Текст книги "Раскопай эту чертову могилу"

Автор книги: Ричард Скотт Пратер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Когда Черри, мягко ступая, пошел на меня, его лицо было перекошено от гнева, полуоткрытый рот обнажил ощерившиеся зубы, вены на шее вздулись. Он – чрезмерная самоуверенность – даже не подумал как следует прикрыться. Я выждал, пока он приблизится, и ударил изо всех сил. Это был мой коронный прямой удар правой с длинной дистанции, в который я вложил всю силу и тяжесть своего веса. Простенько и со вкусом.

Удар расплющил ему нос. Острая боль пронзила и мою правую руку – от кулака до плеча. Ощущение было такое, будто она сломалась. Черри откинуло назад, из его глотки вырвался хриплый сдавленный всхлип. Снова наткнувшись на кресло, он перевернулся через него и распластался на ковре, беспомощно подергивая ногами.

Примерно через минуту – судья на ринге уже давно засчитал бы ему нокаут – Черри удалось встать на четвереньки. Я не двинулся с места, хотя легко мог бы его сейчас добить. Несколько секунд он стоял неподвижно; из носа на ковер капала кровь. Тряхнул несколько раз головой – видимо, собирался с силами. Я не стал торопить его.

Когда Черри укрепился на ногах, я понял, что он и не думал сдаваться. Если не считать разбитого носа и стекающей по углам рта кровавой слюны, выглядел он не так уж и плохо. Держит удар, как профессионал. Я пошел на него. Он сделал обманный шаг в сторону и выбросил вперед кулак. И тут же ударил ногой. Силен. Я еще успел увернуться и принять удар на бедро, что дало Черри возможность врезать мне левой. Удар получился жестким. Он пришелся мне сбоку, по голове, и я покачнулся. Черри навалился на меня всем телом и, зацепив ботинком мою ногу, сделал подсечку.

Перелетев через его ногу, я со всего маху шлепнулся на пол и, перекатившись, стал подниматься. Не столь быстро, как следовало бы. Черри шагнул ко мне и замахнулся ногой, целясь в голову. К счастью, я почти встал, поэтому его удар принял на грудь. И, главное, я снова был на ногах. Удар развернул Черри боком ко мне. Поначалу я не собирался хитрить, более того, немного переборщил по части спортивного благородства, но после того, как Черри дважды ударил меня ногой, пришлось менять тактику.

Держа руки на уровне груди, я позволил Черри повернуться и нанести удар. Он целился правой мне в голову; я пригнулся, подняв скрещенные руки. Как только его кулаки наткнулись на эту преграду, я взял в захват его кисть, приблизился вплотную и ухватился свободной рукой за его бицепс. Сделав резкий наклон влево, я сильно толкнул его плечом в подмышку, покрепче сжал его руку и изо всех сил дернул на себя. Черри взревел и, перелетев через меня, врезался в стенку. А я и не предполагал, что она рядом. Полетев вверх тормашками, он ударился о нее сначала задом, потом головой и рухнул, словно мешок, растянувшись во весь свой рост, но сознания не потерял.

Сперва Черри попытался шевельнуть пальцами, потом всей рукой. Подтянув под себя ногу, он уперся коленом в пол и попытался встать, однако, едва приподнявшись, рухнул. Я уселся в его кресло и закурил. Сигарета сгорела почти до половины когда он с трудом укрепился на своих двоих.

Черри стоял, раскачиваясь из стороны в сторону; его рот подбородок и шея были перепачканы кровью.

– Это всего лишь должок за те несколько синяков и шишек, которыми наградили меня твои ребята. Всего лишь за несколько. Мы еще не расквитались до конца. Не говоря уже о Дэнни, Фрэнке и Маккьюни. – Я отшвырнул окурок. – И Рут Стэнли, маленькой Рути. – Поднявшись с кресла, я двинулся на него. – И еще о бог знает скольких загубленных и погибающих душах. Одному Богу известно, сколько их, Черри, на твоей черной совести.

Он поднял руку к груди и, растянув в оскале окровавленные губы, грязно и витиевато выругался. Я позволил ему завершить монолог и уточнил:

– Ты можешь потребовать возвращения долга в любое удобное для тебя время, Черри.

