Текст книги "Настоящие солдаты удачи"

Автор книги: Ричард Хардинг Дэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

«Меня прислали за подкреплением, – сказал Бёрнхем Форбсу, – но думаю, что из того отряда выжили только мы». Форбс сам был в большой опасности и не мог помочь Уилсону, и Бёрнхем занял место в строю, чтобы воевать с новым врагом.

Через шесть недель тела солдат из патруля Уилсона были найдены. Каждый из них получил множество огнестрельных ран. Сын Лобенгулы, который участвовал в этом уничтожении и который в Булавайо часто слышал, как англичане поют свой национальный гимн, рассказывал, что последние пять оставшихся в живых вызывающе размахивали своими шляпами и пели «Боже, храни королеву». Об этом событии ещё долго будут петь песни и рассказывать легенды. В Лондоне его представили в двух театрах, и актёра, который играл «Бёрнхема, американского скаута», скачущего за подкреплением, всегда громко приветствовали и в зале, и на сцене.

Хенсман [182]182
  Говард Хенсман (? – 1916) – английский журналист.


[Закрыть]в своей «Истории Родезии» пишет: «Едва ли можно сказать, кто больше достоин восхищения – люди, которые отправились выполнять опасное поручение через заросли, кишащие туземцами, или те, которые остались, чтобы сражаться с превосходящими силами».

Бёрнхем получил медаль за участие в кампании, золотые часы с выгравированными словами благодарности, а по предложению Сесила Родса ему, Инграму и преподобному Морису Клиффорду дали в совместное владение земельный участок в триста акров.

После этой кампании Бёрнхем возглавил экспедицию из десяти белых и семидесяти кафров, чтобы исследовать Баротселенд и другие районы к северу от реки Замбези и Машоналенда и установить границы участка, данного ему, Инграму и Клиффорду.

Чтобы защитить Бёрнхема, Компания подписала договор с туземным королём территории, которую Бёрнхем хотел исследовать. По этому договору король дал разрешение на свободный проход и гарантировал безопасность.

Но сын короля, Латеа отказался признавать договор и отправил большое число своих молодых воинов окружить лагерь Бёрнхема. Бёрнхема проинструктировали, чтобы он избегал боя, и теперь он разрывался между желаниями подчиниться Компании и предотвратить кровопролитие. Он решил принести в жертву или себя, или Латеа. Когда наступила ночь, он с тремя компаньонами и миссионером, который должен был стать очевидцем происходящего, проскользнул через линию людей Латеа и, разломав забор вокруг хижины принца, появился перед ним с винтовкой.

«Мир или война? – спросил Бёрнхем. – У меня есть гарантия защиты от твоего отца, короля, но твои люди окружили нас. Я сказал своим людям, что если они услышат выстрелы, то пусть открывают огонь. Мы можем все погибнуть, но ты умрёшь первым».

Миссионер тоже призвал Латеа соблюдать договор. Бёрнхем говорил, что принц, кажется, был больше впечатлён аргументами миссионера, чем направленной на него винтовкой. Как бы то ни было, он отозвал своих воинов. В этой экспедиции Бёрнхем открыл руины большого гранитного здания, построенного без цемента. Они датируются дофиникийским периодом. Он также разыскал руины, названные знаменитым охотником Ф. К. Селусом [183]183
  Фредерик Кортни Селус (1851–1917) – британский путешественник, военный, охотник.


[Закрыть]и Райдером Хаггардом [184]184
  Генри Райдер Хаггард (1856–1925) – английский писатель, автор приключенческих романов. Прототипом его персонажа Аллана Куотермейна (роман «Копи царя Соломона» и др.) был Селус.


[Закрыть]«Копями царя Соломона». Он принёс из придуманных Хаггардом копей настоящие золотые украшения и настоящий золотой слиток, что привело писателя в величайший восторг.

В этой же экспедиции, которая длилась пять месяцев, Бёрнхем претерпел самые суровые лишения в своей жизни. Один с десятью слугами-кафрами он отправился в недельное путешествие через пересохший бассейн, который когда-то был большим озером. Его носильщики несли на головах козлиные шкуры с водой. Слуги наши, что груз слишком тяжёлый. Со свойственным их расе оптимизмом они посчитали, что сумеют пополнить запасы по пути и, несмотря на предупреждения Бёрнхема, вылили воду на землю.

