Текст книги "Вьюга (СИ)"

Автор книги: Ричард Борн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

  Женщина в странном смущении сжала губы.

  – Я не уполномочена давать разъяснения на глупейшие вопросы.

  «Она, скорее всего, полетит и на планету вместе со мной. Ей приказано не просто следить, но и полностью опекать меня. Зачем?..»

  В дверях появился ещё один человек. Это был старик в шафрановой тоге монаха и странным загадочным взглядом.

  «Кто это? – смутился Рон. Он совершенно не чувствовал обычного людского света, а лишь что-то непонятное, сродни шевелению жизненных соков чужой дживы. – Это словно призрак, ставший плотью живой, холодный и предельно чётко организованный!»

  – Брат Вит?! – обернувшись спросила монахиня. – Зачем вы здесь?

  – Мне поручено уведомить этого молодого человека, что его ожидают на причальной палубе для вылета в поселение.

  – Ни о чём подобном не может быть и речи! – сестра Заир насупила брови.

  – Я не смею перечить, – спокойно ответил старик.

  – Тогда тебе придётся подождать...

  – Я не смею перечить ни Преподобному отцу, ни главному управляющему этим кораблём, – так же монотонно закончил монах свою речь. – Время подчиняется лишь Богу, а не смертным! Ожидание Его развлечение, а действие лишь вздох.

  «Странно, эти двое весьма торопятся. Они одинаково заинтересованы в том, чтоб управлять и контролировать меня. И не по своей воле, а как обязанность. Кто же из них более выгоден в данной ситуации? Сестра Заир в смятении, а старик в непонятном напряжении...».

  – Перестань сыпать премудростями, – сказала женщина. – я знаю их с самого детства.

  – Прекрасно, тогда нам стоит поторопиться. Пассажирский челнок ждёт!

  – Там есть и ещё кто-то? – спросила сестра Заир.

  – Се непременно, несколько монахов и ваш покорный слуга.

  – Тогда, – взгляд женщины в сомнении стал торопливым, – пилоту придётся увеличить число пассажиров на одну особу.

  Небо было насыщенно бирюзовым цветом дня, оттеняемым чернотой спящего запада, ночной глубиной и россыпью видимых звёзд. Растянутая паутина перистых облаков медленно тянулась на юг расписывая высокий свод в замысловатые узоры. Грозовая сизость сплошного покрывала низких туч быстро уносилась прочь, открывая взгляду светлый небесный простор. На какое-то мгновение долгожданный свет далёкого Око Иблиса прорвал завесу освещая всё вокруг, делая окружающее более чётким и контрастным. Чернея самой тьмы сам центр светила окружали кольца сияния, словно нимбы святых собравшихся в единой сути. И каждый раз Око прорезала яркая нить света, то опускаясь вдоль, будто поволокой затягивая свою тьму туманным маревом, то возникая в поперёк зловещим зрачком растягиваясь в очередное кольцо. Но иногда многим доводилось не раз узреть, как Око глотает очередную звезду; именно тогда наступала необходимость оставаться в пещерах по нескольку месяцев, потому как небо обрушивало на мир нестерпимый поток света и зла убивающий всё живое, растапливая при этом вечный лёд и снега планеты.

  Кирнаби опустил голову и посмотрел назад вдоль склона на котором обозначилась чёткая цепочка его следов. Двое его попутчиков ещё не появились. Снег угрожающе ярко заблестеть под взглядом Ока переливаясь невыносимой голубизной. Ветер на какое-то мгновение перестал мести ледяную крошку и будто притих на мгновение. Но этот обман был хорошо знаком юноше. К тому же небо всем своим видом подсказывало то, что скоро начнётся циклон, несущий с собой тучи наполненные противной ледяной крупой вместо снега. Стоило поторапливаться.

