Текст книги "Из приличной семьи (СИ)"

Автор книги: Римма Сноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

  – Не у меня, а у сводного братца Игоря! Он проигрался. Теперь отдаст за это свою фирму вместе со всеми материалами. – перевожу дыхание, – Лишь бы нас не тронули. Я не знала, понимаете? Я не играю и не делаю ставки! У меня ребенок маленький! – Тише, Полина. Будьте благоразумны... – Мам, я посмотлю на лыбок там? – Эмма просится с рук к аквариуму. – Хорошо, но будь только там, чтобы я тебя видела, ладно? – Холошо! – малышка убегает к большому аквариуму в противоположной стороне зала. – Что Вам от меня нужно, а? У меня ничего нет! Я еле на жизнь зарабатывала, чтобы хватало, на себя и ребенка. Мне не нужно говорить про Романа! И не надо, что мы когда-то там расстались, потому что чтобы расстаться, нужно хотя бы встречаться, но даже на это он не расщедрился! – Полина, Вам нужна помощь. Перестаньте. – мужчина ослабил хватку и отвел глаза. – Я понимаю, что Вы остались одна, но ради ребенка нужно собраться и посмотреть на все трезво. Букмекерский долг просто так не прощают. Вы в опасности с ней. – он кивнул в сторону Эммы, водящей пальцем по стеклу аквариума. – Я не потребую взамен ничего. – Почему? С чего вдруг Вы решили помочь чужому человеку? – Слишком давно живу на свете, чтобы не сопоставить события. Мне Вы чужой человек, но жизненный опыт подсказывает, что для семьи Карсштейн вы вовсе не чужие. – он поднял вверх указательный палец, предупреждая мой бессловный крик. – Даже если они об этом не знают. Я влипала все глубже в эту историю, но страх за ребенка диктовал подчиниться. Я не смогу ее уберечь, я просто никто. А у этой семьи деньги, положение. – Послушайте, Сергей. Роман прекрасно жил без меня все это время. Кроме работы, его не интересует ничего. – делаю паузу, набирая воздуха в грудь. – Я не нужна ему, тогда не была нужна, а сейчас все рассуждения сведутся к попытке шантажа с моей стороны. Мне не нужно все это. Эмма только моя дочь. И нам хорошо вместе. И Рома ей не отец, он беззаветно посвящает себя зарабатыванию денег... Позвольте нам просто уйти отсюда. – встаю с этими словами, бросив на стол несколько купюр, подхватывая за руку ребенка и спешно выхожу из кафе. Как мне пережить этот день? Я осталась голодной, пока отмахивалась от этого «помощника». И еще это мероприятие Эммы, как-то надо перетерпеть. Веду ребенка «обходным» путем, теряясь во дворах. Мы останавливаемся у детской площадки. – Поиграй немножко, я буду тут. – сажусь на лавочку и не свожу глаз с ребенка, радостно побежавшего к детской горке. Какие-то ужасные события начинают сгущаться вокруг меня. Я не хочу быть их участником. Действительно никому ничего не сделала, чтобы угрожать мне ребенком! Слышу вибрацию мобильного. – Полин, у тебя все в порядке? Ты в торговом комплексе? – Нет, Игорь. Я там не появлюсь. Благодаря тебе мне угрожают ребенком. Ты игрок, больной на всю голову не повзрослевший дурак. Мне все равно, что с тобой сделают кредиторы. Сделай только одно одолжение – забудь о моей семье! – Послушай, я облажался, но Полин, помоги, прошу тебя. – Чем, Игорь? Ты себя слышишь? Где мне взять столько? А сколько, кстати? – Почти два миллиона... – Охренеть... Такую сумму мне никто даже пожизненно не даст в кредит! Я же официально безработная! – Полин, у тебя бывший богатенький, ну, отец Эммы. Ты же по делу попросишь... – Никогда! Как ты можешь даже в голове своей это укладывать? Я не буду унижаться ради тебя! Я работала без выходных три последних года, а ты теперь предлагаешь... Да иди к черту! – я сбросила вызов и отправила контакт в черный список. Внутри все кипело от негодования. Два миллиона! Это же стоимость целой квартиры в городе! Он просто псих... И с чего он решил, что отец Эммы богатый? Может, он знает больше, чем мне кажется? Но я же не говорила никому... Мой мобильник вновь оживает. Неизвестный абонент. – Здравствуй, Полина... Глава 8 Сергей Владимирович Берцев Сергей Владимирович Берцев, сорока восьми лет от роду, начинал свою юность бурно. Семья не нуждалась, поэтому на увеселение сына отец денег не жалел. Ночные тусовки, алкоголь, но проблем с законом избежать удавалось чудом. Молодым беззаботным парнишкой болтался он по друзьям, забросив учебу и собираясь получить аттестат за десятый класс «за глаза». Вразумления отца и слезы матери не имели ровным счетом никакого воздействия, поскольку сытая жизнь не располагала к какому бы то ни было труду. Казалось, что он не наиграется никогда.

  Но даже самое ровное бревно дает трещину с годами. И однажды, явившись поздним вечером домой, он подслушал разговор отца на кухне с его старым знакомым, другом, можно сказать. – Вов, если бы не мое нищее детство, я не смог бы своему Ромке в голову вдолбить и половины того, что нужно. Мы ведь бежали высыльными, три недели по вонючим поездам. Я жрать хотел круглосуточно, даже опилки жевал, чтобы хоть что-то в брюхо закинуть. Отец жил по поддельным документам, боялся любого стука в дверь. На этих перегонах мать осталась, просто у станции закопали. – мужчина был уже не трезв, но слова получались с таким надрывом, болью, что Сергей застыл у кухонной двери. – Ну ты же пришел ко всему, башка же встала на место! – парировал отец. – Встала, как Эльзу встретил, так и встала. А до этого только воспоминания. Поэтому терпи, пока ему нужный человек не встретится в жизни, так и будет говном в проруби болтаться! – Эх, Роб, да если бы... Аааа, – отец невнятно выругался. – С такими отметками куда он поступит-то? Никому ведь не нужен будет, даже рабочей профессией не овладеет. Берцев младший, сын майора «госника» – разнорабочий? Сергей не стал дослушивать. Он отправился в свою комнату и крепко задумался, почему и главное – по делу ли, его только что назвали некоей субстанцией в проруби. Ждать нужного человека? Женщину, девушку