Текст книги "Жизнь, любовь и прочая магия (сборник) (СИ)"
Автор книги: Рина Михеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
– Ну, тут более-менее понятно, – возразил Рон. – Они же защищают маглов, так что…
– Память маглам чаще всего корректируют, а остальные и сами помалкивают. Сериалы – это одно, а психушки для тех, кто всерьёз рассказывает о подобных вещах, пока ещё никто не отменял, – усмехнулся Драко.
– Они, насколько я помню, по большей части проживают в Америке? Где-то во Флориде, как раз неподалёку от Академии? – задумчиво протянул Люциус. – Как их там… Холливелы, кажется…
– Да-да, Холливелы. Только живут они не во Флориде, а в другом штате, в городе Сан-Франциско, это Калифорния. Под этой фамилией они давно известны в Магическом Мире, а теперь и маглы пронюхали. После этого магловскую фамилию они поменяли… – Драко, оторвавшись от книги, к радости Гермионы оказавшейся в полном её распоряжении, снова уткнулся в Поттеровский ноут. – Да, отец, Поттер, как видно, думал о том же. Искал любую информацию о Холливелах. Наверняка и в Академии пытался о них разузнать.
– А к нам не пришёл! – угрюмая и встрёпанная Гермиона вынырнула на миг из фолианта и снова скрылась в пучине знаний.
Чем дальше, тем более мрачной и решительной она становилась. Последнее откровенно пугало Снейпа. Он ни за что не позволит ей в этом участвовать! «Когда и кому удавалось хоть что-нибудь не позволить Гермионе, если она преисполнилась решимости и убеждена, что должна поступить именно так?» – тоскливо вопрошал внутренний голос. От этой мысли всё внутри сжималось и закручивалось в тугую спираль.
Снова. Опять. А он так надеялся, сам себе не признаваясь, надеялся, что больше никогда… Никогда больше… Не придётся сходить с ума от горя и бессилия, потому что под ударом те, кого он любит… Чтоб этому Поттеру… – Снейп стиснул зубы. – Чтоб ему… Всегда быть здоровым и благополучным! Чтобы никогда больше не нужно было его спасать! Ну сколько можно, в конце концов?!!
– М-да-а… боюсь, что Холливелы нам не помощники… – разочарованно вздохнул Драко. – На форуме Американской Магической Ассоциации пишут, что они куда-то пропали. Похоже, у них проблемы с сыном, самым сильным магом в семье… Он, по слухам, обратился ко злу и сам теперь командует демонами, вместо того чтобы бороться с ними, или что-то в этом роде.
– Об этом и было написано в фанфике Евгения, – заметила Луна.
– Всё-то он знает, – невесело усмехнулся Драко. – В общем, у Холливелов сейчас слишком много своих проблем, чтобы их интересовали чужие. Хорошо ещё, если им удастся что-то сделать с этим их Вайеттом. А иначе мы можем получить нового Тёмного Лорда уже в масштабах всей планеты…
– Значит, мы должны рассчитывать только на себя, – отрезала Гермиона, откладывая книгу.
«Дочитала», – обречённо подумал Снейп, ощущая, как всё внутри, прежде закрученное в спираль, теперь оледенело и застыло, но разум продолжал работу – неумолимо и планомерно.
Малый Круг, нужен Малый Круг, и уж он постарается, чтобы никто больше не погиб. Никто, кроме него самого. У него получится – это он знал наверняка. Поттер, конечно, герой… но молодость и желание жить никто не отменял. А он сам… Снейп едва заметно дёрнул уголком губ. Один раз уже обманул смерть и получил прекрасный дар – любовь и счастье с самой лучшей девушкой в мире. Пора отдавать долг.
Но третий… кто будет третьим?! Только Люциуса он мог бы взять с собой. Это будет справедливо, это будет правильно. Вот только сам Люциус вряд ли придерживается того же мнения… Ведь он ничем и не рискует по сути, но… Желание и готовность должны быть искренними. Искренними! Где сиятельный лорд Малфой и где искренность?! Тем более, если речь идёт об искренней готовности пожертвовать собой… Что же делать… Нужен третий. И это не считая многих других проблем.
– Что? Всё так плохо? – озабоченно спросил Рон.
