Текст книги "Пирамида (СИ)"

Автор книги: Рина Карисума

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава 4

Слова только мешают понимать друг друга.

Мужчина ухмыльнулся. Нет, это была не ухмылка, нечто иное. Из-за белых глаз я не могла бы сказать с уверенностью, какие эмоции этот вестник вкладывал в мимику: белое полотно. Он не просто пугал, а вызывал безотчетный иррациональный страх. Перед сильнейшим в пищевой цепочке. Да, глядя на него, я видела нечто большее, чем человекоподобного пришельца.

Как же тогда выглядит их алилум?

– Мои поздравления, – он встал, – Дом Ура наконец-то обретет женскую воду.

Никого он не поздравлял, а лишь хотел подойти ближе ко мне. Одно незаметное действие, и мой подбородок оказался в цепких пальцах вестника. Я посмотрела в белые прозрачные глаза, но увидела лишь свое отражение.

Ухмылка не слезала с губ мужчины.

– И как вам нравится второе имя вашего даннум?

– Оно… очень красивое, – прохрипела я. Голос меня подвел или пересохшее горло.

– Какая романтика. Акварианец и… землянка. – Он отпустил мой подбородок и медленно выпрямился. – Тогда назовите его второе имя.

У меня была лишь одна возможность уйти от ответа:

– Это личное, простите меня, но я не скажу его вслух.

Вестник засмеялся и обратился к Рю:

– Поздравляю, ваша кой умна, Рю. Теперь, я так понимаю, ваш младший брат наконец-то получит дозволение обратиться к прекрасной Иннику о такой же просьбе?

Рю изучал своего собеседника, не выдавая эмоций даже мимолетной мимикой. Не знаю, что здесь творилось, но я ощущала просто нечеловеческую перегрузку всей моей нервной системы. Еще немного и я начну дымиться от перенапряжения.

– Конечно, вестник. Мой брат теперь свободен в своем выборе.

Вестник снова уселся на длинное мягкое сиденье и закинул ногу на ногу, постукивая длинными пальцами по коленке.

– Я жду, Фай.

Тот дернулся и опустился на колени перед женщиной. Поднял голову и посмотрел обреченно на нее, словно она решила жить ему или умереть. Рю стиснул кулаки. Я от страха сжала челюсть, боясь ненароком произнести хоть слово. Может, так все было? Может, Иннику сейчас решала его судьбу?

– Моя прекрасная вода из Дома Аштат. Прошу тебя разделить со мной горизонт. Согласна ли ты?

Фай побелел, все его озорство и огонек в глазах поблекли. Он будто умолял не убивать его, а не просил руки у любимой. Иннику выглядела не лучше: вся ее надменная спесь растворилась бесследно. Сейчас она выглядела не менее испуганно, чем Фай.

– Согласна, – голос ее был даже тише, чем мой, но в каюте стояла такая оглушительная тишина, что можно было услышать, как дышать все участники этого странного действа.

Вестник моментально встал и закрыл глаза, потом вдохнул глубоко и посмотрел на Фая, а затем на Иннику.

– Это глупое решение. Ты могла бы раз и навсегда избавиться от ненужного ухажера, Иннику. Могла стать кой вестника, а теперь будешь довольствоваться невысокой позицией второго брата?!

Она молчала, опустив глаза.

– Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! – рявкнул вестник. И тут же вступился Фай.

– Не смей на нее кричать.

Вестник не ответил, но через мгновение Фай упал на колени, а на обшивку пола закапала кровь. Красная, как и у всех землян. Иннику вскрикнула, а Рю бросился к брату.

– Он лишь защищал свою кой, господин. Он не хотел задеть вас.

Господин? Теперь многое встало на свои места. Вестник был выше по социальной иерархии их общества, а Иннику ему отказала. Не надо было сдавать тест Тюринга, чтобы понять, что два Дома нажили себе могущественного врага. Или этот вестник всегда им был, но теперь сможет действовать открыто.

– В следующий раз пусть думает кому и что он говорит!

Вскоре этот рунит (или акварианец по их системе) покинул корабль, а я встала перед серьезным вопросом: что делать дальше? Вряд ли теперь Фай так легко поможет мне бежать. Да, и вряд ли я сама смогу спокойно их бросить, понимая, что может последовать за этим. По работе мне приходилось решать вопросы силовыми методами, но я никогда никого не убивала. И не собиралась становится причиной чьей-либо смерти. Поэтому пока не разберусь что у них и к чему пристегивается, бежать домой не буду.

