Текст книги "Из лягушек — в принцы (Вводный курс НЛП тренинга)"

Автор книги: Ричард Бендлер

Соавторы: Джон Гриндер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Мужчина: Есть ли различия в зависимости от интеллектуального уровня клиентов, так сказать, умственно отсталый гений? Нет… О таких различиях мне ничего не известно. Это даже забавно но подсознание функционирует у всех одинаково, вне зависимости от образования и интеллектуального уровня. 10 – это тоже функция тех самых структур, о которых мы все время говорим.

Женщина: Когда вы предлагаете человеку пережить те ощущения, которые его беспокоят и наблюдаете за ним, осознаете ли вы, через какой процесс они проходят? Да, в специфическом смысле слова «осознание». Сегодня здесь на семинаре я не сделал ничего такого, что я осознавал бы в нормальном, рефлексивном смысле слова «осознание», в смысле отдавания себе отчета в том, что же я сейчас делаю. Я осознаю, что я делаю или говорю только в тот момент, когда я слышу себя или уже делаю что-то. Это важно. Я действительно убежден в том, что коммуникация лицом к лицу с другим человеком, не говоря уже о группе людей, слишком сложна для того, чтобы производить ее осознанно. Вы не можете делать это осознанно. А если вы все-таки делаете, то нарушаете естественный поток коммуникации.

Есть ли среди вас музыканты? ОК. Кто из вас делает это сознательно?.. . Конечно, никто. Вы осознаете результат, слышите звуки, которые производите, но не процесс создания этих звуков. Что же произойдет, если вы в середине пьесы вдруг осознаете, что вы делаете? Бум? Вы завалите выступление. Но чтобы НАУЧИТЬСЯ играть ту же самую пьесу, на некоторых этапах вы должны воспользоваться своим сознанием.

Общаясь здесь с вами, я осознаю происходящее в том смысле, что реагирую непосредственно. Но рефлексивно я не осознаю, что я делаю.

Если бы я осознавал это, я бы делал другую работу.

Представьте себе, что в понедельник утром вы возвращаетесь в свой кабинет и новый клиент говорит вам: «У меня фобия жевательной резинки». И в вашей голове возникает голос, который говорит: «О, это прекрасный случай для меня попробовать что-то новое». Затем вы смотрите вверх и спрашиваете клиента: «Так, и когда же вы в последний раз испытали интенсивную фобическую реакцию? « Клиент начинает реагировать различными движениями глаз. И если вы будете при этом представлять себе доску этой аудитории, на которой нарисована схема движения глаз и повторять про себя все то, что от нас здесь услышали, и испытывать чувства на предмет того, удастся ли вам применить что-то новое или нет, то вы не получите никакой сенсорной информации, которая бы послужила вам базой для выбора действия. В этом смысле рефлексивное осознание в процессе коммуникации отнюдь не полезно. Если вы, проведя терапию, что-то говорите себе, представляете картины или испытываете чувства, то, вероятнее всего, вы кончите тем, что будете проводить терапию, на себе самом. Я думаю, что, в основном, это и происходит.

Очень часто терапевты проводят терапию но с другим человеком, сидящем у него в кабинете, а с самим собой. И многие клиенты, которые при этом меняются метафорически.

Многие терапевты получают специализацию, но в ходе учебы они не узнают ничего, что было бы им полезно для будущей работы. Они изучают статистику: «3, 5% клиентов являются… « Но очень редко к вам в кабинет являются сотня пациентов, с тремя из которых вы начинаете работать. Существуют также практические занятия по психотерапии. Но их проводят люди, которые умеют очень хорошо проводить терапию, но совершенно не знают ничего о том, как же они это делают.

Они расскажут свои мысли о том, что они делают, отвлекая таким образом ваше внимание от клиента, с котором они работают. Если вам повезет, то вы на подпороговом уровне ухватите признаки, на которые они ориентируются, и сможете реагировать на пациента систематическим образом. Но большинству это не удается. Существуют многие психотерапевты, которые работают непродуктивно. Что вы должны начать делать так это реструктурировать свое собственное поведение, чтобы начать уделять внимание своему клиенту.

