Текст книги "Теряя невинность. Автобиография"

Автор книги: Ричард Брэнсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

В конце концов, был подписали другой контракт, и Майк остался с нами. Но это было последнее, что у нас оставалось.

Летом 1976 года мы встретились с Саймоном, Ником и Кеном Берри по поводу нашей кризисной ситуации. Кен начинал работать в магазине пластинок на Ноттинг-Хилл как клерк. В его работу входило контролировать кассовые сборы магазина, но скоро он взял на себя целый ряд других обязанностей. Все заметили, что в любой момент – касалось ли это продаж записей группы Pink Hoyd на текущей неделе, или выплаты зарплаты сотрудникам, или падения Рыночных цен на подержанные машины Saab, которыми мы занимались, Кен мог ответить на любой вопрос. Он стал незаменим. Спокойный и непритязательный, и так же хорошо, как управлялся с цифрами, он обращался и с людьми: Кен ничуть не тушевался, ведя переговоры с рок-звездами первой величины и их адвокатами, и вскоре стал принимать участие в переговорах при заключении контрактов. Мы с Саймоном наблюдали за ним, и когда поняли, что он никогда не проиграет сделку, выпячивая свое эго и стараясь принизить другую сторону, стали передавать ему все большую часть ответственности. Первоначальное трио – я, Ник и Саймон – потеснилось, чтобы высвободить для него место, и во многом он стал тем связующим звеном, которое держало всех вместе.

На той экстренной встрече мы анализировали показатели магазинов, которые торговали хорошо, но не очень прибыльно. Ник продвигал их, и мы были не склонны осуждать его действия. Потом мы прошлись по списку всех, с кем Virgin заключила контракты. Обсуждали каждого: можем ли мы позволить себе контракты с Дейвом Бэдфордом, Hatfield или the North, если тратим деньги на их раскрутку, хотя в обозримом будущем вряд ли они окупятся.

– Мне совершенно ясно, – сказал Кен Берри, подытоживая колонку цифр, – что мы должны всерьез подумать о том, чтобы отправить на свалку всех, кроме Майка Олдфилда.

Мы смотрели на него в изумлении.

– Все другие группы только в убыток, – продолжал он. – Если бы мы уволили с работы, по меньшей мере, половину персонала, то могли бы очень хорошо выйти из этой ситуации, но в данный момент Майк финансирует целую компанию.

Я всегда думал, что единственный выход из кризиса недостатка наличности денег можно найти не в сокращении, а в попытке расширения.

– А что, если бы мы нашли еще десять Майков Олдфилдов? – спросил я, дразня его. – Как тогда?

Мнения разделились: либо сберечь немного денег и кое-как перебиваться, не предпринимая никаких рискованных шагов, либо истратить наши последние несколько фунтов и попытаться заключить контракт с еще одной группой, которая могла бы вернуть нам успех. Если мы выберем первый путь, то сможем свести концы с концами: у нас будет маленькая компания, но мы выживем и будем вести спокойную жизнь без рисков. Если выберем второй путь, virgin может прекратить свое существование в течение нескольких месяцев, но у нас, по крайней мере, останется последний шанс прорваться.

Мы с Саймоном хотели использовать эту последнюю возможность и сделать ставку на новую группу. Ник и Кен – мало-помалу согласились с нами, хотя я и видел, что они с большой неохотой отдавали на откуп какой-то группе целую компанию. С того вечера мы находились в шатком равновесии, отчаянно разыскивая следующий большой прорыв.

В это время мы продали свои машины, закрыли плавательный бассейн в Маноре, сократили расходы на магазины пластинок, не платили себе зарплату, отказали в записи на студии нескольким артистам и уволили девять человек. Последнее было самым тяжелым, и я уклонился от эмоциональной конфронтации, предоставив Нику сделать это.

Одним из артистов, с кем пришлось расстаться против нашего желания, был Дейв Бедфорд, блестяще одаренный композитор, сочинявший классическую музыку. Дейв хорошо отреагировал на плохую новость: он написал мне длинное письмо о том, насколько понятно это решение, что он принял во внимание тот факт, что его пластинки не продавались, что на моем месте он поступил бы так же и не таит злобы против Virgin, а всем нам всего самого наилучшего в будущем. В это же самое время он написал письмо Майку Олдфилду, в котором отзывался обо мне как о полном дерьме, совершеннейшем ублюдке, низком, лишенном музыкального слуха рваче, паразитирующем на музыкальном таланте. К несчастью для Дейва, отправляя письма, он перепутал конверты.

