Текст книги "Ли Кахори: Космическая любовь"
Автор книги: Рина Карисума
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Солнце медленно спускалось к горизонту, размывая и искажая его в красном мареве своих лучей. Воздух еще был горяч и вязок и, врываясь в легкие, оставался там густой пеной. Лето было на редкость невыносимым. Ли нехотя слез с белого мотоцикла, поставив его на собственный упор, и размял спину. Он ежедневно подтягивался и разминал мышцы, бегал на тренажере, стоящем напротив огромного окна,которое выходило во внутренний сад, но долго напрягать спину он все равно не мог. Как не пытались его тогда идеально собрать, он все равно остался поломанной куклой. Живучей поломанной куклой.
Мотнув головой, Ли откинул длинную челку с глаз и повернулся в сторону пляжа. Блэй сказал, что она здесь. Оранжевыми бликами отсвечивали брошенные пластиковые бутылки от коктейлей. Кто-то забыл полотенца. Обычный вид после обычного молодежного забега. Криво усмехнувшись, он стал ждать. Мимо него проходили хихикающие девчушки, загорелые парни или целые компашки, опьяненных то ли алкоголем, то ли солнцем. Он ждал.
Вдалеке послышался гогот и женский смех. Здоровенный парень, схватив изящную девушку, пытаясь водрузить ее себе на плечи. Но то ли координация его была уже подпорчена напитками, то ли девушка слишком сильно упиралась, итогом стало закидывание ее лишь на одно плечо. Лирой напряг глаза и встал на пути. Компания, не обращая внимания, обтекла его, как река – камень. Бугай, видимо, считал ниже своего достоинства обходить кого-то, а с другой стороны, по лицу Лироя было видно, что и он отвечать умеет.
– Подвинься, айсберг. Видишь, Титаник идет.
– Ты бы девушку на сушу опустил.
– Зачем? – бугай даже опешил от такой наглости.
– Поговорить надо. С ней.
И тут послышался тяжелый вздох, и приятный женский голос с легкой хрипотцой спокойно проговорил:
– Это ко мне, Тит. Друг детства.
Тит поднял брови в изумлении, но девушку все-таки очень аккуратно опустил. Она ласково похлопала его по мощному бицепсу и продолжила:
– Вы идите, а я, наверное, уже домой пойду. Созвонимся.
– Розочка, так ведь сегодня твоя любимая латина, да и тетя хотела тебя видеть очень.
– Я обязательно зайду к ней завтра. Ну все – не скучайте! – и на этих словах попыталась придать движение этому огромному телу. Тело по имени Тит сдвинулось и молча пошло за своей компанией.
– Розочка? С каких пор ты стала Розочкой для Титуса Романо? – Лирой старался говорить хладнокровно, но непонятная злость душила эти попытки на корню. Рори медленно повернулась к Ли, ее взгляд прошелся по нему от его спортивных кед до ворота расстегнутой белой кожаной куртки и остановился на лице. От огромной тоски в ее темных глазах кожу обожгло холодом.
– Что ты хотел, Лирой? Я думала, что наш вопрос закрыт. Деньги я перевела. Еще раз извини за велобайк.
Лирой хотел сказать, что этого не требовалось. Что извинения давно приняты, но увидев, как Рори отвела взгляд и безжизненно уставилась в пустоту, его понесло.
«Значит, с Титом мы милы и нежны. А я – друг детства. Обязанность. Несчастный калека!» – мысли как иглы впивались в нейроны, причиняли боль, злили.
– Во-первых, хотел сказать тебе, чтобы ты не лезла с советами к моему отцу, Розари. Во-вторых, мне не нужны твои деньги. Я переведу тебе их обратно. Блэйлок сообщил мне все по поводу твоего отлучения из семьи. Я не настолько принципиален, чтобы забрать последнее, хотя ты и виновата. В-третьих, прекрати вести себя, как ребенок. Отец не желает тебе зла, неужели так сложно держать свое упрямство в узде?
Не слова – яд. Это походило на отповедь грешнику. Он наказывал ее словами за свою боль. Рори судорожно вздохнула, опустила глаза еще ниже, обошла его и встала рядом с мотоциклом. Ее ладонь очень ласково, на грани интимности, гладила кожаное сидение. Лирой перестал дышать, он следил за ее рукой, как завороженный, не смея даже моргнуть. Но самое главное, что он понял – он хотел, чтобы так она гладила его тело. И только его. С трудом сглотнув, он силой припечатал своей рукой ее ладошку к сидению и тихо проговорил:
– Ты меня поняла?
