сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Пробуждение #1,6
Рэйчел Ван Дайкен
Серия Игл-Элит
2014
(Бонусная новелла, действие происходит между 1 и 2 книгой)
АННОТАЦИЯ
Он увидел её первым.
Он захотел её первым.
Но это была моя работа — защищать её, и хотя он был первым, я поклялся, что не останусь вторым — ненадолго.
Никто никогда не говорил, что родиться в Мафии — это что-то очень сладкое, я просто не представлял, что впервые за свои двадцать один год почувствую страх, из-за того, как она смотрела на меня, словно у меня было её сердце.
И на него, словно он держал её душу.
ПРОЛОГ
Никсон
Мы все должны были умереть. Первая мысль пришедшая мне в голову. Всё было напрасно.
Моя любовь и её защита. Всё это привело к одному единственному моменту.
Я могу стать самым молодым Боссом Мафии, когда-либо зарегистрированным в истории — но это не делало меня глупым.
Я знал, что это значит, когда Фрэнк, Босс клана Альферо и дедушка Трейс застрелил Босса семьи Де Ланг, ненависть капала из его глаз.
Была представлена каждая семья.
Все свидетели падения империи Альферо.
И теперь они приближались.
Наши руки были связаны, пока они не придут, мы будем ждать.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Чейз
Все происходило, как в замедленной съемке, а потом Никсон заорал на меня, чтобы я отвёл Трейс в её комнату в общежитии.
Я мог бы поклясться, что страдаю от потери слуха, всё, на чем я был сосредоточен, было лицо Трейс, рассматривавшая кровавое месиво вокруг себя.
Я хотел забрать всё это.
Хотел увести её отсюда.
Если бы я мог вернуться в тот первый школьный день — если бы мне предложили сделать что-то ещё, кроме, как отпугнуть её. Я бы взял.
Но казалось, всё мое существование было сформировано вокруг одного слова.
Сожаление.
Он увидел её первым.
Он захотел её первым.
Это сделало меня последним, потому что когда ты не первый, ты последний. Я не был вторым. Я был никем.
Для неё я был другом, защитником. Кто-то, кто заставлял исчезать кошмары. Я был её личной историей на ночь.
Было чертовски трудно притворяться просто её другом, когда я жил ради её улыбок, поддразниваний, чёрт, я жил ради её дыхания.
— Трейс. — я облизнул губы и схватил её за руку. — Нам пора идти.
Её лицо снова повернулось к Никсону, когда он потянулся к ней.
Дедушка так сильно схватил его за лацканы пальто, встряхнув до беспамятства.
— Что ты наделал? — крикнул Никсон.
Текс попытался оттащить его.
Когда Никсон наконец отпустил Фрэнка, это произошло не потому, что у него случился момент слабости, а потому, что моя храбрая девочка прошептала.
— Остановись.
Среди этого хаоса. Никсон услышал этот шепот и сделал шаг назад.
— Трейс. — я крепче сжал её руку. — Сейчас же.
Кивнув, она прижалась ко мне всем телом, выходя из комнаты.
Я оглянулся кивая Никсону, и как раз вовремя увидел, как он заработал правый хук от Фрэнка.
Будет чертовски сильно болеть завтра.
— Что мы будем делать? — спросила Трейс, когда я открыл дверцу Рейнджровера и втолкнул её внутрь.
— О, знаешь. — я ухмыльнулся, — Пристрелим ещё несколько человек, запачкаем руки, провернём мужские делишки.
Она даже не улыбнулась.
Я захлопнул дверцу и сел на свою сторону.
Воздух был густым от напряжения.
Через пять минут езды я был готов выскочить из этой чертовой машины. Я терпеть не мог её молчание, это означало, что она думает, паникует.
— Скажи, что нибудь. — огрызнулся я.
— Мне очень жаль. — прошептала Трейс. — Это всё из-за меня, если бы я не поступила в школу и...
— ...Остановись. — я остановил внедорожник и припарковал.
— Но... — Трейс выдохнула и ущипнула себя за нос кончиками пальцев. — Если бы я осталась в Вайоминге.
Я фыркнул.
— Верно, тогда Мафия в конечном итоге пришла к тебе и твоей любимой корове.
Это вызвало улыбку. Наконец-то.
— Чейз.. — её глаза наполнились слезами, но она не смотрела на меня, она смотрела прямо перед собой. — Мы умрем?
— Нет, черт возьми. — я засмеялся. — Мы не умрём так легко. И даже если мы и погибнем, даже если это будет один из самых худший сценариев... ты всё равно будешь жить. Я умру прежде, чем с тобой что-то случится.
Она медленно повернулась ко мне.
