Текст книги "Сон разума (СИ)"

Автор книги: Риндер Хродеберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

   – А если деньги кончались раньше?

   Снова не поняв откуда исходят вопросы, Лев Израилевич принял, как рабочую версию, наличие Страшного суда и решил, что молчать глупо.

   – Ну раньше, ну что. Жалеть в нашем деле нельзя. Можно самим вылететь в трубу. Родственники болящего брали кредит, продавали последнюю рубашку.

   Чем мы ещё занимались? Гадали на кофейной гуще. Гадали по звёздам, по руке, по лицу, по форме груди, по форме попы и, пардон, других мест. Делали приворот и отворот. А чаще всего просто чистили чакру.

   – Судя по документам из вашего ноутбука вы таким образом обработали около 500 клиентов, и что, никто не пожаловался? Поток желающих не иссяк? – голос Игоряши лился со всех сторон, отражаясь от стен и потолка. Лидин едва успевал записывать их диалог.

   – Как же, иссякнут они. Есть такой род людей, называются внушаемые. Они сами ничего решить не могут, ими надо управлять, манипулировать. И зарабатывать на их слабости очень приличные деньги.

   В дверь постучали

   – Войдите, – оторвался от протокола Михаил.

   Появился мужчина лет сорока, брюнет, одетый в джинсы и рубашку поло.

   Указав на него, следователь продолжил:

   – Вот, Лев Израилевич, позвольте представить. Соболев Борис, младший советник юстиции, ваш новый следователь. Преступления вашей шайки будет расследовать он. До свидания.

   После того, как Лев Карцер ушёл вместе с Борисом Соболевым, Миша Лидин спросил у Игоряши:

   – Что ж теперь всех пятьсот потерпевших мне придётся допросить?

   – Нет. Желать смерти Эммануила они могли. Убить или нанять убийцу, тоже могли. Но убили бы его ножом, пулей или ядом, а вовсе не так изысканно. В окончательный тензор я их не вводил. И ещё, предлагаю дальнейшую работу от нашего друга Васи засекретить.

   – Это почему?

   – По кочану. Он втюрился в женщину. А женщины – это...

   Я пересчитал вероятности. Теперь они распределяются так: по 30% у первых двух объектов и по 20% у двух других.

   Глава 4

   К одиннадцати часам дня в кабинет вошёл зевающий Вася Бабкин. Он наполнил помещение ароматом дорогущих женских духов. Подошёл к окну и стал что-то внимательно рассматривать на площади перед следственным комитетом. Через три минуты он позвал к окну Михаила.

   На площади стояла стройная до худобы женщина, она махала руками и что-то кричала в направлении парадного входа. Что выкрикивала женщина трудно было разобрать, из-за шумящего рядом центрального городского проспекта. Время для своей акции она выбрала самое удачное. Огромное количество людей, или шло в комитет, или возвращалась из него после дачи показаний. Многие задерживались возле выступающей и тоже начинали кричать, махать руками, а некоторые начали выковыривать плитки из тротуара. Игоряша потребовал переместить веб – камеру на оконную раму. Следователь подумал и удовлетворил его просьбу.

   Программа вывела на монитор лицо новоявленной активистки. Это была Валентина Петровна, вдова безвременно усопшего Эммануила Иосифовича Назарова. Она кричала, о безвинных жертвах, о заключённых, над которыми день и ночь издеваются, о жутких пытках и избиениях с целью получения признательных показаний. О карательной медицине, о заполненных инакомыслящими сумасшедших домах. В конце своей речи мадам Назарова призвала разгромить гнездо произвола и реакции.

   А между тем, ситуация на площади накалялась. Толпа выросла до нескольких сотен человек, которые с каждой минутой кричали и махали руками все яростнее и агрессивнее. После призыва к погрому, в окна первого этажа полетели куски тротуарной плитки.

   В это самое время неизвестно откуда материализовалась бригада телевизионных репортёров. Они стремительно развернули свою технику и начали снимать летящие в здание следственного комитета обломки. Кто-то из митингующих призвал толпу на штурм дверей здания. Подпираемые изнутри двери устояли под первым натиском. В момент следующей атаки на противоположной стороне площади остановились три автобуса с занавешенными окнами. Из них выскочили бойцы отряда милиции особого назначения в касках, со щитами и дубинками. Одновременно с этим вдова, взобравшись на скамейку изображавшую трибуну, все кричала и махала руками, обличая несправедливость работников следственного комитета. Между тем митинг вдруг закончился. Разбитые ОМОНом на мелкие группы участники его были уволакиваемы в ближайший полицейский околоток. Зачинщица бунта настолько свирепо сопротивлялась, что получила контузию дубинкой и была доставлена в медицинский пункт.