Он стоял позади Рори, и ее цветочный аромат с солеными нотками от воды будоражил кровь. Рори резко выдернула руку и развернулась к нему лицом. Их тела касались друг друга.
– А что ты сделаешь, Ли, если я тебя не послушаюсь? – и взгляд такой упрямый, а губы совсем рядом. И Лирой прижал ее к себе со всей силы, а в губы впился с жесткостью. Рори забилась в его руках, как птичка в силках. Но он не отпускал, а поцелуй становился требовательнее. И в одну секунду он остановился.
– Лирой! Ты что себе позволяешь? – Рори старалась говорить зло, но голос ее совсем не слушался. Сердце стучало в горле.
– По-моему, не больше, чем остальные твои приятели. А может, и вовсе меньше. – Лицо улыбается, а словно гримаса. Смотреть страшно.
– Почему? – мягкий голос дрожит, а темные глаза наполняются слезами. Но он знает, она не заплачет перед ним. И вопрос этот – не вопрос, а укор.
«Почему ты такой?», «Почему существуешь, а не живешь?» или «Почему столько злости?» А что ответить...
«Потому, что мне нужна от тебя не жалость. Потому, что ты никогда больше не посмотришь на меня, как на мужчину. Потому, что согреваешь своей душой других. Что мне ответить тебе, Рори?! Что ты не мой цветок?!»
– Поехали. Я отвезу тебя домой. – И протянуть шлем, как окончание разговора.
Но Рори побледнела, замотала головой и отпрянула. Несколько секунд она смотрела на него своими бездонными завораживающими глазами, в которых плескалась боль. А когда снова моргнула – они потухли. Розарии резко развернулась и побежала от него, как от проклятого. Ли так и стоял с вытянутой рукой, а черный шлем тускло поблескивал уже на земле. Сердце не могло обмануть – он только что, собственными руками, задушил нежность в ее душе, потушил свет в любимых глазах. В любимой...
«Какой же ты придурок, Лирой! Какой же ты ревнивый сукин сын!» – шептал Ли, но внутри он бился в отчаянии. Почему не хотел принимать себя целиком? Почему оставил место только злости? Ведь он видел. Видел, как она смотрит на него, как ловит взгляд, как старается спрятать это все за бравадой. И как терпит все его колкости, весь его холод.
Лирой завыл, стискивая кулаки, и треснул правой ногой по шлему. Черные осколки разлетелись по тротуару. Он вскочил на мотоцикл, резко активировал систему и, не дав и секунды на поnnлное включение, рванул за своим цветком.
## Нить
Мотоцикл резко затормозил, отчего дорожная пыль взвивалась вверх, покрывая тонким грязным слоем внутренние хромированные декоративные шипы его бесспицевых колес. Одним резким движением Ли соскочил со своего "железного коня" и, блокируя его программы на ходу, кинулся за убегающей фигурой в парк по утоптанной тропинке. Блок сенсорного управления мотоцикла мигнул неоном и погас. Полупрозрачный пластик сомкнулся жесткими створками над потухшей панелью, и машина, будто в анабиозе, осталась ждать своего хозяина.
Рори бежала из последних сил. По правде говоря, она никогда не занималась спортивным бегом, но ведь танцы тоже можно отнести к спорту. Несмотря на задыхающиеся легкие, она двигалась, не сбавляя темпа. Убрала волосы с мокрого лба – долго она так не сможет, и бросила быстрый взгляд назад – никого. Замедлив движение, девушка остановилась совсем. И с судорожным жадным глотком воздуха ее начали душить слезы. Слезы своей непроходимой глупости и наивности. А с чего она вообще взяла, что Лирой кинется за ней? У него таких как она – космопорт в Нью-Йорке. Чтобы окончательно размазать себя по ближайшему дереву, Розари вспомнила Мериэм. Внеземная красавица с Артои – пятой колонии Земли. По сравнению с ней Рори Май была генетическим мусором. Единственное, что она могла ответить на это – они с Блэем родились от любви. Родители не модифицировали их геном, как это делалось повсеместно. На Артои же генетические модуляции были признаком определенной касты, каждая из которых имела определенную панель возможных рекомбинаций.
