Текст книги "Поведай нам, тьма"

Автор книги: Ричард Карл Лаймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Теперь можешь закрывать, – сказала она. Закрыв рюкзак, Говард привязал сверху к раме спальный мешок.

– Не одолжишь мне свой ножик? – попросила она.

Говард достал из кармана нож. Когда открывал главное лезвие, неожиданно вспомнил ночной кошмар. Но воспоминание улетучилось, как только она взяла нож и подняла блузку. Ее живот, хотя и белый, выглядел почти смуглым, по контрасту с белоснежными шортами.

Анжела стянула концы блузки узлом, чтобы они не болтались и не мешали. Затем, развернувшись, потянула за ярлычок, прикрепленный жесткой пластиковой ниткой к поясу шорт, и обрезала его.

– Спасибо, – поблагодарила она, возвращая нож Говарду, а шепотом прибавила: – За шорты тоже спасибо. Они просто сказочные. В них так легко и прохладно. – Затем распустила узел, и нижняя часть блузки опустилась сверху на шорты.

Убирая нож, Говард увидел, как Лана засовывала в боковой карман рюкзака пластиковую стрелку от планшетки. Неприятно засосало под ложечкой. Глаза б не видели этой штуковины!

«Но ведь, если бы не планшетка, их бы здесь не было, – напомнил он себе. – Надо быть ей благодарным, а не страшиться ее».

Но рано или поздно, вероятно после наступления темноты, они соберутся у костра, прикоснутся пальцами к стрелке и попытаются войти в контакт с Батлером. Их будет шестеро, и они будут одни в этом диком месте в окружении ночи.

От этих мыслей что-то неприятно зашевелилось в животе, и его обдало холодом.

Может быть, стрелка не будет двигаться. Может, мы потеряли Батлера, оставили его в доме доктора Дальтон.

Подергивания в животе стали стихать.

Просто не надо думать о планшетке и о Батлере. Может быть, ничего плохого и не случится. Во всяком случае не стоит волноваться о том, что может произойти. Пустая трата времени, которая к тому же грозит испортить все хорошее. Все может обернуться прекрасным отдыхом или увлекательными приключениями, или еще чем-нибудь в этом роде, если не отравлять себе жизнь напрасными переживаниями. Может даже оказаться, что это будут самые лучшие деньки в их жизни.

Присев на корточки, он открыл боковой карман рюкзака, достал из него потрепанную старую фетровую шляпу и надел ее.

Анжела рассмеялась.

– Эффектно, да? – спросил он.

– Ты похож на контрабандиста тридцатых годов. Лана взглянула на него через плечо.

– Вылитый Джед Клэмпет.

Дорис хмыкнула. Она повязывала на голову красный платок; подмышки ее заголились. Хотя рукава были обрезаны у самых плеч, ей, видимо, было ужасно жарко в этом спортивном свитере. Такие свитера она носила постоянно, невзирая на погоду. Наверное, считала, что они ей очень идут. Но Говарду трудно было представить, чтобы ее вообще что-нибудь могло украсить.

Лана захлопнула крышку багажника, бросила на нее сверху свой рюкзак и прогнулась назад, чтобы продеть руки в лямки.

– Все готовы? – спросила она.

– Похоже, тропа начинается вон там, – указал рукой Кит.

– Тогда в путь! – скомандовал Глен.

Говард помог Анжеле надеть рюкзак и увидел, что Дорис никак не может натянуть свой. Он сделал шаг навстречу.

– Помощь не требуется?

– Я до сих пор прекрасно справлялась со своими делами, – ответила та, закидывая рюкзак за спину.

– У нас бывают дела? – отозвался Глен. – Ну и где мы подбираем таких крутых парней?

– В Институте Брейля, – подхватил Кит.

– Какой остряк, – огрызнулась Дорис. – Я просто переломилась от ржачки.

– Ребята, не заводитесь. – Лана отступила на несколько шагов от машины и внимательно на нее посмотрела, словно пытаясь вспомнить, не забыто ли что. Затем развернулась и пошла к указателю. Возле него остановилась и подождала остальных.

Около указателя все и собрались. Две короткие планки указывали на одну тропинку. На верхней было написано: «ОЗЕРО КАНЬОНА ТЕНЕЙ – 4 мили». На нижней: «ПИК ОТЧАЯНИЯ – 9 миль».

