Текст книги "Перси Джексон и последнее пророчество"

Автор книги: Рик Риордан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– …я тебе говорила, что он грубиян, – сказала пожилая женщина.

– Мама! – воскликнула Персефона.

– У нас гости! – пролаял Аид. – Тихо!

Аид, один из самых нелюбимых моих богов, разгладил на себе одежды, на которых были изображены искаженные ужасом лица проклятых. Его отличали бледная кожа и пронзительный взгляд сумасшедшего.

– Перси Джексон! – довольно объявил он. – Наконец-то.

Царица Персефона с любопытством рассматривала меня. Я видел ее один раз прежде – зимой, но теперь, летом, она выглядела совершенно по-другому. У нее были роскошные черные волосы и дружелюбные карие глаза. Платье ее переливалось множеством цветов – рисунки бутонов на ткани изменялись, расцветали розы, тюльпаны, жимолость.

Женщина между ними явно приходилась Персефоне матерью – с такими же волосами и глазами, только старше и суровее. На ней было золотое платье цвета пшеничного поля, в волосы вплетены сухие стебли трав, отчего мне в голову пришла мысль о плетеной корзинке. Я подумал, что если кто-нибудь рядом с ней чиркнет спичкой, то для нее это может плохо кончиться.

– Ага, – сказала пожилая женщина, – полукровки. Как раз то, что нам нужно.

Нико рядом со мной опустился на колено. Жаль, у меня не было моего меча – отрубил бы эту глупую башку. Но, к несчастью, Анаклузмос все еще оставался где-то в поле.

– Отец, – сказал Нико. – Я сделал, как ты просил.

– Долго же ты собирался, – буркнул Аид. – Твоя сестра сделала бы это быстрее.

Нико опустил голову. Не будь я так зол на этого маленького мерзавца, то, наверно, пожалел бы его.

Посмотрев на повелителя Царства мертвых, я спросил:

– Чего тебе надо, Аид?

– Поговорить, конечно. – Рот бога искривился в жестокой улыбке. – Разве Нико тебе не сказал?

– Значит, вся эта история выдумана и Нико заманил меня сюда, чтобы убить?

– Н-нет, я думаю, Нико искренно хотел тебе помочь. Мальчишка честен в такой же мере, в какой и несообразителен. Просто я убедил его сначала сделать небольшой крюк и доставить тебя сюда.

– Отец, – вспыхнул Нико, – ты обещал, что с Перси ничего плохого не случится! Ты сказал, что если я приведу его сюда, то ты расскажешь мне о моем прошлом – о моей матери.

Царица Персефона театрально вздохнула:

– Может быть, мы все же не будем говорить об этой женщине в моем присутствии?

– Я тебя предупреждала, дочка, – фыркнула пожилая женщина. – От этого негодяя Аида ничего хорошего ждать не приходится. А ведь ты могла выйти замуж за бога врачей или бога юристов, так нет же. Тебе захотелось полакомиться гранатом.

– Мама…

– И застрять в Царстве мертвых.

– Мама, прошу тебя…

– Сейчас уже август – ты собираешься домой, как всегда? Ты когда-нибудь вспоминаешь о своей несчастной одинокой матери?

– Деметра! – вскричал Аид. – Хватит! Ты все же находишься в моем доме!

– Ах, неужели? – усмехнулась Деметра. – Ты называешь эту дыру домом? Заставил мою дочь жить в этом темном сыром…

– Я тебе говорил, наверху идет война. – Аид заскрежетал зубами. – Тебе с Персефоной лучше переждать ее здесь. Здесь безопаснее.

– Прошу прощения, – вмешался я, – но если ты собираешься меня убить, то, может, лучше не тянуть с этим?

Все три бога уставились на меня.

– Посмотрите-ка на него, он, оказывается, еще и с характером, – заметила Деметра.

– И в самом деле, – согласился Аид. – Пожалуй, лучше его убить.

– Отец! – воскликнул Нико. – Ты же обещал!

– Аид, мы с тобой говорили об этом, – с упреком в голосе сказала Персефона. – Не можешь же ты уничтожать всех героев одного за другим. И потом, он такой смелый. Мне это нравится.