За этим бессмысленным расточительством последовали ужасные мучения. Пятеро слуг умерли, а когда через несколько дней Бёрнхем нашёл воду, языки остальных так распухли, что их челюсти не могли закрыться.

Бёрнхем прошёл через район, опустошённый сонной болезнью, где его ноздри заполнял смрад мёртвых тел, где в некоторых деревнях, как описывает Бёрнхем, «гиены заболели от обжорства, а канюки так отъелись, что не могли сдвинуться с нашего пути». Из этого путешествия он принёс множество золотых украшений, сделанных до нашей эры, и нанёс на карту несколько районов. В знак признания за те сведения, которые он собрал в этом путешествии, его избрали в члены Королевского географического общества.

Он вернулся в Родезию как раз тогда, когда началось второе восстание матабеле. Это было в 1896 году. К тому времени Бёрнхем был уже заметной фигурой среди пионеров Булавайо, и сэр Фредерик Каррингтон [185]185
  Фредерик Каррингтон (1844–1913) – британский военачальник.


[Закрыть], который командовал войсками, взял его в свой штаб. Второе восстание было более серьёзным, чем первое, 1893 года, и поскольку Компания не могла с ним справиться, на помощь ей были отправлены имперские войска. Но даже с такой помощью война грозила затянуться до сезона дождей, когда войска должны были пойти на зимние квартиры. Если бы это произошло, то содержание войск легло бы на плечи Компании, а она уже потерпела убытки от разорительных последствий чумы крупного рогатого скота и от расследования, которое произошло после рейда Джеймсона.

Поэтому Каррингтон искал способы, которые привели бы к немедленному окончанию войны.

Молодой колониальный чиновник, комиссар округа Армстронг предложил, что войну можно окончить, уничтожив «бога» или верховного жреца Умлимо, который был главным вдохновителем восстания.

Этот верховный жрец подстрекал восставших убивать женщин и детей и давал им обещания поразить белых солдат слепотой и превратить их пули в воду. Армстронг уже обнаружил секретное убежище Умлимо, и Каррингтон приказал Бёрнхему пересечь вражескую линию, найти бога, схватить его, а если это не получится, то уничтожить.

Это было самое опасное приключение из всех. Умлимо прятался в пещере на вершине высокого холма. У подножья холма находилась деревня, где собрались два полка численностью по тысяче воинов в каждом.

Территория на многие мили вокруг деревни патрулировалась отрядами врага.

Для белого человека шансы достичь пещеры и вернуться были сто к одному. Сложность путешествия иллюстрировалась хотя бы тем фактом, что Бёрнхем и Армстронг не способны были передвигаться быстрее, чем одну милю в час. На последнюю милю они потратили три часа. Когда они достигли пещеры, где скрывался Умлимо, они спрятали своих пони в кустарнике и начали восхождение.

Прямо под ними лежала деревня, такая близкая, что они могли чувствовать запахи готовящейся еды и слышать в жарком полуденном воздухе голоса воинов. Они лежали, недвижные, как гранитные валуны вокруг, или ползли вверх по шатающимся камням, которые могли сорваться и поднять шум в деревне. После часа такого сложного восхождения они неожиданно оказались у пещеры и увидели Умлимо. Бёрнхем понял, что взять его живым в этой крепости будет невозможно, и сомнительно даже, что они сами смогут покинуть это место. Поэтому он, подчиняясь приказу, выстрелил и убил человека, который хвастался, что может превращать пули врагов в воду. Звук выстрела взбудоражил деревню, как камень, брошенный в муравейник. В одно мгновение вельд под ними почернел от бегущих воинов, и поскольку скрываться больше было нельзя, белые люди вскочили, чтобы бежать, а гневные вопли внизу говорили им, что их заметили. Тогда же две женщины, возвращавшиеся от ручья, где они брали воду, увидели двух пони и побежали, криками поднимая тревогу. Последовавшая погоня длилась два часа, и кафры так заполонили всю территорию, что Бёрнхем не мог двигаться в одном направлении и вынужден был уклоняться, разворачиваться и делать петли. Один раз белые даже вернулись к тому самому холму, с которого началась погоня.

