Текст книги "Пауки-убийцы"

Автор книги: Ричард Льюис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава двенадцатая

Алан сам вызвался съездить в Кент и осмотреть заброшенное государственное сооружение. Но поездка на некоторое время была отложена. Брэдшоу нашел человека, бывшего одним из руководителей центра – профессора Колина Бойда. Бойд проживал на севере Скотланда, где поселился несколько лет назад, уйдя в отставку. Брэдшоу договорился, что Бойд приедет в Лондон.

Невероятно, но профессор ничего не слышал о нашествии пауков. Не имел ни радио, ни телевизора, старый отшельник даже не читал газет. А его потревожили только после того, как был объявлен национальный розыск, и какой-то местный полицейский случайно вспомнил о «странном отшельнике», жившем в одном из коттеджей в его округе.

– Он показался мне очень сложным человеком, – сказал Брэдшоу.

– Правда? После всех жестокостей, которые он, вероятно, видел в связи со своей работой и живя в абсолютной изоляции, он мог просто свихнуться, – предположил Алан. – Вы можете вообразить. Кто-то посвятил всю свою жизнь изучению химикатов, которые калечат, убивают, разрушают. Не стал бы он по меньшей мере странным?

– Я тоже так думаю, – согласился Брэдшоу. – Хотите просмотреть последние сообщения, полученные от людей, живущих поблизости от поместья?

Алан покачал головой.

– Я уже достаточно наслушался. Они все говорят почти одни и те же вещи. Хотя, почему ни один из них не принял никаких мер, это выше моего понимания. Ягнята, птицы, телята, даже пара диких коз, однажды пропавшие, позднее были найдены обглоданными до костей. Это меня беспокоит.

– И среди фермеров попадаются разные люди, – ответил инспектор. – Как вы, наверно, уже читали, один из них предположил, что виной всему дикая собака. Все они хотели изловить это животное и считали, что проблему можно решить собственными силами. И их не в чем винить. Мы же сами сначала не могли поверить, что все это вытворяют пауки, не правда ли?

Алан вынужден был согласиться.

Профессор Бойд прибыл на следующий день. Это был высокий, худощавый мужчина. В молодости он, видимо, отличался приятной внешностью. Сейчас его лицо было испещрено морщинами и обрамлено аккуратной белой бородкой. Такие бородки чаще бывают у молодых капитанов, чем у старых биохимиков.

Но глаза ученого были странными. Они постоянно нервно перебегали с предмета на предмет. Алан понял, что это не было проявлением хитрости. Человек слишком много пережил. Глаза отражали его воспоминания.

Бойд сидел в маленькой лаборатории спиной к клеткам с пауками. Когда Алан показал ему насекомых, пожилой человек чуть не упал в обморок.

– Это – наша оплошность, – бормотал он, глядя прямо перед собой и не слыша как Алан предлагает ему стул. – Но мы даже не могли себе представить! Мы не знали.

После этого он как будто опасался глядеть в их сторону. Он сидел, отвечал на вопросы, которыми его буквально засыпали Брэдшоу и Алан. Тело его вздрагивало, руки бессильно висели. Стенографистка из полиции делала краткие записи их беседы.

– Давайте начнем с самого начала, профессор Бойд, – сказал Брэдшоу.

– Начало? А где оно – начало? – заволновался старик. – Начало было положено тогда, когда человечество почувствовало потребность убивать как можно в больших размерах. Вот начало.

Инспектор нетерпеливо заерзал в кресле. Он взглянул на Алана, тот тихо сказал:

– Пусть он рассказывает в таком порядке, какой ему удобнее.

– После того, как бойня второй мировой войны закончилась, правительство собрало разных ученых в местечке поблизости от Хова. Физиков, химиков, биохимиков, атомщиков – всех вместе, – продолжал Бойд.

– Мы поклялись, что сохраним в секрете это собрание, и все, о чем здесь будет говориться, в течение трех дней.

Речь держал какой-то представитель армии – я забыл, как его имя, это был главнокомандующий. Он говорил о холодной войне и условиях военного равновесия, о необходимости выработки единой оборонительной стратегии для всей Европы против России. И мы получили инструкции, – старик замолчал. Брэдшоу и Алан смотрели на него, ожидая продолжения.

