Текст книги "Миры и Судьбы. Книга вторая"

Автор книги: Рита Харьковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава пятая

Работа на луковой плантации скоро стала для Регины привычной. Буквально через неделю перестала ныть и разламываться спина, руки и ноги уже не сводило по ночам судорогой от перенапряжения. Корейцы хорошо кормили своих работников, а потому скоро руки-палочки девушки обросли бицепсами, налились силой икры, на щеках от работы на воздухе и хорошего питания заиграл румянец, даже появились намеки на грудь.

Хозяин был доволен девушкой. Если в основном женщины видели в работе на его поле всего лишь приработок, эдакую быструю возможность подзаработать, Регина приезжала постоянно.

На смену прополке, когда лук зазеленел уже подросшим высоким пером, пришло прореживание. Нужно было аккуратно вырывать лишние растения, быстро связывать в пучки и каждый час относить в тень посадки, чтобы нежное перо не увяло под палящим солнцем.

 После прореживания снова прополка. Сорняк рос вместе с луком, иногда даже быстрее, а вся сила земли должна достаться будущему урожаю, а не какому-то бурьяну.

И снова проредить, вырывая уже более молодые растения, взошедшие и выросшие попозже, те, что еще не ушли в стрелки, оставляя более крупные луковицы, ботва которых  начинала желтеть и усыхать.

И в заключение, уже в середине августа, последнее удаление немногочисленных сорняков.

Лук дозревал. Скоро его начнут выкапывать, подсушат и развезут по рынкам.

Лук, выращенный корейцами, из привезенных ими же семян, был нарасхват. Огромные, как два кулака, сочные и сладковатые плоды пользовались спросом на всех рынках и у всех хозяек.

В начале августа Регина предупредила Анну, что станет отдавать не все деньги.

– Это почему?–  поинтересовался Толик, слышавший разговор.

– Скоро в школу, хочу себе купить кое-что, – ответила девушка.

– Что купить? Отдай деньги матери, она купит, что тебе надо.

– Мама не знает, что мне надо.

Регина, как обычно, повернулась к отчиму спиной и, считая разговор законченным, ушла в дом.

– Умная сильно? Самостоятельная? Управы на тебя нет? Так я найду! – орал ей вслед отчим.

– Не трогай ее, пусть купит, что там ей хочется, – Анна устало пыталась урезонить мужа.

Когда работы на луковом поле закончились, хозяева попрощались со своими работниками, пригласили приезжать в следующем году.

Старый кореец подошел к Регине:

– Я когда тебя в первый раз увидел, подумал, что сбежишь еще в этот день. Не выдержишь. Работа у нас тяжелая, сам знаю, посильнее тебя бабы больше двух-трех раз не приезжают. А ты молодец, выдюжила. Приезжай в следующем году.

– Нет, в следующем году мне в институт поступать надо, некогда будет.

– Ну, тогда прощай, девочка. Вот, возьми, купи себе что захочешь, -

Старый кореец протянул ей пятидесятирублёвую купюру.

 ( Регина обмерла: это же ее недельный заработок! Почему он дает мне эти деньги? Что ему надо? Нет, я не должна их брать.)

– Нет, я не возьму, не надо, – Регина попыталась оттолкнуть руку мужчины.

– Возьми, глупая, не обижай старика. Да и заработала ты эти деньги. Возьми.

Старый кореец положил купюру в подол юбки девушки и ушел. Регина смотрела на оставленные деньги и не знала, как поступить.

– Бери, дурёха, чего кочевряжишся! Их лучок нашим потом полит, не обеднеют, – жадно поглядывая на пятидесятку, советовала сидящая рядом бабенка:

– Или мне отдай, если такая гордая, – бабенка мерзенько захихикала.

– Размечталась! – огрызнулась Регина и спрятала деньги.

Уже через несколько дней девушка отправилась в центральный универмаг.