Он размахнулся и ударил. Трудно было ожидать такой прыти в подобном состоянии. Обойдя блокировку моей левой, он врезал костяшками пальцев прямо в мой подбородок, и его пальцы вонзились мне в горло. Широко расставив ноги, я ответил двумя полновесными ударами. Он отлетел к стене, а я, не давая ему упасть, врезал правой в оскаленные зубы.

Не могу не отдать должного Черри – он еще раз семь упорно вставал на ноги, осыпая меня виртуозным матом. Но это, пожалуй, и все, что вызывало в нем мое уважение.

Глава 19

Когда я позвал Сэмсона, оказалось, что он стоял сразу за дверью.

– А где красотка? – спросил я.

– За нее не волнуйся. Там подъехал Роулинг... О боже правый! – увидев Черри, воскликнул он. – Чем, черт возьми, ты его огрел?

– Собой.

Фил посмотрел на мои распухшие, окровавленные руки и ничего не сказал. Потом он подошел к Черри, опустился на колени и пощупал пульс. Тем временем я успел натянуть пиджак и, зарядив кольт, сунул его в кобуру.

– Живой. Это уже неплохо.

– Нет, – отозвался я. – Это плохо.

– Полагаю, что когда-нибудь чем-то подобным кончится, – проворчал Фил. – Черт, я уверен, что знал.

Мы оставили Черри лежать на полу, а сами прошли в переднюю. Там хлопотали Роулинг и еще несколько его коллег в штатском. На диване тихо сидела Джун.

– Шелл, – позвала она.

Я посмотрел на нее.

– Да?

– Тут капитан рассказал мне обо всем... о том, как ты... попал в тюрьму.

– Ты имеешь в виду, как меня подставили? И наше дивное свидание, которое помогло твоим ублюдкам?

– Да. Я им помогла, Шелл. И обманула тебя. Но я не знала, что они собираются... убивать. Я не знала, как ужасно они поступят с тобой. Я думала...

– Да брось ты, Джун... Точнее, миссис Маккьюни, – устало возразил я. Я и в самом деле страшно устал. Особенно мои руки – казалось, они состоят из сплошных синяков. – Твои признания немного запоздали...

– Поверь мне. Я думала, они просто хотят на несколько часов вывести тебя из игры. Джо велел мне, а я не посмела ослушаться. Но клянусь, я не подозревала...

– Да ну тебя к черту. Расскажи это все стенографисту в полиции.

Скромно опустив глазки долу, Джун принялась изучать сложенные на коленях руки. Сэмсон что-то сказал Роулингу, тот сходил к полицейской машине и вскоре вернулся, сообщив, что «скорая» уже выехала.

Джун подняла голову и взглянула на меня. В ее больших голубых глазах трогательно блестели слезы. Мне подумалось, что она, должно быть, здорово постаралась – талантливая актриса, на сцену бы ей.

– Я уже рассказала капитану все, как было. Все. Кроме одного. Я солгала тебе, Шелл. Про подслушанный в бюро телефонный разговор – ты сам знаешь, что его не было, – и про то, кто я такая. Но насчет всего остального... – Джун помолчала. – Все остальное – правда.

– Так она тебе все рассказала, Фил?

– Да вроде бы.

– И как по-твоему, похоже на чистосердечное признание?

– Ну... все может быть. Уточним. Она признает, что знала об участии мужа в наркобизнесе Черри; Маккьюни создавал прикрытие в виде похоронного бюро и автомобильного агентства. Клянется, что долгое время ни о чем не догадывалась и узнала обо всем лишь в последние несколько недель. Говорит, хотела, да так и не смогла ни на что решиться. Затем Маккьюни исчез.

– А ей невдомек, почему он смылся? Не знала, что он погорел на махинациях с наркотиками?

– Божится, что нет. Такое вполне возможно.

Я наградил Фила улыбкой.

– Помнишь, я говорил тебе, что она хорошая девочка. – Я перевел взгляд на Джун. – А она сообщила тебе, что ей известно, кто убил ее мужа?

