Текст книги "Раскопай эту чертову могилу"

Автор книги: Ричард Скотт Пратер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Глава 14

В девять пятнадцать Сэмсон вернулся.

Бросив на койку пачку вырезок, которые я просил, он протянул мне утреннюю газету.

В передовицу я не попал, но шакалы пера все же отвели мне местечко на первой полосе. Из статьи можно было сделать вывод, что Скотт не только арестован, но и уже осужден – мотает срок в тюрьме, где ему самое место. Там же поместили одну из наиболее неудачных моих фотографий.

– Ни один «кадиллак» в розыске не числится, Шелл, – огорошил меня Сэмсон.

Вот это да!

– Ни одного «кадиллака», похожего на мой?

– Вообще никакого.

– Здорово. А как с остальным?

– Тут более или менее порядок. Нижняя часть пули с одной стороны помята. Раньше не было причины особо обращать внимание на вмятину, однако ребята из лаборатории говорят, что ты, возможно, прав... Пуля могла зацепить ствол на вылете. Кроме того, на ее основании имеются какие-то странные отметины. Не исключено: это доказательство того, что пулю перезаряжали в другую гильзу. Сейчас производят анализ пороховых вкраплений вокруг раны.

– Найти бы эту чертову машину... – Ну и олух царя небесного! – Постой-ка. Я упустил еще одно – Маккьюни.

– А при чем здесь Маккьюни?

– В заявлении о его исчезновении сказано, что он владеет автомобильным агентством. Я даже звонил туда как-то. Называется оно «Маккьюни моторс компани».

– Подержанные автомобили?

– Новые, исключительно новые.

Сэмсон стремительно вышел. За те десять минут, что его не было, я успел просмотреть принесенную им стопку некрологов.

– Похоже, все сходится, – сообщил он по возвращении, – «Маккьюни моторс» действительно занимается «кадиллаками». Мы поступим следующим образом. – Сэмсон заметно оживился. – Нельзя действовать в открытую, чтобы не спугнуть Черри и его подручных. В агентство Маккьюни я послал Роулинга. Кстати, он просил передать, что весьма признателен тебе за лишние хлопоты.

– А ты бы объяснил ему, что меня прокляли еще при рождении, да и родился я под мрачным знаком...

– Да ну тебя к черту, он шутил. Роулинг собирается выдать себя за клиента, подыскивающего новый «кадиллак». Ему якобы приглянулся голубой автомобиль с откидным верхом, который он видел на стоянке агентства.

– Вообще-то трудно поверить, что это та самая машина.

– Не исключено. Коль «кадиллак» в агентстве, естественно, Роулинг, как клиент, может его внимательно осмотреть. К тому же, если все обстоит так, как ты тут расписывал, подельники Черри должны считать себя чистенькими, как после бани. Особенно после того, как прочитают утренние газеты.

– Еще бы. Вполне может статься, что в агентстве Маккьюни и не догадываются об их делишках.

– Роулинг уже на пути туда. И если он что-то нашел, мы вскоре об этом узнаем.

Сэмсон снова исчез – на час с лишним. Вернулся он с Биллом Роулингом, который что-то держал в правой руке. Поздоровавшись, Билл небрежно сунул мне комок черной клейкой ленты.

– Будь я проклят, – улыбаясь, сказал я. – Наверное, эти самоуверенные мерзавцы даже не потрудились вымыть машину.

Роулинг пожал плечами.

– Ну, таких деталей я не разглядел. Я перебрал еще с полдюжины машин, но в конце концов решил ничего не покупать. Если бы я обнюхал один «кадиллак», они могли бы заподозрить неладное.

– Не хотелось бы, чтобы он исчез...

– Не беспокойся. Там за ним приглядит Фини. Никуда твой «кадиллак» теперь не денется. – Немного помолчав, он добавил: – Кстати, по пути сюда я заскочил в лабораторию. Пороховые вкрапления на одежде и теле Ковина не соответствуют пороху, который используется в патронах твоего кольта. С тебя причитается.