  Громко просвистев два раза Кирнаби подхватил свою сумку и медленно пошёл дальше. Говоря откровенно он очень любил подобное затишье, когда холод гор и обжигающее тепло Ока уравновешивали друг друга, а небо в награду за долгое ожидание, на какие-то несколько часов, становилось приветливо чистым от сплошной затянутости тяжёлых грозовых туч. И такую идиллию хотелось продлевать до бесконечности.

  Отклик спутников не заставил себя ждать: два коротких свистка прозвучали в ответ. И как итог, из-за поворота появились оба аскера-паломника. Одетые в привычные для хаджи тёплые архалуки воины завидев зовущего пошли по его следам. Еле заметные струйки пара вырывались при коротких и тяжёлых вздохах на такой высоте. Он ждал своих провожатых с тягостной мыслью о том, каким будет Газават, что последует вслед за смертельным испытанием, и действительно ли оно способно изменить его жизнь и судьбу?

  Они стали называть его Кирнаби только совсем недавно. На местном наречии это означало «тот, кто вещает верный Путь». А когда-то он носил совсем иное имя – Расул Салих, довольно странное и смешное для тех, кто нашёл и спас его. Он жил у саладинов ордена мунке-сал, местных махатм и мудрецов, всю свою жизнь посвятивших лишь одной цели, постичь истинную сущность Высшего и самоотверженному служению Его истине.

  Спасательная капсула упала в Медных горах, именно там, где спокойно спала укрытая вечными снегами Кайлас. Район был совершенно недоступен ни для людей, ни для дикого зверья. Да и особой надобности взбираться по отвесным и неприступным склонам Азраиль-горы не было. Лишь изредка, раз в несколько десятков Баллах, какой-нибудь сумасшедший или паломник-хаджи ради аскезы или в поиске видений, пытались покорить святую вершину. Очень часто подобное заканчивалось смертью или помешательством безумца. И тайна небесной твердыни навсегда оставалась неузнанной. К тому же, среди людей ходили весьма упорные слухи о том, что там за самой Горой существует неведомая Страна света, обитель богов, чей беспрерывный танец сводит с ума каждого, кто заглянул в запретные дали. Отзвуки этого веселья иногда даже прорывались в мир, и тогда был слышен странный рокот, а ближайший горный хребет и обитаемую долину сотрясали толчки вслед за которыми приходили странные суховеи и ураганы. После такого жители предгорья иногда находили нечто странное и непонятное, боясь даже находиться рядом и призывая на помощь либо местных федавиев из ортодоксов, либо монахов из ордена Мунке-сал.

  Он не мог точно определить, сколько времени выбирался из бесконечно заснеженной страны. Защитный лётный костюм лишь частично спасал от холода постоянной терморегуляцией. Но когда наступил девятый день его блужданий среди бескрайних белых просторов, то пришлось в конце концов успокоить свой разум и смериться с данностью. Отыскав более менее подходящее и тихое от ветров место он погрузился в привычную отрешённость.

  Посадочный челнок совершенно спокойно снижался по заданному курсу. Планета и её социально-культурологическое развитие было на первичной стадии, так что особого беспокойства по поводу военно-технической угрозы не вызывала. Функционеры Собора спокойно планировали и осуществляли свои миссии на Сансару пытаясь при этом брать планету под контроль навязывая своё Эмбарго на посещения её поверхности, как мира с эксклюзивной ментальностью.

  По совершенно неясным и загадочным причинам высокотехнологическое судно было сбито с поверхности и уничтожено. Благо что те, кто являлись пассажирами челнока располагались в особых отдельных капсулах. И именно этот факт послужил спасительным аргументом для тех, кто оказался за бортом в момент гибели. Он не помнил ни приземления, ни того, сколько проспал в капсуле. Но лишь белое безумие и обжигающий холод напомнили те видения, которые он видел в Саду вплетаясь в ментальный поток со своей дживой.