– Да, и об этом тоже, Шелл. Она считает, что, судя по всему, здесь замешан Черри. По крайней мере, уверена, что смерть Джеймса на его совести.

– Смерть Джеймса на его совести? Так она не созналась в том, что самолично выдала убийцам собственного мужа?

Джун не поднимала мокрых ресниц.

– То есть? – удивился Сэмсон.

Я рассказал ему о телефонных звонках.

– Если точнее, проштрафившись по-глупому, Маккьюни залег на неделю, а в воскресенье, двадцать первого, в 11.56 позвонил своей любимой женушке. Может, хотел узнать, как здесь разворачиваются события, а может – чтобы она присоединилась к нему. Соскучился, наверное. Сообщил, где находится, или оставил номер телефона, потому что через девять минут после его звонка кто-то позвонил в мотель – но, как ни странно, не из дома Маккьюни. Звонили с номера Зенит, 4-6089, который принадлежит – ты сейчас удивишься – Джо Черри. А час спустя в «Оранж-Кост-мотель» прибыли Джейк и Пот. Маккьюни ушел вместе с ними. – Я вздохнул. – С тех пор никто не видел его живым. Восемь к пяти, что проверка выявит зарегистрированный звонок с номера Зенит, 4-4394 на Зенит, 4-6089 примерно в две-три минуты первого.

– Нет нужды проверять, – вмешалась Джун. – Звонила я. Это правда; Джеймс позвонил мне в воскресенье и оставил свой телефон. А я назвала Джо этот номер. Но...

– Ох уж эти «но», – усмехнувшись, перебил я. – Теперь ты разоткровенничалась. Когда поняла, что мы и так все знаем.

– Вовсе нет, Шелл. Не поэтому. Я боялась, что буду выглядеть ужасно. Но я не знала, что Джо собирается убить его. Мне он сказал, будто Джеймс что-то прикарманил и он только хочет вернуть свое.

Мы с Сэмсоном переглянулись. По словам миссис Маккьюни, Джо уверял, что ее муж «что-то» у него украл. Мы теперь знали, что именно – героин; и не украл, а только пытался тайком сбыть солидную партию. С этого-то и началась заварушка, которая привела Эвелин Спринг в мой офис.

– Значит, ты не знала, что Черри собирается убить Джеймса? – спросил я Джун. – Кто это сказал, что незнание освобождает от ответственности, а? Только откуда тебе стало известно, что твой муженек гниет в могиле?

– Я... – Джун с усилием сглотнула, ее прекрасное лицо смертельно побледнело. – Мне обо всем рассказал Джо. Понимаешь, это был просто несчастный случай. Джеймс испугался и побежал, а кто-то из парней Джо погорячился и выстрелил.

– Очень правдоподобно. И пока Джеймс улепетывал во все лопатки, они палили по нему как сумасшедшие заговоренными пулями. Одна из них нагнала его, развернулась на лету и врезала между глаз, снеся половину черепа.

Джун, молодчине, удалось побледнеть еще больше.

А я добавил:

– И оставила на лице пороховые ожоги.

– Я... так мне Джо...

– Тебе стоило бы взглянуть на Джеймса в гробу, Джун. У него вышиблена половина мозгов, а то, что осталось, вытекало из черепа, словно протухшая яичница-болтунья. К тому же в гробу он лежал еще с одним трупом. Как и Дэнни с Фрэнком. А ты говоришь, несчастный случай.

Она сдавленно застонала и слегка покачнулась, однако сдержавшись, еле слышно произнесла:

– Я знаю лишь то, что рассказывал мне Джо.

– Ну, конечно. И когда он сообщил тебе о несчастье?

– В прошлый понедельник. Он сказал, что это случилось в воскресенье.

– И ты не могла придумать ничего более разумного, раз его больше нет в живых, как пойти и заявить о его исчезновении?

– Ну да, я... я подала заявление сразу же, в понедельник. – Сейчас Джун была белее мела, а ее прекрасные голубые глаза слегка потускнели. – Да, я знала, что Джеймс мертв. Но Джо заставил меня сделать заявление. Он не хотел, чтобы о смерти Джеймса стало известно, поэтому велел мне пойти в полицию. Я боялась Джо – ведь он мог убить и меня. Он умел внушать страх, Шелл.