– Тебе нравился и этот типчик, Орфей. – Аид закатил глаза. – Ну и посмотри, что из этого вышло. Позволь мне его убить. Ну, немножко.

– Папа, ты обещал! – выкрикнул Нико. – Ты сказал, что хочешь только поговорить с ним. Ты говорил, что, если я приведу его, ты все расскажешь.

Аид разгладил складки на своем одеянии, взгляд его метал громы и молнии.

– Так тому и быть. Твоя мать… что я могу тебе сообщить о ней? Она была замечательной женщиной. – Он кинул смущенный взгляд на Персефону. – Прости меня, дорогая. Я имею в виду, что она была замечательной для смертных. Ее звали Мария ди Анджело. Родом из Венеции, но ее отец был дипломатом в Вашингтоне, округ Колумбия. Там я с ней и познакомился. Когда вы с сестрой были совсем маленькими, детям Аида жилось нелегко. Бушевала Вторая мировая война. Некоторые из моих… гм… других детей стояли во главе проигрывающей стороны, и я решил, что лучше отправить вас туда, где вам ничто не будет угрожать.

– Ты поэтому нас спрятал в казино «Лотос»?

Аид пожал плечами.

– Вы не взрослели. Вы не чувствовали хода времени. Я ждал подходящего момента, чтобы забрать вас оттуда.

– Но что случилось с нашей матерью? Почему я ее не помню?

– Это не имеет значения, – отрезал Аид.

– Почему? Еще как имеет! У тебя ведь есть другие дети – почему ты отослал только нас, единственных из всех? И кто был тот адвокат, что нас вызволил?

– Ты лучше распахни уши и закрой рот, мой мальчик! Что касается адвоката… – Аид щелкнул пальцами.

Сидевшая на спинке его трона фурия Алекто начала видоизменяться, пока не превратилась в мужчину средних лет. На нем был костюм из ткани в тонкую полоску, в руке он держал портфель. Она… он, сидя на плече Аида, имел довольно странный вид.

– Ты! – выдохнул Нико.

– Я очень неплохо умею изображать адвокатов и учителей. – Фурия расхохоталась.

Нико задрожал от возмущения. Потом вновь обратился к отцу.

– Но почему ты освободил нас из казино?

– Ты знаешь почему, – сказал Аид. – Нельзя позволить, чтобы этот идиот – сынок Посейдона – был дитя пророчества.

Я сорвал рубин с ближайшего растения и швырнул его в Аида. Камень без всякого вреда для бога шлепнулся ему на колени.

– Ты должен помогать Олимпу! – крикнул я. – Все остальные боги сражаются с Тифоном, а ты расселся тут, ждешь…

– …когда все уляжется, – закончил за меня Аид. – Да, все верно. Может быть, ты скажешь мне, полукровка, когда в последний раз Олимп помогал мне? Когда в последний раз кому-либо из моих детей позволялось стать героем? С какой это стати я должен им помогать? Я остаюсь здесь со всеми моими силами в полном составе.

– А потом Кронос явится за тобой?!

– Пусть попробует. Он будет ослаблен. И тут при мне мой сын – Нико… – Аид с отвращением посмотрел на него. – Да, он пока не ахти что, тут я с тобой согласен. Лучше бы в живых осталась Бьянка. Но пусть еще годочка четыре подготовится. Мы до этого времени сумеем продержаться – тут нет вопросов. Нико тогда будет шестнадцать, как сказано в пророчестве, и тогда он примет решение, которое спасет мир. А я стану главным среди богов.

– Ты с ума сошел. Кронос сокрушит тебя, как только разделается с Олимпом.

Аид развел руками.

– Что ж, полукровка, у тебя будет возможность увидеть, так это или не так. Потому что ты будешь пережидать эту войну в моем каземате.

– Нет! – сказал Нико. – Папа, мы так не договаривались. И потом, ты мне еще не все рассказал.