Но в итоге они спаслись от ассегаев и пуль и благополучно прибыли в Булавайо. Этот подвиг был одним из главных причин окончания войны. Матабеле поняв, что их лидер был такой же смертный, как они, что он не мог, несмотря на свои обещания, совершать чудеса в их пользу, пали духом. Когда лично Сесил Родс предложил им мир, они приняли его условия. В тяжёлые дни осады, когда рацион был скуден, от лихорадки и недостатка пищи умерла маленькая дочь Бёрнхема, которая была первым белым ребёнком, родившимся в Булавайо. Эта и другие причины заставили Бёрнхема покинуть Родезию и вернуться в Калифорнию. Возможно, он тогда думал, что никогда больше не приедет в Южную Африку, но, несмотря на его отъезд, память о нём сохранилась.

Бёрнхем не долго оставался в Калифорнии. Сразу же началась охота за золотом на Аляске, и, захваченный старой неугомонностью, он оставил Пасадену с её голубым небом, тропическими растениями и забастовками трамваев ради новых, необжитых земель Клондайка. Бёрнхема всегда привлекали места, которые находятся в становлении, а не те, в которых уже всё установилось. Он участвовал в создании нескольких великих сообществ – Аризоны, Калифорнии, Родезии, Аляски и Уганды. Как он сам однажды сказал: «В жизни на фронтире меня больше всего привлекает созидательная сторона, строительство страны, где можно видеть силу белого человека. Когда место уже освоено, оно мне не очень нравится».

На Аляске он провёл большую разведочную работу, и на санях с двумя собаками двадцать четыре дня боролся против снега и льда, покрыв шестьсот миль. На Аляске его сопровождала удача, но он остался недоволен этой страной, потому что она помешала ему сражаться против Испании. Когда была объявлена война, он находился в дикой глуши и ничего о ней не знал. Хотя по возвращении в цивилизацию он телеграфировал полковнику Рузвельту о желании вступить в отряд «Мужественные всадники» и сразу же отправился на юг, война кончилась, едва он успел доехать до Сиэтла.

Несколько раз он говорил мне о том, как горько жалеет, что ему не выпало шанса сражаться за свою страну. То, что он дважды служил в английских войсках, рождало в нём ещё большее желание показать верность своему народу.

То, что его взяли бы в «Мужественные всадники», становится понятно из публично выраженного мнения президента Рузвельта о Бёрнхеме.

«Я знаю Бёрнхема, – написал президент в 1901 году. – Он смелый и способный скаут и охотник, человек, не знающий страха, меткий стрелок и настоящий боец. Он идеальный скаут, и на военной службе в любой стране он принесёт много пользы».

Бёрнхем скоро подтвердил правдивость этих слов.

В 1899 году он вернулся на Клондайк, а до января 1900 года провёл шесть месяцев в Скагуэе [186]186
  Скагуэй – город на Аляске.


[Закрыть]. В том же месяце лорд Робертс отплыл в Кейптаун, чтобы принять командование армией, а в его штабе был бывший командир Бёрнхема сэр Фредерик – теперь лорд – Каррингтон. Однажды ночью, когда корабль стоял в Бискайском заливе, Каррингтон рассказал о Бёрнхеме и привёл несколько примеров его необыкновенных способностей следопыта.

«Он лучший скаут, который был у нас в Южной Африке», – заявил он.

«Тогда почему мы не зовём его обратно?» – сказал Робертс.

Что произошло потом, хорошо известно.

Из Гибралтара в Скагуэй была отправлена телеграмма, в которой Бёрнхему предлагалось занять специально созданный для него пост – главы скаутов британской действующей армии.

Наверное, никогда в военной истории ни один народ не оказывал такого уважения способностям человека из другого народа.

Интересно продолжение. Телеграмма плыла в Скагуэй на пароходе «Сити оф Сиэтл». Стюард оставил её на почтовой станции, и она лежала там два с половиной часа, до тех пор, пока пароход не должен был отправляться обратно. Потом Бёрнхем спросил о своей почте и получил телеграмму. Через два с половиной часа он уже был на пароходе с семьёй и имуществом и начал своё полукругосветное путешествие из Аляски в Кейптаун.

Скагуэйская газета от 5 января 1900 года, опубликованная на следующий день после отплытия Бёрнхема, описывает его характер. После рассказа о поспешном отъезде накануне и высокой похвалы, данной «видному скагуэйцу», она добавляет: «Хотя мистер Бёрнхем с последнего августа жил в Скагуэе, а до этого много месяцев провёл на севере, он мало рассказывал о своём прошлом, и немногие знают, что во всём мире он известен как «американский скаут» в войнах с матабеле».

