Текст книги "Поведай нам, тьма"

Автор книги: Ричард Карл Лаймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Нет, подожди секунду. – Сердце ее колотилось, но не от волнения. Ей стало немного не по себе. И от потрясенного, подавленного взгляда Чеда не стало легче. Даже напротив.

– Что случилось?

– Нам… надо поговорить.

Чед поморщился.

– Конечно, конечно.

– Э, да это так, пустяки.

– Нет, не пустяки. Когда говорят: «Нам надо поговорить», речь всегда идет о чем-то серьезном. – Он опустил руки, точно решив, что их прикосновение могло обидеть ее.

Кори не разжала объятий. Даже через халат она чувствовала, какое горячее у него тело.

– Просто… мне непонятно, почему ты все же вернулся.

– И это все?! – в его голосе прозвучало облегчение.

– В сущности, да.

– Из-за тебя.

– Но почему? После такой разлуки…

– Так много времени мне понадобилось, чтобы повзрослеть. Ведь уходил я совсем ребенком.

– Каким там ребенком? Всего лишь на два года моложе меня.

– Но я не был готов для тебя. Недостоин. Толстый, инфантильный, эмоционально расхлябанный. Ты заслуживала большего.

– Как глупо. Я любила тебя.

– Возможно, но я был неудачником. И мне нужно было время, чтобы стать достойным тебя. Чтобы я почувствовал это.

Кори улыбнулась:

– Значит, теперь, по-твоему, ты стал достойным?

– Ведь я вернулся, не так ли?

– Вернуться вернулся. – Она крепко стиснула его в своих объятиях, затем снова посмотрела в глаза. – Такой сильный и заросший.

И его руки вновь легли на нее: большие и теплые, это чувствовалось даже через ночную рубашку. Скользнули по спине и остановились на ягодицах.

– А других… у тебя было очень много? – прошептала она.

– Других чего?

– Женщин.

Чед промолчал. Казалось, ее сердце вот-вот выскочит из груди.

– Чед? Были?

– Таких, как ты, не было.

– Но любовницы были?

– Это имеет значение?

– Да!

– Замечательно. – Судя по тону голоса, его это забавляло.

– Были?

– Тебе не дает это покоя, а?

– Просто хочу знать.

– А у тебя с этим делом?

– Я первая спросила.

– Понимаешь, это очень интимный вопрос.

– Понимаешь, твои руки сейчас тоже в очень интимном месте.

Чед крепко сжал ее ягодицы.

– Чед! Скажи.

– Несколько женщин у меня было, – начал он. – И некоторые из них стали моими хорошими друзьями. Но ни с одной из них я не ложился в кровать.

– А на полу в коридоре? – спросила она уже с видимым облегчением.

Чед коротко рассмеялся, затем, сдвинув руки на спину, привлек ее к себе.

– Никого у меня не было. С тех пор, как я встретил тебя.

– Никого? За все время, как мы познакомились? Даже в колледже? Ты шутишь, да?

– Знаю, это может показаться несколько странным.

– Звучит совершенно невероятно.

– Что ж, ты спросила. Тебе было бы приятнее, если бы я сознался, что переспал с дюжиной? Не думаю, чтобы ты хотела услышать именно это, не так ли?

– Вовсе нет. Но это правда? У тебя не было до меня женщин?

– Правда.

– Боже. Теперь я чувствую себя так… очень особенно, в определенном смысле. Ну… не знаю, виноватой, что ли. За то, что я…

– Я влюблялся и в вечерние зори. Но не винить же за это солнце.

– Нет, но все-таки…

– Прошлая ночь с лихвой окупила все ожидания.

Кори зажала ему рот поцелуем и сильнее прижалась к нему. Его дыхание обожгло ей рот, а руки нежно ласкали через ночную рубашку. Через какое-то время она отняла губы.

– Ты теперь такой взрослый, сильный и мужественный. Посмотрим, сможешь ли отнести меня в спальню.

Чед смог.

В животе Чеда заурчало.

– Надо полагать, это означает, что ты проголодался. Мужчины, мужчины. Вам бы только потрахаться да пожрать.

– Ужасно проголодался, женщина. Но ты не дергайся. Сейчас сварганю какой-нибудь хавчик.

Корин улыбнулась:

– Приготовишь завтрак? Серьезно?

