Текст книги "Холст"
Автор книги: Ринат Ашрафзянов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
– Снайпер, привет, это Александр. Теперь, если ты упадешь снова с горы, я сам лично спасу тебя, подниму тебя в целости и сохранности, – проговорил Саша в трубку. – Мешок, который мы вытаскивали сегодня, не жаловался на спасательную операцию, чувствовал себя комфортно и был нами спасен. А ты похож сейчас на такой же мешок картошки с выпуклостью спереди, который ты называешь – мое богатство.
В последние годы Иван значительно раздался вширь. При своем небольшом росте он весил более девяноста килограммов. А большой живот придавал ему вид важного политика, хотя таковым он и не являлся.
– Тогда после твоего приезда собираемся и идем в поход через тот же перевал, и в этот раз точно дойдем, – уверил его Иван. – С нами будешь ты, спасатель. Возьми только с собой снаряжение на всякий случай, вдруг я захочу проверить твои слова на практике. Но нести его ты будешь сам, – с юмором добавил он.
Служба в армии проходила не без историй. Иногда у Александра складывалось впечатление, что судьба намеренно воспитывает в нем спасателя, создает все условия, чтобы спасать людей было его призванием и гордостью, готовит его к какой-то важной спасательной операции в будущем. Это был случай с падением Ивана и случай в армии, который чуть не привел к смерти сослуживца. Тогда поднялась большая шумиха и одного из сослуживцев отправили под военный суд.
Александр служил в мотострелковых войсках. Еще в военкомате его города так прошло распределение. Сам Александр подавал документы в десантные войска. Его туда не взяли и не стали говорить причины. Александр долгое время винил в этом себя. Думал, что он недостаточно тренировался, его физическая форма не проходила по предъявляемым требованиям. Только спустя год после призыва ему рассказали, что город, от которого он призывался, не имел лимита на десантные войска. Из его города призывали на службу только в танковые и мотострелковые войска.
В военной части, в которой он служил, особое внимание уделяли стрелковым навыкам бойцов. Их регулярно возили на стрельбище, которое находилось за чертой населенного пункта, где находилась часть. Вывозить на стрельбище начали через три месяца после призыва, после прохождения учебки. Вывозили повзводно. Сопровождал взвод командир, который служил второй год в звании старшего сержанта. Это был высокий, коренастый человек. Он был прекрасно физически подготовлен, на турниках показывал такие пируэты, что все удивлялись его форме. В беге ему не было равных. Даже с полной выкладкой он вел себя как собака колли, которая охраняла стадо баранов, а когда стадо двигалось, следила, чтобы ни один из баранов не отбивался, бегая вокруг. Командир не только бежал впереди взвода и задавал темп, он оббегал его то с левой, то с правой стороны, добегая до последней шеренги, проверяя, все ли успевают за ним. Потом снова возвращался вперед и продолжал бежать.
Взвод погрузили в бортовой автомобиль ГАЗ. На кузове были установлены специальные скамейки для военнослужащих. Предстояло стрелять из автомата Калашникова АК-47. Александр имел хороший опыт как по сборке-разборке автомата, так и по стрельбе. В школу, в которой он учился, периодически приходили военные преподаватели из военкомата и вели уроки. Одним из уроков было изучение легендарного автомата Калашникова и его модификаций. Особое внимание на уроках уделялось технике безопасности при разборке-сборке автомата и правилам поведения на стрельбище. Эти уроки Александр усвоил отлично, за что имел оценку пять в своем школьном аттестате по военному делу.
Стрельбище находилось в лесной зоне, окруженной различными видами высоких деревьев. Это были березы и ели. Вдалеке, немного правее мишеней, возвышался громадный дуб. Но издалека было уже видно, что этот дуб прекратил свою жизнь и засыхает. За многие годы его неоднократно расстреливали бойцы ради забавы, чего он не смог выдержать.
В начале стрельбища находилось одноэтажное здание с остекленной смотровой площадкой на крыше. В ней размещались средства связи, подзорные трубы. Работа на стрельбище требовала высокой внимательности к безопасности всех тех, кто на нем находился. Так же со смотровой площадки осматривали местность вокруг стрельбища, чтобы не допустить возможность внезапного появления гражданских в зоне стрельбы. Для подстраховки двух человек из взвода отправляли за пределы периметра наблюдать и в случае появления посторонних лиц останавливать их и отправлять обратно.
