Текст книги "А отличники сдохли первыми – 3: снова в школу (СИ)"

Автор книги: Рик Рентон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Ни я, ни, похоже, сам Смысь не успели заметить, как вдруг остались рядом с оградой пустыря совсем одни. Здесь, конечно, всё ещё были редкие жоры и остатки оборванного воинства. Но первые, как обычно, смотрели мимо меня. А вторые были полностью поглощены поспешным отступлением, сопровождавшимся глухими причитаниями и скулежом.

Поэтому судорожный выдох долговязого гопника как нельзя лучше прокомментировал сложившуюся ситуацию:

– Пиз-дец…

Вошедший прямо в солнечное сплетение кол вжал растерянного ублюдка в погнутую рабицу.

– Чжун-н-н-ду-дум-ду-дум-ду-дум-ду-ду-у-у-ум…

Я воткнул тупой конец оружия в землю. И потянул на себя, глухо рыча от напряжения. По мере подъёма тело кряхтящего людоеда начало съезжать по пике вниз, не смотря на то, что тот рефлекторно схватился за деревяшку. Но упёрлось в один из сучков.

Судорожно тряхнувшись на колу ещё раз, Смысь блеванул кровью прямо мне под ноги.

– Чжун-н-н-ду-дум-ду-дум-ду-дум-ду-ду-у-у-ум…

Медленно принимая вертикальное положение, кол, в то же время, уходил вниз под весом трепыхающегося на нём пацана. Мне даже почти не пришлось давить самому, чтобы длинная жердь утонула в грязи настолько, чтобы остаться стоять без поддержки.

Сверху багровая клякса попала мне уже прямо на лицо. Ничего, так даже лучше.

– Чжун-н-н-ду-дум-ду-дум-ду-дум-ду-ду-у-у-ум…

Пока я не торопясь оглядывался, чувствуя, как кровь моей жертвы стекает по лицу, Смысь почти перестал дёргаться. Самое время немного отойти. Память услужливо подсказывала, что примерно в такой момент у тела расслабляются все мышцы. В том числе и сфинктеры.

Я сделал шаг в сторону. И, поймав испуганный взгляд одного из бегущих прочь пацанов, показал на него ножом в паузе между аккордами:

– Ты…

– Чжун-н-н-ду-дум-ду-дум-ду-дум-ду-ду-у-у-ум…

Пацан замедлился и обернулся ещё раз. И ещё у нескольких подростков любопытство ненадолго одолело страх.

Рикардо перестал играть. И сейчас тишину нарушал только шелест далёкого прибоя, затихающий скулёж убегающих, да последний выдох Смыся.

А я, глядя в испуганные глаза метрах в десяти от меня, вдруг ощутил самый настоящий приступ дежавю. Но не события были мне знакомы. А вот это чувство внутри самого меня. Огонь, который медленно, но верно разгорался где-то рядом с сердцем при виде вот этого перепуганного взгляда. При виде человека, который вдруг понял, что смертен. Не в теории, а вот прямо здесь и сейчас. И откупиться от меня не получится… И никакие мольбы не помогут… Да, приятель, дерьмо случается… Но для тебя – не сегодня.

– Ты… – Я продолжал указывать оружием на замершего в ужасе гопника. Тот испуганно пятился, но кажется, начал верить в спасение. – Да. Беги как можно дальше. – Я подтвердил его сомнения, медленно опустив нож. – И скажи всем, что Чёрный Жора вернулся.

Глава 12
Плохи мои дела, товарищ Белка…

– Нифига ты не Чёрный жора!

Прежде чем раскрывать этот секрет в пространство, Белла всё-таки дождалась, когда последние беглецы почти скрылись из вида.

– Даже я сам в этом до конца не уверен… – Я еле успел подхватить пошатнувшуюся жердь с надетым на неё гопником. И торопливо подпихнул под неё ещё немного сырой глины ногой. Вроде теперь стоит…

Но хвастливая девчонка не унималась:

– Я ж говорила, что я его знаю!

– Зато они – нет. – Я махнул в сторону, из которой ещё слышался спешно удаляющийся хруст хвороста. – Точнее, теперь думают, что знают. И, насколько понял, теперь у нас на пути будет гораздо меньше живых препятствий. Вряд ли много народу захочет получить мой автограф.

