Текст книги "Пирамида (СИ)"

Автор книги: Рина Карисума

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Глава 16

«Ты навсегда в капле моего сердца, Эль».

Рю Ткхан из Дома Ура.

Вархаммер не преуменьшил – он действительно пригласил меня на обед в одно из самых дорогих мест на Земле, где еще подавали «живую» еду. Я впервые в жизни пробовала настоящие овощи, мясо и фрукты, а уж рыбу ела впервые. Он подливал мне то самое шипучее вино и был мил и внимателен, что пугало меня ни чуть не меньше его обычного жесткого обращения. Возможно, до встречи с Рю, я бы растаяла и поверила Эрику Вархаммеру, но не сейчас. Сейчас это выглядело издевательством над моими чувствами. Он хладнокровно огораживал меня стеной от единственного мужчины, которого я любила, и делал это мастерски.

На что он рассчитывал?

«На то, что Рю улетит, а ты останешься здесь и забудешь его», – подсказала интуиция. Не верилось, что Молоток может довольствоваться суррогатом в отношениях, но я не учитывала один немаловажный факт: он метил в трибуны и ему нужна была жена – женщина, способная выдерживать его характер, с незапятнанной послужной репутацией и желательно относящаяся к военным подразделениям Союза, чтобы хорошо понимала их устройство.

«Ты просто удачный объект для его планов», – продолжала советовать моя интуиция, и я с ней полностью соглашалась.

– Понравился наш обед? – спросил меня Эрик, когда принесли чай.

Наш! Я мысленно выругалась. Он стирал границы с изяществом бурильной машины.

– Это был незабываемы опыт, – призналась я честно и сделала глоток вкусного чая.

– Это мы еще не ужинали вместе, – сказал Молоток, хищно улыбаясь.

Космос забери, он заигрывал со мной в открытую. И что мне делать? Я опустила глаза и сразу же перевела тему.

– Раз уж зашла речь об ужине, то когда нам нужно прибыть в управление, чтобы подготовиться к завтрашней встрече?

Вархаммер нервно дернул уголком губ и, сделав небольшую паузу, ответил:

– После обеда сразу и вылетаем. В Квесториате нас уже ждут.

– То есть мы можем лететь сейчас?

Вархаммер сжал челюсти – я шла вразрез его планам и отказывалась косвенно подчиняться его желаниям. Я прекрасно это понимала и, конечно, делала специально. Он постарается преподать мне урок, если не сегодня, то завтра, но это все равно было лучше, чем создавать видимость подчинения, ведь командор мог зайти куда дальше в своих желаниях.

– Можем, раз вам так не терпится попасть в руки Раскова.

Он взмахнул рукой и к нему моментально подошел официант – еще одна особенность, которая поразила меня. Живой человек, обслуживающий других за едой, – такое я читала только в книгах. В нынешних реалиях все, кто мог работать на благо Земного Союза, вкалывали как проклятые в промышленных кластерах или на геофермах.

Я ничего не ответила, лишь кивнула, не желая показывать насколько огромно мое облегчение. Вархаммер вызвал кар из своего подразделения, и нас доставили в мекку генного контроля. На голоотпечатках, что я видела на Астероидах, здание выглядело хоть и внушительно, но как-то изящно и воздушно. Стоя же сейчас перед главным входом в высокую башню, сотворенную из дорогого стекла, я испытала огромнейшее давление, намного более сильное, чем в тот момент, когда я вступила на твердое покрытие космопорта. Тогда внутри меня завибрировали миллионы клеток, подстраиваясь под новую гравитацию, тело превратилось в пружину, готовое вот-вот выстрелить из меня позвоночником, но спустя час я уже могла держать стакан с водой без треморра рук и внутренней тянущей боли. А стоя перед Квесториатом, снова ощутила сильнейший прилив мучений.

