Текст книги "Аквамариновое небо (СИ)"

Автор книги: Рина Зелиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глава 18

Костя привез Мариссу из клиники на квартиру, находящуюся в центре города в элитном доме с подземным гаражом и охраной на въезде. Как он объяснил девушке, Ринар был очень занят, чтобы ездить в загородный дом каждый день, и теперь, временно, решил пожить здесь. Втолкнув Мариссу в квартиру, он быстренько захлопнул за ней дверь.

Мари разглядывала свое новое обиталище: прихожая отгорожена матовой стеклянной стеной от лестницы, ведущей на верхний этаж. Кухня, отделенная от основного помещения барной стойкой, была оформлена по последнему слову техники. Под лестницей в центре уютного уголка из мягкой мебели стол – место для приема гостей. Напротив него – домашний кинотеатр. У задней стены три двери, одна из которых вела в небольшой спортзал, две другие были заперты.

Обследовав квартиру, Мари отыскала в холодильнике бутылочку пива и устроилась на диване перед телевизором. Она старалась сосредоточиться на просмотре фильма, но никак не могла понять даже сюжет. В голове теснились мысли, которые не давали ей покоя.

Девушка раздумывала над своим положением: "Нет, пора уже нам с Реном выяснить отношения. Ну почему он так ведет себя со мной? Да есть ли эти отношения вообще? Я сама не понимаю, что хочу. Какая же я дура! Да, он – безусловно, привлекательный мужчина. Очень. Если трезво рассуждать, то не может быть иначе. Он намного старше меня. Опытнее. Знает, как увлечь девушку. Да и в постельных делах у него, понятно, стаж большой. Тогда как мне даже сравнить не с чем. И внешность – мечта любой нормальной женщины. А вот то, что он пользуется этим, играя моими чувствами… Кнут и пряник. Как он может быть таким грубым, жестоким и, в то же время, таким нежным и страстным, способным довести женщину до состояния райского блаженства так, что крышу сносит. Нет, я не должна себе позволить влюбиться в него. Это равносильно самоубийству. Джесс права: он меня уничтожит. Он бил, унижал, использовал меня. Да я сама себя уважать перестану, если после всего этого у него на шее повисну, как влюбленная дурочка". – Марисса прервала свои невеселые рассуждения, чтобы изъять из недр холодильного устройства еще одну бутылочку пива. Делать было все рано нечего. Похоже, никто ее сегодня развлекать своей компанией не собирался.

Заняв свое прежнее место, она опять погрузилась в свои унылые мысли: "Справедливости ради, стоит вспомнить Зибара с его подпольной порноиндустрией, про которого недавно так услужливо намекнул Ринар. Конечно, если бы Рен тогда меня отпустил, то не факт, что Зибар не отловил бы снова. Стать звездой дилетантской клубнички не улыбается как-то. И еще тогда мне туго бы пришлось – к бабке не ходи. Шлепнули бы меня те отморозки за побег и вообще. Мертвые не болтают". Мари нахмурила лоб: "Но из-за Ринара я попала в другую нелицеприятную историю. Неизвестно еще, чем все это для меня закончиться. Палка о двух концах. Возможно, его теория о моей тотальной невезучести, преследующей меня из-за моего скверного характера, имеет право на жизнь. Да, я поступала необдуманно, опрометчиво. Терпение и смирение – не самые сильные черты моего характера. Но так тоже нельзя. Так жестоко. И не вздумай оправдывать его. То, как он со мной поступил – не имеет оправданий".

Сердце девушки болезненно сжималось. Несмотря на вполне обоснованные выводы, очень хотелось дать себе объяснение его поступкам, такое, чтобы… "Что бы что?" – одернула себя Марисса – "Что может между нами быть? Почему мне так хочется, чтобы было что-то? Да и способен ли он на какие-нибудь человеческие чувства? Холодный трезвый расчет – вот, что ведет его по жизни, сминая все на своем пути: чувства, судьбы других людей, тех, до которых ему нет дела".