– Я рассказал все, что тебе нужно знать, – отрезал Аид. – А что до наших договоренностей, то разве я не поговорил с Джексоном, как обещал? И вреда ему никакого не причинил. Ты получил свою информацию. Если тебе нужна была договоренность понадежнее, то нужно было заставить меня поклясться водами Стикса. А теперь отправляйся в свою комнату! – Он махнул рукой, и Нико исчез.

– Мальчику нужно получше питаться, – пробормотала Деметра. – А то кожа да кости. Ему нужно больше есть овсянки.

– Мама, хватит уже про овсянку! – Персефона закатила глаза. – Мой повелитель Аид, ты уверен, что мы не можем отпустить этого маленького героя? Он ужасно смелый.

– Нет, моя дорогая. Я сохранил ему жизнь. Хватит с него и этого.

Я был уверен, что она собирается меня защитить. Отважная прекрасная Персефона должна была меня выручить.

Персефона безразлично пожала плечами.

– Ну и прекрасно. Что у нас на завтрак? Я ужасно проголодалась.

– Овсянка, – сказала Деметра.

– Мама!

Обе женщины исчезли в вихре цветов и зерна.

– Не расстраивайся, Перси Джексон, – сказал Аид. – Мои призраки досконально информируют меня о планах Кроноса. Уж ты мне поверь: у тебя нет ни малейшего шанса вовремя его остановить. Сегодня к вечеру с твоей драгоценной горой Олимп уже будет покончено. Мышеловка захлопнется.

– Какая еще мышеловка? – спросил я. – Если тебе что-то известно, сделай что-нибудь! Или, по крайней мере, дай мне известить других богов!

Аид улыбнулся.

– А ты с характером. Нужно отдать тебе должное. Ну, теперь можешь развлекаться в моем подземелье. Мы к тебе заглянем лет этак… через пятьдесят – шестьдесят.

Глава восьмая
Никому не пожелаю так искупаться!

Меч вернулся ко мне в карман.

Вот уж вовремя – ничего не скажешь. Теперь я могу сколько угодно бросаться с ним на стены. В моей камере не было решеток на окнах. Да и окон не было. И дверей. Стражники-скелеты пропихнули меня прямо через стену, и она сомкнулась за мной. Я не знал – может, это помещение воздухонепроницаемо. Возможно, казематы Аида предназначались для мертвецов, а те, как известно, не дышат. Так что о пятидесяти или шестидесяти годах можно забыть. Я умру через пятьдесят – шестьдесят минут. А пока, если Аид не врет, к концу дня в Нью-Йорке сработает какая-то громадная мышеловка, и я никак, совсем никак не могу этому помешать.

Я сел на каменный пол, пребывая в полном отчаянии.

Не помню, чтобы я задремал. Но с другой стороны, возможно, сейчас было часов семь утра земного времени, а я уже с ног валился от усталости.

Мне снилось, что я на крыльце загородного дома Рейчел в Сент-Томасе. Над Карибским морем встает солнце. В море виднеются десятки деревянных островков, воду рассекают белые паруса. Запах соленого воздуха заставил меня задуматься – увижу ли когда-нибудь еще океан?

Родители Рейчел сидели за столом во дворике, а персональный повар готовил им омлет. Мистер Дэр в белом полотняном костюме читал «Уолл-стрит джорнал». Напротив него за столом сидела, вероятно, миссис Дэр, хотя я и видел только ее наманикюренные розовые ногти и обложку журнала «Конде нэст трэвелер». [6]6
  «Conde Nast Traveler» – американский журнал для путешественников. Издание принято называть библией для туристов.


[Закрыть]Почему она на отдыхе читала журнал о том, где и как отдыхать, – это было выше моего понимания.

Рейчел стояла у перил крыльца и вздыхала. На ней были шорты и футболка с изображением Ван Гога. (Да, Рейчел пыталась меня просветить – рассказывала о живописи и всякое такое, но на меня это не произвело особого впечатления. А этого типа я запомнил только потому, что он отрезал себе ухо.)

Я спросил себя, уж не обо мне ли она думает и расстраивается, что я не поехал с ними на каникулы. Я-то об этом периодически думал.