Гермиона только молча кивнула, потом обвела угрюмым взглядом собравшихся. С сомнением остановилась на старшем Малфое.
«Считает, – понял Снейп. – Понимает, что Люциус – слабое звено в цепи». Наткнулась взглядом на взгляд мужа. Куда там всем тем пронзительным, обжигающим и всяким другим, которыми он обычно пугает окружающих!
Вот это – взгляд, о который можно разбиться, как корабли в море разбиваются о рифы! Каменный, несломленный за целые века бурь и штормов, непреклонный. «Ты не будешь в этом участвовать», – говорил этот взгляд. Говорил так, что возражать было невозможно. А она и не стала возражать
– просто опустила глаза.
Гермиона могла бы учиться на любом факультете Хогвартса, включая Слизерин, – в ней было всё. И она отлично понимала, что лобовая атака – далеко не всегда лучшее решение.
– Ну что там, не томи! – не выдержал Рон, терпеливо ожидавший ответа уже минуты три.
Он единственный всё ещё пребывал в неведении относительно того, что было написано в редчайшей книге из собрания Блэков. В счастливом неведении, как справедливо полагали остальные, уже почерпнувшие из горького источника знаний. Луна, впрочем, тоже книгу не читала. Но Луна – это особый случай. Ей мистическим образом всегда известно больше остальных.
Гермиона отложила фолиант, сцепила руки в замок. Надо собраться, систематизировать всё, что она узнала за последние часы, объяснить Рону… в доступной форме – коротко и ясно. Это тоже может помочь охватить ситуацию в целом, собрать из частей единую картину.
– Он очень хорошо подготовился, Рон, – начала она, и все в комнате затихли, прислушиваясь к её негромкому голосу, потому что сразу поняли: это не пересказ прочитанного, а результат размышлений и анализа информации из всех источников. Даже Люциус, в отличие от Рона сразу сообразивший, кто этот «он», приготовился слушать со вниманием.
– Кто? Гарри? – спросил Рон.
– Нет, Гарри он застал врасплох, как и рассчитывал. Он всё рассчитал, понимаешь? Демон Кошмаров. Пожиратель Душ…
ГЛАВА 7. Страх Гарри
{4 октября. До Хэллоуина 27 дней}
В день памятного разговора с профессором Дримсом при активном участии Крюгера Гарри, несмотря ни на что, возвращался домой в приподнятом настроении. Спускаясь в огромный холл Академии, занимая своё место, куда утром его, как обычно, перенёс усовершенствованный многоразовый портключ, который получал при поступлении каждый студент МАМ, активируя его и привычно-мгновенно переносясь в дом на Гриммо, Поттер думал, что не стоит больше бороться со сном. Это путь, ведущий в тупик.
Надо бы поискать в библиотеке Блэков книги об этой напасти – так, на всякий случай. Можно попросить Кричера, он отлично ориентируется в этом книжном изобилии, систематизированном таким образом, что постичь эту самую систему Гарри никак не удавалось.
Он понимал, что она есть, но, когда казалось, что закономерности наконец-то выявлены, обязательно обнаруживалось нечто, рушившее их и оставляющее Гарри в недоумении – под руинами очередной, такой стройной, простой и понятной версии.
От того, чтобы расставить всё по-своему Гарри удерживало понимание, что на это уйдёт полжизни, – с одной стороны; и здравая мысль о том, что сейчас хотя бы Кричер может там что-то найти, а после не сможет уже никто – с другой.
Есть ещё библиотека Академии, но… Гарри давно пришлось признать, что самые ценные, самые древние книги по большей части хранятся в личных собраниях, а вовсе не в доступных студентам библиотечных хранилищах. Многие фолианты защищены от копирования, некоторые – настолько хорошо, что их даже вручную не переписать, пожелай кто-нибудь потратить на это мерлинову уйму времени.
Со вкусом и отменным аппетитом воздав должное стряпне Кричера, Гарри приказал ему не будить себя. Но на всякий случай всё же дал позволение нарушить этот запрет – в самом крайнем случае. И, оставив встревоженного домовика бесплодно вопрошать, какой случай можно считать крайним, а так же ворчать, бубнить и кряхтеть, на все лады склоняя безалаберность хозяина, Гарри отправился спать…
Он провалился в сон, как в пучину. Но поначалу там, на глубине, оказалось светло и приятно. Однако вскоре появилось подспудное ощущение приближающегося ужаса, оно росло, поднимаясь из глубин души, без всяких видимых причин.