   Василий и Михаил, не сговариваясь отправились в этот медпункт, следом за агрессивной фигуранткой их дела.

   ***

   Препирательства с дежурным врачом, получение и натягивание на себя белых, медицинских халатов, съело не меньше получаса. После чего сыщики были допущены в смотровой кабинет. Кроме того, им пришлось поклясться, что из их уст не слетит ни одного звука.

   Вызванный из поликлиники врач-психиатр, полная женщина со строгим лицом только начала задавать вопросы вдовице. Выяснила имя, фамилию, род занятий, количество полных лет, а потом начала выведывать разное, с точки зрения следователей бессмысленное и к делу не относящееся. Пациентка продолжала время от времени выкрикивать лозунги, но под жёсткой волей доктора постепенно возвращалась в реальность. Дальше пошли вообще чудеса, из сумочки взялся альбом с наивными картинками, по которым докторица попросила обследуемую назвать, что нарисовано: коровка, трактор и так далее. «Революционерка» окончательно успокоилась и втянулась в эту почти игру. Но всему приходит конец, в том числе пришёл конец и осмотру. Валентина Петровна была препровождена в палату, отдохнуть от пережитого. А психиатр развернулась к сыщикам.

   – Доктор, она нормальна? – кивнув в сторону палаты, спросил Миша.

   – И да, и нет. Хроническая неврастения, но, у кого теперь нет неврастении. Центры торможения подавлены, вот принесут результаты анализов, и я точно скажу, принимала ли она какие-то сильнодействующие, или наркотические препараты сегодня. Но нарушения когнитивности нет, и личность не разрушена. От себя добавлю, что штучка ещё та, кровь своим близким она портила вёдрами. Стервозный тип. Знаете, как маленькие дети устраивают сцены, «папа купи!!!» Вот, тот самый случай, комплекс королевы. Но она нормальна, если вы об интеллекте и дееспособности.

   В это время вошла медсестра с коробочкой, в которой белели уголки справок, достала две из них и передала врачу. И психиатр продолжила:

   – Вот, присутствие в моче производных лизергиновой кислоты.

   – Чего? – непроизвольно почесал затылок Василий.

   – Публике это больше известно под именем ЛСД. В данном случае видимо он и послужил триггером к происшествию.

   – Откуда она могла его получить? – поддержал разговор следователь.

   – Ну в любой тёмной подворотне, или постоянный поставщик, да мало ли.

   – И последнее. – тут Михаил Лидин собрался, как перед прыжком в воду, – куда её теперь, к вам в больницу, или к нам, в следственный изолятор?

   – Нам она точно без надобности. Часа три побудет здесь, пока большая часть наркотика выйдет. А потом хоть на Соловки, хоть на Колыму, пусть там выносит мозги часовым на вышках. И, получите моё письменное на сей счёт заключение. – строго произнесла врач, поднялась и вытесняя друзей из кабинета, закончила эту неприятную беседу.

   В кафе напротив, было относительно прохладно. Под потолком медленно вращались вентиляторы. Лампы на длинных проводах освещали столы, отбрасывая на них круги света. В качестве обеда молодые люди получили бефстроганов с макаронами. Они молча тыкали вилками в одноразовые тарелочки. Михаил поднял голову:

   – Надо бы спросить, кто угостил дамочку наркотой.

   – Это кто-то из близких. -ответил Вася. – знали, что будет истерика.

   – Ты, Вася, не знаешь, почему кафешные макароны всегда вкуснее домашних?

   – Они в подливу глутамат натрия сыплют без жалости, а ты, скряга, экономишь.