– Русские были врагами номер один. Этот военный поведал нам, что за событиями в Греции и Италии стояли русские. Он сообщил, что у красных огромные запасы ядерного оружия, они открыли новые, более совершенные методы передвижения в пространстве ядерных боеголовок.

И еще он сказал, что русские не так глупы, чтобы захватить полмира, оставив другую половину насыщенной радиацией. Согласно донесениям военной разведки – я думаю, он имел в виду шпионов – коммунисты уже несколько лет ведут исследования в области биохимического оружия.

– Вы считаете, что химическое оружие тоже относится к военной технике? – спросил Алан.

– Называйте его, как хотите, – тихо ответил Бойд. – Использование токсинов и газа нейтрализует врага. Во всяком случае, мы решили, что должны развивать собственную систему в этом направлении. Деньги не имели значения. Ах да, еще, американцы работали вместе с нами. Не в физическом смысле, конечно, они вели собственные исследования, но у нас был постоянный обмен информацией.

– Каковы же были цели? – спросил Алан.

– Вы должны помнить, что мы все только что пережили войну, какой еще не знало человечество. Мы верили, что если мы разработаем нашу систему не возникнет ситуация, какая была в 1939 году, когда Англия и ее союзники оказались совершенно неподготовленными к войне. Нам казалось, что мы можем предотвратить следующую войну.

Алан кивнул. Ему было интересно, как бы он поступил в подобной ситуации.

– Итак, ученые-атомщики приступили к разработке новых типов атомных бомб, а химики и биологи должны были создать совершенно новый вид оружия. Но этого не произошло до 1952 года, до тех пор пока правительство не построило для нас научный центр в Кенте. Они решили, что Кент достаточно отдален от Лондона, и если что-нибудь случится, это не вызовет недовольства населения. Выходит, центр находился все-таки очень близко.

Алан хмуро взглянул на Брэдшоу. Профессор Бойд так спокойно описывал подробности, как будто речь шла об изобретении нового рецепта бисквита.

– Да, профессор, – перебил его инспектор. – Все это очень интересно. Но пока мы здесь сидим, тысячи, если не миллионы пауков продолжают разрушать нашу страну. Мы бы хотели узнать конкретно, чем вы занимались в этом научном центре?

– Я как раз подхожу к этому, – сказал старик, подняв руку к лицу. – Извините, все это оказалось для меня как гром среди ясного неба. Я – просто в шоке...

– Да, конечно, – сказал Брэдшоу безо всякой симпатии. – Мы все сейчас в шоке. Продолжайте пожалуйста.

– Основная идея была – продвинуть вперед военную промышленность с помощью особого вида газа, который убивает человеческие существа, но сохраняет окружающую природную среду. Это было основное. Это означало, что человеческое население может быть истреблено, но такие живые существа, как коровы, овцы, а также насекомые и растения, необходимые для поддержания экологического баланса, сохраняются. Армия может возвращаться в свою страну и работать в области экономики, промышленности, сельского хозяйства.

– Черт возьми, – пробормотал Алан.

– Невозможно, – сказал Брэдшоу.

– Невозможно? Вы говорите невозможно? – спросил Бойд, широко раскрыв глаза. – О, да. Мы тоже так думали. Но позвольте мне рассказать вам к чему мы пришли, претворяя в жизнь эти инструкции. Да, мы почти достигли успеха, почти достигли... – его голос сорвался. Он дрожал.

Брэдшоу посмотрел на Алана. Тот сидел с каменным лицом и не находил слов прощения для Бойда. Он всю свою жизнь посвятил биологии, изучению живых организмов, а этот человек хладнокровно описывает, как он почти обнаружил разрушительный химикат, по своей гибельной силе превышающий атомную бомбу.

Нет, он не мог сочувствовать Бойду. В процессе рассказа ему не раз хотелось ударить старика.

Нет, не мужчины пришли на помощь профессору. Это сделала стенографистка, девятнадцатилетняя девушка. Она налила воды в чашку и протянула ее Бойду. Она не совсем понимала, о чем идет речь.

