Текст книги "Китай. Полная история Поднебесной"

Автор книги: Рейн Крюгер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)

Результатом энергичного отпора со стороны маньчжуров стало массовое дезертирство из китайской армии. Кроме того, для компенсации затрат на неудачную кампанию правительство повысило налоги – даже несмотря на то, что император наконец согласился расстаться с запасами серебра, за которые он упорно держался. Здоровье его резко ухудшилось, и летом 1620 года он умер. Шэнь-цзун правил китайской империей сорок семь лет.

Население страны к тому времени достигло 150 миллионов человек. После того как в конце 60-х годов XVI века был дан зеленый свет морской торговле, порты Нагасаки и Манилы превратились в главные торговые центры для китайских купцов. Оттуда их товары расходились по всему миру – шелк носили в Киото и Лиме, хлопок продавался на рынках Филлипин и Мексики, фарфором пользовались в Сакаи и Лондоне. В обмен на товары Китай получал из Японии и Испании серебро, приток которого позволил правительству уменьшить налоги, укрепить армию, стабилизировать положение на границах, создать ощущение мира и процветания.

Но все это быстро закончилось. Повышение цен, неконтролируемый рост городов и спекуляции на рынке увеличили разрыв между богатыми и бедными. Военные кампании, такие как война с японцами в Корее, а также крупные затраты на расширение сети каналов и строительство Великой Китайской стены истощили ресурсы казны. Ситуацию усугубляли и другие факторы, такие как расточительность императора, тратившего огромные суммы на личные нужды, нестабильность производства серебра в Перу, Мексике и Японии, усилившееся пиратство и череда неурожаев, вызванных неблагоприятной погодой. Резкое повышение налогов стало причиной недовольства, и вскоре после смерти Шэнь-цзуна в стране начались восстания.

Новым императором стал сын Шэнь-цзуна, взявший себе имя Гун-цзун (эпоха его правления называлась Тя-чян). Однако через месяц он умер – предположительно от ошибочно прописанного снадобья, так называемых «красных пилюль». Поэтому в сентябре 1621 года на трон взошел один из его шестнадцати сыновей, четырнадцатилетний Ся-цзун (эпоха его правления была названа Тэн-чи). Это был физически слабый, необразованный мальчик с сомнительными умственными способностями. Он не вмешивался в дела правительства, отдавая предпочтение любимым занятиям – уединившись в императорских покоях, он занимался изготовлением мебели и моделированием.

Императорский двор буквально кипел от фракционной борьбы, а все важные решения принимали доверенные лица императора. Один из них, евнух по имени Вэй Чжун-чен, действовавший в союзе с бывшей нянькой императора госпожой Го, сумел стать самой влиятельной фигурой при дворе. Он безжалостно изгнал сторонников партии Дунлинь и установил режим террора, лишивший правительство дееспособности. Тем временем маньчжуры постоянно вторгались на китайскую территорию, голландские и китайские каперы угрожали торговле в Тайваньском проливе и Южно-Китай-ском море, а внутри страны вспыхивали крестьянские восстания.

Гун-цзун правил менее семи лет – он умер в 1627 году, не оставив наследника. На троне его сменил семнадцатилетний брат, взявший имя Сы-цзун (девиз Чэн-чян). Всеобщее недовольство действиями Вэй Чжун-чена заставило императора издать указ об аресте евнуха, но тот опередил события и повесился. Его труп обезглавили, голову выставили на всеобщее обозрение, а более двадцати его сторонников, в том числе госпожа Го, были казнены или покончили жизнь самоубийством.

Приверженцы партии Дунлинь вновь заняли должности в государственном аппарате, но борьба между группировками не прекратилась. Экономика юго-восточной части страны переживала временный подъем, чему способствовала ликвидация прибрежного пиратства, позволившая возобновить торговлю с испанцами в Маниле, которая обеспечивала приток серебра. Однако на северо-западе суровая зима, последовавшая за сильной засухой, стала причиной неурожая и голода – многие семьи продавали в рабство женщин и детей, и в охваченных голодом областях даже отмечались случаи каннибализма. Ширилось восстание в центральных районах Китая, и в то же время (1629–1630 гг.) на территорию страны вновь вторглись маньчжуры. Они прорвались через Великую Китайскую стену и подошли к Пекину, но затем отступили, оставив тысячи трупов на подступах к городу. Через несколько месяцев они попытались укрепиться к югу от Великой Китайской стены, а через год предприняли новый набег, осадив китайскую крепость, защитники который были вынуждены употреблять в пищу лошадей и даже тела павших в бою товарищей.

