Текст книги "Трое под одним саваном (сборник)"

Автор книги: Ричард Скотт Пратер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Ричард С. Праттер
Трое под одним саваном (сборник)

Кровавые выборы

Глава 1

Начало вечера ознаменовалось такой невообразимой катавасией, что я на какое-то время даже перестал понимать, что происходит. Хотя, сказать по правде, меня это не слишком огорчило.

Представьте себе, что на вас вдруг налетает девушка с аппетитной фигуркой – прямо персик, а не девушка, – едва прикрытая одеждой, и чуть не сбивает вас с ног. Представьте себе также, что все это происходит в ночном клубе на бульваре Беверли в Голливуде и что девушка эта не имеет никакого отношения к стриптизу, и вы согласитесь, что мне не оставалось ничего другого, как только разинуть рот от изумления и задаться вопросом, чем все это закончится. По крайней мере, если бы вас звали Шелл Скотт, вы бы повели себя именно так.

Эта история приключилась вскоре после того, как я появился в «Звездном свете», небольшом клубе на бульваре Беверли, из тех, что называют интимными. Было шесть часов вечера – время слишком раннее для завсегдатаев, поэтому за столиками сидело не больше дюжины посетителей. Сенатор Пол Херши, с которым у меня была назначена здесь встреча, еще не появился. Я сел за столик неподалеку от сцены и, заказав бурбон с водой, стал ждать, раздумывая, зачем я ему понадобился.

Вот уже два месяца я работал на Пола Херши. Первый срок его пребывания в сенате штата Калифорния подходил к концу, и он решил выставить свою кандидатуру на второй срок. Предвыборная кампания началась три недели назад, однако в ее ходе Херши столкнулся с сильной оппозицией, возглавляемой Джо Блейком. Блейк не выставлял свою кандидатуру на выборах – он предпочитал просто иметь в сенате своих ставленников. В сенатском кресле он не нуждался, поскольку всегда действовал через своих людей, которые в свое время добились избрания.

Херши, воспринимавший свой пост как большую ответственность, все два года вел в сенате непрекращающуюся борьбу со ставленниками Блейка, чем нажил себе многочисленных врагов. И вот партия, членом которой был Херши, вновь выдвинула его кандидатуру для участия в выборах. Против Пола началась яростная кампания клеветы и гнусных инсинуаций, усиливавшаяся с каждым днем. Финансировал эту травлю Джо Блейк, и этот факт нельзя было списывать со счетов.

Ибо Блейк был одним из самых отъявленных негодяев, какие только появлялись в Лос-Анджелесе. Тем не менее знать, что он негодяй, – это одно, а вот доказать это – совсем другое. Херши хотел доказать это и вывести Блейка из игры. Разумеется, в этом случае сам Херши без проблем попадал в сенат на второй срок. Но главное потому, что Пол был глубоко убежден в том, что место Блейка – в тюрьме. И он был прав. Поэтому Херши и нанял частного детектива, которым оказался я.

Совместными усилиями мы сумели кое-что раскопать. Главной нашей ценностью стали три свидетеля, которые дали нам письменные показания и собственноручно их подписали. Они рассказали о взятках, которые Блейк давал официальным лицам, о попытках склонить разных людей к даче ложных показаний и даже о том, что он наживался на торговле наркотиками. Одним из этих свидетелей, давшим нам свои показания, была очаровательная мексиканская крошка, которая поведала нам, что Блейк несколько недель ходил с ней, а потом бесцеремонно бросил. С той поры прошло уже четыре месяца. Но если вы не видели эту вспыльчивую черноглазую мексиканскую куколку, которой столь бесцеремонно дали отставку, вы не представляете себе, что такое оскорбленная женщина. Даже по прошествии четырех месяцев, рассказывая о том, как обошелся с ней Блейк, она шипела и фыркала, как маисовая лепешка на сковороде.

Другие обличающие Блейка материалы мы получили от местных гангстеров, которые одно время работали на Джо.

Все три свидетельства вместе с другими документами, которые нам удалось собрать, хранились у Херши дома. Однако некоторые не столь важные бумаги и копии моих отчетов я оставил в своем отеле «Спартан», доверив их на сохранение портье.