— Ты бы умер за меня? Я могу понять Никсона... — её щеки стали пунцовыми. — Но ты?
Верно. Зачем другу умирать за неё?
Потому что я любил её.
Потому что я хотел быть тем, кто будет целовать её.
Мне нужно было не только её сердце, но и её проклятая душа. Я был готов потерять контроль над всем, на что была поставлена карта.
— Трейс. — я облизал губы и вздохнул. — Для меня. Ты всё. Я буду защищать тебя до самой смерти, ибо не могу представить себе жизнь в мире, где не будет твоей улыбки.
Я отвернулся, смущённый, что вёл себя, как полный неудачник и сказал ей, как она важна для меня.
Я уже был готов пошутить, но почувствовал её руку на своей.
Её рука медленно скользнула в мою.
Не говоря ни слова, я завёл машину и поехал обратно в кампус.
Всю дорогу мы держались за руки.
И часть меня, та маленькая часть, в которой жила надежда, ожила.
Возможно, только возможно, у нас было будущее.
Я держался за этот проблеск надежды, как за спасательный круг, и молил, чтобы он не был напрасным.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Трейс
Дом Никсона был большим, как у кинозвезды. Я не была уверена, чего ожидала, но это определенно не была крепость в Итальянском стиле, с воротами безопасности, камерами и мужчинами, курящих сигары снаружи.
— Изменение планов. — Никсон захлопнул дверцу машины. — Трейс останется со мной и Мо, пока всё не уляжется.
— Сэр. — один из мужчин в костюмах кивнул. — А Фрэнк?
Никсон замер.
Я затаила дыхание, ожидая услышать, что он скажет о моём дедушке. Прошло уже два дня с того рокового дня, когда дедушка хладнокровно застрелил Босса Де Ланг.
Два дня я не знала, всадил ли мой парень пулю в голову моему дедушке за совершенное преступление.
— Он тебя не касается. — спокойно сказал Никсон. — Отнеси её сумки в комнату рядом с комнатой Мо.
Мужчина не казался расстроенным, что ему не дали абсолютно никакой информации — однако я была готова броситься на Никсона и дернуть его за губу с колечком.
Каждый раз спрашивая о дедушке, его глаза становились холодными и отстраненными.
Он ещё даже не поцеловал меня.
Не то чтобы у него выпал шанс, когда Чейз буквально прилип ко мне, как лич.
Клянусь, парень думал, что кто-то действительно собирался стрелять в меня, когда мы отправились в продуктовый магазин перед встречей с Никсоном.
Спросив, не хочет ли он чего-нибудь, его глаза остекленели, будто я только что узнала его, может ли он прочитать таблицу элементов, а затем, щёлкнув пальцами перед его лицом, он весь разволновался и действительно покраснел.
Я была почти уверена, что задела его стиль. У него не было шанса быть самим собой, учитывая, что я являлась его постоянной работой.
— Пошли отсюда. — Никсон схватил меня за руку и потащил через весь дом.
Всё находилось на одном этаже.
Мы так быстро прошли через кухню, которая была сделана из тёмного гранита. Черный гранит. Интересно, легче ли отмывать кровь?
Он потащил меня дальше по тёмному коридору, а потом открыл дверь, завёл внутрь, как непослушного ребенка и захлопнул её за нами.
— Тссс. — он закрыл мне рот рукой. — Только ты и я, Трейс.
Его глаза были затравленными.
— Он прячется. Он в безопасности. Это всё, что ты можешь знать. Если ты спросишь меня о чём-нибудь еще, я просто совру. Ненавижу, что должен делать, но мне необходимо держать тебя в безопасности. — его челюсть сжалась. — Я не могу потерять тебя, Трейс. Только не снова. Я должен думать о лучшем для тебя, и чем больше ты знаешь, тем сильнее тебе грозит опасность. Ты необходима мне в моей жизни. Мне нужны твои улыбки. Твой вкус. Твоя чёртова непрерывная болтовня о фермах... — его улыбка стала печальной. — Я бы потерял себя, если бы ты не была у меня, Трейс, и это правда, иногда я чувствую себя настояло глубоко погрязавшим, что ты мой единственный свет в туннеле. И ели этот свет погаснет... — он покачал головой и выругался. — Мне нужно, чтобы ты выполнила своё обещание.
— М-моё обещание? — его руки обвились вокруг меня, отрывая моё тело от пола. — Какое обещание?
— Ты сказала, что будешь бояться вместе со мной. Сказала, что будешь охранять меня. Сказала, что будешь держать меня за руку. — его улыбка стала убийственной. — Я обналичиваю.
— Обналичиваешь.
— Мои фишки. — он бросил меня на кровать и стянул с себя рубашку. У меня перехватило дыхание. — Я. Хочу. Тебя.