9. Не беспокойтесь о яйцах

1976-1977

Первой значительной группой, к которой мы устремились, была Dire Straits. Артур Фролоуз, помогавший Саймону находить новые группы, однажды днем, в воскресенье, лежа в ванне, услышал по радио новую группу под названием Dire Straits, исполнявшую «Султаны свинга»[50]50
  «Sultans of Swing».


[Закрыть]. Песня так взволновала его, что он выскочил из ванны и позвонил на радиостанцию, чтобы навести справки. Он узнал, что группа еще не записывала свою музыку на студии, а песня, прозвучавшая в эфире, была живым исполнением, специально заказанным Чарли Жилетом, ведущим радио-шоу.

Virgin была не единственной фирмой звукозаписи, заинтересованной в контракте с Dire Straits, но поскольку мы быстро вышли на них, у нас был хороший шанс. Саймон и Кен считали их довольно ценными музыкантами, поэтому вместе с адвокатами группы продолжали обсуждать каждый нюанс будущего контракта.

Вечером накануне заключения сделки мы пригласили группу в наш любимый греческий ресторан неподалеку от Вестбурн Гроув. Еда была великолепной. Поскольку все переговоры были закончены, мы могли расслабиться и с нетерпением ждать записи пластинки. В конце ужина хозяин-грек вышел, неся два блюдца, одно – вверх дном на другом. С видом фокусника он снял верхнее блюдце, и все увидели десять сигарет с марихуаной. После моего опыта с ЛСД я редко принимал наркотики, но на этот раз это показалось хорошим окончанием вечера, и чтобы не обижать ресторанного менеджера, который был уверен, что оказывает великую любезность, я взял одну. Каждый выкурил по сигарете, и вечер тихо завершился.

На следующее утро Dire Straits по телефону сообщила, что собирается подписать контракт со студией звукозаписи PolyGram. Это было сделано без объяснения причин. Мы с Саймоном были в шоке. Мы не могли поверить.

– Что случилось? – спросил Саймой. – У нас ничего не изменилось. Мы же обо всем договорились.

– Нет никаких причин, – ответили они и прекратили с нами все контакты.

Мы с Саймоном ничего не могли сделать. Только десять лет спустя, читая книгу о Dire Straits, я нашел фразу, которая все объяснила:«Группа не подписала контракт с Virgin, поскольку музыканты думали, что люди из Virgin усиленно пичкали их наркотиками перед подписанием, чтобы одурманить».

Исполненный благих намерений, искренний жест греческого менеджера, который, казалось, тогда приветствовался группой Dire Straits, стоил Virgin Music более £500 млн., группа стала одной из лучших в мире со своим альбомом «Братья по оружию»[51]51
  «Brothers in Arms».


[Закрыть]. проданным в 18 млн. экземпляров.

К августу 1976 года virgin была в настоящей беде. Мы пытались заключить контракт с некоторыми из агрессивных панк-групп, которые появлялись на сцене, но складывалось впечатление, что мы продолжаем упускать возможности. Так, мы упустили группу Boomtown Rats, потому что я настаивал на включении в контракт пункта о музыкальных издательских нравах, которые она хотела продать где-то в другом месте. Не удавалось найти новую группу, которая могла бы вырвать нас из привычной колеи или создать нам имидж довольно хипповой фирмы звукозаписи.

Среди других наших неприятностей был самый разгар спора с группой Gong по поводу некоторых нрав на запись. Компания их фанатов явилась в офисы на Вернон-ярд, чтобы выразить свой протест. Наши кабинеты были оккупированы толпой добродушных, бородатых, длинноволосых и очень миролюбивых активистов, одетых в подпоясанные восточные халаты и сандалии и раскуривающих сигареты с марихуаной. Внешне они походили на странствующих жрецов и чародеев. После приятно проведенного дня на диванах за прослушиванием записей Gong, Генри Кея и Майка Олдфилда и попыток уговорить меня подписать какую-то петицию, они решили уйти. Мы стояли у входной двери и благодарили их за посещение. На выходе мы мягко освободили их оттого, что они прихватили с собой, большей частью, пластинок, которые они старались замаскировать в ниспадающих складках своих халатов. Один или двое пытались вынести афиши, магнитофонные пленки с записями, степлеры и даже телефон. Все они улыбались, когда мы поймали их на этом, и ушли в самом хорошем настроении. Я вышел за ними на Портобелло-роуд и наблюдал, как они проходили мимо прилавков с фруктами. Один из них остановился, чтобы купить немного фиников. Когда лавочник продавал ему финики, мимо прошел мужчина с выбритыми под ирокеза волосами, выкрашенными в розовый и зеленый цвета.