то есть? А чем он, лоботряс, будет ей интересен? Весь временный женский «арсенал» цеплялся за Серегу сейчас только как за полный карман. И он твердо решил, что не хочет быть говном в проруби! Его так задели слова Роберта, что он не мог уснуть, вспоминая курс истории в школе, когда упоминалось о ссыльных по государственным статьям. А на следующий день Сергей не выходил из дома, готовясь к школьным экзаменам. А еще через неделю умудрился сдать вступительные экзамены в Государственный университет. Напился, конечно, в хлам! Но дошел домой и протянул удрученным родителям новенький студенческий билет, где витиеватой надписью значилось «Юридический факультет». Мама рыдала, а отец так прижал сына к груди, что Серега впервые в жизни подумал, что может быть задушен. С тех пор Сергей начал совсем другую жизнь, жизнь, наполненную интересными событиями, знакомствами. Выработав ведомственный стаж, Сергей пришел к Роберту, помня, что слова именно этого мужчины вернули его к нормальной жизни. С тех пор он верно служил «КарсГрупп», стараясь оградить Роберта, Романа и беспокойную Эльзу от неприятностей и необдуманных поступков. Получив «заказ» на информацию сначала от Эльзы, а на утро уже от Романа, он очень быстро собрался с мыслями и разыскал по геолокации мобильного Полину Старинову, столь интересующую семейство Карсштейн. Девушка была молодой, но далеко не глупой, осторожной. Быстро поняв ситуацию, в которой она оказалась, Сергей, конечно же, отпустил ее из кафе с дочкой, но уже через полчаса приставил к ней троих бойцов, чтобы никакие коллекторы и непутевые братцы не смели ее трогать, а сам набрал номер Романа. – Роман Робертович, информация есть и срочная. – Говори, что есть. – Хмелев Игорь ее сводный брат, порядочно проигравшийся на ставках. Сейчас его ИП уйдет букмекеру. Полина с девочкой скрываются, планируют уехать к родителям. Информация по ребенку будет через пару часов. На всякий «пожарный» приставил к ней бойцов, чтобы не обидели. Люди «буков» обычно не церемонятся, ее уже напугали вчера, что сорвалась ночью с квартиры... – Где она сейчас? – встревоженно спрашивает Роман. – Оставила вещи в хостеле «Семейный», гуляет с девочкой на площадке. – Понял тебя, Сергей. Спасибо! – почему-то Сергей не сомневался, что спустя некоторое время его люди доложат, что к хостелу прибыл Роман. Так, теперь нужно успокоить еще одну волнительную особу. – Эльза Станиславовна, есть информация. – Да в курсе я уже, Сергей. Подъезжай к кафе на углу Ольховской и Свердлова, это рядом с адресом Полины. Я тут с ее отцом... – ответила женщина озадаченным тоном. Как? Как она оказывается всегда в гуще событий? Вроде бы уже пожилой человек, но нет же! Накрасится, волосы уложит, и пошагала! От этой ее бурной жизнедеятельности уставал даже Роберт, часто говоря, махнув рукой «Отвези ее, куда скажет, или куда-нибудь!». Глава 9 Роман – Ты уедешь и задуешь обо мне... – Не забуду, но не могу отказаться. Это же Москва, столица, столько возможностей для компании! – Жаль, что не для нас... – Ну, что ты опять начинаешь... Вновь и вновь пролезали в голову слова, сказанные когда-то. Верно говорят, что слово не воробей... Их уже не вернуть. Увидел ее вчера, и понял, дурак! Дурак! Как бессмысленно я провел эти годы! Я не мог сосредоточиться на договоре, то вновь начиная читать его с самого начала, то пытаясь что-то разглядеть в середине печатного листа. Кофе остыл, а монитор я не включал с момента своего прихода в офис. Не мог себя собрать, словно вчера меня вывели из строя одним щелчком. И подстава в завещании отца уже померкла на фоне моей болезненной тоски по тому просочившемуся сквозь пальцы горячему песку, на пляже у маленькой речки, по которому ходили ее босые ноги... Оживший мобильный заставил вздрогнуть, настолько бесцеремонно он выдернул меня из того знойного лета... – Роман Робертович, информация есть и срочная. – Говори, что есть. – я собираюсь, как змея перед броском, напрягаясь всем телом. От его слов сейчас многое может зависеть. – Хмелев Игорь ее сводный брат, порядочно проигравшийся на ставках. Сейчас его ИП уйдет букмекеру. Полина с девочкой скрываются, планируют уехать к родителям. Информация по ребенку будет через пару часов. На всякий «пожарный» приставил к ней бойцов, чтобы не обидели. Люди «буков» обычно не церемонятся, ее уже напугали вчера, что сорвалась ночью с квартиры... – Где она сейчас? – встревоженно спрашиваю. – Оставила вещи в хостеле «Семейный», гуляет с девочкой на площадке. – Понял тебя, Сергей. Спасибо! – кричу ему в ответ, уже огибая круглый стол в своем кабинете и следуя к выходу. – На связи! – коротко бросаю секретарю и хлопаю дверью. Лифт двигался непозволительно долго. Казалось, что прошла вечность с того момента, как я услышал, что Полина скрывается и ей нужна помощь. Влетев в салон, я скомандовал водителю, куда ехать и начал вспоминать слова Берцева. «Сводный брат»... Значит, есть крохотная надежда, что Полина не замужем. Небольшой хостел встречает меня растекшейся в улыбке женщиной у стойки ресепшена. – У Вас поселилась девушка с ребенком, маленькой девочкой. Я к ним. – Желаете отдельный номер? – Я говорю по-русски без акцента. В каком номере девушка с ребенком? – шиплю, потому что понимаю ее бестактный пошлый намек. – В одиннадцатом. – ухмыляется администратор. – Только нет их сейчас, ушли утром. – Спасибо. – процеживаю сквозь зубы и выхожу. Где она может быть? Не вижу по близости ни одной детской площадки! Остаюсь стоять у машины, но замечаю, как из двора двигается женщина... Полина! Она несет на руках ребенка. Я не выдерживаю и в два шага оказываюсь рядом. – Что с ней? – Присели на скамейку и заснула. А что? – Давай помогу, – и протягиваю руки к малышке. – Не нужно, Ром. Это мой ребенок, и я сама справлюсь. – обида плещется в ее глубоких карих глаза и в голосе. – Какие отличные