– Все в порядке? – спросил Вархаммер и нахмурился, разглядывая мое побелевшее лицо. Я чувствовала, как кровь отхлынула от лица, собираясь где-то в грудине, а вкуснейшая еда наоборот полезла вверх, к самому горлу. Этого только не хватало!

– Можно воды? – хрипло попросила в ответ, и мне сразу же дали специальную тубу, из которой я жадно глотнула, пытаясь совладать с приступом паники. Самым огромным в моей жизни! Даже моя несостоявшаяся смерть в космосе не вызвала столько страха.

Я безумно боялась навредить Рю, выдать из своей памяти и подсознания что-то такое, что ослабит его перед Земным Союзом.

Я превратилась в предательницу, в акварианку без дома, в отчаянную любящую женщину. Кто бы мог такое вообразить?!

– Спасибо, я в порядке. Можем заходить.

Командор ничего не ответил, но повел внутрь здания, краем глаза наблюдая за мной, чтобы я не упала в обморок. Я надеялась, что он спишет это на адаптацию, а не на так не вовремя вылезший страх. Умного мужчину можно обмануть только в одном случае, если он сам хочет быть обманутым. А я не имею право бояться, я должна защитить Рю!

Мы прошли через пост охраны, где нам выделили дрона для сопровождения. Он-то и довел нас до нужного блока, но к кабинету Раскова мы шли уже самостоятельно.

– Вадим не любит всю эту электронику, поэтому не удивляйся, что в его кабинете ты не увидишь привычных голоукрашательств и большого количества техники, – предупредил меня Молоток.

– Это с чем-то связано? – решила уточнить для лучшего понимания квестора, с которым мне придется не только разговаривать, но и взаимодействовать на протяжении всей дипломатической миссии.

– Он доверяет только своему уму и ненавидит любой контроль, а в остальном Расков – самый страшный зверь здесь. Я не хочу тебя запугивать, но будь с ним внимательна, Элия.

Я поблагодарила за заботу и подумала, что Вархаммер добьется поста трибуна в считанные дни: с таким талантом к манипулированию, удивительно, что он не получил его раньше. Вот именно, что он меня запугивал, хотел, чтобы я нервничала, выдала больше, чем хочу. Вырыла кратер для своего акварианца. Ну уж нет, командор, так просто вы меня не сломаете.

Когда мы подошли к кабинету, я была готова воевать со всем Союзом, но все вышло из-под контроля, как только я увидела Вадима Раскова. Мужчина оказался не таким, как я представляла. В общем голонете фотографий Раскова почти не было, а то, что я смогла найти, пока мы находились на орбите Земли, не давало сложить пазл под именем «квестор Расков».

Мужчина был высок, как астероидянин, также худощав и бледен, но вот волосы и глаза… Яркая, неестественная синева, хотя, что я знала о синем цвете? Я видела эти оттенки только в голонете. Может, синий Раскова был самым натуральнейшим из всех мною виденных.

Он встретил нас стоя, с уверенной улыбкой на лице, прямо глядя нам в лица. Ни хитрых взглядов, ни ухмылок, лишь кристальная открытость.

– Добро пожаловать на Землю, командор Вархаммер и майор Арве! Что ж, приступим к допросу. – Он указал рукой на два кресла, стоящих напротив окна. Я взглянула на командора, ожидая реакции, и он спокойно кивнул. Я села на предложенное место, внутренне сжавшись до предела, и незаметно снова оглядела кабинет и его хозяина. Расков же все это время наблюдал за мной, отчего мои взгляды исподтишка прекрасно заметил, а когда понял, что я замерла пойманным зверьком… подмигнул.

Мне подмигнул Квестор Земного Союза?!

Я быстро отвела взгляд, потому что это не могло быть правдой, лишь галлюцинацией на почве моего нервного перенапряжения. Когда затемнилось окно с великолепным видом на старый город, я поняла, что допрос начат.