В десяти метрах от здания по направлению к мишеням стояли столы, на которых лежали автоматы по одному на каждый стол. Рядом с автоматами лежали заряженные патронами рожки. Всего было 4 стола. Поэтому взвод был разделен на шеренги по четыре человека.
Между столами и мишенями пролегало открытое поле, покрытое черной, как смола, землей. Справа и слева были уложены мешки с землей и сделаны насыпи. Впереди, где располагались мишени, была навалена большая груда земли высотой в несколько метров. Это делалось для того, чтобы после выстрела пуля не смогла покинуть зону стрельбища. Рядом с мишенями с левой и с правой стороны было два танка. Даже невооруженным глазом заметны в нем отверстия от снарядов, разорванные гусеницы. Увидев это зрелище, Александр сразу подумал, что здесь стреляют не только из автомата АК-47.
По технике безопасности и правилам поведения на стрельбище все необходимо делать по команде. Взвод выстроился напротив столов, в шести метрах от них. После команды: «Первая группа, подойти к столу!», группа из четырех человек подошла к столам.
– Заряжай! – выкрикнул командир взвода. После этой команды бойцам необходимо было вставить рожок с патронами в автомат.
– Снять с предохранителя, на одиночный! – выкрикнул командир очередную команду. После этой команды все бойцы должны были снять оружие с предохранителя, а переводчик установить на одиночный режим огня.
– Огонь! – скомандовал командир. Бойцы должны были начать стрельбу по выставленным круглым мишеням. Все бойцы начали стрелять, стараясь попасть в центр круга.
Столы стояли так близко друг к другу, что в бойцов, находящихся справа, прилетали гильзы. Автомат Калашников после выстрела выкидывал гильзу с большой скоростью. Больше всех везло бойцу, стоявшему крайним слева. Александр знал это и занял место крайнего слева, чтобы его не отвлекали от прицеливания прилетающие гильзы.
– Прекратить огонь! – скомандовал командир.
После этой команды боец должен прекратить огонь, разрядить оружие, вытащить рожок из автомата и повторно передернуть затвор для того, чтобы убедиться в отсутствии патрона в патроннике. После того как боец убедился, что патронник пуст, направить оружие в сторону мишени и поставить на предохранитель.
Самым главным правилом было то, что оружие всегда должно находиться в положении по направлению мишени. Нельзя двигать им влево, вправо, вверх. Если вдруг во время стрельбы у бойца возникают проблемы, он должен прекратить стрельбу и поднять руку вверх. К нему подойдет командир взвода. Покинуть место стрельбы все должны одновременно, как только командир убедится, что все бойцы поставили оружие на предохранитель и положили его на стол. Со смотровой площадки наблюдали за стрельбой и записывали результаты.
К столам подошла следующая группа. Потом пришла очередь четверки, в которой был Александр. После команды командира – снять с предохранителя, на одиночный – боец, который стоял слева, повернулся к сослуживцам с автоматом в руках.
– У меня автомат снят с предохранителя, а наводчик стоит на одиночном огне. Что мне делать? – громко крикнул он командиру.
В это время автомат был направлен на Александра, в живот. Командир в мгновение ока оказался возле этого бойца, встал между оружием и Александром и, ухватившись правой рукой за дуло, направил его к земле. Прогремел выстрел, командир упал.
К бойцу подбежал начальник стрельбища; отобрал у него автомат и направил его в сторону мишеней. Быстрыми движениями он разрядил оружие и поставил на предохранитель.
Александр, как и все во взводе, со страхом наблюдал за происходящим и смотрел на упавшего после выстрела командира взвода. Начальник приказал бойцам, которые находились у столов, поставить оружие на предохранитель и встать в строй.
На стрельбище согласно технике безопасности всегда дежурил врач. После случившегося она быстро подбежала к командиру, чтобы осмотреть его. После осмотра доктор командным голосом приказала начальнику стрельбища принести носилки и донести раненого до машины. Начальник буквально за считанные секунды сбегал за носилками.
– Рядовой, – указывая на Александра. – Подойди, поможешь донести командира до машины.
Александр подчинился. Он вспомнил, как спасатели перекладывали его друга Ивана из люльки на носилки на счет раз, два, три. Начальник так же велел ему взять командира за ноги, сам взял за плечи и скомандовал:
– Поднимаем на носилки на счет раз, два, три.