связи у нашей должницы! Вот и спросили бы у своего обеспеченного мужчины оплату вашего долга! – противный голос возникает за спиной, словно в какой-то дурной сказке. Я инстинктивно беру Полю за плечи и отправляю за свою спину. – Что вам надо от нее? – А ты не в курсе? Должок нам надо! – Это не мой должок! – возмущается Полина. – Развернулся и зашагал обратно! – прогремел я, забывая, что у Полины на руках спящая девочка. В этот момент рядом оказываются пара немного знакомых мне человек, вероятно, бойцы Берцева. Они вырастают по обе стороны от нас и молча замирают огромными фигурами. – Так ведь все равно придется заплатить! Зря бегаешь! – уже развернувшись и уходя, бросает на прощание мужчина, напоминающий вороватого хорька, только высокого и злобного. Разворачиваюсь к Полине, а на ней лица нет. Дрожащие губы, слезы бегут по щекам. Девочка проснулась и тоже испуганно смотрит то на маму, то на мужчин рядом, то на меня. – Тише, тише, ничего тебе никто не сделает. – протягиваю руки к ребенку вновь, но Полина не отдает ее, прижимаясь к девочке заплаканным лицом. – Я не отдам ее тебе, никогда! Мы тебе не нужны! – говорит сквозь слезы, но быстро берет себя в руки, ставя малышку на ноги. – Мамоська, это глабители? – серьезно спрашивает ребенок, беря Полину за руку своими двумя. – Да, маленькая, и мы их прогнали. Не бойся. – присаживаюсь рядом с ней на корточки. – Что ты любишь кушать на обед, зайчонок? – Камалоны! С подливой! – без улыбки и абсолютно серьезно отвечает маленький боец. – Ух, ты! Я приглашаю тебя с мамой на обед, пойдем вместе! – стараюсь говорить заинтересованно и по-доброму, хотя у самого внутри бушует ураган эмоций. Как Поля допустила такое? Сдался ей этот сводный брат, от которого одни проблемы! – Не стоит, Роман. Нам уже пора. – Полина, ты понимаешь, что сейчас будет, через час, когда я с ними, – киваю на бойцов Берцева, – отойду от тебя? Тебе нужна помощь. Слезы снова катятся из ее красивых испуганных глаз, но в этот раз девушка кивает! – Идем, зайчонок! А как тебя зовут? – Эмма. А мамоську Полина. А как тебя зовут? – Роман. Мужчины в одинаковы серых костюмах затерялись и пропали из виду. Мы подошли к моей машине, и я открыл для девочек дверь. – Ух, ты... какая больсая! – восклицает ребенок, аккуратно забираясь на заднее сиденье. Полину усаживается с девочкой рядом, но вскоре берет ее на колени. Я наблюдаю за ними, не имея возможности оторваться. Ребенок совсем другой, нежели сутки назад. Она спокойная, заинтересованная, и много говорит для своего возраста, хоть и мало понятно. – Где аквариумы большие. – командую водителю. – Мы пообедаем в кафе, где большие аквариумы с разными рыбками. Тебе будет интересно. – говорю Эмме. Большие карие глаза загораются, и она крепче обнимает Полину за шею. Едем молча, лишь девочки о чем-то шепчут, но я не влезаю в их разговор. Полина испугалась, ей нужно прийти в себя. *** «Камалоны» оказались обычными макаронами, ради которых пришлось повару разрезать итальянские Тальятелле. Полина ограничилась запеченной картошкой. Я же ковырял вилкой пасту, не имея желания есть вообще. Малышка перекусила быстро и убежала к огромным в пол аквариумам с разноцветными большими и маленькими рыбами, особенностью ресторана, название которого я так и не запомнил. Здесь вкусно готовили, а мой водитель знал сюда дорогу. Что еще нужно? – Полин, нам нужно поговорить. Пока нас не слышит Эмма, я спрошу прямо. Она моя дочь? – Зачем тебе это? Ты просто рассеялся как утренний туман, я для тебя ничего не значу. – она развела руками, вопросительно кивнув головой. – Ошибаешься, Поля. Значишь. Четыре года назад я был другим человеком. Но если бы знал, что ты ждешь ребенка... – давлюсь собственным и словами, – Я не дал бы тебе просто уйти. Не отпустил бы. Никогда не отказался бы от ребенка, хоть и не понимал тогда, что мне это нужно. – А сейчас она тебе вдруг понадобилась? Воспылал любовью? – почти зло проговорила Поля. – Да, Полина. Мне больно от того, как я поступил, но тебе я сделал больнее. – не могу смотреть ей в глаза сейчас! – Разреши иногда видеть ее. У меня нет семьи, и женщины постоянной нет. Так и не сподобился за эти годы... Полина с интересом разглядывала меня, поскольку сказанные слова меня придушили, и я вынужден был ослабить галстук. Залпом выпил стакан воды, а следом провел ладонью по лицу. Да, я растерян и прибит собственной глупостью! Просто растоптан! Мой ребенок растет без меня, а его мать вынуждена строгать чурбаки в подсобке, чтобы содержать малышку. – Допустим, что я дам согласие на проведение анализа на отцовство. После этого твои люди просто вырвут у меня ее из рук... – она взмахивает руками, донося до меня всю свою тревогу. – Нет, никогда так не будет. Ты ее мать! А я дурак, а не сволочь! Просто видеться, общаться. – поднимаю глаза на нее. – Обещаю. Внезапно истошный детский крик рассекает воздух в зале ресторана. Полина срывается с места и бежит на звук. Я следом, не понимая, что происходит. За колонной-аквариумом на полу сидит Эмма и заливается слезами. Она показывает пальцем на аквариум. – Что? Что там, дочка? – Там паук! – Да какие же пауки-то в воде? Покажи! – спрашиваю. – Вон, под камнем сидит! – малышка показывает пальцем на аквариум. Чудовище оказалось аквариумным крабом с тонкими, похожими на паучьи, лапами и узкими клешнями. – Она боится пауков. -проговорила Поля, обнимая девочку и гладя ее по голове, успокаивая. – Я это уже понял. – отвечаю, улыбаясь. – Все в порядке. – отвечаю администратору, охраннику и двум официантам ресторана, сбежавшимся на крик. Девчонки! Они такие...