Текст книги "Огненный трон"

Автор книги: Рик Риордан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Рассердиться на него? Или почувствовать себя виноватой? Я не хотела ни того, ни другого, но в чем-то Картер был прав. В нашей семье празднование дней рождения всегда проходило как-то… странно. Помню, когда мне исполнилось шесть, мы с Картером подрались, а праздничный торт взорвался из-за магической энергии, поднятой нашей ссорой. Сейчас лучше всего было бы молча нырнуть в портал. Но что-то мешало это сделать.

– Картер, я все понимаю. Вчера я… наломала дров. Знаю, ты злишься из-за того, что я схватила свиток. И Жас пострадала из-за меня. Но мне действительно нужно сменить место. Я просто… распадаюсь на части.

– Не ты одна.

У меня в горле застрял противный ком. Только сейчас я поняла, что Картер не столько злится, сколько чем-то сильно расстроен. И голос у него был какой-то упавший.

– Что еще случилось?

Картер вытер остатки жира о собственные джинсы.

– Вчера, в музее… со мной говорил… один из огненных демонов.

Картер сбивчиво рассказал мне о столкновении с бау, о застывшем времени и предостережении. Бау требовал прекратить поиски остальных частей свитка.

– Он сказал… – Тут голос Картера дрогнул. – Он сказал, что Зия спит в каком-то месте, которое называется Красными Песками. И еще: если я не прекращу наши поиски свитков и не спасу ее, она… погибнет.

– А он что, назвал ее имя? – осторожно спросила я.

– Нет, но…

– Может, речь шла о ком-то другом?

– Нет. Уверен, он говорил про Зию.

Я прикусила язык. В буквальном смысле слова. Поиск этой девчонки превратился у моего братца в идею фикс.

– Картер, я не собираюсь тебя обижать, но все эти месяцы ты везде и всюду находишь какие-то послания от Зии. Пару недель назад ты в обычном картофельном пюре разглядел ее призыв о помощи.

– Я увидел букву «З». Глубокие борозды в пюре, к которому я не успел притронуться!

Я подняла руки, показывая, что не хочу с ним спорить.

– Ладно. Пусть будет так. А что ты видел ночью?

Плечи брата заметно напряглись.

– Ты это о чем?

– За завтраком ты сказал, что Апофис вырвется из своей тюрьмы в день весеннего равноденствия. И сказал уверенным тоном. Значит, у тебя есть подтверждения. Думаю, именно ты надоумил Баст отправиться в Дуат и проверить место заточения Апофиса. Не знаю, что ты там видел… но все это очень пакостно.

– Я… не знаю. Не уверен.

– Та-ак, – протянула я, чувствуя нарастающее раздражение.

Картер не хотел рассказывать. Мы вновь возвращались ко времени секретов друг от друга.

– Ладно, потом поговорим, – буркнула я. – Вечером увидимся.

– Ты же не поверила мне… про Зию.

– Ты тоже мне не доверяешь, – парировала я. – Так что ничья.

Мы обменялись сердитыми взглядами, затем Картер повернулся и пошел к своему грифону.

Я едва не окликнула его. Мне совсем не хотелось обижать брата или затевать новую ссору. Но если честно, я не очень-то умею извиняться. И на сегодня уже исчерпала весь запас извинений.

Оставалось повернуться к сфинксу и произнести заклинание, открывающее портал. Это у меня получается намного лучше, чем у Картера. Без хвастовства. Передо мной закружился песчаный вихрь. Оставалось лишь прыгнуть в его воронку.

Через мгновение я вынырнула из Иглы Клеопатры, оказавшись на берегу Темзы.

Не скажу, чтобы я испытывала нежные чувства к древнеегипетскому памятнику. Шесть лет назад на этом месте погибла наша мама. Однако Игла была ближайшим порталом к жилищу бабушки и деда.

К счастью, лондонская погода своей промозглостью не отличалась от нью-йоркской. Возле Иглы Клеопатры не было ни души. Я счистила песок с одежды и двинулась к станции метро.