  Монахи ордена нашли его практически замёрзшим. Тело было окаменевшим, но ещё тёплым, а разум унёсся в высшие сферы стараясь найти успокоение. Как позже выяснилось, около обители монахов-аскеров произошли некоторые события интерпретация которых указывала на необходимость следовать к Азраиль-горе. Именно на склонах Кайлас адепты ордена должны были найти того самого «посланника Всевышнего, который принесёт истинную мудрость». Они не ошиблись...

  Оставалась лишь небольшая проблема, которую Рон старался отставлять на более дальний срок. Для доказательства собственного статуса навязанного ему горцами, следовало пройти особое испытание. Место не выбиралось и было им известно заранее. Отказ грозил неминуемой смертью, которую приводили в исполнение в течении месяца, в момент неизвестный и совершенно неожиданный для избранного.

  Подобный исход не входил в планы Рона, да и выполнения наставлений его ментора, требовало необходимости, чёткости действия и особой самоотдачи. Его смущало ещё одно обстоятельство, которое следовало, пока только сейчас, принимать во внимание. Вполне возможно, что в дальнейшем оно сможет сыграть определённую роль в политике наслоения Векторной прогрессии.

  Из всех спасшихся после катастрофы были найдены всего двое: Рон и сестра Заир, которую стали почитать за его мать и олицетворение пресвятой Девы. И никакие убеждения и увещевания в обратном не могли изменить в том мнение и верования в чудное появление святого семейства, ни горных монахов, ни люд проживающий рядом с ними.

  Чтож, пришлось примеряться и подстраиваться под местные обычаи и верования. Хотя, как оказалось, сама сестра Заир была этому рада. Ещё бы, ведь подобное обстоятельство давало определённый материал для официальной и плодотворной работы Вадья Джигьясы на Сансаре.

  Рон поджидал своих спутников. Он прекрасно знал, куда вела избранная ими дорога. И тот конечный пункт, который поджидал своей таинственностью и неизвестностью испытаний. Его оставят около скрытого от глаз узкого проёма и станут ждать в течении целого Баллаха, день в день. А это порядком почти пять сотен местных дней и ночей. Вполне может статься, что он не сможет вернуться. Вот именно тогда воины-аскеты воздав своим терпением и временем святой долг покинут проход и обратят свои стопы назад домой, в горный храм ордена. Где-то там, за перевалом, на склонах заснеженных гор лежит его раскрытая капсула. И именно там, совсем рядом, должен находиться вход в ту самую страну, в которую так страшатся вступить даже самые отчаянные аскеры-монахи, Пунт, обиталище богов. Эти боги наделены властью решать судьбы живых, они награждают их дарами и способностям, а так же отбирают разум и спокойствие.

  «Вполне может статься и так, что там может вовсю властвовать мать всей материи, Иллюзия. Она способна и на гораздо большее... Даже на то, что всякий истинно ищущий с лёгкостью может спутать с простым самовнушением».

  Обратив свой взгляд далее, на сверкающий заснеженный склон, совершенно девственно нетронутый ничьей поступью, Рон зашагал вперёд, в направлении каменной стены возвышавшейся слева в полусотне шагов. Привал был особо необходим всем троим путникам. Ко всему прочему ещё и небо вскорости обещало бурю, а в скале могло оказаться хоть и небольшое, но укрытие.

  Проведя здесь, на Сансаре, определённое количество времени, Рон теперь прекрасно стал понимать, почему многие местные с затаённым раздражением называли свою планету ёмким словом – Вьюга.

  «Задуманное исполнено!»

   Всё свершено довольно добротно и весьма блестяще.

  Эта мысль постоянно крутилась у него в голове, даже тогда, когда утренняя мантра была проговорена положенные тысяча двести раз. Старый авэл поднялся с колен, привычным движением опершись о колени разогнул спину и поправив тогу направился из комнаты. Древние сандаловые свечи давали слишком мало света, зато запах в маленькой келье стоял весьма терпкий, проявляясь сизым тяжёлым дымом. Странное волшебство воздушных нитей завораживало Вита и он с особым удовольствием и странным для себя трепетом каждую службу возжигал их. Сейчас их оставалось немного и стоило пополнить их запас.