– Вот это просто здорово! А что за порох?

– Они пока точно не знают, но, похоже, от патронов для дробовика.

В моей разбитой голове робко зазвучала торжественная мелодия.

– Ну конечно. Теперь понятно, как они ухитрились выстрелить моей пулей. Я думал, они использовали гильзу от пистолетных или револьверных патронов, но гильза от дробовика подходит как нельзя лучше. Скорее всего, хитрожопые умельцы стреляли именно из дробовика. С очень коротко обрезанным стволом.

Я вздохнул. До сих пор, пока напряжение разом не схлынуло, я почти не осознавал, до какой степени натянуты мои нервы. Как-то сразу обмякнув, я мешком опустился на край кровати.

– Ну что ж, – пробормотал я, – согласен. Это очень милая и комфортная тюряга. Но мне вроде как бы захотелось убраться отсюда.

Билл и Сэмсон с улыбкой переглянулись.

– Ну и выкатывайся.

Грубовато, но грех обижаться на друзей.

* * *

Я на свободе. Чудесное ощущение. Нельзя, правда, сказать, что свободен как птица, поскольку обвинения с меня еще не сняты, но все же – не за решеткой. Официально я оставался под надзором полиции, что с технической точки зрения означало продолжение ареста. Черт с ним, главное – не в камере.

Мы с Роулингом разместились на заднем сиденье радиофицированного полицейского автомобиля, который вел Сэмсон. Рядом с ним устроился мало знакомый мне офицер, Байли. Мы направлялись в заведение братьев Рэнд, то есть на кладбище, до которого оставалось уже совсем немного.

Там-то и должны закончиться мои поиски, если только не начнется скандал. Скандалище может обернуться настоящим позором не только для меня, но и для Сэмсона, а также всех тех, кто имел хоть какое-то отношение к нашей авантюре. Если я ошибся, то мало того, что меня немедленно вернут за решетку, – Сэмсону тоже несдобровать. И хотя Роулинг и остальные всего лишь выполняют его приказы, их тоже ждут упреки, а то и взыскание. Да, Сэмсона, своего друга, я втянул в это дело по самые уши. И меня вдруг стал колотить запоздалый мандраж.

Мне показалось, что я больше ни в чем не уверен.

Тогда в камере, когда после полосы неудач во мне вдруг вспыхнула надежда, я чуть не плясал от радости. Ведь все тютелька в тютельку сошлось, как зубчики застежки-"молнии". Не зажмет ли меня самого в эту «молнию»?

Мои тревожные мысли оборвал голос Сэмсона:

– Первая машина уже должна быть на месте. Черт, я надеюсь, Скотт, ты отдаешь себе полный отчет, во что ты нас всех втравил?

– Я... э... да. Надеюсь, отдаю.

В первой машине, упомянутой Филом, находились еще два офицера. Им было поручено по прибытии в похоронное бюро задать кое-какие вопросы его сотрудникам, но, естественно, никого не арестовывать. Во всяком случае, пока не обнаружены доказательства преступления. Главная их задача – не позволить никому из присутствующих позвонить из офиса. Нельзя было допустить, чтобы о нашем налете стало известно Черри или кому-либо из тех, кто связан с ним.

– Знаете, – обронил я угрюмо, – после таких передряг мне больше никогда не захочется видеть ни одного кладбища. Даже собственной могилы.

Никто не ответил, но, казалось, все разделяли мои чувства. Похоже, я слегка трусил – может, пока еще не поздно, действительно остановиться и повернуть назад? А дальше? Выбора не было, так что стоило рискнуть, а там будь что будет.

Мы въехали на территорию кладбища. Первая полицейская машина уже стояла перед великолепным зданием обители смерти.

Когда мы остановились, со стороны парадного входа подошел один из полицейских в штатском. Он обратился к Сэмсону:

– Кроме Трупенни, здесь никого нет, капитан. У нас все под контролем. Когда мы предъявили постановление об эксгумации, он здорово растерялся. Я даже подумал, не стало ли ему плохо.