– Эй, да я чудеса выделываю со сковородкой.

– Вот и здорово. Приму ванну, пока ты будешь стряпать.

– Отличная мысль. А то глянь, как ты взмокла. Кори игриво шлепнула его по заду.

– Ну ладно. Все там же, где и было раньше. А что ты приготовишь?

– Как насчет яичницы с колбасой?

– Уже слюнки текут. – Легко коснувшись губами ее рта, Чед стал сдвигаться вниз, скользя по ней. Поцеловав груди, затем живот, он сполз в конец кровати и встал на ноги.

– Ты по-прежнему любишь, чтобы верхушка была не зажаренная?

– Было бы очень неплохо.

После его ухода Кори достала чистую одежду, но держала ее на вытянутой руке. Потому что действительно нуждалась в хорошем душе. Чед поддразнивал шутя, но был не так уж далек от истины. Ее тело мало того что лоснилось от пота, но во многих местах было еще и липким.

Когда она задвигала ящик комода, в комнату заглянул Чед.

– Что, по-твоему, это должно означать? – В руках у него была коробка из-под планшетки: лоток в одной руке, а крышка в другой.

Кори нахмурила брови.

– А где планшетка и указатель?

– Хороший вопрос. Я просто остановился, чтобы поднять коробку. Раскрылась при падении, когда ты ее уронила. Внутри пусто.

– Боже мой!

– Кажется, тебя обокрали.

– Боже мой, – снова пробормотала она, быстро сообразив, что это могло означать. – Чертовы идиоты!

– У меня создается впечатление, что они собираются отправиться на поиски сокровищ.

– Знаю, знаю. Черт побери! Ладно, это их проблемы, так ведь? Если они такие дураки… А мне нужно в ванную.

Чед вышел за ней в коридор.

– Может, еще не поздно их остановить. Знаешь, где они живут?

– Черт с ними. Они сами сделали выбор. – У двери в ванную комнату она повернулась к Чеду и покачала головой. От волнения перехватило дыхание. – Как эти дурошлепы могли?

– Они еще такие дети. А планшетка пообещала богатство.

– Какие идиоты!

– Пойду-ка готовить завтрак. – Слегка пожав ей плечо, Чед удалился.

Лежа в ванной, Корин не могла думать ни о чем другом, кроме своих студентов.

Зачинщицей наверняка выступала Лана – у нее для подобных авантюр хватало и ума и смелости. А где она, там и Кит. Возможно, эта парочка и унесла планшетку, а остальные – ни слухом ни духом. Наверное, Кит и умыкнул ее. Когда якобы выходил в туалет. Все тогда были в кухне. Вероятно, именно в это время он и выкрал ее.

«Если в деле замешаны только эти двое, – успокаивала Кори себя, – тогда все еще не так плохо».

И вдруг поняла, что по-настоящему беспокоилась лишь за Говарда и Анжелу.

А следовало бы за всех. Они были ее студентами, и она в равной степени отвечала за всех.

«Планшетка моя. Значит, и виновата буду я, случись что-нибудь. С любым из них», – думала она.

Но ближе всех ей все равно были Говард и Анжела. И Кори не могла отрицать этого. Ее отношение к ним было особым. Они были чувствительнее других. Одиночки и наверняка одинокие. Менее зрелые по сравнению со своими сокурсниками и, конечно, более ранимые. Мысль о том, что вовлечены и они…

Нет, слишком умны!

Но слабовольны.

Вот Говард, например. Не хотел ведь садиться за планшетку. А как легко его уговорили.

А бедная Анжела. Ее даже заставили снять блузку.

Если бы Лана захотела вовлечь их в свою чертову авантюру, то они вряд ли бы сумели противостоять ее воле.

В конце концов Корин пришла к выводу, что не так уж важно, кто участвует: только Лана и Кит или вся ватага – их нужно остановить.

«Нельзя допустить, чтобы мои подопечные бродили в горах. И уж ни в коем случае не с моей планшеткой для спиритических сеансов. Тем более что в руках этого проклятого Батлера они превратились в слепых марионеток. Нет, только не после того, как все они, не задумываясь, исполняли любые его прихоти прошлой ночью!»

Обмывшись на скорую руку, Корин выбралась из ванны, вытерлась, причесалась и быстро оделась.