– Это всё потому, что Рик не чёрный? – Послышался из-за наших спин хмыканье Рикардо. Несмотря на пережитые потрясения, паренёк довольно быстро пришёл в себя – едва лишь упаковал трясущимися руками свою гитару. Должно быть, на юге разборки между подростками тоже далеки от идеалов гуманизма. Или юный музыкант успел насмотреться всякого во время долгой дороги на Северо-Запад.

Услышав его иронию, девчонка резко обернулась, сжав кулачки:

– Да я с ним даже разговаривала!

– С кем? – Немного опешил Рикардо.

– С Чёрным Жорой! – Белла задрала конопатый нос ещё выше. И, мельком покосившись на недоверчивое лицо паренька, торопливо добавила. – И на самом деле его зовут Кир! Вот!

– Кого⁈

– Да Чёрного Жору же!

– То есть… – Казалось, паренёк сам боится поверить в собственные слова. – То есть, ты всё-таки не прикалываешься? А то я так-то спать просто хотел…

– Тоже мне, нашёл шутника! – Фырканье девчонки прозвучало с какой-то странной теплотой в голосе. – Вот как до острова дотопаем – там сам и увидишь! Да, может, они вообще уже давно приехали!

Рикардо заинтересованно приподнял одну бровь, коротко глянул на меня, словно в поисках поддержки, и осторожно предположил:

– Приехали… Твой папа и… И Чёрный Жора? Правильно?

Белла принялась нетерпеливо перечислять:

– Чёрный Жора, Фил, московские ребята ещё должны… Из Саратова тоже кто-нибудь… Или из Самары… – Перестав загибать пальцы, девчонка подхватила одну из брошенных жердей и указала ею за деревья. – Пошли уже! А то и правда раньше нас приедут!

– А далеко отсюда вообще? – Паренёк тоже оглянулся в поисках подходящего трофея. Но так ничего и не поднял, лишь подтянув ремень гитары. – До моста сколько идти?

– Километров тридцать всего…

Юный маэстро разочаровано присвистнул. Но быстро спохватился, когда Белла покосилась на него с лёгким пренебрежением. И деловито заметил:

– Ну то есть… Дотемна бы успеть… Наверное…

– Успеем… – Ловко перебравшись через парапет поваленного забора, девчонка быстро зашагал в указанном направлении. – Это напрямую, конечно… Но если не тормозить – к ночи будем уже дома!

– «Не тормозить» – это переть прямо через их лагерь? – Музыкант опасливо оглянулся на труп долговязого дикаря. Тот больше не шатался.

– И чем быстрей – тем лучше! – Кивнула юная морячка не оглядываясь. – Может, тоже успеем там чем-нибудь поживиться…

– «Там»⁈ – Рикардо остановился как вкопанный. – К ним в самые лапы лезть⁈

– Я не в первый раз с кочевниками дело имею. – Веснушчатый нос продолжал гордо реять над остальным конопатым лицом. – Бежим, сам увидишь!

– Да как так-то?

– Во-о-от! – Белла даже соизволила на бегу оглянуться. – Сразу видно, что ты всё время от таких подальше держался! А мы тут с весны то и дело отбиваемся! – Не глядя она перепрыгнула через пару корней. – Как раз с юга всё время – орда за ордой лезут…

Я поравнялся с торопливой морячкой и привлёк её внимание:

– Да, это мы помним. Кошмарят одиночек на окраинах, и всё такое… – На ходу дотянувшись до кармана рюкзака Рикардо, я снова вытащил прицел. – Но почему ты думаешь, что лагерь будет пуст?

– А они так всегда делают. – Девчонка опять умудрилась пожать плечами на бегу. – Без своих старшаков эти гады теперь на пару дней разбегутся по всей округе. Но точно не туда, где можно встретить бывших корешей. Похватают всё, что плохо лежит – и по кустам, жрать по-одиночке! Потом, когда проголодаются – всё равно опять скучкуются, конечно… Но не сразу…

– Любопытно… – Прислушавшись, я услышал чужие шаги только далеко впереди нас. Быстрый осмотр местности в прицел показал тот же результат. – А помочь вы им не пытались? Отмыть, накормить, поговорить по душам…

– Кстати да! – Рикардо, очевидно, тоже припомнил вердикт «Камчатки» в адрес властей Кронштадта. – Чё сразу воевать-то кидаетесь? Наши вон даже с днепровскими пацанами вроде договаривались, когда я уходил…

– Вот и капитан так же думал… – Закивала на ходу внезапно помрачневшая девчонка. – Ещё в Гаджиево. Как всплыли – смотрят, кругом жоры да такие же беспризорники по углам мёрзнут. Парочку в порту приютили, пока разбирались, что вообще произошло… Хотели даже школу открыть или типа того. Для «детей полка». А потом туда местные уголовники подтянулись. Тогда зимой оружия и патронов ещё везде полно было…

– И чего? – Не выдержал паренёк во время затянувшейся паузы. – Уголовники пришли – и чего?