   ***

   В кабинете стояла предгрозовая тишина, даже компьютер гудел почти бесшумно. Сканер отправил содержание очередной бумажки Игоряше, но тот никак не отозвался на новые сведения. Спустя несколько минут открылась дверь, и охранник из следственного изолятора ввёл бледную и всклокоченную Валентину Петровну. Она села возле стола следователя. На банальные вопросы дама отвечала спокойно, но с некоторым опозданием, будто вспоминая своё имя, адрес и прочие сведения. Когда Лидин завёл разговор о покойном муже, безразличие покинуло её взгляд. Она стала рассказывать, какой это был необыкновенный человек, волшебник, мастер своего дела. Разговор шёл спокойно и неторопливо, словно река, медленно текущая мимо дремлющего санатория. Но, стоило следователю вскользь упомянуть имя Льва Карцера, в глазах собеседницы вспыхнул дикий, адский огонь. Она вскочила со своего места, и, никем не останавливаемая, с криком:

   – Так это ты?! – кинулась на Михаила Александровича. И, словно ночной вампир, укусила его за руку.

   ***

   Прибежавшая по телефонному звонку, юная медсестра с огромными, полными слез глазами мазала йодом шипевшего от боли Михаила. Василий метался между столами, не зная, куда приложить свои руки. Возмутительницу спокойствия оторвали от пострадавшего и водворили в пустующую камеру следственного изолятора, чтобы не было кого кусать. Когда сестра милосердия закончила перевязку и все ещё любовалась, на аккуратно забинтованную Мишину руку, проснулся Игоряша:

   – Сегодня полнолуние. Кое-кому надо быть повнимательней. Возможны варианты: или наш Миша обрастёт серой шерстью и когтями, или отрастит непропорциональные клыки. Тебе бы, Вася следует запастись осиной. Тут Вася прыснул со смеху, а девушка, распахнутыми от изумления глазами неотрывно смотрела на монитор. Оттуда в кабинет иронически улыбался носатый мужчина, чем-то отдалённо напоминавший «Казанову» (актёра Лыкова из сериала « Улицы разбитых фонарей»). Тут раздался, испугавший всех, звонок телефона:

   – Лидин, зайдите ко мне. Вызвал старший советник юстиции младшего.

   Тихонов сидел во главе т-образного стола и о чём-то говорил по одному из стоящих на его столе телефонов. Кабинет его не был огромным, но, при желании, в нём можно было не тесно рассадить роту курсантов, что однажды и было реализовано. Стены, выкрашенные жёлтой краской, светлая мебель, солнечные лучи, забавными пятнами освещавшие пространство, создавали несколько легкомысленную атмосферу. Советник положил трубку, поднял взгляд на забинтованную руку Михаила, нахмурился и сказал:

   – Я поручил вам, простое, в сущности, дело. Несчастный случай. А во что вы его превратили? Вирусная атака компьютера, жулик импресарио, штурм здания. А теперь ещё и нападение на следователя с членовредительством. Кстати, вы на гидрофобию её проверили?

   – Проверили, ещё до... – пробубнил сыщик. – бешенства нет.

   – Ну слава богу, а то б сажать вас на больничный. Пора заканчивать это ваше дело, есть у вас какие-нибудь версии, подозреваемые? – поинтересовался начальник.

   – Мы исследуем окружение покойного, возможные причины, а такое противодействие, означает лишь одно. Мы на правильном пути. – с твёрдостью ответил Михаил.

   – На правильном?! Да, но, если вы ещё недельку побудете на этом пути, боюсь, что бедствие накроет весь город. – усмехнулся Тихонов. -Так вот что, даю вам сутки, на завершение дела, после чего передам его более опытному сыщику, а вас подчиню ему. Ясно?

   – Так точно, ясно, разрешите идти?

   – Идите, молодой человек, и постарайтесь уложиться в сутки. Вдогонку развернувшемуся к выходу Лидину, добавил старший советник.

   Вася Бабкин не дождался возвращения друга от начальства. Душевный порыв уже унёс его на автобусную остановку и далее в санаторий. Красавица медсестра, со вздохом ушла в медпункт. Игоряша гудел в полном одиночестве.

   – Вот, что, друг ситный. Остались нам сутки на работу, а потом всё. – бросил удручённый следователь в направлении монитора. Оттуда послышалось:

   – Ступай, Миша, спать, утро вечера мудренее. Одно скажу, что проценты вероятностей распределились так необычно, что завтра понадобиться некоторое провокационное мероприятие. Оно и покажет нам злодея., – а потом Игоряша, отвернувшись в экране, задумчиво произнёс:

   – Par l"vniuers fera faict vng monarque,

   Qu"en paix & vie ne fera longuement:

   Lors fe perdra la pifcature barque,

   Sera regie en plus grand derriment. (ст. фр)

   Великий человек

   Родится на планете,

   Но он недолго

   Проживёт на свете.