Через полчаса я уже стояла на пороге знакомого дома. Но мой ли это дом? Неужели понадобилось всего три месяца, чтобы от него отвыкнуть? В Нью-Йорке мне так не казалось. Там я тосковала по Лондону: по знакомым улицам, своим любимым магазинчикам, подругам и даже по тесной комнате. Странно, но я тосковала и по дрянной лондонской погоде. А теперь, когда я очутилась в Лондоне, все стало каким-то другим. Чужим.

Я нервно постучала в дверь.

Ответа не последовало. Странно. Я не сомневалась, что меня ждали.

Наверное, они спрятались. Я представила, как бабушка, дед и Лиз с Эммой притаились за мебелью, готовые выпрыгнуть и крикнуть: «Сюрприз!»

Во-первых, старики не очень-то жаловали моих подруг. А во-вторых, прятаться и выпрыгивать… вот уж чего они точно не станут делать.

Я достала ключ и отперла входную дверь.

В гостиной было пусто и темно. Лестничные бра тоже не горели, чего бабушка никогда не допускала. Она до смерти боялась упасть на лестнице и потому всегда оставляла свет. А у деда постоянно бубнил включенный телевизор, даже если он и не смотрел свои любимые матчи по регби.

Я втянула в себя воздух. В Лондоне было шесть вечера. Где же аромат печенья, сидящего в духовке? Правильнее сказать, подгорающего печенья? Бабушка непременно напекла бы своих «угольков» к чаю. Это же традиция.

Я вытащила мобильник, чтобы позвонить Лиз и Эмме. Дисплей телефона не светился, хотя я прекрасно помню, что заряжала аккумулятор.

В мозгу только-только забрезжила мысль: «Я в опасности», как входная дверь с шумом закрылась. Я повернулась и привычно попыталась схватиться за свой жезл, которого у меня сейчас не было.

Сверху, из темноты, раздался чей-то странный, шипящий, совсем не человеческий голос:

– Добро пожаловать домой, Сейди Кейн.

5. Я учусь яростно ненавидеть навозных жуков

Картер

Огромное тебе спасибо, Сейди.

Дошла до интересного места и любезно передала мне микрофон. Словом, отправилась Сейди в Лондон праздновать свой день рождения. До возможного конца света оставалось четыре дня, нам предстояли нелегкие поиски и все такое, а моя сестрица, видите ли, соскучилась по подружкам. Решила выказать свои приоритеты? Не знаю. Но я не слишком-то и огорчился.

Как говорят, в каждом событии нужно искать плюсы. В нашем бруклинском доме стало заметно тише… пока не появилась трехглавая змея. Но не буду забегать вперед. Сначала расскажу вам о своем видении.

Сейди решила, будто я что-то от нее скрываю. Отчасти она угадала. Увиденное ночью так меня перепугало, что я не хотел об этом говорить. Особенно в ее день рождения. Вообще же, с тех пор как я начал изучать магию, со мною столько всего случилось! Впору присуждать мне Нобелевскую премию в области «странных и необъяснимых событий и явлений».

После нашего, так сказать, посещения Бруклинского музея я долго не мог уснуть. Когда же сон все-таки одолел меня, я проснулся… в другом теле.

Это не было ни сном, ни путешествием моего ба. Я стал Гором-мстителем.

Мне уже приходилось обитать с ним в одном теле. И в голове у меня он торчал почти неделю, доставая своими советами и предложениями. Во время сражения в красной пирамиде наши мысли слились в один поток. Я стал тем, кого египтяне называли «глазом» бога. Я мог повелевать его силой, наша память была общей. Словом, бог и человек работали сообща. Но тогда я находился в своем теле.

На сей раз все было не так. Я сделался гостем в теле Гора. Я стоял на носу лодки, а лодка плыла по магической реке, протекавшей через Дуат. Мое зрение стало острым, как у сокола. Туман не мешал мне видеть чешуйчатые спины рептилий и чудовищные плавники других обитателей реки. Я видел призраки мертвых, толпившиеся на обоих берегах. Высоко вверху красновато светился потолок, словно мы двигались по горлу какого-то гигантского живого существа.

Мои руки были бронзовыми от загара и мускулистыми. На них поблескивали золотые браслеты, украшенные лазуритом. Мою одежду составляли кожаные доспехи. В одной руке я держал метательное копье, а в другой – кривой меч хопеш. Я ощущал себя сильным и могущественным, как… бог.