Александр нес носилки. Он шел позади начальника. Он смотрел на лицо командира и красное пятно внизу живота, которое увеличивалось. Александр на некоторое время представил себя на его месте, как было бы, если командир не защитил его собой и не встал между ним и дулом автомата.
Уложив носилки с командиром в автомобиль, начальник стрельбища обратился к Александру
– Боец, тебе сегодня повезло дважды. Командир закрыл тебя своим телом, а я видел, что у этого бойца палец находился на спусковом крючке. И пуля могла достаться тебе. И после выстрела командир успел отвести дуло вниз и поэтому после того, как пуля прошла навылет, она попала в аккурат в нескольких сантиметрах от твоих ног и не задела тебя.
Александр всего этого не заметил, все эти секунды он стоял не шелохнувшись. После Александр, уже работая в спасательной службе, признается самому себе, что это состояние было вызвано не страхом, его не было в тот момент, а незнанием, как поступить в этой ситуации.
Врач запрыгнула в кузов машины сопровождать командира. Машина уехала в госпиталь. После этого взвод построили и приказали забираться в кузов машины, на которой приехали. Стрельбу прекратили. Рядового Владимира, который произвел выстрел, посадили в другую машину. Больше никто из взвода его не видел. Его тоже повезли в часть, но в казарме, где размещался взвод, он больше не появлялся.
Самого командира взвода видели только один раз, через четыре месяца. Он забирал личные вещи из казармы. После лечения его было решено демобилизовать досрочно по состоянию здоровья. До конца срока службы ему оставалось три месяца. Сначала ему хотели сделать выговор за то, что боец из его взвода допустил такую оплошность. Но приняли во внимание то, что он защитил собой другого солдата, объявили благодарность и выдали благодарственную грамоту.
Он немного рассказал своим солдатам о ранении в живот, о том, что пуля прошла навылет. Обмолвился также о Владимире. Он рассказал, что того судили и отравили в дисциплинарный батальон.
– Товарищ старший сержант, разрешите обратиться, – Александр дождался, когда командир останется один в своем кабинете.
– Разрешаю, рядовой Александр, – ответил командир. – Я уже не твой командир и уже демобилизованный. Обращайся ко мне просто Игорь. Что тебе нужно, Александр?
– Старший сержант, Игорь, – поправился Александр. – Спасибо вам большое, что вы защитили меня дважды в тот день. – Александр передал слово в слово рассказ начальника.
– Знаешь, рядовой, в случившемся есть моя вина. Я должен был следить за соблюдением техники безопасности, но не уследил. За это мне, как вашему командиру, хотели сделать выговор, но не стали. Спасти тебя от этой трагедии тоже было моей обязанностью. Если бы я не уберег тебя, то мне, как и Владимиру, светил бы дисбат, если не хуже. Береги себя в будущем. Служи достойно. Желаю тебе удачи, боец. Возможно, мы еще увидимся. Я подал заявку на контрактную службу в этой части. – Игорь крепко пожал руку Александру и вышел из комнаты. Пройдя мимо дневального, он вышел на улицу и направился на выход из воинской части. Он поехал домой.
Теперь Александр стоит на плацу и после утреннего инструктажа заступит на службу. Впереди его ждут спасательные операции, спасение жизней.
***
– Пас, передай мне пас! – кричит номер 23 в синей футболке. – Не медли, вот я открыт, не медли!
Он стоял один на углу штрафной. Команда в синих футболках атаковала команду в красных в их зоне защиты.
Пятнадцатый номер синих никак не отреагировал на слова двадцать третьего номера. Он находился на другой стороне поля, в штрафной зоне, возле ворот красных. На поле было очень шумно. Вратарь красных уже успел заметить пятнадцатый номер и перешел в правую сторону ворот. Пятнадцатый сделал удар в правый угол ворот, но неудачно. Два защитника красной команды успели добежать до своих ворот. Мяч отскочил от ноги защитника под номер 43 красной команды. Мяч отлетел в сторону центра игрового поля. Тринадцатый номер, защитник красных, перехватил мяч от соперника и пробросил мяч по флангу. Пас получился прямо под ногу, под удар правой ноги двадцатого номера. В одно касание он отправил мяч в левый угол ворот синих.