В стране вспыхивали все новые восстания. На подавление бунта на севере Шаньдуна потребовался целый год, а восстания в центральной части охватили огромную территорию, от долины реки Вэй до Великой равнины и Янцзы. Правительственные войска, направленные на подавление бунтов, добивались лишь временных успехов. Восстания, засухи, повышающиеся налоги, сокращение притока серебра (которым выплачивались многие налоги), коррупция, постоянная смена министров вследствие фракционной борьбы при дворе – все эти факторы в сочетании с набегами маньчжуров создавали серьезную опасность для правящей династии.

В 1636 году вождь маньчжуров объявил себя императором новой династии, которую он назвал Цин. Покорив Корею, он направил все силы на завоевание Китая. Примерно в то же время среди лидеров восстаний внутри страны выдвинулись два человека. Один из них действовал на севере и в центре империи, а другой в южных провинциях; оба захватили множество городов и стремились свергнуть правящую династию. Тяжелое положение сложилось даже в провинциях, не охваченных восстанием. На южном побережье повышение налогов совпало со стихийными бедствиями – наводнениями, засухами, нашествиями саранчи, что привело к массовому голоду, обнищанию населения, детоубийствам, болезням и каннибализму. Налоговые поступления в казну сокращались – налогоплательщики покидали свои дома, арендаторы нападали на сборщиков налогов и землевладельцев, слуги бунтовали против хозяев, распространялся бандитизм, крестьяне занимались грабежами, чтобы не умереть от голода.

В 1642 году возобновились набеги маньчжуров, в рядах которых было много монголов и китайцев; они прошли рейдом к северу и востоку от Пекина, захватив девяносто четыре города, 360 тысяч пленных и богатую добычу. На сей раз они отступили в Маньчжурию, но перспективы династии Мин были безрадостными – орды маньчжуров и повстанцев осаждали императора со всех сторон. В апреле 1644 года один из отрядов мятежников встал у ворот столицы, и министры уговаривали императора бежать на юг, чтобы оттуда возглавить сопротивление. Он отказался, но в последний момент попытался спастись бегством, переодевшись в одежду евнуха. Эта попытка не удалась, и в полночь 24 апреля император поднялся на небольшой холм на территории дворца, вошел в домик, где располагалось одно из министерств, и повесился – чтобы, согласно китайским поверьям, вознестись в небеса на драконе. Так завершилась трехсотлетняя история империи Мин.

ГЛАВА 24
Китай в эпоху династии Мин

Как бы то ни было, династия Мин не исчезла окончательно. Она продолжала существовать еще почти двадцать лет в виде Южной Мин. После того как войска Цин (маньчжуров) захватили Пекин, территория Китая к югу от Хуанхэ превратилась в арену боев – племенной союз численностью не более миллиона человек стремился покорить (правда, с помощью монголов) стопятидесятимиллионный народ. На первом этапе завоеватели издали указ, не имевший аналогов в мировой истории и устанавливавший единообразие внешнего вида по всей огромной стране. Под страхом смертной казни каждый мужчина должен был демонстрировать лояльность к династии Цин – брить макушку, оставляя волосы на затылке, и носить маньчжурскую одежду.

Этот унизительный указ усилил сопротивление, но все было бесполезно. Войска династии Мин со всех сторон осаждали не только маньчжуры, но и разного рода мятежники, бандиты и авантюристы, которые нередко воевали друг с другом. Эти драматические события отмечены появлением героев и злодеев, массовыми убийствами и грабежами, редкими победами и частыми поражениями – в целом войска Мин безнадежно проигрывали из-за плохого взаимодействия между военачальниками, перехода солдат на сторону противника и отсутствия общей стратегии. Императорский двор, во главе которого поочередно становились несколько принцев, распадался в результате распрей, истощения государственной казны и постоянных переездов с востока на запад южной части страны.