На меня не обращали внимания, занимаясь раной Фая – вестник нанес достаточно глубокий порез на плечо и предплечье и, возможно, задел мышцы, потому что конечность свисала безжизненным крылом. Фай и выглядел сейчас птенцом со сломанной костью.

– Я могу чем-то помочь?

Рю удивленно посмотрел на меня, но мотнул головой поясняя:

– Мы перетянем рану, чтобы отвести его в медкапсулу. У вас не используют этот материал, поэтому ты не сможешь помочь. Но… – Он еще раз посмотрел на меня уже теплее. – Спасибо, Элия Арве.

Я безотчетно улыбнулась в ответ, осознав только сейчас, что порой слова совершенно не нужны, чтобы понимать другое существо. Надо просто учиться видеть глазами. Обскур больше не пугал, не казался Тьмой. Наверное, сейчас я видела его настоящим: глава семьи, за которую отвечает, любящий брат, стратег и умопомрачительно красивый мужчина.

«И вы вроде как планируете связать свои горизонты, Эль. Не боишься перспектив?!» – Внутренний голос был как всегда очень точен в формулировках. Перспектив я боялась, даже позволила присесть на мягкое сиденье, когда меня оставили одну и выдохнуть. Ноги еле держали, а руки дрожали от волнения и, оставшись одна, я смогла хоть немного расслабиться. Подумать о доме, о своих мужчинах: отце и брате. О том, что я могу никогда их больше не увидеть. Но больше всего меня убивала не эта мысль, а то, что они, возможно, похоронили меня, оплакали, как пропавшую и повесили мое фото на Стену плача около административного офиса на Церере. Там мое трехмерное изображение будет улыбаться вместе с сотнями таких же погибших, и никто никогда им не скажет, что я жива.

Прохладные пальцы вытерли влагу с моих щек, и я резко вскинула голову, понимая, что настолько ушла в свои мысли, что не заметила чужого присутствия, как и того, что сижу и лью слезы. Последнее я не делала с самого детства!

– Не бойся. Я не дам тебя в обиду. – Голос у Рю был теплый, мягко укутывал в свой кокон, аккуратно сплетал тело. – Ты под защитой нашего Дома.

– Потому что я сай? – Вопрос сам вырвался, и не уверена, что сейчас хотела бы слышать настоящий ответ. Мне было бы противно осознавать, что проявляемая им забота направлена не на живое существо, а на его «собственность». Но Рю не обидел меня, хотя и ответил честно:

– Потому я взял обязательство, Элия Арве. А свое слово я всегда держу. Сегодня нам всем нужно отдохнуть, а после сна мы поговорим. Хорошо?

Я послушно кивнула. Меня молча проводили в небольшую каюту, где я сразу упала на удобную койку, оставив лишь небольшой иллюминатор, через который проникал мягкий звездный отсвет, и крепко заснула.

Как только цикл на корабле сменился на утренний, мои биологические часы сразу разбудили меня, но в каюте я была не одна. Рю сидел в большом шарообразном кресле и задумчиво вертел какой-то предмет в руках. Он уловил мое движение и обернулся. Я так и не смогла привыкнуть к его обжигающему настоящему облику. Он будто «горел» настоящим огнем. Волосы сегодня он распустил, да и черная одежда выглядела иначе, менее строго: узкие брюки и что-то похожее на защитный мягкий панцырь.

– Хорошо спала, Элия Арве?

Он не называл меня по имени, хотя прекрасно знал его. Видимо, это был очень жирный намек для меня, что ничего личного между нами нет и не будет.

И будто в подтверждение моих мыслей Рю продолжил, не дожидаясь моего ответа:

– Я думаю, нам пора обсудить сложившуюся ситуацию. Я знаю, что ты читала несколько книг в архиве, но то, что ты хочешь узнать там нет. Поэтому я сам расскажу тебе.

Он перестал вертеть маленький предмет в руках и полностью сосредоточился на мне.

– Мы принадлежим созвездию Аквариуса и являемся акварианцами. Наше общество системно, намного системнее вашего. Все подчиняются алулиму – Верховному Жрецу. Мы верующие, но верующие в гармонию Капли. Это основа нашего мира. Силу Капли поддерживают зиккураты: главные и семейные.

– Дома – это семьи? – я перебила Рю и осеклась, но он дернул уголком губ и кивнул.

