будет? Сама побывала во Франции и заявилась с пустыми руками?

Спутницы Тимура поняли, что для него не прошло незамеченным их перешептывание, когда, сидевший рядом с водителем Халфин, не оборачиваясь, ответил:

– Мы приедем как раз к началу регистрации на рейс. Так что магазины отменяются.

***

Все необходимые процедуры, включая таможенный досмотр, прошли, как по маслу.

Водитель отнес багаж Людмилы и Леночки к боковому входу, расположенному вдали от любопытных слева от стоек регистрации, передал сумки из рук в руки мужчине, одетому в военную форму чужой страны. Халфин перекинулся парой слов с встречающим. О чем говорили мужчины, спутницы Тимура не поняли. Разговор шел на французском, которого ни одна из них не знала.

Через четверть часа в эту же комнату вернулся водитель, который передал Халфину непрозрачный файл с вложенными в него бумагами. О том, что это и есть их билеты, Людмила Марковна догадалась после того, как Тимур вручил папку военному. Обернулся:

– Мне пора, – обратился сразу к Людмиле и Леночке.

Девушка, поняв, что еще несколько минут и ей предстоит расстаться с отцом, которого она явно огорчила, бросилась Тимуру на шею:

– Папка, ты самый лучший! – шмыгнула носом. – Я постараюсь стать такой, как ты хочешь. Я обещаю!

– Я тебе верю, – отец коснулся губами макушки девушки.

Леночка разжала руки, сделала два шага в сторону, отвернулась и уставилась на военного, чье лицо не выражало ничего, кроме крайнего равнодушия к происходящему. Жалко улыбнулась краешком рта. Прошептала:

– Вот такой у меня папка.

На секунду девушке показалось, что военный понял её слова. Потому как едва заметно улыбнулся в ответ.

Халфин шагнул к Людмиле. Замер перед нею, словно не решаясь обнять. Да и как могло сравниться это наигранное объятие на виду у посторонних с их бурным прощанием нынешней ночью?

Тимур протянул ей пластиковый прямоугольник банковской карты:

– Счет на твое имя.

– Зачем? – запротестовала Милочка. – У меня есть деньги.

– Будет неправильно, если я взвалю на тебя еще и материальную составляющую заботы о моей дочери, – Халфин протянул в раскрытой ладони клочок бумаги с четырьмя цифрами:

– Переписывать не нужно. Просто запомни.

Убедившись в том, что Милочка, шевеля губами, повторила несколько раз пин-код банковской карты, разорвал бумажку на мелкие клочки и, не желая искать урну, засунул обрывки в карман брюк.

– Ты нам позвонишь? – Людмила искала хоть какой-то способ связи на время разлуки.

– Нет, – ответил Халфин.

Спрашивать, почему нет, было глупо. Ответа на этот вопрос можно не ждать. Нет – значило, нет.

Момент прощания затянулся и стал тяготить всех присутствующих, которые вздохнули с облегчением, когда в комнату вошла стюардесса и, улыбнувшись, объявила:

– Прошу пройти на посадку!

– Не забудь пин, – дал последнее напутствие Тимур.

– Не забуду, – кивнула Милочка.

Халфин развернулся и, не говоря больше ни слова, покинул комнату.

– Дамы, следуйте за мной! – продолжала радоваться непонятно чему стюардесса и сделала приглашающий жест рукой, указав на дверь в противоположной стороне комнаты. Ту, откуда три минуты назад появилась сама.

Поняв, что больше никто не станет перетаскивать их багаж, Людмила Марковна и Леночка, подхватив свои сумки, устремились за девушкой.

***

– Хорошо, что не взяли с собой много вещей, – бубнила себе под нос Леночка, выходившая из здания аэропорта Южной Пальмиры с сумкой в руках.

– Конечно, хорошо! – подтверждала Людмила, шагающая рядом с девушкой. – Будь у нас багаж посущественнее, точно опоздали бы на рейс при пересадке в Варшаве.

К женщинам подскочил юркий таксист, прекрасно знающий, когда и откуда прилетел самолёт:

– Пани желают ехать? – потряс в воздухе ключами от машины.

– Пани знают город лучше тебя! – рявкнула Леночка. Посмотрела на Людмилу: – Он ведь нам не нужен? Мы на автобусе поедем?

– Конечно, – кивнула Милочка. Грозно посмотрела на таксиста. – Отойди в сторону, любезный! Не загораживай дорогу и не мешай нам пройти!

Таксист, не ожидавший подобного от двух мелких худосочных пигалиц, отскочил, как ошпаренный. Глядя в спины удаляющимся женщинам, покрутил у виска пальцем:

– Что мамашка, что дочурка. Обе без берегов.

Людмила, услышав с лова таксиста, смутилась и покраснела. Леночка довольно улыбнулась, искоса взглянула на педагога. Проговорила:

– Не, ну а чё?!

К кому и к чему относился этот набор междометий, не поняли ни Людмила, ни таксист.

***

В квартиру Людмилы Марковны, расположенную в одном из спальных районов на значительном удалении от центра города, педагог и её ученица приехали, когда уже стало вечереть. Милочка, поставив сумку на пол посередине комнаты, смущено огляделась:

– С домом твоего отца, конечно, мои хоромы не сравнятся, ну уж как есть.

– Нормальные хоромы! – Леночка бросила свою сумку рядом с Людмилиной. – А по сравнению с нашей комнатёнкой в общаге – вообще дворец!

– Ты не голодная? – озаботилась Милочка. – У меня, кроме чая и галет, ничего нет.

– Нет-нет! – замотала головой Леночка. – У меня то, чем в самолёте кормили, до сих пор камнем в желудке лежит.