Во время этих скитаний немецкий иезуит обратил в христианство нескольких членов императорской семьи; другой иезуит, поляк по национальности, был отправлен в Ватикан с посланием к папе, чтобы тот молился о реставрации династии Мин. Его святейшество ответил ободряющим письмом, которое, впрочем, принесло мало пользы – как и неоднократные обращения за помощью к Японии. Морские сражения у юго-восточного побережья страны были более успешными для династии Мин, чем военные действия на суше. Вторую морскую кампанию возглавил некто Чжэн Чэн-гун, сын известного пирата и контрабандиста, который оказывал отчаянное сопротивление маньчжурам на суше, а затем перешел на сторону противника. Чжэн выиграл несколько морских сражений, что дало ему смелость с флотом из двух тысяч кораблей и 200-тысячной армией начать наступление на Нанкин, но маньчжурские пехота и кавалерия обратили противника в бегство. После этого он высадился вместе со своей армией на малонаселенном острове Тайвань, где с 1624 года существовала колония голландской Ост-Индской компании. В результате девятимесячных боев голландцы были изгнаны с острова, но вскоре после этого Чжэн умер (хотя его семья правила этими землями еще двадцать лет).

Это произошло в 1662 году, и тогда же принц династии Мин по имени Юн-ли, двумя годами раньше бежавший в Бирму, где он заболел астмой и жил в бедности, был захвачен маньчжурами и казнен. Так закончилось действие мандата Неба, выданного династии Мин.

_{Империя Цин в XVIII в.}

Тот факт, что династия Мин не выпускала мандат Неба из рук на протяжении почти трехсот лет, в значительной степени обусловлен рациональной организацией. Управление огромной империей, раскинувшейся на площади в полтора миллиона квадратных миль, представляло собой непростую задачу, которая, однако, облегчалась разделением страны на столичные округа вокруг Нанкина (столица до 1421 года) и Пекина (столица после 1421 года) и тринадцать провинций. Провинции, в свою очередь, делились на префектуры, а жизнью уездов и округов руководили управы. Учреждения местной администрации располагались в окруженных крепостными стенами городах, хотя лишь две столицы, разделенные на пять районов под управлением смотрителей, которые контролировали работу полиции и пожарных, имели городскую администрацию. Большая часть населения проживала в деревнях, вдали от органов власти («небо высоко, а император далеко»), и именно деревни, во главе которых стояли старосты, составляли основу системы управления страной.

Над всей этой структурой возвышался величественный Сын Неба, на аудиенции у которого все были обязаны соблюдать ритуал земных поклонов – опуститься на колени и девять раз склониться до земли. За 227 лет пребывания у власти, вплоть до эпохи Южной Мин в XVII веке, на троне сменились шестнадцать императоров – об их успехах и провалах, достоинствах и недостатках рассказывалось в двух предыдущих главах. Императоры династии Мин носили фамилию Чжу, но произносить личное имя живого императора было запрещено, и поэтому после занятия престола каждый из них выбирал себе тронное имя и соответствующий девиз – например, Чэн-дэ, или Истинная Добродетель, Чи-цин, или Достойное Восхищения Спокойствие, и так далее. К Сыну Неба запрещалось обращаться напрямую – только косвенно, или «с подножья ступенек» (помоста, на котором император располагался во время аудиенций). В разговоре его называли «Шан», что значит «высший». После смерти почившего императора удостаивали пышных титулов, таких как Безупречный в Искренности, Совершенный в Добродетели, Безупречный в Сыновнем Почтении и так далее.

Император мог иметь сколько угодно жен и наложниц, но только одна из них удостаивалась титула императрицы, причем довольно часто она лишалась этого титула, особенно если не могла родить сына. Ниже рангом были жены императора – их насчитывалось как минимум шесть, и они носили пышные титулы, такие как Благородная Супруга Императора или Супруга Для Благочестивых Услужений. Большинство обитательниц гарема происходили из незнатных семей, избежавших опасности, которую в прошлом представляли влиятельные кланы аристократии. Они попадали в гарем императора двумя путями: в подростковом возрасте по рекомендации местных властей как самые добродетельные, красивые и благовоспитанные девушки, а также в качестве подарков от правителей дружественных стран. Статус попадавших во дворец девушек был низок, но те, кто сумели понравиться императору, могли сделаться женой и даже императрицей, а их близкие родственники получали денежные пособия и титулы. После смерти императора безутешные наложницы следовали примеру тех, кто покончили жизнь самоубийством, когда умер основатель династии, но в 1464 году по завещанию императора Ин-цзуна такая практика была запрещена как нецивилизованная.