– Дура! – Рори крикнула, тщетно стараясь стереть слезы с лица.
– Дура! – знакомый глубокий мужской голос эхом повторил ее слова.
Рори замерла, закрыв лицо руками. Но вместо того, чтобы как взрослый человек развернуться, она опять бросилась наутек. И наверное, смогла бы даже пробраться сквозь ближайшие кусты, если бы не крепкая хватка на ее предплечье.
– Рори... – так странно было слышать голос Лироя просящим. Он мягко развернул к себе девушку. Она же как-то затравлено опустила голову, чтобы он не видел ее лица. – Не убегай, пожалуйста. Я все равно догоню.
От этих слов стало еще хуже. Рори готова была провалиться под канализационные трассы. Лирой разговаривал с ней, как с маленькой. Маленькой, глупенькой девочкой. Она представила, как он снисходительно смотрит своими чистыми голубыми глазами и ее просто взорвало изнутри от злости на себя, от ревности к этой Мериэм, от собственной зависимости под именем «Ли Кахори». Она вскинула на него прищуренные глаза.
– А зачем вообще ты побежал за мной? – обманчиво хрупкая рука толкнула Лироя в грудь. – Делать больше нечего? У меня есть кому побегать за мной! – второй толчок, и Ли сделал шаг назад. – А это тебе за несанкционированный поцелуй!
И та же самая рука въехала ему в челюсть.
Вот теперь, тряся головой, Лирой сделал не один шаг назад. Но быстро придя в себя, он, не церемонясь, скрутил руки Рори у нее за спиной и прижал к себе.
– Еще раз такое повторишь – свяжу! – увеличивая строгость фразы, приподнятой бровью. И нежно добавил:
– За поцелуй извиняться не буду...И за этот тоже.
И медленно потянулся к ее губам, давая ей шанс остановить его. Но Рори не смогла. Не смогла остановить ни его, ни себя. Она также потянулась к Ли, смешивая их дыхания. Они оба падали в бездну своих чувств, надеясь упасть не на каменистое дно, а на искрящуюся радугу.
***
– Не понял? Мои глаза это видят? – Блэй стоял в дверях калитки, сложив руки на груди. И его поза могла быть какой угодно, но только не расслабленной. Он явно направлял все свои внутренние силы на удержание каменного выражения лица. Перед ним, не стесняясь никого, целовались Лирой и Розари. Щеки Рори порозовели от смущения, и она уткнулась лицом в грудь Лирою.
– Прекрати нас смущать! Дай пожелать спокойной ночи. – Ли не выпускал Рори из своих рук.
– Я тебе сейчас пожелаю долгого эротического пути! Что вообще происходит? Вы же, как кошка с собакой обычно. Она – слово, а ты – в гнев.
– А ты не видишь что ли, что происходит? Мы наконец-то пришли к единому мнению по вопросу наших взаимоотношений.
Блэйлок фыркнул и быстро подошел к сестре, развернув ее к себе за плечи. Наклонился и оттянул ее веко, всматриваясь в зрачок. Рори опешила от такой наглости, а когда поняла, что он проверяет ее на стимуляторы, вообще разозлилась, отдернув его руку от своего лица.
– Блэй, ну ты и зараза. Что ты себе надумал, дурак?
– А ничего. Ничего нормального. Этот, сегодня, – раздраженно махнув рукой в сторону Лироя, – когда узнавал, где тебя искать, чуть с экрана моего телефона не вылез от злости. Я, честно признаться, долго не отвечал. А ответил лишь после клятвы не причинять тебе вреда. И что я вижу! Вы вместе. Нет. Не так. Вме-сте! – еще больше раздражаясь, повысил голос Блэйлок.
– Блэй, ну что ты кипятишься? Ты ведь, наконец, должен быть спокоен. Сестра в надежных руках, – Лирой попытался воззвать к братской ответственности, но, видимо, получилось совсем плохо. Блэй как-то изменился в лице и прорычал в ответ:
– Спокоен? В надежных руках? В твоих, что ли? Что я буду делать с ее разбитым сердцем и слезами, когда у тебя закончится спермотоксикоз? Или когда ты вернешься обратно на факультет, где будешь видеть свою несравненную Мериэм каждый день? Что тогда, Ли?