Одетые в восточные халаты последователи группы Gong непонимающе посмотрели на панка, взяли свои финики и ушли прочь, меланхолично жуя.

– Отлучусь минут на десять, – сообщил я своей помощнице Пенни. Я перешел Портобелло-роуд и нашел место, чтобы подстричься.

– Сколько состригать? – спросил парикмахер.

– Думаю, наступило время получить за свои деньги результат, – сказал я. – Давайте начнем с полутора футов и посмотрим, как я буду выглядеть без них.

Вместо Hatfield, north и tangerine dream на афишах появились новые группы. Они выбирали себе названия тина The Damned, The Clash, The Stranglers, но самым скандальным из всех было – The Sex Pistols.

В последнюю неделю ноября я работал в своем кабинете, когда услышал сногсшибательную песню, доносившуюся из кабинета Саймона. Никогда не слышал ничего подобного. Офис Саймона находился этажом ниже, и я побежал вниз по лестнице.

– Что это было? – спросил я.

– Это сингл группы The Sex Pistols. Он называется «Анархия в Соединенном Королевстве»[52]52
  «Anarchy in the UK».


[Закрыть].

– И как он тебе?

– Очень хорошо, – признался Саймон. – На самом деле очень хорошо.

– Кто подписал с ними контракт?

– EMI. Я им отказал пару месяцев назад. Похоже, ошибся.

В песне было что-то настолько мощное и свежее, что я решил разузнать, не можем ли мы вернуть группу назад. Несколькими днями позже я позвонил Лесли Хиллу, исполнительному директору EMI. Он был слишком занят и важен, чтобы разговаривать со мной лично, поэтому я оставил сообщение через секретаршу. Смысл сообщения сводился к тому, что если он когда-нибудь захочет избавиться от «смущающего обстоятельства». ему следует связаться со мной. Через полчаса он перезвонил, чтобы сказать, что «фирма ЕМi вполне довольна группой The Sex Pistols, спасибо».

В тот же вечер, а это было 1 декабря в 17. 30 вечера, the sex pistols произвели общенациональный фурор. У них брали интервью для дневного телевизионного шоу «Сегодня». которое вел Билл Гранди. Он прикатил на телевидение после хорошего обеда в ресторане «Панч» и понял, что четверо парней в его студии также довольно пьяны. Билл начал издеваться над ними, рассуждая о великих композиторах – Моцарте, Бахе и Бетховене. Все это было несколько глупо, пока Джонни Роттен не пролил в дальнем углу студии свою выпивку и спокойно не выругался:«Дерьмо».

– Что ты сказал? – спросил Гранди. – Что это было? Разве не ты только что употребил грубое слово?

– Я ничего не говорил, – ответил Роттен.

– Да ладно, что ты сказал?

Гранди получил то, чего добивался.

– Я сказал «дерьмо». – выдал Роттен.

– В самом деле? – отреагировал Гранди. – Ты напугал меня до смерти. Затем Гранди повернулся к Сиоюкси. Сиоюкс, которая также была приглашена на шоу, и спросил, не встретится ли она с ним позднее. Стив Джоунс, один из музыкантов группы The Sex Pistols, засмеялся и назвал его грязным старым педерастом. Гранди повернулся к нему и спровоцировал на употребление других ругательств. Джоунс назвал его «грязным распутником» и «чертовым мерзавцем». и это было концом шоу.

На следующий день национальные газеты снова и снова выражали негодование по поводу поведения The Sex Pistols. Никто не критиковал Билла Гранди за подначивания участников группы, которые привели к сквернословию. Я как раз завтракал и читал статью о том, что кто-то в приступе отвращения от шоу разнес свой телевизор, когда зазвонил телефон. Еще не было 7 часов утра. Чудесным образом поменявшись со мной ролями, исполнительный директор EMI теперь лично звонил мне.

– Пожалуйста, приезжайте ко мне немедленно, – сказал он. – Как я понимаю, вы заинтересованы в подписании контракта с The Sex Pistols.