К концу правления династии Мин число обитательниц гарема доходило до двух тысяч, и они выполняли обязанности служанок. Считалось, что они состоят на государственной службе, причем все они были потенциальными наложницами и выбирались именно с этой целью. Кроме них, во дворце имелась многочисленная женская прислуга, работавшая в разных дворцовых службах и подчинявшаяся управлению двора.

Изоляция гарема была такой строгой, что даже письмо к постороннему человеку каралось смертной казнью. Если женщина заболевала, то ее лечили согласно указаниям врача, но самому врачу не разрешалось входить на территорию гарема. Обитательницы гарема часто его покидали: одни преподносились в качестве подарка отличившимся сановникам и становились их наложницами, другие после долгой службы, заработав пенсию, возвращались домой, а третьи после шести лет верной службы получали право выйти замуж.

Евнухи, которые изначально были лишь смотрителями в гареме, стали влиятельной политической силой, занимая высшие гражданские и военные должности. Пагубность такого положения была столь очевидна, что основатель династии Мин приказал развесить во дворце напоминания, что любой евнух, вмешивающийся в дела правительства, немедленно лишается головы. Однако история продемонстрировала, что этот запрет постоянно нарушался, и евнухи занимали все больше постов в разных ведомствах. К концу эпохи Мин только в пекинском дворце их насчитывалось около двух тысяч, а во всей империи – до десяти тысяч человек.

При поступлении на службу евнухов тщательно осматривали, дабы убедиться, что у них полностью удалены половые органы. Осмотр повторялся каждые четыре года – «на случай, если выросло заново что-то, что не было должным образом удалено». Евнухи держались обособленно и были распределены по разным службам, самой влиятельной из которых считалось церемониальное управление. Его глава был фактическим главой императорского двора, и именно это обеспечивало евнухам влияние и власть. Существовала также внушавшая страх тайная полиция евнухов, так называемая Восточная группа (Дон Чань), к которой впоследствии добавилась Западная группа: вместе с дворцовой стражей это подразделение занималось выявлением и наказанием изменников, а также служило инструментом репрессий.

Затраты на содержание императорского двора тяжелым бременем ложились на финансы страны, отбирая до трети национального дохода. Огромные суммы тратились не только на роскошные дворцы с раздутым штатом, в том числе на целую армию слуг, сопровождавших императора при каждом выходе (при дворе было занято больше людей, чем в государственном аппарате), но и на родственников Сына Неба. Все потомки основателя династии – то есть все, носившие фамилию Чжу, как мужчины, так и женщины, – считались членами царского рода и находились на содержании у государства, причем к концу эпохи Мин число людей, получавших эту пенсию, составляло несколько тысяч человек. Этому в немалой степени способствовала плодовитость императоров – у половины правителей династии Мин было в среднем по тридцать детей.

Мальчики, рожденные женами императора, имели такие же права, как и сыновья императрицы, которую все они называли матерью. Обычно наследником объявлялся первенец императора, рожденный императрицей, и ему отводились покои в Восточном дворце с собственным штатом евнухов и администрацией, состоящей из известных ученых.

Все сыновья императора носили титул принца, и для того чтобы они не вмешивались в государственные дела и не вступали в связь с жившими во дворце женщинами, их отправляли жить подальше от столицы, и они не могли покинуть свой город без разрешения императора. Их содержание частично оплачивалось из доходов выделенных им поместий. Штат государственных служащих не только управлял делами принца, но и отвечал за его поведение, так что если принц совершал неблаговидный поступок, то козлом отпущения становился начальник администрации принца.