   Мы без него

   Утратим верный путь.

   Так трудно станет нам,

   Ни охнуть, ни вздохнуть.

   И уверяю тебя, мы уложимся в эти сутки.

   – Ты, что же, Игоряша, уже знаешь, кто убийца? – удивлённо спросил Михаил, машинально выключая свет и задёргивая шторы в кабинете.

   – Ну зачем тебя интриговать? Не знаю, не знаю, а вот завтра узнаю и я, и ты, и все. Не забудь зайти в магазин, Мишаня, у тебя в холодильнике кроме льда опять ничего. – бросил Игоряша, и помахал рукой.

   Глава 5

   Если бы автор был наивным самовлюблённым балбесом, он бы непременно сочинил сладкую до приторности и слюнявую до скользкости мелодраматическую романтическую сцену объяснения в любви. Под сияние луны, щебетание лесных пташек, со свечами на пылающем камине и старинными бокалами тёмного стекла с густым красным виноградным вином в них. Можно пойти путём многозначительных умолчаний и рассказать читателям только об итогах, с комментариями, но слюнявость и приторность от этого никуда не денутся. Есть третий, самый опасный путь. Описать, как всё было на самом деле. Но как же он сложен, как же коварен и неоднозначен. Это даже не путь, а протоптанная Васей от входных ворот санатория к ВИП-корпусу, петляющая в мокрой траве, узенькая тропинка.

   С позднего вечера зарядил мелкий моросящий дождь, камин затапливали только зимой по праздникам, а вино, которое Вася привёз с собою из города, увы, годилось лишь на обработку яблонь от плодожорки. Капли барабанили в окно, отражающее пару лиц. Стук будто повторял разговор:

   – Ты меня любишь?

   – Ты же знаешь.

   – Откуда мне знать, ты ни разу не признался.

   – А тебе нужны мои слова?

   – Да, ты даже не представляешь...

   – Ну хорошо, я говорю.

   – Ты молчишь, ты всегда молчишь.

   – Раз ты не можешь без этого, пожалуйста...

   – Значит только потому что я прошу?

   – Ты же знаешь, что нет. Я люблю тебя.

   -Как?

   – Что, как?

   – Как ты меня любишь?

   – Сильно.

   – Сильно-сильно?

   – Даже ещё сильней. Я сделаю для тебя всё, что ты захочешь.

   – Вот и врёшь.

   Последующий эпизод, занял бы у наивного балбеса страницы три и был бы любопытен умолчу кому. Но, следуя с детства привитому мне, чувству стыдливости, я опущу таинственное покрывало летней ночи на, эти самые, три страницы последующих событий. Пусть искушённый читатель нафантазирует себе сам в рамках своей распущенности.

   Утро пришло в комнату Миши Лидина длинным, почти горизонтальным лучом раннего солнца. Он упёрся в его левый глаз, отчего под ресницами вспыхнул огонь, и потушить этот огонь на смог даже поворот на другой бок, ибо тут же раздался громкий и безжалостный звонок будильника. Левая рука нащупала гада и нажала на кнопку. Но через минуту кнопка снова отжалась и звон возобновился, радостно сообщая Мише о непобедимости времени. Водные процедуры прогнали остатки сна. Кофе, чёрный из-за того, что не купил вчера сливок и бутерброд из булочной горбушки, последнего кусочка масла и недоеденного вчера сыра – «Тильзитер». Небольшая компенсация злого утреннего настроения. До работы сыщик добрался привычным трамвайным маршрутом, не заметив вчерашнюю медсестру, пробежал мимо медпункта и стремительно поднялся в свой кабинет. Игоряша помахал ему с монитора:

   – Вот что я нашёл за ночь, – на мониторе появились один за другим:

    Диплом об окончании Российского национального исследовательского медицинского университета имени Н.И. Пирогова (второго меда) по специальности клиническая психология

    Свидетельство, о присвоении квалификации врач-психиатр, с правом заниматься психоанализом

    Удостоверение об изучении основ нейро-лингвистического программирования

    Диплом, о прохождении курсов системного программиста и наконец, грамота Кандидату в мастера спорта по прыжкам в воду.