– Дома – это самые старые семьи, способные поддерживать энергию Капли, – Рю осекся на слове поддерживать, но сразу продолжил свой рассказ. Понимала ли я, что это лишь безопасная вершина информации? Конечно. Странно, если бы мой Обскур рассказал мне всю историю его мира до пятого колена. К сожалению, я чувствовала, что не доверяет мне.

И это не было странным.

Обычное выживание.

– А вестник? – Мне не терпелось узнать, кто же он.

Рю вдохнул и перевел взгляд на иллюминатор позади меня. Там также продолжали мерцать звезды. Миллионы. Миллиарды неизведанных миров.

– Вестники лучшие из… – Я поняла, что Рю хотел сказать «нас», но он произнес: – войнов. Их выбирают жрицы, которые способны чувствовать Каплю. Выбирали… Теперь Каплю почти никто не чувствует. Вестников не выбирают, а передают по крови.

– В семье? – уточнила я, и Рю снова кивнул.

Значит, никакие они не «лучшие», а всего лишь «наследники привилегий». Такими мы считали наших планетников, особенно, землян, кто получил свое право жить на Земле только потому, что по их венам текла кровь древних жителей. Во мне тоже текла кровь древних, как в Рю или в Фае – кровь их предков. Вестники не были никому из них господами. Представляю, как это унижало.

Но…

– Они отличаются от вас? Он ведь ранил Фая без оружия?

Рю сжал предмет, а потом резко раскрыл ладонь, и я увидела удивительное сооружение. Оно походило на многоярусный космический корабль. Древний и невероятный.

Пальцы Рю слегка сжались и голограмма покрылась рябью, а потом сменилась на вращающиеся конусы, потрясающие воображение не меньше прежнего образа. По ним бежали символы, точно такие же, что я видела на камуфляже рунитов. Нет, акварианцев. Надо было привыкать называть их расу правильно.

– Это Капля, Элия Арве. Каждая из них питает наши города, дает нам самое важное – воду. Мы храним их в Зиккуратах. Каждый Дом охраняет свою Каплю, а вестники – центральную. Каждый из них проходит обучение, что древнее нашей истории, а также обряд. Он и меняет физиологию. То, что ты увидела, была лишь одна из способностей вестников. Не самая опасная.

Рю снова слегка сжал пальцы и образ исчез, рассеявшись синими искорками. Он внимательно посмотрел на меня, а потом встал, медленно подошел, не разрывая зрительного контакта, и присел на корточки. Наши глаза оказались почти на одном уровне – акварианцы были и правда высокими.

– Элия Арве, мое обещание быть для тебя даннум, избранным… – Рю устало выдохнул, слова давались ему тяжело. – Мое обещание соединить наши горизонты не шутка и не уловка. Я всегда держу свое обещание. Теперь ни я, ни ты не сможешь отказаться от этих слов. Я не откажусь, потому что я обязан защитить свой Дом и не дать причинить тебе вред. Ты сай, дар, женщина, способная чувствовать Каплю. Я не позволю забрать тебя. А вторая причина – мой брат. В нашей культуре нет значения, схожих с вашей «любовью», мы называем совокупность всех этих процессов «теплеть». Мой а-ни «теплеет» рядом с Иннику. Если бы я не вмешался, то он потерял бы возможность соединить с ней горизонт навсегда. Я прошу тебя понять мои действия. И прошу не убегать.

Я слушала его внимательно, каждое слово, и понимала, что увязла в их семейных проблемах, в новом статусе, в новых связях и в новых обязанностях. И на удивление, совершенно непостижимым образом, я хотела помочь. Да, желание увидеть свой дом никуда не делось, но теперь что-то внутри меня изменилось. Я чувствовала, что смогу помочь. Меня тянуло туда, в зиккурат. К Капле. К Рю.

– Свои обещания я тоже держу, – ответила на немой вопрос в глазах Рю.

Впервые он улыбнулся, почти незаметно, но глаза перестали быть матово-алыми, а почти незаметно замерцали желтыми искорками. Кончики губ слегка приподнялись, а его ладони, в которые он взял мои кисти, потеплели.

Я удивленно уставилась на наши сплетенные руки, но ничего спросить не успела, он резко разорвал наш тактильный контакт.

– Пора есть, Элия Арве. Я прошу присоединиться к нам за ритуалом.

«За завтраком», – машинально поправила странный перевод в голове и поднялась следом.

– Могу я умыться? – вспомнив, что все это время сидела в сонном виде.

– Хорошо, я подожду в коридоре, – Рю замешкался, теряя на мгновение облик жесткого лидера.

Я улыбнулась и скрылась в гигиеническом отсеке.