Мы надеялись, что этих материалов будет достаточно для того, чтобы суд вынес Блейку обвинительный приговор. Мы с Херши не афишировали наше расследование, поскольку знали, что злить Блейка – это все равно что играть в русскую рулетку с заряженным оружием, зная при этом, что первый ход твой. Однако мы отдавали себе отчет в том, что мы не застрахованы от утечки информации. И вот двадцать минут назад Херши позвонил мне и сказал, что наше дело плохо, и предложил встретиться с ним в этом клубе.

Опорожнив наполовину свой хайбол, я посмотрел на входную дверь. В ту же минуту она открылась, и на пороге появилась белокурая красотка, одетая в желтовато-коричневое платье без пояса. За ней шел какой-то тип, но я успел только заметить, что он был очень высок, поскольку все мое внимание приковала к себе красотка. Ей было лет двадцать пять, и любая женщина умерла бы от зависти, увидев ее фигуру.

Она прошла, покачивая бедрами, мимо моего столика, и я бросил быстрый взгляд на ее лицо. Я увидел глаза, светившиеся мягким светом, красиво очерченные брови, чуть приоткрытые алые губы, обнажавшие сверкающие белые зубы. Кожа на ее лице и шее была чистой, а обнаженные плечи сияли белизной, с которой не могла бы сравниться даже морская пена при ярком свете солнца. Но конечно же мой взгляд не стал задерживаться на плечах. Он скользнул ниже и обозрел то, что было обтянуто гладким платьем из джерси.

Сопровождаемая своим кавалером, красотка пересекла танцевальную площадку и задержалась у маленького столика. В ту же самую минуту метрдотель наклонился и элегантным движением руки, каким, наверное, матадор убирает из-под носа быка раскрытый плащ, смахнул со стола табличку «Заказан». Впрочем, если бы он и вправду был матадором, а красотка – быком, он был бы тут же разорван в клочки. Я заметил, что с полдюжины мужских голов повернулись, чтобы поглазеть на белокурую красотку, и не менее дюжины мужчин пожирали ее глазами. Всех этих мужчин можно было бы назвать моим именем, ибо я делал то же самое.

Я махнул рукой официанту, залпом осушил свой стакан и заказал еще бурбон. И тут только я заметил, что высокий мужчина, сопровождавший красотку, был не кто иной, как Пол Херши. Ну и дела! Либо он так увлечен своей блондинкой, что не заметил меня, что было вполне возможно, либо специально не стал останавливаться у моего столика. Я остался сидеть на месте и попытался поймать его взгляд. Ха-ха, поймать его взгляд – какая наивность!

В «Звездном свете» по ночам играл ансамбль из четырех человек. Справа от меня раздались звуки – музыканты были в сборе и настраивали инструменты. Наконец зазвучала мелодия под названием «Звездная пыль», которой они по традиции открывали свою программу. Официант принес мой бурбон. В ту же самую минуту блондинка схватила Херши за руку и потащила на площадку для танцев. Они начали танцевать, и уже через восемь тактов я от досады готов был вылить содержимое моего стакана вместе со всеми кубиками льда себе на голову.

Я не могу сказать, что блондинка танцевала. Нет, она отдавалась под мелодию «Звездной пыли», самым натуральным образом обольщала своего партнера, прижималась к нему всем телом. Она просто приклеилась к Полу, как пленка. Его взгляд упал на меня, но я не заметил в нем ни единого намека на то, что сенатор Херши меня узнал. Наконец глаза его стали более осмысленными, Пол улыбнулся и открыл было уже рот, чтобы сказать мне «Привет!», но в эту минуту выражение его лица изменилось.

Я допил свой бурбон, и, словно догадавшись, о чем я думаю, музыканты заиграли румбу. В этот в высшей степени ответственнейший момент чьи-то широкие плечи загородили мне весь обзор. Я догадывался, что происходит на танцевальной площадке. Но мне хотелось все это видеть, и я было уже собрался сказать стоявшему передо мной типу, чтобы он сгинул с глаз долой, как тут до меня дошло, что такие широкие плечи могут быть только у одного человека.

Мужчина был среднего роста, с руками и ногами нормальных размеров, зато его грудь и плечи были так непомерно широки, что фигура казалась уродливой. Он стоял в полутора-двух метpax от меня, и я видел только его спину, но и этого было достаточно, чтобы я его узнал. Это был Эд Гар, бывший боксер, бывший портовый грузчик, бывший заключенный, принадлежавший, как поговаривали, к тому типу людей, в которых не осталось ничего человеческого. Это было грубое, грязное и тупое чудовище, правая рука Джо Блейка, убивавшая всех, кто был неугоден хозяину.