– О, Боже, – буркнул Кит.

– Не так уж и плохо, – возразила Лана. – Всего пять миль от озера до горы.

– Интересно, эти пять миль до вершины горы, – спросил Глен, – или только до ее подножия?

– Скоро узнаем, – ответила Лана. – А пока будем думать, как добраться до озера.

И она пошла первой. За нею последовал Кит. Сделав несколько шагов, он, очевидно, решил, что тропинка достаточно широкая для двоих, прибавил шагу и пошел рядом с Ланой. Следующим шел Глен.

– Прошу, – промолвила Дорис и жестом пригласила Говарда и Анжелу пройти вперед.

– Ты уверена, что хочешь идти замыкающей? – поинтересовался Говард.

– А почему бы и нет?

– Отставших пристреливают.

Анжела засмеялась.

Дорис презрительно хмыкнула.

– Бога ради, Говард. Уж не начал ли ты брать уроки по остроумию у Траляля и Дураля?

– Нет, я просто…

– Ты неплохой парень. Почему бы тебе таким и не оставаться?

– Мы идем, – вмешалась Анжела. – Это не так уж важно. – И потянула Говарда за рукав.

Они поспешили по тропинке, оставив Дорис позади. Когда завернули за поворот, впереди показался Глен. Они замедлили шаг. Анжела сделала несколько шагов в сторону и оглянулась, затем снова повернулась вперед.

– Мне кажется, ты ей нравишься.

– Фи.

– Что в этом плохого?

– Начать с того, что она чересчур язвительная и все время хандрит.

– Думаю, это все от одиночества.

– Отчего ей не быть одинокой? Все ее ненавидят. А ей, похоже, только того и надо. Ну вот скажи, если бы мы пошли последними, ей что, было бы кисло?

– Тогда бы пристрелили нас.

Говард рассмеялся.

– Лучше пусть ее, чем нас.

– Это так, но давай попробуем быть с нею поласковее. Понимаешь? Я имею в виду, что мы сейчас в одной лодке, и у нее здесь совсем нет друзей, а Кит и Глен так зло над ней насмехаются.

– Они и нас поддевают.

– Да, но это совсем другое дело. Потому, что у меня есть ты, а у тебя – я.

От этих слов в груди Говарда шевельнулось какое-то странное теплое чувство.

Если бы она произнесла их вчера, понял Говард, он скорее всего пришел бы в ужас. Хотя он всегда чувствовал, что их с Анжелой что-то связывает, особого влечения к ней он никогда не испытывал. Более того, зачастую просто из шкуры лез, чтобы избежать ее компании. Для него она была «таинственная Анжела», «отмороженная» и «меланхоличная дама».

С прошлого вечера его отношение к ней определенно изменилось.

С того момента, как девушка сняла блузку. В тот миг он впервые по-настоящему захотел ее. И позднее, когда нашел ее в шкафу у Скеррита, он начал действительно тревожиться за нее. С тех пор его чувства к Анжеле все время усиливались, и теперь, после ее слов «у меня есть ты, а у тебя – я», Говард задумался о том, а не влюбился ли он?

«Немыслимое дело, – внушал он себе. – Если я в кого-то и влюблен, так это в доктора Дальтон».

Если бы пришлось выбирать между ними, он бы ни минуты не колебался. Но сейчас, глядя в глаза Анжеле, он неожиданно понял, что этот гипотетический выбор мог бы оказаться не таким уж и легким. Еще вчера он бы и не задумался. Но теперь…

– С тобой все в порядке? – встревожилась она.

– Да.

– Что-то не так?

– Нет. Гм.

– Когда я сказала, что… ну это, что у тебя есть я, а у меня – ты… – ее лицо стало пунцовым. – Я имела в виду… как это лучше выразить… только, что мы вроде как друзья. А у Дорис совсем нет никаких друзей.

– Я постараюсь быть к ней повнимательнее, – отозвался Говард и посмотрел назад, на Дорис. Та сильно отстала и едва плелась. – Попросить ее составить нам компанию?

Анжела рассмеялась.

– Ну, это было бы уж слишком.

Какое-то время они шли молча. Затем Говард произнес:

– Я рад, что мы здесь. Ей-Богу.

– И я тоже.

