Текст книги "Мафия"
Автор книги: Ричард Старк
Жанр:
Крутой детектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
Кент отворил двери – и женщина с оранжевыми волосами уже стояла там. Ее лицо сейчас заливала краска, и она каялась смущенной. Потом заявила вдруг:
– Кент, эта сволочь изнасиловала меня.
Кент онемел, уставившись на нее. Чими нахмурился и бросил с угрозой:
– Не будь дурой!
– Проклятье, я же говорю – он изнасиловал меня! Кент повернулся, лицо его стало пепельным.
– Паркер! Какого дьявола!..
Тот только пожал плечами. Чими посмотрел на женщину:
– Пошла прочь отсюда, слышишь? Кент замотал головой, глядя на брата все еще ничего не понимающими глазами:
– Зачем бы ей говорить такое, Чими? Если он ничего не сделал, чего ради ей возводить напраслину?
– Задай вопрос Паркеру, если хочешь. А меня не спрашивай.
Паркер не стал врать:
– Она предложила мне себя, но я наотрез отказался. Кент посерел еще больше.
– Ты врешь, сукин сын! – завопил он, затем бросился к скамье, схватил гаечный ключ и начал подбираться к Паркеру.
Женщина повернула голову, закричала:
– Судья! Сюда, ко мне. Судья, – и пронзительно свистнула, мастерски используя для этого дырки в зубах.
– Не смей звать сюда собаку! – заорал теперь уже Чими.
– Не делай глупостей, Кент, – предупредил Паркер.
– Я разобью твою башку, ты, сукин сын! – Кент уже побледнел, как картофелина внутри, и бочком, медленно подвигался вперед, зажав в правой руке здоровенный гаечный ключ.
Повернув голову, Паркер спросил:
– Чими, ты что, хочешь, чтобы я угробил твоего братца?
– Нет, не думаю!
– Тогда отзови его прочь.
– Я не могу этого сделать, Паркер. Огорчен, но у меня из этого ничего не выйдет. Паркер нахмурился:
– Чими, и ты веришь этой кошелке?
– Не мне отвечать на твой вопрос, Паркер: я не муж, я всего лишь деверь.
– Тогда ты будешь держаться в стороне, не так ли?
– До тех пор, пока моему брату не будет угрожать увечье. Вмешался Кент:
– Не я буду тем, кому угрожает увечье! – С этими словами он внезапно сделал рывок; лицо его исказила гримаса, а рука с ключом взвилась в воздух.
Паркер ринулся на сближение и, оказавшись почти рядом, заехал Кенту макушкой в лицо, заставив того рухнуть на колени, и врезал затем ребром ладони по напрягшимся мышцам поднятой руки. Тот взвыл от боли, когда его рука онемела, а ключ выпал на пол. Паркер отступил назад и дважды двинул ему как следует, после чего Кент рухнул вслед за гаечным ключом и больше уже не шевелился.
Женщина тем временем опять позвала собаку. Чими теперь на это никак не отреагировал; он прислонился к боковой стороне “олдсмобила” и с выражением сожаления на лице взирал на все происходящее. А Паркер повернулся и быстро, широкими шагами направился к боковой двери. Он схватил дробовик и обернулся с ним в руках как раз тогда, когда собака, тощая, быстрая и молчаливая, ворвалась в гараж и метнулась в сторону.
– Взять его! – завопила женщина, тогда как Чими заорал на собаку, гоня ее прочь. Но женщина вопила еще громче, и собака стала приближаться к нему. Паркер держал дробовик за оба ствола и замахнулся им как бейсбольной битой. Псина взвилась в прыжке. Деревянный приклад с силой обрушился собаке на голову сбоку и отшвырнул ее в сторону – она врезалась в груду всякой всячины и затихла.
Паркер перехватил дробовик прикладом к себе и сказал:
– Меня так и тянет прикончить вас всех троих! Пожалуй, я так и сделаю.