– И того! – Белла возмущённо вздёрнула брови. – До нас уже только половина экипажа добралась! – Шмыгнув, она украдкой вытерла нос. – А теперь и того меньше…

Я дал ей время отдышаться и снова поинтересовался:

– И всё же…

– Да не хотят они по-старому жить уже! – Девчонка снова повторила трюк с плечами. – Привыкли! – Она мельком глянула на мою заляпанную грязью и кровью одежду. – Ты-то вот тоже их кормить и греть сходу не бросился!

Я развёл руки в стороны:

– Справедливо… – С левой ладони упали ошмётки резины и проводов, присохшие к рукаву.

– Ну не знаю! – Чернокожий паренёк не то поёжился, не то почесал ухо плечом. – Я вот уже тоже давно в дороге живу. Но от горячего душа не отказался бы…

– Да никто бы не отказался! – Преодолев ещё пару корней, Белла тоже на пару секунд замерла и прислушалась – совсем как мелкий лесной зверёк. Но вскоре снова решительно потопала вперёд. – Только это ж у нас не за просто так. Тем более теперь, с этой водной проблемой…

– А за что, если не просто так? – Я старался не отставать от юркой пигалицы. Размявшиеся мышцы уже не так сильно напоминали о вчерашних упражнениях. – Или, может… Почём?

– Да ни почём! – Возмутилась вдруг девчонка. – Нафиг щас кому деньги нужны!

– Ты поняла, о чём я. Не о деньгах.

– У нас щас этот, получается… Как его… – Белла снова спряталась за сосной и оглянулась. Но, продолжив движение через пару мгновений, кивнула своим мыслям. – Военный альтруизм – вот что!

– Может, коммунизм, а не альтруизм?

– Да? А какая разница?

– Ну, по большому счёту…

– Короче, кто не трудится – тот не ест! – Девчонка отмахнулась и подняла для солидности палец. – А дикари трудиться не хотят. Только жрать, бухать и т… Тихо!

Опять прижавшись к смолистому стволу, она потянула за собой нас обоих:

– Вон там… Колья видите? За стволами!

– Я вижу… – Послышался с другой стороны шёпот Рикардо. – И то что на них – тоже…

Я тоже разглядел в прицел границу лесного массива. Небольшую опушку занимали старые домики какой-то турбазы, похожие на те, среди которых сидела взаперти моя новая знакомая. Несколько хибар окопаны отдельно от остальных достаточно глубокой траншеей – больше половины человеческого роста.

По всей длине эта канава действительно была утыкана заострёнными кольями, как и говорила Белла. На противоположном от нас конце окопа на кольях висел какой-то средних лет жора. Проткнув себе пузо, несчастный пациент всё ещё медленно помирал от кровопотери. И время от времени озирал окрестности мутным взглядом, бессвязно бормоча и пуская изо рта тягучую розовую слюну.

А вот с ближней стороны на паре шестов висело немного другое украшение:

– Гады… – Белла сжала зубы и шумно выдохнула. Пухлые губы чуть дрогнули и светлые глаза заблестели. – Сволочи…

Такие же светлоглазые ребята смотрели с кольев куда-то в пространство мимо нас. Двое. Торчащие из-под моряцких гюйсов заострённые концы деревяшек, испачканные запёкшейся кровью, не оставляли сомнений в том, что эти взгляды мертвы уже давно. Но перед смертью юным матросам было очень больно. Потому что входили эти концы с другой стороны.

Внезапно в одном из домиков звякнула пустая бутылка.

– Гады!!! – Подхватив свой кол, девчонка выскочила из укрытия. – Убью!!! У-кхэ!

Схватив её за такой же матросский воротничок, я еле успел остановить воинственную морячку. Из-за чего она чуть не подавилась:

– Кха! Кхе! Чего ты⁈ А-кха! – Она и сама прекрасно знала ответ на свой гневный вопрос. И, насупившись, всё-таки отказалась от идеи немедленного штурма сарая.