трусихи! Им нужны защитники! Чувствую вибрацию мобильного в кармане. – Да, Сергей. Я в этом..., где аквариумы, как его... Ну, ты знаешь! – отвечаю Берцеву и помогаю Полине подняться с девочкой на руках. – Сейчас мой безопасник приедет. Дождемся? Полина кивает, покорно неся ребенка к столику. Эмму удается усадить за чай с ароматной булочкой, из которой она с особенной настойчивостью начинает выковыривать изюм. Теплая моему сердцу картина за столом: красивая и нежная маленькая принцесса, и ее заботливая мама. Я должен тебе помочь, Полина, даже если ты будешь сопротивляться... Но сопротивление Полины улетучилось с появлением Берцева. Он вежливо поздоровался и сел напротив Полины. – Все рассказывать? – обреченно спросила она. – Да, Полина, надо все. Она рассказала, как уехала к родителям, как они вполне нормально жили, пока не появился Игорь, свалившись на голову ее отцу, совершенно не приспособленный к жизни и не стремящийся к чему-то. Пересказала первый разговор с людьми букмекера. Я закипал от злости на себя самого, что допустил это. Да, я винил именно себя! – Я думаю, мы все выясним и порешаем проблему, верно? – Сергей тронул меня за руку, лежащую на столе, словно успокаивая, видимо, заметно было по лицу, насколько меня это грызет. – Только не оставайтесь одна с девочкой. И к родителям не ездите, по возможности. Пока Вы здесь, внимание будет брошено на Вас, при этом никаких последствий, поскольку рядом будет охрана. Постоянно. – Что же я скажу родителям, где я живу? – обеспокоенно спросила Поля. – Не беспокойтесь. Этот вопрос я решу. – ответил Сергей раньше, чем я успел открыть рот. Взгляд Сергея внушал уверенность даже мне. Полина согласилась, вздохнув, но вдруг встрепенулась, спешно посмотрев на экран мобильного. – Нам на день рождения сегодня с Эммой! Совсем забыла! Вы можете нас подвезти? – Конечно, Поля. – Ула! Мы на плазник! – кудряшки вновь подпрыгивали в воздухе, а маленькие ладошки неумело прихлопывали друг друга. Сергей проводил нас до авто. – Мои люди едут с ней, а нам надо кое-что перетереть. Будет интересно... – загадочно произнес Сергей, заражая меня нетерпением. – Поля, никуда не отлучайся оттуда. Ничего не бойся. Вы вернетесь этой же машиной. – показывают ей на авто, в котором мы все сейчас находимся. – Нас будут охранять? – будто стесняясь, спрашивает. – Да, Поля, поэтому будь на виду, не отлучайся никуда одна, даже в уборную. – Как же меня угораздило-то... – Поля разводит руками, не находя больше слов. Глава 10 Роман Эмма заснула, свернувшись калачиком на диване. Ее маленькая ручка лежала под щекой, а золотистые кудряшки были разбросаны по подушке. Ноги прикрывал клетчатый плед, а поверх него с краю лежал потрепанный медвежонок. Следом за мной в гостиную вошла Полина. Она нежно посмотрела на спящую дочку и вздохнула. Ее глаза были усталыми, и она обхватила свои плечи руками, поежившись. Я отложил детскую книжку и поднялся. – Пойдем в кухню... – прошептал девушке и указал рукой на вторую арку, проход под которой вел как раз туда. Мы вышли, чтобы не разбудить малышку. Я быстро выставил чашки и печенье, заварил чай. Полина присела за стол и смотрела на мою спину. Я чувствовал. – Я не мог представить себе, что так бывает, – признался я ей, посмотрев прямо в глаза. – Инфантильность, незрелость социальной роли, слепое следование навязанной модели поведения. Это правда, Поля. Я только сегодня понял, как приятно читать детские сказки СВОЕМУ ребенку. Она тихо кивнула, опустив глаза на чашку, в которой тихо кружила ложечкой. – Я вижу, что ты не врешь. И даже понимаю тебя в чем-то, но что мне поделать с этой информацией? Ты хочешь... – Я хочу быть отцом своей дочери, позволь мне это. Не буду ни спорить, ни требовать, плевать на всю юридическую сторону. Только твое разрешение. И твои правила. – Он отвел глаза, – Иногда ходить в кино, дарить ей подарки, ездить за город. Только это. – Хорошо. – она сдается, потому что по-другому нельзя. После всего, что ребенок видел и слышал сегодня, ее нельзя больше травмировать. Пусть будет так. – Не думай о том, что меня надо понять или простить. Ты не должна этого. Просто будь с ней где-то рядом. – я накрыл своей ладонью ее маленькую руку. – Мне это нужно. Полина подняла на меня глаза, полные слез и боли, но сопротивления в них не было. Усталость. Она согласилась этим взглядом. – Идем, я провожу тебя в спальню, а Эмми принесу следом. Не волнуйся. – Протягиваю Полине руку и веду по лестнице наверх. Девушка послушно следует за мной, не произнося ни слова. В комнате темно и я сразу включаю ночник. Он бросает на стены мелкие горошины теплого света, которые легко кружатся как снежинки в медленном танце. – В ванной чистые вещи и все девчачьи штучки. Я за Эмми. – выхожу из комнаты, оставляя удивленную Полину одну. Как бы мне хотелось сейчас, чтобы моим девочкам было уютно! Бережно беру на руки невесомую Эмми, такую маленькую и замечательную, что сердце начинает грохать в груди. Как она могла казаться мне раздражающей? Упрямой? Она ведь самая ласковая на свете девочка... Моя девочка! Нежно провожу тыльной стороной ладони по мягким кудряшкам, уложив ребенка на кровать и «подперев» продолговатой подушкой с краю. С другой стороны ляжет Полина, и девочка не свалится во сне. Тихонько выхожу из комнаты, прикрывая дверь, но не захлопывая. Направляюсь в кабинет, чтобы пролистать документы за день. На работе я так и не появился к вечеру, а дела не терпят отлагательств. Включаю монитор и читаю присланные мне файлы и сообщения. – Ром... – вздрагиваю от неожиданности, резко разворачиваясь, и вижу Полю в кремовом махровом халате, размера на три больше нее, и с распущенными вьющимися волосами. Невероятное зрелище! Она пришла ко мне сама! Опускаю глаза и вижу босые ноги, точнее одну, потому что вторую девушка поджимает. – Что случилось? Эмми? – отрываюсь от компьютера. – Нет, Ром. Я могу спросить? – Конечно. – Ты не сомневаешься. Что Эмма твой ребенок? – Вообще, нет. Я не смогу поверить, что ты можешь...