Дедероновые немецкие чулки! Две пары! Бюстгальтер и трусики Интернейшнал Триумф! Коротенькая шелковая комбинация с лифом на косточках! Туфли ЦЕБО! Хороший портфель! (а что? еще и в институт с ним ходить буду). Юбка, две блузки, форменное платье и передник (за лето Регина вытянулась и все прошлогодние вещи стали если и не маленькими, то уж короткими – точно) …

Сумма, которую отложила Регина, казавшаяся ей огромной, растаяла буквально за пару часов … Оставалось еще немного денег. Как раз столько, что бы купить подарок маме, ведь у нее через четыре дня День рождения.

Регина увидела эту сумочку в отделе кожгалантереи еще, когда выбирала портфель. Небольшая, цвета топленого молока, с застежкой, инкрустированной перламутром, она одиноко висела в самом верху, не находя для себя покупателя.

– Я хочу купить эту сумочку, – Регина указала на облюбованную вещь.

– Зачем она тебе, девочка? – удивилась продавец: – Это сумка для взрослой женщины.

– Это не мне. Для мамы, в подарок.

– Какая умница твоя мама, сумела воспитать у дочери хороший вкус, – продавец, улыбаясь, упаковывала сумочку в целлофан.

Дома Регину ждал скандал.

 Анна рассматривала купленные ею вещи и была возмущена до глубины души их дороговизной. Особенно взбесил ее крохотный, нулевого размера, бюстгальтер:

– Это тебе еще зачем? Сисек нет, а туда же! Что прикрывать будешь? свою впалую грудь?

Анна держала в вытянутой руке сумочку:

– А это что такое?

– Это тебе, мама, подарок на День рождения, – голос Регины дрожал, казалось еще немного и она расплачется.

Анна немного успокоилась, как то подобрела, но все еще продолжала отчитывать дочь:

– Ну и зачем она мне, куда с ней ходить?

– Я не знаю, мама, просто сумочка мне так понравилась, она такая красивая.

– Только и того, что красивая, – вздохнула Анна:

– Ценники посрезай. Отец увидит, сколько денег ты растранжирила, и тебе и мне мало места будет …

***

Пришел сентябрь, а вместе с ним пришел последний, выпускной, школьный год.

Регина с головой окунулась в учебу, просиживая в библиотеке до позднего вечера, читая и решая, запоминая и обдумывая. Девочка надеялась, что ее ждет медаль.

Возможно, так бы оно и было, если бы не одно "но".

 В одном классе с Региной училась дочь учительницы физики, которая тоже имела виды на медаль. Претенденток было две, а медаль одна, а потому, очень скоро, физичка стала "злым демоном" для Регины. Учительница не прекращала придираться к ней по поводу и без, пятерки сменялись четверками, блеск золотой медали тускнел на глазах, а перспектива ее получения таяла с каждой контрольной.

Не сумев придумать ничего лучшего, Регина пошла к директору школы, где вкратце и очень сухо обрисовала сложившуюся ситуацию. Свой рассказ девушка закончила предупреждением, что если педагог не перестанет ее травить, она напишет письмо в ГорОНО.

Директриса задумалась. С одной стороны ей не хотелось ссориться с коллегой, а с другой, кто его знает, до чего может дойти эта девчонка, какой скандал разгорится вокруг школы. И она, успокоив Регину и пообещав во всем разобраться, решила вызвать в школу её мать, Анну.

 Не ожидавшая никакого подвоха девушка, передала матери, что ее хочет видеть директор школы.

Сидевший на диване Толик наслаждался, а Анна бушевала вовсю:

– Самая умная? Медальку захотела? Склочница ты и скандалистка! Опозорила мать на всю школу! Собирай вещички, паспорт в зубы и маршируй работать! На заводе медальки не нужны!

Регина вначале не могла взять в толк, с чего это мать бушует.

 Потом, пока Анна орала, не слыша и не видя ничего вокруг, до нее дошло, что сегодняшний скандал, это результат визита в школу. Что и как там говорилось, Регина не знала, да и было ей это неинтересно и не важно. За несколько минут она поняла, что у нее нет ни друзей, ни защитников. Ну а если так, то она будет играть по чужим правилам, сумеет, как бы ей это и не нравилось.