Глава 2

Когда я понял, что передо мной стоит Эд Гар, волосы у меня на загривке встали дыбом. Не то чтобы я боялся его босса, нет, все дело в том, что Гар не относился к числу завсегдатаев интим-клубов. Если он и заглядывал в них, то только по случаю, да и то крайне редко. Я чувствовал его запах. Мне бросилась в глаза грязная полоска на его шее и засаленный воротник спортивной рубашки. Я успокаивал себя тем, что появление Эда здесь – чисто случайное совпадение, мол, он заглянул сюда, чтобы пропустить стаканчик джина, а может, просто послушать музыку. Но я и сам в это не верил.

Эд стоял совершенно неподвижно, чуть наклонив вперед плечи, и не отрываясь смотрел на танцующих. Он загораживал мне весь вид, но я не стал просить его отойти. Этот тип был не просто туп, у него было не все в порядке с головой, и предсказать его реакцию было невозможно. Если я попрошу его отодвинуться, он, может, и сделает это, но скорее всего отодвинет меня – в зависимости от того, что взбредет ему в голову.

Гар пошевелил плечами и повернулся ко мне боком – огромное угрюмое чудовище с обезьяноподобным лицом, как у Квазимодо, которого ударили по голове колокольчиком. Рот Эда был открыт, и толстая нижняя губа, свешиваясь, обнажала покрытые пятнами зубы. Мне показалось, что Гар чем-то возбужден, скорее даже рассержен. Эд закрыл рот, нахмурил брови, и на его челюстях заходили желваки. Бывший боксер бросил взгляд на танцующих, потом обошел танцевальную площадку справа и остановился, словно в раздумье, куда идти дальше. Он опять уставился на танцующих.

Я тоже посмотрел на них и подумал, что, может быть, Гар вовсе и не сердится, а просто танец так завел его, что у него задвигались челюсти. Блондинка могла бы завести кого угодно, а музыканты играли с таким азартом, что девушка забыла обо всем на свете.

Это была женщина, с которой я бы и сам с удовольствием потанцевал. Танцы – моя слабость, и я задумался о том, как бы мне пригласить ее. Подойти и сказать – не станцуете ли следующий танец со мной? Никак не выйдет, поскольку то что она делала с Полом, танцем не назовешь. Но тут случилось нечто неожиданное.

Я не видел, как Гар пересек танцевальную площадку, и заметил его только тогда, когда он своей огромной правой ручищей сгреб галстук Пола Херши. Приподняв сенатора над полом, Эд схватил Херши за подбородок и какое-то мгновение подержал его на весу, а потом бросил и повернулся к блондинке.

Девушка в шоке застыла на месте. Прижав руки к побледневшим щекам и раскрыв от ужаса рот, она взирала на происходящее. Гар схватил ткань на ее груди и дернул, разорвав платье. Музыканты перестали играть, и в клубе наступила мертвая тишина.

Блондинка по-прежнему не шевелилась, словно превратившись в мраморную статую, только сжимала ладонями лицо. Гар не отрываясь смотрел на нее и что-то бормотал, его огромная грудь вздымалась. Херши лежал распростертый у их ног. Я вскочил со стула и бросился к ним; в ту же минуту блондинка сорвалась с места.

Выход из зала был за моей спиной, и девушка со всех ног бросилась туда наперерез мне. Лицо ее было искажено гримасой ужаса, из горла вырывались какие-то животные звуки. Я был уверен, что она ничего не видела впереди. Девушка со всего размаху налетела на меня, и при этом толкнула с такой силой, что я вынужден был отшатнуться назад. Я прочел боль, гнев и недоумение на ее лице.

Не задумываясь, я скинул с себя пиджак и набросил на ее голые плечи. Не переставая издавать какие-то нечеловеческие звуки, блондинка одной рукой стянула полы пиджака у себя на груди, а другой врезала мне по лицу. Пощечина была такой сильной, что, когда я оглянулся, чтобы посмотреть, как она выходит из клуба, у меня все еще звенело в ушах.

