Текст книги "Влюблен до безумия"

Автор книги: Рэйчел Гибсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Глава 12

Из огромных динамиков, установленных в кузове пикапа нового мэра, гремела музыка. Пикап опутывала бутафорская паутина, на раме стояли две могильные плиты. Пикап медленно полз по Мэйн-стрит, за ним тянулась вереница ведьм и вампиров, клоунов и принцесс. С музыкой сливалась оживленная болтовня привидений и гоблинов, которые открывали парад в честь Хеллоуина.

Делейни стояла перед своим салоном в неплотной толпе, ежась и кутаясь в зеленое шерстяное пальто с большими блестящими пуговицами. Она мерзла в отличие от Лайзы, которая спокойно стояла рядом с ней в тонкой трикотажной кофте и перчатках. Прогноз обещал на этот последний октябрьский день необычно теплую погоду – температура должна была скакнуть до четырех градусов тепла.

В детстве Делейни обожала парад по случаю Хеллоуина, ей нравилось наряжаться в маскарадный костюм и маршировать по городу к школьному гимнастическому залу, где проходил конкурс костюмов. Она, правда, никогда не побеждала в конкурсе, но он ей все равно нравился. Парад давал Делейни возможность нарядиться и накраситься. Сейчас, глядя на шествие, она спросила себя, подают ли по-прежнему сидр и пончики с глазурью и раздает ли теперешний мэр пакетики с конфетами, как это делал Генри.

– Помнишь, как в шестом классе мы сбрили брови и нарядились маньяками-убийцами, и еще нарисовали на шеях кровь? – спросила подругу Лайза. – И твоя мать страшно разозлилась.

Делейни помнила, даже очень хорошо. В тот год мать приготовила для нее дурацкий костюм невесты. Делейни притворилась, что платье ей понравилось, но на парад явилась в костюме забрызганного кровью убийцы без бровей. Сейчас, вспоминая тот случай, Делейни сама не понимала, как у нее хватило храбрости сделать нечто такое, за что – она точно это знала – мать на нее рассердится.

На следующий год ей пришлось идти на парад в костюме Смерфа.

– Посмотри на этого мальчишку с собакой. – Делейни показала на мальчика, изображавшего пакетик жареной картошки из «Макдоналдса», а его такса была наряжена пакетиком кетчупа. Делейни давно не бывала в «Макдоналдсе». – Эх, я бы сейчас съела двойной чизбургер.

Она вздохнула, представив себе аппетитный сандвич, от которого у нее слюнки потекли.

– Может, он идет по соседней улице.

Делейни покосилась на подругу.

– А вот за это я бы тебя поколотила.

– Куда тебе со мной тягаться, хилая горожанка! Смотри, ты совсем замерзла в своем теплом пальто.

– Просто я еще не акклиматизировалась, – пробурчала Делейни, глядя, как с тротуара сходит и присоединяется к колонне женщина-динозавр с маленьким динозавриком.

За спиной Делейни хлопнула дверь, она оглянулась, но в салон никто не вошел.

– А где Луи?

– На параде с Софи.

– И кем он нарядился?

– Увидишь. Это сюрприз.

Делейни улыбнулась. У нее тоже был приготовлен сюрприз; для этого ей сегодня пришлось встать очень рано, но она рассчитывала, что если все получится, то дела ее салона резко пойдут в гору.

Мимо медленно проехал еще один грузовик, на платформу которого был водружен большой дымящийся котел. У котла стояла ведьма с всклокоченными черными волосами и зеленым лицом. Ее лицо показалось Делейни смутно знакомым.

– Кто эта ведьма? – спросила она.

– Да это Нейва. Помнишь Нейву Миллер?

– Конечно.

В детстве Нейва была отчаянной возмутительницей спокойствия. Она потчевала Делейни рассказами о том, как воровала выпивку, курила травку и занималась сексом со всей футбольной командой. А Делейни жадно ловила каждое слово.

Делейни наклонилась к Лайзе и шепотом спросила:

– Помнишь, она рассказывала, как делала минет Роджеру Боннеру, пока тот стоял у руля катера и катал своего младшего брата на водных лыжах? А ты не знала, что такое минет, и она расписала нам это дело во всех красочных подробностях.

– Ага, тебя тогда еще вырвало. – Лайза показала на мужчину, сидевшего за рулем грузовика, – А это ее муж, пастор Джим.

– Пастор? Черт!

– Да! Она спаслась, а может, переродилась или как там еще. Пастор Джим проповедует в маленькой церкви на Седьмой улице.

– Не Джим, а Тим, – раздался прямо рядом с Делейни до боли знакомый голос.