Регина, вмиг успокоившись, улыбнулась и села на стул перед стоявшей и заходившейся криком матерью.

– Что это ты расселась? И чего разулыбалась? Я что, смешное что-то говорю? Давай, собирайся! – Анна зло смотрела на дочь.

– Знаешь что, мама, и ты, папенька, никуда я из дома не уйду, пока школу не закончу.

– Да я вышвырну тебя с твоими книжечками!

– Прекрасно! Вышвыривай. Буду ночевать зимой во дворе. То-то соседушки обрадуются, узнав, какая ты образцовая мать.

Толик и Анна застыли, не зная, что сказать, такой отповеди от "молчуньи" они не ожидали. Регина продолжала, по-прежнему улыбаясь, живописать их будущее:

– И не вздумай меня едой попрекать. Не объем. Иначе всем расскажу, что вы меня голодом морите, вот и пригодится моя худоба. То-то кумушки соседские порадуются, Долго будут у них темы для разговоров.

Анна молчала, Толик не сводил глаз с падчерицы.

Наконец отчим, на правах «главы семьи», решил принять участие в разговоре:

– Да плюнь ты на нее, Аня, пусть уже доучится и выметается на все четыре стороны. Тем более, что нервничать тебе сейчас нельзя.

Регина недоуменно уставилась на мать:

– Мам, ты что, беременная?

– Да, а что такого? Мне только тридцать пять.

– И когда рожать?

- Летом! Сдашь экзамены и чт б духу твоего рядом с нами не было! – и, видимо желая укусить побольнее, добавила: – Бабы в церкви говорят, что на тебе сглаз и проклятие! Может и Гришенька умер, потому что рядом с тобой жил …

Кровать Регины вынесли в летнюю кухню, да она и не была против. Печку топить умела с детства, большую часть дня проводила в школе и в библиотеке, где занималась и делала домашние задания, домой приходила только ночевать.

Почти всегда печь была уже протоплена и на углу стояла кастрюлька или сковородка с едой. Анна таким образом пыталась задобрить дочь, от которой не знала чего ожидать, и которую начала немного побаиваться (в ее чреве росла новая жизнь, а «проклятая девчонка» может учудить, что ей на ум взбредет … лучше не злить и не доводить до греха).

Регина ужинала и ложилась спать. С матерью и отчимом старалась не встречаться. Она поняла, что в этой семье места для нее больше нет. Да и было ли оно, это место. Была ли она, эта семья?

Глава шестая

Учебный год подошел к концу.

Впереди были выпускные экзамены. Регина уже давно попрощалась с мечтой о медали и смирилась с тем, что в жизни не все и не всегда распределяется честно, что бывают случаи, когда все решают связи, занимаемое положение и деньги.

Ну что ж, значит нужно подготовиться к экзаменам так, чтобы при поступлении не возникло никаких проблем.

Девушка покупала всесоюзную газету и вычитывала объявления о ВУЗах страны. Она еще не определилась с профессией, не знала, в какой институт поступать, а потому решила посоветоваться с Соней, старшей дочерью своей крестной.

Соня к этому времени уже окончила институт, очень удачно вышла замуж и родила своего первенца, с которым как раз была в декретном отпуске.

– Как куда поступать? Конечно в торговый! -Соня год назад и сама закончила именно торговый институт и до рождения сына успела и поработать немного и оценить все прелести и блага, которые давал статус работника торговли:

– А институт ты уже выбрала? В нашем городе поступать будешь или поедешь куда?

– Нет, здесь не останусь, ничего меня в этом городе не держит, а вот куда ехать – не знаю.

– В Москву поезжай. Или в Питер! Там, конечно, поступить сложнее, но зато, если поступишь и отучишся, дипломы их вузов на порядок престижнее. А что там с медалью? «Прокатили» тебя?

– Спасибо тебе, Соня за советы … не знаю еще, что получится с медалью, если сдам физику на отлично, может и получу, но это вряд ли, завалит меня физичка, хорошо, если трояк не влепит.

– Да не переживай ты так! Я вон и без медали поступила. Были бы знания.