– Да, помню! «У него глаза свирепого зверя». – Я вспомнил, каким в последний раз видел Черри, и добавил: – По крайней мере, были.

Глава 20

Таким образом, миссис Маккьюни дала показания против Джо Черри, а позднее сама предстала перед судом. Однако ее адвокат оказался настолько изворотливым, что сумел добиться исключительно мужского состава жюри. В итоге Джун отправилась отбывать срок в Техачапи, но ненадолго.

Трупенни и я тоже свидетельствовали против Черри. По крайней мере, мы пытались, но большую часть наших показаний отклонили как якобы неубедительные или по каким-то другим техническим причинам. Черт, вы и представить себе не можете, сколько в арсенале прожженных судейских крючков существует этих самых технических причин, позволяющих преступнику выйти сухим из воды. И все же мы могли бы добиться какого-то успеха, если бы не одно происшествие.

Находясь в больнице, Винс Поттер признал часть своей вины. Он заявил, что подставить меня велел Черри. Если верить его показаниям, то сам Пот выглядел почти невинной овечкой, но мы и без него сумели расставить все по своим тестам. Моей пулей из обреза стрелял Джейк; Ковин оставался последним свидетелем, который мог доказать причастность Черри к торговле наркотиками, не считая, конечно, Джейка и Пота. Рут Стэнли, будучи подружкой Фрэнка Эйверсона, также могла представлять для Черри некоторую опасность. К тому же ему стало известно, что у нее установился контакт со мной.

Поэтому девушку оглушили и привезли ночью на Двадцать первую. Застрелив Ковина, Джейк погнал мой «кадиллак» по пустынной улице к месту, где его уже дожидался Пот с «бьюиком» и потерявшей сознание Рут. Когда они подъехали, Пот просто бросил Рут под колеса «кадиллака», а сам поспешил убраться на своей машине. Часа через два – после звонка миссис Маккьюни – Джейк подменил «кадиллак» и позвонил в полицию. К тому времени изуродованное тело Рут уже нашли и отправили в морг. Все остальное известно.

Однако тяжеловесный Пот оказался хитрецом; несмотря на то что он охотно рассказал подробности сговора, он всякий раз упорно отказывался подписать свои показания. Не хочу, и все. Наступил день, когда его должны были перевести из больницы в камеру.

Я тоже был там. Вместе с Сэмсоном и еще двумя офицерами в форме мы спускались по лестнице. Полицейские шли по обе стороны от Пота, а мы с Филом – чуть позади. И вдруг Пот упал.

Сначала мы подумали, что он споткнулся, потому что выстрела никто не услышал.

– Какого черта... – начал было Сэмсон, но сразу же осекся.

И тут мы все услышали – но не звук выстрела. Громыхнул мощный, резкий взрыв. Примерно в квартале от нас, где-то на верхних этажах, вспыхнуло и тут же погасло пламя. Со звоном и грохотом вылетело окно; осколки и щепки оконной рамы посыпались вниз. Затем, брякнув о тротуар, упала какая-то железка.

Мы с Сэмсоном и еще одним полицейским бросились по улице. Тротуар был усеян осколками разлетевшегося окна, среди которых валялась искореженная полоска металла. Несмотря на то что она была чудовищно изуродована, в ней все же можно было узнать винтовочный ствол. От деревянных частей – приклада и ложа – остались одни щепки.

Сэмсон присел над останками ружья и, выгнув шею, посмотрел на меня снизу вверх.

– Ты же не думаешь... – Я замолчал, не решаясь произнести вслух то, в чем уже был уверен.

Сэмсон зло выругался.

– Да, именно так я и думаю.

Я было дернулся бежать ко входу в здание, но он остановил меня.

– Не гони, Шелл. Спешить уже некуда.

Я остановился. Он был прав.

Сэмсон медленно поднялся; его мощные плечи слегка ссутулились. Закинув голову, он посмотрел на окно, из которого прогремел взрыв.

– Спешить уже некуда, – повторил он. – Сам знаешь, что мы там обнаружим. Еще одну жертву. Изуродованный до неузнаваемости труп.

