Текст книги "Китай. История страны"

Автор книги: Рейн Крюгер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)

Тем не менее для императора Ци-цзиня не все еще было потеряно. Бывший первый министр, командовавший верными императору войсками, сосредоточенными к востоку от Чаньани, написал Ци-цзиню письмо, поклявшись отбить столицу у мятежников. Армия Хуан Чао, посланная против войск бывшего министра, была разбита. По мере того как провинции одна за другой отказывали в поддержке Хуан Чао, верные императору войска постепенно приближались к Чаньани. Лишенные снабжения мятежники оказались запертыми в опустевшем городе, причем многие опустились до каннибализма.

Правительство обратилось за помощью к тюркскому племени шато, вождем которого был Ли Го-юнь – царская фамилия Ли была дарована его отцу за помощь в подавлении одного из прошлых восстаний. Победы правительственных войск вынудили Хуан Чао дать решительный бой силам Ли Го-юня, но 150-тысячная армия, собранная им для этой цели, была разбита. Это и последующие поражения заставили его в первой половине 883 года оставить столицу. После года сражений и осад городов, в большинстве своем проигранных, Хуан Чао бежал на восток, безжалостно преследуемый Ли Го-юнем. В конечном счете его отряд, уменьшившийся до тысячи человек, был загнан в долину Волков и Тигров в провинции Шаньдун. Хуан Чао отказался сдаться и покончил жизнь самоубийством, перерезав себе горло. Отрубленную голову мятежника отправили императору.

Усмирение бунта, сотрясавшего империю на протяжении десяти лет, не принесло мира на землю Китая и не стало условием для объединения страны. Когда в 885 году император вернулся в столицу – город был полностью разорен, улицы заросли боярышником и ежевикой, и по ним бегали лисы и зайцы, – он столкнулся с непростой ситуацией. Тюрки-шато, уйгуры, тангуты и другие иноземные племена из-за Великой Китайской стены хлынули в страну, оккупировав значительную часть северных провинций, а остальные управлялись, как правило, наместниками некитайского происхождения. Власть императора распространялась лишь на три провинции в непосредственной близости от Чаньани, и если девять южных регионов номинально признавали его сюзереном, то все остальные тридцать провинций управлялись независимыми наместниками – по большей части бывшими военачальниками или главарями банд.

Положение Ци-цзиня ухудшилось после того, как в результате отчаянной попытки увеличить доходы казны он поссорился с вождем шато Ли Го-юнем, который в награду за военную помощь получил пост наместника одной из отдаленных северо-восточных провинций. Ли ответил походом на Чаньань, и все усилия остановить его оказались тщетными: шато захватили столицу и разграбили ее еще сильнее, чем прежде. Император вновь бежал на запад, перебравшись через хребет Цинлинь по Заоблачной дороге. Этот путь был опасен – почти пятьдесят миль дорога шла по деревянной эстакаде, укрепленной на отвесных скалах, нависающих над ревущими горными потоками. Одни местные военачальники выступили против Ци-цзиня, но другие приняли его сторону – особенно после того, как ненавистный евнух Тянь Лин-ци покинул двор, а Ли Го-юнь снова помирился с императором. После двухлетнего изгнания Ци-цзинь смог вернуться в разрушенную Чаньань, но он был уже смертельно болен и вскоре, в 888 году, умер, прожив лишь двадцать лет, полных опасностей и невзгод.

Правление династии Тан подошло к концу. На трон взошел младший брат Ци-цзиня, способный и умный молодой человек, которому едва исполнился двадцать один год. Он остался в истории под именем Чао-цзиня и за четырнадцать лет своего правления два раза был вынужден бежать из столицы – в одном случае его спас Ли Го-юнь, получивший в награду самую красивую девушку из императорского гарема; некоторое время он фактически был пленником, лишенным какой бы то ни было власти. Военные наместники в провинциях вели бесконечные интриги и воевали друг с другом, стремясь утвердить свою независимость и расширить подконтрольные им территории. Казни и самоубийства придворных случались все чаще, а между евнухами и высшими сановниками разгорелся жестокий конфликт, закончившийся в 903 году безжалостным уничтожением евнухов. Через год был убит и сам Чао-цзинь. На троне его сменил девятый сын по имени Ай-ди, которому было всего двенадцать лет, но и того свергли в 907 году. После трехсотлетнего правления – за это время Запад увидел возвышение викингов, образование Священной Римской империи и появление халифов – династия Тан лишилась мандата Неба.