Люди, не понаслышке знакомые не просто с неприятными или страшными снами, а самыми настоящими кошмарами, знают, как часто жуткое содержимое прячется за безобидной упаковкой.
Безоблачный день, улыбающиеся лица или цветущая лесная полянка с порхающими бабочками, или самые близкие люди и собственный уютный дом – всё это может стать началом кошмара, потому что контраст между любимым, красивым и безмятежным и выпущенными на волю глубинными страхами наносит самый сильный удар, самый глубокий, болезненный, сокрушительный…
Внутри растёт, зреет, крепнет с каждым мгновением ощущение неотвратимости ужаса, который пока не обрёл формы, у него пока нет ни лица, ни имени, совершенно неизвестно, чего от него ждать, – и тем сильнее он страшит.
Так и Гарри, глядя на улыбающуюся умиротворённую Гермиону, нашёптывающую что-то нежно-ласкательное своим очаровательным малышам – своим бесценным первенцам-двойняшкам, чувствовал, как неотвратимо надвигается нечто ужасное.
Он не знал – что, он не понимал, чем вызвано это чувство и, хуже того, он не только не представлял, как предотвратить приближающуюся катастрофу, но в глубине души был уверен, что это вообще невозможно.
Гермиона радостно возилась с детьми, малыши счастливо улыбались беззубыми ротиками и тянули к ней ручки, ухватывали протянутые игрушки, снова бросали – познавали мир, и более безмятежную сцену нельзя было представить.
А Гарри ощущал, как тиски напряжения и страха, в которых он зажат, сжимаются всё сильнее. Вот сейчас… сейчас… сейчас это случится…
Что именно – Гарри не мог даже предположить. Он забыл обо всём – о Крюгере, о том, что спит, – он вообще забыл себя, потерял, обратившись в зрение и слух, в одно сплошное ожидание, становившееся непереносимым. Он хотел, чтобы наконец произошло хоть что-нибудь, лишь бы не эта душащая неизвестность, лишь бы не ждать больше…
В дверь стучат. Гермиона открывает, не задумываясь. Гарри, убеждённый, что за дверью её поджидает какой-нибудь жуткий монстр, хочет закричать и остановить её, но голоса нет – только бессильный хрип вырывается из горла, и тело его не слушается, налившись непреодолимой тяжестью.
Гермиона открывает. За порогом стоит… – он сам. Тот самый Гарри Поттер, которого знают все маги Британии, тот самый, которого он ежедневно видит в зеркале, ведя вечную безнадёжную войну со своей непослушной шевелюрой. Слегка смущённый вид, беззащитное без привычных очков лицо.
Гермиона рада, она приглашает дорогого гостя в дом, а Гарри – настоящий Гарри, бессильный помешать, пытается до неё докричаться…
– Это не я! Это не я, Гермиона!!! – только глухой сип…
Подруга его не слышит… Он пытается выйти из угла, в котором стоит, напрягая все силы, старается привлечь внимание… Тело не слушается, он не может оторвать ногу от пола, не может поднять руки… Но привлечь внимание ему удалось…
О да! Лже-Гарри смотрит на него – прямо на него, и Гарри знает, что он его прекрасно видит… Он смотрит и улыбается… он улыбается… Это ужасная улыбка – ни один хищный оскал не сравнится с ней… Но только Гарри видит это, видит содержимое сквозь упаковку, а Гермиона ничего не замечает.
Она собирается выйти из комнаты – что-то принести или заварить чай, а фальшивый Гарри пока присмотрит за детьми. Да-да, он присмотрит! С огромным удовольствием…
– Нет, Гермиона! Не делай этого! Не оставляй их с ним!! Нет!!! – Гарри надрывается так, что кажется – лёгкие сейчас лопнут.
Но Гермиона не слышит… Поддельный Гарри улыбается… – ей, детям и настоящему Гарри, корчащемуся в углу, как бабочка, пришпиленная булавкой… Такой же безгласный, как она, такой же беспомощный…
Гермиона поворачивается и уходит – медленно, не торопясь. Чудовище, прикрывшееся личиной Гарри Поттера, делает шаг к кроватке, и его улыбка меняется, становится действительно жуткой, – теперь не заметить этого невозможно. Если бы Гермиона увидела его сейчас! Если бы обернулась….