   – Как тебе бумажки, правда красивые? – спросил из колонок не совсем реальный коллега.

   – Ты их в свой тензор подставил уже? – не отводя глаз от разноцветных документов, произнёс Миша.

   – Подставил, обсчитал, получил результат и составил план необходимых действий. Документ лежит в лотке принтера.

   – Быстрый какой. Надеюсь сам ничего не предпринял? – сыщик вынул тонкий лист, забитый от начала до конца мелким шрифтом. Игоряша предлагал к трём часам дня вызвать в двести тринадцатый кабинет всех четырёх фигурантов дела, Васю и непосредственного начальника Михаила – Тихонова.

   Васино утро отличалось от Мишиного принципиально. Разбужен он был без будильника. Кофе пил с молоком. На бутерброде, кроме сыра лежало два тоненьких колёсика копчёной колбаски. А пока он шёл к воротам санатория на него любовались грустные женские глаза. Минут пять Вася дожидался рейсового автобуса с небольшой группой гастарбайтеров и ночных работников санатория.

   Август заканчивался ослепительной красотой уходящего лета. На мелькавшем за окнами автобуса озере сбивались в стаи кричащие на всю округу гуси. Придорожные деревушки тонули в гладиолусах, георгинах и астрах. Из-за заборов светились восковым светом наливающиеся яблоки. Август сиял, радуя глаз. Въехали в проснувшийся город. Открывались прилавки магазинов и окна кафе. Поливалки смывали ночной сор с дорог, прохожие спешили на службу. Но Вася ничего этого не замечал. Какая-то мысль заняла всё его сознание, изменив выражение лица. Обычно он улыбался по дороге на работу, а теперь сосредоточенно смотрел в спинку впереди стоящего кресла, будто там были скрыты ответы на все мировые вопросы.

   – Ну вот, Тихонов подписал, можем начинать, – с такими словами вернулся в кабинет сияющий Миша Лидин.

   В изоляторе приняли заявку от младшего советника Лидина, чьим голосом пообщалась с ними коварная программа. Варфоломей Шорт не смог устоять от приглашения на беседу сделанного голосом самого Тихонова, хоть и пытался вовсю. Всё это время сам Лидин дозванивался до возлюбленной Васи Бабкина и убеждал её в необходимости прибыть к пятнадцати ноль-ноль в следственный комитет. Убедил.

   Игоряша на мониторе притих и заменил своё изображение офортом Франсиско Гойи. Теперь на экране можно было рассмотреть, как склонившегося над камнем спящего человека окружили ночные страхи: нетопыри, филины, сычи и прочие обитатели тьмы.

   В центре города прямолинейные многоэтажные коробки времён конструктивизма сменились вычурными постройками стиля арт-нуво, подавляющим всё роскошью ампиром и даже развесёлым барокко. Но и это не развлекло погруженного в себя программиста. На нужной остановке Василий поднялся и вышел из автобуса. В это время позвонил мобильник, пробормотав «да», он начал переходить улицу. Из-за поворота выскочил грузовик фирмы Вольво с огромным, длинным фургоном. Водитель поздно заметил переходящего на красный свет пешехода. Завизжали тормоза, юзом на пол улицы ушёл полуприцеп. Все вокруг замерли. Со своего поста от автомобиля ГИБДД стремительным шагом к месту аварии двигался высокий, молодой сержант. Из медпункта бежали с носилками два могучих санитара и одна хрупкая медсестра. Возле открытой двери машины сидел на асфальте бледный как кефир водитель. Рядом с ним незадачливый Вася Бабкин, обливающийся кровью из разодранного уха с нелепой улыбкой на лице. Он повторял только одно слово «Игоряша».

   Глава 6

   Игоряша командовал вовсю. Он с упоением управлял подготовкой помещения. Двести тринадцатый кабинет на втором этаже находился в самом конце коридора. Этот закуток был переоборудован из подсобки, оттого помещалось в нём всего пять предметов: канцелярский стол, крутящееся облезлое компьютерное кресло, маленький двухэтажный столик на котором стояли: системник, монитор, клавиатура, мышь, и принтер со сканером на втором этаже, стул для посетителей и высокий под, самый потолок, узкий шкаф для документов (в котором хранился электрочайник, две кружки и запас чая с печеньем). По подсчётам программы получалось, что гостей будет не меньше семи, значит надо было найти и принести ещё шесть мест для сидения. Три разнокалиберных стула Мише Лидину удалось со скандалом утащить из разных коридоров, ещё два отжалели ему в комитетском буфете, как порядочному парню, с некоторой надеждой миловидной буфетчицы на продолжение знакомства. А последний пришлось просить у Тихонова, одновременно приглашая его на апофеоз следствия. В промежутке между этими организационными делами понадобилось следователю совершить хадж в уже знакомый ему медицинский пункт. По просьбе Игоряши проведать Васю, а заодно и произвести очередную перевязку своего боевого ранения.