В этот день Рен не появлялся в поле зрения Мариссы. На следующий день, прождав его все утро, Мари заснула на диванчике в гостиной под жутко нудную мелодраму. Сказывалась бессонная ночь, проведенная в раздумьях о жизни, такой несправедливой к ней, о смерти, которая, как оказалось, ходит совсем рядом. Девушка даже вспомнила песню:

Любовь и смерть,

Добро и зло,

Что свято, что грешно,

Решить нам суждено.

А выбрать нам дано одно.

"Ну и причем здесь любовь?" – подумала Марисса. – "Жизнь или смерть – вот из чего мне последнее время выбирать приходиться". Она выбирала жизнь, она сама убивала. Сказал бы ей еще недавно кто-нибудь об этом, она бы покрутила у виска пальцем. Никогда бы не поверила, что способна на такое. "А ты хотела, чтобы убили тебя?" – сказал ей тогда Ринар. Нет, она не хотела. Лекция Рена на тему выживания с точки зрения теории Дарвина принесла свои плоды. В конце концов, это на нее нападали. "Но почему? Что я им всем сделала?" – это ей и предстояла выяснить. Мари дожидалась Рена. Она добьется своего. Он обязан ответить на вопросы, мучающие ее.

Марисса проснулась. Ринар сидел за стойкой на табурете, пил кофе и разговаривал по телефону.

– Лан, я понимаю, что у тебя могут возникнуть проблемы. Но что ты предлагаешь? Второй шанс ему дать? Мои люди провели с ним беседу разъяснительного характера. Но думаю, что без толку. Выйдет из больницы – за свое возьмется. – Он помолчал, выслушивая собеседника. – Хорошо, Лан. Под твою ответственность. Сказал, не трону.

Отключившись, он вперил взгляд на Мари. Она подошла и уселась рядом с ним, пристально глядя ему в глаза.

– Ну?

"Баранки гну", – это Мари про себя, а вслух:

– Я поговорить хочу.

– Ну, говори, чего хотела.

– Что у тебя с Джессикой?

– А ты как сама-то думаешь?

– Я не знаю. Джесс сказала, что она помогает тебе какие-то дела проворачивать.

– Джесс много болтает. Но если тебе интересно: то – да. Она приносит некоторую пользу.

– Ты спишь с ней?

– Да. Джесс – амбициозная, тщеславная особа. Ей нравиться думать, что у нас с ней все серьезно. Я всего лишь не мешаю ей тешить себя иллюзиями.

Марисса немного помолчала, затем собралась с духом и выпалила:

– Что за люди стреляли в нас тогда на дороге? Почему на нас напали те мужики у Алекса на даче? Зачем у них была камера? Почему тебе понадобился комп Стаса? И причем здесь Алан, Алекс и Ден?

– Рен, ты как-то связан с криминалом? Чем ты реально занимаешься?

Ринар нахмурился. В глазах вспыхнули злые огоньки. Голос стал вкрадчиво опасным.

– Не слишком много у тебя вопросов? Ты, правда, надеешься получить на них ответы? Тебе не зачем это знать. Тем более то, чем я занимаюсь. Это не твоя игра. Я уже говорил, то, что ты попала тогда в перестрелку на дороге – это случайность. У Алекса тоже. Им Сандра нужна была. Вы с Джесс просто подвернулись до кучи.

– Вот ни фига себе. Хорошенькая игра. Меня три раза пытались изнасиловать, два раза чуть не убили. Хорошенькая случайность. Конечно же, я даже не имею права знать почему, – Мари вскочила со стула.

– А на х… тебе это знать? – Рен тоже вскочил со своего места. – Ты вообще соображаешь, куда лезешь? Тебе, что жить надоело? Сдохнуть хочешь? Твое дело сидеть тут тихой сапой и не выеживаться. Тогда целее будешь и проживешь дольше.

– Целее? Да я с тобой скоро инвалидкой стану. И, в добавок, неврастеничкой клинической. Еще одна такая случайность, и у меня глаз дергаться начнет. Может даже оба.