Так и оказалось, черт бы их взял. Он лежал на спине, посреди комнаты. Одна рука еще держалась на разорванных мышцах и раздробленной кости. Голову оторвало взрывом. Лицо походило на кровавое месиво. Полиция Лос-Анджелеса с таким случаем еще не сталкивалась, но еще до заключения экспертизы мы знали, как все произошло.

Дальнобойная винтовка с оптическим прицелом и глушителем предназначалась для убийства Пота – но не только его. Какой-то изобретательный мастер высверлил приклад и поместил в тайничок мощный заряд взрывчатки. Специальное приспособление приводило мину в действие всего на долю секунды позже того момента, как стрелок нажимал на спусковой крючок и пуля вылетала из ствола. Сила взрыва была достаточно мощной, чтобы наверняка уничтожить снайпера.

Теперь они могли быть спокойны. Наемный киллер не попадется и не заговорит. Никаких концов. След начинался и заканчивался здесь, в забрызганной кровью комнате.

Несколько минут спустя мы сгрудились у тела Пота. Собралась, как обычно, толпа. Пот умер мгновенно – пуля разворотила ему мозг.

Глаза Сэмсона были холодны как лед, когда он посмотрел на меня. Однако его голос прозвучал спокойно, почти небрежно:

– Отличный выстрел.

– Интересно, кто стрелял?

– Возможно, через день-другой узнаем. – Сэмсон пожал плечами. – Только какая нам с этого польза? – Он смотрел, как тело Пота укладывали на носилки. – Черт, как не повезло.

– Его давно ждало нечто подобное. Всех их ожидала такая же участь.

– Всех? Я думал не о них, а о том, кто все это придумал. О Джианномо Чиари.

– Да, его почерк, – согласился я. – Наш сукин сын – старина Джо.

Убийство Пота вконец испортило все дело. Несмотря на титанические усилия по ликвидации команды Черри, мы не смогли, когда понадобилось, представить на суд главного свидетеля. Уже в ту минуту, когда Пот упал к нашим ногам с простреленной головой, мы знали, что проиграем. Все, кто мог бы подтвердить причастность Черри к нескольким убийствам и рассказать в деталях о торговле наркотиками, умолкли навсегда: Маккьюни, Джейк Лютер, Винс Поттер, Фрэнк Эйверсон, Дэнни Спринг, Тонни Ковин, малышка Рут. Да, конечно, показания миссис Маккьюни, Трупенни и мои принесли определенную пользу, но результат, к сожалению, был минимальный. Нам не удалось доказать главного – причастность Черри к убийствам, и его осудили лишь за распространение наркотиков.

Заместитель окружного прокурора доказал, что шесть килограммов героина, обнаруженных на кладбище, принадлежали Джианномо Чиари. Семейный склеп «мистера Грэйвса» также его собственность, и Трупенни подтвердил не только это, но и заявил, что собственными глазами видел, как Черри упаковывал наркотики в гроб.

Черри и не подумал заявлять протесты или отклонять обвинения. У него до сих пор не было ни единой судимости, против него раньше не выдвигалось никаких обвинений, его ни разу не арестовывали. Законопослушный гражданин. К тому же к его услугам имелась целая шайка изворотливых адвокатов. Черри опасался только одного: справедливого суда, который воздал бы ему по заслугам.

И суд Калифорнии вынес свой вердикт: виновен.

Однако главаря шайки осудили лишь по одному пункту – нелегальное хранение наркотических средств, пункт 115000 параграфа 4, раздела Х Свода законов о благополучии и безопасности штата Калифорния.

Верховным судьей оказался старый добродушный осел с венчиком пушистых волос вокруг лысины и слезящимися глазами. Несомненно, он был преисполнен любви ко всему человечеству – но ведь к этому человечеству принадлежал и Черри, не так ли? Несомненно, судья всем сердцем любил своих ближних – но и Черри являлся одним из них, разве нет? И ребенку было ясно, что вершит суд старый, выживший из ума пентюх.

Да, закон все же добрался до Джианномо Чиари и даже слегка пожевал его беззубым ртом.