– Я нейтрален, Паркер, – поспешно заверил его Чими. – Нет, ты не нейтрален, Чими! Эта кошелка хотела видеть твоего брата убитым, поверь! Она и натравила Кента на меня, в надежде, что я сделаю это.
Женщина, разинув рот, уставилась на него.
– Закрой пасть! – приказал Чими. – Паркер ни за что бы не полез на тебя даже в голодный год. Паркер благодарно посмотрел на него:
– Сможешь ли ты убедить в этом своего брата?
– Конечно смогу. Но с какой стати?
– Я за собой хвосты не оставляю! Чими обдумывал сказанное, глядя пристально на брата, все еще без сознания лежащего на полу, и наконец произнес:
– Думаю, что усек, что ты имеешь в виду. Ладно, я вправлю ему мозги.
– Каким образом? Чими вяло ухмыльнулся:
– Она и мне себя предлагала тоже раз или два.
– Вранье!
Но они оба проигнорировали вопль женщины. Тогда Паркер предложил:
– Я приведу его в чувство!
– Нет! Ты смоешься. И как можно скорее! Будет лучше, если мы останемся с ним одни, тогда мне легче будет говорить с ним. Так до него лучше дойдет.
– Ты и в самом деле собираешься открыть ему глаза?
– Клянусь, Паркер!
– Ну ладно! – Паркер положил дробовик на пол.
Чими спросил:
– Не хочешь ли ты прихватить с собой эту суку до города? По моему разумению, ей тоже следует оказаться подальше отсюда до того, как Кент начнет прислушиваться к моим словам.
– Полагаю, она может дойти и пешком.
– Думаю, ты прав: она вполне сможет и на своих двоих. Чими повернулся и посмотрел на женщину. – Пора тебе топать отсюда, – предложил он. – Если Кент захочет убить тебя, я пальцем не шевельну, чтобы остановить его.
– Ты же принял тогда мое предложение... ты, сволочь завопила она на Чими.
Тот повернулся к ней спиной и обратился к Паркеру:
– Тебе, пожалуй, тоже пора. Огорчен, что из-за этой стервы все пошло наперекосяк.
– Мы еще увидимся.
Паркер поставил свой чемодан на заднее сиденье машины. А женщина после минутного замешательства вышла из гаража и направилась к дому. Паркер подал задом автомобиль, обволакиваемый последними закатными лучами, развернулся, увидел блеск оранжевых волос в окне гостиной и покатил прочь по выбоинам дороги, медленно и осторожно преодолевая ухабы и колдобины. Обивка сидений была в жалком состоянии, коврики на полу расползались на куски, краска была поцарапана, но движок ровно урчал, и “олдс” рванул вперед, когда он нажал на акселератор. Паркер зажег сигарету, отрегулировал поудобнее положение сиденья и направился на север, прочь из Джорджии.
Глава 2
Оператор потребовал с него двадцать пять центов. Паркер опустил монеты, после чего телефон на некоторое время умолк. Небольшой вентилятор с резиновыми лопастями вращался почти на самом верху кабинки, но толку от него было мало. Паркер попробовал чуть приоткрыть дверь – и вентилятор тут же вообще прекратил работу. Он опять прикрыл дверь, оставив лишь маленькую щель, и вентилятор нехотя начал лопатить воздух. Телефон стал щелкать в такт проглатываемым монеткам, затем щелканье смолкло и раздались долгие гудки. После четвертого в трубке ответил мужской голос. – Я стараюсь связаться с Арни Ла-Пойнте, – сообщил Паркер.
– Говорите.
– Это Паркер. Я хочу, чтобы ты передал Генди Мак-Кею от меня сообщение.
– Не уверен, что увижу его.
– Если увидишь.
– Ну, если увижу, то, конечно, передам.
– Если у него сейчас ничего нет на руках, то я хотел бы встретиться с ним у Мадж в Скрэнтоне в следующий четверг.
– Кого ему там спросить?
– Меня, Паркера.
– В какое время в четверг?
– В следующий четверг. Не в этот!
– Понял. В какое время?
– В девять часов.