Я направился прямо в офис EMI. Лесли Хилл и я договорились о том, что EMI передаст The Sex Pistols компании Virgin, если на это согласится Малькольм Макларен, менеджер группы. Мы пожали друг другу руки. Затем из соседней комнаты был приглашен Макларен.

–virgin предложила взять к себе группу The Sex Pistols, – сказал Хилл, не слишком скрывая нотки облегчения в своем голосе.

– Превосходно, – сказал Макларен, протягивая свою руку. – Я приду к вам в офис позже сегодня днем.

Обычно мне требуется шестьдесят секунд, чтобы, встретив незнакомых людей, решить, могу ли я им доверять. Посмотрев на Малькольма Макларена, одетого в узкие черные брюки и остроконечные ботинки, я спросил себя, насколько легко будет иметь с ним дело. В тот день он так и не показался на Вернон-ярд и не перезвонил мне на следующий. После четырех бесплодных попыток я перестал ему звонить. Он знал, как связаться со мной, но не звонил.

9 мая 1977 года от имени группы The Sex Pistols Макларен подписал контракт с А&М Records. Церемония была организована возле Букингемского дворца, во время нее четверо панков, выстроившись, прокричали оскорбление в адрес королевской семьи. Группа состояла из четырех обыкновенных парней, но их подстегивал Малькольм Макларен.

Я сидел за письменным столом и размышлял об этом человеке. В его руках был бестселлер – группа, которая преобразила бы Virgin. Если бы Virgin могла подписать контракт с The Sex Pistols, это разом лишило бы нас имиджа покровителей хиппи, который за нами закрепился. Студия звукозаписи emi насмехалась над Virgin и называла ее «Хиппи при графском дворе». И неважно, насколько далеки мы были от графского двора, название пристало, и мне оно не нравилось. Мы ассоциировались с музыкой Gong и Майка Олдфилда. Деньги от продаж этих исполнителей поступали исправно, но я боялся, что ни одна новая панк-группа не воспримет нас всерьез, пока мы выпускаем пластинки только хиппи-групп. virgin music должна была измениться, и быстро. the sex pistols могла помочь в этом.

– Каждая группа – это риск, – беспечно сообщил прессе Дерек Грин, исполнительный директор компании А&М Records. – Но, по моему мнению, the sex pistols – меньший риск, чем остальные.

А&М устроила вечеринку, чтобы отметить подписание контракта с The Sex Pistols. Поскольку А&М наращивала свои «капиталы» за счет групп, которые «эксплуатировала». The Sex Pistols ненавидели ее, как, впрочем, ненавидели все студии звукозаписи или, по крайней мере, прикидывались, что ненавидят. Сид Вишес, который в то время был басистом группы, отличился сразу после подписания контракта, разнеся офис Грина и запачкав блевотиной его письменный стол. Услышав об этом, я воспользовался телефоном, чтобы попытать счастья еще один, и последний, раз. К моей радости, Грин сообщил, что они разрывают отношения с группой.

– Можем ли мы подписать с ними контракт? – спросил я.

– Если сможете сладить с ними, – ответил он. – Мы точно не можем. the sex pistols получила от А&М Records £75000 за аннулированный контракт. Вместе с £50000. которые перед этим заплатила фирма EMI, они заработали £125000. ничего не делая, если не считать нескольких публичных ругательств, рвоту и один записанный сингл. the sex pistols снова искала фирму звукозаписи.

Я начал даже восхищаться тем, как умело Макларен набивал себе цену. В тот момент группа The Sex Pistols являлась самой шокирующей во всей стране. Среди всех панк-групп, которые быстро возникали повсюду, the sex pistols по-прежнему оставалась самой скандальной. У них был сингл под названием «Господь, храни королеву». который, по моим сведениям, они хотели выпустить, приурочив ко дню серебряного юбилея восшествия королевы на престол – в июле 1977 года.

Я следил за ними и ждал, зная, что не нравлюсь Макларену. Он насмехался надо мной, называя «хиппи, который стал бизнесменом». Но недели шли за неделями, приближался день юбилея, а никто, кроме нас, не изъявлял желания заключать с ними контракт. Я был уверен, что, возможно, только Virgin и могла сделать это. У нас не было акционеров, которые бы возражали, компании-учредителя или босса, которые сказали бы «нет». 12 мая 1977 года Малькольм Макларен, в конце концов, пришел встретиться с нами. Мы поменялись ролями. Virgin подписала контракт с группой The Sex Pistols на £15000. включавший в себя приобретение авторских прав на их первый альбом и его распространение на территории Великобритании с последующей выплатой £50000 за право распространения во всем мире.