— Ох. — замечательно, это звучало разумно.
— Сейчас. — через мгновение он уже нависал надо мной, целовал в шею и вжимал в матрас. — Но, к сожалению, почти уверен, что если начну, то не остановлюсь, так что именно ты контролируешь ситуацию, скажи да, скажи сейчас, но, Боже милостивый, не говори мне нет, пока нет... — его губы были влажными возле моего уха. — Пока нет, Трейс. Я не смогу этого пережить.
В чем же была проблема? Я хотела того же, что и он, но... время было неподходящим. Мы даже не разговаривали последние несколько дней, и я ничего не могла поделать.
Интересно, так ли всегда будут определяться наши отношения?
Секреты, секреты и ещё раз секреты.
— Никсон. — пробормотала я, когда его губы нашли мои.
— Что? — он отстранился.
Его кристально-голубые глаза пронзили меня насквозь — я физически реагировала на его взгляд, будто он всё время ласкал меня, трогал, целовал.
— Трейс. — его глаза сошлись в тревоге. — Милая, что случилось?
— Я хочу тебя всего.
— У тебя это есть. — он поклялся.
— Нет. — я покачала головой и прижала руку к его обнаженной груди. — У меня есть только половина.
— Трейс..
— Всё или ничего.
Его глаза закрылись, когда он отстранился. Отказ так сильно ударил меня в грудь, что я почувствовала, что не могу дышать.
Как только я подумала, что он собирается уйти, он остановился и опустился передо мной на колени. Упершись коленями в пол, он потянулся через кровать и схватил меня за руки посадив в сидячее положение.
— Всё, что у меня есть, принадлежит тебе. — его голос был хриплым. — Дело в том, Трейс, мне нечего тебе дать. Моё сердце чернее тучи, мои моральные принципы так же испорчены, как и ценности, и я почти уверен, если мой кузен снова посмотрит на тебя искоса, я сломаю ему челюсть.
Я рассмеялась.
— Это ненормальные реакции. — он выругался. — Я безумно влюблён в тебя. Истеку кровью ради тебя. — его голос дрогнул. — До тебя я был потерян. До тебя жизнь была серой.
— А теперь?
— Цветная. — он схватил меня за подбородок. — Карие глаза, шоколадные волосы, солнечная улыбка. — его губы встретились с моими в нежном поцелуе. — Ты единственная, кто жертвуешь находясь со мной. Ты должна понять, когда я смотрю на нас, это выглядит именно так.
— Как что, например? — я оглядела спальню. — Что ты имеешь в виду?
— Это. — он встал между нами. — Ты всегда на высоте, ты спасительница, вытаскивающая меня из тёмной бездны. Ты спасательный трос.
— Что это значит для тебя?
Он улыбнулся.
— Якорь.
Должно быть, я всё ещё выглядела смущённой, поэтому он добавил.
— Баланс, Трейс. Мы уравновешиваем друг друга. Я не могу существовать без тебя, и это правда. Знаю, звучит безумно, но это правда. Я. Люблю. Тебя.
Я упала на пол рядом с ним, прижав его спиной к ковру.
Моя нижняя губа задрожала.
— Я тоже тебя люблю, очень сильно.
Наши губы соприкоснулись, встретившись где-то посередине, когда его руки запутались в моих волосах.
— Тук, тук. — раздался голос у двери, распахивая её.
Никсон не отпустил меня, так что мы выглядели совершенно неуместно.
— Ничего себе, ужин и шоу.
— Текс. — прорычал Никсон. — Сделай быстро.
— Он лжёт. — Текс зевнул. — Быстро это плохо.
— Текс!
— Ужин готов, так что когда закончите... — он помахал рукой в воздухе. — Нападать друг на друга, приходите на кухню, вы же знаете, как Чейз ненавидит холодную еду.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Текс
Я закрыл дверь и целую минуту смотрел на неё, прежде чем вернуться на кухню.
— Так что? — Чейз налил здоровый бокал вина. — Они идут?
Я ухмыльнулся.
— Они играют.
— Играют? — глаза Мо сузились. — С чем? С оружием?
— Интересно... — я постучал пальцем по губам. — Наверное, можно и так сказать, я имею ввиду, если бы я сказал «Мо поиграй с моим пистолетом», тебе скорее всего понравилось, что я имею в виду...
— ... Твой пистолет. — сказала она сухим голосом. — Перестань быть странным.
Моим ответом стала глупая ухмылка.
Это всегда было моим ответом.
Так и должно было быть.
Потому что не только у Абанданато были секреты.
Вот, что значит являться частью их семьи, когда ты на самом деле не кровь. Никого не волнует, что ты делаешь со своей жизнью, пока ты выполняешь свою работу, никто не задает вопросов.