Даже при таких весьма необычных обстоятельствах и несмотря на то, что блондинка отплатила мне за заботу звонкой пощечиной, я не мог не признать, что она чертовски хороша. Во мне шесть футов два дюйма росту и чуть больше двухсот фунтов весу, так что мой пиджак закрывал все пикантные места, которые у этой девушки были, прямо сказать, весьма пикантными. И все же ставлю восемь против пяти, что многие пешеходы на бульваре, увидев ее, потеряли дар речи.

Пока я, разинув рот, глядел ей вслед, за моей спиной раздался грохот, заставивший меня резко обернуться. Гар, правая рука Блейка, бросился на кухню, куда вели распашные двери. По дороге он опрокинул столик, скорее всего он просто отшвырнул его ногой. Столик с грохотом покатился по полу. Эти звуки совершенно не вязались с умиротворяющей обстановкой клуба – все равно как если бы кто-нибудь во время чинной беседы вдруг взял бы да и рыгнул. Я бросился за Гаром, толкнул распашные двери и, очутившись на кухне, резко затормозил.

Толстый повар в съехавшем набок колпаке прижался к стене и не отрываясь глядел в распахнутую дверь черного хода, выходившую в переулок. Весь пол был усеян зелеными листиками салата; тут же лежала и начищенная до блеска металлическая миска. Слева от меня я увидел другую раскрытую дверь.

– Он удрал? – Я показал на черный ход.

– Да, черт бы его подрал, – оглянувшись, ответил повар.

Я выскочил в переулок и услыхал, как взвизгнули тормоза и взревел двигатель. Мимо меня по переулку промчался светло-голубой «паккард»; он пересек улицу и, проехав квартал по переулку, свернул налево.

Я вернулся в клуб. Музыканты пытались вернуть былую атмосферу веселья, исполняя румбу. Но в их игре почему-то теперь не было огня – их румба скорее напоминала унылую мелодию «Звездной пыли», чем зажигательный латиноамериканский танец. Пола Херши в зале не было.

Никто не танцевал. Двое официантов и посетители уставились на меня, вернее, не на меня, а на мою грудь. Я глянул вниз и все понял – на фоне белой рубашки четко выделялись мои доспехи – кобура под мышкой и торчавшая оттуда рукоятка «кольта-спешиэл» 38-го калибра. Ну что ж, по крайней мере оружие осталось при мне – оно может пригодиться.

Глава 3

Херши застонал, его веки дрогнули. Мы были одни в кабинете управляющего; я сидел на краешке стула рядом с кушеткой, где лежал сенатор.

Пол открыл глаза, застонал и задал мне именно тот вопрос, который я и ожидал услышать.

– Что... со мной случилось?

– Эд Гар вцепился в твой подбородок.

Пола передернуло.

– У меня такое ощущение, что этот тип до сих пор не отцепился. – Сенатор закрыл глаза, но минуту спустя снова раскрыл их и обвел взглядом комнату. Потом он скосил глаза на меня, и на его приятном худом лице появилось выражение безграничного презрения.

– Что же ты, Скотт, не гоняешься за преступниками, не стреляешь в Эда Гара, не защищаешь...

– Погоди, Пол, – улыбнулся я ему. – События развивались чересчур стремительно, к тому же твоя красотка спутала мне все карты.

– Какая красотка? – сначала не понял он.

– Да та куколка, с которой ты танцевал. – И я рассказал ему обо всем, что случилось после того, как он потерял сознание. В заключение я поинтересовался, что это была за девица? И какое отношение имеет к ней Эд Гар?

Херши сидел на кушетке, осторожно потирая ушибленный подбородок. Ему перевалило за сорок, он был на дюйм ниже меня, но гораздо худее. Выступающие кости не портили его лица, но красавцем его тоже нельзя было назвать. С таким лицом можно смело выступать по телевидению – избирательной кампании это не повредит. Херши оторвал руку от подбородка и пригладил свои густые, слегка вьющиеся волосы, в которых уже пробивалась седина.

– Эту девицу зовут Лорри Вестон, – ответил он. – Неделю или две назад она была близка с Блейком.

– Представляю, насколько близка, – хмыкнул я. Сенатор кивнул.

– А Эд Гар, как ты знаешь, подручный Блейка.