Сэмсон, обернувшись, многозначительно посмотрел на меня, потом обратился к офицеру:

– Он говорил что-нибудь?

– Очень возмущался – недопустимо, мол, раскапывать могилы. Он назвал это самоуправством, осквернением последней обители усопших. Грозился, что подаст на нас в суд, расскажет обо всем газетчикам и устроит громкий скандал.

Сэмсон снова оглянулся на меня; его карие глаза были холоднее арктического льда – в случае конфуза газетчики и впрямь растерзали бы полицейских в клочья.

Офицер тем временем заканчивал свой рапорт на более мажорной ноте:

– Когда Трупенни понял, что мы просто так не отступимся, он сразу сник и с тех пор не проронил ни слова.

– Ну ладно, – сказал Сэмсон. – Была не была – начали.

* * *

День выдался на загляденье: теплый, с легким освежающим ветерком, на голубом небе – ни облачка. Слегка колыхавшиеся листья деревьев услаждали слух мягким шелестом; дружно зеленела сочная трава. Обычно май приносит в Лос-Анджелес хорошую погоду, а сейчас и время дня стояло лучшее – два часа пополудни.

Штыковая лопата с хрустом врезалась в грунт... еще раз... и еще... С могилы сняли прямоугольный кусок дерна и аккуратно отложили в сторону.

Стоявший рядом со мной Сэмсон яростно попыхивал сигарой. Дурной признак. Не глядя на меня, он спросил:

– Ты уверен, что это та самая могила, Шелл?

– Я... видишь ли, Фил...

– О боже, не надо. Лучше ничего не говори.

Я отошел немного и снова осмотрел надгробие; вытесанная надпись гласила: «Джозеф Джадсон, 14 сентября 1919 года – 13 мая 1961 года».

Я вернулся к Сэмсону.

– Да, эту могилу я и имел в виду. Эту или Алисы Монс. Если... если я не ошибаюсь.

– Лучше бы здесь, – мрачно заметил Фил. – И хорошо бы ты не ошибся. Другой не будет, Шелл. Только эта.

Я отлично понял, что он имеет в виду. Нам никто бы не позволил перекапывать все кладбище, разрывая одну могилу за другой, и если окажется, что наша затея – пустой номер, то к следующей нам не дадут даже прикоснуться.

– Послушай, Шелл, – заговорил Сэмсон. – Ты считаешь, что никакого Джозефа Джадсона здесь нет?

– О нет. Он-то там.

С могилы уже сняли весь дерн, и теперь полетела земля. Работали споро. Хотя день выдался теплым, меня по-прежнему слегка знобило. Наконец лопата задела крышку гроба. У меня перехватило дыхание. Странно, но когда лопата заскребла по крышке, все – Сэмсон, Роулинг и двое офицеров – дружно повернули головы и посмотрели на меня. Я не сводил глаз с зияющей ямы, казавшейся на ярко-зеленом фоне дерна бурым входом в преисподнюю.

Несколько минут спустя гроб уже стоял перед нами. Большой, прямоугольный, с выпуклой, закругленной по краям крышкой. Один из офицеров взялся за нее, намереваясь открыть.

– Постой-ка, – остановил его Сэмсон.

Я чуть не подпрыгнул на месте.

– В чем дело?

– Ни в чем. Просто, раз эта гениальная идея твоя, то тебе и... честь открыть гроб.

– Честь открыть... – внезапно осевшим голосом повторил я, словно передразнивая лесное эхо. – Да, разумеется.

Полицейский уступил мне место, я ухватился за крышку и потянул. Долгожданный момент наступил. Не знаю, заметил ли кто, как у меня задрожали колени. Поддавшись, крышка начала отходить.

Даже если бы я поднимал ее изнутри, то вряд ли волновался бы сильнее. Я резко дернул, крышка отвалилась, гроб разверзся.