И я был самым отчаянным сохраняя свою жизнь в тайне ради сохранения своих секретов еще больше. Имею в виду, они все знали, кто я такой. Но это сделало дела еще проще.
Для всего мира я был Большим Тексом.
Для Сицилии?
Я съёжился и сделал большой глоток вина.
Я слишком хорошо умел притворяться. Вино скисло у меня во рту. Иногда я задавался вопросом, знаю ли я вообще, как быть самим собой.
Как быть нормальным.
Фальшивая улыбка казалась постоянной.
Шутки становились утомительными.
Но быть самим собой означало привлекать к себе внимание, значило, что я больше не помогаю Никсону и его семье — обозначало подвергать их опасности.
Летать под радаром и вести себя, как придурок было моей работой — нет, серьезно, за это мне платили, ну, и убийство людей, но я действительно предпочитал быть придурком, а не отрывать парням ногти.
— Текс. — рявкнула Мо. — Перестань пялиться на своё вино, будто ты под кайфом.
— Наркотики. — повторил я. — Хотелось бы.
— Ого, что ты видел в той спальне? — поддразнила Мо. — Что-то плохое?
Я вскинул голову и посмотрел в её кристально-голубые глаза.
Что произойдёт, если я признаюсь и расскажу ей всё?
Что, если я скажу ей, как мне страшно?
Если я расскажу ей об отказе, ощущая его каждый чертов день, потому что моя собственная семья даже не хочет меня?
Будет ли ей тогда не всё равно?
Перестанет ли она думать обо мне, как об одном из своих братьев — друзей и удобном парне?
Вот почему я держал своё дерьмо взаперти. Если я выпущу его — я потеряю фокус.
И поскольку Сицилийцы, скорее всего, нанесут нам визит, моё внимание должно быть на сто процентов сосредоточено на сохранении семьи в безопасности и сохранении в секрете моей истинной личности от тех, кто будет использовать её против тех, кого я люблю больше всего.
— Просто плохо спал. — я пожал плечами.
— А что, хочешь помочь мне со сном сегодня, Мо?
Её улыбка стала шире.
— Почему Текс, это предложение?
— Именно.
Я любил ее.
Я любил её всю свою жизнь. Но я ей только нравился.
Вот и всё.
Она любила меня, как типичная девушка любит своего парня. Наши чувства не были на одном уровне, они даже не были в одной атмосфере, но я бы взял то, что мог получить.
— Возможно. — наконец она ответила. — Если тебе повезёт.
— Я брошу пенни в колодец желаний, детка.
— Прости. — Никсон вошел в кухню с Трейс. — Я как раз её поймал.
— Своим языком. — прошептал я.
Чейз поперхнулся вином.
— Ты в порядке, чувак? — Никсон похлопал Чейза по спине.
— Идеально. — Чейз откашлялся.
Дерьмо собиралось проникнуть в ближайшие несколько месяцев. Почему у меня возникло неприятное ощущение, что кто-то из них не выберется отсюда
живым?
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Никсон
Мне пришлось заставить себя поесть. Единственный голод, который я испытывал, не мог быть утолен едой — только ею.
К сожалению, каждый раз, когда я смотрел в её сторону, мои глаза не встречались с её, а Чейза.
Возможно, я сказал ему несколько неуместных вещей, и когда это не сработало, я подумал, чтобы положить свой пистолет на стол.
За ужином всё казалось таким нормальным. Как только мы закончили есть, девочки сказали, что собираются мыть посуду.
Чейз встал.
Я поднялся.
Он посмотрел на меня и указал на дверь, я последовал за ним на задний двор. Мы шли молча, пока не добрались до дерева с которым играли, когда были детьми.
— Мне очень жаль. — пробормотал он.
— За что? — я точно знал, за что извиняется этот ублюдок. — Мне нужно услышать это от тебя, Чейз.
Вам знакомо чувство, возникающее, когда ты режешь листок бумаги и через несколько секунд обнаруживаешь кровоточащий порез? Вот, как я себя ощущал.
Порезанным. Я знал, что порезался, я чувствовал этот порез до самых пальцев ног. И теперь истекал кровью.
Потому что я любил своего кузена, как брата.
И ему было больно.
А это означало, что и мне больно.
Странное ощущение — любить кого-то так сильно и в то же время хотеть разорвать его на части голыми руками.
— Это просто произошло. — он сказал тихо. — Я должен был понять или сделать что-то, но позволил этому случиться. Прости, что дал этому произойти.
— Позволил случиться чему. — мой голос дрожал.
— Потерять голову.
И его сердце, но он не добавил этого.
— Чейз.