Мне кажется, что вам, как профессиональным коммуникаторам, надо потратить некоторое время на то, чтобы сознательно отработать специфические виды коммуникационных стереотипов, чтобы они функционировали у вас подсознательно и автоматически, как навыки вождения машины или мотоцикла. Вы можете так натренировать себя, чтобы ваше поведение стало систематическим, что требует первоначально некоторой сознательной практики. Так, когда вы видите, что человек визуализирует, а слышите аудиальные предикаты, то у вас может происходить автоматический выбор: реагировать присоединением, или неприсоединением, или любой коммуникацией которая придет к вам в голову.

Другими словами, вам нужен подсознательный систематический репертуар стереотипов, на каждую точку выбора, с которой вы неоднократно сталкиваетесь в вашей работе. Например, как я устанавливаю раппорт с другим человеком? Как я поступаю, если пациент не знает, как ответить на мой вопрос сознательно, вербально? Как я реагирую на неконгруэнтность? Все это и есть точки выбора. Идентифицируйте, какие точки выбора повторяются в вашей работе, и для каждой такой точки постарайтесь насчитать шесть своих реакций, то, я считаю, вы вообще не действуете с позиции выбора. Если у вас только один путь – вы робот. Если два, то вы находиться в конфликте с самим собой.

Вы нуждаетесь в солидном основании для своих выборов. Один из путей приобретения такого основания – это рассмотрение структуры своего поведения в ходе терапевтической активности. Соберите точки выбора, которые повторяются для вас, убедитесь, что на каждую точку у вас существует выбор из некоторого множества реакций – и забудьте обо всем этом. И добавьте еще один ингредиент – мета-правило: «Если то, что вы делаете, не срабатывает, попробуйте сделать что-нибудь другое».

Поскольку ваше сознание ограничено, уважайте это и не говорите: «Я смогу теперь делать все то, о чем говорилось на нашем семинаре». То что вы действительно сможете сделать, так это посвящать первые пять минут каждой третьей беседы следующему: «Перед тем, как начать сегодня нашу беседу, я хотел бы узнать некоторые вещи о вашем когнитивном функционировании. Скажите мне, пожалуйста, какого цвета верхний фонарь светофора? « Оцените репрезентативные системы пациента, чтобы знать, что произойдет в беседе дальше в условиях стресса. Каждый четверг вы можете присоединяться к предикатам первого клиента и отсоединяться от предикатов второго. Это – способ систематического открытия последствий своего поведения. Если вы не организуете свое поведение таким образом, оно остается случайным. Если вы организуете свое поведение и разрешите себе ограничиваться определенными стереотипами, последствия которых вам известны, а затем будете изменять эти стереотипы, вы создадите надежный репертуар реакций на подсознательном уровне. Это – единственный путь, который мы знаем, ведущий к достижению СИСТЕМАТИЧЕСКОЙ гибкости поведения. Возможно существуют и другие пути. Но так происходит, что нам сейчас известен только один из них.

Мужчина: все это прозвучало так, как будто вы советуете нам экспериментировать с нашими клиентами, мне кажется, что как профессионал я обязан:…

Не согласен. Я считаю, что вы обязаны экспериментировать с КАЖДЫМ клиентом, чтобы развивать свои профессиональные навыки, поскольку в будущем вы должны помогать все лучше все большему количеству людей.

Если, срываясь под маской профессионализма, вы не будете совершенствовать свои навыки и экспериментировать, я думаю, что вы пропустите свои шанс и профессионализм станет для вас способом ограничивать себя. Подумайте о профессионализме. Если под этим поведением скрывается для вас набор тех вещей, которые вы НЕ можете делать, то вы ограничиваете себя в своем поведении.

В кибернетике существует закон необходимого разнообразия. Он гласит, что в любой системе, состоящей из людей или машин, элемент обладающий наибольшей вариабельностью, будет являться контролирующим элементом. А если вы ограничиваете свое поведение, вы теряете необходимое разнообразие реакций.