Но она не оборачивается. Медленно-медленно закрывается дверь за её спиной. Фальшивый Гарри Поттер склоняется над детьми. Они агукают и доверчиво тянут к нему ручки – это же не чужой, не посторонний, а хорошо знакомый дядя Гарри, который всегда так весело с ними играет, так заразительно смеётся и даже позволяет тянуть и дёргать себя за волосы, забавно морщась, но никогда не хмурясь.
Настоящий Гарри до крови закусил губу, он собрал все силы, он оторвал от пола одну ногу, другую… Медленно, слишком медленно… Чудовище, принявшее его обличье, в наигранном сомнении переводит взгляд с одного улыбающегося малыша на другого.
Это о чём-то напоминает Гарри, но он не может вспомнить, о чём. Сейчас не до этого. Наконец монстр выбирает того, что в нежно-сиреневых ползунках – девочку, протягивает руку, грубо хватает её за пухлую ножку и поднимает вверх. Его улыбка теперь – злобный торжествующий оскал. В глазах плещется безумие.
Малышка беспомощно взмахивает ручками. Она думает, что это какая-то новая игра, но такая игра ей не нравится, личико начинает кривиться – она готова заплакать, но пока ещё ждёт, что вот-вот всё снова станет хорошо и будет весело, как всегда бывает с добрым и весёлым дядей Гарри.
Смотреть на это невыносимо. И настоящий Гарри нечеловеческим, запредельным усилием бросает своё закаменевшее тело вперёд, и крик почти срывается с его онемевших губ – спасительный крик, на который тут же прибежит Гермиона, а может и Снейп, что ещё лучше, но хватило бы и Гермионы. Гарри почему-то убеждён, что справиться с этим врагом не так и трудно, лишь бы сорвать с него маску, лишь бы оказать хоть какое-то противодействие.
И когда до победы лишь миг, когда Гарри почти удалось вырвать из жестоких рук начавшую хныкать малышку, его враг вдруг обращается к нему. Он откидывает со лба волосы, демонстрируя знаменитый шрам, побледневший, но всё ещё заметный, предъявляет его, словно это некий знак подлинности, неопровержимое доказательство.
Глаза его вспыхивают красным огнём – это безумные змеиные глаза Волдеморта.
– Я – это ты, – говорит он тихо и улыбается страшной улыбкой. – Ты – это я.
Гарри просыпается с душераздирающим криком, наконец-то нашедшим выход, вырвавшимся из непробиваемой немоты сна. Он кричит и не может остановиться, кричит, срывая голос.
Верный Кричер дрожит рядом, слёзы текут из его глаз, он всхлипывает, ломая руки и бормоча что-то неразборчивое…
ГЛАВА 8. Выводы
{30 октября. До Хэллоуина – 4 часа}
– Он всё рассчитал, понимаешь, Рон? Демон Кошмаров. Пожиратель Душ… – Гермиона помолчала секунду и быстро продолжила:
– Он начал с Риддла, для него это было забавной игрой. Такой, как Риддл, понятен до примитивности. Волдеморт стремился к бессмертию. Зачем? Он просто боялся смерти.
– Все боятся смерти, – буркнул Рон.
– Но не так, – покачала головой Гермиона. – Ни я, ни ты не стали бы убивать, чтобы обрести вечную жизнь. Даже если бы знали, что это возможно. Итак… – она вздохнула, – ещё тогда он, будем называть его Крюгером, присматривался к Гарри. Скорее всего. Но пока не трогал…
– Почему? – удивился Рон. – Тогда Гарри было легче достать. Мы все были измучены, а Гарри, наверное, больше всех…
– Всё верно, Рон, но, тем не менее, тогда Крюгер не трогал Гарри, напротив – он занялся Волдемортом. Такое впечатление, что он хотел, чтобы Гарри победил. Возможно, он знал, что так будет, и решил поучаствовать просто для развлечения.
– Но зачем ему победа Гарри? – недоумевал Рон. – Неужели он действительно… – Уизли ухмыльнулся, – спасал детишек, чтобы затем пожрать их души, как написал этот русский?