В кухне ее встретил аромат кофе и жареных колбасок. Стоявший у плиты Чед улыбнулся через плечо:

– У тебя потрясающий вид.

– Мне надо выяснить, что замышляют эти сорванцы.

– Я могу чем-нибудь помочь?

– В настоящий момент – нет. Занимайся завтраком. Я умираю с голода. – Корин сняла трубку настенного телефона, позвонила в справочную и спросила у телефонистки, значится ли у них номер телефона Ланы Тэйт.

У такой девчонки должен быть телефон.

И он действительно был.

Набрав номер, Корин стала слушать гудки.

Чед, слегка хмурясь, внимательно наблюдал за ней.

Кто-то поднял трубку.

– Алло? – Голос был женский, но не похож на голос Ланы.

– Алло. Лана дома?

– К сожалению, нет. Ей что-то передать?

– Это Корин Дальтон, одна из ее…

– О, доктор Дальтон. А я Сью Хьюз.

Корин знала эту девушку, студентку-отличницу, специализирующуюся по психологии. В прошлом семестре Сью посещала ее продвинутый курс занятий по письменной практике.

– Как дела, Сью?

– О, чудесно. Могу ли я вам чем-нибудь помочь?

– Мне очень надо поговорить с Ланой. Ты не знаешь, когда она может вернуться?

– Ее не будет несколько дней, а может, и дольше. У Кори все вдруг оборвалось внутри.

– Надеюсь, ничего срочного? – спросила Сью.

– Нет. Она… почувствовала небольшое недомогание, когда мы прощались с ней прошлой ночью. Просто хотела справиться о ее самочувствии.

– Она выглядела отлично. Я уверена, что с ней все в порядке. Ведь ясно, что никто не отправится в поход, – тем более она, – чувствуя себя неважно.

– Она отправилась в поход?

– Верно. Этой ночью.

– А в котором часу?

– Не знаю точно. Но было уже за полночь. Она появилась дома только наскоком – чтобы сгрести вещи. Затем поехала собирать остальных.

– Среди ночи?

– Вы ведь знаете Лану. Поживешь с ней немного и перестанешь чему-нибудь удивляться.

– Не знаешь, кто еще поехал с ней?

– Ну, наверняка Кит. Да еще Дорис Уитни. Лана попросила меня одолжить мой спальный мешок для Дорис, но мне не хотелось… Впрочем, я все же отдала его Лане с тем условием, что она сама будет в нем спать, а Дорис отдаст свой. Это не потому, что я имею что-то против Дорис, просто показалось, что мне будет приятнее, если им будет пользоваться Лана, и…

– А еще кого-нибудь она не упоминала?

– Что-то случилось, профессор?

– Не уверена. Не знаю. Послушай, на самом деле я звонила не для того, чтобы поинтересоваться здоровьем Ланы. Ребята толковали о поездке в горы. Я считала, что мне удалось их отговорить. У некоторых из них совершенно нет никакого опыта жизни в условиях дикой природы. Поэтому-то я и была против. И в конце концов они вроде бы решили отказаться от поездки.

– А вот поехали все же. Но вам незачем так волноваться. Мне доводилось ходить в пешие походы с Ланой, а что касается Кита, так мне доподлинно известно, что он провел не одну ночь в палатках. Так что они прекрасно представляют все трудности. И, я уверена, смогут позаботиться обо всех, кто пошел с ними.

– Хотелось бы надеяться. Так ты говоришь, что они отправились еще ночью?

– Возможно, около часа ночи, но я не уверена.

– Что ж, большое спасибо, Сью. Ты мне очень помогла.

– Ну что вы. А вам действительно не стоит о них беспокоиться. С ними ничего не случится.

– Наверное, ты права. Желаю тебе хорошо провести время, Сью.

– И вам тоже. По крайней мере, то, что от него осталось. До свидания, профессор.

– До свидания. – Кори повесила трубку и хмуро поглядела на Чеда. – Они уехали ночью.

– Я слышал.

– По меньшей мере трое. Вероятно, еще и Глен. А может, и всей гурьбой. – Она снова позвонила в справочную, узнала номер Говарда и набрала его. После двенадцатого звонка положила трубку. – Господи, похоже, что они все поехали.

– И что ты собираешься теперь делать?

– Не знаю.

– Нет, знаешь.

– Блин!

– Убежден, без проводника тебе не обойтись.

– Так что же нам теперь, ехать за ними?