Прочистив горло, она пригнулась и перешла на торопливый шёпот:

– Там же вон как раз кто-то копается! По любому нычку чужую раскапывает! Щас разом накроем, пока никого вокруг не замечают!

– Сиди тут. – Я глянул на домик через прицел, но не заметил снаружи никого и ничего подозрительного. И вручил приборчик обратно музыканту. – Береги наше национальное достояние. Я сам разберусь…

– Угу… – Недовольный тон всё же означал то, что Белла послушно снова скрылась за деревом вместе с нашим чернокожим приятелем. – Ты там только это… Смотри, не жалей никого.

В ответ я лишь молча улыбнулся. И ещё, прежде чем двинуться в сторону лагеря, смахнул с щеки засохшую кровь Смыся.

На дне канавы обнаружилось ещё несколько мёртвых тел. Тоже жоры. Эти попали в ловушку достаточно давно, чтобы сдохнуть. Но, судя по запаху и внешнему виду, не настолько, чтобы стать проблемой для кочевников… Либо лагерь стоит тут всего пару дней, либо дело в местном климате.

«…умеренный, переходный от континентального к морскому… Характеризуется частыми, плохо поддающимися прогнозированию, сменами…»

Отметив про себя, что когда-то зачем-то специально изучал доступную информацию о климате северной столицы, я осторожно выбрался на другой берег рва, стараясь сохранять низкий профиль.

Но тот, кто сейчас активно шебуршился внутри турбазного домика, и думать не думал о какой-то осторожности. Снова звякнуло и покатилось стекло. Брякнула уроненная на пол жестянка, стукнул и рванул картон. И тут же послышались сдавленные матюги:

– Быстрей давай, блядь…

– Да пошли уже! Все съебали уже! Вы чё тут, с ним хотите остаться⁈

– А жрать чё будем⁈

Вроде бы трое… Вон там можно заглянуть через ставню…

– Консервы же ещё оставались!

– С собой, шоль, потащишь?

– А хуль делать⁈ Тут вон только труха какая-то… Фу бля! Тут дерьмо какое-то… Черви, что ли⁈

Точно трое. Всё те же импровизированные доспехи, чумазые лица и криво постриженные волосы. И жадные взгляды… Все обращены внутрь какой-то коробки. Местный общак?

Хотя при словах о консервах вон тот чумазый почему-то глянул на соседнее здание…

– Шухер!

Чёрт…

Выбив остатки стёкол, заострённая жердь вонзилась прямо в распахнутый рот того пацана, что первым заметил на ставнях мою тень.

Вздрогнув от треска и звона, остальные двое рефлекторно попятились в противоположную от окна сторону. Раскрыв щербатые рты, подростки не могли отвести взгляд от вдавленных внутрь зубов своего приятеля. И продолжали шагать спинами вперёд именно туда, куда я скользнул вдоль стены снаружи.

– Ай, бля!!! – Завопив в унисон, оба гопника взмахнули ногами в воздухе и вывалились из противоположного окна на улицу.

Не давая противникам ни единого шанса на то, чтобы опомниться, я без остановки подтянул их за шкирку по скользкой глине к краю канавы и тут же спрыгнул вниз – аккурат между двумя торчащими из земли кольями.

– С-сук-а… Ахк!!!

Кашлянув кровавым сгустком, один из дикарей уставился на торчащую из груди деревяшку. А второй захлёбывался, распахнув желтоватые глаза в низкое небо.

– Н-на! Н-на!!!

Пока я снова выбирался из траншеи наверх, Белла уже забежала в домик. И, судя по звукам, только что выдала там кому-то пару крепких пинков. Хотя, понятно кому…

– Да всё-всё… – Когда я дошёл до распахнутой двери, Рикардо неловко попытался коснуться локтя девчонки. – Сдох он уже… Считай…

– Это тебе за Антона! – Белла никак не унималась. И всё-таки выдала пацану с колом во рту ещё пару пинков. – За Сашу! За Марса! За товарища старшину!!!

Несчастный гопник лишь коротко дёргался. Если он ещё и был жив, то лишь номинально. Кровь из сломанных зубов и пробитой гортани медленно натекала на рассыпанные по полу овсяные хлопья, разбитые бутылки и ещё какие-то отсыревшие картонные коробки, покрытые бледной плесенью.

Оглянувшись на всякий случай, я так и не заметил рядом с лагерем других мародёров. И привлёк внимание своих союзников деликатным стуком в косяк:

– Вы закончили?