Она мысленно застонала. Как это похоже на Ника – подкрадываться к ней, когда она этого меньше всего ожидает.

– Откуда ты знаешь, что пастора зовут Тим? – поинтересовалась Лайза.

– Пару лет назад мы строили ему дом.

Голос Ника звучал низко и чуть хрипловато – так, как будто он с утра еще мало разговаривал.

– А я думала, что он молится за твою душу.

– Нет, за мою душу молится моя мать.

Делейни быстро взглянула на Ника.

– Тогда, может, ей стоит совершить паломничество в Лурдес или в тот черепаховый храм в Нью-Мексико?

Ник улыбнулся. Он был в свитере с капюшоном, капюшон был надет, и на грудь Ника свисали длинные белые шнурки. Волосы он зачесал назад.

– Возможно.

Делейни снова переключила внимание на парад. Она подняла плечи и спрятала замерзший нос в воротник пальто. Плохо, когда Ник пытается ее соблазнить, хуже этого может быть только одно – когда он не пытается этого делать и ей приходится гадать почему. С того дня, когда она постучалась в дверь его офиса, они почти не виделись, по молчаливому соглашению избегая друг друга.

– Откуда ты взялся? – спросила Лайза.

– Из офиса, мне нужно было сделать несколько звонков. Софи уже проходила?

– Нет еще.

Мимо на роликовых коньках проехали четверо мальчишек, одетых кровавыми хоккеистами. Сразу за ними появился Томми Маркем, который нарядился рикшей и тащил в тележке свою жену, Хелен была одета как леди Година, а на спине у рикши висела табличка «Дом причесок Хелен». Качественная стрижка за десять долларов». Хелен махала рукой и посылала толпе воздушные поцелуи. На голове у нее красовалась корона с фальшивыми бриллиантами, которую Делейни знала даже слишком хорошо.

Она опустила воротник пальто.

– Господи, как это нелепо! Она до сих пор носит корону, которую надевала на вечер выпускников!

– Она с гордостью надевает ее каждый год, как будто она английская королева или кто-нибудь в этом роде.

– А помнишь, как она развернула кампанию в поддержку королевы вечера выпускников, а я не стала этого делать, потому что такая кампания запрещена правилами? И хотя она и выиграла, ее следовало дисквалифицировать. Корона должна была быть моей.

– Ты до сих пор из-за этого злишься?

Делейни скрестила руки на груди.

– Нет.

Но она злилась. Ее разбирала досада на то, что Хелен до сих пор ее раздражает, хотя прошло столько лет. Делейни было холодно, она нервничала и остро сознавала присутствие Ника, стоящего с ней рядом. Слишком остро. Ей даже не нужно было на него смотреть, чтобы узнать, насколько близко он стоит. Она ощущала его как большую живую стену.

За исключением того раза, когда Ник приехал на парад на велосипеде и стал показывать каскадерские трюки, что кончилось для него несколькими швами на голове, он всегда наряжался на Хеллоуин пиратом. Всегда. И каждый раз у Делейни, стоило ей увидеть его повязку на глазу и бутафорский меч, тут же потели руки от волнения. Очень странная реакция, особенно если учесть, что Ник обычно говорил ей, что она выглядит глупо.

Делейни повернула голову и снова посмотрела на Ника. Он откинул капюшон, волосы его были собраны в конский хвост, а в ухе блестела круглая золотая серьга. Он по-прежнему походил на пирата, и у нее сладко засосало под ложечкой.

– Я не видел на стоянке твою машину, – сказал Ник, глядя Делейни в глаза.

– Ее там нет. Ее взял Стив.

Ник нахмурился.

– Стив?

– Ну да, Стив Эймс, он у тебя работает.

– Крашеный блондин, очень молодой?

– Не такой уж он и молодой.

– Угу. – Ник переступил с ноги на ногу и слегка наклонил голову. – Не очень.

– Вообще-то он милый.

– Он гомик.

Делейни подняла бровь и повернулась к подруге.

– Как ты думаешь, Стив гомик?

Лайза перевела взгляд с Ника на Делейни.

– Не хочу тебя расстраивать, но этот парень мнит себя звездой и все время наигрывает на воображаемой гитаре.

Делейни сунула руки в карманы пальто и посмотрела на участников шествия. Мимо проходили Спящая красавица, Золушка и Поцелуйчик Хершиз. Лайза сказала правду. Делейни встречалась со Стивом два раза, и он действительно так себя вел. Он «играл» мелодии групп «Нирвана» и «Метал хэд» и даже изображал Церковный хор мормонов. Он играл все, и слушать его было ужасно неловко. Но сейчас он был единственным, кого Делейни хотя бы с натяжкой могла назвать своим бойфрендом, хотя ей не хотелось так его называть. Но с тех пор как она приехала в Трули, Стив был единственным свободным мужчиной, обратившим на нее внимание.