– Думаю, у нас нет другого выбора.

Глава 9

Оставив всех у входа в магазин спортивных товаров, Говард направился к телефону-автомату, который заметил, когда проезжали мимо.

Несмотря на жару, пройтись пешком было приятно.

«Не так уж все и плохо», – подумалось ему.

Хотя воспоминания о проведенной в машине ночи не доставляли особенного удовольствия.

Совсем не из-за докучливых попутчиков.

После того как Лана заправилась на круглосуточной заправочной станции «Мобил» и они выехали за город, почти никто не разговаривал. Оставив половину заднего сиденья Дорис, Говард придвинулся к Анжеле, которая тут же прислонилась к нему. И его рука легла ей на плечо, как только Дорис погрузилась в сон.

Ему долго не удавалось уснуть: голова шла кругом от разных мыслей.

Думалось о докторе Дальтон – как все они подвели и обманули ее. Интересно, почему она не сняла трубку? Может, уже не могла? У Говарда даже неприятно засосало под ложечкой. А не прикончил ли ее Чед? Подозрительный тип, а его внезапное появление среди ночи… но вроде вели они себя как добрые друзья. Тем более его видели все участники вечеринки, и в случае чего они могут дать показания. В конце концов Говарду удалось убедить себя в том, что версия об убийстве совершенно несостоятельна. А значит, не было никакого смысла переживать из-за этого. Доктор Дальтон, вероятно, пребывала в добром здравии.

В эти долгие часы бессонницы Говард вспоминал планшетку: просто поразительно, как вообще она могла поведать им что-то вразумительное, не говоря уже о том, каким образом самопроизвольно пришла в движение. И кто этот Батлер? Дух? Призрак? Сила, спроецированная кем-то из присутствующих в комнате? Но кем бы ни был этот Батлер, в нем определенно таилось что-то недоброе. Но ведь не соврал же он насчет «клада» в диване. Так, может, и об ожидавшем их богатстве сказал правду? Только вот что он попросит за указание его точного местонахождения? Наверняка что-нибудь весьма странное.

Но больше всего Говард думал об Анжеле. Вновь и вновь мысленно возвращаясь к минутам, проведенным в квартире Скеррита, он часто ловил себя на мысли, что пытается представить себе случившееся там сразу же после возвращения Анжелы с вечеринки. Да и сама вечеринка никак не выходила из головы. Как ее заставили снять блузку. И его собственное малодушие. И то, с каким видом она стояла тогда рядом и ее груди просвечивались сквозь бюстгальтер.

В машине она сразу же уснула, но Говарду не спалось: его мучили мысли о докторе Дальтон, о планшетке и Анжеле. Воспоминания, опасения и тревоги кружили в голове безумным хороводом. И постоянно напоминавшее о себе чувство близости к Анжеле, спавшей у него на груди. Искушение прикоснуться к ней временами становилось просто непреодолимым. Тем более никто бы никогда ни о чем не узнал, даже она сама – если бы не проснулась. Представилось, как он трогает ее груди через блузку. Можно было бы даже расстегнуть пуговицу и просунуть руку внутрь. И скорее всего безнаказанно. Или еще лучше – забраться рукой под юбку.

И, хотя руки чесались, Говард подавлял в себе подобные желания, понимая, что щупать спящую – занятие недостойное. Да и одному Богу известно, сколько унижений ей уже довелось испытать от этого ублюдка Скеррита.

Ей сейчас только этого не хватало: проснуться и обнаружить, что еще и я решил ее облапать.

Когда рука затекла, Говард осторожно высвободил ее, перенес над головой Анжелы и опустил перед собой. Подождав, пока пройдет покалывание и онемение, он бережно отодвинул девушку и прислонил ее к дверце.

Но их ноги все еще соприкасались, и его взгляд переместился вниз, скользя по складкам юбки. Говард сомкнул веки, но нога стояла перед глазами. Он сложил руки на коленях, а в его воображении рука исчезала под юбкой. Бедро Анжелы было гладким и теплым, но затем рядом оказалась почему-то уже не она, а доктор Дальтон, и его рука коснулась шелковых трусиков. Руку отстранили, и он услышал шепот: «Говард, мне стыдно за тебя. Мне казалось, ты выше этого».

«Я принял вас за Анжелу».

«Это не оправдание, Говард. Поверь мне».