– Итак, запись включена, ваша биометрия прошла проверку, можем приступать. Начнем с… Командор, начнем с вас. Сегодня я не буду джентльменом. – Расков не поднимал головы от электронного документа, усевшись прямо на подоконник. Казалось, что штатная процедура вызывает у него скуку и он совсем не горит желанием ее проводить, но в то же время документ он просматривал очень внимательно, взгляд его был цепким и сосредоточенным.

– Зачем вы уничтожили записи, командор?

Вадим Расков поднял глаза, и в них больше не было смешливых искорок – жесткий, неумолимый как земное небо, взгляд. У меня затряслись руки, и я прижала их к коленям еще сильнее, впиваясь ногтями в тонкую ткань формы. Интересно, чтобы было с нами, если бы Рю пошел на поводу Вархаммера и подыграл ему.

Казнили бы за сговор и измену?

– Моя миссия была секретна и я не ожидал, что со мной свяжется представитель системы Аквариус. Я не мог отказать в помощи, но подставлять свою команду тоже не собирался. Нарушение протокола ведет к огромным последствиям, но там не учитывается человеческий фактор. Мой обман – это и есть человеческий фактор.

Расков кивнул, помолчал какое-то время, разглядывая пол под ногами и продолжил допрос:

– Это как-то связано с тем, что вы питаете определенные чувства к майору Арве – вашему объекту наблюдения?

У меня пересохло во рту. Я знала, вернее, узнала уже на корабле командора, что они вели тайное наблюдение, но я думала за основной планетой Сехрум, а не за мной. Помощь Рю, моя навязанная должность помощника, эти намеки – все обретало больший смысл.

– Напрямую, – не менее спокойно ответил Вархаммер. – Я подал прошение о разрешении на брак.

Перед глазами потемнело, но я быстро взяла себя в руки. Как удобно, Эрик! Тут тебе и получение баллов за налаживание контакта, и мое уважение за наше спасение, и возможность по-тихому максимально меня обездвижить, чтобы я и голову повернуть в сторону Рю не могла.

Как же мне сейчас хотелось что-нибудь разбить или сломать. А лучше всего швырнуть это прошение на брак тебе в лицо. По внутреннему регламенту для высокопоставленных земных чинов еще лет десять назад ввели такую процедуру в целях сохранения генофонда – они могли сами выбирать себе партнеров для брака и отказ второго рассматривался в судебном порядке и только при наличии очень веской причины. А ее у меня не было. Но ведь Вархаммер сам. Сам! Предлагал Рю представить нас истинной парой. Я теряла нить логики, но понимала, что где-то Эрик меня обманул, или не только меня…

– Майор Арве, вы расстроены?

Я дернулась от вопроса, совершенно не ожидая, что Расков так легко перейдет к моей персоне. Что ж, по степени напряжения это был действительно допрос, хотя квестор не пытался давить так, как мог.

– Я считаю, командор Вархаммер забыл, что я уже являюсь невестой Рю из Дома Ура.

Расков смахнул на электронном листе информацию, открывая новую страницу, внимательно прочитал что-то в файле и холодно улыбнулся.

– «Элия Арве являлась моей заложницей из-за личных целей», – процитировал квестор слова Рю. Слова были жесткие и сухие, но в них я слышал заботу обо мне, о моем будущем, попытку защитить, и так, возможно, было бы, если бы Вархаммер не сделал свой ход. Что-то я теперь сомневалась, что идея с такой «удачной» для него позицией Рю была выбором акварианца.

– Эти слова ложь, майор Арве?

– Нет. Это правда, но не вся. Нас связывают эмоциональные отношения, – уверенно заявила я и посмотрела на потолок, следом за Расковым, который почему-то не смотрел на меня, а что-то рассматривал наверху. Мысль моя улетучилась, когда я увидела изображение Рю через голопроектор.

Все это время в кабинете нас было четверо!