– Извините... Извините меня, – бормотал он. – Это было так давно. Сейчас я вижу все в другом свете.

Выражение лица Алана не изменилось.

– Что, собственно, вам удалось создать? – спросил он сухо.

– Мы пытались синтезировать газ, который выделяется в процессе прессования специальной химической смеси, находившейся в пулях. Мы использовали обычное оружие. Но газ не действовал достаточным образом. Один из конституентов задерживал химическую реакцию...

– Подождите! Минутку! – Алан впился глазами в Бойда. – На чем или на ком вы испытывали свой газ?

Профессор опустил голову и задвигал ногами.

– Я бы лучше не отвечал на этот вопрос, – пробормотал он. – Нет, нет, Я не хочу отвечать.

– Отвечайте же! – воскликнул Брэдшоу, устав от уклончивых ответов Бойда. Он хотел встать. Алан схватил инспектора за локоть и удержал его.

– Так мы ничего не добьемся, – сказал он тихо. – Помните, он же не обыкновенный преступник. Может быть, он просто не понимал, что делал.

– О да, молодой человек, – глухо зазвучал голос Бойда, он продолжал сидеть, прижав подбородок к груди. – О да, мы знали, что делали, но мы были уверены, что все это во благо человечеству.

Брэдшоу откинулся на спинку стула.

– Вы собираетесь ответить на вопрос? На чем вы испытывали свой газ?

Бойд закашлялся.

– Я думаю, так или иначе, правда выйдет наружу. Мы... Мы испытывали его на людях.

– Боже милостивый! – прошептал Брэдшоу. Алан почувствовал, как силы оставляют его. Даже стенографистка прервала свои записи и недоверчиво взглянула на старика.

– Да мы ставили опыты с газом на людях, – повторил он, как будто был не уверен, что все его услышали. – Это были сумасшедшие, не имевшие надежды на выздоровление, раковые больные, которым оставалось жить несколько дней или недель, солдаты-инвалиды. Мы были очень разборчивы.

Алан вскипел от ненависти. Он вцепился в ручки кресла, лицо его побелело. Только одно желание охватило его – убить этого старика, сидевшего перед ним.

Брэдшоу с силой сжал его руку и прошептал:

– Успокойся! Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, но нам еще нужно узнать, что же произошло. Около пяти миллионов жизней зависят от того, что он сейчас нам расскажет.

Алан обдумал эти рассуждения и сел.

– Еще одну вещь я хотел бы узнать, – сказал он, скрипя зубами. – Скольких... Скольких вы убили?

– Около двадцати или тридцати, – ответил Бойд. – Я уже не помню... Центром руководило пять человек – трое ученых и двое военных. Двое моих коллег уже умерли. Что случилось с военными, я не знаю, – добавил он, вдруг подняв свои заблестевшие глаза, – Но выслушайте меня, прежде чем проклясть! – сказал он. – Все эти мужчины и женщины, да, и женщины, были обречены. Для некоторых их последние дни превратились просто в кошмар. Я видел солдат без рук и ног, с обожженными до неузнаваемости лицами. Смерть была для них только облегчением. Я видел маньяков с улыбкой встречавших свое избавление от жизни. Не проклинайте меня, ведь ваше поколение уже простило использование напалма против ни в чем неповинных жителей!

Бойд сел поглубже в кресло. Казалось, вся его энергия была исчерпана.

– Я не простил этого, – произнес Алан, все же сознавая, что в словах Бойда есть доля правды.

– Мы не могли бы вернуться к паукам? – холодно сказал Брэдшоу. – Что вы можете еще сказать о вашем газе?

– Люди на него реагировали так, как нужно. Они умирали буквально через минуту. Крупный рогатый скот от газа не погибал, как и было запланировано. Мелкие насекомые, такие как мухи, мотыльки, бабочки, вымирали, но не пауки, – закончил он медленно.

– Но не пауки, – повторил Алан. – Только то, что служило для них кормом, другие мелкие насекомые.