– Утра или вечера?
– О Боже! Конечно, вечера.
– Если увижу его, то передам.
– Благодарю!
Он повесил трубку, и монеты забренчали где-то глубже в коробке телефона. Паркер вышел из телефонной кабины, находившейся в аптеке. Аптека была на самых задворках Индианаполиса и слишком далеко от центра города, чтобы могла себе позволить иметь автостоянку. Голубой “олдс” поэтому притулился здесь же, уткнувшись носом в оштукатуренную стену здания.
Паркер водил “олдс” вот уже четыре дня, и машина работала отлично. Он сел за руль и подал тачку с импровизированной стоянки. Теперь он уже углубился на север – и хотя солнце светило ярко, воздух был прохладным. Теперь Паркер направлялся на восток по скоростному шоссе в сторону Клермонта, и между Клермонтом и Броунсбургом свернул на небольшую дорогу, поблекший дорожный знак на которой сообщал, что близок “Кемпинг для туристов”. Местность была ровной, но густо заросшей лесом, и он, по сути дела, едва ни врезался в дом, прежде чем заметил его. Паркер вывернул руль и припарковал машину сбоку жилища.
Это был большой, выкрашенный белой краской дом, наверное, еще несколько лет тому назад. Окна-фонари выступали вдоль стен, лишенные каких-либо архитектурных украшений, словно некие наросты. Крыльцо широкое, со столбиками-опорам в стиле рококо. На двери второго этажа шевельнулась занавеска, и все опять замерло.
Паркер выбрался из “олдса”, направился к фасаду дома поднялся на крыльцо. Маленький, лысый человечек в белой рубашке, серых штанах с темно-голубыми подтяжками появился возле занавешенной двери и, прищурившись, поглядел на него. На лбу у человечка красовались очки в проволочной оправе, но он не потрудился опустить их, чтобы получше разглядеть приезжего, а просто щурился.
Пластическая операция, к которой прибег однажды Паркер, в то время показалась ему неплохой идеей, но теперь это вызывало немало осложнений: его никто больше не узнавал. Вот и теперь он, остановившись на крыльце, сказал:
– Я ищу комнату.
– Огорчен, – ответил лысый, – но кемпинг уже набит под завязку.
Паркер взглянул поверх его головы. Над дверью пробивался свет того причудливого оттенка, который наводил на мысль о зажженной лампе. И он тихо произнес:
– Вижу, ты привел ее в порядок.
– Что я сделал? Что?
– Прошлый раз, когда я был здесь, – объяснил Паркер, – Эди Хилл напился, бросился за своей девчонкой и разнес выстрелом эту лампу к чертям собачьим. Помнишь?
Теперь лысый мужик опустил очки на нос и уставился Паркеру в лицо.
– Что-то я вас не припоминаю, – вымолвил он.
– Однажды, когда Ским был здесь, – огорошил его Паркер, – он зарыл банку с заначкой неподалеку отсюда. Если ты не искал ее, можешь это сделать сейчас. Он мертв.
– Знаете, кого мне напоминает ваш голос?
– Паркера, – подсказал незнакомец.
– Будь я проклят, если это не так! Внутри дома раздался еще один голос:
– Пригласи этого джентльмена войти, Бегли.
Бегли открыл занавешенную дверь:
– Может быть, вы соблаговолите зайти?
Паркер зашел и увидел при входе в зал мужчину. Он держал в руках пушку, но в этот момент никуда особенно не целился.
– Привет, Жако! – обратился к нему Паркер. Жако мусолил жвачку и тут же отозвался:
– У тебя передо мной преимущество, приятель. А я вот что-то никак не припомню твое имя.
– Паркер.
– Брешешь.
Бегли, подавшись вперед, чуть ли не вплотную приблизил свое лицо к Паркеру и удивленно произнес:
– Нет, теперь вижу... погоди-ка минуту. Жако. Будь я проклят, если это не Паркер! Да над ним просто сотворили одну из тех работенок по переделке лица, вот и все!