ну, солгать. Это же даже не ложь, это какой-то... – я не находил слов. – Зачем ты спросила? – Если мы останемся, Эмма привыкнет... – Я понял. Не будет обратного хода. Нет! Она моя дочь! – я встал и подошел к Полине вплотную. – Я не смогу еще раз проститься с тобой. Заглядываю в ее огромные глаза и окунаюсь в родную знакомую стихию. Ее любовь, страсть. Она ведь любила меня! Впиваюсь в ее мягкие красивые губы и прижимаю к себе свою давнюю потерю, будто не случай нас свел, а я сам, по своей воле искал ее все эти годы. Полина отвечает не смело, но горячо раскрываясь передо мной. Ее язык несмело отвечает моему и проходится кончиком по губам. Я совершенно теряю контроль над собой, ведь я так хочу ее. Именно ее! Меня охватывает волна воспоминаний и нежности, граничащая с животным желанием. Обнимаю ее ягодицы и притягиваю к себе, приподнимая, усаживаю на столешницу. На девушке всего лишь халат, опустив который с плеч я захватываю ее груди, округлые упругие полушария с возвышающимися сосками. Провожу языком по одному и затягиваю его в рот, издавая рычание от рвущего на части желания. Полина выгибает спину, отдаваясь моей власти и силе. Она упирается руками позади себя о столешницу и тихо стонет в такт моим движением. Еще через одежду я упираюсь в ее разведенные бедра эрегированным членом, готовым вырваться за свободу. – Что ты делаешь с мной? Поля... Развожу полы ее халата и припадаю к промежности. Половые губы набухшие и мокрые. – Ты хочешь меня. Поль? Ее глаза темные, словно грозовые тучи, а алые губи призывно приоткрыты. – Хочу... От ее страстного шепота я уже не думаю ни о чем. Хватает терпения лишь опустить брюки и расстегнуть сорочку, рассыпав часть пуговиц по мягкому ковру. Накрываю Полину своим телом, входя сразу целиком, до глубины, прижимая девушку к поверхности стола. Оставляю лишь ладонь под ее поясницей, чтобы сильнее вжимать ее в себя. Полина нежно касается меня своими руками по бокам, но я почти не чувствую, вколачиваясь в нее до одури, выбивая стоны из ее приоткрытых губ. Она идет к развязке вместе со мной, впиваясь уже сильными пальцами в мою спину. Закрываю ей рот своим, чтобы не разбудить ребенка, и мы взрываемся целых букетом ощущений, от острых и болезненных до невыносимо сладких, обжигающих сознание и тело желанной истомой. На ее щеках слезы. Я собираю их губами и не отпускаю ее, двигаясь уже легкими волнами. – Я люблю тебя, Поль. И тогда любил. Просто не понимал... Слезы хлынули новыми ручейками, но руки обняли меня за шею, а губы притянулись к моим. – Я тоже, Ром. Всегда. Нам пришлось оторваться друг от друга через некоторое время, и словно ворам пробраться в ванную. Эмми спала, не шелохнувшись, потому в душевую кабину мы шагнули оба. Мне хватило лишь намылить ее спину, чтобы вновь потянуться к розовым соскам. Легкий вздох, и я вновь прижимаю ее к стеклянной стене. По нашим телам бегут струи горячей воды, кажется, еще больше распаляя обоих. Завожу руку в ее промежность и массирую чувствительный бугорок, пока Полина вновь не начинает дышать урывками. Вхожу в ее горячее влагалище сзади и мягко толкаюсь, продолжая терзать клитор. С громким стоном Поля собирается оседать на колени, хватаясь за скользкую стену душевой кабины, но я не даю ей этого сделать, а удерживаю, продолжая свои толчки. – Еще не все, моя сладкая детка... И меня скоро накрывает, также бурно, как и в кабинете, но я лишь рычу, помня, что за стенкой спит ребенок. С розовым румянцем, горящими возбужденными глазами и зацелованными алыми губами я выношу Полину из кабины и закутываю в большое полотенце. Заворачиваю полотенце вокруг бедер сам, и мы следуем в мою спальню, дверь которой напротив спальни Эммы и Полины. Укладываю девушку себе под бок, нежно поглаживая по влажным волосам. Она молчит, обнимая мою руку, и засыпает. *** Утро наступило внезапно, не дав даже понять, снилось ли что-то или нет. Первым делом прислушиваюсь к звукам. Слышу приглушенные голоса с первого этажа. Встаю и, наспех натянув домашние брюки, спешу в кухню. Как же приятно телу после проведенного позднего вечера со своей Полюшкой! Даже не помню, как она выбралась от меня к дочке. – Мамоська, он тосьно доблый, холосый. Я хосю тут остаться, позалуста. – Эмми уговаривает Полину. – Посмотрим, Эмма. Я должна подумать. – отвечает Полина задумчиво. – Погоди, дедушка звонит. – Привет, пап... Мы у Романа ночевали. Все хорошо. Он отдельную спальню нам выделил... Не знаю, пап, как получится... Как там мама? ...Мы тоже скучаем, и передай, что в выходные приедем... Значит, до выходных... Вхожу в кухню, чтобы не быть уличенным в подслушивании. – Пап, я попозже еще позвоню тебе. Ну, пока! – Полина сбрасывает вызов и откладывает мобильный на стол. – Все в порядке у твоих? Не волнуются? – спрашиваю, как ни в чем ни бывало, сонно улыбаясь. – Да, вроде в порядке. Надеюсь, что Игорь там больше не появится. Он приезжал и просил денег. – Полин, вы с Эмми можете пожить у меня какое-то время. – Я еще не решила, – отрезает. – И вообще, твой Сергей выдал моим родителям информации больше, чем я сама. Все за меня решили, и где жить! – Ну, мамоська! – восклицает малышка, откладывая печенье. – Лома, а ты пойдес со мной гулять? – поднимает на меня свои огромные живые глазки и улыбается. – Да, это можно. Если мама не против. – переглядываемся с Полей, и она кивает. – Готов омлет с беконом и гренки. Подавать прикажете? – ухмыляется девушка, приседая в притворном реверансе. – Попрошу, Полин. Спасибо. – наши глаза на мгновение встречаются, и я замечаю, что она больше не тяготится моим обществом. Открытый взгляд, и отдохнувшее лицо. Все же она такая красивая и молодая, по сравнению со мной... Эмми убегает за своим рюкзачком наверх, а я подхожу к Поле вплотную. – Скажи, если тебе будет плохо здесь. Но я постараюсь, что было только хорошо. – не удержался и провел рукой по рукаву ее домашней пижамы. – Извини, если я перегнул. И я съем все, чем ты меня угостишь. – целую ее нежно