– Конечно, нет, хотя Риддлу он мог говорить что угодно, в том числе и это. Но детей в мире достаточно. Демоны же не воевали с Гитлером, погубившим миллионы детей, скорее – помогали ему. Есть сведения, что они спасали его от покушений, не говоря уж о силе убеждения, которую он получил от тёмных сил… Но сейчас не об этом.
– У демонов свои источники информации, и Крюгер, вероятно, знал, что Гарри победит и останется жив. Может быть, он знал, что существует такая вероятность, и старался, как мог, чтобы эта вероятность стала реальностью.
Рон открыл рот и снова закрыл. В очередной раз хотел спросить – зачем? Но остановил себя. Гермионе и так нелегко, она сама всё расскажет.
– Крюгеру нужна особенная душа – чистая, отважная. Душа победителя Волдеморта прекрасно подходит для его целей. Когда… – Гермиона тряхнула головой, – если! Если он получит такую душу, то он станет полным воплощением Демона Кошмаров, и обретёт огромную мощь. Он сможет, – она опустила голову.
– Он действительно сможет убивать невинных – детей, даже совсем маленьких. Что бы ни показывали в магловских фильмах, но обычно демоны не имеют такой власти, за некоторыми редкими исключениями. Справиться с Гарри для него непростая задача, но, как я уже сказала, он отлично подготовился и всё рассчитал.
– Сначала он занялся Риддлом – обнаружить его страх было проще простого. Душа Риддла для него ни малейшей ценности не представляла, но подпитку от его страха Крюгер получил. Потом, вероятно, были и другие… Ежедневно по всему миру люди умирают во сне. Кто знает, сколько из них стали жертвами Крюгера? Он не терял времени даром – копил силы и ждал подходящего случая, благоприятного момента. Когда Гарри посмотрел фильм, Крюгер решил воспользоваться случаем, тем более что…
– Что? – не выдержал Рон.
– Думаю, Крюгер не случайно выбрал время – незадолго до Хэллоуина. Это особый день, когда граница между мирами становится тоньше, и именно в этот момент он собирается одержать победу, чтобы получить как можно больше силы и власти в нашем мире. Если бы Гарри и не посмотрел фильм, это бы мало что изменило, – Гермиона замолчала, глядя прямо перед собой остановившимся взглядом.
– Но у него же ничего не выйдет, правда? – тихо спросил Рон. – Гарри ему не по зубам. Он же… он самый смелый. И даже смерти не боится.
– Да… – прошептала Гермиона, закрывая лицо руками. – Гарри не боится смерти… Своей смерти… В том-то и дело… Он решил…
– Что?! Ну не плачь, пожалуйста! – Рон подбежал к диванчику, где сидела подруга, и втиснулся рядом, бесцеремонно вытолкнув Драко.
Младший Малфой безропотно пересел.
– Я не буду… не буду плакать, – Гермиона тряхнула волосами и убрала руки от лица. Сухие глаза лихорадочно блестели. Рон засунул свой сомнительного вида платок, который хотел предложить ей, обратно в карман.
– Крюгер нашёл страх Гарри. Страх есть у всех, – прошептала миссис Снейп, не ведая, что повторила любимую фразу Крюгера. – Те, кто не боится за себя, обычно боятся за других. Если человек способен любить, если есть кто-то, кто дорог ему, его всегда можно напугать. Наверное, Крюгер использовал это с Гарри. Наверняка использовал. Но просчитался. Гарри решил его уничтожить.
– А это возможно? – оживился Рон.
– Только на время, на какое-то время… Лорд Малфой прав. Но всё же – да, возможно. Здесь, – Гермиона положила руку на книгу, – сказано – на время одного поколения. Не знаю, что имеется в виду… Одна человеческая жизнь? Магловская? Семьдесят лет?
– Вряд ли, – подал голос Люциус. – Я думаю, речь о двадцати годах – времени, за которое взрослеют дети, то есть – вырастает следующее поколение… Возможно – двадцать один год, трижды по семь. Там упоминаются именно эти цифры – три и семь, так что…
– Вероятно, вы правы, – кивнула Гермиона. – Значит, чтобы избавиться от демона на двадцать один год… нужно принести добровольную жертву. Произнести ритуальные слова и добровольно отдать свою жизнь.