Мари вдруг сообразила, что они стоят и орут друг на друга. Прямо как молодожены, столкнувшиеся с первыми семейными трудностями. Вот только с ним выяснять отношения боком выйти может.

Рен схватил ее за руку и потащил в коридор. "Ну, все, довыпендривалась. Сейчас он у моего чайничка крышечку-то открутит", – Мари испугалась своей наглости.

– Смотри, – Рен поставил ее перед зеркалом и, схватив сзади за волосы, заставил взглянуть ее на свое отражение.

На Мари из зеркала смотрела девушка с широко распахнутыми глазами невероятного цвета, сверкающими как драгоценные камни. Как спокойная морская гладь, пронизанная лучами солнца, и отражающимися в ее легкой ряби бликами. Целая гамма чувств и эмоций отражалась в этих глазах.

– Не надо смотреть на меня такими глазами. Не стоит.

Оставив ее стоять одну перед зеркалом, он вышел из квартиры.

Глава 19

Кондор нашел Ринара в «Месте сбора». Тот не отвечал на звонки, и это обеспокоило Тимура. Рен вел себя необычно.

– Чего один пьешь? – Ринар сделал другу приглашающий жест.

– Вроде все путем сейчас. Уладили. С чего надраться решил?

Ринар не отвечал. Молча опрокинул залпом бокал коньяка и налил себе еще.

– Ты что, из-за этой рыжей что ли? Чего она опять учудила?

– Ничего. Пока ничего.

Рен решил поделиться с другом. Тимура он знал очень давно. Вместе они побывали во многих сложных и опасных ситуациях, и Кондор никогда не подводил. Он был из тех надежных друзей, на которых можно положиться, как на себя самого.

– Я ее у Зибара нашел. Она там случайно оказалась. Она тогда сразу поразила меня своей безрассудной смелостью и способностью выживать. Другая бы на ее месте билась в истерике, а она не испугалась кучи пьяных дюжих мужиков. Боролась до последнего. Я тогда сразу решил, что, возможно, стоит с помощью нее решить проблемы со Стасом. Она такая худенькая и молоденькая – как раз в его вкусе. Пообещал отпустить, как только сделает то, что мне нужно.

Ринар разлил остатки коньяка по бокалам и заказал еще бутылку. Задумался.

– Сейчас ты ее типо отпустить должен?

Рен кивнул.

– А она хочет уйти?

– Не знаю. Сам понимаешь, после всех передряг, в которых она побывала…

– Да, ладно. Никуда она не денется. На бабло девки падкие, да у тебя и без бабла с женщинами проблем вроде никогда не было. Помнишь, ты всех медсестричек имел тогда, просто так, для галочки. И потом, на гражданке, до того, как вы с Ланом весь этот бизнес замутили.

– Да не в этом дело. Ты Диану помнишь?

Тимур вздохнул:

– Давно же дело было. Она сама виновата была. Отомстить тебе решила – сам знаешь.

– Мари чем-то похожа на Диану. Такая же шальная. Вечно приключений на свою задницу ищет. С другой стороны она такая настоящая, не боится открыто показывать свои чувства. Но иногда ее непосредственность просто добивает. Я не понимаю, как она может быть такой дурой. Вроде, в тоже время, не глупая девчонка.

– Слушай, брат. А ты, случаем, не влюбился? – заржал Кондор.

– Ты базар фильтруй. Еще ляпнешь такое, в морду дам. Усек?

Тимур дурашливо поднял руки.

Ринар опять погрузился в молчание: "Марисса. Такая нежная, хрупкая".

Первоначальное желание использовать ее как расходный материал для достижения своих целей, сменилось желанием защитить, оградить эту девушку от всех опасностей, от всех безумств, в которые она бросалась сломя голову, не думая этой самой своей головой.

И одновременно она могла быть такой сильной. Как она сопротивлялась ему! Вскидывала упрямо подбородок, старалась не показывать своего страха. Уступая под его натиском, все равно поступала по-своему. Это так бесило. Просто доводило до грани. Плача, сдаваясь, умоляя его, прося прощения, эта девчонка продолжает оставаться себе на уме. И невозможно понять, что твориться у нее в мозгу.