Не считая Ника. Но Ник несвободен – вернее, недоступен. Во всяком случае, для нее. Делейни посмотрела на улицу и увидела, что из-за угла выезжает ее «миата». Стив вел машину одной рукой, его крашеные, коротко стриженные волосы стояли торчком. Позади него с важным видом, словно королевы красоты, сидели две девочки-подростка, еще одна махала с переднего сиденья. Волосы девочек были уложены и подстрижены так, будто подростки сошли со страниц журнала. Блестящие, по-модному разлетающиеся волосы. Делейни целенаправленно искала школьниц, которые бы не были членами команды болельщиц или активистками клуба, – ей нужны были обычные девушки, иа примере которых можно было бы показать фантастическое преображение. И на прошлой неделе она таких наконец нашла. Получив «добро» от их матерей, она поработала над прическами девочек рано утром, в день парада. А на случай, если этого окажется недостаточно, с обеих сторон прилепила на машину плакаты: «Пик моды! Исправляем десятидолларовые стрижки».

– Хелен лопнет от злости, – пробормотала Лайза.

– Надеюсь, что так.

Мимо прошла компания оборотней, смертей с косами и трупов, затем из-за угла показался старинный «шевроле», за рулем которого сидел Луи. Взглянув на его темные волосы, уложенные валиком, с помощью геля, Делейни расхохоталась. Он был в белой футболке, за край закатанного рукава которой была засунута пачка сигарет. Рядом с Луи сидела Софи в щегольских темных очках, ее волосы были уложены в высокий конский хвост, губы накрашены ярко-красной помадой. Она куталась в большую кожаную куртку Ника и жевала жвачку, надувая пузыри.

– Дядя Ник! – крикнула девочка, посылая ему воздушный поцелуй.

Делейни услышала его низкий смешок, через секунду Луи дал газ. Древний автомобиль затрясся, заурчал и в качестве финального аккорда громко «выстрелил» глушителем.

От неожиданности Делейни отшатнулась и столкнулась с твердой и неподвижной, как стена, грудной клеткой Ника. Большие руки схватили ее за плечи, а когда Делейни подняла голову, ее волосы задели его по шее.

– Извини, – пробормотала Делейни.

Он сжал ее плечи сильнее, и Делейни сквозь ткань пальто почувствовала хватку его пальцев. Скользнув взглядом по ее щекам, Ник перевел взгляд на ее губы.

– Не извиняйся.

Он снова посмотрел ей в глаза, и в его взгляде горело странное напряжение, как будто он хотел поцеловать ее тем поцелуем, от которого ее сопротивление всегда таяло. Как будто они были любовниками и для него было самым естественным на свете делом положить руку ей на затылок и приблизить свое лицо к ее лицу. Но они не были любовниками. Они не были даже друзьями. И в конце концов Ник опустил руки и отступил на шаг.

Делейни отвернулась. Она чувствовала затылком взгляд Ника, ей казалось, даже воздух между ними потрескивает от напряжения. Притяжение было таким сильным, что Делейни почти не сомневалась, что его чувствуют и окружающие. Но когда она посмотрела на Лайзу, то увидела, что подруга как сумасшедшая машет рукой Луи. Лайза ничего не заметила.

Ник что-то сказал Лайзе, и Делейни скорее не услышала, а почувствовала, что он уходит. Она выдохнула и только тогда поняла, что стояла, затаив дыхание. Она в последний раз оглянулась и проследила взглядом за Ником, скрывающимся в здании.

– Ну разве он не славный?

Делейни посмотрела на подругу и покачала головой. Даже напрягая все свое воображение, она бы не смогла назвать Ника Аллегреццу славным. Он сексапильный. На все сто процентов. В его жилах вместо крови – сплошной тестостерон и при взгляде на него сразу слюнки текут.

– Это я помогла ему уложить волосы.

– Нику?

– Луи. С какой стати я стала бы укладывать волосы Нику?

– Ладно, не важно, забудь. Ты собираешься сегодня на вечеринку в «Гранж»?

– Наверное.

Делейни посмотрела на часы – у нее оставалось всего несколько минут до прихода клиентки, записанной на час дня. Она попрощалась с Лайзой. Остаток дня ушел у нее на одно мелирование и обслуживание двух клиенток с улицы.