Самый яркий пример того – психиатрические больницы. Я не знаю как в вашем штате, но у нас в Калифорнии очень легко выделить персонал больниц, так как у него есть профессиональная этика. У них есть групповые галлюцинации, которые являются более опасными для них самих, нежели для кого-то другого, так как они верят в то, что должны ограничивать свое поведение определенным образом. Это заставляет действовать в определенных ситуациях одинаково, но пациенты не должны играть согласно этим же правилам. Большая гибкость поведения позволяет вам добиться от людей нужных реакций и контролировать ситуацию.

Кто же способен вызвать наибольшее количество реакций -психиатр, который действует «нормально» или пациент действующий странным образом? Сейчас я приведу вам мой любимый пример.

Мы шли по коридору одной Калифорнийской больницы вместе с группой молодых психиатров. Приближаясь к большой гостиной, мы говорили нормальными голосами. Когда мы подошли к двери и вошли в комнату, все психиатры начали говорить шепотом. Конечно, и мы тоже начали шептать.

В конце концов мы посмотрели друг на друга и спросили: «Отчего же мы шепчем? « Один из врачей повернулся к нам и сказал: «Здесь находится кататоник. Мы не хотим его беспокоить « Ну, если кататоник имеет большее необходимое разнообразие поведения, нежели профессионал, то я присоединяюсь к кататонику.

В Калифорнии каждая группа психотерапевтов имеет свою этику.

Например: чтобы быть хорошим коммуникатором, вы должны одеваться как рабочий фермы. Второе правило – это обнимать всех СЛИШКОМ крепко. Они всегда смеются над психиатрами, которые носят галстуки! Мне их поведение представляется ограниченным и одномерным. Вся беда с этими профессиональными кодексами заключается в том, что они ограничивают поведение. И каждый раз, когда вы скажите себе: «Этого я делать не могу», на это найдутся люди, с которыми вы не сможете при этом работать.

В этой же самой комнате я прошел очень близко от кататоника, наступив ему при этом на ногу так сильно, как только мог, и получил немедленную реакцию. Он вышел из своей «кататонии» подскочил и закричал: «Не смейте этого делать! „ Франк Фарелли, автор «Провакативной терапии“, представляет собой прекрасный пример необходимого разнообразия поведения. Он готов на все, чтобы добиться контакта и рапорта.

Однажды он демонстрировал женщину, которая уже три или четыре года находилась в кататоническом состоянии. Он сел рядом с ней, посмотрел на нее и честно предупредил: «Я собираюсь добраться до вас».

Она конечно, не дала никакой реакции, продолжая пребывать в кататоническом состоянии. Он наклонился и вырвал у нее волосок из ноги тут же над лодыжкой. И снова никакой реакции, так? Затем он поднялся на один дюйм вверх и вырвал еще один волосок. «Убери руки! „ закричала она. Большинство из вас скажут, что это «Непрофессионально“. Но самое интересное насчет непрофессиональных вещей – это то что они СРАБАТЫВАЮТ! Франк сказал тогда, что он и не намерен был подниматься выше колена.

Однажды я читал лекцию в аналитическом институте Техаса. перед началом лекции они три часа рассказывали мне о своих исследованиях.

Результат их сводился к тому, что психически больным людям нельзя помочь. К концу я сказал: «У меня складывается определенная картина.

Разрешите мне проверить, прав ли я. Вы мне хотите сказать, что терапия, в ее настоящем виде, бессильна? « Они отвечали: „Нет, мы хотели сказать, что никакая форма терапии никогда не будет помогать шизофреникам“. Я ответил: „хорошо. Вы действительно в своем праве: все мы, психиатры, должны поверить в то, что мы не можем помогать людям“. Они на это: «Нет, будем же говорить о психотиках. Люди, которые живут в психотической реальности и та-та-та… И все эти вещи о рецидивах.