– Я не переживаю, противно все это просто …

Экзамены Регина сдавала быстро и на отлично, целые дни проводя в парке с учебниками, повторяя и перечитывая все, что и без того знала, до одури, до мельтешения черных точек в глазах. Последней в списке была чертова физика.

Когда Регина вошла в класс и увидела ехидную улыбку на лице педагога, сразу поняла – пощады не жди.

«Учительша», получив ответы на вопросы билета, начала гонять девушку по всему материалу от шестого до десятого класса, вопрос сменялся вопросом, задача задачей. Наконец-то члены комиссии, уже устав от этого бесконечного марафона, взмолились:

– Может хватит ? По второму кругу вопросы задаете.

– Хорошо. Достаточно. Можешь идти. Четыре.

– Как четыре? – пожилой математик удивленно смотрел на коллегу: – Она же все знает в рамках программы! Тут стопроцентное отлично!

– Знания поверхностны. Девочка не понимает самой сути физики. А вы, уважаемый коллега, у себя на экзаменах командовать будете! –  и уже обращаясь к Регине:

– Что стоишь? Иди! Четыре … Можешь жаловаться в ГорОНО!

В этот же день Регина сказала матери, что выбрала ВУЗ и едет поступать в Ленинград.

– Ну в Ленинград, так в Ленинград, – Анна вынула из стопки белья деньги, отсчитала сто рублей:

– Вот тебе на билет и на первое время.

Утром следующего дня Регина забрала в школе аттестат, собрала свои вещи, которые вполне уместились в школьный портфель, и была готова ехать.

Уже поздно ночью девушка в последний раз вырыла коробку со своим сокровищем из-под старого абрикоса, который начал усыхать в последний год, и достала кулон, подарок бабы Оли.

Темно-фиолетовый аметист казался почти черным в ночном мраке, только россыпь мелких бриллиантиков, обрамляющих камень, весело сверкала в свете луны. Даже шнурок был цел, только покрылся каким-то белесым налётом.

Регина надела украшение на шею, чтобы не снимать больше никогда, отшвырнула в сторону старую проржавевшую коробку, уже не считая нужным ничего ни от кого прятать.

Анна донашивала ребенка последние недели, раздобревшая фигура, отёкшие ноги и огромный живот не позволил бы ей провести дочь на вокзал, да она и не очень-то этого хотела, а потому провела Регину до калитки, попыталась обнять, чмокнула в щеку:

– Будь счастлива, доченька, прости, если что не так.

– И ты будь счастлива, мама. Больше я тебе мешать не стану.

Регина, не оглядываясь, зашагала по улице к трамвайной остановке.

Анна постояла еще какое-то время у калитки, глядя вслед удаляющейся тонкой фигурке, утёрла крокодилову слезу и, тяжело переваливаясь, пошла к дому …

Часть вторая. Славный город Питер

Глава первая

Ранним утром поезд пришел на Витебский вокзал.

 В самом разгаре были Белые ночи. Прохладный свежий воздух заставил девушку поёжиться, она достала тонкую шерстяную кофточку набросила ее на плечи и заспешила к зданию вокзала.

В справочном бюро Регина узнала, как добраться до Выборгского района, где находилось здание института, и отправилась в путь.

Уже близился полдень, взошло такое редкое, а потому желанное, в этом краю солнышко. Оно разогрело серый камень здания и тротуар возле него. Становилось жарко и душно, а Регина все еще продолжала сидеть у запертой двери с надписью « Приемная комиссия».

Наконец-то, уже ближе к полудню, возле нее остановилась пожилая, хорошо, даже вычурно, одетая дама, не в первый раз проходившая мимо и давно заприметившая девушку, сидящую на парапете и ожидающую невесть чего.

– Что ты здесь сидишь? Ждешь кого-то? – вопрос заставил Регину вздрогнуть и очнуться от полудремы.

– Жду, когда приемная комиссия откроется. Документы подавать в институт приехала.

– Рано ты приехала. До начала приема документов еще неделя. Первого июля приходи.

Регина встала, подняла свой портфель и, никуда не торопясь, не зная толком куда идти и как пережить эту неделю, побрела к трамвайной остановке.