Закончив работу, Делейни быстро подмела с полу волосы, схватила пальто и поднялась по наружной лестнице в квартиру. Она собиралась встретиться со Стивом и пойти с ним в «Гранж» на костюмированную вечеринку. Стив раздобыл где-то полицейскую форму, и поскольку он собирался изображать служителя закона, Делейни показалось вполне естественным нарядиться проституткой. Соответствующая юбка и сетчатые колготки у нее уже были, а в магазине «прикольных подарков» она откопала розовое боа из перьев и подходящие к нему наручники.

Делейни сунула ключ в замочную скважину и заметила на ступеньке рядом со своей ногой белый конверт. У Делейни возникло неприятное чувство – она знала, что было в этом конверте, еще до того, как наклонилась за ним. Открыв конверт, Делейни достала листок белой бумаги с напечатанными на машинке словами. «Убирайся из города» – вот что было написано на этот раз. Она смяла листок в кулаке и оглянулась. На стоянке, конечно, было пусто. Кто бы ни оставил этот конверт, он сделал это в то время, когда Делейни была занята в салоне. Сделать это было нетрудно.

Делейни вернулась на автостоянку и постучала в заднюю дверь офиса «Аллегрецца констракшн». Джипа Ника на стоянке не было.

Дверь открыла Энн Мари, секретарша Ника.

– Привет, – сказала Делейни. – Я хотела спросить: вы, случайно, не видели сегодня кого-нибудь с этой стороны дома?

– Днем мусорщик опорожнил контейнер.

Делейни не думала, что она могла чем-то разозлить мусорщика.

– А Хелен Маркем, случайно, не появлялась?

Энн Мари отрицательно покачала головой:

– Нет, сегодня я ее не видела.

Но это вовсе не значило, что Хелен не могла подбросить записку. После «выступления» Делейни на параде Хелен наверняка пришла в ярость.

– Ладно, спасибо. Если увидите, что тут околачивается кто-то, кому здесь делать нечего, дайте мне знать, хорошо?

– Конечно. А что, что-нибудь случилось?

Делейни сунула записку в карман пальто.

– Да нет, ничего.

Зал старого кафе «Гранж» был украшен охапками сена и жатой бумагой оранжевого и черного цветов. В. одном конце зала разливал колу бармен, в другом расположилась группа в стиле кантри. Среди посетителей здесь были и подростки, и старики вроде Ваннетты Ван Дамм, которая держалась рядом с двумя ветеранами Второй мировой войны.

К тому времени, когда Делейни пришла, музыканты уже вовсю играли. Делейни надела черную атласную юбку, подходящее бюстье и черные кружевные чулки с подвязками. Она хотела было надеть еще атласный блейзер, но передумала и оставила его дома. Шею украшало боа, наручники заткнула за пояс юбки. Но все это было скрыто под шерстяным пальто, видны были только начесанные волосы и густо накрашенные ресницы.

Больше всего Делейни хотелось бы вернуться домой и впасть в спячку. Она подумывала о том, чтобы вообще не ходить на вечеринку. Делейни не сомневалась, что записку написала Хелен, и эта записка подействовала на нее сильнее, чем она готова была признать. Конечно, она провела небольшое расследование, залезла в ее мусорный контейнер и порылась в ее мусоре, но это другое дело. Она же не оставляла Хелен никаких безумных записок. Если бы Делейни не договорилась встретиться со Стивом, она бы сейчас лежала на своей кровати, свернувшись клубочком, в своей любимой фланелевой ночной рубашке, приняв перед этим теплую ванну с ароматной пеной.

Делейни окинула взглядом толпу гостей в разнообразных интересных костюмах. Она заметила Стива – он танцевал с какой-то красоткой лет двадцати, и они очень неплохо смотрелись вместе. Делейни знала, что Стив встречается и с другими женщинами, и ее это не волновало. Он иногда вносил приятное разнообразие в ее жизнь – когда ей надоедало сидеть дома и хотелось куда-нибудь выйти, – но не более того.

Делейни стала пробираться сквозь толпу, решив пока не снимать пальто. Она протиснулась между двумя инопланетянами и русалкой и едва не расплющилась о персонаж из «Звездного пути», лицо которого было покрыто блестками.

– Привет, Делейни! – крикнул тот, стараясь перекричать музыку. – Я слыхал, что ты вернулась.

Голос показался Делейни смутно знакомым, и, похоже, его обладатель ее знал, но она понятия не имела, кто это. Его волосы были зачесаны назад и закреплены черным гелем, он был в черной с красным униформе, на груди красовался какой-то символ, похожий на букву А. Делейни не видела фильма «Звездный путь» и вообще не понимала, чем он всем так нравится.

– Да, я вернулась в июне.

– Когда ты вошла, Уэс сразу сказал, что это ты.