Вскоре лес вокруг поредел, и тропа повела вверх по скалистому, залитому ослепительным светом склону. Ноги стали свинцовыми, жара выжигала мозги. От лямок рюкзака ломило плечи, пот ручьем катился по лицу. Рубашка и трусы прилипли к телу. Штанины вельветовых джинсов, казалось, с каждым шагом наждаком терли по бедрам, плотная материя совершенно не пропускала воздух.

Говард пожалел, что не переоделся в шорты еще перед подъемом. Но сейчас он не собирался останавливаться, чтобы исправить свою ошибку. Может быть, он решился бы на это, если бы позади не тащилась Дорис.

По крайней мере, не нужно волноваться о том, чтобы не обжечь на солнце ноги.

– Как дела? – Говард взглянул на Анжелу. Мокрое лицо и учащенное дыхание. Сквозь расстегнутую до середины бледно-голубую блузку, которая почти вся пошла темными пятнами от влаги, поблескивала грудь. Но шорты струились по ее ногам, словно рдеющий на ветру флаг, и, похоже, ногам было прохладно.

– Батлер… определенно заставит нас потрудиться за свои денежки.

– Мне кажется, весь его замысел заключается в том, чтобы извести нас.

– Возможно, – произнесла, запыхавшись, Анжела. – Неужели есть люди, которые получают удовольствие от подобных странствий?

– Все удовольствия получаешь сразу, когда делаешь остановку.

– Если мы до нее доживем.

В конце длинного пыльного подъема они наткнулись на Лану, Кита и Глена, которые отдыхали на камнях, скинув рюкзаки. Глен, зажмурившись, хлестал воду из пластиковой фляги. Кит сидел, скрестив ноги, в тени, отбрасываемой скалистым карнизом. Лана оседлала валун и натирала руки лосьоном от загара.

– Когда я закончу, ты тоже намажься, – обратилась она к Анжеле. – На такой высоте солнце может изжарить.

Они сняли свои рюкзаки. Без тянущего вниз веса Говард почувствовал, что вот-вот взлетит. Ветерок через рубашку остудил горячий пот на спине.

– Думаю, мы уже недалеко от вершины, – заметила Лана, натирая ноги лосьоном.

– Вот бы кто-нибудь пронес меня остаток пути, – произнес Глен.

– Помечтай, – ответил Кит.

– По сравнению с такой прогулкой футбольная тренировка – просто забава.

– Думай о том, в какой замечательной физической форме ты будешь после этого, – сказала Лана.

– Если не окочурюсь.

Показалась раскрасневшаяся и запыхавшаяся Дорис. Поравнявшись с ними, она тут же привалилась к плоскому камню.

– Как дела? – спросил ее Говард.

Дорис нахмурилась, но ничего не ответила.

Будь после этого любезным с нею.

Анжела присела на плоский камень с лосьоном Ланы в руке. Когда она наклонилась вперед, чтобы выдавить его на ноги, в затененном разрезе блузки показалась ее левая грудь. На Анжеле был бюстгальтер, возможно тот же самый, в котором она приходила на вечеринку. Та часть, которую мог видеть Говард, походила на небольшой прозрачный кулечек, прилипший к груди. «Должно быть, мокрый и прохладный», – подумалось Говарду. Он представил, что кулечек этот исчез и место лоскутка материи заняла его рука.

Устыдившись своих мыслей, Говард отвел взгляд и стал наблюдать, как девушка наносит лосьон на длинную стройную ножку. Ему захотелось самому растереть его. И тогда перед глазами встала другая картина: сидящий перед нею на корточках Скеррит; его плотоядный взгляд, когда он жирно намазывает ее ноги и между ними обжигающей мазью.

Грязный вонючий ублюдок!

У нее теперь есть я. Ей уже никогда не придется позволять этому старому извращенцу прикасаться к себе.

А если ей нравилось, когда ее натирали этим дерьмом? Может быть, захочет, чтобы и я ей это делал.

Нет, не нравилось. Какая безумная мысль!

Но такая волнующая.

Довольно об этом! Только больной Скеррит мог до такого додуматься. Я никогда бы не сделал ей ничего подобного.

Говард быстро отвернулся, присел перед своим рюкзаком и уставился на лесистую долину внизу.

Скеррит еще долго не выходил у него из головы после того, как все вновь тронулись в путь. Он ненавидел старика за его издевательства над Анжелой, но прекрасно понимал, что к его ненависти подмешана зависть: Анжела жила с этим типом, была его жертвой и его рабой.