– Ну да? – Жако нахмурился, продолжая жевать жвачку. – Окей, а кто был с тобой в деле, когда брали Форт-Вэйн тогда, в сорок девятом?
– Ты и был.
– Точно. Нас было двое?
– Бобби Гонзалес сидел за рулем. Джо Шир работал с сейфом. На стреме стоял мужик по имени Фазей, или что-то вроде этого. Он еще попытался смыться с добычей, и ты гнался за ним до озера Мичиган и там с ним разделался.
– Где мы прятались после?
– В лагере для трейлеров в окрестностях Госхена. Теперь этого лагеря больше нет. – Паркер повернулся к Бегли:
Давай присядем. Надо поговорить. И с тобой тоже. Жако.
– Я еще не удовлетворен, – возразил Жако.
– Тогда катись к дьяволу! Тот засмеялся:
– Может, ты Рональд Рейган и ФБР в придачу? Почем мне знать?
– Ты боишься пушек. Жако, поэтому никогда не держишь патрон в патроннике. Тебе приходится дважды нажимать на спуск, прежде чем произвести первый выстрел, по этому у меня перед тобой преимущество. Убери свою пушку или я отниму ее у тебя.
Бегли засмеялся и сказал:
– Никто, кроме Паркера, не смог бы так быстро нахамить людям.
Жако спрятал пистолет в куртку; он выглядел рассерженным.
– Настанет день, Паркер, – объявил он, – когда мне придется проверить твои слова на деле. Увидим, так ли ты крут как говоришь.
– Может, и не настанет, – возразил Паркер, проходя мимо него в зал, где стояли диван и три кресла-качалки. Он подвинул к себе одно из них, уселся и заявил: – В любом случае я хочу поговорить.
Двое других вошли и тоже сели. Бегли спросил:
– Тебе сейчас нужна крыша?
– Нет! Понадобится только через пару недель.
– У тебя что-то наклевывается? – поинтересовался Жако. – Может, нужна помощь?
– Нет! Хочу поведать вам одну историю. – Паркер быстро ввел их в курс дела, рассказав о своих неприятностях с синдикатом. Жако восседал с невозмутимым видом, жуя жвачку. Бегли слушал с восхищением, и было видно, как часто моргали его глаза за стеклами очков.
– Поэтому я намерен свести счеты с мафией раз и навсегда, – закончил Паркер и добавил: – И вот почему мне понадобится комната через пару недель.
– Объясни – зачем? Это твой шанс?
– Это шанс для всех вас, мальчики! Мафия битком набита наличкой; все эти денежки нельзя проследить, и они не смогут обратиться за помощью к закону, если у них отберут кучу баксов. Мы всегда оставляли их в покое, а они, собственно, нас. Ныне же они доставляют мне массу неприятностей. Если удар будет исходить от вас, то они во всем станут винить меня. – Паркер повернулся к Бегли: – Я хочу, чтобы ты шепнул словечко каждому, кто сюда будет заглядывать. Сейчас самое время потрясти синдикат.
– Это необходимо тебе? – потребовал ответа Жако. – Чего ради я должен делать что-то для тебя, Паркер?
– Нет, не для меня. Мне не нужно с вас никакого навара. Я просто распространяю слушок. Вот ты скажи: знаешь ли какую-нибудь операцию синдиката, на которую было бы нетрудно наложить лапу?
Жако засмеялся.
– Да с полдюжины! – уверил он. – Они отстегивают закону и полагают – это все, что от них требуется.
– Ну вот, значит, тебе и карты в руки, только и всего!
– Но это ведь и тебе будет на руку, Паркер?
– И что с того? Жако пожал плечами:
– Я обдумаю все это.
– Я же шепну словцо, Паркер, – пообещал Бегли. – Можешь положиться на меня.
– Хорошо!
– Им следовало бы заплатить тебе первым делом, как то и обещал Бронсон. Это же были твои кровные денежки. Вмешался Жако:
– Может быть, у них на сей счет иное мнение?