– Вы отдаете себе отчет в том, во что влезаете? – спросил меня Макларен.

– Я-то да, – заверил я. – Вопрос в том, понимаете ли это вы?

С момента заключения сделки Макларен искал возможность предпринять что-нибудь, что заставило бы нас с презрением избавиться от группы. К ужасу и смущению Макларена, мы отказывались быть возмущенными. Мы выпустили сингл «Господь, храни королеву». который был запрещен на радиостанции ВВС и занял второе место в чартах. Он занял бы и первое, если бы магазины пластинок, принадлежавшие компаниям Virgin и НМV, которые, без сомнения, продавали самое большое количество записей, не были исключены из списка магазинов, по результатам продаж которых составлялись чарты.

В юбилейный день 1977 года Макларен арендовал прогулочный корабль и на всех парах стал подниматься вверх по Темзе по направлению к палате общин. Полиция знала: что-то готовится. И как только мы отчалили от Вестминстерского пирса, две полицейские моторные лодки шли за нами. Группа дождалась, когда корабль точно поравняется со зданием палаты общин, затем музыканты достали свои гитары и барабанные палочки и проорали собственную версию национального гимна:

Господь, храни королеву,

Фашистский режим,

Сделавший тебя идиотом,

В потенциале – водородную бомбу.

Боже, храни королеву.

Она не человек,

В мечтах Англии нет будущего,

НЕТ БУДУЩЕГО! НЕТ БУДУЩЕГО!

Полиция приблизилась к борту корабля и настаивала на том, чтобы группа перестала играть. Это было противозаконно, поскольку имелась лицензия, разрешающая исполнять музыку на борту. Это напомнило о последнем выступлении Beatles вживую на крыше студии «Эппл». которому полиция противодействовала как могла. Если бы на борту был Фрэнк Синатра, это не вызвало бы никаких проблем. Полицейские поднялись на наш корабль и направили его к пирсу, где арестовали Макларена, главным образом за то, что он устроил ужасную драку и кричал:«Фашистские свиньи. »

На той неделе мы продали свыше 100000 экземпляров пластинки «Господь, храни королеву». Было совершенно ясно, что это пластинка номер один, но радио ВВС и Top of the Pops объявляли, что лидировал Род Стюарт. Запись «Господь, храни королеву» была запрещена на телевидении и радио. Считаю, это способствовало нашему бизнесу: чем больше ее запрещали, тем лучше она продавалась.

Группа The Sex Pistols стала именно тем, что мы искали, и это явилось поворотным пунктом в наглей жизни. Благодаря им о Virgin снова заговорили, и она приобрела репутацию фирмы звукозаписи, способной вызывать огромный общественный резонанс и сотрудничать с приверженцами панк-рока. The Sex Pistols были общенациональным явлением: каждый покупатель на центральной улице, всякий фермер, пассажиры любого автобуса, даже каждая бабушка в семье, – все слышали о них. Жить под аккомпанемент этого общественного протеста было чертовски приятно. Как отметил Оскар Уальд:«Единственное, что хуже того, когда о тебе говорят, это когда о тебе не говорят». Группа The Sex Pistols породила в печати больше публикаций, чем кто бы то ни был в 1977 году, не считая серебряного юбилей пребывания королевы на престоле. Их скандальность практически была осязаемым активом. Большинство публикаций носило отрицательный характер, но то же самое происходило и с Rolling Stones, которая появилась пятнадцатью годами раньше.

В ноябре 1977 года virgin выпустила альбом «Не беспокойся о яйцах, здесь The Sex Pistols». Надпись на конверте была блестяще выполнена Джейми Рейдом, он в точности воспроизвел газетные заголовки, сообщавшие о похищении людей и прочих подобных вещах. Магазины, принадлежавшие virgin, разместили в своих витринах большие желтые постеры, рекламировавшие альбом. Неудивительно, что всегда находился кто-нибудь, кого это оскорбляло. В один прекрасный день менеджер нашего магазина в Ноттингеме был арестован согласно тому самому «Акту о непристойных рекламных объявлениях» от 1889 года, по которому я был арестован почти десять лет назад, когда студенческий консультативный центр рекламировал помощь страдающим венерическими заболеваниями. Я позвонил Джону Мортимеру, который тогда меня защищал.