«Она могла бы жить и со мной, – напоминал себе Говард. – Я совершенно один. И я бы никогда не сделал ей больно».

Возможно, когда все это кончится, она согласится жить со мной. Ведь к Скерриту она уже не может вернуться. Я куплю ей билет, и мы вместе полетим ко мне домой. Она сможет пожить в комнате для гостей до самого осеннего семестра.

Подпишутся ли под этим мама с папой?

Объясню им, что ей больше негде жить. О Скеррите, разумеется, ничего рассказывать не буду.

Пока они карабкались по горной тропинке, Говарда подмывало расспросить ее поподробнее о горбуне. Как получилось, что она живет с таким извергом? Сколько они уже вместе? Как еще он над ней издевался? Бил ли? Подглядывал ли, когда она раздевалась?

Трахал ли?

Это был основной вопрос.

Говард совершенно не был уверен в том, что хотел бы услышать ответ на него. Но спросить Анжелу он не мог. А вскоре понял, что вообще не смог бы задать ей ни одного вопроса о ее взаимоотношениях со Скерритом. А мог лишь предаваться тягостным размышлениям и терзаться сомнениями весь этот длинный и изнурительный подъем в гору.

Наконец подъем закончился. Вершина горы все еще маячила высоко над ними, но тропа поворачивала вдоль склона и вела на перевал, откуда круто спускалась в поросшую лесом долину.

– Теперь, наверное, уже не так далеко, – предположил Говард.

Вид у Анжелы был крайне измученный, но она нашла в себе силы улыбнуться.

– Не так уж и плохо.

– По меньшей мере, там будет тень.

– Хотелось бы надеяться, что не придется карабкаться еще на одну гору.

– Наверное, нам придется подниматься на пик Отчаяния.

– Не сегодня. Лана сказала, что мы разобьем лагерь у озера. Просто невозможно представить, что здесь в самом деле есть озеро.

Однако вскоре Говард разглядел сквозь деревья блеск водной глади.

– Глянь-ка туда, – сказал он.

– Сказка! – И Анжела ускорила шаг.

Чем дальше, тем большая часть озера открывалась их взору. За поворотом они встретились с Ланой, Китом и Гленом, которые дожидались их у развилки.

– Тихо воды несет… – продекламировал Глен, указывая на озеро.

Его берег был впереди, сразу за поляной, обустроенной под лагерную стоянку. Даже место для костра оборудовано: уложенные кругом камни, окруженные наспех сколоченными скамейками из расколотых напополам колод. Кто-то оставил гриль и даже небольшую кучку хвороста для растопки. Земля под ногами испещрена пятнами солнечного света, гладь озера переливалась.

– Вполне прилично, – заметил Кит.

– Прежде чем разбивать лагерь, давайте хорошенько осмотримся, – предложила Лана. – Может, найдем место получше.

– Или нарвемся на отряд герл-скаутов, – сказал Глен.

Анжела с тревогой взглянула на Говарда.

– Что? – спросил он.

– Мы можем встретиться с Батлером.

Все обернулись к ней.

– Он сказал «мы встретимся». Помните?

– У шахты, – возразил Кит. – А шахта должна быть на пике Отчаяния, а мы… что? В пяти милях оттуда.

– Да, – подхватил Глен. – Зачем так пугать?

Глава 11

Кори наклонилась вперед и облокотилась на руль. Ветер из открытого окна развевал волосы, трепал воротник и короткие рукава блузки. На спине блузка не шевелилась – клетчатая материя, похоже, приклеилась к коже.

– Устала? – поинтересовался Чед.

– Нет, все нормально. Просто остужаюсь.

– Если хочешь, я тебя сменю.

– Я продержусь еще немного. Сколько там уже натикало, часа три? – она посмотрела на ручные часы. – О, только половина четвертого. А мы выехали когда, в час?

– Чуть раньше.

– А кажется, будто прошло намного больше, чем два с половиной часа.

– Когда получаешь удовольствие, время летит быстро.

Откинувшись на сиденье, Кори протянула руку и легонько пожала ногу Чеда.

– Боюсь, собеседница я неважная. Извини.

– Да полно, ты – восхитительная собеседница.