«Мы называем совокупность всех этих процессов «теплеть»».

– Эль, а может, это не фигура речи? Может, они действительно теплеют на физическом уровне? – Я уставилась в свое отражение с роботом-чистильщиком во рту, который был схож с нашей щеткой, и не могла поверить самой себе. – Нет, мне показалось. С чего вдруг?!

Действительно, с чего вдруг акварианец будет испытывать к незнакомой астероидянке «совокупность процессов»?!

Глава 5

Если идти все прямо да прямо, далеко не уйдешь…

В каюте был накрыт завтрак, но только на четверых. Фай уже был таким же веселым как раньше. Он сидел близко к Иннику и что-то ей говорил, вызывая улыбку на ее лице. Напряжение между ними явно спало, и теперь они выглядели тем, кем и являлись – старыми друзьями. Я вспомнила про то, что акварианец теплеет около дорогой ему женщины. И я решила проверить, снять все сомнения, что поселились в голове.

Быстро подошла и взяла ладонь Фая в свою. Она и правда была теплой! Ничего похожего на то, что я ощущала раньше.

Он удивленно вздернул брови и смотрел на меня во все глаза.

– Как ты?

Отпустить руку я не успела, ее несколько грубо вырвал Рю. Дернул на себя и сразу отпустил свою руку, чтобы я не почувствовала теплоту кожи. Я сдерживала улыбку. Было что-то в этом всем нечто милое и очень интимное, что недоступно никому, кроме тебя.

На Астероидах к телу относились просто: хочет есть – кормишь, хочет разрядки – находишь партнера. Никаких обязательств, простая физиология, но я ее ненавидела. Я так и не научилась отключать сердце. Смеялись ли надо мной? Даже мои приятели, которые знали меня лучше незнакомцев, но порой оказывалось, что Элию Арве не знает никто.

– Нельзя так бесцеремонно трогать. У нас не приняты прикосновения. Это личная зона, Элия, – хмуро проговорил Рю и отошел к дальней стороне стола, усевшись на диван. Не поднимая на нас глаз, принялся есть завтрак.

– Спасибо за беспокойство, Эль. Благодаря Тау, – на этих словах он так тепло посмотрел на акварианку, что только дурак не увидел бы чувств в них, – я заново родился.

Я села рядом с Иннику. Она хитро прищурилась и активировала визор. Яркими красками взорвалось изображение с гонками на флаерах, это был фильм и братья неосознанно переключились на экран.

– Что между вами произошло? – прошептала Иннику мне на ухо, и я вздрогнула не от испуга, а от ее проницательности. Мне не хотелось врать, но и правдой мне делиться тоже не хотелось, как маленькому ребенку своей самой любимой игрушкой.

Иннику поняла… Нет, почувствовала мое сомнение, но не отступила. Вздернула подбородок и сказала громко, для остальных:

– Мы поедим в моей каюте. Ты отпустишь меня, мой даннум?

Фай весь разулыбался, весь растекся от счастья и закивал. Рю никаких эмоций не показывал, но сказал резко:

– Зато я не пущу. Элия Арве, сядьте на место и ешьте со мной.

Молчание было красноречивым: Фай прилагал все силы, чтобы явно не расхохотаться, Иннику закатила глаза, ну а я… Я не знала, как реагировать. Никто и никогда не распоряжался моими желаниями так явно и так односторонне. В приказном порядке, показывая, что его воля выше моей.

Я так опешила, что не могла подобрать слов.

– Рю, для пары, которая не использует вторые имена, ты слишком эгоистичен, – акварианка говорила спокойно, но язвительный намек поняла даже я.

– Это не твоего ума жидкость! – рявкнул Рю, а я мысленно поправила перевод в голове – «дело». – Она, – тыкая (именно тыкая) длинным пальцем в меня, – моя – кой. Я несу ответственность за нее.

– И не забывай про данное слово, но… – Иннику явно старалась ответить вежливо, хотя, думаю, не будь меня сейчас, сказала бы все прямее. – Ограничивать свою кой, это недостойно.

«Ой, все, пора прятаться в тени астеройда»

Скрип зубов был слышен очень отчетливо, а еще я видела сжатые кулаки до белых костяшек. На самом деле этот всплеск эмоций меня поразил, ведь мой Обскур казался абсолютно холодным, не реагирующим ни на что. Может тому виной то, что он начал «теплеть»?!

– Я не ограничиваю. Я хочу проследить, что Элия поест, а не проболтает с тобой все время, вместо завтрака.