По понятным причинам человек, который приезжает в Клондайк, много о себе не рассказывает. Но характерно для Бёрнхема, что он прожил там два года, и никто из его товарищей не знал, что он не всегда был старателем, как они, пока британское правительство не вызвало его к себе.

Я был на том же корабле, на котором Бёрнхем провёл вторую часть пути, из Саутгемптона в Кейптаун, и каждый вечер семнадцать вечеров подряд я вместе с другими забрасывал его вопросами. Было интересно видеть, что мой соотечественник настолько соответствует похвалам, которые я раньше слышал в его честь. И его слушателями были не просто доверчивые туристы. Среди тех офицеров, которые каждый вечер собирались вокруг него, были полковник Галитет из египетской кавалерии, командир шотландских разведчиков капитан Фрейзер, капитан Маки из штаба лорда Робертса (все они позднее погибли в бою), полковник сэр Чарльз Хантер из королевских стрелков, майор Багот, майор лорд Дадли и капитан лорд Валентия. Каждый из них участвовал или в войне в Индии и Судане, или в большой охоте, и в вопросах, которые они задавали, чувствовался личный опыт и личные наблюдения.

Обманщик не выдержал бы и одного вечера той проверки, которую они устроили Бёрнхему. Он бы обязательно выдал своё невежество. Они хотели знать, чем отличается пыль, поднятая кавалерией, от пыли, поднятой фургонами, как отличить, прошла ли лошадь рысью или галопом, какие есть способы обработки алмазов, как стрелять и самому не сделаться мишенью… как… почему… что… и снова как…

И больше всего в Бёрнхеме нас восхищало то, что если он чего-то не знал, он сразу же в этом признавался. За два вечера он так завоевал наше расположение, что мы везде следовали за ним. Мы принимали всё, что он нам рассказывал. Мы были готовы верить в летающих лис, в летающих белок, в то, что дикие индейки танцуют кадриль… даже в то, что нельзя спать в лунном свете. Если бы он спросил: «Вы верите в вампиров?» – мы бы воскликнули: «Да». Просьба к скауту на океанском пароходе показать свои способности, конечно, затруднила его.

Как сказал один из британских офицеров: «Это было бы так же честно, как если бы мы высадили капитана этого корабля в пустыне Сахара и попросили его доказать, что он может управлять лайнером».

Бёрнхем был вместе с лордом Робертсом до падения Претории, после чего был отправлен домой.

Во время похода на север он сто раз был внутри бурских лагерей, информируя штаб о продвижении противника. Он дважды попадал в плен и дважды сбегал.

Первый раз он попал в плен, когда пытался предупредить британцев у города Табанчу. Проводя разведку, туманным утром он наткнулся на скрывающихся на берегах реки буров, к которым подходили англичане. Буры передвигались вокруг него и отрезали его от своих. Он должен был выбирать: разрешить англичанам попасть в ловушку или подать им знак и выдать себя. Красным шейным платком, который носят скауты для этих целей, он просигналил приближающимся солдатам, чтобы они уходили, что враг ждёт их. Но в колонне не было авангарда, она не обратила внимание на его знаки и продолжала шагать в засаду, а Бёрнхема тут же взяли в плен. В последовавшем бою он притворился, что получил рану в колено, и так искусно её перевязал, что даже хирурга не смутила бы такая аккуратная повязка. Он сильно хромал и стонал от боли, и его положили в фургон с офицерами, которые на самом деле были ранены и поэтому не так тщательно охранялись. Бёрнхем рассказал им о себе и, поскольку намеревался бежать, обещал передать от их имени какое-нибудь сообщение в штаб или их подчинённым. Так как в двадцати ярдах от этого фургона была охрана, офицеры сказали ему, что побег невозможен. Он доказал обратное. Фургон тянули шестнадцать быков, которыми управлял слуга-кафр. Поздно вечером, когда светила луна, слуга слез со своего сиденья и пошёл вперёд, чтобы разобраться с первой парой быков. Эту-то возможность и ждал Бёрнхем.

Быстро выскользнув через сиденье погонщика, он опустился между двумя коренными к дышлу фургона. Потом он упал между копытами быков на дорогу. Через мгновение фургон проехал над ним, и, пока пыль висела над тропой, он скатился в канаву на обочине и затих.