Я спросил: «Но что вы делаете с этими людьми? « Тогда они рассказали мне о видах терапии, которые они применяют. Они никогда не сделали ничего, чтобы добиться от этих людей желаемой реакции.

У Франка Фарелли в отделении лежала больная, которая была убеждена в том, что она любовница Христа. Вы должны признать, что это малополезное убеждение. К каждому человеку она подходила и объявляла: «Я – любовница Христа». И конечно, они отвечали «Да нет, это только иллюзия, бред… но так ли? „ Большинство психических больных преуспевают в странном поведении и вызывание нужных им реакций. Франк обучил молодую девушку, социального работника вести себя систематически определенным образом и запустил ее в это отделение. Когда эта пациентка подошла к ней и сказала: «А я – любовница Христа“ та ответила: «Да, знаю, он мне о вас говорил, причем ответила с презрением, глядя немного назад. Через сорок путь минут пациентка сказала: «Я слышать не хочу больше про Христа и все эти вещи! « Есть такой человек – Джон Розен. Многие из вас о нем определенно слышали. У Розена есть две вещи, которые он делает систематически, получая отличные результаты. Одна из вещей, которые он делает систематически, получая отличные результаты. Одна из вещей, которые Розен делает очень хорошо, что описал Шеффлин – это он так хорошо присоединяется к миру шизофреника, что разрушает его. Это – то же самое, чему научил Франк девушку – социального работника.

Психотерапевты из Техаса никогда не пробовали сделать ничего подобного. Когда я сказал им об этом, у них вытянулись лица, потому что то, что я предлагал, выходило за рамки их профессиональной этики.

Они выросли в системе убеждений, которая гласила: «Ограничивай свое поведение. Не присоединяйся к миру клиента, жди пока он присоединится к твоему. Но ведь психически больному гораздо труднее войти в мир психиатра, чем профессиональному коммуникатору – в его мир. Но меньшей мере, первое – более маловероятно.

Мужчина: вы клеймите многих людей, которые здесь сидят! Конечно! Слова всегда это делают – на то они и слова. Но если эти слова вы относите непосредственно к себе, то у вас есть потребность, чтобы на вас нападали.

Один из моментов, на котором застревают коммуникаторы, мы называли «модальный оператор». Клиент говорит: «Я не могу говорить сегодня об этом. В этой группе я не могу раскрыться. И я не думаю, что вы можете это понять» Если вы будете вслушиваться в содержание, вы просто уничтожите себя. Скорее всего вы скажите: «Что случилось? „ Стереотип состоит в том, что клиент говорит: „Я не могу“, или „Я не должен Х“. Если пациент приходит и говорит: „Я не должен сердиться“, то гештальт – терапевт отвечает: «Скажите лучше, что вы не хотите“. Фриц Перлс говорил на немецком, и, быть может, в немецком эти слова существенно различны, но в английском языке этой разницы нет.

«Не хочу, не могу, не должен» – в английском языке все это то же самое. Не важно, не хотите ли вы, не должны или не можете – все равно вы не делаете. Итак, человек говорит: «Я не в состоянии сердиться».

Если вы спросите: «Почему? „, он начнет объяснять вам причины, и вы с большей вероятностью попадете в тупик. Но если вы спросите: «Что же произойдет, если вы все-таки рассердитесь“ или «Что же удерживает вас от этого? « вы получите что-то гораздо более интересное.

Все эти идеи мы опубликовали в нашей книге «Структура магического», и многих потом спрашивали, читали ли они эту книгу. Нам отвечали: «О да, трудолюбиво прочел». А почерпнули ли вы что-нибудь от туда, например, из четвертой главы? « Я считаю, что это – единственная осмысленная глава во всей книге. „Конечно, все это я прекрасно знаю“.

«Хорошо, тогда я буду клиентом, а вы будете задавать мне вопросы.