в висок. Она чуть улыбается. Но тут же лицо вновь становится обычным, серьезным. – Мороженное не предлагай, у Эммы сразу горло заболит, переводи стрелки на сок и печенье. И не выпускай ее из виду, она очень быстро исчезает! – наставляет меня Полина, накрывая на стол. – И не балуй ее, к этому дети очень быстро привыкают. Ее последняя фраза вызывает болезненное ощущение вины за то, что не растил ребенка с рождения. Устало сбрасываю это бесполезное чувство и наслаждаюсь домашним завтраком. Когда-то мне очень нравилась ее стряпня, абсолютно вся, включая неумелые слоечки, которые не желали подниматься в духовке. – Очень вкусно, Полин, спасибо! – благодарю девушку и встаю из-за стола. За моей спиной уже стоит маленькое сокровище, держа в руках рюкзачок, из-под застежки которого выглядывает потертая морда медведя. Эмма улыбается и покачивается с ноги на ногу. Непоседа! – Как ты управишься с ребенком, если едешь в офис? – спрашивает Полина, явно намекая, что я много на себя беру. – А мы заедем с Эмми, раскидаем дела и придумаем нашу прогулку! Верно? – девочка запрыгала на месте, сгорая от нетерпения. – Да, мамоська! Да! – торопливо кивала головой малышка. – Ну, ладно, Роман. Я буду очень волноваться, поэтому прошу звонить и сообщать, что с ней все хорошо. – Погоди, вот тебе мой номер, звони и ты. – протягиваю Полине свою визитку. – Тебе нужно отдохнуть. До нашего возвращения отдохни, просто ничего не делай. Она быстро пробегает глазами по голубому виниловому прямоугольнику и вздергивает бровь. – Вот, значит, кто ты такой, Роман Робертович... – вздыхает, – Приятно познакомиться. – Мы отзвонимся! – подхватываю Эмми на руки и направляюсь ко входной двери. – Не беспокойся. – говорю Полине на прощание, оставляя ее в задумчивом молчании. Целый день с моей дочкой впереди! Не ожидал я такой удачи! А, может, и неделя... Конечно, как вести себя с Полей я пока не понимал, но ей точно надо успокоиться и выдохнуть, увидеть во мне мужчину, способного на ответственность и заботу, а не только на страстную ночь. Глава 11 Роман – Не беспокойся за своих, Виталик и Олег за ними присмотрят, те их даже не заметят. У нас другая история случилась! – У нас? – Да, Ром, с тех пор, как я устроился к твоему отцу, моя жизнь стала максимально насыщена событиями. Благодаря твоей матери в основном. – многозначительно произнес тираду Сергей. – Что она еще сделала? – почти стоном выдаю эту фразу, зная, что вот именно сейчас могу услышать о землетрясении на Филиппинах или революции в Того. – Поехали, тебя ждет небывалый когнитивный диссонанс, но придется потерпеть. Это история твоей семьи. Мы подъехали к небольшому кафе, куда вошли с Сергеем почти одновременно, настолько я торопился вкусить плоды обещанного. За столиком нас ожидала пожилая женщина, почти ровесница моей мамы, наверное, но такая же манерная, с прямой как столб спиной и скромно сложенными на колеях руками. Ее глаза были мягкими, с лучевыми морщинками, а волосы уложены широким единым завитком. У мамы где-то есть фото женщины с такими же вот волосами, манерой укладки. Только мама, помнится, так толком и не ответила, что это за человек в ее жизни. Рядом с женщиной сидел мужчина, такого же возраста, с открытым добрым лицом и... невероятно похожий на Полину! Полина похожа на него! Это ее родители! – Здравствуйте, я Роман. – потягиваю руку мужчине, и он ее пожимает. Его ладонь крупная, крепкая, уверенная. – А отчество? – Для вас я Роман. Догадываюсь, кто вы... – бросаю взгляд на Сергея, который улыбается. – Это еще не все. – загадочно продолжает Сергей. – Привет, Ромочка! – слышу мамин голос и оборачиваюсь. – Мама? – удивленно здороваюсь, но соображаю, что необходимо представить присутствующих за столом. – А это... родители Полины. – Я знаю, кто это. – мама усаживается рядом со мной. Она словно боится посмотреть на них... на маму Полины. И та сидит ни жива, ни мертва. Бледное лицо, дрожащие губы, скупые слезы... – Прости меня, Ирма. Я старшая сестра-дура и деспот! – она встает и обнимает эту женщину. Я непонимающе наблюдаю все это, поглядывая то на Сергея, то на мужчину, который тоже остался мне неизвестным. – Это Андрей Сергеевич Старинов и Ирма Карловна Старинова, в девичестве Гринберг. – победно провозгласила моя мама. Я помнил эту фамилия, иногда проскальзывающую в диалогах родителей. «Эльза Гринберг, ну сколько можно тебя просить...», «Я давно уже Карсштейн! Не тревожь память моего отца, упокой...». Да, пожалуй, как никогда я жду объяснений. Поворачиваюсь к маме в немом вопросе. – Сынок, я расскажу. – она вздохнула. – Мой отец и мать Ирмы познакомились в рабочем поселке под Иркутском, куда их занесла ссылка, причем при росписи отец взял фамилию Мари Гринберг, поскольку на ней не было ссыльной статьи, она выехала вслед за мужем, скончавшимся по дороге. Жизнь научила нас с Ирмой, да и твоего отца тоже, помалкивать о своем происхождении. Но мы воспитывались в семье интеллигентной, этого было не отнять. Родители скончались, а мы с Ирмой остались. Я старалась быть старшей и поступать верно, но чуть не разрушило ее счастье. Ирма с Андреем с института вместе и Поля их единственная дочка. Представляешь, что я могла натворить, если бы Ирма мне подчинилась? Мама вздохнула. – Но Ирма по характеру такая же, как и я. Вспыльчивая однолюбка. Мы с твоим отцом ведь тоже прожили всю жизнь вместе. Я не хотела принимать Андрея, как избранника сестры. Вот не знаю, чем я тогда думала, уже встретив Роберта! Наверное, о себе и думала... А Ирма ушла с котомкой вещей из дома, я даже не остановила! А потом вышла за твоего отца. Оказывается, мы все уехали в Новосибирск. – мама заметно была потрясена своей речью. Она остановилась и вновь взглянула на Ирму. Выглядели женщины встревоженно. – Наверное, это семейная черта, уложить вопрос в долгий ящик, даже если он жизненно важный, полагая, что