Резкий поворот машины отбросил его на Анжелу и, пробудившись от тревожного сна, Говард увидел за окном серое небо. Сознание как-то отстранение фиксировало происходящее: машина стоит на обочине, Анжела сонным голосом спрашивает: «Что-то случилось?», Лана ей отвечает: «Нет, смена водителей. Никаких проблем», а до этого открывались дверцы, впуская в салон студеный воздух. Затем за рулем сидел уже Кит. Машина тронулась, и Говард вернулся в мир причудливых и красочных видений.

… Говард вздрогнул и проснулся, судорожно ловя ртом воздух. Сердце бешено колотилось.

Они стояли на заправочной станции, и за окном был ясный день. Анжела озабоченно морщила лоб.

– Кошмары, да? – шепотом спросила она.

– Да.

Откинувшись на спинку, он прикрыл глаза и попытался успокоиться.

Скеррит, – припомнилось ему. Кто же, если не Скеррит. Старикашку он увидел в длинном и темном туннеле, где рядышком были подвешены за руки Анжела и доктор Дальтон. Их обнаженные тела блестели от пота в пламени факела горбуна. Женщины визжали и корчились, а Скеррит, злобно хихикая, подскакивал то к одной, то к другой и тыкал в них факелом. А Говард все бежал и бежал, выкрикивая на бегу: «Остановись!» Выудив из кармана складной нож, он попытался открыть самое большое лезвие, но оно не поддавалось. Даже обломился ноготь на большом пальце. Мучитель, видимо, не замечал его приближения, потому что продолжал хихикать и обжигать пленниц. Но женщины увидели Говарда: крики боли чередовались с призывами поторопиться и поскорее спасти их. Говард попробовал выдернуть лезвие зубами, но зубы выкрошились, и он сплюнул обломки. Только тогда он вспомнил о пружине и нажал на кнопку. Лезвие со щелчком выскочило, и Говард бросился на злобного старика. Скеррит взвыл, когда нож воткнулся ему в спину, в горб, такой мягкий и совершенно лишенный костей. Кожа лопнула, и наружу выплеснула густая кровянистая жидкость. Затем из дряблого сдувающегося мешка высунулись маленькие ручки, схватили Говарда за щеки и потянули к себе. Такие крохотные, а сколько в них было силы. Они притягивали его все ближе и ближе к зияющей прорези. В темных недрах горба сверкнули глаза и разверзлась пасть… В паническом ужасе Говард подпрыгнул и проснулся.

– С тобой все в порядке? – встревоженно спросила Анжела.

Говард устало открыл глаза.

– Да. Не обращай внимания. Просто кошмары…

– Вот и у меня тоже, и такие жуткие. Как хорошо, что уже утро.

– Да, да. – Только теперь Говард оглянулся по сторонам. Дорис до сих пор спала; водительское сиденье пустовало. Повернув голову, он увидел Кита возле машины. Тот заливал в бак бензин. – Где остальные?

– Пошли в туалет.

Когда Лана и Глен вернулись к машине, Говард провел Анжелу к зданию заправочной станции и вошел в мужской туалет. Облегчившись, он помыл руки и лицо холодной водой и вышел на свежий воздух.

Ярко светило утреннее солнце. Ночь кончилась.

А вместе с ней наконец и долгие часы мучений.

Он подождал Анжелу. Такой юной и прекрасной, какой она вышла из женской уборной, Говард ее никогда не видел. Красивой и беспечной. Будто жизнь ее была совершенно безоблачной. Улыбаясь, она взяла его за руку.

– Ну разве здесь не мило? – произнесла она по пути к машине.

– Да, чертовски мило.

– Того и гляди, передумаю возвращаться назад.

– А, вот и наши голубки! – выкрикнул из окна Глен.

Говард с удивлением обнаружил, что эти слова совершенно не задели его. Анжела, мельком взглянув на него, покраснела и стиснула ему руку.

Когда они устроились на заднем сиденье, Кит завел машину. Глен, сидевший с другой стороны Ланы, повернул к ним расплывшееся в улыбке лицо.

– А я видел, чем вы занимались ночью, когда думали, что мы спим.

– Да ну? – вымолвил Говард, поражаясь своему спокойному отношению к подколке.