Потом передо мной возникла другая сцена. Я стоял под Аркой в Сент-Луисе. [7]7
  Сент-Луис знаменит своей громадной Аркой на берегу Миссури. Арка стала символом города.


[Закрыть]Я уже бывал там. Да я даже чуть там не умер.

Над городом бушевала буря – стена абсолютного мрака. Небо рассекали молнии. Неподалеку с включенными мигалками стояло несколько машин «скорой помощи». Из горы мусора (насколько я понял, это был рухнувший небоскреб) поднимался столб пыли.

Рядом кричала в микрофон репортерша: «Власти говорят, что это дефект конструкции, хотя никто, похоже, не знает, связано ли это со штормом!»

Ветер трепал ее волосы. Температура быстро понижалась – упала градусов на десять с того момента, как я там появился.

«К счастью, в здании никого не было – его предназначили к сносу, – продолжала она. – Но полиция эвакуировала всех из близлежащих зданий, опасаясь, как бы это обрушение не вызвало их…»

Девушка замолкла, потому что небеса прорезал грозный рев. Молния пронзила самый центр темноты. Весь город сотрясся. Воздух засиял, и волосы у меня на теле встали дыбом. По мощи взрыва я догадался: это не что иное, как удар молнии Зевса. Она должна была бы испепелить того, кому предназначалась, но черная туча только слегка отступила назад, из нее появился размытый кулак, который ударил еще по одной башне, и та рухнула, словно домик из детских кубиков.

Репортерша вскрикнула. На улицах суетились люди. Я увидел серебряную полоску в небесах – колесницу, запряженную оленем. Но это был вовсе не Санта-Клаус. Эта была Артемида – она скакала навстречу шторму и метала в темноту снопы лунного света. Огненно-золотистая комета пересекла ее путь – возможно, это был ее брат Аполлон.

Ясно одно: Тифон уже добрался до реки Миссисипи. Он преодолел половину расстояния, оставив руины на своем пути, а богам даже не удавалось замедлить его продвижение.

Надо мной образовалась гора темноты. Нога размером со стадион «Янки» грозила вот-вот раздавить меня, когда чей-то голос прошептал:

– Перси!

Я, не открывая глаз, метнулся в сторону. И еще проснуться толком не успел, как уже припечатал к полу Нико, приставив острие моего меча к его горлу.

– Я хочу… тебя спасти, – выдавил он.

Меня обуяла злость.

– Неужели?! И почему я должен тебе верить?!

– А какой у тебя выбор? – прохрипел Нико.

Чтоб он сдох со своей железной логикой. Мне пришлось убрать меч.

Нико свернулся калачиком, горло его приходило в норму, издавая рвотные звуки. Наконец он встал на ноги и настороженно посмотрел на мой меч. Его собственный клинок оставался в ножнах. Я так думаю, если бы он собирался меня убить, то сделал бы это, пока я спал. И все же я ему не доверял.

– Нам нужно выбраться отсюда, – просипел он.

– Зачем? – спросил я. – Может быть, твой папочка хочет еще раз со мной поговорить?

Он поморщился.

– Перси, клянусь Стиксом – я не знал, что у него на уме.

– Ты же знаешь своего папочку!

– Он меня провел. Он обещал… – Нико поднял руки, предлагая сменить тему. – Слушай, сейчас у нас одна задача – выбраться отсюда. Охранников я усыпил, но это ненадолго.

Мне снова захотелось его придушить. Но, к несчастью, он был прав. Времени на споры не оставалось, а самому удрать отсюда у меня нет никакой возможности. Он показал на стену – целый кусок ее исчез, и мы увидели коридор.

– Идем. – Нико двинулся впереди.

Я пожалел, что у меня нет с собой кепки-невидимки Аннабет, но, как выяснилось, можно обойтись и без нее. Каждый раз, когда мы встречали стражника-скелета, Нико показывал на него пальцем, и горящие глаза стража тускнели. К несчастью, с ростом числа усыпленных охранников Нико становился все слабее. Мы продвигались по лабиринту коридоров, заполненных охранниками. Когда мы добрались до кухни, в которой орудовали повара-скелеты и слуги-скелеты, мне уже пришлось практически нести Нико. Он усыпил почти всех мертвецов, но и сам едва не вырубился. Я вытащил его через служебный выход в Поля асфоделей.