Первым дар речи обрел Сэмсон.

– Черт меня побери, – только и сказал он.

Я заглянул внутрь. Да, он был здесь. Я никогда не видел его живым, но даже сейчас он походил на свою фотографию. Дэнни Спринг. С продырявленной головой.

Глава 15

В первую минуту все словно оцепенели, никто и не подумал приблизиться к открытой могиле. А тело Дэнни Спринга лежало как-то неестественно высоко, словно под ним находилось что-то еще. Например, другой труп. Тело несчастного Дэнни едва, видимо, умещалось под выпуклой крышкой гроба. С трудом, но все-таки умещалось.

Подошел Сэмсон.

– Спринг? – спросил он.

– Ага. А под ним, должно быть, Джозеф Джадсон.

Сокрушенно покачав головой, Фил посмотрел на меня.

– Надо же было придумать такой дьявольски хитрый способ избавления от трупов. Кто же, черт возьми, додумается искать труп в чужой могиле? А ты откуда знал?

– Я не знал. Точнее, догадывался, но не был уверен. Две ночи назад я искал здесь одну могилу и не нашел, однако обратил внимание на этот надгробный камень и на те остальные, о которых говорил тебе. Меня привлекли даты смерти. В газетных некрологах сообщалось, что Джадсон умер тринадцатого мая – эта дата высечена на надгробии, – а похоронили его пятнадцатого.

– И ты, исходя только из того факта, что Спринг исчез четырнадцатого, а Джадсона похоронили пятнадцатого, сделал вывод, что он похоронен здесь? В одной могиле с другим мертвецом?

– Не совсем так. Точнее, совсем не так. Мне было известно лишь то, что Дэнни к четырнадцатому мая уже пропал; и никто из тех, кого я расспрашивал о нем, его больше не видел. Немного позднее, по совсем другим признакам, я пришел к выводу, что парня больше нет в живых. Похороны пятнадцатого давали реальную возможность запрятать Дэнни на кладбище. А хоронили в этот день только Джадсона. Исходя из тех же соображений, я сделал подобный вывод и в отношении Фрэнка. Пятнадцатого мая его последней видела Рут, которая сама сейчас в морге.

– Значит, ты считаешь, что Фрэнк тоже здесь?

– Теперь-то я уверен на все сто. – Я подошел к надгробию с надписью «Алиса Монс, 12 июля 1890 года – 16 мая 1961 года» и взглянул на Сэмсона.

– Пари, что Фрэнк лежит здесь? Алиса Монс умерла шестнадцатого, а похоронена восемнадцатого. Насколько мне известно, после пятнадцатого парня никто больше не видел, а первые похороны на кладбище братьев Рэнд после его исчезновения пришлись на восемнадцатое мая. Трупенни сам сказал мне, что у них бывает не больше одного-двух захоронений в неделю. Не знаю, когда точно убили Фрэнка, но, по моим прикидкам, это произошло до восемнадцатого. В таком случае, именно здесь мы его и найдем.

Сэмсон продолжал задумчиво хмуриться, перемалывая, видимо, в своем мозгу какие-то сомнения.

– Ты должен был знать что-то еще, чтобы додуматься до подобной чертовщины. Одних догадок маловато.

– Было еще кое-что. Например, я какое-то время находился в полной уверенности, что меня прикончат и похоронят на кладбище братьев Рэнд. Где-нибудь здесь, хотя вряд ли установят пусть самое скромное надгробие, но с моим собственным именем. Возможно, это и зародило первые смутные подозрения. Но до вчерашнего вечера меня слишком уж крутило и вертело, догадка затаилась в подсознании, а озарение пришло лишь сегодня утром. Видишь ли, я лично убедился, что Джо Черри – можешь поверить мне на слово – очень трудно вывести из себя. Этот парень умеет владеть собой; такой, если кольнуть его исподтишка, не подпрыгнет от неожиданности.

– Ну и что?