– Я раздражена, и этим все объясняется. Ты здесь наконец, ты вернулся, а нам приходится гоняться за этими треклятыми детьми. Ух, я бы разорвала этих паршивцев!

– Когда мы приедем в горы, это будет просто чудо. Нет ничего прекраснее гор.

– Тогда почему ты их покинул? – она взглянула на него лукаво.

– Ты лучше.

– Скоро, вероятно, запоешь по-другому.

– Может быть.

Она со смехом игриво ударила его кулаком по бедру.

– Тогда скажи мне, помимо того, что ты все это время чахнул по мне, чем ты еще занимался на лоне природы? Неужели просто бродил, весело распевая и общаясь с бурундуками?

– Ты почти угадала.

– Нет, серьезно.

– Ну, зимой подрабатывал на горнолыжных базах. В первую зиму работал официантом, вторую – барменом и наконец дорос до лыжного инструктора. Каждую весну собирал все необходимое и отправлялся в одиночные странствия. В цивилизацию обычно возвращался не раньше середины сентября.

– И тебе нравилась такая жизнь?

– В основном. Знаешь, как говорил Торо? «Упрощать, упрощать, упрощать».

– Вот именно.

– И еще: «Никогда не встречал общества более общительного, чем одиночество».

– О присутствующих мы не говорим, да?

– Верно.

– Думаю, сама я свихнулась бы от столь продолжительного одиночества.

– Ну, за зиму я успевал получить довольно приличный заряд общения. И иногда сталкивался с туристами. Хотя и пытался держаться подальше от главных туристских маршрутов, но все же изредка люди словно вырастали из-под земли.

– Тогда вы садились у костра и беседовали до утра?

Он засмеялся.

– Да, иногда. Но чаще я старался избегать их. Судя по тому, как пугаются некоторые люди, наткнувшись на меня, можно подумать, что я какой-то бука.

– Их можно понять. Я сама вчера обомлела от страха. Полагаю, это в основном из-за бороды.

– Ну а сейчас, надеюсь, вид у меня достаточно безобидный?

– Приятно иметь возможность разглядеть твое лицо.

Утром, после того как было принято решение отправиться в погоню за детьми, Корин поехала за покупками. Оставшись дома, Чед загрузил всю свою одежду в стиральную машину и, пока та трудилась, налег с бритвой на усы и бороду. Его немного волновала реакция Кори, но когда она вернулась, ее радость была неподдельной.

– Эй! – воскликнула она с улыбкой. – Я тебя узнаю. – И погладила щеки, поцеловала и потерлась лицом о его лицо. – Ай-ай, прошлой ночью я позволила себя трахнуть какому-то дикому горцу. Если бы знала, что сегодня появишься ты, то, возможно, смогла бы обуздать свое вожделение.

– Я видел, как он выходил, – подхватил Чед. – Он посетовал, что ты слишком пылкая для него, и пожелал мне удачи.

– Он был довольно мил в своей мужиковатой грубости, но я предпочитаю тебя.

Затем Кори продемонстрировала свои покупки. Кроме еды и всего, что требовалось для поездки, она купила Чеду одежду: носки, узкие плавки разных цветов, две пары прогулочных шорт с глубокими карманами и клапанами на пуговицах, три рубашки с короткими рукавами и эполетами и шляпу, ну точно такую, какую надел бы Индиана Джонс.

– А кнут?

– Не было твоего размера, – промурлыкала она, спуская с его плеч халат. – Пойдем поглядим, как ты будешь выглядеть во всем этом.

– Мне казалось, что мы торопимся.

– Но мы ведь не сможем выйти из дома, пока ты не оденешься, так ведь?

Воспоминания заставили Чеда улыбнуться.

– Что? – встрепенулась Кори.

– Просто прекрасное самочувствие. Все радует.

– А мне было бы еще лучше, если бы работал кондиционер.

– Тебе не нравится свежий воздух?

– Свежий воздух – это здорово. А вот без горячего могла бы обойтись.

– Ты о нем еще с завистью вспомнишь сегодня ночью, когда будет отмерзать хвост.

– Я рассчитываю на то, что ты сумеешь согреть меня.

– Ну, я, конечно…

Тах-тах-тах-тах-тах…

– Какого черта!

Кори затормозила. Автомобиль уже не трясло так сильно, да и хлопки замедлились. Тах-тах-тах.

Первая тревога отпустила, и Чед с облегчением вздохнул.