Блэй стоял напротив Лироя, прижимавшего к себе девушку. Но Ли ощущал всеми рецепторами, что нить связывающая их столько лет с треском начинает разрываться, опадая красной контрольной линией у ног. Друг был прав, как всегда. Если смотреть на ситуацию с позиции разума. Но то, что происходило между ним и Рори не поддавалось никакому анализу. И он не собирался позволять Блэю так хладнокровно и цинично ломать то, что еще не расцвело, не окрепло, но уже пустило свои ростки.
– Блэйлок, забери свои слова обратно и извинись перед сестрой. Иначе я затолкаю их тебе в глотку, – тихо и спокойно произнес Лирой. Но такое спокойствие бывает перед сходом лавины. Блэй сплюнул себе под ноги.
– Так. Все, хватит. – Рори встала между ними. – А ты, – тыкая пальцем в брата, – прекрати обвинять Лироя во всех несуществующих грехах. Если такое случится – будет мне урок, Блэй, слышишь? Не лишай меня права выбора, как отец.
– А ты, – теперь ее палец ткнулся в грудь Лирою, – не смей из-за меня ругаться с Блэем. Он спускает своего зверя с цепи, а ты его слушаешь, Ли. Пусть выпустит пар. Не злись на него, как будто его не знаешь. Это первое. И второе, – она развернулась к нему всем телом и посмотрела в глаза, – если я узнаю, что ты водишь меня за нос и встречаешься с кем-то еще – оторву вторую ногу. Понятно?
– Кристально понятно. – Ли слегка улыбнулся, пристально посмотрев на девушку. Взяв ее руку, он нежно поцеловал ее. – Если ты будешь отрывать мою ногу этими ручками, я прощу тебе любую жестокость.
Блэй закатил глаза, а Рори недовольно выдернула руку назад.
– Ли, ты вообще слышал, что я говорила?
– А я говорил...спермотоксикоз на лицо.
Рори шикнула на брата и глубоко вздохнула.
– Лирой?
– Я все прекрасно понял, солнышко. Я удивлен другому. Вы оба не даете мне никакого шанса. Могу узнать, чем я заслужил такой вотум недоверия?
– Дело не в тебе, Ли. Или в Рори. Дело в вас, как в паре. Вы рвете мой шаблон реальности. Я боюсь, что вы оба лишь играете в чувства. – Блэй провел пальцами по своим коротким волосам и спустя пару секунд добавил очень тихо, стараясь не смотреть ни на кого из них. – Я не хочу, чтобы кому-то из вас было плохо, если у одного игра закончится, а другой, на самом деле, не играл.
Рори слушала его, впитывая каждое слово. Ее брат, оказывается, был такой глубоко чувствующей душой. Она всегда считала его циником, реалистом, прекрасной копией их холодного отца. А Блэйлок Май – лишь твердый панцирь для Блэя, способного чувствовать намного больше, чем она. Рори в одном движении прильнула к нему, обвив руками шею.
– Спасибо. Ты самый лучший брат.
Он опустил голову, пряча глаза и скрывая эмоции. Но даже под пытками Блэй не признается, насколько ему важны такие вот объятия родного человека. Лирой отвел взгляд, но только для того чтобы дать Блэю личное пространство – это был его личный момент откровенности с сестрой. Здесь нет места посторонним. И совсем не удивился, почувствовав, как их троих оплетает красной нитью, намного более крепкой, чем была раньше.
## Гектор
Когда все начало рушиться? Лирой сжал дрожащими пальцами виски. На его нервах можно было играть, как на тонких струнах. Все катилось под откос, а он являлся зрителем в первом ряду, не имея права кинуться под эту лавину в попытке остановить. А с утра все было так прекрасно, так солнечно-радужно...Так бывает перед смертью собственных желаний. С утра...
Ли встал очень рано. Его сжигало изнутри только одно желание – увидеть ее. Он и спал только физически, а мысленно был рядом с Рори. Помнил, что ей сегодня на занятия и хотел подвезти, а потом прождать ее три часа в маленьком кафе неподалеку. Сунув в сумку свой сенсор с закаченной библиотекой книг, Ли быстро оделся и через пятнадцать минут уже активировал свой мотоцикл. Проверив заряды блоков и навигацию, он уже собирался нажать на пуск, как услышал голос отца.
– Лирой, ты куда в такую рань?