– А то, что стоило мне лишь слегка, ненароком уколоть его, как он взвился едва ли не до потолка. Об этом я и вспомнил – поздно, лишь сегодня утром, – сидя в твоей роскошной камере. Меня очень заинтриговало, чем же я мог так напугать его. Ну да, разговор был острый, я ему угрожал, но чем больше я размышлял, тем меньше мне верилось, что мои пустячные угрозы могли вывести из себя такого человека. И вдруг он разбушевался; не помню, когда еще видел, чтобы до такой степени теряли самообладание. Фил, он сорвался – вроде бы на пустом месте. Поверь, я думал, он убьет меня – только тогда я не знал, что убийство не входило в его планы. Еще бы, ведь он подготовил для меня такой хитроумный сюрприз!

– Ближе к делу, а, Шелл?

– Короче, если Черри испугали не мои угрозы, то, значит, я сгоряча ляпнул что-то значимое. Прохлаждаясь в уюте за решеткой, я много раз перебирал в памяти каждый шаг, каждое свое слово. И наконец до меня дошло. Я сказал Черри, что, будь у меня возможность, я бы прикончил его. Он даже бровью не повел. Потом добавил – поверь, без единой задней мысли, – что убил бы и Джейка с Потом и закопал бы в одной могиле с Черри. Вот тут-то он и затрещал, словно шутиха.

– Значит, нервишки не выдержали, да? – поддакнул Фил.

– Ну да. Взорвался, как ядерный заряд, достигший критической массы. Еще бы – он только что упрятал своих мертвецов в могилы с другими трупами, а я – пусть и случайно – наступаю на больную мозоль.

С минуту Сэмсон переваривал информацию, потом устало кивнул.

– Теперь мне ясно, что, в конечном итоге, привело тебя сюда. Я имею в виду – именно тебя.

– Было еще кое-что, Фил. Заведение братьев Рэнд погрязло в темных делишках, как спагетти в соусе. Когда я впервые наведался сюда, Трупенни узнал меня, хотя виду не подал. К тому же здесь находилась та самая, – я невольно потупился, – Джун Кори. Добавь и то, что оба, Дэнни и Фрэнк, оказались наркоманами, ширявшимися героином.

– Героином? А какое отношение имеет наркотик к могилам?

– Самое непосредственное. Из-за него они и оказались на кладбище.

– Шелл...

– Ведь вам с Фини не терпится упрятать Черри за решетку, не так ли?

– Лет на семь.

– Ну вот, теперь он ваш.

– Не понимаю. Возможно, мы и осведомлены о его деятельности, но у нас нет ни фактов, ни доказательств.

– Они будут, как только мы осмотрим еще одну могилу.

– Еще одну?! – Фил резко вскинул брови, и мне показалось – да нет, только показалось, – что он испуган.

– Да, могилу мистера Грэйвса.

Приведенный под конвоем мистер Трупенни, который теперь больше чем когда-либо походил на своих клиентов-покойников, неподвижно стоял у семейного склепа Грэйвса. Перепуганный насмерть, он с готовностью спешил выложить нам все. Тело Дэнни, между прочим, сначала забальзамировали, и мы были уверены, что занимался этим не кто иной, как Трупенни.

Склеп обычно представляет собой сооружение, внешне похожее на домик, внутри которого можно разместить каменные гробницы с останками одного или нескольких человек – или же вмуровать в стенные ниши пепел в урнах. Этот склеп, примерно в семь футов высотой и восемь – в длину и ширину, был аккуратно зацементирован. Нижняя его часть облицована темной изразцовой плиткой.

Трупенни дотронулся до одной из плиток, та повернулась внутрь, открыв нашему взору небольшой выключатель.

– Внутри склепа находится устройство, испускающее инфракрасные лучи, невидимые, понятно, глазу. Но если кто-то пересечет их, они приводят в действие фотореле. А этот тумблер их отключает, – объяснил он тоном экскурсовода.