Хотелось сломить ее, подчинить себе. Чтобы смотрела на него, как на божество, ловила каждое слово, угадывала желания. Да, только таким образом он сможет контролировать эту ненормальную, которая своим безрассудным поведением способна доставить ему массу проблем. Он, конечно, мог бы поставить ее на место, отпустив тормоза и дав полную волю своему бешенству, когда она начинала взбрыкивать. Как с другими женщинами, которые подчинялись грубой силе, которых боль и демонстрация власти делала сговорчивыми и безропотными.

Его финансовые возможности, дорогие подарки, которые он мог себе позволить, играли не последнюю роль в покорении женского пола. Но с Мари ни в чем нельзя быть уверенным. Не ведая чувства жалости и сострадания, он любил играть со своими жертвами. Сломить морально было гораздо приятней, чем подавлять физически. Слишком просто, слишком скучно. Совсем не интересно. Сила духа этой девушки, ее изворотливость, готовность противостоять любому врагу, способность выкручиваться из сложных ситуаций, вызывала невольное уважение. Ее открытый невинный взгляд, и в противопоставление ему, ее постоянная язвительность и несдержанность в выражениях.

По отношению к этой девушке у него возникали противоречивые, двойственные чувства. Приятно было бы видеть ее на коленях у своих ног, его кроткой, смиреной рабыней, умоляющей, унижающейся, раздавленной – он не знал. Одно Рен понимал четко: он не хотел ее отпускать. С ней его жизнь заиграла новыми красками. У него должно было быть время, чтобы определиться в своем отношении к ней. Нет, она не уйдет. Тимур прав. Никуда она от него не денется. Он давно замечал, какими глазами она на него смотрит.

Кондор не мешал размышлением Ринара. Он разлил спиртное по бокалам, решив просто оставаться рядом, зная характер друга, и проследить, чтобы Рен не сорвался и не натворил чего-нибудь. Его состояние Тимуру очень не нравилось и сильно настораживало.

Ринар вспомнил Диану. Красивая, очень красивая и такая юная. Большущие карие глаза в пол лица, обрамленные густыми ресницами, как у лани. Каскад темных локонов. Она слишком быстро привыкла к роскоши. Он баловал ее, ни в чем не мог отказать.

Белые стены морга. Руслан откидывает простынь. Теплое гибкое тело, к которому он еще недавно прижимался ночами, теперь холодно как лед. Изуродовано, изувечено, растерзано. Окровавленный кусок мяса – все, что осталось от девушки, единственной, которую он подпустил к себе так близко. Она предала его. Изранила душу.

При вскрытии стало известно, что Диана была беременна. По срокам это мог быть его ребенок. Достоверно Рен знать не хотел. Он и так допустил слишком много ошибок, поддавшись чувствам, и сам едва не погиб. Еще тогда он дал себе слово: такое больше не повториться.

Глава 20

Марисса решительно взяла телефон: «Нам все равно нужно закончить этот разговор. Почему он не вспоминает то, о чем мы с ним договаривались? Я все сделала, что он хотел. Я теперь свободная женщина. Он обещал. Может быть он хочет, чтобы я осталась с ним? Почему тогда прямо об этом не скажет? А хочу ли я? Пусть этот засранец сначала расскажет мне, в какую историю я попала с его подачи», – мысли путались и пинали друг друга.

– Тимур, привет.

– Ну, приветик, кисуля. Соскучилась или по делу?

– Где Рен знаешь?

– А он тебе нужен?

– Прям щас или ваще?

– Ты мне мозг не полощи. Говори, что надо.

– У меня к Ринару деловой разговор есть. Так понятно?

– Таки деловой. И когда это ты такой деловой стать успела?

– Ты мне мозг не полощи, – ответила Мари его же словами. – Отвезешь или нет?

– Ладно, жди. Сейчас заеду.