– По делам. А что?
– Могу узнать какие дела?
– Можешь, но я не хочу говорить.
Отец криво ухмыльнулся и вцепился в сына тяжелым взглядом. Удивительно, но Уильям Кахори всегда думал, что общий язык с собственными детьми он сможет найти в любой ситуации. В конце концов, кто здесь действующий дипломат и советник? Но смотря сейчас в непроницаемое лицо Лироя, он задумался, что дипломат, видимо, из него посредственный.
– Хорошо. Скажу тогда свое. Я прошу тебя не ездить сегодня к семейству Май. К ним прибыл гость.
– Я тут причем? – Ли напрягся. Никогда отец не ограничивал его передвижения. Гость? Руки зачесались рвануть на максимальной скорости к дому Розари.
– Лир, ты же знаешь, я бы не просил просто так. Это действительно важно.
Отец смотрел выжидающе, надеясь что Ли все-таки слезет с мотоцикла. Но аналитические способности часто подводили его в отношении сына. Вот и это утро не стало исключением. Звук мотора, свист шин и Ли уже скрывался за поворотом.
Внизу его встретил Блэй. Немного бледный и странно молчаливый. Про гостя он знал, но понятия не имел, кто им был. Отец почему-то поднял и вызвал Рори к себе в кабинет. И эта таинственность напрягала.
– Ты чаю холодного будешь? – Блэй, не оборачиваясь, вел друга к себе в комнату.
– Горячего уже нет?
– Горячий на кухне. А на кухне маман сходит с ума над какими-то закусками для этого гостя. Не хочу даже там отсвечивать. Дурацкое утро.
Ли усмехнулся краем губ. Его не покидало чувство тревоги, как будто ты идешь к обрыву, а вокруг дремлет безмятежно лес. А ты идешь туда, уже зная о ловушке. И вдруг он замер.
– Ты слышал?
Блэй остановился и стал прислушиваться. Из-за двери напротив доносились женские всхлипы. Ли перевел взгляд на друга – тот превратился в камень: холодный пустой взгляд, напряженное лицо. Сердце Ли застучало чаще – предчувствие беды нарастало. А потом они услышали звук открывающейся двери. Розари, еще бледнее брата, вся в слезах, вылетела в коридор. Прямо в руки Лирою. Он бессознательно схватил ее в крепкие объятия, заглядывая в глаза, ища в них ответы. Но Рори смотрела в пустоту, сквозь Лироя и резко отшатнулась, вырываясь из его рук, и кинулась наверх по лестнице. Лирой медленно поднял глаза на дверной проем – Рагнар Май холодно скользнул по парням взглядом и захлопнул дверь.
Но эта холодность была все равно человечней, чем взгляд синих глаз его гостя. Такое безжизненное электричество может сверкать только в глазах одного человека. И Лирой узнал его – Гектор тер Артои. Наследник высшего клана планеты Артои. Идеальная безупречная красота лица и тела, длинные платиновые волосы по последней моде этой колонии и замораживающий, вскрывающий тебя словно нож, взгляд. Если Лирой был королем дипломатического факультета Йеля, то Гектор был его богом. Никто не мог устоять перед нечеловеческой красотой этого молодого мужчины. Ну а власть, которой он обладал, создавала вокруг него такую уничтожающую ауру вседозволенности, что страх был постоянным спутником его окружения. Он был старше Ли всего на три года, но в свои двадцать три был серьезной опорой для своего отца и единовластного правителя Пятой колонии. Их прапрадед и основал ее, дав ей имя своего рода. И Артои никогда не теряли власть ни в одной области.
«Машины, бесчувственные машины», – так, частенько, называл их отец Лироя. И, посмотрев первый раз в глаза Гектора три года назад, Лирой понял почему.
– Что происходит, Блэй? Что здесь делает Гектор?
– Я не знаю... – друг тяжело сглотнул, пытаясь обрести контроль над телом. – Но ничего хорошего от этой Машины я не жду.
Никто не ждал. Когда в сферу интересов тер Артои что-то (или кто-то) попадало, то переходило под их стопроцентный контроль очень быстро.
***
– Рори, открой, пожалуйста... – Лирой прислонился лбом к двери в ее комнату. – Что случилось?
Молчание. Ее молчание убивало. Неужели вечерний парк был только вчера.