Херши впервые увидел эту девушку примерно час назад. Утром она позвонила ему и сказала, что один из людей Блейка сообщил ей, что раздобыл для босса сведения, которые помогут «покончить с Херши». Больше она ничего не могла сказать, но и этого оказалось достаточно, чтобы сенатор тут же бросился проверять свой сейф, где он хранил папку – «дело Блейка».

– Пропала не только папка, – закончил свой рассказ Пол, – но и сам сейф.

Я встал. Теперь мне стало ясно, зачем он меня позвал. Пол между тем продолжал:

– В сейфе у меня хранились и другие важные документы. Много личных бумаг, которые я бы не хотел увидеть обнародованными. Например, то письмо из департамента государственных сборов.

– Черт с ними... – начал было я, но тут же замолчал. До меня дошло, что это значит.

Пол недавно получил письмо от парней, занимающихся налогами, в котором говорилось, что льготы, указанные им в своей декларации о доходах, ему не полагаются. Пол вовсе не хотел ограбить казну, он просто не так понял один из бесчисленных законов о налогах. Однако сумма, которую он задолжал государству, составила несколько сотен долларов. При обычных обстоятельствах такие дела улаживаются безо всяких проблем, но если это письмо попадет в руки Блейка, то разразится грандиозный скандал. Можно не сомневаться, что Блейк использует эту историю в качестве компромата против Херши.

Пол тихо выругался.

– Не пройдет и двух дней, как я стану в глазах публики аферистом, потешающимся над доверчивыми избирателями, чьи денежки я прикарманил самым бессовестным образом. Мы ведь с тобой отлично знаем методы работы Блейка.

– Да, знаем. Но ведь ставленник Блейка еще не избран... – напомнил я.

– А, черт с ним, с этим письмом. Меня гораздо больше беспокоят показания свидетелей, они ведь были подписаны, ты не забыл?

– И в самом деле. – Я об этом как-то не подумал. Свидетельские показания были подписаны не только мной и Херши, но и теми людьми, кто нам их дал.

Пол медленно произнес:

– Если Блейку до этого не было известно, что мы под него копаем, то теперь он это знает. И теперь ему известны имена людей, которые выдали нам его тайны.

– Надо проверить... все ли с ними в порядке, – пробормотал я.

– Я уже проверял. Звонил всем троим, но никого не застал, – заявил Херши.

Двумя нашими осведомителями были гангстеры по имени Энди Нельсон и Вилли Фейн. Но первая моя мысль была о Мартите. Не только потому, что она дала нам свои показания совсем недавно, всего три дня назад, но главным образом потому, что это была Мартита. Мартита Дельгадо, невысокая мексиканская девчонка с мягкими черными волосами и с губами красными, как кровь.

Я медленно произнес:

– Ты думаешь, что Блейк... – На столе управляющего стоял телефон, я схватил его и набрал номер Мартиты в отеле «Паркер». В ухе у меня отдалось не меньше двенадцати гудков, и только тогда я повесил трубку. Я позвонил Вилли Фейну и тоже не дождался ответа, после чего набрал номер Энди Нельсона.

Нельсон, самый нервный и самый беспокойный из всей троицы, дав нам свои показания, два или три раза сменил уже место своего проживания. Всякий раз, сообщая нам новый адрес, он не переставал трястись при мысли, что Блейк пронюхает о его предательстве. Я знал, что Нельсон продал нам своего босса потому, что, не выполнив данного ему обещания, получил от Блейка основательную взбучку. Словом, Энди проиграл дважды.

Нельсон оказался дома. Когда я сообщил ему, что Блейк узнал о том, что гангстер его продал, Энди разразился потоком ругательств.

– Заглохни, – велел ему я. – Мне очень жаль, но теперь уже ничего не поделаешь. Отправляйся в городское управление и найди там капитана Сэмсона из отдела по расследованию убийств. Это мой друг – я ему позвоню и объясню ситуацию. Он тебя куда-нибудь спрячет и, если хочешь, даже приставит охрану.

Нельсон заявил, что конечно же хочет, и бросил трубку с таким грохотом, что у меня зазвенело в ухе. Я тоже хотел, чтобы его охраняли, – так, на всякий случай. Ни один следователь не может позволить, чтобы его осведомители страдали оттого, что сообщили ему нужные сведения, – так он быстро лишится и осведомителей, и информации.

Я повернулся к сенатору Херши.

– С Нельсоном все в порядке, так что, может быть, и с остальными тоже. – Я подумал, что мы задали Блейку задачку.