  Закрыв за собой низкую дверь, он направился к настоятелю этого небольшого храма рыцарей ачарьев, находящегося на провинциальной планетке под невинным названием Айша. Необходимо было предупредить главу о своём выходе в город с целью выполнения особых поручений и передачи сообщения на Ашрам-IV отче Инсару Тарадию. Хотя, если подходить к проблеме с особой настороженностью, то скорее всего ему не стоило бы делать этого. Отче Палладий оказался весьма мягкотел, да и подчинялся каждому указу вещаемому свыше. А Вит имел пусть и малые, но особые полномочия, в которые входило и автономность в решениях и действиях. Правда с некоторыми оговорками и в пределах разумного. Но сейчас, необходимость требовала перестраховку открытостью и официальностью. Это должно было сыграть только на руку старому авэлу, в определённом смысле став оправданием и гарантией безопасности.

  Вит свернул в коридор, склоняясь и пряча глаза при встрече с обитателями обители. Некоторые монахи с держанным подозрением кивали ему при встрече. Перед самой дверью в покои Отче никого не оказалось и Вит немного повременив с тихой кротостью постучал. Ответа не последовало, но он всё же вошёл.

  Палладий сидел за небольшим столом заполняя рукописным текстом лист бумаги и сверяясь время от времени с несколькими раскрытыми крупными фолиантами.

  – А, это вы брат Вит. Я настолько увлёкся, что и не заметил, как вы вошли.

  – Прошу простить меня великодушно, Отче!

  – Вас что-то обеспокоило? – коротко бросил Палладий. – Или просто понадобилась моя помощь?

  – Благодарю, Отче, я всем доволен. Только вот... – Вит остановился на полу слове, – мне необходимо сегодня посетить город.

  Наступила долгая пауза, прерывать которую авэл совершенно не желал, зная, что многие люди в беседе не способны выдерживать е долго.

  – Итак, я внимательно слушаю вас далее, брат Вит, – ответил Палладий. Он отложил письменный прибор, отодвинул исписанный листок в сторону и пристально со спокойной непогрешимостью уставился на старика.

  – Особые дела в помощи вашей обители заставляют сделать кое– какие закупки, – авэл приподнял глаза, – и передать благодарность моему ментору на Ашраме, отче Тарадию.

  – Что же, это вполне разумно и не противоречит нашим отношениям с Инсаром. Через несколько дней я постараюсь исполнить тоже самое, послав вместе с приветствием и собранные материалы по его просьбе.

  – Я с особым удовольствием готов выполнить...

  – Не стоит. Это дело личного характера. Да и требует ещё внимания и работы, – Палладий протянул руки и закрыл разложенные книги. – Вам нужна будет помощь?

  – Думаю, что нет.

  – Вот и замечательно. Тогда можете отправляться, – Палладий собрал книги в стопку и прощально поднялся со своего кресла. – Только одна небольшая просьба: напомните отче Инсару, что вы полностью переходите в нашу обитель, под моё покровительство.

  Вит на мгновение застыл. Внезапное известие о том, что он на долгое и неопределённое время останется на Айше не входило в его чаяния.

  – Вы согласны, брат Вит? Или... – многозначительно спросил настоятель.

  – Не смею перечить вам, Отче. Однако, настолько ли уж станет необходим здесь, вам и храму, старый монах готовый в любой момент покинуть сей мир?

  – Брат Вит, ваша опрометчивость удручает. В подобных речах сквозит много гордости и неоправданной печали обусловленные страхом. Однако же, пока ещё, – отче Палладий подошёл к старому монаху, – наш монастырь и его обитатели нуждаются в вашем присутствии, как в истинном примере святости обеда служения Ордену.