– Не молчи! – кулак врезался в дверь. Блэй не вмешивался.
Тихие шаги и звук переключения режимов. Дверь не открылась, но ее темно-коричневый цвет дорогого дерева начал растворяться и вскоре стал прозрачным полимером. С той стороны на Лироя смотрели покрасневшие усталые глаза любимой.
– Ли, тебе нужно уйти. Немедленно. Я тебя очень прошу. – Рори положила правую руку на дверь, на его сердце. Но Лирой почувствовал это прикосновение даже через кусок холодной материи. И протянул в ответ свою.
– Сначала объясни!
Рори дернулась, и в глазах появился страх.
– Я все объясню. Позже... – она не просила, она умоляла его уйти.
Лирой прикрыл глаза и с тяжелым вздохом кивнул. Сделал неуверенный шаг назад, как будто стараясь разорвать контакт. И через несколько минут его уже не было в доме. Рори бессильно сползла на пол, прячась за начавшей обратную тонировку дверью. Блэй просто стоял, оперевшись о стену. Утро действительно было хуже некуда.
Лирой добрался до дома в рекордное время и в три прыжка оказался у кабинета отца. Даже не постучав, он ворвался туда, как ураган. Все в нем кипело, бурлило и не находило выхода. Гектор! Генетический мутант! Что он забыл в доме Маев?
– Отец, мне нужно срочно поговорить! – нервным движением убирая волосы с лица. Отец спокойно выключил документ, и электронная бумага превратилась в белый лист. Отложив ее в накопитель, он поднял голову.
– Я тебя внимательно слушаю.
– Что Гектор тер Артои делает у Маев?
– Тебя это не касается.
– Что?
– Повторяю – тебя это не касается! – отец сжал пальцы в замок. Ли, увидев этот жест, лишь растянул губы в злой улыбке. Он не собирался уходить без ответа и контроль эмоций отцу сегодня не поможет.
– Касается, потому что это касается Рори. Я не уйду, пока не ответишь.
– С каких пор все, что касается Рори Май, касается тебя? – голос еще был спокойным, но раздраженные ноты уже проскальзывали в гласных.
– С тех самых, когда признался в любви. – Да, удивление было неподдельным.
– Лирой...Через две недели ты вернешься на факультет. Преподаватели тебя очень ждут.
Ли вплотную подошел к столу и уперся об него руками.
– Кто это решил?
– Я! И ты возьмешь себя в руки и сделаешь все возможное, чтобы быстрее вернуться к учебному режиму.
– Папа!
– Папа?! Ты не использовал это слово больше года, сын. Что ж так? – маска спокойствия трескалась на глазах.
– Папа, прошу тебя. Скажи. И я сделаю все, что захочешь!
Уильям Кахори впервые в жизни почувствовал себя тем злым гением, который так красиво рушит жизнь молодых. Каково быть палачом собственному сыну? Он, конечно, догадывался, что между ними проскакивает искра, но надеялся, что это лишь симпатия. Как и Рагнар Май. А что теперь? Теперь с этим придется жить.
– Рагнар...Мистер Май заключил брачный договор с кланом Артои. В день совершеннолетия Розари Гектор тер Артои станет ее законным мужем.
Лирой отшатнулся от стола. Сейчас его по-настоящему ударило током по всем рецепторам. Отчаяние летело на него черной стаей.
– Расторгнуть?
– Это клан Артои, – отец уже поднялся с кресла, – ты сам прекрасно знаешь, кто такой Гектор. Мне очень жаль, Лирой!
– Жаль? Тебе жаль? – Лирой снова подскочил к столу и саданул кулаками по столешнице, отчего система сенсора жалобно пикнула и по поверхности пошли белые круги.
– Да будьте вы оба прокляты! – и исчез ураганом с центром черного отчаяния из кабинета.
В Университет он вернулся уже на следующее утро. С тех пор больше не было семейных воскресников, больше не было очень многих вещей. Зато был год, за который Лирой собирался победить Гектора. Другого пути не было. Иного выбора не существовало.
Он сидел в темной комнате общежития и держался за голову, и думал о том, что все начало разрушаться, когда он увидел надменное лицо Гектора. Как можно видеть в нем что-то, кроме живого воплощения Зла? Как можно отдать Рори этой Машине? Одни вопросы. Одни черные эмоции. И ни одного ответа...