И тут я поняла, что пора вмешаться. Если мы так и продолжим биться об острые углы, не закругляя их, то и к вечеру не перестанем ругаться. Я быстро села рядом с Рю и начала молча есть: хорошо пережевывая, быстро, оперативно, как и положенно солдату, кем я являлась хоть и отчасти, но все равно за годы работы вбила под корку определенные привычки.

Акварианцы смотрели на меня с любопытством, видимо ожидая совершенно иной реакции.

Когда я закончила, то спокойно поднялась и снова обратилась к Рю:

– Я поела, даннум. Могу теперь идти?

Рю почему-то снова скрипнул зубами и кивнул.

Как только за нами закрылись переборки, Иннику расхохоталась и хохотала весь путь, пока вела меня до своей капитанской каюты. С утра было решено не пересаживаться на корабль ребят, а закончить полет на корабле Дома Аштат.

– Я налью нам каранум. Это наш «веселый» напиток.

«Не веселый, а алкогольный», – машинально поправила у себя в голове.

– Я не пью в начале дня, но сегодня не помешает.

– Не помешает, – вторила мне Иннику, пока доставала уже знакомые длинные термосы.

После первого глотка я расслабилась и откинулась на мягкое сиденье, созерцая прозрачную стену из звезд.

Невероятная, божественная красота.

– Мне тоже нравится. Порой кажется, что там за обшивкой корабля есть горячие потоки, в которых можно раствориться, но на подлете к нашем планетам, я кутаюсь в плед и согреваюсь каранум из-за звездного ветра. Меня всегда пробирает смертельный холод.

Иннику повернулась ко мне, протягивая термос и села рядом.

– Наш мир умирает, Элия. Даже звезды источают последнее тепло и выбрасывают звездную пыль из своих недр. И лишь сай способна удержать нас от вымирания.

Я сделала глоток и перекатила в руке термос. Столько вопросов было в моей голове, а я, как заправский ловец камней, натягивала титановую сеть, чтобы удержать разлетающиеся каменные осколки.

– Почему вы считаете, что я – сай, Иннику? Я же…

– Не акварианка, – закончила за меня Иннику и улыбнулась. – Мы сами очень удивлены, Элия. В нашем мире сай не рождались более двадцати лун. Ты действительно дар.

– То есть меня не отпустят, – получилось грустнее, чем хотелось.

Иннику подняла вверх термос и сделала большой глоток.

– Алулим вряд ли удержит тебя, Элия Арве, а вот Рю… – она снова засмеялась. – Вот, кто теперь тебя точно никуда не отпустит.

– Почему?

– Не скажу, – по-детски и так неожиданно ответила акварианка, но смилостивилась и добавила, вжимаясь в мягкую спинку сиденья: – Не сейчас, Элия. Вот увидишь наш мир, обживешься и придешь ко мне сама со всеми вопросам. А сейчас лучше расскажи, что ты о нас думаешь.

Я потерла глаз, пытаясь потянуть время. Вопрос застал меня врасплох, ведь я думала об этом постоянно, но мысли-то были личные, свои выстраданные. А делиться?!

«Ты – мне, я – тебе» – фраза во всех культурах и мирах.

– Вы очень красивы без камуфляжа из рун.

– А с камуфляжем? Он называется «нарум» и отражает рисунок Дома.

– С камуфляжем я боюсь вас, – ответила честно. Смысл скрывать очевидное.

– И правильно делаешь, землянка, – улыбнулась Иннику как-то тепло, но потом подняла тонкие брови и уточнила: – С нарум функции нашего тела усиливаются на 30 %. У Рю, подозреваю, все 40 %. Выносливость, физическая сила, реакции мозга. Нарум превращает нас в сверхсозданий.

– Богов?

Иннику непонимающе посмотрела на меня.

– Я не поняла слово. Повтори, пожалуйста.

– Боги

– Творцы?

Я видела по ее глазам, что мы явно имели разное понимание божественного сотворения. Иннику будто говорила про родоначальников, первых акварианцев, из плоти и крови, а не наших человеческих богов, которыми только и могли пугать. Нет, землян пугать стоило, чтобы нас не штормило из стороны в сторону, но мне хотелось увидеть расу, выросшую без богов.

– Наши творцы были жестоки, Иннику. У землян есть много богов, много космогоний и много вариантов, как провести вечность после смерти, но мы либо верим, либо – нет. И в этом, наверное, наша проблема.

– Проблема?

– У каждого свой взгляд на то, как жить и как умирать.