  – Хорошо, – ответил авэл, – я постараюсь быть полезен обители и братьям-ачариям.

  Пятясь спиной к двери старик быстро вышел.

  Из-за драпировки появился человек, практически всё лицо которого закрывала маска, сияющая изнутри слабым индиговым переливом. И даже открытые его части имели следы изуродованности. Прикрыв скоро дверь отче Палладий резко обернулся.

  – Это он?! – тихо спросил настоятель.

  – По показаниям датчика – да! Память этого авэла удастся проверить лишь при подключении. Хотя может статься, что она довольно бедна подробностями, потому как имеет свойства первичного обновления и слишком далёкие события просто истираются контрольным процессором чтобы избежать перегрузки.

  – Нас это мало интересует, – ответил Отче.

  – Мы готовы сотрудничать с вами, но при особых условиях, – человек подошёл к столу. – Вы оставите нам это создание Мозаики. Но определённая информация, которая будет извлечено из его памяти после мнемосканирования, связанная с заданной темой, всецело станет вашим достоянием.

  – Надеюсь, что представители Центра не нарушают письменных соглашений, – Палладий направился к гостю и протянул тому уже готовый документ с папиллярной полоской для подписи.

  – Мы рассчитывали, что тот особый союз, возникший между нашими организациями с недавнего времени, должен был устранить подобные заурядные мелочи.

  – Увы, но многие оговорки требуют определённости и строгой последовательности. Вот потому, чтоб не произошло непредвиденных случайностей...

  – Хорошо, мы согласны и на эти требования.

  Человек снял перчатку и приложил палец к предложенному свитку в означенном месте. Прочитать документ ему не составило особого труда, перенеся изображение его через искусственный левый глаз в мозг и определив суть текста за несколько секунд.

  – У меня к вам ещё один вопрос, – отче Палладий с удовлетворением пересматривал документ. – Стоит ли нам принять меры предосторожности в отношении брата Вита, во избежание его случайного либо намеренного исчезновения?

  – Это стало бы не лишним. И будет ещё лучше, если следящими элементами станут именно ваши люди, так как представители Центра могут привлечь к себе совершенно ненужное внимание.

  – Соглашусь с вами. И надеюсь на вашу разумность.

  Отче Палладий чуть склонил голову прощаясь с гостем. И было в этом жесте больше лукавости, чем настоящего и откровенного дружелюбия.

  Вит вышел в город двигаясь сквозь его улицы к самой окраине, туда, где находился старпорт, с диспетчерской службой и техническими структурами обеспечения чёткой и централизованной работы. Необходимо было отослать космограмму отче Каригану о том, на сколько успешным оказалось выполнения задания совершённого на Сансаре. Взрыв на челноке погубил всех: и сам корабль, и экипаж, и пассажиров, уничтожая каждого, кто был причастен хоть сколь-нибудь к делу связанному с концепцией Сагун Аватар и самими избранными претендентами. Диктатор нескольких миров Дзенты и глава Великой Семьи Эриа сам лично давал ему наставления о нужности и необходимости такого действия. Акт уничтожения формально и фактически становился разрешённым правом аристократических фамилий защищать собственную генетическую последовательность. Старый авэл никак не мог противиться указанию, в самой своей основе созданный выполнять беспрекословно каждую просьбу, каждый приказ своего повелителя. Отче Кариган же непосредственно курируя проект «Воплощение», в свою очередь был заинтересован в чётком следовании генетической последовательности и евгеническом отборе материала.

  Его, авэла, как прекрасного слугу и идеального исполнителя ещё сам Епископ Варфоломей V более трёх столетий назад предоставил в распоряжение Великой Семьи наделив особыми указаниями в служении. И он, Вит, выполнял их строго и методично, не отвлекаясь на проходящее время и уход в небытие своих хозяев. Главным же оставалось лишь единственное: предостерегающая от побочных отклонений программа, которая способна была стать окончанием его полной функциональности, как самостоятельного элемента. Понимание этого странным волнением холодило всю сущность его, что с большой вероятностью могло называться простым человеческим словом – страх.