Витебский вокзал жил своей жизнью: кишел сновавшими уезжающими, провожающими, прибывающими и встречающими людьми.

Регина отыскала свободное местечко на деревянной скамейке, присела и стала думать, как быть дальше. Как пережить эту неделю.

 Очень скоро девушка поняла, что никому до нее нет дела. Люди сновали взад и вперед, дважды ее попросили присмотреть за вещами, узнав предварительно, уезжает она куда-то или встречает кого-то. Регина ответила, что встречает, и ей безбоязненно доверили чемоданы со скарбом. Понемногу в голове сформировалась и вызрела мысль, что вот здесь, на этом вокзале, она и пересидит неделю. А что? Лоток с горячими пирожками совсем рядом, автомат с газировкой тоже – пережить очень даже можно.

Все так и получилось.

Утром Регина умывалась в общественном туалете, покупала себе парочку пирожков и отправлялась на прогулку вдоль перронов.

Она смотрела, как прибывают поезда, улыбалась, глядя, как обнимаются люди, встретившиеся после разлуки, горько вздыхала, когда видела слёзы на глазах у провожающих уходящий поезд. Устав, снова возвращалась в здание вокзала, находила свободное местечко и открывала недавно купленную здесь же, на вокзале, книгу.

Никто не обращал внимания на девушку, сидящую на скамейке и читающую книжку, никто не знал, что книга читана-перечитана уже незнамо в какой раз, и Регина сможет скоро ее цитировать на память.

Конечно, девушка вполне могла бы отправиться в центр города, пойти в кино, в музей или галерею, да просто побродить по проспектам и улицам, но она решила все отложить "на потом". Все увеселения стоили денег, а их нужно приберечь.

За прошедшую неделю Регина основательно пропиталась вокзальными запахами, да и минимальная гигиена в общественном туалете была явно недостаточной, а потому, когда ранним утром Первого июля, девушка протянула свои документы уже знакомой ей даме, сидевшей за столом приемной комиссии института, та брезгливо наморщила носик, унюхав запах вокзала и неделю немытого тела.

– Как прошла неделя в славном городе Питере? – дама улыбнулась.

– Нормально.

– И где же ты жила?–  продолжала, все так же улыбаясь, расспрашивать дама.

– На вокзале, – Регина не видела смысла врать и что-то придумывать.

– На вокзале, так на вокзале. Давай свои документы. Факультет уже выбрала?

– Выбрала. Вот, – Регина протянула аттестат.

– Так– так, что тут у нас … – дама надела очки и опустила глаза на серую книжицу. Потом сдвинула очки на кончик носа, взглянула на Регину, снова в аттестат, снова на девушку.

– Почему к нам? Почему не в своем городе поступаешь?

– У вас институт престижней.

– Откуда ты знаешь?

– Соня сказала.

– Ну если Соня – тогда да, – продолжала улыбаться дама:

– Сонина рекомендация дорогого стоит.

Регина поняла, что дама шутит, и попыталась как можно приветливее улыбнуться в ответ.

– Вот тебе бумага, пиши заявление. Какой факультет ты выбрала?

– Экономика и Финансы.

– Не советую, конкурс на этот факультет будет просто огромный, может Технологический?

– Нет. Экономика и Финансы. Соня посоветовала.

Дама еще раз взглянула в открытый аттестат, словно надеясь увидеть там что-то новое:

– Аттестат у тебя хороший, может, и поступишь, давай, пиши …

Уже приняв документы и глядя на переминающуюся у стоявшего в углу портфеля, явно хотевшую о чем-то спросить, но не решающуюся, девушку, дама добавила, разговаривая больше сама с собой, чем с Региной:

– Идти тебе некуда, на вокзале жить – не дело, абитуриентов заселяют с началом экзаменов, что же мне с тобой делать?

Регина замерла в своем углу, готовая принять любое решение дамы, да и выбор у нее был невелик: или вокзал или …

– Хорошо. Не знаю, что получится, но попробуем, – и обратилась к секретарю:

– Пиши ей направление в общежитие, а я пока пару слов черкану.