Итак, я не в состоянии рассердиться». «И как вы думаете, в чем здесь проблема? « – это вместо того, чтобы спросить: «Что же удерживает вас? « или «Что же произойдет, если вы все-таки рассердитесь? « Без систематической тренировки в задавании вопросов мета-модели люди заходят в тупик. Наблюдая за работой Сэла Минушина, Вирджинии Сатир, Фрица Перлса и Милтона Эриксона, мы заметили, что они интуитивно пользуются многими из двенадцати вопросов мета-модели.

Чтобы не думать о том, что же надо делать, вы должны пройти через программу тренировки ваших выборов. Если же вы будете думать о том, что надо делать, вы не заметите того, что происходит. Сейчас мы говорим о том, как организовать свое сознание, чтобы справляться со сложной задачей коммуникации.

Понимает ли клиент то, что происходит, совершенно не имеет значения. Если же он хочет знать, что происходит, самое легкое – это ответить: «Есть ли у вас машина? Наверное, вы иногда ее ремонтируете.

Объясняет ли вам автомеханик, перед тем, как начинает работу, что он будет делать с вашей машиной подробно и детально? Или: «Вам делали когда-нибудь операцию? Объяснял ли вам хирург, какие мышцы он будет перерезать и как он будет тампонировать артерии? « Я думаю что эти аналоги вполне годятся как реакции на попытку пациента к такому роду исследования.

Психиатрические учреждения у нас, в Европе продуцируют множество людей, которые могут подробно и уточнено дать полный анализ своих проблем. Они расскажут вам, в чем состоят их проблемы, откуда они взялись и как они поддерживают в настоящее время их неадаптированное поведение. Но это вербально осознанное понимание своих проблем не даст чтобы реорганизовать свое поведение и свои переживания.

А сейчас я хочу сделать вам внушение. Конечно, мы здесь только гипнотизеры, и только внутренние это будет. Мы хотели бы внушить бессознательной части психики каждого из вас, с кем мы имели сегодня удовольствие общаться, что в ней представлены все переживания которые сегодня возникли, сознательные и подсознательные. Эта ваша часть использует естественный процесс сна и сновидений, являющийся естественной частью вашей жизни, как возможность сортировки сегодняшних переживаний. В этой вашей части представлено все, чему вы научились сегодня, полностью не осознавая этого. По прошествии дней, недель, месяцев вы сможете с удовольствием обнаружить, что вы делаете что-то новое. Вы обучились чему-то новому, не зная об этом, и будете приятно удивлены, обнаружив это в своем поведении. Будете ли вы помнить ваши сны, которые, мы надеемся, будут сегодня достаточно странными, или нет, мы разрешаем вам спокойно отдыхать, чтобы завтра снова встретиться с вами освеженными и готовыми к восприятию новых и волнующих вещей. До завтра.

ИЗМЕНЕНИЕ ЛИЧНОСТНОЙ ИСТОРИИ И ОРГАНИЗАЦИИ

Вчера мы описали несколько способов, с помощью которой вы можете достичь рапорта и присоединиться к миру другого человека для того, чтобы в последствии помочь ему сделать новые выборы в своем поведении. Все это были примеры того, что мы называем «шаганием в ногу» или» отражением». Вы будете отражать переживания человека в этой мере, в какой вам удастся присоединиться к его поведению, вербально и невербально. Отражение -это сущность того, что многие называют рапортом.

Существует столько измерений рапорта, сколько различает ваш сенсорный аппарат. Вы можете отражать предикаты и синтаксис, позу, дыхание, тон и темп речи, выражение лица, моргание и т. д.

Существует два вида невербального отражения. Первый вид – это прямое отражение. Например, я дышу с той же скоростью и глубиной, что и вы. Сознаете выто или нет, но это окажет на вас глубокое влияние.

Другой способ невербального отражения – это замена одного невербального канала другим. Мы называем это «перекрестным отражением».

Существует два способа перекрестного отражения. Можно использовать один и тот же канал. Я могу использовать движение собственной руки так, чтобы они соответствовали ритму вашего дыхания. Хотя движение моей руки почти не заметны, но это имеем тот же самый эффект, что и прямое отражение. Это, конечно, не так драматично, как прямое отражение, но весьма эффективно. Тут мы используем один и тот же канал кинестетический.