Система титулов, которых удостаивались члены правящей династии, была очень сложной и запутанной. В эту систему были включены и женщины – все они получали государственное пособие, а их мужьям жаловали дворянство. Титулы и пособия полагались и дочерям принцев, но они не передавались по наследству, поскольку после замужества женщина меняла царскую фамилию Чжу на фамилию супруга. Управление делами императорского рода должно было одобрить любой брак члена царской семьи и вело специальный регистр на пластинках из яшмы, в котором записывались браки, рождения, смерти, а также права наследования.

Тем, кто не принадлежал к царскому роду, титулы жаловались в основном за военные победы. Их обладатель получал государственное пособие, сумма которого была фиксированной и которое передавалось по наследству, если титул был наследуемым. Присутствие знати добавляло пышности различным церемониям, но она практически не участвовала в управлении страной, за исключением военной службы.

Главной движущей силой были государственные служащие. За всю историю Китая лишь при династии Мин в правительстве побывало столько людей, отобранных и продвигаемых по службе благодаря их достоинствам. Средством отбора служили экзамены на получение ученой степени.

В основе этих экзаменов, в свою очередь, лежала система образования. Она включала в себя общественные начальные школы в деревнях и городских районах, специальные военные и медицинские школы, частные академии для взрослых, а также государственные университеты в Нанкине и Пекине. Стержнем системы являлись конфуцианские школы, открытые во всех префектурах и уездах, где ученики проводили около десяти лет после окончания начальной школы (если не поступали в университет, где длительность курса обучения была примерно такой же). Число учеников в некоторых школах этого типа достигало двух тысяч человек, и их свободное время жестко контролировалось.

Важную роль в жизни Китая играли инспекции. Ни одна из сфер деятельности не могла избежать периодических проверок, будь то школы или любые государственные органы, включая суды и армию. Постоянным наблюдением, а также системой поощрений и наказаний государство стремилось обеспечить максимальную эффективность управления. Армия инспекторов, которую возглавлял и которой управлял цензорат, проводила непрерывные проверки по всей стране.

Экзаменационная система мало чем отличалась от той, что существовала во времена династии Сун: экзамены в провинциях и столице на степень цзюйжень, обладатели которой сдавали в столице экзамен на степень цзиньши. Для выдержавших испытание устраивался дворцовый экзамен – с целью присвоения ранга, – во время которого требовалось написать работу по конкретной политической проблеме. Успех означал присвоение почетного звания цзиньши и славу, сравнимую с той, которая обрушивается на современных кино– и поп-звезд. И действительно, проводившиеся один раз в три года экзамены везде отмечались как настоящий праздник: это было важное событие в жизни китайцев, а из выдержавших испытание формировалась элита страны.

Экзамены в эпоху Мин были доступны для большего круга людей, чем при династии Сун – например, отменили запрет для такой категории, как выходцы из семей торговцев. В обязательной программе по-прежнему преобладали классические произведения, но отправной точкой для оценки служили другие критерии: анализ рассматриваемого предмета, указание всех «за» и «против», а также последовательность аргументации, подводящей к главному выводу. Эти этапы должны были оформляться в восемь четко сформулированных утверждений.

Государственный аппарат, куда по распоряжению Палаты чинов принимали на работу обладателя ученой степени, возглавлялся шестью министерствами, которые в соответствии с указаниями императора управляли всеми аспектами жизни страны, как гражданскими, так и военными. Все чиновники делились на девять рангов (первый считался наивысшим), каждый из которых состоял из двух степеней. Ранг, который присваивался успешно сдавшему экзамены кандидату, зависел от его места в списке отличившихся. Далее его карьера определялась результатами периодических проверок. Эти проверки принимали разнообразные формы. Одной из самых важных считались характеристики, которые ежемесячно составляли на своих подчиненных главы всех органов государственной власти на местах. Эти записки поступали в префектуры, которые один раз в год отправляли сводный отчет наместнику провинции, а тот, в свою очередь, каждые три года составлял доклад для министерства. Оценка недостатков проводилась по восьми критериям – алчность, жестокость, легкомыслие, неуравновешенность, старость, плохое здоровье, усталость и невнимательность. Один раз в три года большое количество чиновников из провинций приезжали в столицу, где выносилась оценка их деятельности: способные получали повышение, не справившиеся с обязанностями увольнялись, а виновные в серьезных проступках, в том числе уголовных преступлениях, наказывались. О результатах работы столичных чиновников в министерство докладывал их начальник, но чиновники четвертого ранга и выше отправляли отчет о своих успехах непосредственно императору, который и определял их судьбу. Другим важным дополнением к личному делу каждого чиновника были результаты проводимых региональными инспекторами тщательных проверок, в ходе которых выслушивались жалобы местного населения, и если инспектор узнавал о неблаговидных поступках чиновника, он мог обратиться с предложением о его увольнении к самому императору.