– И что? – спросил Сэмсон с таким суровым видом, который способен был бросить в дрожь куда менее робкого человека, нежели Трупенни. – Что произойдет, если их не отключить?

– Дверь автоматически закроется за тем, кто проник в склеп, а изнутри открыть ее невозможно. Сигнал тревоги моментально срабатывает в... ну, где-то в другом месте. Я... и сам не знаю где.

Он отлично знал, но мы не стали пока на него давить. Сэмсон вопросительно глянул на меня.

– Склеп, который не откроешь изнутри. Здорово придумано, а?

– Ага. Вот вам и объяснение, почему Спринг попался, а Фрэнку удалось сбежать. – Я посмотрел на гробовщика. – Верно, Трупенни?

Он сделал вид, что не понял, о чем я говорю. Сэмсон уже и не пытался скрыть удивления.

– Ты о чем?

– Представь себе, как бедняжки Фрэнк Эйверсон и Дэнни Спринг в самый глухой час ночи боязливо крадутся через кладбище к склепу. Один из них проник в этот зловещий...

– Можно без лирики? – буркнул Сэмсон.

– Один стоял на стреме, а другой полез в склеп. Вторжение со взломом. Так тебя устраивает? Дэнни Спринг – это был именно он, поскольку погиб первым, – вошел внутрь, пересек инфракрасные лучи защиты, о которых не имел понятия. Фотореле сработало. Дверь захлопнулась, и Дэнни оказался в ловушке. Учитывая обстоятельства, вполне можно понять Фрэнка, который поспешил упорхнуть, как птичка при виде силка. Может быть, он даже хотел позвать кого-то на помощь, но – вряд ли.

Лицо Сэмсона все еще не утратило профессиональной бесстрастности.

– Вторжение со взломом? Сюда? За каким дьяволом?

– Вот и давай посмотрим. – Я повернулся к гробовщику: – Ведите нас, мистер Трупенни, открывайте закрома.

Трупенни выглядел плоховато – краше в гроб кладут, – однако послушно повел нас внутрь склепа. Его стены были облицованы мрамором, а в той, что находилась напротив входа, имелось три ниши, каждая из которых была закрыта мраморной плитой на болтах. Та, что интересовала нас, располагалась в самом низу. За несколько минут мы отодвинули тяжелую мраморную доску и вдвоем – Сэмсон с одной стороны, я с другой – осторожно положили на пол. Потом вытащили из ниши гроб.

Взявшись с Сэмсоном за крышку с обоих концов, мы потянули ее вверх; раздался слабый треск, и гроб открылся.

Внутри находилось то, что лишь в чьем-то извращенном воображении – или на бандитском жаргоне – могло считаться останками мистера Грэйвса; мне еще подумалось, что имя выбрано весьма подходящее. Гроб был доверху заполнен прозрачными пластиковыми пакетами, горловины которых завернуты несколько раз и надежно прошиты. Каждая упаковка содержала несколько унций белого порошка.

– Господи помилуй! – пересчитывая пакетики, воскликнул Сэмсон. – Обалдеть можно. Тридцать шесть штук. Примерно шесть килограммов. – Он пощупал порошок, понюхал; на его скулах вздулись желваки. – Похоже на героин. Целых шесть кило, подумать только!

Достав из кармана пачку сигарет. Фил оторвал широкую полоску фольги, бросил на нее щепотку порошка и подогрел снизу горящей спичкой. Порошок почти моментально вспыхнул и, сгорев, оставил после себя небольшое пятнышко, похожее на густую, липкую патоку черного цвета.

– Точно, героин, – подтвердил Сэмсон. – И чертовски высокой очистки. Семьдесят, может, восемьдесят процентов.

Смяв фольгу в кулаке, он посмотрел на Трупенни. Лицо Фила стало жестким, челюсти угрожающе задвигались, кулаки сжались. Это длилось две или три томительно долгих секунды, потом он тряхнул головой и, расслабившись, отвел яростный взгляд от Трупенни.