Херши кивнул, но ничего не сказал. Лицо его осунулось и стало еще длиннее, чем обычно. У меня тоже на душе скребли кошки. Мы с Блейком до этого по-настоящему ни разу не сталкивались. Но за время своей работы частным детективом я отправил двух его парней в тюрьму Сан-Квентин, а одного, причем совсем недавно, – на кладбище. Так что, когда мы с ним однажды встретились, он очень вежливо сказал мне, что если я еще раз суну нос в его дела, то останусь без оного.

– А ты хоть примерно представляешь себе, когда грабители унесли сейф? – спросил я Херши.

– Прошлой ночью, но точного времени я не знаю, – пожав плечами, ответил он. – Вчера меня попросили выступить на обеде Торгового союза. С шести вечера до двух часов ночи примерно я был там. Выступил перед собравшимися, а потом выпил несколько коктейлей, – тут он снисходительно улыбнулся, – и объяснил им, почему они должны голосовать за меня.

– Торговый союз? Но я слышал, что это – вотчина Блейка. Очень странно, что оппозиционеры пригласили тебя выступить с речью. А эта девица, Лорри Вестон, не сказала тебе, кто сообщил ей о том, что Блейк все узнал? Очень уж все это подозрительно, – рассуждал я. – Она сообщает тебе важные сведения, ты приводишь ее в этот клуб, тут появляется Эд Гар, вырубает тебя и срывает одежду с девицы. Я знаю, что это весьма своеобразный тип, но такой эксцентричной выходки я не ожидал даже от него.

– Я знаю не больше тебя, – со вздохом проговорил сенатор.

– А она сказала, почему это ей вздумалось рассказать тебе о том, что Блейк все узнал?

– Нет. Я позвонил ей сегодня днем и пригласил пообедать в этом клубе. А потом позвонил тебе. Она приехала, и мы встретились у дверей клуба. Я думал, мы сможем выяснить, что случилось. – Пол покачал головой. – Но у меня так и не получилось с ней поговорить. Да и Лорри вела себя так, как будто приехала сюда только для того, чтобы развлечься. Я без конца повторял ей, что надо заняться делом, но она словно оглохла, а может, просто не хотела меня слышать.

– Скорее всего, не хотела, – согласился я. – Может быть, она занимается совсем другим делом. – Я улыбнулся Полу, но тут же согнал с лица улыбку. – А может, Блейк ее специально подослал? Ведь Гар появился сразу же после вашего прихода.

– Не знаю, как-то не задумывался над этим. – Пол осторожно пошевелил челюстью. – Давай-ка выбираться отсюда. Может быть, у меня в офисе мы придумаем, что нам делать.

– Встретимся у тебя, – подтвердил я.

В машине я отстегнул кобуру, которая слишком бросалась в глаза, и засунул ее под сиденье, а потом развернулся и поехал по бульвару Беверли. Через пару кварталов показался отель «Паркер», и я остановился около него. Комната номер 27 была свободной, служащий стола регистрации сообщил мне, что мисс Дельгадо покинула отель вчера в семь часов вечера. За ней зашли двое мужчин, и она уехала с ними. Нет, своего адреса она не оставила.

Я хорошенько осмотрел комнату, но в ней не осталось ничего от Мартиты, кроме, пожалуй, воспоминаний о том, как я впервые увидел здесь эту крошку. Один из моих осведомителей сообщил мне, что эта девчонка в свое время состояла у Блейка в любовницах и, возможно, расскажет о нем много интересного. Я нашел ее в отеле «Паркер» и убедил – за триста баксов – рассказать нам с Херши о темных делах Блейка, что она и сделала.

Но когда я впервые постучал к ней в дверь и она открыла, я был так ослеплен, что даже забыл, зачем я сюда явился. Впрочем, ненадолго. Мартита, одетая в голубое платье из тонкой и прозрачной материи, расчесывала свои длинные черные волосы, которые сияющей массой падали ей на плечи. Мы немного поболтали, а потом я сообщил ей, зачем пришел, и в конце концов она согласилась нам помочь.

Но теперь комната, где жила Мартита, была пуста, и я не знал ни куда она уехала, ни почему. Возвращаясь к своему «кадиллаку», я вспоминал нежные черты ее лица и чертиков в ее больших черных глазах.