– Господин Рю, – уже ничего не скрывая, проговорил Расков. – Как видите, майор настаивает, а ваша биометрия всегда колеблется при упоминании имени или взгляде на Элию Арве. Как и у командора Вархаммера. Эти сигналы слишком очевидны. Я обязан зафиксировать ваш тесный контакт в целях безопасности и для протокола собрания по вопросу Акварианского взаимодействия. Если вы будете отрицать данный факт, то мне придется выдвигать от своего подразделения вотум недоверия вашей делегации. Вы этого добиваетесь? – голос квестора стал жестким, никакого снисхождения, настоящая карательная сила.

Голограмма пошла рябью, потом сигнал выровнялся и Рю ответил:

– Нет, отрицать контакт я не буду. Я лишь хочу, чтобы Элия Арве была в безопасности. Если это сможет гарантировать мне только командор Вархаммер, значит, я поддержу его прошение, тем самым доказав, что мой эмоциональный фон не влияет на принятые решения, Расков – рубум, – сказав это, Рю отключился.

В кабинете повисла тишина.

Его фон, может, и не влиял на принятые решения и он с легкостью мог принимать решения за других, за тех, кого сейчас немилосердно трясло, как меня, но от такой заботы мне хотелось выть!

Когда Расков закончил с нами, он выдал специальные пропуска и сообщил, что завтра нас будут ждать на генетической проверке, а затем на дипломатическом консилиуме. Уже в коридоре я впервые позволила себе такую вольность – схватила командора за предплечье и дернула в нишу с большим панорамным окном. Здесь была зона отдыха с мягкими креслами, голонетом и бесплатной водой, а еще ниша оказалась совершенно пустой.

– Командор Вархаммер, я старалась быть вежливой с вами, я терпела ваш тяжелый характер, понимая, какую нагрузку вы несете, но прошение! Скажите мне прямо: это вы предложили Рю изменить сценарий? – Внутри меня все клокотало от еле сдерживаемой злости, которую я всю выразила в болезненной хватке на руке Молотка.

– Элия, вы можете звать меня Эрик, – спокойно ответил командор и медленно отцепил мои пальцы, а затем сразу поцеловал. Я выдернула руку и прижала к груди, сжимая в кулак.

– Не могу и не буду, командор. Мы не возлюбленные, не друзья и не коллеги. Я ваш ассистент, вы – мой начальник. Между нами есть устное соглашение, что я помогу вам, но и вы дали обещание – отпустить меня. А теперь играетесь со мной?

Взгляд Эрика стал серьезным, не привычно тяжелым, а каким-то иным. В нем всплыла боль и печаль. А еще злость, и совсем не меньшая, чем у меня.

– Элия, вы понимаете в каком положении находитесь? – начал жесткую отповедь Вархаммер. – Вас могут сослать на рудники, казнить, отдать Раскову на опыты. С вами могут сделать все что угодно! Потому что вы зависимы от Рю, от его удачного или нет сотрудничества с Земным Союзом. Почему, как вы думаете, акварианцы так долго не шли на контакт?

Я сглотнула, собираясь ответить, что не знаю этого напрямую, но Эрик не ждал моего ответа. Это была просто высказанная мысль.

– Они слабее в вопросах обороны, но не войны. Их технология камуфляжа превосходит нашу в десятки раз. Их кибернизация давно ушла вперед. Один только Сет чего стоит! Но за сотрудничество Рю придется что-то отдать, как и Земному Союзу. И каждая сторона знает, что неистово хочет другая, но проблема в том, что получив это, каждая из сторон становится опаснее в несколько раз. Да, я предлагал играть другую партию, не показывать слабость. Я даже был готов изменить отчеты, Элия. Я! Тот, кто стремился к месту Трибуна Земного Союза. И все ради твоей. Да, не смотри так на меня, твоей безопасности! Но Рю сам предложил другую партию, с другим исходом, я виноват только в том, что использовал его и твое положение.