Вратарь синих смог поймать мяч в прыжке из центра ворот, падая на землю с вытянутыми руками. Он быстро встал, подбросил мяч двумя руками под правую ногу. Силой удара правой ноги он отправил мяч на вторую половину поля, в зону красных. Прозвучал свисток об окончании первого тайма.
Проходила футбольная игра между дворами. Во дворе на улице Магистральной играли все те, кто хотел и умел играть в футбол. Сложилось так, что независимо от того, из какого района пришел желающий поиграть, он все равно зачислятся в команду близлежащего двора. Отбор игроков в дворовые команды был для всех загадкой. Скорее всего, действовал принцип хаоса. Когда приходил новый игрок, его могла взять та команда, у которой недобор. Игроки часто переходили из одной команды в другую. Все хотели играть и любили футбол. Принадлежность к какой-то команде не имела значения. Главное было не ждать, пока сыграют команды и наступит твоя очередь, главное было – играть.
Дворовой принцип закрепился уже давно и означал – где стоит футбольное поле, те дворы и играют. В городе было не так много хороших футбольных полей. Поэтому любители футбола в большинстве своем приходили именно сюда. Этому полю дали название Магистральное футбольное поле.
На Магистральном поле тренировалась команда «Альтаир». На поле ей выделяли время, в которое никто не мог играть. Команда «Альтаир» выступала за город в городских соревнованиях и всегда занимала лидирующие позиции. Городские власти не обращали внимания на развитие футбола в своем городе долгое время.
Это продолжалось до тех пор, пока градоначальник города Локоть не был приглашен друзьями на футбол. На матче он узнал, что только его город не имеет футбольной команды. Он слышал, как его друзья-политики гордятся выставленными командами, слышал, как они помогают им, обеспечивают местом тренировок, предоставляют им форму, а также оплачивают все выездные мероприятия. Некоторые даже выплачивают вознаграждение за хорошую игру.
После возвращения Локоть распорядился создать городскую команду из лучших игроков и поставить ее на полное обеспечение за счет городского бюджета. Команда была скомплектована полтора года назад и дали ей название в честь самой яркой звезды – Альтаир.
– Так к чему это я, – снимая синюю футболку с номером пятнадцать, оправдывался перед командой Александр. – Если бы мне Антон дал пас тогда, когда я его просил, я бы вбил в ворота легко.
В этот день Сергей пришел на футбольную площадку Магистральная. Он и раньше регулярно играл в футбол здесь. И сегодня он не смог удержаться от игры в футбол. Его переполняла энергия после картинной галереи, после сделанного Марии предложения, после похода в загс. Он осознавал, что ему остался месяц, чтобы сказать «Да». Спорт всегда был близок ему, как любому дворовому мальчугану.
– Как игра? – спросила Мария Сергея, когда он вошел в квартиру. Тот от усталости долго пытался попасть ключом в замочную скважину. Мария услышала скрежет, быстро подошла к входной двери, встала и стала ждать, когда ее чемпион откроет дверь. Когда Сергей открыл дверь, распахнул ее, он сразу увидел улыбающуюся Марию.
– Игра прошла хорошо, проиграли, – ответил Сергей.
– Как может быть хорошо, если вы проиграли, как такое может быть? – задала вопрос Мария. – Я не понимаю, как так.
– Милая моя, это же всего лишь игра. Знаю точно, мы выложились на сто двадцать процентов. Но нашему игроку под номером пятнадцать досталось больше всего. По-моему, его зовут Саша. Столько голевых моментов он организовывал, но жадный вратарь красных как будто сегодня был голоден, пожирал наши мячи как борец сумо, пожирающий гамбургеры.
С тех пор Сергей стал раз в неделю, по пятницам, посещать футбольное поле на Магистральной, когда возвращался из школы искусств. В школу искусств или, как называл Серега, в художку, он ходил регулярно, не пропуская ни одного занятия. Дома под его творческое увлечение была выделена целая комната. От комнаты по всей квартире разлетался запах каски, свежих холстов. Первые попытки изобразить Марию на холсте вызывали один только смех у обоих. На холсте ее стройные ножки были похожи на ноги тяжелоатлета. Красивые зеленые глаза превращались на бумаге в выпученные глаза, как у человека, больного базедовой болезнью. Изящные ручки Марии с утонченными пальцами были похожи на руки дистрофика, при этом почему-то выгнутые в локтях в другую сторону.