Перед самым закатом империи Тан произошло событие, не предвещавшее ничего хорошего ни Востоку, ни Западу – в одном из даосских храмов был изобретен порох. Этот продукт алхимических опытов, представлявший собой смесь угля, серы и селитры, поначалу не оценили по достоинству и использовали лишь для разжигания огня и получения дыма, но время поставило его в один ряд с компасом, бумагой и книгопечатанием, которые считаются главным вкладом Китая в драму человеческой истории.

Глава 19. Пять династий, Десять царств и Сун

Человека, который в 903 году устроил резню евнухов, а год спустя организовал убийство предпоследнего императора династии Тан, звали Чжу Вэнь. Он происходил из семьи учителей и ученых, но предпочел военную службу, превратившись в жестокого, безжалостного и погрязшего в грехе военачальника, о котором ходили слухи, что он поддерживает кровосмесительные отношения со всеми восемью своими невестками. Он начинал карьеру у предводителя мятежников Хуан Чао, но затем переметнулся на сторону правительства и сражался в рядах императорских войск, пока не создал собственную армию. В 907 году, свергнув последнего императора династии Тан и контролируя значительные территории на севере и востоке страны, он объявил себя основателем новой династии. Так начался период в истории Китая, получивший название «эпохи пяти династий и десяти царств»: первые существовали в северной части страны, а вторые – в южной. Империя распалась в третий раз.

Пять династий быстро сменяли одна другую. Первая из них, Поздняя Лянь, название которой дал ее основатель Чжу Вэнь, уступила место сначала тюркской династии Поздняя Тан, а затем династии Поздняя Цзинь. Но вскоре после этого воспрянувшие кидани создали свою империю, простиравшуюся от Монголии и Маньчжурии, и основали династию Ляо, которая из столицы, расположенной вблизи современного Пекина, контролировала весь север Китая. К югу от империи киданей обширные земли находились под властью династий Поздняя Хань и Поздняя Чжоу. Нет смысла подробно описывать эти династии, просуществовавшие, за исключением Ляо, в общей сложности около полувека, и останавливаться на приобретениях и потерях территорий от Янцзы до Великой Китайской стены. Достаточно сказать, что в ту эпоху большая часть севера страны находилась в руках чужеземцев, и хотя китайские солдаты и знать, а также китайская культура продолжали играть решающую роль в жизни страны, бурные времена привели к обнищанию населения. На юге Китая ситуация была совсем другой.

Здесь образовались маленькие независимые государства, так называемые «десять царств», во главе которых встали бывшие военные наместники – разного происхождения, от плотника до деревенского вора, – теперь называвшие себя князьями. Подвластные им территории процветали – в основном за счет торговли и добычи полезных ископаемых. Особенно благоприятная экономическая ситуация сложилась в провинции Сычуань, известной своими чайными плантациями и соляными копями. Ее правителем стал властный военачальник, начинавший службу простым солдатом и пользовавшийся покровительством печально известного евнуха Тянь Лин-ци. Он взял за образец режим Тянь Лин-ци и сумел привлечь к себе правящую элиту династии Тан, а также многих поэтов и художников. Именно в этом царстве печатались священные книги даосизма, и оттуда искусство книгопечатания стало распространяться на восток. В 932 году началась двадцатилетняя работа по составлению библиотеки классических произведений конфуцианства – всего на деревянных дощечках было вырезано сто тридцать томов, – и процесс распространения книг значительно ускорился.