   Бабкин, украшенный чалмой из бинта, порывался сесть на постели, чему всячески препятствовала хрупкая, но настырная большеглазая медсестра. Она моментально переключилась с головы одного друга на руку другого, стоило только Лидину заглянуть в палату к несчастному программисту. Посовещавшись решили, что больному (Васе) можно будет поприсутствовать на мероприятии, но не более десяти минут и исключительно под присмотром медсестры, после чего Михаил убежал на поиски недостающих произведений мебельного искусства достойнейших последователей мастера Гамбса.

   Так или иначе, но к двум часам дня все хлопоты были закончены, стулья принесены и расставлены, пыль вытерта, на столе водружён графин с водой и два стакана, позаимствованные у соседа. Первым из КПЗ доставили Льва Карцера. Он уселся на ближайший к окну стул и немедленно начал жаловаться Мише на то, что умрёт прямо здесь от свалившихся на него репрессий.

   – Вам будет стыдно, молодой человек, когда ваши внуки спросят вас, почему вы травили несчастного, совсем больного еврея. Служили кровавому режиму, противному интеллигенции и вообще, креативному классу. Он хныкал до тех пор, пока из ниоткуда Игоряша не потребовал заткнуться. Памятуя о гласе божьем, Лев слегка струхнул и замолк.

   Следующей доставили Валентину Петровну. Она находилась в полусонном состоянии, с некоторых пор ставшем для неё обычным. Было заметно, что лечение шло хорошо, но неспешно. Вдовушка разместилась в углу между окном и шкафом, стараясь слиться со стенами кабинета. Свет из окна падал на её лицо так, что глубокими тенями подчёркивал больные, тревожные глаза.

   Следующими прибыла парочка из медпункта и разместилась рядом со входом, чтобы, когда придёт время, не отвлекая остальных покинуть собрание. Игоряша поприветствовал своего «папашу» с экрана и вновь заменил своё изображение на испанскую гравюру. Варвара Николаевна появилась одновременно с шефом – Тихоновым. Последнему было предложено место за столом, но он отказался и сел у стены, напротив. А девушка устроилась впереди и справа от него.

   Последним, практически ровно в три, с шумом возник в дверях экстрасенс. Он зацепился за ножку стула и тут же на него сел. Варфоломей Шорт был прекрасен: чёрный костюм, галстук бабочка, гладко зачёсанный пробор негустых тёмных волос и ироничная усмешка. Казалось, что он главный триумфатор на этом собрании.

   Миша Лидин по шпаргалке от Игоряши представил собравшихся, объяснил, как мог, что подводить итоги следствия будет специальная программа. А потому, призвал всех к максимальному терпению и снисходительности. Добавил от себя, что в случае необходимости пояснит тёмные или слишком заумные вещи. После этого сыщик развернул монитор к присутствующим, на нём пропал офорт, а появилось знакомое длинноносое лицо.:

   – Собрав все возможные данные и подставив их в написанный мною многомерный массив, я получил весьма сложное логическое уравнение четвёртого порядка. Сегодня утром я решил это уравнение. Если потребуется, решение будет распечатано. Надо ли мне ознакомить вас математической составляющей данного уравнения? Буду считать ваше молчание отказом.

   Ещё на этапе анализа данных я обратил внимание на некоторые странности. В то время, когда каждый из исследуемых объектов становился участником разнообразных событий, имелось нечто, стабильное и спокойное. А сегодня, вне моего желания, произошло событие, которое подтверждает моё решение самым объективным способом. Начну по порядку.

   Гражданин Карцер признал свою вину в мошеннических действиях, но скромно умолчал о том, что обворовывал своих коллег по опасному бизнесу. Не возмущайтесь, Лев Израилевич. Вы собрали весьма приличную сумму, и почти получили визу в страну вашей мечты. И не одну. Вот вопрос, для кого вторая? Неужели для устроившей ради вас штурм следственного комитета Валентины Петровны Назаровой? Мешал ли вам покойный?