– Привет, Картер, – сказал Гор.

Видимо, он был настроен поболтать со мной.

– Слушай, Гор, что все это значит? – без всякого почтения спросил я.

Я не стал ему говорить, что вовсе не рад вторжению в свой сон. Мне этого и не требовалось. У нас был общий разум.

– Я ответил на твои вопросы, – напомнил мне Гор. – Сказал тебе, где искать первый свиток. Теперь и ты должен кое-что сделать для меня. Точнее, взглянуть на то, что я хочу тебе показать.

Лодка устремилась вперед. Я инстинктивно схватился за перила, ограждавшие возвышение для рулевого. Оглядев лодку со своего места, я понял, что это барка, на таких плавали фараоны. Длиной она была футов шестьдесят, а видом своим напоминала каноэ, только очень крупное. Посредине находился крайне ветхий шатер, накрывавший помост с троном. Правда, трон отсутствовал. Барка имела единственную мачту с квадратным парусом. Но от красивого, затейливо расписанного паруса остались одни лохмотья. По обо им бортам свисали полусгнившие весла.

Откуда Гор извлек эту рухлядь? Когда, сколько веков назад на этой лодке плавали в последний раз? Снасти покрывал толстый слой паутины. Про парус я уже сказал. Весь остальной такелаж находился не в лучшем состоянии. Чем быстрее плыла барка, тем жалобнее скрипели переборки ее корпуса.

– Ты ошибся, Картер. Эта барка гораздо древнее, чем ты думал. Ей столько же лет, сколько Ра, – продолжал Гор. – У тебя еще не пропало желание отправиться на ней за богом солнца? Тогда позволь показать тебе опасности, которые тебя подстерегают.

Нас вынесло на стремнину. Теперь барка шла со скоростью современного катера. Мне уже доводилось плавать по реке Ночи, но на этот раз я оказался в незнакомой части Дуата. Воздух здесь был холоднее, а пороги – опаснее тех, что я видел в прошлый раз. В одном месте водопад подкинул нас в воздух. Когда барка вновь шумно плюхнулась в воду, ее атаковали чудовища. Из воды высовывались отвратительные твари: морской дракон с кошачьими глазами, крокодил с иглами, как у дикобраза, змей с головой человеческой мумии. Всякий раз я либо отсекал им голову мечом, либо копьем отпихивал подальше от лодки. Но на месте поверженных чудовищ появлялись новые (или они оживали и меняли облик). Если бы сейчас я не был Гором-мстителем, если бы оставался Картером Кейном, пытающимся справиться с этой ордой, я бы сошел с ума, или умер, или и то и другое.

– Это путешествие совершалось каждую ночь, – тоном экскурсовода говорил Гор. – Сам Ра не сражался с порождениями хаоса. Его оберегали мы – другие боги. Именно мы отгоняли Апофиса и приспешников змея.

Барка миновала еще один водопад и влетела прямо в водоворот. Только чудом она не опрокинулась. Поток закружил ее и понес к берегу.

Сначала я подумал, что берег завален черными блестящими валунами. Но «валуны» оказались скоплением панцирей жуков-скарабеев. Миллионы миллионов панцирей. Кладбище мертвых жуков простиралось по всему берегу и уходило в сумрачный туман. Но не все скарабеи были мертвыми. Среди панцирей копошились и живые. Они создавали странный движущийся узор. Я уж помолчу про вонь, поднимавшуюся от этого скопища дохлых и живых навозных жуков.

– Тюрьма змея, – сказал Гор.

Я вглядывался в темноту, пытаясь увидеть что-нибудь вроде тюремной камеры, цепей или хотя бы ямы. Ничего подобного. Только нескончаемые горы жуков.

– Где тюрьма? – спросил я, думая, что он меня разыгрывает.

– Я показываю тебе это место… понятным для тебя образом, – ответил Гор. – Окажись ты здесь в своем теле, сгорел бы дотла. Если бы ты увидел тюрьму Апофиса такой, какая она есть на самом деле, твои ограниченные чувства смертного человека попросту расплавились бы.

– Великолепно, – пробормотал я. – Обожаю, когда у меня плавятся чувства.

Барка зарылась носом в берег, распугав нескольких живых скарабеев. Пространство вокруг нас проворно закопошилось.