– Ревнуешь, Гленни? – спросила Анжела. Говард совсем не ожидал услышать от девушки такой задорный и дерзкий ответ. Тем более, что ничего между ними и не было. И рассмеялся. Скорее он ожидал, что Анжела станет отрицать, мол, ничего подобного, или попросту смущенно потупит глаза.

Что с ней происходит?

Но, чем бы это ни было, ему это нравилось.

И Говард поймал себя на мысли, что ему этим утром нравилось буквально все. пустынное шоссе, по которому они ехали, аромат воздуха, темная зелень проносившихся мимо лесистых пригорков, словно заново родившаяся Анжела, сидевшая рядом, и даже общая полушутливая и полусерьезная беседа, временами переходившая в оживленный спор.

Удивительно, но он как-то перестал чувствовать себя чужаком. И, судя по поведению Анжелы, она, видимо, испытывала нечто подобное. По крайней мере, так ему показалось.

Словно неожиданно они стали одной семьей. Непонятно, как это могло произойти. Когда они выезжали, Говарду казалось, что его окружают совершенно незнакомые люди. Это он четко помнил. И вот, всего за одну ночь между ними возникла какая-то близость.

Свои чувства к Анжеле он еще мог понять. Но при чем здесь остальные? Неужели их свела ужасная ночь, проведенная в тесной машине? Или то, что они вместе бороздят неизведанные дали в этой безумной погоне за сокровищами?

Как бы там ни было, но Говарду по душе пришлось это новое чувство товарищества. И нравилось быть здесь.

Позавтракать они остановились в Реддинге, в кафе. Запивая яичницу с беконом и ломтиками ржаного хлеба черным кофе, Говард подумал, что никогда не ел ничего вкуснее. Сверившись с картой, Лана сообщила, что через час они будут в Рэд-Блаффе, и предложила сделать там остановку, чтобы запастись провиантом и сделать другие необходимые покупки.

– Потому что дальше, – объявила она, – совершенно безлюдные места.

Домой Говард позвонил из уличного автомата. Трубку снял отец, мать подключилась к параллельной линии.

Он уже решил рассказать им правду. По крайней мере, какую-то ее часть.

– Я на несколько деньков припоздаю, – сказал он, – если вы не против.

– Что так? – поинтересовался отец.

– Ребята пригласили меня на вылазку.

– Вот и замечательно, – вмешалась в разговор мать. Она всегда уговаривала его завести новых друзей.

– Мы планируем выехать сегодня и пробыть в горах пять-шесть дней. Никаких возражений?

– Я не против, – ответил отец. – Будет здорово. Твои друзья знакомы с местностью, куда вы направляетесь?

– Да. Они уже бывали там.

– Ну тогда все в порядке.

– А с этими ребятами ты достаточно хорошо знаком? – осведомилась мать.

– Ну да. У нас было несколько общих курсов.

– Это хорошо, что они пригласили тебя.

– Да, славные ребята.

– Позвонишь, когда вернешься?

– Непременно.

– А как же твой билет на самолет? – спросил отец.

– Так я его еще не покупал. Собирался забронировать сегодня, но решил подождать до возвращения.

– Замечательно. Сообщишь, когда тебя встречать.

– Конечно. До свидания.

– Будь осторожен, милый.

– Обещаю.

– Не скучай, – сказал отец.

Повесив трубку, Говард с облегчением вздохнул. Он опасался, что столь резкое изменение планов будет встречено родителями в штыки, но, похоже, они с радостью восприняли новость о его небольшом приключении. Ясно, что их отношение было бы совсем иным, если бы он рассказал им все. Особенно о девочках. Слава Богу, не пришлось много врать.

В спортивный магазин Говард возвращался в благодушном настроении.

Войдя в зал, он увидел Кита и Глена, набрасывавших в тележку всякую еду.

– Ну и как отнеслись к этому твои старики, Гаубица?

– Без проблем.

– Должно быть, врал безбожно, – заметил Глен. – Иначе тебя вздрючили бы.

– То, чего они не знают, им не повредит.

– Ага, вот поэтому-то я ничего не рассказываю своим, – промолвил Глен и вернулся к сбору съестного. В тележке были свалены в кучу пакеты с различной высушенной снедью и фруктами, упаковки нарезанного ломтиками бекона, концентраты для пудинга и прохладительных напитков, банки растворимого пунша, какао и кофе, плитки «тропического» шоколада и пачки печенья. Говарда больше интересовали девчонки, но он решил какое-то время побыть рядом с Гленом и Китом.