– Я не люблю вас, Эрик. Я же не люблю вас, – уже не сдерживая слезы, я прохрипела в ответ, не в силах совладать с голосом. Мне было страшно, больно, обидно, невыносимо тяжело, что они оба страдали из-за меня. Как такое могло случится, что двое таких разных мужчин, растворились в чувстве ко мне?! Я всегда считала себя обычной, холодной, где-то слишком прямолинейной… и не способной любить. А теперь мое сердце разрывалось на атомы от эмоциональной бури.

– Я это прекрасно знаю, Элия, – его голос был полон скорби по мечтам, по желаниям, которые никогда не станут реальностью. В ушах зазвенело от перенапряжения. Я зажмурилась, и слезы брызнули из глаз, я схватила ртом воздух, но остановиться уже не могла – чужая боль накрыла меня с головой. Эрик притянул меня к себе и стал бережно гладить по спине. – А еще я ужасный человек, который никогда не упустит своего. На что я надеюсь? Ни на что, Элия. Но тебе придется дать согласие на брак, а я, как и обещал, отпущу тебя… в свое время.

В тот день командор Вархаммер стал для меня Эриком. А через земной месяц брачный договор был заключен и подтвержден печатями трех высших департаментов. Я стала Элией Вархаммер-Арве, женой нового Трибуна Земного Союза, почетным контактером с системой Аквариус, женщиной без сердца в груди. Его я отдала Рю. Он улетел на орбиту Луны для отправки домой вместе с лучшими бойцами земного флота в тот же день, когда у меня была фальшивая свадьба с безумно дорогим платьем и настоящими белыми розами. Я видела в стеклянный купол оранжереи, где проходил наш скромный праздник, белый ракетный след его лендера. Об этом мне сказал сам Эрик, то ли желая дать мне понять, что пора забыть акварианца, то ли разрешая проститься.

Как он и сказал, со мной могли сделать все, что угодно, и в приватной беседе на очном допросе, который проводил Квесториат во время дипломатической программы, Расков сам мне это подтвердил:

«Если вы хотите выжить, майор Арве. Мой вам совет, примите прошение на брак. Вархаммер спасет вас, потому что только он и сможет, а Рю спасу я. Я не буду выдавать разрешение на его наказание, потому что ситуация является внештатной, к тому же это был первый и единственный раз, когда командор нарушил предписание, а вот вы… вы, как минимум, ценный генетический материал для меня. Беззащитный материал».

Он стал крестным нашей с Эриком дочери.

А через два земных года прилетел Сет, а следом Фай и Иннику.

Глава 17

«Я не отпущу тебя».

Элия Вархаммер-Арве

Эния Вархаммер-Арве была моей копией. До рождения дочери я даже не подозревала, насколько глубоко желала стать матерью. Я честно была готова пожертвовать всем ради Рю, ради нашего счастья, но став матерью, я с ужасом осознала, что могла бы потерять.

Эрик души не чаял в ребенке. Холодная пустота между нами, что была в самом в начале, моя обида, ненависть к нему, безмерная злость на себя, за то, что вынуждена была отступить, принять чье-то навязанное решение – стояли ледяной глыбой, и мое решение забеременеть через репродуктивный закрытый центр стало той отправной точкой, после которой многое стало меняться. Во мне. В нем. В нас…

Постепенно мы перешли на иной уровень отношений – друзья.

Я также горевала и страдала по Рю. Неоднократно пыталась связаться с ним, но Трибунат (мой муж) сообщал лишь сухие сводки – «идет военный переворот…»

Эрик также упрямо продолжал лелеять свою любовь ко мне.

Космос забери, сколько мы ругались из-за этого! Сколько раз я умоляла его вычеркнуть меня из сердца. Разлюбить. Освободить себя и нас, но он всегда заканчивал фразой, против которой я ничего не могла противопоставить:

– А ты… Ты можешь вычеркнуть его, вырвать из сердца?

И от понимания с какой болью мы оба живем, становилось невыносимо.