## Досье
Темные шторы колыхались от сквозняка, и вечерний пряный воздух наполнял комнату. Горела только настольная лампа, оставляя шафрановый круг на краю стола. Рагнар Май выпил залпом второй бокал виски. Он давно расстегнул военную форму и ему уже не мешал стягивающий шею воротник-стойка. Но дышалось тяжело. Рагнар снова стиснул сильными пальцами горло и поставил бокал на тонкую папку. На ней было только два слова – Розари Май. Генетическое досье его дочери ему отдал сегодня Пятый Консул Земли и Префект Артои – Вейрон Идалье. С этого момента генетической карты Розари Май не существовало в базе. Вся информация по ней теперь принадлежала Гектору тер Артои.
– Пап... – тонкие руки легли на плечи. Рагнар ухватился за тонкое запястье, как утопающий.
– Я думал, что ты больше не будешь со мной разговаривать.
– Я и не хотела...Но ведь и ты...не хотел этого.
– Не хотел.
Розари обняла отца и положила голову ему на плечо. Прошло несколько дней прежде, чем мама смогла до нее достучаться. Объяснить. Обнять. Рори ушла в себя, забралась в свой кокон с ногами. Даже Лирой не мог пробиться. А сейчас ее кокон сгорел. Даже каркаса не осталось. Так взрослеют. Быстро, мучительно...
– Пап, почему я?
– Потому что ты слишком редкий цветок. Гектор, как умалишенный, вцепился в твой геном. Как он узнал – это другой вопрос. Давил на меня, как мог. Последним был Идалье. Прости меня.
Розари сильнее прижалась к отцовскому плечу.
«Давил, как мог».
А давить Гектор при его связях мог сильно. Захотел бы – втоптал бы в грязь.
«То есть мне придется сказать ему спасибо, что просто не оставил сиротой», – злая мысль проскочила и присоединилась к другим не более радостным.
– Что со мной будет?
Трибун Май дернулся, как от пощечины. Полная политическая и финансовая слабость перед этим кланом просто убивала. Никогда Рагнар не думал, что при его положении трибуна, он не сможет защитить своих детей.
– Милая, я не знаю, – отчаяние в голосе отца жгло без лазера, – но твоей жизни ничто не угрожает.
– Ценный материал?
– Для Гектора – бесценный.
Рори медленно подняла голову с плеча, чтобы положить ее на макушку Рагнару Маю.
«Бесценный материал...Может это даст мне маленькую надежду?»
Тихий шелест одежды и Рагнар почувствовал, как опустела его рука, а дочь обошла стол.
– Не пей больше, пап, – и, забрав бокал, ушла, пустив полоску света из коридора.
Рори не стала разбирать кровать, а как и в последние дни, просто упала на нее. Только в этот раз она держала в руке свой сенсор, с экрана которого на нее смотрели грустные глаза Лироя.
– Набрать «Ли»...
Контур корпуса осветился мягким зеленым светом.
– Рори... – хриплый голос тихо позвал ее, и она увидела те же грустные глаза. – Я все знаю.
Рори закрыла глаза. Это ведь Лирой. Он из-под земли информацию достанет. И она знала, какие титанические усилия ему приходилось прилагать, чтобы не приехать сюда и не выбить ее дверь в эти дни.
– Ли, прости меня.
– За что, Цветочек? – такая нежность рвала сердце. Слеза скатилась по щеке.
– Рори...Не плачь. Прошу тебя. Ты ведь никогда не плачешь передо мной.– Лирой говорил почти шепотом, но Розари слышала его внутри своего сердца. Она робко улыбнулась и провела пальцем по затемненному лицу. Он также лежал на постели в темной комнате.
– Отец ничего не смог сделать. – Звучало, как оправдание и лицо Ли в момент окаменело.
– Значит, надо было сделать невозможное.
– Ли, пожалуйста. Ты ведь знаешь, кто он. И какое «невозможное», когда Идалье просто приказал.
Глаза Лироя потемнели. Значит еще и Пятый Консул вмешался. Хотя ничего удивительного – Артои с каждым годом становилась сильней. Держать колонию в подчинении на старых заветах уже не получалось.
– Я найду способ, милая. Найду. Но тебя никому не отдам.
Рори улыбнулась шире. Ее родной Ли. Так приятно было сейчас греться в его силе. Она заряжала, как звезда.