Согласно законам штата Калифорния, ему присудили шесть месяцев заключения с отбыванием срока в окружной тюрьме.

И сияющий Черри – организатор многочисленных убийств, оптовый торговец наркотиками – с улыбкой на устах покидал здание суда, направляясь в окружную кутузку, осужденный всего лишь за хранение наркотических средств без соответствующего рецепта.

* * *

Всем этим событиям еще предстояло свершиться, а пока – вечером в пятницу – я оставил Сэмсона в управлении полиции Лос-Анджелеса и вышел промочить где-нибудь горло. Разбитые о физиономию Джо Черри руки все еще ныли. Пот был пока жив, и мне казалось, что наша победа в кармане и возмездие неотвратимо.

На Бродвее, неподалеку от моего офиса, находился бар Пита. Навестив Эвелин Спринг и поведав ей о смерти брата, я кое-как успокоил ее, дождался, когда бедняжка перестанет рыдать, пообещал звонить и направился к Питу.

Выпив бурбон с водой, я немедленно повторил. Не успел я осушить и половины стакана, как сидевшая неподалеку девушка спросила, не найдется ли у меня огонька.

Поначалу я не обратил на нее внимания, но, когда подновил зажигалку к сигарете, зажатой в алых, мягких губах, поневоле бросил пытливый взгляд на мою визави. Черт побери, ну и симпатяга! Пока девушка, прикуривая, втягивала в себя дым, отблеск пламени искорками плясал в ее ярко-голубых глазах.

Она непринужденно откинула назад голову и, выпустив струйку дыма, весело улыбнулась мне.

– Спасибо. А мы... мы, случайно, не встречались раньше?

– Почему бы и нет, детка. – Я улыбнулся в ответ. – Вполне может быть...

«Осторожно, Скотт!» – вдруг запаниковал внутренний голос. Девушка снова тряхнула головой, и ее пушистые светлые волосы взметнулись легким облаком. Опять голубоглазая, высокой конкурсной пробы блондинка...

«О нет, – подумал я. – Только не это. Хватит с меня потрясающих голубоглазых блондинок. Воспоминаний о прошлых встречах должно хватить мне на всю оставшуюся жизнь».

– Что-то не так? – удивилось голубоглазое наваждение.

Сказав это, она наклонилась ко мне поближе и глубоко вдохнула – а может, мне только показалось? Потому что у таких блондинок грудь всегда высоко поднята, словно при глубоком вдохе. Говорила она теплым, слегка вибрирующим голосом, от которого кровь закипает в жилах.

Из чистого любопытства я еще раз окинул девушку взглядом. Около пяти футов пяти дюймов роста, модно одетая во что-то необыкновенно облегающее. А фигура – словно с обложки журнала. Очень располагающее лицо. Да и все в ней, насколько я успел заметить, было очень располагающим.

С усилием, словно сопротивляясь притяжению магнита, я отвел глаза и отхлебнул виски. «Хватит, – сурово сказал я себе, – хватит с меня чудо-блондинок».

– Что с вами? – опять спросила она. – Я что-то сделала не так?

Я снова поднял на нее глаза.

– Вроде бы нет, – ответил я. – Вовсе нет...

А поскольку ее лицо оказалось теперь еще ближе, я заметил, что яркие огоньки по-прежнему плясали в ее глазах, хотя моя зажигалка давно погасла. Да, зажигалка-то погасла, а о себе я бы этого не сказал. И она по-прежнему улыбалась. И ее улыбка словно говорила: «Да провались оно все к черту». И приглашала меня провалиться вместе с собой.

И тут, почувствовав, что меня куда-то влечет против собственной воли, и почти признав пугающую истину, что мужчине всегда будет недоставать поражающих наповал голубоглазых созданий, а также заметив, что, хоть дым и продолжает клубиться из ее огненно-красного рта, сигарету она бросила и пересаживается на соседний табурет, я признался сам себе, что сдаюсь, и почувствовал облегчение. Лучезарно улыбаясь голубоглазой светловолосой красавице, я энергично произнес:

– Нет, моя дорогая, ты не сделала ничего дурного. По крайней мере – пока.