– Господи… – прошептал побледневший Рон. – Неужели Гарри… неужели снова…
– Да! – выкрикнула Гермиона. – Он опять решил умереть ради нас.
– Но что-то же можно сделать… – бормотал Рон. – Не может быть, чтобы не было другого выхода…
– Другой выход есть, – Гермиона вцепилась в книгу, как в спасательный круг, даже пальцы побелели. – Но для этого нужны семь человек. Целых семь человек, Рон! Каждый из которых должен быть готов отдать свою жизнь, чтобы остановить демона.
– Семеро смертников? – сглотнул Рон.
– Нет, ты не понимаешь. Если наберётся семеро, и все они будут полны решимости, то никто не умрёт.
– А-а-а, – облегчённо протянул Уизли.
– Хватит и троих, – непререкаемым тоном произнёс Снейп.
– Нет! Нет, не хватит! Слушай, Рон. Трое – это Малый Круг. Они должны быть готовы отдать свои жизни, и один из них действительно умрёт – тот, чья решимость сильнее, чем у остальных. Но если кто-то из троих подведёт, если струсит, то умрут все трое.
– А что там с семерыми? – тихо спросил Рон.
– Семеро – Большой Круг. Если никто не подведёт, то все останутся живы, понимаешь?
– Понимаю… – Рон быстро окинул взглядом комнату.
Люциус подобрался и поджал губы. Он давно понял, куда ветер дует, и давно подсчитал собравшихся, но ему совсем не нравилось, что теперь и другие… его сосчитали…
– А если подведёт? – спросил Рон, глядя прямёхонько на сиятельного лорда, пытающегося сделать вид, что к нему этот разговор ни малейшего отношения не имеет.
Да, он не хотел умирать! И рисковать жизнью не хотел совершенно! Но то, что его именно в этом все подозревают, почему-то казалось оскорбительным.
– А если подведёт, – тихо и весомо вступил Снейп, – то тогда, мистер Уизли, могут погибнуть все. Все. Семеро. Понимаете? – обращаясь вроде бы к Рону, Снейп смотрел только на жену – так пристально, так… смотрел, что Рон вдруг почувствовал себя лишним и ощутил желание исчезнуть.
Поэтому он ничего не ответил, только молча кивнул.
– Это ещё неизвестно, – тоже тихо и не менее весомо сказала Гермиона, так же пристально глядя на мужа.
Казалось, что между ними натянута струна, проволока, канат… нет! – стальной трос. И натянут он до звона, до того, что его вибрация заставляет дрожать всех. Противостояние воль, характеров, сердец… чувств… Кто первым нарушит звенящую тишину, кто не выдержит?
– Ты не будешь в этом участвовать! – взорвался Снейп, в эту самую секунду понимая, что проиграл…
– Подумай хотя бы о детях… – сказал он тихо.
– Именно о них я и думаю. И Гарри, я уверена, думает именно о них. Если мы сейчас позволим ему принести себя в жертву – ради наших детей – как мы посмотрим им в глаза, когда они вырастут? Как мы объясним им… Да что там… – она махнула рукой. – Как мы жить-то будем с этим?!
Лорд Малфой тихонько вздохнул и отвёл глаза. «Как жить…» Счастливо! Сначала, конечно, – благородная скорбь, скупые, но прочувствованные речи, памятник ценой в целое состояние. Он бы оплатил! Хотя… почему это он один должен нести расходы, если Поттер спасает всех?!
– Никто и не говорит о том, чтобы позволить Поттеру принести себя в жертву, – прервал профессор далеко зашедшие Малфоевские мечты. – Вполне достаточно Малого Круга. Пойду я и… – Снейп посмотрел на замороженного Малфоя, – и Люциус, – закончил он с нажимом.
Теперь Снейп и Малфой уставились друг на друга с нечитаемым выражением в глазах. Казалось, что они встретились впервые в жизни и встречей этой весьма удивлены и, пожалуй, заинтересованы.
– Нет, – вмешалась в их безмолвный диалог Гермиона.
– Да! – рявкнул Снейп, так что напряжённый Рон подпрыгнул на диванчике, но у миссис Снейп даже ресницы не дрогнули.