Рикардо вздрогнул, но улыбнулся в ответ:

– Тут вроде что-то и правда осталось…

А Белла лишь недовольно покосилась на него и указала на рассыпанный сухой завтрак:

– Это есть нельзя.

– Почему?

Но даже в полутьме летнего домика можно было разглядеть в крупе и хлопьях причину. Нагнувшись, паренёк тоже её увидел:

– А-а-а-а… Вот блин!

– Уж почти год, как выживают, а продукты так и не научились хранить, тупицы! – Девчонка ещё раз пнула валяющегося на полу гопника. На сей раз – уже точно мёртвого. – Всё в мышиных какашках!

– Если верить вон тем двоим… – Я кивнул себе за плечо в сторону повисшей на кольях парочки. Оба уже тоже захлебнулись кровью и затихли. – То тут где-то ещё есть консервы…

– Консервы? – Почему-то резко насторожилась Белла. – Где⁈

– Вон там вроде, в соседнем сарае. Кажется, там должно быть так много, что эти трое даже не хотели их с собой… Эй!

Не дослушав меня, девчонка пулей выбежала из домика и припрыжку поскакала к соседнему строению. Поспешив следом за ней, мы действительно увидели на его входной двери характерную надпись мелом:

– «Кан-сер-вы»… – Прочитал Рикардо вслух, намеренно соблюдая в голосе орфографию автора надписи. И, поморщившись, задёргал чёрным носом – Только чё-то как-то пахнет не особо вкусно…

– Чёрт… – Белла лишь испугано выдохнула. И тут же врезалась плечом в дверь с надписью. – Чёрт! Закрыто!

В ответ на её повторные усилия дверь тоже особенно не поддавалась. Но было видно, что препятствие достаточно хлипкое. Вопрос веса…

– Белла?

– Ща! – Несмотря ни на что, юная морячка продолжала биться плечом о дерево, словно мотылёк о стекло лампы.

– Белла!

– Да ща!

– Белка!!!

– Да чего⁈

– Отойди.

Насупленная девчонка всё-таки нехотя шагнула в сторону.

Но тут же заскочила внутрь первой – как только хлипкий замок поддался уже после третьего пинка.

В нос тут же ударил сильный запах гниения…

– Марс!

Луч света от распахнутой двери ударил в противоположную стену. И там, в получившемся светлом пятне на нас подслеповато глянул бледный паренёк в точно такой же форме, как у Беллы:

– Белка? – Посиневшие губы растянулись в слабой улыбке. – Белка…

– Марс!.. – Девчонка метнулась вперёд, но снова засучила руками в воздухе, когда я опять поймал её за воротник. – Да чего ты опять!

– Поверь, лучше его сейчас не трогать.

В ответ Белла лишь недовольно попыхтела. И, всё-таки, оставив попытки вырваться, опустила руки и чуть слышно хлюпнула носом:

– Марсель…

– Белка… – Лежащий на полу старшеклассник продолжал растягивать губы в слабой улыбке. – Извини, что честь не могу отдать… – Он чуть шевельнул культями, замотанными в грязные тряпки, и поморщился, судорожно подтягивая к себе единственную целую ногу. – Плохи мои дела, товарищ Белка…

Глава 13
Осколок прошлого

Пока я разглядывал валяющегося на полу искалеченного парня, в моём сознании родился и умер комментарий про то, что вокруг собралось слишком много необычных для этой местности имён. Увиденная на складе дикарских «консервов» сцена не вызывала желания упражняться даже в чёрном юморе.

К тому же запах, стоявший в помещении, полностью соответствовал увиденной картине. Дышать и говорить здесь вообще хотелось как можно меньше.

Едва заглянув внутрь, Рикардо тут же отшатнулся:

– Упф… – Паренёк с трудом подавил рвотный позыв. – Ну хоть не ел ничё с утра…

Белла, очевидно, была более привычна к таким явлениям этого дивного нового мира. Освободившись от моей хватки, она быстро присела рядом с раненым:

– Ох, Марс…

С одной стороны, девчонка она явно хотела помочь несчастному соратнику. Но с другой – прикасаться к пареньку было действительно опасно. Прежде всего – для него самого. Я вообще не вполне понимал, почему он всё ещё жив – в отличие, к примеру, от других трёх пацанов, одетых в изорванные останки похожей тёмно-синей формы. Сложенные в самом тёмном углу этого летнего домика трупы тоже имели далеко не полный набор конечностей. И у одного, самого плотного, похоже, дополнительно вырезали грудные мышцы.