Через четыре дня он вернулся к британцам, проведя это время в открытом вельде и питаясь одним бисквитом и двумя пригоршнями маиса или индейского зерна, как он называл его.

В другой раз Бёрнхем и его слуга-кафр шли из разведки, и откуда-то выскочившие бурские коммандос заставили их спрятаться в двух огромных муравейниках. Буры разбили лагерь вокруг муравейника и два дня, сами того не подозревая, держали Бёрнхема в плену. Только ночью Бёрнхем и его слуга рискнули вылезти, чтобы вдохнуть свежего воздуха и перекусить. Пять раз Бёрнхема с динамитными шашками посылали взрывать бурские железнодорожные линии, по которым враг получал продовольствие и боеприпасы. В одной из таких вылазок он чуть не погиб.

2 июня 1901 года, когда он ночью пытался взорвать линию между Преторией и заливом Делагоа, его окружила группа буров, и он мог спастись только немедленным бегством. Он по-индейски запрыгнул на спину лошади и чуть было не ушёл, но тут пуля попала в лошадь, и лошадь просто рухнула на землю, придавив Бёрнхема, который от удара лишился сознания. Он лежал без сознания двадцать четыре часа, а когда пришёл в себя, и друзья, и враги уже отступили. Самым жестоким образом страдая от травм, но желая выполнить приказ, он подполз к железной дороге и уничтожил её. Зная, что взрыв скоро привлечёт буров, он на четвереньках заполз в пустой крааль, где лежал без чувств два дня и две ночи. В конце он понял, что совсем ослабел и что умрёт, если не найдёт помощи.

Поэтому всё так же на четвереньках он пополз на звуки далёкой стрельбы. Ему было безразлично, свои там или чужие, но, на его удачу, ему попался патруль из бригады генерала Диксона. Патруль отвёз его в Преторию, где хирурги обнаружили, что при падении у него разорвался желудок. Они сообщили ему, что он выжил только потому, что эти три дня ничего не ел. Если бы проглотил хоть кусочек съестного, он бы наверняка умер. Его травмы были столь серьёзны, что его отправили домой.

Когда он покидал армию, он получил такую сердечную благодарность и такие щедрые награды, какие никакой другой американец не получал от британского военного министерства. Он был повышен до майора, ему вручили крупную сумму денег, а лорд Робертс написал ему письмо с выражением личной признательности.

В частности, фельдмаршал написал: «Я сомневаюсь, смог бы ещё кто-нибудь провести такие успешные операции, которыми вы занимались. Операции, требующие серьёзной подготовки наряду с исключительной храбростью, предусмотрительностью и выносливостью». По прибытии в Англию его пригласили на обед к королеве, и он провёл вечер в Осборне [187]187
  Осборн-Хаус – резиденция королевы Виктории и её супруга, принца Альберта на острове Уайт.


[Закрыть], а через несколько месяцев после смерти королевы король Эдуард [188]188
  Эдуард VII (1841–1910) – король Великобритании и Ирландии в 1901–1910 годах, сын королевы Виктории.


[Закрыть]наградил его Королевской медалью Южной Африки и орденом «За выдающиеся заслуги». Пока Бёрнхем поправлялся, он вместе с миссис Бёрнхем проехал по всей стране – от дома к дому. Он был почётным гостем на городских банкетах, он участвовал в охоте в замке Бельвуар герцога Ратленда [189]189
  Сложно понять, какой именно представитель аристократической семьи Ратлендов имеется в виду.


[Закрыть], а в Шотландии охотился за рябчиками. Но через шесть месяцев он снова уехал, на этот раз во внутренние районы Ашанти на западном побережье Африки, где он искал месторождения золота.

Майор Ф. Р. Бёрнхем, фотография сделана в день вручения королём ордена «За выдающиеся заслуги»

Со своим шурином Д. Ч. Бликом [190]190
  Джон Чарльз Блик (1875–1960) – американец, компаньон Бёрнхема.