  Когда-то, более восьми столетий согласно Эталону Джаннат, Мозаика стала расширяться и создавать так называемые автономные элементы. Они составляли дистанционно динамическую структуру Сети готовые работать как самостоятельно, так и в общей массе. Подобно семье древних насекомых, авэлы составляли единый слаженный организм, но при этом каждый имел собственную индивидуальную задачу. Общие цели действий многих АЛ лежали в слое технического и социального развития Цивилизации, главенствующая же относилась к разведке Великого Пространства за пределами Известности. При этом не забывалась максимально ускоренная передача информации и полное усвоение её. Всякое мыслящее существо в этой Вселенной стремиться к развитию и совершенствованию себя за счёт потребления и переработки информации. Но именно в этом процессе и необходим был строгий и жёсткий контроль.

  Мозаика в своём склонности всеведенья попала в ловушку собственного стремления. Её тирания стала переходить в ту форму, когда идеалистическое желания познавать и контролировать стало абсолютно всевластным. Мир людей и искусственных существ, предвидя подобную угрозу, грозившую полным истиранием личной свободы, сделал главной своей доктриной плановое и методичное уничтожение такой самостоятельно развивающейся и мыслящей системы, как Мозаика. Человечество остановилось на той концепции, что сосредоточенность на расширении границ Джаннат уже не столь необходима и важна. Люди уже перестали понимать, – да и чётко не представляли – что и зачем необходимо было искать во Вселенной. Места проживания с лихвой хватало для всех, что даже доходило до того, что на каждого человека достигшего возраста сознательной личности приходилось по одной планете с благоустроенной экосистемой.

  Возникшая угроза, скрытая и совершенно внезапная, переподчинения хозяев своим рабам, вдруг встала перед человечеством. Ждать более высшие правители не желали, боясь более собственных предположений и невнятных пророчеств.

  Именно тогда и начался Большой Геноцид

  Авэлов уничтожали тысячами, сгоняя их в списанные транспорты и сбрасывая на ближайшие звёзды. Тем же, кто безропотно соглашался на работы в отстойных зонах на безжизненных планетах, везло не на много больше; их отключали от Системы и заставляли гнить в аммиака-кислотных атмосферах, где даже золото превращалось в пыль. Постепенно их вычленяли из общества, как служащих и обслуживающий персонал. Главной политикой МОС стало полное уничтожение Мозаики и абсолютный геноцид авэлов, как самостоятельных составляющих «проклятого Механизма восставшего против Создателя и сотворения Его».

  Их отлавливали везде; многие автономы гибли почти сразу, после исчезновения связи с Мозаикой, перегруженные собранным массивом первичной информацией. Иные бродили вовсе бесцельно, попадаясь в руки своих палачей совершенно не агрессивными и отрешённо спокойными, будто не имея собственной воли. Их обменивали, продавали или сбывали на органы различным структурам общества Джаннат. И пользовались эти м очен многие, от зажиточных жителей миров до высокопоставленных чиновников разных мастей. Но среди АЛ попадались и такие, кто продолжал оставаться тем, кем были предназначены – автономным самостоятельным элементом Системы.

  Вит с самого изначалья служил в храме Святого Симона на Завулоне-II. Настоятель посчитал более важным оставить смирного и добросовестного авэла в обители, чем подчиняться общей истерии общества и приказам свыше «о тотальном уничтожении всех компьютерных порождений». После того, жгучий огонь ненависти и страха стал вскорости терять свою огромную силу подчиняясь законам времени, расстояниям меж звёзд и переменчивости человеческих эмоций. Не прошло и полувека, как Геноцид угас полностью, оставив после себя больше сожалений, чем гордости за содеянное. Основная же власть и контроль над всеми теми, кто составляет население Джаннат перешло тогда под руководство и юрисдикцию Собора.