Весенней ночью 960 года один китайский полководец спал в своей ставке поблизости от столицы северного царства, города Кайфын, расположенного на берегу Великого канала неподалеку от Хуанхэ, в ста пятидесяти милях от Лояна. Он был выходцем из семьи потомственных военных, проживавших к югу от современного Пекина, и дослужился до поста главнокомандующего последней из пяти династий, Поздней Чжоу. На заре полководца разбудили солдаты. Они облачили его в желтую мантию, символ царской власти, и, невзирая на протесты, объявили императором. Последовавший за этими событиями государственный переворот положил конец династии Поздняя Чжоу, и полководец Чжао Гуань-инь стал основателем новой династии Сун, взяв себе тронное имя Тай-цзу.

Эта династия, просуществовавшая 319 лет, во многих отношениях стала одной из самых известных династий Китая. Прежде чем приступить к повествованию о ее достижениях, следует вкратце очертить историю этой династии.

Первый период, до 1126 года, когда столица государства находилась в Кайфыне, носит название Северная Сун. Укрепив свою власть в столице, Тай-цзу занялся воссоединением Китая. Он попытался победить врага на севере, но киданьская династия Ляо оказалась слишком сильна, и ему пришлось сосредоточиться на южном направлении. Следующие двадцать лет ушли на подчинение десяти южных царств, которые одно за другим признавали власть Тай-цзу. Основная часть Китая объединилась под его властью, хотя независимыми еще оставались обширные территории на севере страны (Ляо), на северо-западе, где тангуты, объединившись, создали могущественное царство Ся, а также в юго-западных районах, находившихся под властью бирманских и тибетских племен.

В периодических стычках с «варварами», которые вторгались в страну с севера и запада, имперская армия действовала не очень успешно, и поэтому сдерживать врага приходилось при помощи внушительной дани. Так, например, с 1004 года империя ежегодно выплачивала империи киданей Ляо 100 тысяч унций серебра и 200 тысяч рулонов шелка, что составляло около двух процентов дохода государственной казны и оказалось гораздо дешевле и эффективнее военных действий.

Примерно в 1110 году, в период правления императора Хуэй-цзуна, который прославился как художник и коллекционер произведений искусства, события стали развиваться в благоприятном, на первый взгляд, для династии Сун направлении. Племена тангутов из Маньчжурии заключили союз (они назвали себя чжурчжэнями), отказались признавать власть киданей и выступили против династии Лян. Однако вскоре события приняли неприятный оборот и для династии Сун. Чжурчжэни не только уничтожили киданьское царство Ляо, захватив в 1125 году его столицу, располагавшуюся в окрестностях современного Пекина. В следующем году они напали на Кайфын. Любитель искусства Хуэй-цзун отрекся от престола в пользу своего сына, и они оба попали в плен к чжурчжэням. Нового императора увезли на север, и поначалу ему воздавали императорские почести. Однако постепенно он лишился всего – власти, имущества, привилегий – и умер в жалкой хижине. Династия Северная Сун прекратила свое существование, и на ее развалинах чжурчжэни основали свою династию, которую назвали Цзинь («золото»).

Тем не менее после катастрофы 1126 года брат плененного императора сумел бежать на юг. Там он основал династию Южная Сун, столицей которой стал город Ханькоу. Несмотря на то что весь север страны находился в руках чужеземцев – правда, в областях, контролируемых династией Цзинь, численность этнических китайцев достигла сорока миллионов человек, а китаизированная система управления и культура превратили их во «второй Китай», – империя продолжала существовать в усеченном виде. Имея пятьдесят миллионов человек населения и сохранив наиболее влиятельные кланы, она обладала огромной экономической мощью. Переход от Северной Сун к Южной Сун прошел практически безболезненно.

Стычки на северной и западной границах не прекращались, но войны с империей чжурчжэней Цзинь привели к подписанию мирных соглашений, согласно которым Южная Сун считалась вассалом Цзинь и была обязана ежегодно выплачивать дань. Однако в 1204 году группа чиновников из правительства Сун под руководством некого Хань До-вэя, которого поддерживали военные, захватила власть и начала военную кампанию против Цзинь. Война закончилась сокрушительным поражением. Империя Сун запросила мира – отрубленную голову Хань До-вэя покрыли лаком и в специальной шкатулке отправили чжурчжэням, которые выставили ее в часовне, посвященной императорским предкам. На смену старому мирному договору пришел новый.