Только я собирался вздохнуть с облегчением, как услышал звук бронзовых гонгов в замке.

– Тревога! – пробормотал Нико сонным голосом.

– И что нам делать?

Он вздохнул, потом нахмурил брови, словно пытаясь вспомнить.

– Что, если мы… побежим?

Бежать с полуспящим сыном Аида было все равно что скакать в мешке с тряпичной куклой размером с человека. Я тащил его, держа перед собой меч, и духи мертвых расступались перед нами, словно небесная бронза была жарким пламенем.

По полю катился звук гонгов. Впереди виднелись стены Эреба, но чем дольше мы шли, тем дальше они казались. Я был готов рухнуть на землю от усталости, когда раздалось знакомое:

– Га-а-ав!

Миссис О’Лири возникла словно бы из ниоткуда и принялась носиться вокруг нас кругами – давайте, мол, поиграем.

– Хорошая девочка, – похвалил я. – Не могла бы ты подбросить нас до Стикса?

При слове «Стикс» она еще больше оживилась – может, решила, что я ей предлагаю новую игру. Она подпрыгнула несколько раз и поймала себя за хвост, чтобы показать, кто здесь главный, а потом немного успокоилась, и мне удалось усадить Нико ей на спину. Я тоже запрыгнул на хребет адской гончей, и она понеслась к воротам. Миссис О’Лири перепрыгнула через очередь душ, ожидающих легкой участи, – охранники от испуга распростерлись на земле, а сигналы тревоги зазвучали еще громче. Цербер гавкнул, но, похоже, не от злости. Он вроде бы тоже был не прочь поиграть с нами.

К счастью, Цербер не бросился за нами вдогонку, и Миссис О’Лири поскакала дальше. Она остановилась, только когда мы были уже высоко в верховьях реки и огни Эреба исчезли в дымке.

Нико соскользнул со спины Миссис О’Лири и безвольно растянулся на черном песке.

Я вытащил кусочек амброзии – часть неприкосновенного запаса, который всегда был при мне. Он немного помялся, но Нико его сразу зажевал.

– Угу, – пробормотал он. – Уже лучше.

– Ты потерял много энергии.

Он сонно кивнул.

– Потери больших количеств энергии… вызывают большую потребность сна. Разбуди меня попозже.

– Эй, ты, зомби! – Я подхватил его, прежде чем он успел опять вырубиться. – Мы на берегу реки. Что нам делать дальше?

Я скормил ему остатки амброзии, что было немного рискованно. Эта штука излечивает полубогов, но если переберешь с количеством – она сожжет тебя дотла. Но к счастью, похоже, Нико получил нормальную дозу. Он несколько раз тряхнул головой и, хотя и не без труда, встал на ноги.

– Скоро тут появится мой отец, – сказал он. – Нам нужно поторопиться.

Воды реки Стикс несли странные предметы – сломанные игрушки, порванные дипломы об окончании колледжа, увядшие букетики. Все те мечты, с которыми расставались люди, переходя из мира живых в мир мертвых. Глядя в эти черные воды, я воображал себе сто миллионов других мест, в которых я предпочел бы поплавать.

– Так что… мне просто прыгать?

– Нет, сначала ты должен подготовиться, – помотал головой Нико. – Иначе река тебя уничтожит. Она растворит твое тело и душу.

– Звучит забавно, – пробормотал я.

– Это не шутка, – предупредил Нико. – Есть лишь один способ укрепить твою смертную жизнь. Для этого ты должен…

Он посмотрел мне за спину, и его глаза расширились. Я повернулся и обнаружил перед собой греческого воина.