– Когда-то все эти скарабеи были живыми. Они – символ ежедневного возрождения Ра, символ отражения атак Апофиса. Сейчас живых осталось совсем мало. Змей неутомимо прогрызает себе путь на свободу.

– Погоди, – оторопело пробормотал я. – Ты хочешь сказать…

Береговая линия начала вздуваться, будто некая громада силилась вырваться наружу.

Я сжал меч и копье, но, невзирая на силу и храбрость Гора, дрожал всем телом. Панцири жуков трещали и лопались, и из-под них стал пробиваться красный свет. Вскоре их слой совсем истончился, и я увидел красный круг диаметром около десяти футов. Это был глаз змея. Голодный и полный ненависти. Даже мой облик бога с трудом выдерживал напор силы хаоса. На что она похожа? На радиацию смертельного уровня, которая проникает в вас и выжигает изнутри. Гор не шутил. Моего обычного тела хватило бы на пару секунд, а потом я бы превратился в холмик пепла.

– Он вылезает наружу, – заплетающимся языком произнес я. – Гор, он вылезает.

– Да. Скоро…

Гор направлял мою руку. Я поднял копье и ударил змею в глаз. Апофис взвыл от ярости. Берег задрожал, будто началось землетрясение. Потом Апофис погрузился под панцири скарабеев, и красный свет потускнел.

– Сегодня ему не выбраться, – продолжал Гор. – Но в день равноденствия узы, сдерживающие Апофиса, ослабнут, и он вырвется наружу. Картер, прошу, стань вновь моим вместилищем. Помоги мне повести богов в битву. Вместе мы остановим Апофиса. Но если ты пробудишь Ра и он вернет себе трон, хватит ли у него сил, чтобы править? Годится ли его лодка для новых плаваний по Дуату?

– Зачем же ты помогал мне искать свиток? – удивился я. – Ведь ты не хотел пробуждения Ра…

– Ты сам должен сделать выбор, – ответил Гор. – Я верю в тебя, Картер Кейн. Какое бы решение ты ни принял, я тебя поддержу. Однако не все боги такого же мнения. Они считают, что у нас будет больше шансов на победу, если в бой против змея их поведу я. Твой замысел пробудить Ра видится им глупым и опасным. Я вовсе не жажду быть полководцем, но это единственный способ предотвратить бунт богов. Иначе я вряд ли сумею помешать им напасть на тебя.

– Нам еще только не хватало новых врагов!

– Но вы еще можете избежать стычки с богами. Я показал тебе врага. Как по-твоему, у кого больше шансов выстоять против властелина хаоса – у Ра или у Гора?

Волна оттолкнула лодку от берега. Гор освободил моего ба, и тот, словно шарик, надутый гелием, полетел в смертный мир. Весь остаток ночи мне снились жуткие горы дохлых скарабеев и зловещий красный глаз Апофиса, глядящий на меня сквозь слабеющие стены его тюрьмы.

Если наутро я и был малость не в себе, теперь вы знаете причину.

Зачем Гор мне все это продемонстрировал? Ответ казался очевидным: Гор – предводитель богов. Ему вовсе не хочется, чтобы Ра вернул себе прежнее могущество. Боги весьма эгоистичны. Даже когда они берутся вам помогать, у них обязательно есть и какие-то свои интересы. Так что с богами надо держать ухо востро.

Но в доводах Гора имелось здравое зерно. Еще пять тысяч лет назад Ра считали старым. Никто не знает, в каком состоянии он сейчас. Если мы и сумеем пробудить бога, это не гарантирует нам его помощи. Если Ра столь же дряхл, как его барка, сомневаюсь, что он сможет выстоять против Апофиса.

Гор хотел знать, у кого выше шансы одолеть властелина хаоса. В своем сердце я прочел пугающий ответ: ни у кого. Ни у богов, ни у магов. Даже объединившись, мы вряд ли справимся с чудовищем, у которого каждый глаз по десять футов диаметром. Гор видел себя во главе воинства богов, но не понимал, что Апофис куда могущественнее его. Змей – ровесник Вселенной, и единственным, кого Апофис боялся, был Ра.