– Пробили шину! – громко произнес он, стараясь перекричать глухое уханье.

– Блин!

– Да съезжай на обочину, и я поменяю колесо.

– Думаешь, у меня есть запаска? – с досадой кинула она, съезжая на полосу торможения.

– У тебя нет запасного колеса?

– В настоящий момент нет. Я собиралась сдать его в ремонт, но… Попробую дотянуть до съезда с шоссе.

До пандуса оставалось не более пятидесяти ярдов. Вверху Чед заметил вывеску заправочной станции «Мобил». Но биение продолжалось Словно кто-то стучал молотком по передку.

– Может, лучше не рисковать? Я могу сходить за помощью.

– Доедем.

– Во что только шина превратится.

– Закрадывается подозрение, что ей все равно капут.

– А диск…

Кори съехала на пандус.

– Ну, не знаю. Кажется, шина еще сопротивляется.

– Ну мы уже почти приехали.

– Ну давай же, крошка, – шепнула она.

В конце пандуса Кори свернула вправо, пустила машину накатом вдоль дороги, затем вывернула на заправку и остановилась перед ремонтным боксом. Он был одноместный, на подъемнике стояла «Тойота». Возившийся под ней механик, заметив их, кивнул и вернулся к работе.

– Наверное, это будет еще не скоро.

Кори ничего не ответила; грузно откинувшись на спинку, она положила руки на колени и, сложив губы трубочкой, стала медленно выдувать воздух, ее раздувшиеся щеки при этом опадали. Вид у нее был измученный, но радостный. Когда она повернула голову к Чеду, уголок рта приподнялся.

– Ну, разве нам не повезло?

– Если нам суждено было проколоть шину, – согласился он, – полагаю, лучшего места мы выбрать не могли бы.

Корин закатила глаза вверх.

– Кто-то там нас любит.

– Если он нас так любит, зачем ему тогда уродовать нам колесо?

– Не придирайся к мелочам, – бросила она, толкая дверцу.

Чед вышел из машины. Приятно было вновь встать на ноги, хотя они еще немного дрожали. Страх всегда оказывал на них такое действие, а когда по ушам ударил этот грохот и машину затрясло, он перепугался до чертиков, пусть даже всего на одну секунду, прежде чем успел догадаться, в чем дело.

Наверное, и Кори здорово струхнула.

– Боже правый! – воскликнула она, склонившись над левым передним колесом.

Чед подошел к ней.

Колесо не спустило, но выглядело так, словно с него сняли скальп. Большая часть протектора оборвалась. Оставшийся кусок болтался, и Чед понял, что было источником стуков: при каждом вращении колеса отслоившийся пласт протектора молотил по машине; хромированный ободок на задней части колесной ниши был помят.

– Похоже, у вас проблемы, – послышался голос механика. На ходу вытирая руки грязной красной тряпкой и гоняя во рту зубочистку, к ним неторопливо приближался плотно сбитый смуглый человек, похожий на мексиканца, но без латиноамериканского акцента. – Ага, – промолвил он, опускаясь на корточки перед колесом. – Далеко на таком не доедешь. Вам повезло, что оно не взорвалось.

– Я считала, что такое случается только после наварки, – заметила Кори.

– Совсем необязательно. Обычная проблема у радиальных шин со стальным кордом. Где-то чуть повышенный износ, может быть, структурный дефект или слишком большой пробег по такой жаре, и оно бах! трах! – и капут! – Подняв глаза на Кори, он широко открыл рот и языком перевернул зубочистку. – Не желаете приобрести новую шину?

– Не думаю, что у меня есть выбор.

– Я мог бы поставить вам запаску, но тогда у вас могут быть неприятности, если еще одно колесо помашет вам ручкой.

– Тем более, что у меня и запаски-то нет.

– Даже так, – механик уперся руками в коленки и, покряхтывая, встал. – Если согласны, выкачу вам парочку отличных новых радиальных шин, ничуть не хуже тех, что стоят у вас сзади. Обойдутся вам примерно по восемьдесят баксов каждая. – Он улыбнулся. – Более того, готов предложить вам самые выгодные условия – две по цене двух.

Кори со смехом покачала головой и заглянула в глаза Чеду.

Тот тоже не удержался, чтобы не улыбнуться.

– Даже не знаю, как можно отказаться от столь заманчивого предложения.