Но вы можете использовать и другой канал. Например: говоря с вами… я слежу… за вашим дыхание… и я меняю… темп моей речи… в соответствии… с вашим… дыхательными… движениями. Это – второй вид перекрестного отражения.

Если вы хорошо ПРИСОЕДИНИЛИСЬ, то можете теперь вести другого человека к изменению поведения, меняя то, что делаете вы. Способ наложения, о котором мы вчера упоминали, является примером этого. Вы присоединяетесь к репрезентации мира вашего клиента, а затем вводите другую репрезентацию. ПРИСОЕДИНЕНИЕ И ВЕДЕНИЕ – это почти все, что мы делаем, вернее, этот стереотип виден во всем, что мы делаем. Если он осуществляется мягко и тактично, то работает с любым человеком, включая кататоника. В одной калифорнийской психиатрической больнице был парень, который несколько лет пребывал в кататоническом состоянии. Он все время сидел на кушетке в комнате отдыха. Единственное, что он мог предложить мне в качестве коммуникации – это свою позу и скорость дыхания. Глаза его были раскрыты, зрачки расширены. Я устроился в кресле рядом с ним под углом 45^, и принял точно такую же позу, как и он. Тут я даже не скрывал, что я делаю. Я сидел в этой же самой позе, что и он, и дышал вместе с ним примерно 45 минут. К концу этого времени я стал слегка варьировать ритм моего дыхания – он последовал за мной. Таким образом я узнал, что раппорт достигнут. Я мог и дальше менять ритм своего дыхания и вывести его из кататонического состояния постепенно. но вместо этого я использовал шок, закричав: «Эй, есть у тебя сигарета? Больной вскочил с кушетки и сказал: „Проклятье! Не смей больше этого делать! “ У меня есть знакомый ректор колледжа. Он живет в бредовой реальности, считая себя умным, престижным и т. п. Он держится чопорно, выглядит сердито и курит сигары. Это вполне бредовая реальность. Недавно в психиатрической больнице я разговаривал с парнем, который считал себя агентом ЦРУ, преследуемый коммунистами, которые и заточили его в больницу. Различие между парнем и ректором состоит лишь в том, что люди более склонны верить ректору, чем психотику. Ректор за свои иллюзии получает деньги. Чтобы присоединиться к каждому из них, я должен принять реальность. Про ректора я скажу: „ПОСКОЛЬКУ он так умен и авторитетен, он будет способен“ – и тогда я скажу о том, что я от него хочу. Если я иду на научную конференцию и нахожусь там с людьми, живущими в психотической реальности научного мира, я присоединяюсь к их реальности. Я готовлю ДОКЛАД, поскольку сырой опыт не войдет в эту реальность. Если же там будут элементы опыта, то они пройдут мимо этих людей.

Кто из вас чувствовал, что после дня работы в психотерапии или преподавания вы идете домой, и что-то с собой уносите. Вам конечно знакомо это ощущение. Статистика показывает, что терапевты в среднем живут на восемь лет меньше, чем люди почти любой другой специальности.

Если вы работаете с людьми больными или умирающими, вы не должны пользоваться прямым отражением, если не хотите иметь очень короткую карьеру. Люди часто говорят вам о боли, печали, пустоте, страдании и прочих мучениях. Если вы должны понять то, что они испытывают, сами испытывая это, то я догадываюсь что у вас бывают очень неприятные периоды в жизни. Важно иметь ВЫБОР – отражать непосредственно или перекрестно. Если кто-то дышит нормально, присоединяйтесь с помощью дыхания. С астматиком же используйте движения руки или что-нибудь еще.

Давайте сейчас сделаем что-нибудь из того, что мы говорили вчера и сегодня. Есть ли у кого-нибудь из вас такое переживание, воспоминание о котором время от времени возвращается, чего бы не хотелось? ОК. Линда, это

– тайная терапия. Ваша задача – сохранять в тайне содержание своих переживаний от нашей аудитории. Если вы расскажите им содержание, они станут вовлеченными. А если они вовлекутся, им будет труднее учиться.