само по себе рассосется. – И как когда-то с Ирмой, я чуть не развела тебя с Полиной, а ведь она родила тебе ребенка. – мама вкрадчиво заглянула мне в глаза. – Я уже знаю, мам. Видел Эмми, даже слышал ее визг от паука... А накануне она меня укусила! – зачесываю пятерней волосы на затылок, спуская рукав рубашки и демонстрируя маме багровый синяк небольшим полукругом. – Как я Полину отпустил тогда... – Мне все казалось, что бизнес... Да, провались он пропадом теперь! Племянник Андрея влез в долги в этой дурацкой попытке заработать. И Полине нужна твоя защита, сынок. Моей внучке... – Она уже под охраной. Повела девочку на день рождения сверстника. – отвечаю, чтобф родители Поли были спокойны и обнимаю маму, вовсю рыдающую. – Полина с дочкой поживут у меня, пока мы не решим проблему с этим долгом. – я обращаюсь к Андрею, – У меня большой дом за городом, несколько комнат, зеленый двор, охрана. Малышке будет комфортно. – Роман, а Вы не сомневаетесь в том, что Эмма Ваша дочь? – спрашивает Андрей, сделав свое мягкое лицо и добрые глаза на мгновение серьезными. – Ни на минуту. Полина не умеет врать, да и зачем ей это... К ребенку меня пока с оговоркой допускает, боится за нее. Я обещаю вам, Андрей Сергеевич, что никогда не потребую больше, чем позволит Поля. Пожилой мужчина одобрительно кивает, обнимая за плечи свою жену. Она всхлипывает, как и моя мама. За окном уже темнеет, а мы сидим впятером и не можем сложить свои эмоции воедино. Так бывает, наверное, что люди сначала натворят в своей жизни, а потом, оглянувшись, хватаются за голову. Глава 12 На следующий день В моем просторном авто на заднем сидении уже было установлено детское кресло. Водитель все успел подготовить, и в одном из передних сидений на спинке, развернутой к Эмме, висел неширокий планшет, на экране которого мелькали неизвестные мне ранее персонажи девочки в малиновом платке и бурого медведя, беспрестанно терпящего в своем домике погромы этого милого ребенка, живущего по неизвестной причине в лесу. -Здолово!!! – обрадовалась малышка, усаживаясь в кресло, словно принцесса. Она послушно дала себя пристегнуть ремнями безопасности и уставилась на меня не по-детски взрослыми глазами. – Я буду послусной. Честно-честно! – Я тебе верю, зайчонок. Едем? – Да! Водитель мягко тронулся с места, и я с букетом новых приятных ощущений позволил себе ничего не делать. Совсем ничего! Просто сидел и смотрел то в окно, то на Эмми. Мне нравилось называть ее именно Эмми, уменьшительное имя больше шло маленькой непоседе. Вчерашний разговор с мамой и родителями Ирмы, конечно, прокручивался в голове, но рассказывать обо всем сразу Полине я не стал. Она сильная, но держится из последних сил. Не знаю, как бы повел себя сам на ее месте, если бы мне угрожали ребенком, да еще и помочь было бы некому. Но я больше не оставлю свою семью. Пожалуй, одно из лучших моих решений. Никогда не хотелось настолько о ком-то заботиться, не хотелось читать на ночь детские книжки, не хотелось скупить весь детский магазин... Этот порыв я сдерживал в себе, поскольку не должен был тревожить Полину. Наши отношения... Возможны ли они теперь? Что изменилось в ее восприятии меня после прошедшей ночи? В офис мы вошли с Эмми за руку. Она удивленно таращилась по сторонам, но держала меня за руку крепко, прижимая к груди рюкзачок с медведем. – Доброе утро, кофе, сок и круассаны. – командую секретарю в приемной и пропускаю Эмми в кабинет впереди себя. – Ты тут живес? – спросила девочка удивленно. – Только работаю. Живу я там, где вы с мамой ночевали. Тебе ведь понравился мой дом? – Да, осень! – Вот и славно. Присаживайся, держи маркеры и нарисуй мне что-нибудь красивое, что ты можешь вспомнить или придумать. – раскладываю перед малышкой листы бумаги и маркеры. – Мне нужно совсем немного времени для решения текущих дел, и мы сможем поехать развлекаться. На это девочка приложила палец к губам и тихо занялась рисованием. Наверное, Поля работала над деревом вот также, усаживая малышку рядом с собой. И тут мне приходит в голову совершенно новая идя. Которая смогла бы существенно наладить наши с Полиной отношения. – Пригласите ко мне Морозова. – говорю секретарю по внутренней связи. Спустя несколько минут в мой кабинет входит мужчина средних лет, невысокого роста, в аккуратных очках в позолоченной оправе и ярком широком галстуке. – Здравствуйте, Роман Робертович. Вызывали? – Да, присаживайся. – указываю Павлу Григорьевичу Морозову на место за столом, ближнее ко мне. – Здравствуй, принцесса. – вежливо произносит Морозов, гадая, кем приходится мне ребенок. Интерес в его глазах плещется через край, поэтому не вижу смысла скрывать очевидную информацию. Но вовремя вспоминаю, что Эмми не знает, кто я для нее, поэтому срочно меняю подготовленную фразу. – Мой новый сотрудник, и не спрашивай лишнего, Павел. У меня дело к тебе. – многозначительно делаю паузу. – Просчитай стоимость открытия своего мебельного производства, буквально двести квадратных метров где-то неподалеку. Авторское исполнение. Морозов сделал пометки в своем ежедневнике. – К какому сроку? – Сейчас... – видя его расширяющиеся глаза, улыбаюсь. – К концу недели, это же не ларек с пивом и селедкой. Мужчина усмехнулся, покачав головой, мол, да, чуть не упал от таких сроков... Он встал и бодро вышел. Секретарь вошла за ним следом и поставила на стол поднос с кофе и коробочками с соком. Она не удержалась и взглянула на Эмми, чуть улыбнувшись. – Чуть позже я удовлетворю Ваше любопытство. – предупреждая стеснительный вопрос, говорю. Мы остаемся одни с Эммой. Она все еще увлеченно калякает маркерами, не обращая внимая ни на что вокруг. Завидные усидчивость и упорство. Разбираю стопку документов для подписи, и вновь ребенок не подает признаков иной активности, кроме рисования. – Эмми, тебя ждет сок и круассан. Хочешь? – Хосю, -потягивает