– Мы все пойдём, – спокойно сказала Луна. – И никто не умрёт.
ГЛАВА 9. Решение
{31 октября. До Хэллоуина 3 часа}
– Мы все пойдём, – спокойно сказала Луна. – И никто не умрёт.
Драко схватил жену за руку.
– Нет! Я пойду с профессором. А ты останешься дома! Нашему сыну нужна мать!
– Конечно, – согласилась Луна. – И отец тоже нужен. Нас как раз шестеро. Гарри – седьмой. Всё будет хорошо. Не сердитесь, пожалуйста, – неожиданно обратилась она к Люциусу.
– Я? – лорд Малфой в изумлении приподнял бровь. – С чего бы мне сердиться? Мой собственный сын считает, что я допущу... позволю... что я буду спокойно наблюдать, как он рискует собой – вместо меня. Не вижу оснований для гнева. Видимо, это должно быть для меня весьма лестно, – Люциус фыркнул и отвернулся.
– Отец, – тихо сказал Драко.
Гермионе показалось, что у сиятельного лорда шевельнулось ухо, как у кота, когда к нему обращаются, а он делает вид, что не слышит. Но это ведь не могло быть правдой?.. Однако неведомым образом Люциус всё же отреагировал на обращение сына, хотя вроде бы и не шелохнулся.
– Отец, я так не думаю, – серьёзно сказал Драко. – Я знаю и всегда знал, что ради семьи, ради нас с мамой ты готов на всё. Но ведь речь была о Поттере. У вас с ним, конечно, наладились отношения в последнее время, – Драко усмехнулся, – но не думаю, что всё зашло так далеко, чтобы ты был готов пожертвовать ради него жизнью.
Люциус вновь тихо фыркнул и повернулся.
– Да, не скрою, я не готов умирать за Поттера, какими бы ни были наши отношения. Я мог бы помочь ему любым доступным способом – советом, книгами из фамильной библиотеки, связями, деньгами, но жизнь… Моя жизнь принадлежит только мне и… моей семье. Однако… в сложившихся обстоятельствах… я вынужден признать, что это уже не дело Поттера, это наше общее дело. Если предположения миссис Снейп верны, а у меня есть достаточно серьёзные подозрения, что так оно и есть, то… Этот… Крюгер… – последнее слово Люциус произнёс с непередаваемым отвращением, – намерен добраться до наших детей. Моих детей! Моего внука! – пальцы лорда Малфоя с такой силой и яростью стиснули подлокотники кресла, словно это было горло врага, и будь это так, у этого врага не осталось бы ни единого шанса.
Гермиона отстранённо подумала, что сказал бы психолог, подсчитав количество притяжательных местоимений в речи Люциуса. Определённо, если бы Малфой тонул, то нужно было бы кричать ему не «давай руку», а – «держи» или «хватайся».
Да, он самовлюблённый эгоист, хитрый и расчётливый, но дело в том, что свою семью он воспринимает как часть самого себя, причём – лучшую часть, самую ценную – своё продолжение, своё будущее.
– А вы, мистер Уизли, – Люциус развернулся к Рону. – У вас ведь нет детей. Вы готовы… принять участие в этом… небезопасном мероприятии?
Рон оскорблённо вспыхнул.
– Конечно, готов! У меня есть друзья!
– Конечно, дружба – это прекрасно, но… – с сомнением протянул Люциус. – Я не хочу вас обидеть, мистер Уизли, поймите меня правильно. Я просто не вполне понимаю ваши мотивы… и это меня беспокоит, не скрою. От каждого из нас будет зависеть, выйдем ли мы живыми из сумеречного мира. Всем нам есть, ради кого поставить на карту жизнь. Но у вас ведь пока нет семьи…
– У Гарри – тоже, – угрюмо ответил Рональд.
– Да, – несколько смущённо пробормотал Люциус, – я, признаться, никогда не понимал гриффиндорцев.
– А у меня есть семья, – продолжил Рон. – Я скоро женюсь, значит, будут и дети, и я хочу быть спокоен за их будущее, насколько это вообще возможно. И, если вы не знали, у меня есть племянники, – Рон на пару секунд замолчал, подняв глаза к потолку, – шестеро племянников, и я их очень люблю!