Когда мы предлагаем человеку произвести какие-то изменения в себе здесь, на семинаре, то настаиваем, чтобы содержание своих переживаний он сохранял в тайне. Обычно мы говорим: «Возьмите какое-нибудь кодовое слово, цвет, номер или букву и обозначьте им неприятное переживание, от которое вам хотелось бы избавиться». Человек тогда говорит: «Мне хотелось бы, чтобы я был способен на М» или «Я хотел бы избавиться от З». Такой пример имеет несколько позитивных сторон. В конечном итоге мы хотим научить вас делать то, что мы делаем, поэтому мы требуем, чтобы это была свободная от содержания, направленная на чистый процесс терапия. Таким образом, единственное, чему вы должны уделять внимание-это стадии процесса. Вы не можете эффективно галлюцинировать на тему «З» – это будет настолько же эффективно, как если бы вы галлюцинировали на тему «любви», «доверия», «уверенности в себе» и других таких же номинализаций.

Кроме того, многие люди отказываются работать над содержанием если в группе присутствуют другие люди, с которыми им не хотелось менять свои отношения. Не вскрывая содержания, вы избегаете этой трудности, так как никто не знает, о чем человек работает.

Линда, что вы вспоминаете, когда у вас возникают неприятные чувства? Образы или голоса? ОК. Она уже ответила на этот вопрос невербально.

Если вы наблюдали за ее глазами, то видели, что сначала она посмотрела налево вверх, а потом направо вниз. Сначала она создает эйдетический визуальный образ, а затем испытывает по этом поводу неприятные чувства.

Линда, когда вы видите этот образ, вы испытываете неприятные чувства. Сейчас я попрошу вас внимательно посмотреть на этот образ и определить, испытываете ли вы еще неприятные чувства. Постарайтесь сделать это. Вы можете закрыть глаза и внимательно посмотреть на этот образ. (Пауза. Пока она испытывает неприятные чувства, он касается ее правого плеча). И, как вы видите по ее реакции, Линда сказала правду: когда она видит эту картину, она испытывает неприятные чувства. Итак, существует какое-то неприятное переживание, которое время от времени возвращается, и трудно сделать так, чтобы оно больше Линду не беспокоило, если я правильно понял вас.

Линда: правильно. Совершенно правильно.

Итак, время от времени этот образ возвращается и вы при этом испытываете те же самые чувства, которые испытывали тогда. А сейчас подумайте, в каком ресурсе вы нуждаетесь тогда, когда это случалось, чтобы по другому отреагировать на эту ситуацию, причем так, чтобы ваша реакция была бы положительный результат, если бы вы не проявили.

Подождите минуточку, сейчас я хочу рассказать вам, что я имею ввиду под словом «ресурс». Под ресурсом я не подразумеваю, например, помощь извне или что-то подобное. Ресурс – это большая уверенность в себе, способность к самоутверждению, доверие, нежность – то есть любой внутренний ресурс, который бы вам позволил тогда отреагировать на ситуацию совершенно иначе. Я не хочу, чтобы вы мне говорили, что это за ресурс. Я хочу только, чтобы вы подумали, что бы это могло быть. (Пауза) Пока он думает о ресурсе, он касается ее левого плеча.

Кто из вас заметил изменения в Линде? Давайте назовем реакцию Линды на образ «у», а реакцию на ресурс – «Х». Теперь давайте продемонстрируем. Какой из двух ответов вы видите сейчас? (Касается ее правого плеча… ) Сейчас вы должны воспринять изменение цвета кожи, размера губ, изменения в дыхании, дрожание тела – все это мы назвали У.