– А где вы испытывали газ? – автоматически задавал вопросы Брэдшоу, как истый полицейский.

– О, у нас было специальное отделение под землей, – ответил Бойд.

– А что вы делали после того, как открыли, что газ не отвечает всем требованиям, что он бесполезен? – спросил Алан.

– Он не был бесполезным. Просто нам нужно было исправить некоторые недостатки, – пояснил профессор. – Мы собрали столько пауков, сколько смогли, и пытались выяснить, в чем секрет их иммунитета. У нас работал один биолог, он привез нескольких пауков из-за границы, на них, как объяснил он, легче ставить опыты...

– Это были пауки из Пакистана, стегодафисы?

– Да, кажется так они назывались. У нас были все виды пауков. Видите ли, это не моя область. Я не знаю даже, сколько этих видов было. Но мы заметили одну странную вещь, – добавил Бойд. – Второе поколение английских пауков – отпрыски тех, на которых мы испытывали газ – имели более жесткие и более крупные тела.

– Когда все это произошло? – спросил Брэдшоу.

– В середине 60-х. Как раз перед тем, как Центр был закрыт.

– Благодарю. Это для рапорта, – автоматически объяснил он. – Продолжайте.

– По-видимому, газ повлиял на гормоны пауков, произошла мутация.

– Таким образом, – кивнул Алан, обращаясь к Брэдшоу, – пауки выросли по причине мутации гормонов, – объяснил он.

– Мы ставили разнообразные опыты, но нам не удалось разгадать секрет иммунитета пауков. Единственное, что нам удалось сделать, это внести какие-то изменения в их ядовитые железы... Хотя я не знаю точно, в чем они заключались, – старик покачал головой.

– Мы до сих пор не имеем точных сведений о яде пауков, – пробормотал Алан неразборчиво, как будто сам для себя. – Возможно, тогда и произошли какие-то изменения в яде, кто знает? Я не думаю, что теперь это имеет какое-то значение.

– Что же произошло с вашим Центром? – спросил он Бойда.

– Да. Произошла одна вещь. Центр сгорел от пожара. Военные думали, что это – саботаж, но правду уже никто не узнает. Практически все сгорело, и, как мы думали, пауки, над которыми мы экспериментировали, тоже сгорели. Теперь ясно, что они уцелели каким-то образом. После этого центр был закрыт, а нас разослали по другим районам страны.

– Это все, джентльмены, что я мог рассказать вам, – закончил профессор Бойд. Его глаза перебегали с одного своего собеседника на другого.

Несколько минут все сидели молча. Алан пытался проанализировать то, что сказал им профессор. Брэдшоу был просто поражен. Стенографистка отложила ручку.

– Спасибо, профессор Бойд, – наконец сказал Брэдшоу. – Я не знаю, насколько нам это поможет, но, по крайней мере, мы теперь знаем, в каком направлении действовать. А теперь, извините нас...

– Конечно, конечно, – перебил его Бойд. – Можно, я немного посижу здесь. Я не очень хорошо себя чувствую.

Брэдшоу кивнул и знаком попросил Алана выйти вместе с ним из комнаты. Оба последовали в коридор. Вслед за ними вышла стенографистка.

– Напечатайте, пожалуйста, как можно скорее, – проинструктировал девушку Брэдшоу. – Где мы сможем поговорить с глазу на глаз? – спросил он, обращаясь к Алану.

– Здесь, показал Алан на дверь слева. – Это – мой кабинет.

Они вошли в маленькую, заставленную книгами комнатку. Стол был завален бумагами, на полочках – ряды баночек с заспиртованными пауками.

– Что вы думаете обо всем этом, Алан? Выдумки вздорного старика? Или все так и произошло?

– Я думаю, что он немного не в себе, но не более, чем все политиканы и военные, которые устроили все это. После того, что он сделал, можно понять, почему он отгородился от всего мира.

– Вы правы. Но что с пауками? Что случилось с ними, почему они стали такими?