– Мерлин… – прошептал Драко, – уже шестеро?! Ну, теперь я спокоен за будущее Магического мира. Уизли не истребить никому! А моему сыну не придётся запоминать множество фамилий – вокруг будут одни Уизли, слегка разбавленные Томасами. Сколько там уже детей у Джинни?
– Пока один, – с достоинством ответил Рон, – но она ждёт второго. И вообще – завидовать лучше молча! Я только теперь наконец-то понял, почему наша семья всегда не давала вам, Малфоям, спокойно спать. Зависть – плохое чувство, хотя… я могу вас понять… – сочувствующе покивал Рон.
– Ты ещё забыл о Снейпах, Драко, – вскинула голову Гермиона. – Придётся твоим наследникам напрячься и выучить хотя бы три фамилии, потому что я не собираюсь останавливаться на достигнутом. Но этот бессмысленный разговор уже пора бы остановить. Если вы забыли – до Хэллоуина осталось меньше трёх часов!
– Вот именно! – встрепенулся Рон. – Не подведу, не беспокойтесь, – бросил он напряжённому Люциусу. – Давайте лучше подумаем, как всё это провернуть… Что там пишут о ритуале, Гермиона?
– Всем участникам Большого Круга нужно погрузиться в сон примерно в одно и то же время. Рекомендуется принять снотворное, если есть проблемы с засыпанием. И ещё – все должны находиться в одном месте. По крайней мере, это желательно, – Гермиона закусила губу. – Вообще-то, все должны договориться заранее и произнести заклинание, чтобы их сон стал общим и все попали в сумеречную реальность.
Драко ухмыльнулся, но не успел ничего сказать – Рон его опередил:
– У Фреда и Джорджа продаётся такое зелье. Они его из Мексики завезли и ещё усовершенствовали. «Сон на двоих» называется. Но на самом деле можно хоть вдесятером принимать, только дорого выйдет – недешёвое оно.
– Надеюсь, нам предоставят скидку, – скривился старший Малфой. – Всё-таки оптовый заказ.
Снейп закатил глаза.
– И это всё, что тебя волнует, Люциус?! Я не допущу, чтобы моя жена пила всякую отраву! Мало эти ваши близнецы мне крови попортили! И не только мне!
– Не волнуйтесь, профессор, – вмешался Драко. – Зелье качественное.
– Вы-то откуда знаете?! – фыркнул Снейп, в то время как Люциус молча наградил сына изумлённым взглядом.
Драко смутился, но ответил:
– Мне его Луна подарила. Не мог же я отказаться… И нисколько не жалею! Ей такие интересные сны снятся… никогда таких не видел… – пробормотал он уже себе под нос под заинтересованными взглядами присутствующих.
– Ну хорошо, – скривился Снейп, – допустим… Допустим, благодаря этой отраве… то есть зелью, разумеется, – ядовито улыбнулся он. – Нам удастся вломиться в сон Поттера. Это вообще возможно, мистер Уизли? Без его желания и согласия?
– Возможно, – Рон взъерошил волосы. – Только тот, в чей сон… вламываешься, должен быть рядом. Для верности можно отрезать волосок и добавить в состав – как с оборотным. Тогда уж точно…
– Обнадёживающе… – процедил Снейп. – Не хотелось бы, знаете ли, вместо сна Поттера оказаться в экзотических сновидениях миссис Малфой… Осталась самая малость – добраться до Поттера! – Снейп с мрачным торжеством окинул притихшую компанию. – И как же мы это сделаем, если все входы в дом блокированы, а домовику запрещено перемещать туда кого бы то ни было?! Ведь Поттер наверняка именно у себя дома вознамерился… почить – во всех смыслах этого слова.
Кричер, всё это время тихо-тихо сидевший в углу и наблюдавший за происходящим, вышел на середину комнаты, осмотрел всех, как генерал – своё войско, и весомо произнёс:
– Хозяин Гарри собирался вернуться домой вечером и лечь спать. Хозяин велел Кричеру никого не пускать в дом. Но хозяин не запрещал Кричеру вынести его из дома!
– Кричер – ты гений! – выдохнула Гермиона.
– М-да… опасные всё-таки существа – домовики, – пробормотал Люциус, в задумчивости потирая подбородок.