Возвращение Ра могло и не сработать, однако интуиция подсказывала: я на верном пути. Баст, Гор и даже Сейди убеждали меня в несуразности этой идеи. Но чем больше доводов они приводили, тем яснее я ощущал правильность своего выбора. В таких делах я упрям.

«Правильный выбор никогда не дается легко». Так часто говорил мне отец. Сам он в одиночестве выступил против всего Дома жизни. Он пожертвовал собой, освобождая богов, поскольку был уверен: только это спасет мир. Теперь и для меня настало время сделать нелегкий выбор.

Разговоры за завтраком и мой спор с Сейди я пропущу в режиме ускоренной перемотки. После того как сестра исчезла в портале, я остался на крыше в компании моего нового друга – психически неустойчивого грифона.

Он так часто кричал «ФРИИИК», что я решил назвать его Фриком. По-моему, такое имя ему вполне подходило [1]1
  Английское слово «freak» имеет разные значения, в том числе и жаргонные. Вероятно, Картер имел в виду такие значения, как «странный» или «чудаковатый». (Здесь и далее примечания переводчика.)


[Закрыть]. Я думал, он не останется здесь, а куда-нибудь улетит или даже вернется в Дуат. Но кажется, ему нравился новый «насест». Вместо опилок я подстелил ему кипу утренних газет. Все они вышли с крупными заголовками и наперебой описывали странные возгорания газов, скопившихся в бруклинских канализационных коллекторах. Журналисты писали, что коллекторы давно нуждаются в эффективной системе вентиляции, и «дьявольские огни» – серьезное предупреждение бруклинским властям. Особенно сильно пострадало здание Бруклинского музея, где в тот вечер проходило свадебное торжество какой-то именитой пары. Гости жаловались на тошноту, головокружение и галлюцинации. Некоторым из них привиделся колибри размером с носорога… Надо же, сколько бед наделал проклятый «газ из канализации»!

Ну и аппетит у этого грифончика! Фрик уминал индеек одну за другой. Увлекшись кормлением, я не заметил подошедшую Баст.

– Вообще-то мне нравятся птицы, – сказала богиня кошек. – Но только не эта «птичка». Беспокойное существо.

– ФРИИИК! – ответил ей грифон.

Они обменялись оценивающими взглядами, мысленно представляя друг друга на вкус.

– Надеюсь, ты не собираешься держать его на крыше? – поморщилась Баст.

– Я его вообще не держу. Никакой привязи. Фрик давно мог бы улететь, если бы захотел. Думаю, ему здесь понравилось.

– Замечательно, – проворчала Баст. – Еще одна смертельная угроза, пока меня не будет.

Мне казалось, что мы с Фриком неплохо поладим, но я промолчал. Вероятно, у Баст был свой опыт общения с грифонами.

Баст успела одеться в дорогу. Поверх своего любимого спортивного костюма цвета леопардовой шкуры она надела длинный черный плащ с вышитыми на нем защитными иероглифами. При ходьбе ткань плаща блестела и переливалась, создавая отвлекающий эффект. Баст как бы выпадала из поля обычного человеческого зрения.

– Будь осторожна.

– Я же кошка, Картер, – улыбнулась Баст. – Осторожность у меня в крови. Я больше тревожусь из-за того, что вы с Сейди остаетесь без надежной защиты. Если все, виденное тобою сегодня, не обман и Апофис вот-вот вырвется наружу… Обещаю: я постараюсь вернуться как можно скорее.

Добавить было нечего. Вряд ли Гор устроил для меня нечто вроде фильма ужасов. Он показал мне истинное положение вещей, а это означало, что нам всем грозила серьезная беда.

– Возможно, пару дней от меня не будет никаких вестей, – продолжала Баст. – Но мой друг появится здесь еще до вашего ухода. Он позаботится о вашей безопасности.

– Ты хотя бы можешь сказать, как его зовут?

Вместо ответа Баст, как настоящая кошка, начала ходить кругами.

– Мне… трудновато о нем говорить. Пусть уж он сам вам представится, – сказала она, явно нервничая.

Не хочет говорить – не надо. В моей голове и так хватало мыслей, чтобы еще заморочиваться насчет странного друга Баст.

Неожиданно богиня кошек поцеловала меня в лоб.