  Виту несказанно повезло, его передали в пользование семьи Диктатора Эриа, и это стало тем самым отчетом в новой жизни спасённого автонома. Теперь же ему необходимо было доложить о выполненной работе. Он методично вышагивал по широким улицам города совершенно не привлекая внимания прохожих, которые вряд ли догадывались о его истинной природе.

  Местный мегаполис, по наблюдениям и мнению Вита, начинал деградировать переходя от стадии активной инициации и развития после создания колонии к упадку и сдвигу в сторону формирования агропромышленного общества. Новые архитектурные строения начинали выделяться своей помпезностью, вычурностью и ампирным стилем, совершенно не стремясь продолжать технократическую манеру сверхвысоких стрельчатых зданий, заложенных при первых и частых контактах с Гегемонией. Очень часто активность и частота посещений зависела от актуальности новообразованной Префектуры, и число их терялось за счёт низкой предпочтительности самой осваиваемой планеты. Здесь же, на Айше, упадок переходил в долгую многовековую стадию. Замечалось это ещё и в том, как скудели проезжие части, тротуары сливались с дорогами для транспорта, а среди движущихся мобилей можно было не раз заметить и тягловый транспорт с местными животными.

  «Задуманное исполнено!».

  Вит не переставал крутить в голове основную фразу своего послания. Он прекрасно помнил, как подключился к математико-кибернетической машине космического челнока и приказал ей самоуничтожиться именно в то самое время, когда она уже опуститься за облачный покров Сансары. И только две капсулы за полминуты до произошедшего должны были быть сброшены вниз, ради осуществления тайного пророчества. Пусть и Диктатор Эриа, и Отче Кариган будут уверены, что погибли все, кто отбыл с Ашрама на Сансару... Только выходило так, что он сам, авэл Вит, став секретным исполнителем и непосредственным свидетелем диверсии оставался единственным, кого стоило уничтожить.

  Его не обрадовала подобная мысль, и старый авэл внезапно остановился. Он словно осознал себя в происходящий момент, осматривая улицу и проходящих мимо людей. Он с трудом ориентировался в той обстановке в которой находился. Район города был ему совершенно незнаком. Что именно привело его сюда, он не мог ясно себе ответить. Примерно сориентировавшись по направлению, Вит свернул под высокую арку примостившуюся между двух невысоких домов. На расстоянии буквально в полсотни шагов виднелся выход на другую сторону. И пожилой мужчина в монашеской одежде шагнул в нужном направлении. Не достигнув и половины пути в голове он почувствовал нарастающий гул странного белого шума. А проделав ещё несколько шагов полностью потерял зрительный и мышечный контроль над своей формой.

  "И была ночь, и наступил день, час нового сотворения. И пожелал тогда Всевечный взирать на труды свои неусыпным взором. И вырвал Он око своё, чтоб спать вечно, а другое оставил, чтоб освещать тьму для Себя. Ибо, то око что оставлено было имело душу света, равнодушно взиравшее на мир трудов. А то, что было исторгнуто, познало страх Его, воплотив в себе саму Тьму. Глазница же Его навсегда стала стражем сна Его, бездонной пропастью для света и радости.

  ... И узрел Его Господь, и сказал в сердце своём: "Вот Тот, кто плоть от плоти моей, и разум от Разума Моего. И дам ему благо творения Своего, и достоин будет этого. Так как Он есмь Я Всевечный, и все помыслы и слова Его, суть Мои. И будет он блажен в делах своих и радостен в величии.

  Ибо Он и есть Альмуст Баллах, тот кто следует не путям, но разуму Моему..."

  Книга Сотворения. Ст. 26 – 4, 20, 23 (второе пророчество).