– Профессор был прав, когда сказал, что они не все погибли во время пожара, – сказал Алан, отсутствующим взглядом глядя прямо перед собой. – Видимо пауки разных видов разбежались по окружающей Центр территории. Новые пауки-мутанты стали пожирать других пауков, и по какой-то необъяснимой причине все эти пауки из Пакистана, Англии и бог знает откуда, стали скрещиваться между собой.

Алан замолчал, пытаясь осознать то, что произошло так много лет назад, когда пауки-мутанты, чьи половые железы и гормоны были затронуты газом, начали размножаться.

– Конечно, понадобилось несколько лет, прежде чем возник совершенно иной вид пауков. Им понадобилось адаптироваться к новым условиям, изменить свою структуру.

– А что насчет их корма? – спросил инспектор, в ужасе от той картины, которую представил ему Алан. – Мыши, мотыльки, птицы, крысы – все, что они могли получить, используя свой яд, а также свои открытые, терзающие плоть зубы.

– Видимо когда они сожрали всех насекомых, птиц, мелких грызунов в округе, они стали искать другую пищу. Собаки, кошки, ягнята, телята, козы – все, о чем мы уже слышали от местных жителей.

– Что же нам делать теперь? – спросил Брэдшоу.

– Я бы хотел встретиться с прежними хозяевами поместья Дрэгона, которые жили там до того, как мои родители купили его. Они внезапно выехали оттуда около года назад. А почему? – Алан взглянул на Брэдшоу. – Вы могли бы это организовать? – Инспектор кивнул.

– Что-нибудь еще? – спросил он.

– Еще я собираюсь съездить и осмотреть здание этого экс-центра. Я хочу увидеть... – Он был прерван криком, донесшимся из лаборатории. Они вбежали в помещение. Брэдшоу инстинктивно выхватил револьвер.

В углу, около клеток, лежал профессор Бойд. На нем, вонзив свои клыки в его горло сидел огромный, подрагивающий паук.

Брэдшоу встал на колено, прицелился. В лаборатории раздался оглушительный выстрел, паук отлетел к стене и упал на пол. Лапки волосатого чудовища подергались, и он затих.

Алан наклонился к профессору. Жизнь покидала этого человека. Кровь струей хлестала из его горла. Слезы текли по щекам. Старик схватил руку Алана, попытался встать, но упал без сознания на пол. Голова его откинулась. Он был мертв.

Алан поднялся и подошел к клетке.

– Взгляни, – сказал он с дрожью в голосе. Брэдшоу посмотрел на крышку клетки. Она была разбита.

– Он сделал это сознательно, – почти прошептал Алан. – Он покончил с собой. Он хотел умереть.

– После того, что он нам рассказал, ты обвиняешь его?

Алан не ответил. Он был поражен: сколько людей жертвуют жизнью во имя науки!

Глава тринадцатая

Брэдшоу занялся поисками бывших владельцев поместья. Алан направился домой. Он заглянул в гостиную, но не найдя там Луизы, прошел в спальню.

Сжав руки, она сидела на кровати. Видно было, что Луиза была чем-то обеспокоена.

– Что случилось, любимая? – спросил Алан.

– Мама, – коротко ответила она.

– Что с ней? – Алан не мог скрыть тревоги в голосе. Он только несколько раз видел мать Луизы, когда они гостили у нее в Сейле недалеко от Манчестера, но уже успел полюбить эту пожилую женщину.

– Пока ничего не случилось, – сказала Луиза, покачав головой. – Просто она живет в постоянном страхе. Боится даже выйти из дома. Я очень беспокоюсь за нее. Боже, если бы отец был жив!

– Почему она боится выходить из дома? – спросил он, уже зная, что она ответит. Он сел рядом, взял ее за руку.

– Из-за пауков, конечно. Она говорит, что они ей постоянно мерещатся. Она не может уснуть ночью. А если пытается задремать днем, ей снится, что сотни пауков ползают по ней. Ей плохо, Алан. Ей действительно очень плохо.

– Что мы можем сделать для нее?

– Я не знаю. Но чувствую, что должна ее навестить. В конце концов, я хотя бы успокою ее тем, что у меня все в порядке.

Алан расстроился.

– Хорошо. Если ты должна... Но ты так нужна мне здесь. Не только мне, но и на работе. У нас кое-что произошло.