   Далее, сама Валентина Петровна. Для большего эффекта своих предсказаний ей понадобился стимулирующий сознание компонент. Таким компонентом стал ЛСД. На некоторое время он снял проблемы и пророчества были выше всяческих похвал. Но Валентина Петровна привыкла к наркотику и вашей команде пришлось её лечить. Однако в нужный момент Валентина Петровна сумела найти (или кто-то ей помог) заветное снадобье, после чего войдя состояние сугубой ярости, она не только взошла на баррикады, но и почувствовала себя вампиром. Могла ли эта женщина убить мужа? Нужно ли было ей это?

   Моему исследованию также подвергся всем известный экстрасенс Варфоломей Шорт. Нелёгкая судьба мага неоднократно сталкивала его с покойным. Основам профессии он научился у Назарова, но после первого же конфликта тот всячески пытался разоблачить Шорта. Вашей деятельностью вместе с деятельностью ваших подсадных в ближайшее время будет заниматься Борис Соболев. Вот Лев Израилевич правильно кивает, они уже познакомились и подружились. Желал ли господин кудесник смерти учителя? Откуда он мог узнать об этом приближающимся печальном событии?

   За время произнесённой речи никто не проявил особенных эмоций, но пришло время увести забинтованного Васю. И медсестра, нехотя повлекла его вон из кабинета и далее по направлению к медицинскому пункту, игнорируя просьбы о том, чтобы дослушать до конца.

   А, между тем, Игоряша продолжил:

   – Мне оставалось выяснить: кто собирался уехать в страну обетованную вместе с импресарио, кто снабжал будущую вдовицу наркотиками, кто атаковал наш компьютер из комнаты номер три, кто привлёк наше внимание к махинациям господина Шорта, кто подсказал экстрасенсу время смерти учителя и, наконец, кто лингвистическим программированием направил под грузовик нашего программиста. Решение многомерного логического тензора дало ответ, вероятность которого составляет 99(99) %. Я закончил, спасибо за терпение.

   – А кто же убил несчастного Эммануила Иосифовича?

   – Да вы и убили-с, – ответил Игоряша задавшей вопрос Варваре Николаевне, -

   Это ради вас импресарио воровал деньги. Это вы (психолог) подсадили вдову на ЛСД, вы столкнули Шорта и Назарова на известном мероприятии. Видимо, Эммануил Иосифович узнал о ваших с Лёвой проделках и вам пришлось заставить его умереть. Чтобы быть в курсе расследования вы, КМС по прыжкам в воду, изобразили утопающую. Вы, Варвара Николаевна, чтобы отвести подозрения от себя сдали нам сначала весёлую компанию Варфоломея Шорта, потом своего любовника, послав вирус из его комнаты, хотя какой он вам любовник. Инструмент для обогащения и выезда за границу. Возбуждённую проверенным средством вдовицу, вы тоже бросили на нас. А когда несчастный Вася перестал снабжать вас информацией, и вы его заподозрили уж не знаю в чём, и он получил набор кодовых слов на свой мобильник.

   Когда разум человека засыпает, вокруг него собираются такие чудовища, как все вы, нетопыри, сычи, прорицатели, колдуны. А когда засыпает совесть, человек сам превращается в чудовище.

   Тут девушка схватила стоящий перед ней стул и со всей имеющейся у неё силой метнула его в стоящий на маленьком столике компьютер. На погромщицу кинулись и скрутили, но... Ножка стула разбила веб-камеру. Главный удар пришёлся по системному блоку. Образ Игоряши исчез с незатронутого монитора. Вместо него там появился следующий текст:

   Le Lyon ieune le vieux furmontera,

   En champ bellique par fingulier duelle,

   Dans caige d"or lex yeux luy creuera:

   Deux claffes vne, puis mourir, mort cruelle.

   Над старым львом одержит молодой

   Победу в поединке одиночном.

   Сквозь шлем проколет глаз его щепой

   И смерть пошлёт ужасную досрочно.

   После чего компьютер перешёл в режим гибернации и перестал реагировать на внешние воздействия.

   05.07.2020 Thomas Agnostic

   Все совпадения имён совершенно случайны и никакого дополнительного смысла не несут.