Именно в этот период в степях на дальнем севере и северо-востоке появилось маленькое облачко, которое впоследствии разрослось до невиданных размеров тучи, накрывшей земли от Японского моря до самой Европы. В эпоху пяти династий тюркские племена шато покинули Китай и вернулись в Монголию, влившись в тюркско-монгольский союз, давший начало государственному образованию, которое впоследствии получит название «великой монгольской империи». В 1185 году к власти у монголов пришел Чингисхан. Он прошел всю Центральную Азию до самого Черного моря, а затем повернул назад и обрушился на тангутскую империю Ся у северо-западной границы Китая; в 1227 году после длительной осады его войска захватили столицу тангутов. Как раз в это время сам Чингисхан погиб, упав с лошади, в результате чего была вырезана большая часть населения города – как объясняли монголы, чтобы обеспечить умершему хану должное сопровождение в загробную жизнь.

Чингисхан уже совершал набеги на империю чжурчжэней Цзинь, и при его наследнике Угэдэе, взявшем себе титул каган («император»), война разгорелась в полную силу. Ее кульминацией стала осада столицы чжурчжэней Кайфына. Осада города, среди защитников которого было много китайцев, длилась целый год и была примечательна тем, что обе воюющие стороны использовали порох. Гранаты, которые метали при помощи катапульт, наносили огромный урон живой силе и лошадям противника; кроме того, китайские ремесленники изготавливали похожие на ракеты «огненные копья». Они представляли собой трубки из нескольких склеенных между собой слоев бумаги, набитые древесным углем, железными опилками, размолотым фарфором, серой и селитрой и прикрепленные к копьям – при поджигании из них вырывался сноп огня на расстояние до десяти футов, и их можно было использовать повторно. После того как город наконец пал, империя Цзинь просуществовала всего шесть месяцев.

За смертью Угэдэя последовало два периода регентства и краткое правление его сына, после чего правителем монголов стал один из внуков Чингисхана, Мункэ (1251 г.). Он строил планы покорения империи Сун. Мункэ действовал очень осторожно, поручив это непростое дело своему брату, Хубилаю. Сначала были укреплены западные границы Сун и построен флот. В 1268 году монгольские орды – в их составе помимо тюрков и монголов были китайцы, персы и уйгуры – тремя колоннами обрушились на Южную Сун. Первой крупной целью монголов был город на реке Хань, притоке Янцзы. Здесь стояла крепость с мощными оборонительными укреплениями, и ее защитники успешно отражали все атаки врага. Хубилай бросил на крепость сто тысяч человек и пять тысяч судов, а для управления осадными орудиями привез из Персии сведущих в инженерном деле мусульман. Активное использование метательных снарядов и огромных камней, запускаемых с катапульт, позволило монголам после пятилетней осады взять город. Затем они двинулись в глубь страны, выигрывая битву за битвой, а войска Сун отступали на юго-восток. Шесть лет упорно и отважно они сражались с врагом, но все их усилия оказались тщетными: монголы неуклонно продвигались вперед – их не могли остановить даже непроходимые джунгли, – пока не достигли юго-восточных районов империи. Здесь, недалеко от Кантона, в середине 1279 года утонул последний император династии Сун, малолетний Сян-син. Воды, сомкнувшиеся над его головой, погубили и саму династию.

Тем не менее достижения династии Сун заслуживают того, чтобы мы, прежде чем вернуться к победоносным монголам, подробнее рассказали об этой эпохе. Китай в период с XI по XIII век можно причислить, наряду с исламским миром, к одним из самых цивилизованных государств планеты, и именно тогда в стране совершился переход от средневековья к современности.

Во многих отношениях тон был задан основателем династии, императором Тай-цзу. Он проявлял благородство по отношению к побежденным врагам и в каждой войне запрещал излишнюю жестокость; кроме того, ни один смертный приговор не мог быть приведен в исполнение без его согласия. Он любил науку и тщательно отбирал чиновников из круга образованных людей. Своей бережливостью он подавал пример подданным. Его сердечность в отношениях с людьми может продемонстрировать глубокая преданность брату: подчиняясь воле матери, он, назначив сына престолонаследником, одновременно выпустил указ о том, что сначала трон должен унаследовать брат. Однажды, когда врачи назначили брату императора прижигание, Тай-цзу настоял, чтобы процедуру сделали и ему – он хотел разделить боль брата.