Марисса ерзала на сидение машины. Она нервничала, но была настроена решительно, чтобы выяснить все до конца. Кондор сидел, насупившись, и бросал на нее сердитые хмурые взгляды.

– Тимур, ты чего злишься на меня? Что тебе сделала?

– Ник из-за тебя в больнице до сих пор лежит. А они с Реном друзьями были.

– Не я его избила. Вообще, мог бы просто по морде двинуть и хоре. Чего так беситься-то было?

– Я тебя насквозь вижу, зараза. Думаешь Рена охмурить? Чего ты ему мозги паришь? У него и без тебя напрягов хватает.

– Я не парю ничего и некому. Сдался мне твой Рен, как собаке пятая нога.

Остальную часть пути проехали молча. Тимур отвез ее в дом на Лесной поляне. Она бегала по дому, разыскивая Рена. Он сидел в одной из комнат в кресле у камина. На столике перед ним стояла початая бутылка виски. Судя по его виду, выпил он уже прилично. "Возможно, это к лучшему", – подумала Мари. – "Мне, наконец, удастся хоть что-то из него выудить".

– Ринар, нам все же нужно закончить разговор.

– Ну, попробуй, – лениво отозвался он, не глядя на нее.

– Почему ты не можешь сказать, что за люди пытались убить нас тогда, когда мы ездили в "Кленовую рощу"?

– Я сам пока не знаю, Мари. И, если ты об этом знать будешь, тебе легче от этого станет?

Он помолчал, задумчиво глядя на пламя очага.

– Это тот пожилой мужик постарался, да? Тот, который в директорском кабинете с нами был?

– Догадливая. Да, он. Некоторые люди слишком жадны, чтобы служить одному хозяину. Он решил, что работать на двух – намного выгодней. Сливал информацию на сторону. Владеющий информацией – владеет миром. Инфа нынче в большой цене. Когда понял, что попался, позвонил тому кадру, которому продался. С ним, видимо, у Шуринского была договоренность на случай прокола.

– Кому он ее сливал? Твоим врагам?

– Не знаю. Это я выяснить не смог. Шуринский, как только Рамиль его сюда в подвал притащил, помер – сердечко у него пошаливало. Даже спросить ничего не успели, как он окочурился со страху.

– А Стас тут причем? Ты же сам говорил, что они с Ланом почти что родственники.

– Стас, это совсем другая история. Видишь ли, у Никольского с недавнего времени возникли серьезные проблемы с бизнесом. Политика его холдинга не совпадает с государственной. Тогда как Верховский в этом отношении более гибок. Он является для Алана довольно опасным сильным конкурентом, получив поддержку со стороны госсистемы. Верховскому удалось создать такую экономическую обстановку, что империя Лана оказалась под угрозой. Но вот незадача, Борис не так давно узнал, что смертельно, неизлечимо болен. Оставлять свою компанию ему некому. Стас давно забросил учебу и работу в бизнесе отца. Его не интересует ничего, кроме женщин и наркотиков. Конечно, и на то, и на другое нужны деньги, которые он пока выуживает у отца. Сандра – папина дочка. Она с самого детства воспитывалась так, чтобы прожить всю взрослую жизнь под крылом богатого мужа, ни в чем себе не отказывая. Короче, в сложившейся ситуации брак Алана и Сандры – самый удачный выход для обоих сторон. Объединение холдингов создаст своего рода монополию, достаточно сильную, чтобы диктовать свои условия и отражать удары извне. Сандра в шоколаде. Лан решит свои проблемы. Стас получит приличное содержание, чтобы вести такой образ жизни, который его устраивает.

– Прямо как в той песне:

Все могут короли, все могут короли,

Жениться по любви

не может ни один, ни один король.

– Но, если все так замечательно складывается, зачем вы тогда до Стаса докопались?

– Сдался тебе этот Стас. Если бы было все так просто, как кажется… Ты меня уже достала со своими вопросами. – Ран начинал злиться. – Ну-ка подойди сюда.