Он пересказал ей историю профессора и описал происшествие в лаборатории.

– Я бы хотела, чтобы мама улетела в Монреаль. Там живет ее сестра. Когда эти кошмары кончатся, она сможет вернуться, – сказала Луиза, теснее прижимаясь к Алану. Он почувствовал запах ее духов.

– Хорошая идея. А что думает насчет этого она?

– Она не может купить билет. Люди толпами стоят в аэропорту в Манчестере, надеясь вылететь за границу. Сегодня передали по радио, что люди записываются на билеты на год вперед.

– Это не проблема, – уверенно сказал Алан. – Я подключу к этому делу сэра Стенли. Мы добудем билет для нее. Это в его силах.

Луиза ожила.

– Ты правда так думаешь?

– Конечно, – ответил он.

– Поезжай, навести ее. Проводишь ее до аэропорта. Ты можешь воспользоваться моей машиной – но не открывай окон! Всю дорогу держи их плотно закрытыми. Я опасаюсь за тебя из-за этих волосатых бестий.

Луиза благодарно поцеловала его и стала готовиться к предстоящей поездке. Алан смотрел, как она отъезжает и посылает воздушный поцелуй. Так как большинство заправочных станций было закрыто, она подъехала к станции самообслуживания и сама заполнила бак. Сначала улицы были пустынны, но подъезжая к окраине Лондона, она заметила толпу людей, которые бежали по улицам, били витрины, грабили дома.

Воспользовавшись Северной Окружной дорогой, она автоматически остановилась перед светофором, ожидая, когда загорится зеленый свет. Полдюжины подростков, одетых в черные кожаные куртки, с бутылками вина в руках выскочили неожиданно из-за угла дома и направились к ее машине. Двое из них встали перед машиной, в то время как остальные стали раскачивать ее из стороны в сторону.

Она закричала. Это вызвало громкий смех у подростков. Они пытались открыть дверцы машины. Луиза благодарила бога, что она закрыла окна.

Машина сильно раскачивалась, и Луиза поняла, что скоро ее просто перевернут. Она взглянула на двух пьяных юнцов, преградивших ей путь. Выбора не было. Она завела мотор, и машина медленно двинулась вперед.

Один из подростков отскочил в сторону. Но другой все еще стоял перед ней. Он схватился одной рукой за зеркальце, а другой пытался разбить окошко, замахнувшись винной бутылкой.

Она нажала на газ. Внезапный рывок машины отбросил парня. Он упал на дорогу. Прежде чем он успел встать, машина переехала его. Луиза почувствовала хруст костей юнца. Взглянув в зеркало, она увидела, что он лежит в луже крови, держась за живот.

Как сумасшедшая, она пролетела несколько миль, не останавливаясь, не глядя на огни светофоров. Только потом, несколько опомнившись, она припарковала машину, вышла, ее начало рвать. Чём дальше отъезжала она от Лондона, тем более дорога оказалась переполненной. Луиза была вынуждена ползти с черепашьей скоростью. Поняв, что таким образом она доберется до Манчестера не раньше чем через десять часов. Луиза притормозила около одной из полицейских машин, которые пытались регулировать движение.

Она предъявила свои документы и показала удостоверение на ветровом стекле машины, подтверждающее ее принадлежность к Группе действий по борьбе с пауками.

– Я не знаю, чем мы можем помочь вам мисс, – сказал полицейский. – Вы сами видите, что творится на дорогах. Но я сейчас поговорю со старшим.

Через десять минут полицейский возвратился с пожилым человеком с серебряными эполетами на темной униформе.

– Добрый день, мисс, – сказал пожилой человек. – Я – суперинтендант Браун. Я только что соединялся с Лондоном, и они объяснили мне, кто вы. Я поговорил с инспектором Брэдшоу и пообещал ему, что мы доставим вас в Манчестер так быстро, как только сможем.

Луиза улыбнулась.

– Спасибо, – сказала она. – Но как? – и показала на переполненную дорогу.

– Мы используем аварийную трассу. Сержант Вилкинс поедет впереди на своей машине, а вы последуете за ним. Счастливого пути!