она, не отрываясь. Не выдерживаю и встаю со своего кресла. Открывая упакованную трубочку и вставляю в коробочку. Подхожу к Эмми и замираю... На обычном листе бумаге расположились сразу часть крепостной стены, часть башни и рядом небольшой крестьянский домик, а перед ними паслись на лугу две лошади... Это было невозможно не разглядеть в расмашистых стежках маркера, но увидев рисунок трехлетнего ребенка, невозможно поверить. Линии были рваными, словно рука вспоминала образы, подбирала штрихи. Заполнение фигур разнотоновым, разнофактурным, значит, ребенок различает тень, полутень и полный цвет. И живость картинки, конечно, словно сфотографирована. – Эмми, откуда ты взяла эти образы? – В книзке, ты всера ситал мне, пло плинцессу. Я не нашелся, что ответить, но ребенок в точности воспроизвел картинку на странице книги. Это уникальная фотографическая память! А уж если маленький ребенок настолько хорошо выражает увиденное на бумаге... – А мама видела твои рисунки? – Не все. Она много лаботает... – Знаешь, а нам пора. Сегодня вечером ты будешь рисовать по-настоящему. – с этими словами беру малышку за руку, и мы выходим, следуя к лифту. Пока мы гуляли по торговому центру Полина звонила дважды, но достаточно спокойно выслушала, что Эмма выбирает себе игрушки. Она хорошая мать и хочет для ребенка лучшее, поэтому позволяет мне накупить дочке игрушек и предметов для творчества. Это невероятно приятно! *** Водитель открывает передо мной входную дверь, и я прохожу с Эммой на руках внутрь. В гостиной темно и тихо. Поднимаюсь по лестнице на второй этаж. Дверь спальню приоткрыта, но Полины в комнате нет. Наклоняюсь и укладываю Эмму в кровать, аккуратно снимая ее сандалии и укрывая одеялом. Слышу звук выключенной воды в ванной. Подхожу и тихо стучу. Полина отворяет дверь, встревоженная и завернутая в махровый халат. Ее волосы закручены в тюрбан на голове, махровый халат успела едва запахнуть. – Вы приехали? Что с Эммой? – Все хорошо. Уже спит. Поговорить надо. Спустишься? – Да, конечно. Через десять минут Полина спускается в кухню в том же виде. Длинные волосы она по-прежнему не сушит феном, бережет. Такая домашняя, знакомая... – Поль, я видел рисунки Эмми сегодня. – задумчиво говорю, разглядываю Полину украдкой, пока она поправляет полы халата. – Она отлично рисует, есть ощущение пространства уже сейчас, графика, восприятие. Это стоит развивать. – Я не могу сейчас позволить себе художественную школу. Ты же знаешь... – Поль, месяц назад я принял решение о создании своего мебельного производства, сегодня подписал документы, с расчетами согласился. – очень надеюсь, что вру убедительно. – Я хочу предложить тебе нормальную работу, независимую от меня, с хорошим творческим потенциалом. Руководителя назначит Совет, тебя же планирую на дизайнера. Кажется, это твой профиль? Полина удивленно уставилась на меня, замерев с чайной ложечкой в руке. – Ты серьезно? Хочешь меня так прикупить? – она негодующе прищурилась, сверкая красивыми ясными глазами. – Вовсе нет. Если бы хотел... – надо срочно прекратить эти ее недобрые мысли! – Почему я в твоих глазах такой подлец? Я ведь не знал о ребенке. Полина опустила глаза, продолжив настойчиво водить ложечкой в чайной чашке. – Я тебе работу предлагаю, вакантную должность, понимаешь? Это не место личной помощницы с неопределенными обязанностями! – вот теперь я попробую наступать. – Ты будешь независима от меня, сможешь обеспечивать Эмми и жить спокойно. Заниматься тем, для чего училась. Твой дипломный проект назывался, кажется, «Дизайн-проект жилого помещения с панорамными окнами»? – Верно. Помнишь? – она удивленно наклонила голову на бок, непередаваемо сыграв взглядом. – Помню, Полин. Так что? Мне действительно нужен человек с пониманием дела. – А что с делом Игоря? – она вспомнила и тут е настроение изменилось, налившись тяжестью уже к концу вопроса. – А, ты про долг? Так Сергей уже договорился. Он сам встретится и переговорит с представителем букмекера. Только я прошу тебя, не общайся с этим Хмелевым. Он должен исчезнуть из твоей жизни и жизни Эмми. – Хорошо, Ром. Я подумаю на счет работы. Глава 13 Предложить Полине место дизайнера мебели и «создать» для этого мебельное производство было идеей спонтанной. Но мне очень хотелось наладить ее жизнь, дать возможность реализоваться, устроиться, начать самостоятельно зарабатывать. Конечно, я мог бы обеспечивать ее с дочкой, только вот Полина гордая и откажется сразу же наотрез. Было чудом, что она решила вот так отпустить меня с Эмми на весь день. У меня появлялся шанс, и стоило лишь приложить немного усилий. Я набрал номер Сергея, чтобы выяснить, когда он решит проблему "номер раз! – Роман, все не очень просто с этим Хмелевым. С конторой Матчбет я договорился. Их претензия будет адресована только ему, но он скрывается. Погасил телефон, залег. Из города не выезжал. Вероятно, ему подсказали, что охота будет серьезной. С семьей Стариновых больше связаться не пытался. – И что теперь? Живем с охраной? – Пока да, Роман. Не думаю, что он решится на что-то, ни ума, ни образования. Но ребенка с девушкой стоит оградить. – Черт! Что я скажу ее семье и своей матери? – Пока лучше держать нейтралитет, вы вроде договорились, что ты налаживаешь с ней отношения? Вот и налаживай, старайся не говорить лишнего. – Сергей, мы ведь справимся с ситуацией? Это моя семья... – Понимаю и делаю все возможное. Выезд только с водителем, никаких посторонних в доме. – Понял. Спокойной ночи. – И тебе. Мы давно общались на «ты», поскольку Берцев был одним из немногих, кому доверял отец. Пожалуй, последним, с кем он общался открыто. Я видел его преданность и платил той же монетой. Настороженность и страх за Полину с ребенком поселились в моем сердце отныне. Скрывающийся Хмелев представлялся меньшей из них, а вот предстоящее «объявление наследника»...