– Да, но они здорово ошибаются! – заявил Паркер и поднялся. И, обращаясь к Бегли, добавил: – Увижу тебя через две недели.
– Окей! – Бегли проводил его до двери. – Пара ребят, которых ты знаешь, находится здесь, наверху. Хочешь сказать им “привет”?
– Нет времени. Скажи словцо и о моем новом лице... только не забудь, ладно?
– Все будет путем!
Паркер опять отправился к своему “олдсу”. А Бегли стоял на крыльце, пристально глядя на то, как он отъезжал. Паркер повел машину к шоссе и опять направился к северу, пересекая Иллинойс, и добрался аж до Канкаки, прежде чем остановился на ночь в мотеле. Он написал за ночь с полдюжины писем. Такая рутина сопровождала его на всем пути следования сюда от Джорджии. Сначала остановка, чтобы увидеться с одним или двумя людьми по пути, а по ночам писание писем тем, кто находился слишком далеко, дабы известить их, что он собирается нанести им визит. Паркер сочинил уже около тридцати посланий и навестил семерых. Если хотя бы треть из них ухватится за предлагаемый шанс, то и этого будет вполне достаточное. Скоро мафии придётся несладко.
Глава 3
Там, возле входа, висела огромная афиша в раме. На нем какой-то тип с черными волнистыми волосами улыбался поверх галстука-бабочки. Его глаза были скопированы у Теда Бара. Ниже бабочки шла надпись: “Ронни Рэнделл и его пианино – каждую ночь”. Над входом огромными серебряными буквами на черном фоне сверкала надпись-вывеска:
“Три короля”. На стекле левой створки входной двери было намалевано: “Никаких ограблений – кроме уик-эндов”, а на правой красовалась афиша: “Сэлл и его джаз – каждую пятницу, субботу и воскресенье”. Само здание, скрытое за всей этой информацией, было низким и приземистым и выстроенным из бетонных блоков, выкрашенных в бледно-голубой цвет. Окошки-амбразуры, пересекая фасад, справа от входа уходили за угол, отсвечивая янтарным светом от ламп, горевших на стойках баров, делая само здание чем-то похожим на аквариум, особенно теперь, среди ночи. Паркер проехал мимо клуба дважды очень медленно, а затем припарковал машину за полквартала от него, в темноте боковой улочки.
Эта часть Бруклина представляла собой район плотной застройки из двухэтажных домов, который широкой диагональю пересекало шоссе Кингс-Хайвей. По сторонам шоссе лепились закусочные, бары, небольшие склады и стоянки подержанных машин. На углу, где располагался клуб “Три короля”, скрещивались две улицы, и шоссе Кингс-Хайвей врезалось в перекресток под углом сорок пять градусов, оставляя открытой большую плешь посередине, которую подпитывала темнота с шести направлений, и только слегка по краям освещали огни проходящих мимо машин в потоке дорожного движения. Уличные огни тоже отстояли слишком далеко, чтобы осветить эту плешь, и она оставалась открытой, пустой и черной.
Одиннадцать часов. Ночь на четверг. Темнота окружала плешь на пересечении улиц и шоссе со всех сторон, и только перед фасадом “Трех королей” растекалось широкое, похожее на большую лужу пятно света. Вверх и вниз по Кингс-Хайвей в отдалении переливались всеми цветами оазисы неона, находящиеся на перекрестке улицы оставались темными и пустынными.
Паркер оставил “олдс” на стоянке, где впереди было еще предостаточно свободного места, так что он свободно мог вывести машину, не сдавая задом и не лавируя, и пошел к плеши на пересечении улиц и скоростного шоссе. Ноябрь уже подходил к концу, и Бруклин благодаря близости гавани был пронизан холодом, пропитанным к тому же сыростью. Влажный промозглый воздух губительно действовал на бронхи и легкие, загоняя людей под крыши. Дыхание Паркера клубилось облачком вокруг его рта, пока он вышагивал на своих двоих. В куртке с капюшоном, но без шляпы, он шел, глубоко засунув руки в карманы. В одном из карманов костюма лежала пушка, которую он купил накануне в Вилминггоне, – короткоствольный “смит-вессон” 38-го калибра несерийного изготовления.