Подавляющее большинство государственных служащих занимали определенную должность на протяжении всей карьеры, и только для высших сановников – обычно членов академии Ханьлинь – срок пребывания в должности ограничивался двумя годами. Все чиновники имели привилегии, зависящие от ранга, – освобождение от налогов, от разнообразных трудовых повинностей и телесных наказаний, право носить определенные цвета и определенную одежду, отсутствие ограничений на размер и украшение домов, право ездить верхом или в паланкине (это не разрешалось тем, кто не состоял на государственной службе). Кроме того, любые действия в отношении чиновников могли предприниматься только по указанию императора. Помимо всего прочего, обладатель каждого ранга имел два титула. Это были почетные титулы, от Особо отмеченного управителя высшей радости до Помощника начальника церемониальной службы, и титулы, пожалованные за заслуги, от Левой опоры государства до Равного правителю в добродетели. Произносить эти титулы было очень неудобно – так, например, одного из высокопоставленных чиновников полагалось называть Высочайший первый министр правительства, управитель, способствующий благоденствию, министр двора.

Эта система имела два серьезных недостатка. Во-первых, государственным служащим очень мало платили, и, во-вторых, они в любой момент могли подвергнуться суровым наказаниям. Жестоко карался любой проступок или ошибка – даже клерк на почтовой станции наказывался поркой за прочтение официального документа, который вез курьер. В предыдущей главе уже описывались некоторые наказания, применявшиеся к чиновникам; кроме того, они жили в постоянном страхе увольнения или навета. Поэтому около трети высших чиновников заканчивали свою жизнь в бедности и унижении. Императоры позволяли евнухам и стражникам прилюдно пороть высших сановников. Как мы уже видели, евнухи и императорская стража нередко поддерживали репрессивный режим, даже если большинство членов правительства мужественно возражали против поведения или политики императора.

Для обеспечения непредвзятости был введен ряд запретов – родственникам чиновника запрещалось служить в том же ведомстве, а также (исключение составляли лишь школьные учителя) в той же провинции. Во исполнение сыновнего долга чиновник был обязан брать трехгодичный отпуск, чтобы оплакать смерть матери или отца; кроме того, ему разрешался трехмесячный оплачиваемый отпуск по болезни. Он имел право уйти на пенсию в возрасте пятидесяти пяти лет, если больше не мог исполнять свои обязанности, а в противном случае служил до семидесяти лет; пенсия была маленькой. После смерти чиновнику, о котором имелись хвалебные отзывы в министерстве обрядов, могли присвоить пышные посмертные титулы, такие как Преданный и Неподкупный или Посвятивший жизнь нелегкой службе, что больше соответствовало действительности.

Таким образом, поведение и действия этих людей, воспитанных в принципах конфуцианской этики, определяли все стороны жизни в империи Мин. Вне всякого сомнения, среди них было много высокомерных, коррумпированных, глупых, жадных, трусливых или просто некомпетентных людей, но не меньше было и честных, талантливых, разумных, мужественных и преданных своему делу. Именно благодаря последним правительство Китая служило верной опорой династии на протяжении нескольких веков, и его можно без преувеличения назвать одной из самых эффективных администраций той эпохи.