– Пускай Фини полюбуется на все это, – спокойно произнес Сэмсон.

Он подошел к двери склепа, подозвал Роулинга и что-то коротко приказал ему, потом вернулся ко мне. Еще раз осмотрев упаковки, Фил заметил:

– Надо же, сколько дерьма. В розницу, на улицах, оно стоило бы миллион баксов, если не больше. А мне – несколько сотен новых уголовных дел. Убийства, разбой, грабеж...

Сэмсон упомянул только несколько из двадцати трех основных видов преступлений, так или иначе связанных с наркотиками и находящихся в ведении отдела по расследованию убийств. Он мог бы перечислять еще и еще. Нападение и нанесение тяжких телесных повреждений. Криминальные аборты. И даже, представьте, государственную измену...

Могилу Алисы Монс уже разрыли. Покойница находилась там, где ей положено быть. Фрэнк Эйверсон – тоже. Так же, как и у Дэнни, в его черепе зияло пулевое отверстие. И еще одно – в спине.

Заканчивалась работа по раскопкам третьего захоронения с надгробием, надпись на котором гласила: «Бенджамин Пирсон, 11 января 1871 года – 19 мая 1961 года».

– Я ни капли не удивлюсь, если там окажется Маккьюни. Больше меня, пожалуй, ничем здесь не удивишь. Но почему ты выбрал могилу Пирсона? – спросил Фил.

– Знаешь, даже несмотря на то, что мы нашли Спринга и Эйверсона, у меня нет полной уверенности насчет Маккьюни. Но если они его прикончили, то должны были схоронить здесь. Пирсон умер девятнадцатого, а похоронен двадцать второго, в понедельник. Я проследил Маккьюни до мотеля на побережье и выяснил, что в воскресенье, двадцать первого, он был еще жив. Но до двадцать второго, как мне кажется, не дотянул. Тогда выходит, что в понедельник как раз и представился случай его похоронить.

Я потянулся, пытаясь размять затекшую спину.

– Как видишь, Черри избавлялся от трупов при первой же возможности, то есть пользовался ближайшими похоронами. И если они расправились с Маккьюни, то с какой стати менять заведенный порядок?

Так оно и вышло. Они не стали менять заведенный порядок. До понедельника Маккьюни не дожил. Он спал вечным сном в одном гробу с мистером Пирсоном, хотя очень мало походил на спящего – вряд ли такое возможно, если выстрелом снесена почти половина черепа.

* * *

Трупенни, на которого вдруг напала необычная разговорчивость, выложил все подробности погребения. Тела убиенных поочередно доставлялись в морг. Их привозили Джейк и Пот. Они приказывали Трупенни хоронить трупы при первой же оказии, в одном гробу с очередным подоспевшим покойником. После заупокойной службы в Серебряной капелле гроб везли к катафалку, но по пути делали остановку в морге. Там уже ждал наготове добавочный труп и похожий гроб, только большего – на двоих – размера.

В морге законного покойника поспешно перекладывали в более глубокий гроб, сверху запихивали еще одно тело и закрывали крышкой, которая специально изготовлялась слегка выпуклой. Потом новый гроб везли к катафалку и далее с подобающей скорбной почтительностью – на кладбище. Там, у вырытой могилы, на виду у печальных провожающих, перегруженный гроб опускали в могилу. И конечно, никто в похоронной суматохе не подозревал и не замечал подмены.

Оттуда, где стояли мы с Сэмсоном, были хорошо видны три зияющие ямы. Три покойника, три бурых пятна на ярко-зеленой траве. Это не мало, но, по сравнению со всеми жертвами «могилы мистера Грэйвса», – лишь капля в море.

– Ну ладно, – произнес Сэмсон. – Тут мы практически закончили. Осталось довести дело до его логического завершения.

Он имел в виду конечно же Джейка и Пота. И, разумеется, Джо Черри.

Я кивнул:

– Давно пора.