Но Эния стала тем самым лучом надежды, что привносила в наш хаос тепло. Мы постепенно успокоились, душевные раны стали затягиваться, а общение перешло на новый этап.

Стало легче дышать.

О прибытии Сета мне сообщил ассистент Эрика, сказав, что муж срочно просил связаться и передать всю информацию. Также мне была назначена аудиенция с послом акварианцев в приватном секторе.

«Чтобы никаких записей», – пересказал мне слова Эрика его новый помощник.

Я поблагодарила и надела свою военную форму. Ни во время беременности, ни после родов, я не оставляла свою аналитическую работу, варьируя только график, поэтому платьев мне было не положено. Эния была в детском саду, и я со спокойной душой отправилась на встречу с Сетом. Я совершенно не нервничала, почему-то уже прекрасно зная, что мне передаст акварианец.

Закрытые блоки находились в нескольких местах внутри деловой части города, но главный блок располагался в Небесных лабораториях, что огромнымными древними китами висели над прибрежной частью океана и самого делового центра. Туда меня и доставил водитель Эрика. Я прошла положенный контроль, улыбнулась знакомым военным из Трибуната и вошла в закрытую зону. Несколько коридоров, пару поворотов и вот я уже стою перед входом в большую гостиную. Сет впустил меня сразу же и долго рассматривал в дверях, забывшись.

– Ты изменилась, – вот и все приветствие. Спохватившись, он дал мне войти.

– Ты тоже. Выглядишь… счастливее, – с привычной прямотой ответила я бывшему врагу.

– Я нашел свою кой, – улыбнулся мне Сет и уселся на диван, я села напротив, по привычке быстро проводя взглядом по незнакомому помещению. Несколько покушений на мою жизнь окончательно выветрили иллюзии в отношении мирной Земли.

– Поздравляю. Это и правда счастье. Но ты прилетел один.

– Она прилетит позже. Мою квоту пришлось потратить на двух других акварианцев, – нахмурившись ответил Сет.

По моему удивленному взгляду он понял, что я не знаю, о ком он говорит.

– Фаи и Иннику из Дома Ура пожелали навестить тебя.

Я не поверила своим ушам, ведь ожидала совсем иного приема. Иных слов, но Дом Ура помнил обо мне. А Рю?

– Он кое-что просил передать, – ответил Сет на мой прозвучавший вопрос, который я не хотела говорить, но слова сами вырвались из мыслей.

Акварианец встал, подошел к своему кейсу и извлек оттуда маленькую пирамиду.

– Это подарок от нашего нового алулима. Он просил передать вещь лично в твои руки, Элия Арве.

Я бережно взяла изящную вещь и грустно вздохнула. Такие предметы дарят на память о прошлом, к которому не нужно возвращаться. Неужели это его ответ?

Сет молчал, но все-таки заговорил со мной о Рю, хотя я чувствовала, что вот это ему точно запретили делать, но, возможно, проснувшаяся в нем сентиментальность из-за собственного счастья подтолкнула к монологу:

– Мы получили новый водный мир большими потерями. Рю стал алулимом в полном смысле, он модефицирован, хотя категорически отказывался от процедуры. Ранения и травмы заставили его принять это непростое решение. Сейчас он выглядит совсем иначе. – Сет посмотрел на красивый ландшафт города в свете утреннего солнца и улыбнулся своим мыслям. – Зато благодаря ему Сехрум расцвел, даже мелкие бархотки стелются теперь ковром в самой южной части планеты. Невероятная красота. Благодаря твоей активации Капли заработали, хоть и не в полную силу, но нам хватает вдоволь. Прошлый алулим пытался удерживать поток, создавая нехватку воды, так что рано или поздно кто-то из вестников захотел бы перехватить контроль. Ну, как я, например, – он грустно улыбнулся, вспоминая мое похищение. – Хотя мои планы были куда грандиознее – поквитаться с Союзом. Признаю свою глупость и жестокость.