– Мне оно тоже нравится.

– Тогда сделаем так: поставим новых малышек спереди, хорошенько их отбалансируем, негодное колесо выбросим на свалку, а другое бросим в багажник как запаску. Таким образом спереди, где это важнее всего, у вас будет совершенно новая парочка.

Кори посмотрела на Чеда. Тот согласно кивнул головой.

– Замечательно, – сказала она механику. – Сколько времени на это уйдет?

– Дайте мне час. Секундочку, я выпишу квитанцию. И сразу же начну. – И он поплелся прочь, засовывая тряпку в задний карман комбинезона.

Когда механик вошел в офис, Кори сказала:

– Все не так уж и плохо. Потеряем всего какой-то час.

– Да, могло быть гораздо хуже.

Она кивком указала на кафе через дорогу:

– Почему бы нам не заглянуть туда. Можно было бы перекусить, пока будут менять шины. Тогда нам не придется останавливаться в дороге на обед. Сэкономим немного времени.

– Думаю, можно уже не беспокоиться о времени, – заметил Чед. – Мы так поздно выехали, а теперь еще и это. Боюсь, сегодня нам уже не суждено их догнать.

Кори пристально посмотрела на него. Лицо ее немного перекосилось, так что обнажились верхние зубы.

– Мы обязаны попытаться, – произнесла она.

– Попытаемся. Но мы даже не успеем съехать с главной дороги до темноты.

Тем временем подошел механик с планшетом.

– Там, в офисе, я уточнил цену. Шины обойдутся вам всего в шестьдесят девять долларов девяносто девять центов за штуку плюс по десять баксов за установку и балансировку.

– Прекрасно, – пробормотала Кори. Судя по голосу, настроение ее резко ухудшилось. Оставалось лишь гадать, огорчила ли ее такая цена или она загрустила после слов Чеда о том, что у них нет никаких шансов найти ее студентов сегодня.

«Вероятно, все же беспокоится о детях», – решил он.

Механик вручил ей планшет, к которому был приколот наряд на выполнение работ.

– Вам нужно вписать имя, адрес и номер телефона.

На конце грязной лески, привязанной к глазку металлического зажима, болталась шариковая авторучка. Кори поймала ручку и начала заполнять наряд.

– Советовал бы вам зайти в «Расти», – промолвил механик, тыкнув пальцем в направлении кафе. – Посидите, отдохнете, чего-нибудь выпьете и перекусите. Когда машина будет на ходу, я подойду и дам вам знать.

– Спасибо, – ответила она, возвращая ему планшет.

– Ключи в зажигании?

Кори кивнула. Взглянув на Чеда, она взяла его за руку, и они пошли.

– Мне это не нравится.

– Я уже понял.

– Я имею в виду твои слова.

– Я так и догадался. Извини.

Кори стиснула его руку.

– Это не твоя вина. Ты прав. Ночь застанет нас далеко от ребят.

Они подождали на тротуаре, пока мимо пронесется джип – «Рэнглер», затем шагнули на проезжую часть и быстро перешли дорогу.

– Просто мне страшно за них, – сказала она.

– С ними все будет в порядке.

– Боже, хотелось бы надеяться. Но… может быть, тебе это покажется глупым, а вдруг так и предполагалось, что мы не сможем настичь их? По крайней мере, вовремя, понимаешь?

Чеда так и подмывало подразнить ее.

Да, звучит глупо, это точно.

Но она так покраснела. Несомненно, Кори отлично понимала, в какое нелепое положение ставило ее подобное высказывание, но все же доверяла ему настолько, чтобы поделиться даже такими мыслями.

– Это просто дефект шины, – поспешил заверить ее он. – С подобными проблемами люди сталкиваются на каждом шагу.

Кори вымученно улыбнулась:

– Так ты считаешь, что это не проделки Батлера, направленные на то, чтобы задержать нас?

– В таком случае он не ахти какой специалист своего дела. Почему он тогда не сорвал протектор с шины, когда мы были за двадцать миль от ближайшего автосервиса? И, если уж на то пошло, почему не испортил рулевое управление, чтобы мы разбились? Или просто не отбросил в сторону всякие там церемонии и не разнес нас на кусочки взрывом?

– Думаю, ты прав, – согласилась Кори.