Замотанные в грязные тряпки культи её юного сослуживца заметно распухли. Сквозь повязки наружу сочилась не только розовая сукровица, но и густой желтоватый гной. Судя по отдельным ноткам горелого мяса внутри того смрадного букета, что повис сейчас в воздухе этой тёмной комнаты, для остановки кровотечения отрубленные конечности попросту прижигали. Малейшее движение должно было причинять просто неимоверную боль.

Но, сумев сделать пару судорожных вдохов, паренёк всё равно немного расслабил своё симпатичное смуглое лицо с едва уловимыми восточными чертами. И даже легко улыбнулся:

– Там кто-то ещё с тобой? – Закряхтев, он заглянул на наши с Рикардо силуэты, темнеющие на фоне распахнутой двери. – Наши?

– Можно сказать… – Девчонка отсела чуть в сторону, открывая дверной проём взору своего собеседника.

И когда взгляд Марселя упал на меня, на его напряжённом от боли лице удивлённо подскочили густые тёмные брови:

– Это… Ух… – Паренёк поморщился от боли. – Это один из тех, про которых Фил докладывал?

– Да фиг его знает… Не похоже… – Девчонка махнула на меня рукой и, вдруг встрепенувшись, и подскочила к одному из заколоченных окон. – Эти гады ещё кого-то поймали? Тут где-то держат?

– Не… – Слабо выдохнул паренёк и снова слегка растянул бледные губы, покосившись на мёртвых товарищей. – Только нам повезло…

– Вот уроды… – Белла продолжала торопливо рассматривать лагерь сквозь щели в досках. – У них тут носилки есть, видел? Или, может каталка?

– Да какие носилки… – Марсель снова на секунду зажмурился от приступа боли.

– Такие! – Белла бросилась в противоположную часть комнаты и схватила за спинку какой-то трухлявый стул. – Щас сделаем!

– Белка…

– Ничё не знаю, мы тебя вытащим! – Не обращая внимания на слабые протесты, девчонка оглянулась на нас с Рикардо, продолжая цепляться за стул. – Ну чё встали⁈ Помогайте!

– Белка! – После этого хриплого выкрика, отчаянная морячка всё-таки обернулась на соратника. И тот снова расслабленно прикрыл глаза. – Перестань… Это приказ…

За пару секунд на конопатом лице девчонка отразилась целая буря эмоций – от гневного возмущения, до обречённого смирения. Но, в итоге, отпустив несчастный стул, Белла лишь чуть слышно проронила, пряча взгляд от старшего по званию:

– Слушаюсь, товарищ Нигматуллин…

– Так-то лучше… – Нахимовец продолжал говорить уже с открытыми глазами. – Вот и послушай… Пока хотя бы языком шевелить могу… Чёрт… Пить хочу…

– Я щас найду! – Снова встрепенулась Белла. И тут же метнулась к Рикардо. – У тебя ещё чё-нить осталось⁈ Давай сюда!

– Да не… – Отшатнувшись, паренёк чуть не упал с хлипкого крыльца. – Вчера же ещё всё выпили…

– Белка! – Когда девчонку снова окликнул слабый голос из темноты, она перестала суетиться уже намного раньше.

Заметив, что завоевал внимание подчинённой, паренёк снова расслабленно прикрыл глаза:

– Слушай… Это важно…

– Слушаю… – Белла отпустила одежду юного музыканта и осторожно подсела рядом с раненным. – Что?

– «Камчатка»… Скоро им край…

– Да давно пора!

– Нет… – На пару секунд после выкрика девчонки смуглый нахимовец запнулся и поморщился. Но всё-таки слабо покачал головой. – Ты не поняла…

– Что значит «край»⁈ В смысле, «край»⁈ – Реакция Рикардо была гораздо более бурной. – Да я тыщщу километров ради неё пешком протопал! Какой, нафиг, «край»⁈

– Ох, ё… – Марсель, наконец-то смог разглядеть и чернокожего паренька, когда тот протиснулся внутрь, цепляясь за дверь своей поклажей. – А это кто…

– Это Рик-младший. – Белла нетерпеливо махнула на гитариста рукой. И потом на меня. – А это – Рик-старший. Чё там с «Камчаткой»-то?