Выбирал в основном первый. Видимо, он точно знал, что ему надо, но всякий раз, обнаружив на полках какую-нибудь диковинку, восклицал. «Ты гляди!» или: «Пойдет!». Глен не возражал против выбора и лишь время от времени подсмеивался над энтузиазмом приятеля. Кит сказал Говарду, чтобы тот не стеснялся и брал с полок все, что приглянулось.

– О, мне кажется, Глен великолепно с этим справляется, – бросил Говард и пошел разыскивать девчонок.

Он нашел их в дальнем углу торгового зала. Завидев его, Анжела улыбнулась. В руках у нее были красные пакеты. Лана передала Дорис пару бутылок горячительного, и та положила их в тележку.

– Все прошло нормально? – поинтересовалась Лана.

– Нормально.

В тележке уже лежали плащ-палатки, пластиковые фляги для воды, наборы посуды и столовых приборов. Все в двойном экземпляре.

Лана заглянула в список, составленный по дороге.

– Ну вот, почти все, – сказала она. – Остается только туалетная бумага, мыло и средства против насекомых.

И они направились в другой отдел.

– Что вы решили насчет палатки? – спросил Говард.

– Обойдемся. Тем более, так долго мы не собираемся там торчать. Если попадем в грозу, разместимся в моей и в Гленовой.

– Будем уповать на благоприятную погоду, – добавила Дорис.

– Двух вполне достаточно. И они такие тяжелые – вспотеешь таскать за собой.

– Глен набирает столько еды, – заметил Говард, – что в наших рюкзаках вряд ли нашлось бы местечко для еще одной палатки.

Лана рассмеялась.

«Ну вот, мои слова развеселили ее».

И Говард обрадовался. Попробовал было придумать еще какое-нибудь остроумное замечание, которое вновь вызвало бы ее смех, но решил не испытывать судьбу.

Чуть приотстав, он пошел рядом с Анжелой за тележкой.

– Давай поднесу.

– Да, спасибо.

И Говард взял у нее из рук оба пакета.

– У тебя есть все необходимое? – спросил он.

– Вроде да. Я ведь раньше никогда не бывала на вылазках.

– Думаю, в список попали в основном все предметы первой необходимости. А что-нибудь теплое на ночь у тебя есть?

– Мои тренировочные костюмы.

Тренировочные костюмы. Шкаф… Сердце Говарда затрепыхалось в груди.

– Интересно, они уже высохли? – промолвила она и как-то странно на него посмотрела. В этом взгляде были смущение, сожаление, нежность и надежда. И у Говарда от него стало легко на сердце и радостно: как хорошо, что он удержался от соблазна и не полез к ней прошлой ночью в машине. И ему очень захотелось обнять Анжелу.

– Ты взяла куртку?

Девушка покачала головой.

– Она такая большая и тяжелая.

– Давай купим тебе ветровку.

– Нет, право…

– В одной кофте ты можешь продрогнуть. Я все-таки куплю, ладно?

– Нет, ты совсем не обязан это делать.

– Но я хочу. Ты можешь вернуть мне деньги, когда мы найдем сокровище Батлера, – предложил Говард. – Если тебя это больше устроит.

– Что ж, ладно.

Они отделились от Ланы и Дорис и в секции верхней одежды выбрали облегченную красную ветровку. Анжела примерила ее; вид у нее был потрясающий.

Рядом стоял женский манекен в розовой фуражке с длинным козырьком, фиолетовом топике и шортах. Шорты были под цвет топика, но из такой тонкой атласной ткани, что шевелились от малейшего движения воздуха в магазине.

– А как насчет шорт? – спросил Говард. – Ты взяла их с собой?

– Да, взяла. Говард, ты не обязан покупать мне больше ничего. Серьезно.

– В таких тебе было бы здорово. В горах порой стоит страшная жара.

Подойдя вплотную к манекену, Анжела внимательно посмотрела на шорты. Затем пощупала материал двумя пальцами и, обернувшись через плечо, заглянула ему в глаза.

– Ладно. Если ты твердо убежден, что хотел бы их на мне увидеть.

«Она догадалась, что мне просто хотелось увидеть ее в них, – понял он. – И она идет мне навстречу!»