[Закрыть]он прошёл и проплыл тысячу двести миль и исследовал реку Вольту, в то время такую необжитую, что в течение одного дня своего путешествия они насчитали одиннадцать гиппопотамов. В июле 1901 года он вернулся из Ашанти. А несколько месяцев спустя неизвестный, но восторженный поклонник сделал запрос в Палату общин от имени майора Бёрнхема, который якобы желает стать инструктором скаутов в Олдершоте. Такой должности не существовало, и Бёрнхем никогда не просил никакой должности. Он писал в «Таймс»: «Я не считаю, что имею право учить британцев воевать или работать с офицерами, которые сражались во всех концах света. Запрос в парламент был сделан без моего ведома, и я глубоко сожалею, что такое произошло». Через несколько месяцев с миссис Бёрнхем и младшим сыном Брюсом он отправился в путешествие по Восточной Африке как директор Восточно-Африканского синдиката.

Во время его пребывания здесь «Африкан Ревью» писала о нём: «Даже если Восточная Африка не станет владением Англии, своим процветанием она будет обязана небольшой группе храбрецов, которые столкнулись с лишениями и опасностями, открывая её скрытые богатства. Майор Бёрнхем был выбран людьми из Англии, Ирландии, США и Южной Африки за свои превосходные качества, которые и определили выбор в его пользу. Это скромный, вежливый майор в последнюю очередь похож на героя, но лучшего друга и более достойного для службы человека нельзя найти на всех пяти континентах».

Бёрнхем исследовал участок земли, по размеру превышающий Германию, проник вглубь территории, где ранее никогда не бывали белые люди, дошёл до границ бассейна реки Конго. С ним были двадцать белых и пятьсот туземцев. Самый интересный результат экспедиции – открытие озера площадью сорок девять миль, почти полностью состоящего из карбоната натрия. Он формирует настолько твёрдую, похожую на снег корку, что люди могут пересечь по ней озеро.

Озеро очень большое, и когда построят железную дорогу – сейчас Угандийская железная дорога отдалена от него на расстояние восемьдесят восемь миль – это будет самое ценное месторождение карбоната натрия в мире.

Год спустя, по предложению выдающегося горного инженера Джона Хейса Хеммонда [191]191
  Джон Хейс Хеммонд (1855–1936) – американский горный инженер и дипломат.


[Закрыть], известного и в нашей стране, и в Южной Африке, Бёрнхем отправился в мексиканский штат Сонора, чтобы найти затерянный город и открыть медные и серебряные месторождения.

Кроме поиска месторождений, Хеммонд и Бёрнхем вместе с Гарднером Уильямсом [192]192
  Гарднер Фредерик Уильямс (1842–1922) – американский горный инженер.


[Закрыть], который тоже разбогател в Южной Африке, работали над планом перемещения за собственный счёт нескольких видов оленей из Южной Африки в нашу страну.

Южноафриканский олень – это выносливое животное, которое может жить там, где не может жить американский олень. Смысл его перемещения в том, чтобы сохранить в нашей стране крупную дичь для охоты. Они просили Конгресс выделить для этих животных места в заповедниках. Конгресс уже проголосовал за этот план стоимостью 15000 долларов, и президента Рузвельт горячо его поддержал.

Мы не смогли бы найти лучшую компанию для Бёрнхема, чем компанию Хеммонда и Гарднера Уильямса. Из всех американцев, которые бывали в Британской Африке, она может по праву гордиться этой тройкой. Такие люди за границей очень полезны для своей родины. Они настоящие послы своей страны.

Последнее, что я знаю о Бёрнхеме, рассказал мне снимок, приложенный к этой статье, где Бёрнхем сидит босиком на берегу реки Яки и, может быть, скрывается от индейцев. Снимок пришёл месяц назад вместе с письмом, в котором коротко говорилось, что он был сделан тогда, когда участники экспедиции «хотели охладиться». На этом рассказ заканчивался. Нам кажется правильным оставить Бёрнхема там, где его ждут новые приключения.

Последний портрет Бёрнхема, фотография сделана в этом году в Мексике участником его экспедиции по реке Яки

А пока можно вспомнить о миссис Бёрнхем, которая ведёт домашнее хозяйство в Пасадене и ждёт своего мужа из Мексики, и о его сыне Родерике, который учился навыкам выживания в лесу у своего отца, лесоводству у Гиффорда Пинчота [193]193
  Гиффорд Пинчот (1865–1946) – американский государственный деятель, первый глава Лесного управления США.


[Закрыть], а теперь играет правым защитником в команде первокурсников Университета Калифорнии.

Но самого Бёрнхема мы оставим, когда он «охлаждается» на берегах реки Яки, а в это время за ним, может быть, охотятся индейцы. Но мы не будем за него волноваться. Мы знаем, что они его никогда не поймают.