Чед распахнул дверь «Расти», и они вошли в зал. Воздух внутри был кондиционированный, и Чед сразу почувствовал леденящий холодок от промокшей одежды.

– Садитесь, где вам нравится, ребята! – выкрикнула женщина из-за стойки.

Они прошли в переднюю кабинку, и Чед сел напротив Кори.

– Я знаю, что ты прав, – сказала она, наклонившись вперед и положив локти на стол. – У нас случилась небольшая поломка. Нет никаких оснований приписывать это действию сверхъестественных сил.

– Совершенно никаких.

– Но я никак не могу избавиться от мысли, что за всем этим мог стоять Батлер. Если у него достаточно сил, чтобы водить стрелку по планшетке, может, в его силах сделать и что-либо другое. И, возможно, он не желает, чтобы мы нарушили его планы.

Глава 12

– Смелей, трусишки! – выкрикнул Глен, поглядывая через плечо на Говарда и Анжелу. Раздевшись до боксерских трусов, он стоял по колено в озере.

– Мне и здесь неплохо, – отозвался Говард. Анжела, сидевшая на плоском камне и болтавшая босыми ногами в воде, прибавила:

– Мне тоже. Кроме того, я не взяла с собой купальник.

– Подумаешь. Можешь купаться в нижнем белье, никто тебя не выдаст.

– Ты окоченеешь, – заметил Говард.

– Здесь не настолько плохо. – И, словно в доказательство своих слов, Глен стал отходить от берега. Вода начала подниматься по его ногам, и, когда достигла паха, он резко дернулся и вскрикнул: – А-а-а-а! Мои яйца!

Анжела засмеялась.

– Не настолько плохо, – сказала она Говарду.

– Уверен, вода очень бодрящая.

Глен задрожал и стал отдуваться. Он слегка прогнулся и выставил в стороны руки с сжатыми кулаками.

– У тебя такой вид, словно ты вступил в медвежий капкан! – выкрикнул Говард.

– Мне хорошо. Мне хорошо. Через минуту мне будет хорошо.

– Меня радует, что на его месте не мы, – заметила Анжела.

– И меня тоже.

Это было правдой. Ему не хотелось лезть в ледяную воду. Но тогда у него – да и у Анжелы – появилось бы оправдание для того, чтобы раздеться до исподнего. Если бы она захотела, он бы тоже сделал это.

Однако, как только встал вопрос о купании, девушка категорически отказалась: «Только не я». И никто особенно не пытался ее уговорить. Так что Говард, почувствовав некоторое облегчение, но еще больше досаду, заявил:

– И я тоже не полезу. А вы можете замерзать, если желаете.

Затем они с Анжелой побрели к берегу и нашли там этот валун: плоский и довольно гладкий, покато спускавшийся к воде. Как только устроились на нем, Анжела сняла кроссовки и носки и опустила ноги в озеро.

– Как водичка? – поинтересовался Говард.

– Холодная, как лед. Но довольно приятно.

– Ты уверена, что не хочешь искупаться?

– Я не взяла купальник.

– Я тоже, но не думаю, что у других они есть.

Тогда Анжела усмехнулась и подняла брови.

– Думаешь, они пойдут купаться голышом?

– Возможно.

– Я бы не стала. Только не в присутствии Кита и Глена.

«Но сделала бы это в моем присутствии?»

– Я тоже. Только не в присутствии Дорис.

Она рассмеялась.

Примерно в это время к берегу подошел Глен. Говард вовсе не удивился бы, увидев, что в последний момент тот сбросил трусы и ринулся в озеро, сверкая голым задом, но трусы были все еще на нем, и они были мокрыми.

– Была не была! – Глен подпрыгнул несколько раз на месте, очевидно мобилизуя все свое мужество. Затем вскинул вверх руки и бросился вперед. Его огромная туша грузно плюхнулась, раздвигая воду. Через мгновение вода хлынула назад и сомкнулась над ним.

– Сподобился, – заметила Анжела.

– Не иначе чокнутый.

Голова Глена вынырнула на поверхность, и он завопил:

– Мамочка!

– Как там? – крикнул Кит.

Глен перевернулся в воде и ответил:

– Надо немного времени, чтобы привыкнуть. – Голос его был звонче, чем обычно.

– Если ты терпишь, то и мы сможем, – послышался голос Ланы.

Говард вдруг почувствовал какое-то радостное возбуждение.