Сет снова замолчал, а я не отводила взгляда с его лица. Он ненавидел меня всем сердцем, а теперь понимает лучше остальных.

– С Союзом переговоры закончились терпимо, даже хорошо. Ты оказалась права – интервенций ваша планета не проводит, но выгод старается не упустить. – продолжил чуть хрипло Сет. – В общем, наконец-то пришел мир… Но это все, что Рю может предложить тебе. Он больше не человек. Он боится испортить тебе жизнь, Элия.

Я внимательно смотрела на Сета и понимала, что он не одобряет своего алулима.

– Разве это возможно, Сет?

Он усмехнулся и закрыл глаза.

– Я говорил ему тоже самое, но он упрям. Вы оба очень упрямы. Я прилетел сюда, чтобы просить Элию Арве показать ее истинный поток, что накроет весь Сехрум. А в помощь пригласил Дом Ура, его здравомыслящую часть.

Я рассмеялась и наконец-то расслабилась. Сет, наверное, и не догадывался, как помогли его слова. Сложно бороться с целым миром, но когда тебя поддерживают, то ноша становится совсем легкой.

– Спасибо, Сет. Я рада видеть тебя таким. – Я встала с дивана и направилась к двери. – Но свое решение я сообщу тебе и Иннику и Фай позже, сейчас я хочу, чтобы вы были моими гостями.

– Почту за честь, сай, – тепло произнес Сет и поклонился. А у меня выступил румянец смущения – как же давно я не слышала это слово.

Вернувшись домой, я увидела верхний китель трибуна на большом кресле, и коммуникационный браслет на столике. Прошла на кухню, затем в кабинет, а потом вышла на террасу. Эрик стоял на траве и вглядывался в ландшафт ниже по склону. Он ждал.

– Я не улечу сегодня же. Еще две недели буду на Земле.

Его плечи неуловимо расслабились, и он обернулся ко мне.

– Я боялся, что не успею попрощаться.

– Попрощаться?! – удивленно спросила я. – Эрик, у нас с тобой есть одно огромное обязательство до конца наших дней или ты забыл про свою дочь? Даже не надейся, я не исчезну из ваших жизней. Я люблю ее не меньше твоего, – укорила я его.

– Я знаю. Я боялся, что ты заберешь ее.

– Заберу, обязательно покажу Сехрум и другие планеты, но только с твоего разрешения. Эрик, чтобы между нами ни было, но Эния – твоя дочь и ничто этого не изменит.

Он выдохнул. Справедливости ради, ему было чего бояться – с моим прежним характером я могла бы схватить вещевой кейс, ребенка под мышку и вылететь на его же яхте в далекие дали. Прошлая Элия Арве еще не знала, что такое любить так сильно, и что такое быть родителем. Личные приоритеты меняются.

Эрик подошел ко ме и обнял, подспудно понимая, что это его последнее объятие.

– Когда ты улетишь?

– А ты легко отпускаешь меня.

– Я обещал, помнишь?

– Помню.

Я все помнила слишком хорошо. Особенно взгляд Рю в том голопроекторе, когда он произносил слова о поддержке прошения.

– Через две недели.

А они пролетели как один день. Фай и Иннику лучились счастьем, Сет тоже был удивительно умиротворен. На них будто сошла вечная благодать, после всех ужасных трудностей их мира. Мы посетили почти все древние места, где так или иначе были упомянуты шумеры. Облетели всю планету, наговорились, наверное, на годы вперед. Единственный раз, когда вся троица замолчала, был день знакомства с моей семьей. Эрик вынес Энию на руках и встал рядом со мной. Сет, Фай и Иннику смотрели во все глаза, следя за личиком ребенка.

– Она…

– Вылитая ты, – закончил Фай за Иннику.

– Но глаза…

– Эрика, – договорила я за Сета. – Это наш общий ребенок, без использования панелей рекомбинаций генов. Мы лишь соединили наши гены.