Марисса послушно отлепилась от двери и подошла к Рену. Он наклонился и дернул ее за руку, заставляя пододвинуться вплотную, начал расстегивать ширинку на брюках.

– Давай займем твой ротик чем-то более полезным.

– Рен, я не умею. Я не буду.

– Будешь, милая. Считай, что это плата за информацию. Я же сказал – она сейчас в цене.

Марисса опустилась на колени. Как это делается, она представляла смутно, черпая сведения из книг, фильмов и рассказов знакомых девчонок. Осторожно взяв в руку предмет его мужской гордости, а гордиться было чем, она несмело провела по нему языком от основания до самого кончика. Рен вздрогнул всем телом и напрягся. Ей понравилась такая реакция мужчины на ее прикосновения и она, осмелев, с энтузиазмом принялась за дело. Не выдержав ее неумелых ласк, Рен рывком подхватил девушку с пола и усадил себе на колени. Его язык вторгся в ее рот, сплетаясь с ее языком. Мари застонала от удовольствия. Ринар нетерпеливо срывал с нее одежду. Стянув с себя футболку, он хрипло выдохнул, когда ее грудь с призывно торчащими сосками прикоснулась к его груди. Марисса терлась об него, ласкаясь, пыталась поймать его губы, которые жадно, порой болезненно впивались в ее шею, плечи, упругие холмики ее грудей, иногда оставляя следы. Но она не обращала на это внимания, оглушенная в порыве затопившей ее страсти. Трусики приказали долго жить. Мари вскрикнула, когда его пылающая тугая плоть проникла в ее разгоряченное тело. Крепко удерживая девушку за ягодицы, Рен начал неспешные, терзающие их обоих в истоме, движения, мерно поднимая и опуская ее на свой окаменевший от острого желания орган. С губ Мари срывались судорожные протяжные всхлипы и вздохи. Вцепившись в плечи Рена, она жадно покрывала поцелуями его лицо, шею и каждый участок его тела, до которого могла дотянуться, тем самым еще больше распаляя мужчину. Он ускорил ритм, доводя их обоих до исступления. Девушка кричала, корчась в судорогах накатывающего волнами блаженства с каждым взлетом и падением своего тела, направляемого сильными руками. Она сама с силой терзающей ее жажды впивалась в мужчину губами, ногтями и зубками, требуя, устремляясь к вершине наслаждения. Головокружительный взрыв удовольствия накрыл их обоих, заставив крепко прижаться друг к другу. Ринар до боли сжал Мариссу в объятиях, словно боясь, что она испариться, растает как эфемерное создание, а не живой человек из плоти и крови.

– Рен, ты мне ребра сломаешь, – задыхаясь, прошептала Мари.

Ринар разжал руки и, слегка отстранившись, заглянул в ее глаза.

– Тебе хорошо со мной?

– Рен, пожалуйста, не надо, – простонала Мари.

Она закрыла его рот поцелуем. Так не хотелось портить момент разговорами. И что она могла сказать ему…

Они переместились в постель, где Ринар овладевал девушкой снова и снова. Давая ей лишь небольшие передышки, он снова властно притягивал ее к себе. Марисса, стоя на коленях и вздрагивая от каждого мощного толчка, уже готова была молить о пощаде, когда мужчина содрогнулся и затих. Он лег на бок, увлекая ее за собой, не выпуская из плена своего тела, обхватывая ее снаружи и заполняя изнутри. Как будто утверждая ее принадлежность ему, поглощая, вынуждая раствориться в нем.

Когда Марисса проснулась, Ринара в комнате уже не было. "Опять успел улизнуть так, что я не заметила", – со вздохом подумала Мари. Она с улыбкой вспоминала прошедшую ночь. Сколько у ней было оргазмов – она сбилась со счета. Рен довел ее до изнеможения. Он просто как с цепи сорвался, набрасываясь на нее с такой жадностью, как голодающий на кусок хлеба. "И что это на него нашло?" – размышляла девушка, потягиваясь в сладкой неге.