Сначала мне показалось, что это Арес, потому что этот тип в точности походил на бога войны – высокий, мускулистый, с жестоким, иссеченным шрамами лицом и бритыми черными волосами. Одетый в белую тунику и бронзовые доспехи, под мышкой он держал боевой шлем с перьями. Но глаза у воина были человеческие (светло-зеленые, как вода в море на мелководье), а из левой ноги чуть выше стопы торчала окровавленная стрела.

С греческими именами у меня плоховато, но даже я знал величайшего воина всех времен, который умер от ранения в пятку.

– Ахилл! – воскликнул я.

Призрак кивнул.

– Я предупреждал того, другого, чтобы он не следовал моему примеру. Теперь я предупреждаю тебя.

– Лука? Ты говоришь о Луке?

– Не делай этого, – сказал он. – От этого ты станешь сильным. Но от этого же ты станешь и слабым. Твоя боевая удаль будет превосходить силу и храбрость любого смертного, но увеличатся также и твои слабости, твои недостатки.

– Ты хочешь сказать, что у меня появится уязвимая пята? – спросил я. – Может, мне просто надеть какую-нибудь другую обувку – не сандалии? Только без обид – ничего личного.

Ахилл посмотрел на свою окровавленную стопу.

– Стопа – это всего лишь моя физическая слабость, полукровка. Моя мать Тетис, окуная меня в Стикс, держала меня за пятку. Но на самом деле меня убила моя самоуверенность. Остерегись! Поверни назад!

Он говорил это вполне серьезно. Я в его голосе слышал сожаление и горечь. Он искренно пытался спасти меня от страшной судьбы.

Но ведь Лука уже побывал здесь, и он не повернул назад.

Вот, значит, почему Лука мог вбирать в себя дух Кроноса, не разрушаясь при этом. Вот, значит, как он подготовил себя. Вот, оказывается, почему он производил такое впечатление, будто его нельзя убить. Он искупался в Стиксе и обрел силы, равные тем, какими обладал величайший смертный герой Ахилл. Он был неуязвим!

– Не могу, – ответил я. – Иначе у меня не будет ни единого шанса.

– Пусть боги буду тому свидетелями – я пытался тебя убедить. – Ахилл опустил голову. – Герой, если ты, так или иначе, намерен это сделать, то сосредоточься на своей уязвимой точке. Представь единственное место на своем теле, которое останется незащищенным. Это та точка, через которую твоя душа будет связывать тело с миром. Это будет самой большой твоей слабостью, но еще и твоей единственной надеждой. Ни один человек не может быть неуязвимым полностью. Забудешь о том, что делает тебя смертным, и река Стикс растворит тебя. Ты прекратишь существовать.

– Ты вряд ли скажешь мне о слабом месте Луки?

Ахилл нахмурился.

– Соберись с силами, глупый мальчишка. Выживешь ты или нет, ты сам выбрал свою судьбу!

Произнеся это дружеское напутствие, он исчез.

– Перси, – проговорил Нико, – а может, он прав?

– Это была твоя идея.

– Я знаю, но теперь, когда мы здесь…

– Подожди на берегу. Если со мной что-нибудь случится… Что ж, может быть, желание Аида исполнится, и ты в конечном счете станешь дитем пророчества.

Его эта мысль не порадовала, но мне было все равно.

Чтобы не успеть передумать, я сосредоточился на пояснице – на маленькой точке напротив пупка. Когда я надевал доспехи, она была хорошо защищена. Ее трудно будет поразить случайно, и вряд ли враг будет целить туда намеренно. Идеального выбора в таком случае быть не могло, но этот казался мне верным и более благородным, чем, скажем, подмышка.

Я вообразил цепочку, этакую пружину, которая тянется от моей поясницы и соединяет меня с миром, а потом шагнул в реку.

Представьте себе, что вы прыгаете в яму, наполненную кипящей кислотой. Теперь увеличьте ту боль, что вы испытываете при этом, раз в пятьдесят. И все равно вы еще будете далеки от понимания того, что испытывал я, окунаясь в Стикс. Я собирался войти в воду медленно и отважно, как настоящий герой. Но как только вода коснулась моих ног, мои мышцы превратились в студень, и я упал в реку лицом вперед.