– Боюсь, мы снова нарушили «Акт о непристойных рекламных объявлениях». – сообщил я ему. – Полиция заявляет, что мы не можем употреблять слово «яйца».

– «Яйца»? – переспросил он. – Какие, черт возьми, проблемы из-за яиц? Это одно из моих любимых слов.

Они заставляют нас снять постеры группы The Sex Pistols со словами «Не беспокойся о яйцах, здесь The Sex Pistolls»[53]53
  «Never Mind ihe Bollocks, Here's the Sex Pistols».


[Закрыть] и грозятся запретить альбом.

Он сказал, что необходим лингвистг-консультант, профессор английского языка, который мог бы дать точное определение слова bollocks. Поскольку прецедент возник в Ноттингеме, я позвкжил в Ноттингемский университет.

– Нельзя ли поговорить с профессором лингвистики? – спросил я.

– Профессор Джеймс Кинсли к вашим услугам, – ответила женщина в приемной.

Нac соединили, и я объяснил, в чем дело.

– Таким образом, один из ваших служащих был арестован за демонстрацию слова bollocks? – заключил профессор Кинсли. – Что за абсурд! На самом деле, данное слово с восемнадцатого века употреблялось в качестве определения для священников. Позже, из-за того, что служители церкви, как всем казалось, говорят слишком много несуразицы в своих проповедях, оно постепенно стало обозначать «чепуху». «вздор». «абсурд».

– То есть, слово bollocks на самом деле значит либо «священник». либо «чепуха»? – переспросил я, убеждаясь в том, что ничего не упустил.

– Совершенно верно, – подтвердит профессор.

– Могли бы вы засвидетельствовать это в суде? – спросил я.

– С превеликим удовольствием, – заверил он.

Судебное разбирательство было блестящим. Обвинитель, представлявший интересы полиции, был полон решимости выиграть то, что виделось ему делом государственной важности. Нашего менеджера подвергли перекрестному допросу, и он признал, что поместил постер группы The Sex Pistols на видное место в витрине магазина. Офицер полиции еще раз рассказал, как арестовал его в тот момент, когда менеджер вывешивал этот оскорбительный постер. При этом у него был самодовольный вид человека, который сослужил обществу великую службу и ожидал за это похвалы.

– Вопросов нет, – сказал Мортимер, когда ему предложили принять участие в перекрестном допросе полицейского.

Разочарованный полицейский покинул свидетельское место.

– Я хотел бы вызвать своего свидетеля, – сказал Джон Мортимер, поднявшись. – Профессор Джеймс Кинсли, профессор лингвистики Ноттингемского университета.

После того, как профессор Кинсли объяснил, что слово bollocks по значению не аналогично анатомическим яичкам, а на самом деле значит «священник». а позже стало восприниматься как «вздор» и «чепуха» из-за того что проповеди изобиловали этим, Мортимер близоруко уставился на него и казалось, прилагал усилия, чтобы сформулировать свои мысли.

– Таким образом, профессор Кинсли, вы хотите сказать, что выражение.

«Не беспокойся о яйцах, здесь The Sex Pistols». которое является основанием для обвинения, следует более точно интерпретировать как «Не беспокойся о священниках, здесь the sex pistols»? – спросил Джон Мортимер.

– Да. Или как вариант:«Не беспокойся о чепухе, здесь The Sex Pistols».

Мортимер подождал, пока в зале суда не воцарилась тишина.

– «Не беспокойтесь о священниках, здесь The Sex Pistols… » – погруженный в размышления, проговорил он. – Вот что значит это выражение. Больше мне нечего добавить. В качестве названия пластинки звучит странно, но я сомневаюсь, чтобы церковь возражала.

– Я тоже сомневаюсь, – согласился Кинсли.

Здесь обвинитель стал давить на профессора, спрашивая, как тот может быть уверен, что это не оскорбит ни одного священника.

Настал черед профессора Кинсли выложить свою козырную карту: он отвернул свой воротник поло, чтобы показать воротничок священника. Профессор был также известен и как преподобный Кинсли.

–Довольно, – прервал член городского магистрата. Он выпрямил спину, расправил плечи и, придав себе как можно больше судейской важности, объявил:

– В иске отказано.