А это какая реакция? (Касается ее левого плеча… ) Сейчас, когда я говорю, что она нуждается в ресурсе Х, я даю вам ровно столько же вербальной информации, сколько и ваши клиенты, которые рассказывают вам о том, чего они хотят. Когда клиент говорит вам: «Я хочу быть уверенным в себе, испытывать доверие к людям, хочу любить их и уважать», он делает вам ровно столько же информации, как если бы он сказал: «Я хочу Х». В каком-то смысле он дает вам в первом случае еще меньше информации, нежели во втором. Потому что тогда, когда он говорит: «Я хочу быть более уверенным в себе», вы берете ВАШ СМЫСЛ слова « уверенные в себе» и приписываете его своему КЛИЕНТУ. Если бы он сказал: «Ну, в чем я нуждаюсь, так это в некотором Х», то вы бы избегали риска неправильно искаженного понимания клиента. Иногда мне думается, что психотерапию легче проводить на иностранном языке, которого вы не понимаете. Таким образом у вас не будет иллюзий, что слова для вас имеют то же самое значение что и для человека их произносящего.

Поверьте мне, что это – действительно иллюзия.

Почему же, когда я касаюсь ее правого плеча, возникает реакция У?…

Заметили ли вы, что появляется? Есть ли кто-нибудь здесь, кто заметил это? Что здесь происходит? Линда, верите ли вы в свободу воли? Линда: Да.

(Он касается ее правого плеча) Кто же сейчас напряг мышцы вокруг вашего рта? В чью же свободу воли вы верите? Свобода воли – смешное словосочетание. Это тоже номинализация. Когда вы подошли ко мне в ответ на мою просьбу, вы сделали утверждение о своей воли. Я сказал: «Подойдите сюда кто-нибудь, кто создает себе такие образы, которые не хотел бы создавать. Это утверждение касается того человека, который создает такие образы, но отнюдь не вас. Это – ваше подсознание или ваше „мать“, одно из двух.

Что же произошло? Понял ли кто-нибудь смысл происшедшего?

Женщина: Когда вы попросили ее уйти в глубь себя и посмотреть на этот образ, вы положили руку на ее правое плечо, в тот момент она испытывала неприятные чувства, и они ассоциировались с вашим прикосновением.

Не хотите ли вы мне сказать, что каждый раз, когда я касаюсь ее правого плеча таким же образом она дает ту же самую реакцию? (Он касается правого плеча Линды, и появляется реакция У).

Мужчина: Это действительно так выглядит. Я согласен с вами.

И как же такое могучее средство было не замечено современной психологией? Вот вы, взрослые люди, сидящие тут. Многие из вас окончили колледж, большинство из вас профессиональные коммуникаторы, вы изучали людей, и это, как они функционируют. Как вы понимаете то, что сейчас увидели?…

Что вам говорит имя Павлова? Это – прямое обуславливание, стимул – реакция. Линда испытывала определенное переживание, которое возникло в ответ на мой вопрос о том, от чего она хочет избавиться. Когда она в полной мере испытывала это переживание (А я знаю, что то было так, как я наблюдал за ее реакцией), все, что я должен был сделать – это коснуться ее плеча. Теперь это прикосновение связано с этим переживанием. Это – тот же процесс, как и тот, который она хочет изменить.

Как это получается, что тогда когда она создает этот образ, автоматически появляются определенные чувства? Она видит образ, и бум – возникает неприятное чувство. Это – тот же самый процесс.

Когда человек находится в определенном состоянии сознания, таком как переживания у Линды вы можете ввести дополнительный компонент любую сенсорную систему, например, в кинестетическую. Мы называем это «якорь». В этом случае – кинестетический якорь. Когда я теперь буду повторять то же самое прикосновение с тем же давлением, в той же самой точке и у Линды в этот момент не будет более сильных конкурирующих состояний сознания, будет возникать это переживание. Это прямое обуславливание. Я считаю, что оно является одним из наиболее мощных скрытых инструментов терапевта или вообще коммуникатора. Он может помочь вам достичь почти всех нужных вам результатов. Девяносто процентов всего, что происходит в ходе терапии – это изменение кинестетических реакций на аудиальные и визуальные стимулы. «Мой муж заставляет меня чувствовать себя плохо». «Моя жена заставляет меня злится».