Поездка оказалась изнурительной. Полицейская машина с сиреной расчищала путь для Луизы, проезжая впереди.

Наконец она попала в Сейл. Мать с опаской открыла дверь и, увидев Луизу, разразилась слезами.

Домик показался Луизе еще меньше, чем раньше. К тому же было душно. Она хотела открыть окно.

– Не надо! – закричала мать. – Пауки! Они могут вползти.

Луиза оставила в покое окно и помогла матери уложить вещи. Алан уже позвонил заранее и сказал миссис Робертс, что билет для нее заказан.

Они прибыли в аэропорт за девятнадцать минут до отлета самолета, указанного в расписании. Луиза не представляла, как трудно подъехать к аэропорту. Это были уже не транспортные проблемы, задержали люди. Огромная толпа окружала аэропорт. Пришлось оставить машину и последние полмили проделать пешком. Медленно пробирались они между палаток, тентов, костров. Это был лагерь отчаяния. В ночном воздухе не было слышно ни смеха, ни музыки. Все знали, что через некоторое время пауки доберутся и сюда. По некоторым оценкам это должно было произойти через месяц. Другие говорили, что скорее. Но судя по выражению лиц людей, собравшихся вокруг аэропорта, каждый боялся, что это может случиться уже завтра.

Наконец Луиза и ее мать вошли в здание. Но и здесь им приходилось прокладывать себе путь среди спящих прямо на полу людей.

– У нас заказан билет на имя миссис Дафны Робертс, направление на Монреаль, – сказала Луиза девушке в кассе.

– Подождите, я проверю, – усталым голосом ответила девушка.

– Специальный заказ из Лондона? – спросила она.

– Да, от сэра Стенли Джонсона, – кивнула Луиза.

– Подпишитесь здесь, пожалуйста, – сказала девушка, протягивая бумаги.

Миссис Робертс расписалась, ее руки тряслись.

Девушка наклонилась к ним.

– Полет состоится через полчаса, – шепнула она. – Я не буду объявлять это в микрофон. А то вскочит вся эта толпа, – взглядом показала она. – Мы объявили один полет компании Транс-Атлантик, и все они бросились к самолету. Мы были вынуждены вызвать полицию, прежде чем самолет смог взлететь. Поэтому теперь полицейские стоят у каждой двери.

Луиза оглядела зал. Действительно, полицейских было очень много.

– Спасибо, – сказала она. – Мы вовремя будем готовы.

– У вас есть паспорт? – спросила девушка.

Миссис Робертс кивнула и полезла в сумочку.

– Мне он не нужен. Его предъявите перед посадкой. У нас уже было несколько случаев убийств из-за билетов.

Луиза почувствовала боль, прощаясь с матерью. Она смотрела, как та проходит мимо полицейских, приближаясь к самолету.

С трудом Луиза нашла свою машину. Отъехав несколько миль, она остановилась и оглянулась назад: ей захотелось взглянуть на самолет, который доставит ее мать в безопасное место.

Помимо пауков, больше всего на свете миссис Робертс боялась самолетов. Прежде она один лишь раз летала в Испанию, в свадебное путешествие. Но тогда Дуглас был рядом, держал ее за руку и успокаивал.

Теперь же она была одна. Как ей хотелось, чтобы полет уже закончился, чтобы она сидела и пила чай со своей сестрой, которую не видела уже восемь лет. Миссис Робертс судорожно сжимала ручки своей сумочки. Она думала о Луизе и молилась, чтобы та не пострадала от пауков. Эти раздумья еще усиливали ее страх.

Машина взревела, и она вздрогнула. Самолет шел но взлетной полосе. Она в десятый раз проверила свои ремни и вцепилась в ручки кресла.

– Слава богу, мы выбрались из этой кутерьмы, правда? – сказал ее сосед, высокий, хорошо одетый мужчина.

Миссис Робертс молча кивнула.

– Нервничаете?

Она опять кивнула.

– Не беспокойтесь. Это большой самолет. Раньше на таких часто летали.

Раньше! Смысл этой фразы не ускользнул от миссис Робертс.