Вот уже минуло десять дней, как Паркер покинул Флориду. Было написано сорок семь писем, с двенадцатью парнями ему удалось переговорить лично. Четверо из двенадцати заявили, что они годами только и искали предлог, подобный этому, чтобы иметь возможность пошерстить синдикат. Еще пятеро обещали, что подумают, а трое отказались по тем или иным причинам. Скажем, треть из пятидесяти девяти клюнет на его удочку – а это означало около двадцати налетов. Через месяц, а то и меньше мафии будет нанесено двадцать или же больше ударов, причем по всей стране.
Сегодняшней ночью будет положено начало.
Свет хлынул на Паркера, когда он, толкнув дверь, вошел клуб. Внутри он был янтарным и едва очерчивал контуры интерьера с силуэтами посетителей. Два бармена выглядели белыми свечками за темным деревом стойки бара, но нынешней ночью, казалось, в них не возникало особой надобности. Четыре женщины и трое мужчин разместились перед стойкой, а отдельные кабинки вдоль другой стены были пусты. В глубине двадцать столиков, или около того, стояли полукругом возле небольшой эстрады, и на ней Ронни Рэнделл – старше своего изображения на афише лет на двадцать и очень усталый – бренчал на пианино. Три из этих столиков были заняты и обслуживались официанткой в черном платье и белом переднике.
Две женщины, из тех, что сидели за стойкой бара, обернулись, чтобы взглянуть на Паркера, но он не заметил этого и прошел туда, где были свободны несколько вращающихся сидений. Садиться, однако, не стал, а просто облокотился на стойку. Один из барменов подошел и спросил, чего он желает.
– Меннер с Майами-Бич прислал меня, чтобы повидаться с Джимом, – сообщил Паркер.
– С кем, с кем?
– С Джимом. Преподобным Клайром.
– Нет-нет, кто тот, другой?
– Меннер.
Бармен покачал головой. Это был плотный мужчина, склонный к полноте и ответивший:
– Мне незнакомо это имя.
Паркер пожал плечами.
Бармен изучал его с минуту, после чего пообещал:
– Я наведу справки. Что будете пить?
– “Бадвейзер”.
– Принято! – Бармен повернулся и окликнул напарника: – Принеси сюда “бада”. Я скоро вернусь!
Бармен отошел прочь профессиональной походкой буфетчика: слегка подавшись вперед и работая руками так, словно катил перед собой бочонок с пивом. Его передник доходил ему до лодыжек и трепыхался при ходьбе вокруг ног, словно парус. Он дошел до конца бара, поднял шторку, проскользнул в проем и свернул вправо рядом с дверью с надписью: “Пойнтеры”. Дальше в глубине была еще одна дверь, где значилось: “Сеттеры”. На обеих были прибиты металлические силуэты собак.
Другой бармен тем временем подоспел с бутылкой и стаканом, взял у Паркера доллар и отсчитал сдачу – пятьдесят центов. Паркер положил сдачу в карман и выпил пива.
Первый бармен вскоре вернулся обратно, склонился над стойкой напротив Паркера и сообщил:
– Окей! Идите так же, как шел только что я.
– Ладно.
Паркер последовал его указаниям, толкнул дверь и обнаружил, что оказался в коротком, ярко освещенном коридоре со стенами, покрытыми штукатуркой кремового цвета. В конце, где коридор под прямым углом поворачивал влево, находилась дверь, обращенная к нему, с надписью: “Офис”. Паркер направился прямо к ней, глянул налево и увидел сверкающую кухню и истекающего потом негра, хлопотавшего у плиты. Паркер толкнул дверь и вошел в офис.