– Так вот, значит, как я выгляжу в твоих глазах. Вот как выглядит твой идеал женщины, – подшучивала над ним Мария. Она поощряла его увлечение, никогда не устраивала сцен ревности, когда он допоздна корпел над своим очередным холстом, старательно рисуя очередную картину. С тех пор они оба стали постоянными посетителями проходящих в музее художественных выставок.
В одну из пятниц, во время игры в футбол в той же команде синих, к Сергею подошел Саша и сказал, что сегодня играет последний день. За то время, что Серега играл в футбол, они сыгрались, сблизились.
– Я ухожу в армию, – пояснил Александр, – и хочу тебя пригласить на мои проводы. Приходи завтра ко мне домой. Ты говорил, что женишься 30 июня. Приходи вместе со своей будущей женой. Познакомишь заодно.
В субботу Сергей и Мария пришли провожать Сашу в армию. Он проживал с мамой в трехкомнатной квартире на улице Набережная. Приглашены были несколько игроков из футбольной команды, школьные друзья, а также за столом сидели его родственники. В дверях Марию и Сергея встречал сам Саша. Он крепко пожал руку Сереже и обнял Марию.
– Вы замечательная пара, отлично смотритесь вместе, – Саша направил их в комнату, где стоял стол.
По пути в комнату Саша сказал:
– Жаль, что я не смогу прийти к вам в загс на регистрацию.
Длинный стол стоял посередине большой комнаты. Стол был собран из двух разборных столов-книжек. Сверху была постелена полиэтиленовая скатерть. Для сидений была установлена доска, которая клалась на два-три стула. Нужно было вместить за стол много народу. На столе было много закусок, фруктов, салатов. Во главе стола уселся сам виновник торжества. Справа от него сидела рыдающая мама Галина Михайловна, а слева от него – его девушка Катя. По подтекшей туши у глаз было понятно, что она тоже, как и его мама, переживает из-за длительной разлуки со своим парнем.
Тостов было много. Друзья желали хорошей и быстрой службы. Напутствовали не давать себя в обиду. Родственники желали здоровья, и чтобы в период его службы не было военных действий, на которые могли бы его отправить. Иногда молодые люди отлучались на балкон. Некоторые из них любили покурить. С ними выходил и Александр.
– Тебя в какие войска направили, в каком городе будешь служить? – спросил его Серега.
– Определили в мотострелковые войска. Но я просился в десантные. По физическим параметрам, видимо, не прошел. Пока я не знаю, в каком городе буду проходить службу, – ответил Александр.
После долгого застолья Маша и Серега попрощались и отправились домой. Это была их последняя суббота, когда они были «не человеческой» семьей. Перед уходом Саша крепко обнял обоих и поздравил будущих молодоженов со свадьбой. Пожелал крепкой семьи и поскорее родить ребенка.
***
Вот уже на протяжении 11 лет со дня свадьбы каждое 30 июня Сергей достает все фотографии, нарисованные им картины с этого дня, и вместе с Марией и Васькой рассматривает их все. Восстанавливает хронологию, выставляя картины по порядку согласно произошедшим событиям. За все это время он смог нарисовать множество картин. Часть из них он рисовал по любительским фотографиям, часть воспроизводил из своей памяти.
Сергей освободился раньше обычного в этот день, 30 июня, и направился домой. Сразу с улицы он направился в подполье, из которого достал все картины, связанные со свадьбой. Он их расставил в большой комнате в хронологическом порядке вокруг себя и переводил взгляд от одной картины к другой. Среди картин была одна глянцевая черно-белая фотография в половину человеческого роста. Она была поставлена на мольберт, потому что у нее не было деревянной рамки, как у картин. Она была настолько хорошо выполнена, а глянцевая фотобумага была настолько качественной, что в фотографии можно было увидеть собственное отражение.