Успех династии в значительной степени определялся стабильностью. Так, например, в династии Северная Сун насчитывается всего семь императоров, а средний срок правления составляет более двадцати лет, – и только последний император правил недолго, попав в плен к чжурчжэням. Двор не сотрясали никакие скандалы, хотя один из императоров династии сошел с ума, и некоторое время страной правила императрица, пока не подрос их сын Чжэнь-цзун (1022–1063), самый талантливый и гуманный император династии.

Такая же стабильность была характерна и для государственного аппарата: верхние эшелоны не разрушались массовыми самоубийствами и казнями, которые в прошлом становились следствием ожесточенной борьбы группировок, и только к концу правления династии в правительстве возникли разногласия. Принцип верховенства гражданских властей в государстве был заложен еще в самом начале правления Тай-цзу. Через год с небольшим после восшествия на трон он устроил пир для высших военачальников. Когда, как повествует историческая хроника, они уже достаточно выпили и пребывали в приподнятом настроении, император обратился к ним с речью.

«Я плохо спал ночью», – сообщил император, и полководцы поинтересовались причиной его бессонницы. «Об этом нетрудно догадаться, – ответил правитель Поднебесной. – Кто из вас не жаждет занять мой трон?» Полководцы склонились в глубоком поклоне и запротестовали: «Зачем Ваше Величество так говорит? Мандат Неба установлен. Разве кто-то замышляет государственный переворот?» «Я не сомневаюсь в вашей преданности, – ответил император. – Но если однажды утром кого-то из вас поднимут и облачат в желтую мантию, даже против его воли, сможет ли он уклониться от обязанности свергнуть Сун (как меня против моей воли обязали свергнуть Цзинь)?» Полководцы отвечали, что ни один из них не обладает достаточным талантом, чтобы даже подумать об этом, и попросили у императора совета. Император ответил: «Жизнь человека коротка. Повезло тому, кто богат, имеет возможность наслаждаться жизнью и оставить состояние своим потомкам. Если вы, мои военачальники, откажетесь от военной службы и удалитесь в провинцию, выбрав лучшие земли и лучшие дома, и проведете остаток жизни в покое и наслаждениях, пока не покинете этот мир в преклонном возрасте, не будет ли это лучше, чем полная опасностей и неопределенностей жизнь? Чтобы на отношения между императорским домом и министрами больше не ложилась тень подозрений, мы свяжем наши семьи узами брака, и тогда правитель и подданные, соединенные любовью и дружбой, будут наслаждаться миром и покоем». На следующий день все военачальники подали в отставку под предлогом вымышленных болезней и удалились в сельскую местность, а император преподнес им богатые дары и назначил на высокие должности в провинциях.

С тех пор управление страной осуществляли гражданские власти без участия армии, как это было прежде, хотя чиновники набирались в том числе и из военных, имевших собственную систему подготовки и экзаменов. Этот порядок соответствовал конфуцианской идее правительства, состоящего из компетентных и добродетельных людей. Государственный совет, в котором насчитывалось от пяти до девяти членов, под председательством императора определял общее направление политики, а ученая палата составляла официальные документы. Решение принимались только после тщательного обсуждения, а император видел свою роль как человека, который утверждает принятое решение или которому принадлежит решающий голос. Огромные усилия предпринимались для того, чтобы люди любого ранга по всей стране получили возможность высказывать свое мнение, не опасаясь репрессий, и чтобы их предложения были услышаны. Проведение в жизнь решений государственного совета возлагалось на одно из трех главных министерств – экономики и финансов, военного министерства и секретариата. Секретариат отвечал в том числе за правосудие и кадровую политику – набор чиновников, назначения на должности, продвижение по службе.