Монгольская система классификации населения по роду занятий, которая впоследствии стала наследственной, сохранилась и при династии Мин, хотя количество категорий в ней уменьшилось до трех. Самая многочисленная из этих категорий называлась просто гражданским населением; за ней следовали семьи военных, а затем ремесленники. Именно из семей военных государство набирало большую часть армии. Система военной подготовки была довольно сложной, и в нее входили специальные военные школы и система экзаменов. Солдат получал один ковш зерна в месяц, и для производства необходимого количества зерна были организованы четыре государственных хозяйства. Они не справлялись с поставленной задачей, особенно в неблагоприятных для ведения сельского хозяйства районах, и поэтому к поставкам зерна активно привлекались торговцы, получавшие в обмен на товар чеки, которые они по выгодному курсу меняли на соль. Однако со временем правительству пришлось перейти на денежные выплаты военным – только так в последние годы удавалось противостоять набегам маньчжуров в условиях разваливающейся военной машины.

В эпоху династии Мин, как и в прежние времена, законом становилось то, о чем объявлял император, однако в отсутствие конкретного указа строго соблюдались традиции и закон. Свод законов представлял собой кодекс династии Тан, переработанный при первом императоре Мин. Подобно своему предшественнику, он устанавливал наказания, а не идентифицировал преступления. Среди мер наказания, как правило, отсутствовало тюремное заключение, хотя и истец и ответчик заключались под стражу до окончания суда. Преступления наказывались поркой – от десяти до пятидесяти ударов легкой палкой или от шестидесяти до ста ударов тяжелой палкой, каторжными работами, пожизненной ссылкой (два последних наказания всегда сопровождались поркой с применением тяжелой палки), а также смертной казнью путем удушения, отсечения головы или разрезания на куски. Юридическая система, описанная в многочисленных юридических справочниках, была сурова, но бескомпромиссна: во главе угла стояли справедливость и беспристрастность, правоприменением на всех уровнях, от мировых судов до министерства юстиции, занимались компетентные чиновники, система апелляций позволяла дойти до самого императора, а обращение с заключенными было гуманным. К проступкам, подлежащим наказанию, относились и экономические преступления, такие как неуплата налога на сделку с землей (по письменному контракту, который подлежал обязательной регистрации), отказ в принятии выкупа при залоге имущества, установление процентной ставки выше трех процентов в месяц при займе у частного лица, организация картеля. Все приговоры подлежали проверке, и ни один смертный приговор не приводился в исполнение без одобрения императора. Закон поддерживал традиционное главенство мужчин, однако наказания для женщин были более мягкими.

Появление португальцев в Китае – после того как в 1486 году Васку да Гама обогнул мыс Доброй Надежды, всего через шесть лет после путешествия Колумба в противоположном направлении – не имело таких драматических последствий, как прибытие европейцев в Америку. В XVI и начале XVII века воды у южного и юго-восточного побережья Китая стали свидетелями настоящей торговой войны между китайцами, португальцами, голландцами, испанцами и японцами, однако это соперничество практически не затронуло сушу – за исключением Макао, где португальцы отбивали попытки голландцев и испанцев вытеснить их из города. В Китае сложилась определенная структура торговли – в обмен на серебро империя снабжала весь мир чаем, шелком, текстилем, перцем и прочими специями, а также сахаром, лакированными изделиями и другими товарами, качество которых вызывало восхищение. Товары перевозились на европейских судах, но сам Китай не стал объектом экспансии европейцев.

Влияние Запада, ощущавшееся в Китае, можно считать заслугой миссионеров-иезуитов, которые проникли в страну через Макао в конце XVI века. После Риччи католические миссии появились в центральных и южных районах Китая. К ним относились с подозрением – агрессивность, проявленная в Корее западными державами и Японией, не способствовала любви к иностранцам, – и в 1617 году вышел указ императора, предписывавший всем миссионерам вернуться в родные страны. Однако указ претворялся в жизнь без должного рвения, и в 1629 году произошло событие, которое помогло возродить миссионерскую деятельность. Близилось солнечное затмение, и начальник церемониального управления предложил рассчитать его день и час арабским, традиционным китайским и европейским методами. Точное время дал лишь последний способ, и после этого император одобрил реформу календаря по европейскому образцу, а для изготовления разнообразных измерительных приборов и перевода научных работ была сформирована специальная группа из иезуитов и китайских ученых. Укрепившись в столице, иезуиты распространили свою деятельность на весь Китай, а за ними последовали испанские доминиканцы и францисканцы.