– Будь осторожен, мой котенок.

Вот уж чего не ожидал. Я всегда считал Баст персональной защитницей Сейди. Я был для нее чем-то вроде приложения к сестре. Но сейчас в голосе ее ощущалось столько искренней заботы, что я, должно быть, покраснел. А Баст побежала к краю крыши и спрыгнула вниз.

Ее прыжок меня не испугал. Я знал, что она обязательно приземлится на ноги.

Лучшим способом избавиться от лавины мыслей для меня были занятия с учениками. По понедельникам мы осваивали магическое решение проблем. Я называл это «Курс 101». Ученики дали уроку другое название – «подручная магия».

Занятия проходили так. Я ставил перед учениками проблему. Способ решения выбирали они сами. Он мог быть любым. Кто находил решение, все оставшееся до сна время проводил так, как хотел.

В настоящей школе занятия проходят по-другому. Сейди рассказывала, что там учеников не отпускают раньше времени, даже после выполнения всех заданий. Сам я никогда не учился в настоящей школе. Отец занимался со мной регулярно, но позволял мне двигаться в моем собственном ритме. Если его задание я выполнял за пару часов, остальным временем мог распоряжаться по своему усмотрению. Честно говоря, при жизни в гостиничных номерах учеба являлась для меня лучшим развлечением, не считая чтения книг. Словом, интерес, сознательность и никакого принуждения. Нашим ученикам такая система тоже нравилась.

Думаю, и Зия Рашид одобрила бы эту методику. Обучая нас, она в первый же день сказала, что магии нельзя научиться по учебникам, главное – практика. Занятия по «Курсу 101» проходили у нас в специальной комнате, больше похожей на спортзал и мастерскую, чем на обычный класс.

Сегодня у меня было четверо учеников. Остальные занимались самостоятельно, упражняясь в произнесении заклинаний и прочих магических штучках. Кто-то корпел над обычной школьной программой под ненавязчивым, но бдительным наблюдением ребят постарше. Надо сказать, Баст помимо прочих способностей обладала несомненным талантом гувернантки. Магия магией, считала она, но и от обычной школьной программы отставать нельзя. Поэтому математика и чтение были у нас в числе обязательных предметов. Иногда Баст добавляла и какой-нибудь свой курс вроде «высшего котоведения» или тренировки умения быстро восстанавливать силы за счет короткого сна в любой обстановке. На эти занятия все являлись без дополнительного приглашения, поскольку курс Баст был сугубо практическим.

Правильнее будет называть нашу комнату для занятий залом, ведь она занимала почти весь второй этаж. Фактически это и был зал. Вечерами мы здесь играли в баскетбол. Пол из дерева твердых пород, статуи богов по стенам и сводчатый потолок со стилизованными древнеегипетскими изображениями. Знаете, что служило нам баскетбольными воротами? Две одинаковые статуи бога Ра высотой десять футов. Короны в виде солнечного диска были полыми, и мяч влетал туда ничуть не хуже, чем в традиционную корзину. Возможно, кто-то сочтет нашу игру святотатством. Но если у Ра плоховато с чувством юмора, это его проблема.

Меня уже дожидались Уолт, Джулиан, Феликс и Элисса. Жас не пропускала ни одного занятия по «Курсу 101», но сейчас она находилась в коме… и как решить эту проблему, никто из нас не знал.

Я попытался придать своему лицу серьезное, «учительское» выражение. Манеру речи скопировал с Амоса. Мне понравилось, с какой уверенностью он говорил за столом.

– Сегодня поупражняемся в боевой магии. Начнем с простого.

Я вынул из сумки четыре глиняные фигурки шабти и расставил их по углам зала. Возле каждой из них встал один ученик. Затем я произнес заклинание, и фигурки превратились в полноразмерных египетских воинов, вооруженных мечами и щитами. Однако они не были похожи на живых людей. Их кожа блестела, как обожженная глина. Двигались они медленнее, чем люди. Что ж, вполне подходящие противники для новичков.

– Феликс. Сегодня – никаких пингвинов. Понял?

– Ясно, – поморщился наш коротышка.