– Когда я увижу тебя?
– Хоть завтра!
– Лир! Не смей прогуливать занятия. – Рори фыркнула, хотя она безумно хотела видеть его глаза рядом. Чувствовать его дыхание.
– Я пока еще не приступал. Обхожу преподавателей, деканов, в общем, весь состав. Со мной, видите ли, все хотят переговорить лично. – Ироничная улыбка украсила его губы, а Рори показалось на секунду, что они просто шепчутся в темноте о всяких глупостях, а все что произошло – просто сон. Очень плохой сон. Но улыбка исчезла с губ Лироя, а глаза стали серьезнее:
– Я приеду на выходных.
– Я буду ждать.
– Поспи. Пусть все окажется просто плохим сном, – и провел пальцами по ее щеке и губам, а потом сенсор погас. Ее пальцы сжали корпус сильнее, но она все-таки решила положить коммуникатор на тумбочку, как вдруг он зазвонил. Неизвестный номер.
– Я слушаю. – Рори вся заледенела. На нее смотрел Гектор, улыбаясь только уголками губ.
– Это приятно, – от такого низкого бархатного баритона, наверно, можно умереть в муках желания.
– Розари... – имя, как выстрел в голову. Гектор впился в нее своими синими глазами.
– Вы что-то хотели, господин тер Артои?
– Зачем же так официально? Просто Гектор, – снова легкая улыбка на губах. Но все ведь не так просто, Гектор? Рори молчала, не было сил даже играть в любезность. Его голос гипнотизировал, успокаивал, и она не удивилась, если бы это была одна из генных модификаций. Голос, как оружие...
– Я хотел пригласить тебя в театр в эти выходные.
– Я не смогу, к сожалению. У меня занятия. Спасибо.
– Занятия? – эхом повторили губы Гектора, но в глазах Рори видела совсем другое. – Очень жаль. Ну что ж, уже поздно. Сладких снов, Розари.
И Гектор отключился. А Рори колотило так, как будто ее только что вытащили изо льда. Хотя, почему как будто?! Не голос – наркотик. Сладкий наркотик, к которому так легко привыкнуть. И Рори заплакала, выпуская из себя весь страх по капле. В выходные ей понадобится только холодный рассудок и никаких эмоций.
А выходные наступили очень быстро, и субботний полдень был просто божественен: жара расплавилась окончательно, превратившись в мягкий летний день. В стареньком танцевальном зале пары разучивали танго. Все огромные французские окна были открыты нараспашку, и музыка красивыми переливами растекалась по Латинскому кварталу.
Рори приехала в студию только для того, чтобы побыть среди друзей и знакомых. Она не хотела признаваться в этом даже себе, но только так она могла снять ошейник страха, который так искусно надел на нее Гектор. И ощущала этот незримый поводок спинным мозгом. А самое страшное – она не могла ни с кем поделиться, потому, как это лишь добавит груза на чужие плечи, а помочь в самом обозримом будущем ей не сможет никто. Она подошла к самой затемненной части зала, облокотившись на открытую створку. Сегодня были только знакомые и друг Титус. Он уверенно вел свою партнершу и девушку Кьяру. Но пар было немного – только те, у кого эти танцы превратились в устойчивое хобби.
Розари и не заметила, как погрузилась в размышления под звуки музыки, которая будила подсознание и чувственность, заставляла раскрываться и ощущать окружающий мир. Ее мысли плыли под мелодии страсти, любви, ностальгии, где стаккато извлекалось именем Лироя. Она ждала их встречи с одержимостью, но также бездонен был и ее страх о том, что Гектор может узнать. Конечно, официальных подтверждений его намерений еще не было, но этого было и не нужно. А нужно было лишь раз встретиться с его взглядом, и оппонент сразу чувствовал, какую градацию он занимает. Рори видела, что для нее эта градация – собственность. Как раз между Вар-Альбой – ручным белым бенгальским тигром, и анубисом – киборгом класса «телохранитель», очень дорогой игрушкой. Весь клан Артои имел такую собственность. И зверь следовал за единственным хозяином по правую руку, а робот – по левую, полностью повторяя древнеегипетское божество. С таким сопровождением и один представитель внушал раболепие, а уж группа – священный трепет. По слухам Вар-Альба у Гектора был не просто белым с черными разводами, а серебряным тигром с сапфировыми глазами.