Это была тесная комнатенка с серыми унылыми стенами. У одной приткнулся письменный стол, у другой – канцелярский шкаф, в углу стоял охладитель воды, и только посреди комнаты небольшое пространство на полу, покрытое черным линолеумом, оставалось ничем не занятым. Коротенький, толстый человечек с красным лицом поднял глаза из-за стола, на котором лежали раскрытые бухгалтерские журналы, и спросил:
– Ну? – И взмахнул руками, перепачканными чернилами.
– Меня послал Меннер, чтобы увидеться с вами, – ответил Паркер. Он попытался было закрыть за собой дверь, но бармен, явившийся за ним следом, уже стоял там.
Краснолицый коротышка тем временем произнес:
– Меннер? Ха! Меннер? Меннер мертв!
Паркер согласно кивнул:
– Я знаю. Но Грисетти сказал, что вы его не знаете, поэтому мне следует использовать имя Меннера.
– Грисетти? Ха! А кто это такой?
– Он принял дела после Меннера.
– И он послал вас сюда? Почему? Что, во имя дьявола, мне делать с этим Грисетти? Что для меня значит этот Грисетти?
– Вы направили Меннеру того малого, Стерна, – напомнил Паркер. Бармен стоял точно позади него, прислонившись к дверной раме.
– Стерн, Стерн... – бормотал краснорожий недомерок. – Точно, я посылал его. Он скурвился, хм? Эта сволочь Паркер шлепнул его... как вам это нравится?
Паркер пожал плечами:
– Он убил и Меннера тоже. – Его пока не волновал коротышка – Паркер решал, что ему делать с барменом.
– Точно, он убил Меннера. Они говорили мне, что он, возможно, нагрянет и сюда. – Краснолицый толстяк коротышка прищурился, глядя на Паркера. – А вы как думаете?
– Нет, мне так не кажется.
– Что он может иметь против меня? Меннер вычислил его, да, а Стерн пытался убрать его с дороги, но я-то что сделал этой сволочи? Ничего. Мне было сказано послать киллера к Меннеру во Флориду. Что я и сделал. Я даже не знаю, что нужно было там делать этому киллеру, и ровным счетом не имею ни к чему никакого отношения. Поэтому, думаю, что эта сволочь не станет беспокоиться на мой счет. Я ему до лампочки, верно?
– Может быть, – неопределенно отозвался Паркер.
– А может, вы – это он? – предположил краснорожий. – Ха? Что, горячо? Вдруг он – это вы? Возможно, мне следует распорядиться, чтобы Джонни обыскал вас?
– У меня при себе пушка.
Коротышка ухмыльнулся в ответ и опустил голову, умножив тем самым количество своих подбородков. Было видно, он веселился от души.
– Вооружен? Ха!
– Это пушка Стерна, – объяснил Паркер. – Я принес ее вам назад, 25-го калибра, с глушителем. Джонни может залезть ко мне в правый карман и найдет ее там. – Паркер ждал, когда Джонни подойдет к нему сзади совсем вплотную.
Но краснорожий в ответ замахал руками:
– Не-а, зачем? Мы что, враги? Мы что, животные в джунглях? Просто снимите куртку – и это все! Здесь такая жара – зачем вам преть в куртке? Давайте мне...я ее повешу.
Паркер пожал плечами. Он снял куртку, протянул ее было Преподобному Клайру и как бы ненароком уронил на пол, прежде чем святоша Клайр успел принять куртку, из его рук. Хрюкнув, Преподобный Клайр автоматически нагнулся за ней – и в этот момент Паркер пнул его в лицо; рука его нырнула в карман костюма, когда он начал разворачиваться, и вынырнула вновь с кургузым пистолетом 38-го калибра весьма внушительного вида. Джонни сделал шаг от двери, но, завидев пушку, тут же остановился.
– Обратно к двери, Джонни! – приказал Паркер. – Прислонись к стене, как только что! Скрести руки на груди. Будь пай-мальчиком, Джонни!