Феликс почему-то считал, что решение любой проблемы непременно должно включать в себя пингвинов. По отношению к птицам это было нечестно. Я устал телепортировать их в родные края. Наверное, где-то в Антарктиде набралась уже целая стая магелланских пингвинов, которым требовалась серьезная помощь пингвиньего психотерапевта.

– Начали! – крикнул я, и шабти устремились в атаку.

Джулиан, рослый семиклассник, избравший для себя путь Гора, бросился навстречу противнику. Он так и не научился создавать боевой облик, а потому действовал проще. Свой кулак Джулиан окружил золотистым свечением и такой вот «перчаткой» ударил шабти прямо в грудь. Шабти пошатнулся, упал и рассыпался на куски. Одна проблема была решена.

Элисса изучала путь Геба, бога земли. У нас не было специалистов по земной магии, но Элиссе и не требовалась помощь. Она выросла в семье потомственных гончаров и с глиной возилась, можно сказать, всю свою жизнь.

Шабти сделал выпад, но неуклюже. Элисса увернулась и дотронулась до спины противника. На глиняных доспехах засветился иероглиф:

Иероглиф не причинил воину никакого вреда. Шабти повернулся, собираясь ударить снова. Элисса преспокойно стояла на месте. Неужели о чем-то задумалась? С ней такое бывало. Я уже хотел крикнуть ей, чтобы отскочила, но шабти промахнулся. Его меч ударил в пол, а сам глиняный воин пошатнулся. Тогда он снова пошел в атаку. И опять промазал. Пять или шесть раз шабти замахивался мечом, но Элисса неизменно оказывалась вне досягаемости. Наконец сконфуженный воин поплелся в угол, где с размаху стукнулся головой о стену и замер.

Элисса торжествующе улыбнулась.

– Этот иероглиф называется «са-пер», – объяснила она мне. – В переводе означает «девушка» или «молодая женщина».

– Отличное решение, – похвалил я.

Меж тем Феликс тоже нашел решение, обойдясь на сей раз без пингвинов. Я так до сих пор и не понял, какой вид магии он избрал для изучения. Но сегодня магия Феликсу вообще не понадобилась. Со своим противником он расправился просто и жестоко. Мальчишка схватил со скамейки баскетбольный мяч, дождался, пока шабти сделает шаг, затем швырнул мяч в голову глиняного воина. Феликс превосходно рассчитал момент. Шабти потерял равновесие и упал. Его правая рука откололась. Феликс спокойно подошел к поверженному противнику и стал топтать его ногами до тех пор, пока тот не рассыпался на куски.

Закончив расправу, довольный Феликс с гордостью посмотрел на меня.

– Ты не говорил, что для решения нужно обязательно применять магию, – заявил он.

– Что ж, ты прав, – согласился я и завязал в памяти узелок: никогда не играть с Феликсом в баскетбол.

Интереснее всего было наблюдать за Уолтом. Я уже говорил, что он – сау, изготовитель амулетов, и поэтому предпочитал сражаться этим видом оружия. Уолт – парень непредсказуемый. Он не раз удивлял меня своими решениями.

Как и Феликс, Уолт пока не решил, путем какого бога пойдет. По складу ума он вполне мог избрать путь Тота – бога знаний. Он хорошо умел читать свитки и разбирался в снадобьях почти не хуже Сейди; так что мог бы выбрать и путь Изиды. Даже путь Осириса был для него открыт, поскольку Уолт виртуозно умел вдыхать жизнь в мертвую природу.

Сегодня Уолт не торопился, он перебирал цепочки с амулетами, выбирая наилучший для этой ситуации. Видя, что шабти наступает, он предпочел отступить. Если говорить о его слабостях, в глаза сразу бросалась чрезмерная осторожность. Прежде чем что-то сделать, Уолт долго раздумывал. Иными словами, он являлся полной противоположностью Сейди.

[Сейди, нечего щипаться! Я говорю правду!]

– Чего ты медлишь? – спросил порывистый Джулиан. – Я бы его уже давно убил.

– Уолт решает свою задачу, – напомнила ему Элисса.

Уолт потянулся к одному из колец. Затем попятился и наткнулся на обломки шабти Феликса.

– Осторожно! – крикнул я.

Но Уолт поскользнулся и с размаху шлепнулся на пол. Его шабти бросился вперед, размахивая мечом.