– Во всяком случае, – продолжил мужчина, – это лучше, чем быть съеденными заживо пауками.

Он рассмеялся.

Миссис Робертс изобразила мужественную улыбку.

– Да, я полагаю, вы правы, – сказала она, стараясь не думать о возвращавшейся в Лондон Луизе.

Когда самолет взлетал, миссис Робертс затаила дыхание от страха. Но рев мотора вскоре стих и перешел в тихий ровный гул, когда машина выровнялась.

– Добрый вечер, леди и джентльмены, – прозвучал на весь салон голос. – Это говорит капитан Мак-Грегор. Я приветствую вас на борту нашего самолета и желаю вам приятного полета до Монреаля. По пути мы приземлимся на полчаса для перезаправки. Я буду информировать вас время от времени о найдем местоположении. Счастливого пути!

Сосед миссис Робертс кивнул.

– Вероятно, мы приземлимся во Франции или Голландии. Черт бы побрал все эти перезаправки.

Миссис Робертс была с ним согласна.

Заправка в Манчестере была прекращена по двум причинам. Во-первых, самолеты стояли на взлетной полосе по нескольку часов. Это было слишком долго, чтобы сдерживать толпы людей, рвавшихся теперь к самолетам. Полиции было недостаточно для этого.

Во-вторых, некоторые люди пробирались на борт самолетов, одевшись в униформу механиков, которую они каким-то образом доставали. Они проходили мимо всех контрольных постов, проникали в самолет и отказывались выйти. Некоторые имели оружие, и тогда даже полиция оказывалась бессильна.

Пилоты хранили в тайне от пассажиров место перезаправки. Посадка должна была состояться не во Франции и Голландии, как считало большинство людей, а в опустевшем Хитроу, который был закрыт после нашествия пауков. Местные власти заверили, что эта территория теперь свободна от пауков: насекомые двигались на север, им не было причин оставаться в этом теперь безлюдном месте, где уже не оставалось никакой живой пищи для них. И Хитроу стал использоваться как станция заправки самолетов. Во избежание паники это скрывалось от пассажиров. Перед отправкой за границу самолеты приземлялись здесь и получали необходимое горючее.

Миссис Робертс облокотилась на спинку кресла и попыталась заснуть, надеясь, что, когда проснется, они будут уже в Канаде.

Там, внизу Луиза посмотрела на огни набиравшего высоту самолета. Она улыбнулась и продолжила свой путь к Лондону по свободной в обратном направлении дороге.

Миссис Робертс проснулась, когда шасси самолета коснулись бетонной дорожки в Хитроу. Сначала она не могла понять, что происходит, но потом вспомнила слова пилота о заправке горючим.

– Мы во Франции? – спросила она своего массивного соседа.

Он пожал плечами.

– Трудно сказать. Уже стемнело, и ничего не видно, – сказал он, выглядывая в окно, и пошутил, – английские воздушные компании повсюду имеют свои точки, так что мы в надежных руках.

Операция по заправке была разработана до мелочей. Пилоты по рации сообщили о своем прибытии. Сразу после приземления к самолету подъехало несколько танкеров. Их окна были закрыты алюминиевыми щитками, дверцы открывались только изнутри. Механик, одетый в защитный костюм из огнеупорной ткани, выпрыгнул из одного танкера и присоединил шланг к самолету. Проверив соединение и убедившись, что горючее течет нормально тотчас же вернулся в танкер. Как только баки пустели, танкеры уезжали.

Наступила ночь. Небо было покрыто дождевыми облаками. Два механика сидели в кабине танкера и по показаниям приборов следили за уровнем горючего в самолете. Как только уровень достиг оптимума, один из них выпрыгнул и отвинтил длинный, толстый шланг. Начало моросить, он поспешил обратно в танкер, своими фарами светивший в темноту. Он оглянулся на самолет и помигал фарами, но усилившийся дождь сделал совершенно невидимым пространство. Если бы не было дождя, он заметил бы, что странная черная полоса, похожая на ленту, движется к хвосту самолета и через все щели и отверстия проникает внутрь.