– Все равно, – попробовала возразить Людмила, – нужно сбегать в маркет и купить что-то назавтра к завтраку.

– Я на даче позавтракаю, – нахмурилась Леночка. – Хочу пораньше выехать.

– Пораньше не получится, – вздохнула Людмила. – Нужно съездить в банк и снять для тебя какую-то суму денег, – постаралась сразу поумерить возможные аппетиты ученицы, добавив: – Небольшую.

– Не нужно никаких денег, – нахмурилась Леночка.

– Это не мои сбережения, – объяснила Людмила. – Тимур дал мне карточку с деньгами для тебя.

– Все равно, – не собиралась уступать Леночка. – Мне не нужны деньги! Все необходимое есть на даче! И потом, хочу быть с Дианкой на равных! Хватит уже! Навыпендривалась!

– Тебе предстоит нелёгкий разговор с подругой, – вздохнула Милочка. – Простит ли она тебя? Поверит ли тебе снова?

– Я постараюсь! – на лбу Леночки пролегла вертикальная морщинка.

«Совсем как у отца», – улыбнулась Людмила Марковна:

– Я разберу для тебя кресло-кровать.

– Угу, – согласно кивнула ученица.

Ночью Милочка проснулась от того, что почувствовала чье-то присутствие рядом. Она, еще не открывая глаз, боясь пошевелиться, решила, что это Тимур. Но тут же вспомнила, что Халфин отправил её и Леночку в Южную Пальмиру, а сам остался во Франции. Когда? Сегодня или уже вчера? Людмила лежала лицом к стене, посмотреть на часы не было возможности. А комнату все так же заливал призрачный свет полной луны.

Чьи-то коленки упирались ей в ноги.

Чья-то рука обхватила за талию и держала так крепко, что, не разбудив спящую рядом, не стоило даже и думать о том, чтобы высвободиться.

«Бедная девочка», – думала Людмила, – «как же ты запуталась. И как же тебе сейчас одиноко».

Стараясь дышать спокойно и ровно, Людмила Марковна вскоре снова уснула.

***

Людмила и Леночка проснулись одновременно. Ровно в шесть. Организм привыкает к режиму.

Леночка вскочила на ноги. Отпрянула от дивана, на котором провела пол-ночи:

– Я замерзла! – сообщила, выискивая оправдание своему поступку.

– Я так и поняла, – Милочка тоже выбралась из постели. – Кто первый умываться? Я или ты?

– Я умоюсь и поеду.

– Умоемся, позавтракаем, соберешь вещи и только потом поедешь! – Людмила внимательно смотрела на ученицу. – Может, мне отправиться с тобой?

– Нет, – замотала головной Леночка. – Не нужно. Да и есть я не хочу. Меня немного подташнивает от вчерашней самолетной пищи.

– Пища здесь ни при чем, – возразила педагог. – Это у тебя от волнения. От незнания, чем все закончится.

– Значит, нужно решить все вопросы побыстрее! – тряхнула кудрями девушка. – Сейчас быстро умоюсь, соберусь и побегу! – скрылась за дверью ванной комнаты.

Милочка никогда не уделяла утренним процедурам особо много времени. Да и чему там уделять? Почистила зубы, плеснула в лицо холодной водой, чтобы прогнать остатки сна, махнула щеткой по волосам, закрутила небогатую шевелюру на затылке привычной гулькой. Наложила на скулы и нос, вечно шелушащиеся незнамо с какого перепугу, немного детского крема, втерла парой движений. Мазок гигиенической помадой по губам. Вот и все! Можно показаться миру во всей красе!

Сегодняшнее утро ничем не отличалось от всех предыдущих, а потому ванную Людмила Марковна покинула ровно через десять минут после того, как в неё вошла.

Уставилась с приоткрытым ртом на стоявшую у окна, уже одетую, Леночку.

Коротенькие шортики такой степени заношенности и припачканности, что, казалось, их не то, что купили в секонд-хенде, а выискали на помойке, очень гармонировали с майкой-алкоголичкой с огромными проймами, из которых вполне могла вывалиться грудь, будь она у юной балерины хоть немного больше, и дыркой в районе пупка.

– А что? – Леночка усмехнулась, заметив растерянность Людмилы. – Это мне Машкина мама выбирать помогла! Последний писк моды! Леди-бомж называется! И стоит этот прикидик, кстати, недешево!

– Лена, ты собираешься в таком виде ехать через весь город? – уточнила Милочка охрипшим голосом.

– Ага, – кивнула, явно довольная нарядом. – А чё такова?!

Подхватила полиэтиленовый пакет, стоявший у ног:

– Ну, я пошла?

– Погоди, – Людмила только сейчас вспомнила, что у неё нет номера телефона ученицы: – Дай мне номер мобильного и забей в память мой.

– Я не беру мобильник, – пожала плечами девушка. – Папка все равно звонить не будет, а вы свой номер запишите. Позвоню из кабинета директора, если представится возможность.

– Но ведь так нельзя! – запротестовала Милочка. – Я обещала Тимуру, что присмотрю за тобой!

– Нечего присматривать, – насупилась девушка. – Сама наворотила – самой и расхлёбывать!

– Как же ты похожа на отца, – Людмила прижала девушку к груди. Попросила: – Ты все же позвони. Я буду волноваться. И если случится что-то неординарное – сразу дай знать. Хорошо?

– Хорошо, – Леночка неловко ткнулась губами в щеку Людмилы Марковны, обозначив поцелуй, – Все! Я побежала! – и выскользнула из квартиры, тихо закрыв за собой дверь.