Я поспешил на помощь, однако находился слишком далеко от того места. Уолт инстинктивно поднял руку, чтобы загородиться от удара. Благодаря заклинаниям меч из обожженной глины по остроте почти не уступал металлическому. Шабти мог бы сильно ранить Уолта, но парень схватился за лезвие, и глиняный воин застыл. Под пальцами Уолта лезвие посерело и покрылось паутиной трещин. Серым стал и сам воин. Еще через мгновение шабти рассыпался в пыль.

Похоже, Уолт сам не ожидал такого исхода. Он разжал пальцы. Ни единой царапины.

– Вот это круто! – восхищенно крикнул Феликс. – Каким амулетом ты его рассыпал?

Уолт с беспокойством поглядел на меня. Я все понял. Амулеты тут ни при чем. Наш ученик сам не знал, как это у него получилось.

Если бы этим все и кончилось, разговоров и так хватило бы на целый день. Но странные события понедельника только начинались.

У нас под ногами затрясся пол. Быть может, магия Уолта неблагоприятно подействовала на здание? Или кто-то внизу опять экспериментировал с взрывающимися обезьянами? Сколько раз мы им говорили: с этим видом заклинаний нужно быть очень осторожными.

– Ребята! – вдруг крикнула Элисса.

Ее рука показывала на статую Ра. Корона на его голове – наша «богоподобная» баскетбольная корзина – трескалась и разваливалась по кусочкам.

Поначалу я тупо смотрел, не понимая смысла происходящего. Статуя Ра не превратилась в пыль, как фигурки шабти. Она распадалась по кускам, и те шумно падали на пол. Потом у меня свело живот. Куски не были каменными. Статуя превращалась… в панцири скарабеев!

Вот последний кусок упал на пол, и груда черных панцирей ожила. Из ее середины высунулись три змеиные головы.

Скажу вам честно: мне стало страшно. Я подумал, вдруг сейчас из этой груды появится Апофис. Я попятился назад и едва не налетел на Элиссу. Я вообще был готов опрометью выбежать из зала и удерживался лишь потому, что четверо учеников во все глаза смотрели на меня, ожидая объяснений.

«Это не Апофис», – мысленно произнес я.

Да, это был не Апофис. И даже не три змеи. Из панцирей вылезла громадная трехглавая кобра. Мало того, тварь развернула пару крыльев наподобие ястребиных. Она вытянулась, как вытягиваются кобры, и оказалась вровень с моей головой. По толщине змея не уступала амазонским анакондам. Жуткое создание, но уж точно не Апофис. И глаза у нее светились не красным, а зеленым. Пронзительно-зеленым.

Все три головы уставились на меня. От недавней моей «учительской» непринужденности не осталось и следа.

– Картер, это тоже часть урока? – упавшим голосом спросил Феликс.

Я не успел ответить. Три головы зашипели, каждая в своей тональности. Внутри меня зазвучал знакомый голос. Это был голос бау из Бруклинского музея.

«Делаю тебе последнее предупреждение, Картер Кейн. Откажись от своей затеи и отдай мне свиток».

У меня замерло сердце. После завтрака Сейди отдала свиток мне. Такие вещи нужно хранить в сотах нашей библиотеки, куда не влезет никакая змея, даже трехглавая. А я дурацким образом забыл это сделать. Папирус лежал в наплечной сумке.

«Кто ты?» – мысленно спросил я змею.

Джулиан выхватил меч.

– Картер, мы атакуем?

Похоже, ученики не слышали ни слов трехглавой змеи, ни моего вопроса.

Элисса вскинула руки, будто собиралась играть в вышибалу. Уолт встал между змеей и Феликсом, а Феликс вертел головой по сторонам, подыскивая себе оружие.

«Отдай мне свиток», – повторила змея.

Она свивалась кольцами, готовясь напасть. Громко трещали панцири скарабеев, придавленные ее телом. Крылья оказались настолько широкими, что могли задеть каждого из нас.

«Брось свою дурацкую затею, иначе я уничтожу девчонку, которую ты ищешь, как когда-то уничтожил ее деревню».

Я попытался вытащить меч, но руки не слушались. Я был парализован, словно три пары змеиных глаз повергли меня в транс.