Сергей заметил в отражении лицо Марии, стоявшей у него за спиной. Она приятно улыбалась, держа в руках книгу, которую читала уже долгое время. Не оборачиваясь к ней, он сказал в отражение:
– Машуль, вот наша с тобой свадьба. Не правда ли, она была замечательной а ты – самой красивой невестой в загсе, как и хотела. А помнишь, как ты долго выбирала платье? Целые выходные с подружками ходили по свадебным магазинам и всегда что-то было не по тебе. И вот в последний выходной, после того как мы сходили с тобой на проводы Саши в армию, случилось чудо. Я помню, когда ты пришла довольная домой и с порога крикнула: «Серега, я нашла то, что искала», а я сказал себе шепотом: «Аллилуйя, это свершилось». Как сейчас помню, как же я хотел увидеть тебя в этом платье в тот вечер, но ты запретила, сказав, что жених не должен видеть невесту в платье до свадьбы. Всю неделю я боролся с искушением развернуть пакет и посмотреть хотя бы на платье, которое ты так тщательно и долго искала.
На первой картине, которая размещалась слева и начинала повествование о свадьбе, было изображено, как они оба стоят перед ведущей церемонии. Ведущая церемонии, регистратор, была та самая женщина, которая принимала их заявление на регистрацию брака. Когда наступила их очередь входить в зал бракосочетаний, эта женщина, улыбаясь, произнесла в микрофон: «А вот и наши странствующие художники».
Кроме Марии и Сергея, никто ее не понял. Молодожены переглянулись и, улыбаясь, ответили ведущей: «Да, это мы, странствующие художники, и готовы регистрировать брак».
– Помнишь этот момент? – обратился Сережа к Маше через отражение в фото. – Здесь ты так расплакалась, когда я надевал тебе кольцо. Оно выпало у меня из рук на красный ковер. Я так волновался тогда и не смог его удержать. Я ведь только потом понял, почему ты зарыдала, а твоя и моя мамы покачали головой. Я тебе после выхода из зала регистрации прошептал на ушко: «Не верь приметам, не верь в то, что если жених уронил кольцо – это к несчастью, у нас будет самая лучшая семья, и я всегда буду любить тебя». Спустя одиннадцать лет я смог тебе доказать свою любовь, не так ли? Иначе ты бы ушла от меня и не стала терпеть. Я-то тебя знаю.
Картины словно оживали в глазах Сергея. Он четко слышал музыку сопровождения, когда они выходили из зала регистрации. Слышал музыку, которая их встречала в столовой, арендованной для торжества. Это было так реально, что невольно правая нога стала отстукивать ритм, а гости на картине, на которую он перевел взгляд, пустились в пляс. Так он, отбивая ритм и представляя танцующих гостей, на несколько минут остановил свой взгляд на той самой картине с танцами.
– А вот мы тут с тобой сидим за столом и не танцуем. Вот ты в платье, в котором я наконец-то тебя увидел. Кстати, зачем мы с тобой не танцевали с гостями, почему мы как на собрании сидим не шелохнувшись, наблюдая все со стороны? Я даже не помню, чтобы я прикоснулся к еде, которой было на нашем с тобой столе очень много, как будто на целую роту солдат наготовили для нас с тобой. Да, точно, ты права, мы же ждали с тобой, когда объявят танец молодоженов. А до этого почему-то нам не позволяли идти в пляс. Я помню, как ты ногой своей отбивала ритм, а правой рукой постукивала мне по коленке под столом.
Переводя взгляд правее, Сергей замолчал, долго смотрел на картину, потом закрыл глаза и немного сполз на стуле, заняв самую удобную позу, которую можно было занять. Спустя два года посещения художественной школы он смог нарисовать танец молодоженов. Мария держит его за плечи, а он обеими руками прижимает ее к себе за талию. Они танцуют посередине столовой, увешенной шарами, цветами. Все гости сидят за столом и внимательно наблюдают за их движениями. На заднем фоне обе мамы плачут, вытирая слезы салфеткой.
В таком состоянии Сергей провел много времени. Никто и ничто не могло его отвлечь от воспоминаний о танце. Он даже проигнорировал стук в дверь, который доносился с улицы. Он его просто не слышал. Сергей пришел в чувство, когда стучаться стали в окно, и громкость ударов только нарастала. Он быстро встал, обошел Марию и направился к дверям. Это стучался сосед. Когда Серега приехал со смены домой, спеша достать картины из подполья, перегородил своей машиной выезд. Сосед не мог проехать. Извинившись, Сергей загнал машину во двор и вернулся в свой круг одного дня, дня его с Машей свадьбы.