– Тебе в них будет удобно, – сказал он. А не удастся ли уговорить ее на топик? Нет, пожалуй, не стоит перегибать палку.

Говард подождал, пока она покопается в кипах шорт, лежавших рядом.

– Тебе нравится фиолетовый?

– Цвет на твое усмотрение.

Анжела выбрала белые.

– Тебе понадобится головной убор, – заметил Говард. – Ты взяла с собой что-нибудь?

– Нет.

– Вот классная фуражка.

– Да.

Они подошли к вешалке с такими же фуражками, как на манекене. Анжела выбрала себе белую, надела ее и повернулась к Говарду.

– Нравится?

Тот взял оба пакета в одну руку, вытянул освободившуюся и заломил козырек вверх.

Анжела весело улыбнулась.

Господи, какой у нее был счастливый вид! И как она хороша!

– Шикарно. Берем. Может, подберешь себе еще что-нибудь?

– И так слишком. Пойдем лучше искать остальных.

– Тогда давай мне это, я пойду заплачу. – Вручив Анжеле ее кульки, он взял у нее ветровку, фуражку и шорты и поспешил к кассе. Девушка отправилась разыскивать остальных членов группы.

Глава 10

– Наверное, это оно и было, – сказала Лана.

– Не наверное, а точно, – заявила Дорис.

Говард выглянул в заднее стекло. Указателя он не увидел, зато обратил внимание на то, что шоссе позади пустынно.

– Хвоста нет.

Кит начал сдавать назад, и знак показался – справа у обочины. На деревянной дощечке было вырезано «ОЗЕРО КАНЬОНА ТЕНЕЙ – 22 мили». Стрелка указывала на грунтовую дорогу, сворачивавшую в лес.

– Двадцать две мили по такой? – скривился Глен.

– Хуже, – заметила Лана. – Если верить моей карте, дорога обрывается за несколько миль до озера. Так что придется еще пройтись немного пешком, чтобы разбить лагерь.

– Какой ужас, – пробормотал Кит.

Вывернув руль, он поехал вперед. Как только шоссе осталось позади, машину тут же начало трясти и раскачивать из стороны в сторону. Говард посмотрел на Анжелу. В этот момент ее подбросило и кинуло на него. Девушка усмехнулась и схватилась за его ногу. Он накрыл ее руку своей и украдкой взглянул на Дорис. Грузные щеки его соседки вибрировали. Выглянув из заднего окна, Говард увидел вьющийся за автомобилем шлейф желтой пыли.

– Придется немного потерпеть, – промолвил Кит.

Говард посмотрел на часы. Четверть двенадцатого. Когда выехали на поляну в конце дороги, было десять минут второго.

Они выбрались из машины. Говарда качало, словно он только ступил на берег с корабля после шторма. Опершись на крыло, он посмотрел по сторонам. На поляне было достаточно места для нескольких автомобилей, но, кроме их машины, других транспортных средств не было. Солнечный свет почти не проникал сквозь кроны окружающих деревьев, и только несколько косых лучей расцвечивали яркими пятнами ковер из хвои, шишек и веточек.

– Как здесь замечательно! – воскликнула Анжела.

– Да, хорошо.

– Как бы не так, – отозвался Глен, распутывая веревки багажника. – Жара умопомрачительная.

– Все равно удивительно, – возразила Анжела. Потянувшись, она глубоко вдохнула и шумно выдохнула.

После того как из машины все выгрузили, Кит и Глен начали раскладывать на капоте провиант и прочие запасы на шесть кучек. Тем временем Дорис и Анжела перегружали содержимое своих чемоданов в купленные рюкзаки. Говард увидел, что Анжела взяла с собой своего одноухого игрушечного котенка. К счастью, никто другой этого не заметил.

Говард открыл свой собственный рюкзак, добавил в него свою долю с капота, закрыл его и привязал к нему спальный мешок. Затем помог приготовиться Анжеле. Когда он уже собирался оттянуть вниз верхний клапан ее рюкзака, она остановила его.

– Секундочку.

Присев на корточки, она открыла пакет из спортивного магазина, достала ветровку, фуражку и шорты, скомкала пакет и бросила его в багажник. Затем свернула куртку и положила в рюкзак. После этого надела фуражку, вступила в шорты, натянула их под юбку, сняла юбку и тоже сунула в рюкзак.