Раненый некоторое время попереводил удивлённый взгляд с музыканта на меня и обратно. Но, в итоге, лишь расслабленно выдохнул:

– Ладно… Если ты им доверяешь, то и я тоже… – Он глянул на заколоченное окно. – Эти уроды там ночью своего пахана, похоже, прирезали. И какой-то хрен всё допоздна трезвонил, что теперь они по-новому заживут… «Смысь то, смысь сё»… Кто-то из пригородов их подогреть обещал нехило… Это я уже плохо слышал…

Запнувшись, паренёк зажмурился. И, медленно выдохнув, закончил:

– Короче… Хрень в том, что «Камчатку» вынесут так, что все на нас подумают…

– «Кто-то из пригорода»? С Парнаса, что ли, опять лезут? – Словно желая помочь, морячка подсела поближе. – Или с Колпина?

– Фиг его знает… Но кто-то же нас тут подставил… Вот и «Камчатку», наверное, те же самые слить хотят…

– Тогда надо их скорее предупредить! – Снова вмешался юный музыкант. И оглянулся на меня с девчонкой, словно в поисках поддержи. Но, в то же время, стараясь не особо радоваться возможной смене своего маршрута на прежний. Получалось плохо. – Не, ну раз такое дело…

– Нет… – Снова упрямо повторил Марсель. На этот раз у него получилось немного пошевелить головой. – Через весь город… Втроём… Лучше сразу нам бегите. И пусть старпом что-нибудь придумает. Только быстрее…

– Быстрее, значит… – Растерянно повторила за ним Белла. И снова покосилась на злосчастный стул.

– Да, быстрее. – Повторил Марсель, не открывая глаз. – Так что, носилки, как понимаешь, отменяются, товарищ Белка…

– Но… Как же…

– Я всё сделаю. – Моя рука легла девчонке на плечо.

– Чего сделаешь? – Белла озадаченно оглянулась. Но, почти сразу поняв, о чём идёт речь, вскочила на ноги и машинально запротестовала. – Чего⁈ Нет!!!

– Белка… – Искалеченный паренёк прервал её протест одним тихим словом. – Белка… Ты лучше глянь вон в той хате… – Марсель указал за соседнее заколоченное окошко одними глазами. – Вроде там они воду держали…

– Нет!!!

– Очень уж пить хочется…

– Нет… – Девчонка, казалось, уже и сама не верила в свои слабые возражения. Разжав кулачки, она медленно опустила руки. И вдруг быстро выскочила за дверь, успев буркнуть что-то вроде «я быстро». Уже с улицы мы услышали тихое короткое шмыганье.

– Там ещё двоих ночью где-то запытали… – Как только Белла выбежала, раненный нахимовец быстро глянул в сторону траншей. – Можете их тоже найти?

– Уже. – Я присел позади него, готовясь сделать удушающий захват. – Больно не будет. Готов?

– Подождите… У вас спички есть?

– У меня есть. – Поднял руку чернокожий паренёк. – Только сиги давно кончились…

– Да я не курю… – Расслабленно улыбнулся Марсель. – Хотя даже обидно немного… Здоровым-то помирать… – Улыбка резко исчезла с его лица. – Сожгите нас всех. Хорошо?

– Хорошо.

– Закапывать-то долго… – Продолжал паренёк рассуждать вслух, пока я сцеплял руки в замок на его шее. – А к вечеру сюда собаки прибегут. Или, не дай Аллах, кра…

Договорить Марсель не успел. Выждав нужное время, я осторожно опустил его бесчувственное тело обратно на пол. И заметил, что на загорелом лице паренька навсегда замерла всё та же лёгкая улыбка.

Мы с Рикардо вышли из домика прямо навстречу Белле:

– Я нашла! Вот! – С собой она волокла целую батарею из пыльных пластиковых бутылок, запаянных в прозрачный пакет. Внутри полторашек плескалась уже знакомая тёмно-зелёная газировка из полыни.