– Она невероятно красива, – выдохнула Иннику. – Настоящее чудо.

И акварианка заплакала, переполошив своего супруга и Сета. Я сразу же увела подругу, оставив мужчин одних.

– Иннику, что случилось? – спросила я тихо, усаживая в кресло напротив своей кровати. Она мотнула головой и вытерла слезы, разглядывая их, будто видела первый раз, хотя ведь может так и было.

– Дети для нас – великий дар. Ты же помнишь, что у нас женщина выбирает мужей. И это немыслимо, чтобы она оставила здорового мужа ради…

– Бесплодного. Ты это хочешь сказать?

– Да, – кивнула Иннику и закрыла лицо руками, пытаясь совладать с эмоциями. – Мы думали, что прилетим и украдем тебя. Похитим от твоего страшного командора. А глядя на вас… вы такая красивая пара… и дочь.

– И план провалился? – улыбаясь я поддела подругу.

Иннику подняла заплаканные глаза на меня и рассмеялась.

– Да, с трескотней.

– С треском, – машинально поправила ее и вдруг расплакалась сама, вспомнив, как мысленно поправляла кривой перевод лингвабота. Теперь она успокаивала уже меня.

Когда мы наконец-то взяли себя в руки, при этом открыв бутылку подаренного каранум, то разговор наш вернулся к отлету.

– Я лечу и точка, Иннику. И пусть он попробует меня не встретить! – помахала я кулаком своему отражению в зеркале.

– Он и не встретит, – залилась хохотом Иннику. – Он так и сказал перед вылетом: «Только попробуйте вернуться с добычей. В капсулы на орбите всех посажу».

Я смеялась вместе с ней, чувствуя какой-то незнакомый кураж.

– Тем более надо лететь! Закончим с вашей программой и вылетаем.

Так и сделали. Вылетели через пару дней. Я дала ценные указания по поводу дочери Эрику, сообщила когда вернусь обратно, чтобы он успел подготовить закрывающие документы для моей дипломатической миссии в систему Аквариус, а также официальные документы на развод, и взошла на знакомый корабль Дома Аштат с одним небольшим кейсом, в которое положила единственное платье ярко-синего цвета.

Наперекор своим словам Рю Ткхан из Дома Ура никого не казнил и не отругал, а просто стоял один на посадочной площадке и ждал открытия шлюза. Он был в черном защитном костюме, с обрезанными волосами и запекшейся черной частью рисунка нарума на левой стороне лица. Почти седой, совершенно незнакомый, но самый родной. Я выбежала из лендера в синем платье и кинулась ему на шею, зная, что крепко меня обнимет, подхватывая на руки.

Я видела страх в его глазах. Тот самый, про который говорил Сет. Но я верила, что один мой поцелуй изменит оттенок боли в глазах на счастье.

Когда я слегка отстранилась от него, чувствуя кожей разгорающееся тепло его тела, то прошептала в губы:

– Я не читала твое послание в пирамидке, потому что никакие слова не заставят меня отказаться от тебя.

Он рвано выдохнул и уткнулся лбом в мое плечо, а потом тихо рассмеялся.

– Там был подарок, Эль. Прощальный.

Я погладила его седые волосы и поцеловала в макушку.

– Рю из Дома Ура тебе не хватит всех жизней, чтобы проститься со мной. Я никогда тебя не отпущу.

Мой уже не Обскур поднял глаза и серьезно ответил:

– Ты навсегда в капле моего сердца, моя бесценная Эль. Добро пожаловать домой.

Ткань моего платья развивалась на ветру, словно волны древнего океана. Мое сердце было полно любви, а душа чувствовала тихий гул всех Капель Сехрума, готовых раскрыться под моими пальцами.

Все вибрировало в унисон моих чувств. И только теперь я поняла, что мир можно возродить лишь любовью.

– Я вернулась, мой алулим.