  "Тогда пришёл Он в землю покинутых. И видел, что народ этот жестокосердечен не по вине своей, а по зачатию Всевечным отцов его. И сказал им: «Я был с вами и познал суть вашу. А через вас открылось мне знание Отца нашего Всевечного, Господа, имя которому есть Баллах. И был я там, где боялись пройти вы, и говорил я с Отцом нашим и видел Глазницу Его. И была речь Его ко мне неразумному: „Народ сей достоин быть спасённым. И приведу к нему Избранного и деву, выносившую Его, но не исторгнувшую Его. И станет он вседержителем сути Моей, которая есть время и путь“. Вот слова Его».

  И придёт Он, Альмуст Баллах, истинный сын, достойный Отца нашего, и испытает Он длань Господа, и докажет, что Он есть тот самый. И познает начало и конец Мира, осознав многое, но не всё. И станет править с истинной верой над всеми народами".

  Книга пророка Мельхиседека. Ст. 16 – 2, 13 (адаптивный перевод).

  Кардинал вайкунский Брейн Идин III одёргивая свою изумрудного цвета сутану старался сдержать свой гнев. Раскрытый где-то на середине старый фолиант положенный на колени словно ожив решил тут же захлопнуться, и чуть было не свалился на пол. Охватившая человека нервная дрожь прошла ощутимым ознобом по всему телу. Слабыми пальцами, стянутыми артритом, он успел подхватить небольшой томик «Апокрифические пророчества» и положить вновь на ноги. Поддёрнув голубую тесьму закладки, Кардинал открыл книгу и пытаясь сосредоточиться, продолжил чтение:

  – «И станет Он выше отца своего, и свергнет гнёт его. И слово Его тому подтверждение, длань Его на Времени, десница же Его правит Миром и звёздами. Ибо тот, кто покорил само Время, станет выше отца и повелевает Вселенной».

  Брейн Идин III, довольно сносно разбирался в иносказательных текстах древних предсказаний, в их символике и аналогиях. Так сам он считал и надеялся, что это было верным. Но именно сейчас всё путалось и казалось совершеннейшей глупостью записанной переписчиком. На данный момент для Епископа первостепенным было иное.

  Та информация, которую доложил ему отче Инсар Тарадий с Ашрама IV, поступившую к тому же с особой задержкой, совсем не радовала, и заставляла изменять выстроенные планы и менять, как можно быстрее стратегию действия. Но вот что именно следовало делать Кардинал никак не мог взять в толк. Доклад епископа Каригана, из-за непонятных странностей был наполнен сплошными двусмысленностями и интуитивными догадками, в которых кое-где всё же проскальзывали здравый смысл и чёткая линия прослеженных генераций.

  Дополнительные волнения придала недавно пришедшая кодированная космограмма от отче Палладия, который всполошился из-за пропажи старого авэла. По-видимому, тот сбежал от него направленный специально в местную обитель на Айше V, хотя это было и очень странно для автонома. Но какое отношение старый АЛ имел к Проекту, дай Всевечный истины и разума, Кардинал никак не мог взять в толк. К чему приходилась эта информация, и зачем стоило её предоставлять ему, было совершенно не ясно.

  Теперь же вот, прибывшая позавчера Преподобная мать Роахим Урсула Крондарум настоятельно требовала принять её. Неслыханная наглость для руководителя низшего ранга, а уж тем более для сестринского ордена Вадья Джигьяса. Чего ещё хотела эта старая ведьма портящая кровь многим в Меджлисе?

  Брейн Инди Третий тяжело и сокрушённо вздохнул.

  «Наверняка, она опять станет пытаться настаивать на том, что подопечные её ордена не есть обычными женщинами для вынашивания наследников Великих семей Большого Собрания, шантажируя тем самым не только меня, а и остальных представителей Совета. И при этом станет требовать очередное кресло в Консорциуме. Меджлиса ей уже недостаточно!».