Центральному правительству подчинялись около трехсот префектур, на которые была поделена страна, и в каждой префектуре имелась администрация, подотчетная сначала Кайфыну, а затем Ханькоу. Префектуры, в свою очередь, были поделены на районы, в каждом из которых имелись по три государственных служащих, а также около сотни секретарей и тюремщиков. Им подчинялись старосты деревень, которые работали бесплатно и которым помогали избираемые на три года «главы семей». В их обязанности входил сбор налогов, и они отчитывались перед так называемыми старейшинами, которые отвечали за поддержание законности и порядка, ремонт дорог и строительство мостов. Выбор этих должностных лиц определяла, как правило, местная аристократия.

С самого начала было признано, что для слаженной работы государственного аппарата и обеспечения спокойствия в стране, а также социального прогресса и экономического процветания жизненно необходим класс высокообразованных чиновников. В результате в империи Сун сформировалась беспрецедентная по своему охвату экзаменационная система. Судьба отдельных людей, семей и даже общин нередко зависела от результатов экзаменов. Общественное положение, власть и богатство были связаны с государственной службой, на которую можно было попасть двумя путями: по рекомендации высокопоставленных чиновников после сдачи экзамена для поступления на должность (таких претендентов называли «защищенными») или, что считалось более престижным, после сдачи экзаменов различных степеней, и особенно высшей ученой степени цзиньши.

Весь процесс сдачи экзаменов представлял собой строгий церемониал и, будучи чрезвычайно важен для карьеры и даже для возможности вступить в брак, вызывал массу эмоций. Так, например, в 1002 году, когда 14 500 кандидатов собрались в столице для сдачи экзаменов и подавляющее большинство не прошло предварительный отбор, они направили свое негодование на директора экзаменационной комиссии: его критиковали в песенках, его портреты разрисовывались кровью, а вдоль дорог висели высмеивающие его плакаты. Через двести лет в одной из южных префектур кандидаты на должности взбунтовались, ворвались в экзаменационный зал и бамбуковыми и деревянными палками жестоко избили принимавших экзамены чиновников. Страсти накалялись до такой степени, что давка возникала даже тогда, когда претенденты входили в зал и пытались найти себе место, причем людей могли затоптать насмерть.

Развитие образования значительно ускорилось – если точнее, стало возможным – в результате развития книгопечатания. Оживленная книготорговля сделала книги менее дорогими и более доступными. Появилось большое количество типографий – при династии Южная Сун их насчитывалось 173. Росло число библиотек, а крупнейшая из них, основанная в 978 году в императорском дворце, содержала восемьдесят тысяч томов, часть которых была размещена на огромных вращающихся стеллажах. Распространение книгопечатания в Европе четыре века спустя привело к появлению народной библии и к Реформации, а в Китае оно стало основой для внедрения классических произведений в экзаменационную систему. Курс обучения состоял из шести классических разделов – трудов Конфуция, истории, поэзии, ритуалов, «Книги перемен» и летописи «Весны и Осени», На заключительном экзамене кандидаты должны были составить реферат о принципах политики и философии, а также ответить на вопросы о специальных аспектах деятельности правительства. От них требовалось сочинять стихотворения и поэтические описания, строго придерживаясь канонов, и кроме ответов на вопросы по избранным классическим произведениям они должны были анализировать труды Конфуция и Мэн-цзы. Все это требовало глубокого знания текстов.

Детей начинали обучать в раннем возрасте – дома, в небольших семейных или общественных школах. Учебники знакомили ребенка с наиболее часто употреблявшимися при письме иероглифами, а также преподносили основы морали и политической философии, а поучительные рассказы учили хорошим манерам и правильному поведению в семье. С восьми до пятнадцати лет ребенок мог учиться дома, посещать частную или чаще всего государственную школу. Всего в стране насчитывалось около 1100 государственных школ, в которых обучались 200 тысяч учеников, в том числе 3800 в Императорском университете. В школу принимали по результатам экзаменов, а успехи в учебе оценивались при помощи ежемесячных и ежегодных проверок. Школьника ждал тяжелый труд: при изучении классической литературы он был обязан выучить наизусть текст, состоявший в общей сложности из 431 386 иероглифов.