Иннику хмыкнула и шлепнула ладонями о колени. Свободно, не сдерживая себя, отчего я задумалась о том, что, наверное, акварианки были более эмоциональны.

Более человечны?

– У нас тоже самое, Элия. Акварианцы мало верят в старые заветы, но и в будущее они не верят.

Иннику погрустнела, все больше погружаясь в свои думы. А я сразу вспомнила старый рассказ, который читала еще в детстве. В нем иная жизнь представала всегда разумной, сильной и доброй, способной помочь слабым собратьям. Когда мы столкнулись со змееносцами, вернее с их военной верхушкой, надежды человечества на добрых инопланетян рухнули. И ведь это хорошо – исчезла слепая вера в благо, а появилась осторожность. И мне тоже надо быть очень осторожной, чтобы не попасть в ловушку.

– А ты веришь в будущее?

Иннику тяжело выдохнула и сделала глоток каранум, всматриваясь в черноту, в которой осталось лишь далекое сияние.

– Я хочу верить, Элия. Возможно, Фай вернет мне веру в лучшее.

– А ты теплеешь рядом с ним? – Я прикусила губу, понимая, что спросила прежде чем обдумала вопрос. Иннику улыбнулась и радостно сверкнула глазами.

– Сначала ты ответишь на этот же вопрос.

– Про что ты? Я не понимаю…

– Ах, Элия, ты не умеешь врать. Твои глаза слишком хорошо показывают внутреннюю воду. Фай мне рассказывал, что у землян глаза будто космические туманности. Яркие, глубокие, все нутро видно. Я ему не верила, пока не увидела тебя. Наши местные красавицы заледенеют от зависти.

Я сделала глоток вкусного напитка и подумала, что Иннику и так все знает, просто хочет услышать подтверждение.

– Мы не меняем температуру тела, ее изменение для нас означает болезнь или вирус, но мы можем чувствовать симпатию, любовь, тогда наш пульс учащается. Но это ненадежный источник, потому что сердце может биться и от страха, и от волнения. Люди часто не различают сигналы, от этого много проблем и много разбитых сердец.

– Разбитое сердце… – повторила Иннику. – У нас говорят, замерзшая вода. Считается, что если акварианец не находит пару, то он изнутри «замерзает».

– Но вы действительно меняете температуру. Я чувствовала.

Иннику радостно затрясла кулачками и гортанно загудела.

– Я так и знала! Не буду давить на тебя, Элия. Рю не самый ласковый даннум, но помни, что только благодаря его чувству, ты жива. Он ощутил тебя вовремя, чтобы успеть спасти. Фай мне рассказывал, как Рю, выйдя из гиперпространства, рванул на всей мощности в сторону твоего кораблика. Рычал на всех недовольных, а потом чуть не забыл экипировку для разгерметезированного шлюза. Для него это все неизведанные дали.

Иннику наклонилась ко мне ближе и проговорила:

– Он ведь думал, а, может, и надеялся, что никогда не потеплеет. Поэтому давай выпьем за великую Судьбу!

Я стукнулась только донышком термоса, как научила акварианка, и выпила все в один глоток. Значит, Рю нашел меня неслучайно?! Вот это было открытие! Получалось, что я была ему обязана своей жизнью. Слишком большое обязательство, учитывая, что кем он являлся. Хотя, возможно, акварианцы благороднее людей.

– Ты мне так и не ответила, – сменила я тему.

– Могла бы и не возвращаться к этой теме. Видишь же, что не хочу говорить, – слегка капризно ответила Иннику и рассмеялась. – Не знаю, почему Судьба соединила нас в пару с Фаем, ведь порой мы готовы поубивать друг друга, но наши руки потеплели еще в юности и с того дня мы стали избегать друг друга.

– Почему? Это ведь замечательно, что вы так тонко можете определять чувства другого. Мы из-за незнания часто страдаем, а порой обижаем дорогих людей. У нас такая ужасная путаница с чувствами.

– Мы испугались, ведь наши Дома – враги. Об этом никто не скажет, но они уже много оборотов вели тайную вражду за власть. Отец упрятал бы меня в храм на вечное служение.

Мне стало страшно. Получалось, что свобода выбора была у них очень относительная.

– Не переживай, – Иннику накрыла мою руку своей более прохладной. – Сейчас все иначе. Теперь мы главы Домов и наконец-то можем прекратить вражду, но будет сложно: слишком много желающих оставить прошлое в настоящем.

– Уверена, вы справитесь.

Иннику резко притянула меня к себе и обняла.

– Спасибо.