Я погрузился с головой. Впервые в моей жизни я не мог дышать под водой. Только теперь мне вполне стал ясен страх, который испытывают утопающие. Каждый нерв моего тела пылал. Я растворялся в воде. Я видел лица – Рейчел, Гроувер, Тайсон, моя мать, но они блекли, не успев появиться.

– Перси, – сказала мама, – я даю тебе мое благословение.

– Перси, будь осторожен, – умоляющим голосом попросил Тайсон.

– Блинчики! – проблеял Гроувер.

Я не понял, это-то откуда, да и ладно, все равно без толку.

Я проигрывал сражение. Боль убивала меня. Мои ноги и руки растворялись в воде, душа отрывалась от тела. Я не помнил, кто я такой. Боль от удара косой Кроноса была ничто в сравнении с этим.

«Струна, – подсказал знакомый голос. – Помни про нить своей жизни, дурачок».

Вдруг кто-то словно бы дернул меня сзади. Поток тащил меня, но больше уже не уносил прочь. Я представил себе бечеву у меня в спине, которая привязывает меня к берегу.

«Держись, Рыбьи Мозги. – Это был голос Аннабет, теперь он звучал гораздо отчетливее. – Так просто ты от меня не уйдешь».

Бечева натянулась сильнее.

И теперь я увидел Аннабет – она, босая, стояла надо мной на пристани вроде той, что у нас в лагере на озере. Я просто вывалился из лодки. Вот в чем дело. Она протягивала руку, чтобы вытащить меня, и старалась не рассмеяться. На ней были оранжевая лагерная футболка и джинсы, волосы спрятаны под бейсболку «янки»… Мне это показалось странным, потому что в таком случае она должна была бы стать невидимой.

– Ты иногда бываешь таким идиотом. – Она улыбнулась. – Ну давай! Хватай меня за руку.

Воспоминания нахлынули на меня – более четкие и красочные. Я перестал растворяться. Меня звали Перси Джексон. Я дотянулся до Аннабет и ухватил ее за руку.

Внезапно я выскочил из реки и упал на песок. Нико удивленно отпрянул от меня.

– Как ты? – проговорил он. – Твоя кожа… О боги, что с тобой?!

Руки у меня стали ярко-красные. Меня всего словно сжигали на медленном огне.

Я оглянулся в поисках Аннабет, хотя и знал, что ее здесь нет. Но все случившееся было таким реальным…

– Ничего страшного… я думаю.

Цвет моей кожи вернулся в норму, боль утихала. Ко мне подбежала Миссис О’Лири и сочувственно ко мне принюхалась. От меня явно пахло чем-то для нее приятным.

– Ты себя чувствуешь сильнее? – спросил Нико.

Я не успел осознать, что именно чувствую, как, словно гром с небес, раздался голос:

– Вот они!

К нам устремилась армия мертвецов. Впереди шла сотня скелетов в доспехах римских легионеров со щитами и копьями. Следом – такое же число английских солдат, они были вооружены винтовками с примкнутыми штыками. В центре этого войска ехал сам Аид на черной с золотом колеснице, которую тащили жуткие кобылы с дымящимися глазами и гривами.

– На сей раз тебе не уйти, Перси Джексон! – взревел Аид. – Убейте его!

– Папа, стой! – закричал Нико, но было слишком поздно.

Римские зомби из первого ряда опустили пики и пошли в атаку.

Миссис О’Лири зарычала и изготовилась к прыжку. Может, это и привело меня в чувство. Я не хотел, чтобы они покалечили мою собаку. К тому же я устал от Аида с его вечным самомнением. Если мне суждено умереть, то лучше уж я погибну в бою!

Я закричал, и река Стикс словно бы взорвалась. Черная приливная волна нахлынула на легионеров. Копья и щиты поплыли во все стороны. Римские зомби начали растворяться, из их бронзовых шлемов повалил дым.

Английские солдаты опустили штыки, но я не стал ждать, что они будут делать, – я сам бросился в атаку.