Через пятнадцать минут, объяснив, как добраться до общежития, дама вручила Регине направление и запечатанный конверт:

– Отдашь коменданту. Только не вскрывай и не читай, – дама наблюдала за реакцией девушки.

Регина вскинул голову, и столько неподдельного удивления и возмущения тем, что ее могли заподозрить в нелицеприятном действии, было во взгляде девушки, что дама поняла без слов: не вскроет и не прочтет. А потому, сама не зная отчего, смутившись, добавила:

– Я пошутила. До встречи на экзаменах.

Общежитие находилось недалеко от учебного корпуса, так же быстро Регина отыскала коменданта, моложавую, симпатичную женщину, протянула ей направление и письмо.

 Та долго читала, хмыкала себе под нос, что-то недовольно бурчала, потом спросила:

– А кем ты нашему декану приходишься?

Регина молчала, недоуменно глядя на коменданта и не понимая о ком идет речь.

– Той женщине, что письмо это написала? – уточнила комендант.

– Никем. Документы в институт подавала, там и увиделись.

– Ну никем, так никем … только вот куда же мне тебя поселить? Везде ремонт идет, готовимся к новому учебному году …

Регина ждала, какое решение примет комендант.

– Хорошо, пойдем, есть несколько комнат отремонтированных. Только веди себя тихо, не вздумай с работягами шашни крутить. Знаю я вас, хохлушек.

Уже через полчаса Регина, заправив кровать свежим постельным бельем, долго стояла под струями теплого душа, смывая с себя вокзальные ароматы …

Вскоре дверь комнаты открылась и вошла всё та же комендантша. Ей явно было скучно и нечем себя занять, любопытство, столь свойственное женщинам, подталкивало порасспрашивать эту странную девушку, которую декан факультета настоятельно порекомендовала поселить в общежитие вопреки заведенным порядкам.

– Ну, здравствуй еще раз. Я Алевтина Вениаминовна, а тебя как зовут?

– Регина.

– А полное имя как?

– Регина Андреевна.

– Ну и имечко у тебя, –  засмеялась Алевтина: – Язык сломать можно.

– Да и у Вас не простое, – улыбнулась девушка.

– Бойкая ты, сразу видно, что с Украины.

– Откуда Вы знаете?

– А я сама тоже из Харькова, вот только живу в Питере уже почти двадцать лет. Тоже, как и ты приехала поступать в начале шестидесятых, вот и прижилась. Да и тетка у меня здесь. Блокадница.

Регина внимательно слушала, даже не задавала никаких вопросов, а Алевтина, сама не зная почему, вдруг разоткровенничалась и стала рассказывать девушке о городе, о людях в нем живущих, о себе и уже старой тетке, у которой "совсем крыша поехала ", о том, как надоело Алевтине ей " жопу подтирать" …

Комендантша все болтала и болтала, словно ее прорвало. Регина, молча, слушала.

Наконец Алевтина, (словно) очнувшись, смолкла на полуслове, уставилась на Регину:

– Умеешь ты, девка, человека разговорить. Прям дар у тебя какой-то. Ни с кем я так откровенно не разговаривала в последние годы.

( … Регина непонимающим взглядом смотрела на женщину. Она еще не знала, что этот Дар не раз сыграет с нею злую шутку. Что часто люди будут выворачивать перед нею души наизнанку. Что станут вытаскивать на свет Божий такие скелеты, о существовании которых и самим вспоминать страшно. А потом сами себе не смогут простить своей же откровенности, и станут, молча, ненавидеть свою слушательницу. Не простив девушке того, что стала невольным свидетелем их нелицеприятностей и проблем, их душевного стриптиза …)

– Хорошо, пойду я, а ты обживайся пока, –  Алевтина направилась к двери, обернулась на пороге:

– И не болтай ни с кем о том, что я тебе тут понаговорила.

Регина улыбнулась:

– Да я вообще-то не из болтливых.

– Ну вот и ладненько.

Дверь за Алевтиной закрылась. Девушка наконец-то осталась одна.