Джонни встал точно так, как ему было ведено. Лицо его оставалось бесстрастным. Преподобный Клайр недвижно валялся на полу. Паркер дотянулся до дверцы в шкафу и обнаружил, что она заперта. Он вначале немного встревожился, когда не увидел сейфа в комнатенке, но сейчас у него полегчало на душе: святоша Клайр держал наличку в запертом канцелярском шкафу. Уж очень он был самоуверен, этот Преподобный Клайр!
Паркер опустился на одно колено, следя за Джонни и обшаривая одновременно карманы святоши, пока не нашел в них связку ключей. Было бы легче завести Джонни в комнату, вырубить его и закрыть дверь, но вряд ли это выглядело бы разумно. Тот негр на кухне, должно быть, держит ушки на макушке – ему наверняка известно, что все в порядке лишь до тех пор, пока Джонни маячит в дверном проеме. Паркер во время работы любил оставлять вещи – по возможности, конечно, – такими, какими они были на самом деле.
Открыв левой рукой шкаф, он начал открывать и выдвигать ящики. В самом нижнем оказалась зеленая металлическая шкатулка. Паркер вытащил ее. Она оказалась тяжелой. Поставил на стол и нашел в связке ключ, который к ней подходил. И обнаружил там столбики мелочи сверху на подносе. Он вынул и отложил поднос в сторону – мелочь его не интересовала. На дне шкатулки лежали пачки бумажных денег. Паркер вытащил бумажник из пиджака Преподобного Клайра и бросил его в шкатулку, затем опять взглянул на Джонни:
– Давай, лапотник, и твой тоже! Джонни шевелился очень медленно, просовывая руку под передник в задний карман и извлекая оттуда потрепанный коричневый кожаный бумажник. Паркер распорядился:
– Бросай на стол, да поосторожней!
– У меня там целая куча бумаг, – сообщил Джонни. – Водительские права и прочее.
– Вот и хорошо, – отозвался Паркер. Они дополнят те документы, что достались ему от игроков в покер. Подлинные бумаги всегда пригодятся. Он бросил бумажник в шкатулку и закрыл крышку. Затем переложил пушку в левую руку, правой поднял шкатулку и опустил ее на голову Преподобного Клайра. Раздался глухой, отдавшийся слабым эхом звук. Когда Преподобный очухается, то обнаружит, что находится уже в больнице.
Паркер поставил шкатулку на пол, надел куртку и опять поднял шкатулку.
– А сейчас, – произнес он, – мы будем отсюда выбираться. Нам предстоит пройти через кухню, далее через черный ход, и тебе ну уж никак не захочется обмолвиться хотя бы словечком с тем малым, что возится у плиты, даже слова “привет” он от тебя, Джонни, не дождется. Ты понял меня?
– Пока нет, но до меня дойдет позже.
– Не стоит лезть на рожон, Джонни, ведь ты всего лишь работаешь здесь – и только.
Джонни показывал дорогу, а Паркер, нежно прижав металлическую шкатулку к груди, шел следом. Они вышли в коридорчик и свернули направо, чтобы пройти через кухню. Негр потел у моечной машины, запуская с одной ее стороны грязные тарелки и вытаскивая чистые – с другой. Мойка производила достаточно шуму, и негр даже не заметил, как они прошли мимо. Кухня была полна пара от мойки, и благодаря этому воздух на улице даже показался более сырым и холодным, нежели прежде.
После того как они вышли, Паркер закрыл дверь. Стояла жуткая темень, и несколько секунд глаза привыкали к темноте. Затем он увидел и услышал, как Джонни бегом рванул под покровом ночи куда-то влево. Паркер едва заметно улыбнулся и бросился следом. Оба обогнули здание: Джонни, пыхтя, впереди, и Паркер, прислушиваясь к звуку, бесшумно, словно тень, следом. Затем Джонни вырвался на ярко освещенную дорожку и нырнул влево, за угол, ко входу в здание. Паркер же, оказавшись через секунду на том же месте, пошел совсем в другую сторону. Через три шага он снова окунулся в темноту и вскоре круто свернул за угол, забрался в свой “олдс”, поставил шкатулку рядом на сиденье и тронул машину с места.