Ничего глупее этого я в жизни не делал. Сотня мушкетов выстрелила в меня в упор. И ни одна пуля не попала в цель. Я вломился в шеренгу и принялся крушить солдат своим мечом. Штыки кололи. Мечи рубили. Ружья перезаряжались и стреляли. Я оставался невредим.

Я вихрем прошелся по их рядам, обращая солдат одного за другим в прах. Мой мозг работал на автопилоте: колоть, уклоняться, рубить, парировать, делать выпад. Анаклузмос перестал быть просто мечом. Он превратился в вихрь чистого разрушения.

Я пробился сквозь ряды противника и запрыгнул на черную колесницу. Аид вскинул свой посох. Ко мне метнулся сгусток черной энергии, но я парировал его клинком и бросился на Аида. Мы с богом вывалились из колесницы.

А потом я вдруг понял, что упираюсь коленями в грудь лежащего Аида. Я держал его за ворот царской мантии одной рукой, а острие моего меча зависло над его лицом.

Тишина. Армия не сделала ни шагу, чтобы защитить своего хозяина. Я оглянулся – и понял почему. От них ничего не осталось, кроме оружия, валяющегося в песке, и груды дымящихся пустых мундиров. Я уничтожил их всех!

Аид проглотил слюну.

– Слушай, Джексон, я вот чего…

Он был бессмертен. Я не мог его убить, но богов можно ранить. Я это знал с самого начала и понимал, что меч перед его физиономией не доставляет ему удовольствия.

– Я тебя отпущу по одной причине – я добрый! – прорычал я. – Я тебя отпущу. Но сначала ты мне скажешь об этой мышеловке… об этой западне, как ты ее называешь!

Аид внезапно исчез. В руках у меня осталась только его черная мантия.

Я выругался и, тяжело дыша, поднялся на ноги. Теперь, когда опасность миновала, я понял, как устал. Все мышцы моего тела стонали от боли. Я посмотрел на свою одежду – она была вся разодрана, повсюду виднелись дыры от пуль, но я остался целехонек. На мне – ни царапинки!

– Ты… одним мечом… ты… – Нико никак не мог прийти в себя.

– Я думаю, эта штука с рекой сработала, – сказал я.

– Ни фига себе! – саркастически выдохнул он. – Он думает!

Миссис О’Лири радостно лаяла и махала хвостом. Она прыгала вокруг нас, обнюхивала пустые мундиры и выискивала косточки. Я поднял мантию Аида. На мерцающей ткани все еще кривились искаженные мукой лица.

Я подошел к кромке воды.

– Свободны! – сказал я и бросил мантию в воду.

Она закружилась, поплыла прочь, растворяясь в потоке.

– Возвращайся к отцу, – сказал я Нико. – Скажи ему, что он мой должник – я ведь его отпустил. Выясни, что должно произойти на горе Олимп, и убеди его помочь нам.

– Я… я не могу. – Нико смотрел на меня широко раскрытыми глазами. – Он теперь меня возненавидел. Я хочу сказать… еще сильнее, чем прежде.

– Ты обязан это сделать, – напомнил я. – Ты ведь тоже мой должник.

Уши у него покраснели.

– Перси, я тебе говорил, что я виноват. Пожалуйста, позволь мне пойти с тобой. Я хочу сражаться.

– От тебя здесь будет больше пользы.

– Ты хочешь сказать, что больше не доверяешь мне? – с несчастным видом проговорил он.

Я не ответил. Я не знал, что хочу сказать. Я был слишком ошарашен только что произошедшим сражением, а потому мысли у меня путались.

– Возвращайся к своему отцу, – повторил я, стараясь говорить не слишком резко. – Работай на него. Ты единственный, кого он хоть как-то будет слушать.

– Вот это-то меня и удручает, – вздохнул Нико. – Ну, хорошо. Я постараюсь. И потом, он все еще что-то скрывает от меня о моей матери. Может, удастся выяснить – что.

– Удачи. Ну а теперь нам с Миссис О’Лири пора.

– И куда вы? – спросил Нико.

Я посмотрел на вход в пещеру и представил себе долгий подъем назад, в мир живых.

– Нужно начинать войну. Пора мне найти Луку.