Было похоже на то, что девчонка сначала пыталась вытащить лишь одну бутылку, но, не справившись с толстым пластиком, в итоге плюнула и потащила всё сразу. И теперь, увидев, как я прикрываю за собой дверь, Белла сделала отчаянную попытку ускориться:

– Стойте! Погодите! – Но драный пластик зацепился за какой-то корешок, и скользкая упаковка выскочила из её тонких пальцев. – Я же нашла… Стойте… – Устало опустившись прямо на землю рядом со своей тяжёлой добычей, она спрятала лицо в ладони. – Я же… Чёрт…

Как только из-под ладоней послышалось тихое всхлипывание, я подбросил упаковку к растерянному от такой сцены чернокожему пареньку:

– Запасайся пока. Пойду, парней сниму…

К тому времени, когда мы снова перебрались через траншеи прочь из брошенного лагеря, низкое северное солнце уже успело почти подняться над кронами сосен. И, кажется, почти сразу начало снижаться обратно. Прямо в густой серый дым, поднимающийся над устроенным нами погребальным костром.

– Вон там дорога идёт по лесу. – Выбравшись наверх, Белла хмуро махнула рукой куда-то за деревья. – По ней можно быстро до трассы дойти. И там уже почти по прямой…

– Вообще-то, по дорогам щас лучше не ходить… – Деловито заметил Рикардо, побулькивая на ходу запасом газировки. Передав ей открытую бутылку, он тоже полез из траншеи наверх. – Это ж самое то для засад!

Но девчонка, приняв ношу, лишь расслабленно махнула на него рукой:

– Да я ж говорила, тут глушь. Давно ловить нечего. Шепелёво вон – сгорело ещё зимой… – Белла опять кивнула за деревья в направлении нашего пути. – Разве что в Лебяжьем… Это там, чуть дальше по трассе.

– А что там? – Насторожился паренёк.

– Учебка армейская была. И, вроде, какие-то ребята на ней долго жили. Но потом крабы полезли…

Музыкант встрепенулся:

– То есть, там впереди что-то типа вот того⁈ – Он указал на верхушку радиобашни, которая ещё виднелась за деревьями позади нас.

– Да успокойся ты… – Продолжая хмуриться, девчонка снова замахала на него руками. – Днём-то они особо не лезут. Только если прям совсем пасмурно. Или дождь…

Сразу после этих слов мне на нос с неба упала крупная капля. И похожее чувство я испытал только что, чуть раньше. Когда услышал одно из названий:

– Лебяжье… А что именно там было?

– Да фиг его знает! – Пожала плечами Белла, отхлебнув ещё немного газировки. – Росгвардия, вроде. Или чё-то типа того…

– А-а-а… – Внезапно протянул Рикардо. – Точно! У меня же там друг служил! Барабанщик из нашей группы! Только он всегда говорил на французский манер…

– Это как? – Непонимающий взгляд девчонки оставался хмурым.

– «Ле Бяжье»! – Улыбчивый паренёк сделал ударение на последний слог.

– Хе… – Мрачно усмехнувшись, Белла всё-таки перестала хмуриться. – Да… Я, кажись, тоже такое слышала… Барабанщик? В каком-нибудь оркестре, наверное, служил?

– Ага! Целый год только и делал, что рудименты гонял. Зато как дембельнулся – в Ростове никто ровнее него не стучал!

– А что такое «рудименты»? – Белла озвучила и мой вопрос тоже. Ибо память услужливо подсказывала мне только какие-то биологические значения этого термина. А музыкант явно имел в виду вовсе не бесполезные части человеческого тела.

– Ну это типа такие упражнения на барабане. Там они по всякому, с разными интервалами и рисунками по нему колотят… Я особо не вникал.

– Странное название просто.

– Да это потому что типа техника старая. Её на военных барабанах ещё с древности играли… Ну, чтобы команды отдавать и всё такое… Она поэтому так и называется. «Рудиментарная».

– А-а… – Повеселевшая, было, девчонка вдруг снова помрачнела. – Друг-то чего? Жорой стал?

– Угу… – Чернокожий паренёк тоже с досадой поджал пухлые губы.

– Кстати об этом. – Я выбрался из траншеи последним, отряхивая с себя глину и присохшую чужую кровь. И, хоть немного очистившись, привлёк внимание девчонки. – Что имел в виду Марсель, когда говорил про какой-то доклад насчёт меня?

– Он подумал, что ты тоже осколок. Но они, вроде, все в Москву с Волги тянулись… Так что вряд ли.

Всем своим видом я дал понять, что данное объяснение вызывает у меня только новые вопросы. Да и Рикардо, судя по всему, тоже мало что понял.

Поглядев на нашу реакцию, Белла всё-таки чуть улыбнулась:

– Ладно. По пути расскажу. Главное – не перебивайте. А то я там и сама толком не всё поняла… Только дайте ещё попить!