Окончание школы не означало завершения образования. Для получения желанной высшей степени цзиньши требовалось сдать так называемый дворцовый экзамен, к которому допускались выдержавшие ведомственный экзамен, также проводившийся в столице. Но еще раньше требовалось получить степень цзюйжэнь. В начале правления династии Сун предварительные экзамены одновременно принимались у нескольких десятков тысяч кандидатов как в столице, так и в провинции, но постепенно их число увеличилось до нескольких сот тысяч человек. Экзамены проводились один раз в три года осенью и зимой, и каждый кандидат должен был доказать отсутствие преступников в роду (особенно обвиненных в одной из «десяти мерзостей») и представить поручительства, доказывающие, что он безгрешен, не запятнан преступлениями или непочтительным отношением к родителям. Кроме того, он не мог быть ремесленником или писцом, а также буддийским или даосским священнослужителем.

В ожидании предварительных экзаменов претендент мог посещать занятия в одной из множества академий, чтобы заручиться поддержкой покровителей из ученых кругов, преподавать в семьях богачей или помогать в управлении семейным поместьем. Если он сдавал предварительные экзамены и получал степень цзюйжэнь, в его честь местными чиновниками устраивался праздник, и он, получив помощь от общины или правительства, ехал в столицу, где проводил две или три ночи в специальном общежитии для экзаменующихся. Там ему выдавали чернильный камень, кисти, чернила, кувшин для воды, глиняный ночной горшок, еду, постель и ширму, и он присоединялся к тысячам других желающих попасть в экзаменационные классы. Отвечая на экзаменационные вопросы, претендент должен был сдать только черновик, указав сначала имя и возраст. Тем не менее эта информация скрывалась от членов комиссии, чтобы они не могли определить принадлежность работ, и в экзаменационную комиссию попадала лишь сделанная писцом копия.

Эти попытки гарантировать беспристрастность оценок не могли предотвратить сговор между экзаменатором и экзаменуемым, которые заранее договаривались об условном шифре. Распространенным явлением был и обман, когда на экзамен приходил другой человек или когда кандидат пользовался шпаргалкой. Кроме того, в те времена, как и в наши дни, процветала торговля готовыми ответами на вопросы, которые кандидаты вызубривали перед экзаменом.

Успешная сдача экзамена в столице открывала дорогу к последнему тесту, так называемому дворцовому экзамену, введенному основателем династии Сун, который был страстным поклонником образования. Тот, кто не сумел преодолеть этот последний барьер, мог пытаться снова и снова, причем каждый раз нужно было преодолевать сито предварительных экзаменов. Поэтому неудивительно, что средний возраст кандидатов, добивавшихся высшей степени цзиньши, составлял тридцать пять лет. Мужчины могли потратить целую жизнь на эти попытки, описывая свое занятие как цзиньши. Многие сдавались, превращаясь в опустившихся пьяниц, а другие, освободившись от смирительной рубашки конфуцианского учения, становились успешными торговцами, монахами или учителями. Пожилые кандидаты, много раз терпевшие неудачу, сдавали более легкий дворцовый экзамен и получали «облегченную» степень.

Существовали также специальные экзамены – например, по правоведению или для писцов с двадцатилетним стажем работы. Они были доступны не для всех, и по важности ни один из них не мог сравниться с цзиньши. Социальный статус удостоенных этой ученой степени – их количество варьировалось от всего нескольких до нескольких сотен человек – резко повышался. Они не только поступали на государственную службу с почти гарантированным продвижением до самых высоких должностей (всего насчитывалось девять рангов государственных чиновников), но и получали многочисленные права и привилегии. К внешним атрибутам относились знаки отличия на одежде и право строить дома, отличавшиеся от домов менее удачливых соседей формой черепицы на крыше, узорами на дверях и воротах и даже размером комнаты для приема гостей, а также специальный флажок, свидетельствовавший об обладании степенью цзиньши. Вместе с остальными государственными служащими они работали девять дней из каждых десяти, и ежегодно им полагался месячный отпуск. К числу многочисленных привилегий обладателей степени цзиньши относились освобождение от воинской повинности и от уплаты налогов. Они уходили с государственной службы в семьдесят лет, и при династии Сун их пенсия была значительно повышена, превышая половину жалования (правда, ее не получали вдовы).