Делейни уставилась в блеклые, почти бесцветные голубые глаза и ахнула:

– Господи, Скутер!

Страшнее Финли мог быть только Финли, наряженный как герой «Звездного пути».

– Он самый. Давно не виделись. – Скутер наморщил лоб, так что макияж пошел складками: цвет грима еще сильнее подчеркивал желтизну зубов. – Хорошо выглядишь.

Он закивал, как китайская деревянная кукла с шеей на пружинке.

– Ты тоже, Скутер, – соврала Делейни.

Она огляделась, надеясь отыскать кого-нибудь, кто бы мог ее спасти, но не увидела ни одного знакомого лица и снова посмотрела на Скутера. Пока не удастся сбежать, нужно поддерживать ничего не значащий разговор.

– Чем ты занимаешься?

– Мы с Уэсом владеем рыбной фермой в Гардене. Купили ее у бывшей подружки Уэса, когда та сбежала с дальнобойщиком. Мы продаем зубатку, надеемся заработать кучу денег.

Делейни открыла рот:

– У вас рыбная ферма?

– Да, черт! А как ты думаешь, откуда взялась вся эта свежая зубатка?

«Какая еще свежая зубатка?» Делейни не припоминала, чтобы ей попадалось в городских магазинах много зубатки.

– На нее большой спрос?

– Пока нет, но Уэс говорит, из-за птичьего гриппа и кишечной палочки люди станут есть больше рыбы. – Он поднес ко рту стакан и сделал большой глоток. – Ты замужем?

Обычно Делейни терпеть не могла, когда ей задавали этот вопрос. Но сейчас ее больше занимал тот очевидный факт, что Скутер оказался еще большим идиотом, чем ей помнилось.

– Нет, а ты?

– Дважды разведен.

– Понятно. – Делейни покачала головой и пожала плечами: – Ладно, пока. Еще увидимся.

Она прошла мимо, но Скутер потащился за ней.

– Пива хочешь?

– Нет, я тут кое с кем встречаюсь.

– Бери ее с собой.

– Это не «она».

– А-а. – Скутер дальше не пошел и крикнул ей вслед: – Увидимся! Может, я как-нибудь тебе позвоню.

Это обещание могло бы испугать Делейни, если бы ее номер значился в телефонном справочнике, но он там не значился. Она протиснулась через компанию парней и девушек в одежде панков и вышла к краю танцплощадки. Ее тут же пригласил на танец Авраам Линкольн, но она отказалась. У нее начинала болеть голова, и ей хотелось уйти домой, но она считала, что будет невежливым уйти, не предупредив Стива. На этот раз она заметила его с Клеопатрой – он напевал и играл на воображаемой гитаре песню Вайонны Джад.

Делейни зажмурилась и отвела взгляд. Иногда за Стива бывает ужасно неловко. Ее внимание привлекла знакомая пара – мужчина был одет под стилягу пятидесятых, а на девушке была широкая юбка-клеш. Стоя у края площадки, Делейни наблюдала, как Луи в танце завел Лайзу за спину, потом вернул назад, привлек к себе и нагнул так низко, что кончик ее конского хвоста коснулся пола. Делейни улыбнулась и перевела взгляд на пару, танцевавшую с ними рядом. Мужчину, который вертел в танце племянницу, было трудно не узнать. Ник пришел без костюма, в джинсах и рубашке; его единственной уступкой маскараду был баскский берет. Но в этом сдвинутом на лоб берете он и без маскарадного, костюма ухитрялся, выглядеть пиратом. Впервые с тех пор, как Делейни вернулась в город, ей захотелось почувствовать себя частью семьи. Не такой семьи, как у нее, где каждый ее шаг контролируется, а настоящей. Семьи, члены которой смеются, танцуют и любят друг друга безо всяких условий.

Она отвернулась и наткнулась на Элвиса с фальшивыми бакенбардами.

– Извините, – пробормотала Делейни и узнала в Элвисе Томми Маркема.

Томми перевел взгляд с нее на женщину, стоящую рядом с ним. Хелен была все еще в наряде леди Годивы, и на ее голове все еще красовалась корона.

– Привет, Делейни, – сказала она с самодовольной улыбкой превосходства.

Эта была та же самая улыбка, какой она «одаривала» Делейни еще в первом классе школы.

Делейни так устала, что у нее не было сил на напускную вежливость. Голова у нее раскалывалась, а от глупой улыбки Хелен ей становилось только хуже.

– Как тебе понравилось мое выступление на параде?

Улыбка Хелен увяла.

– Выглядело жалко, но этого можно было ожидать.

– Уж не так жалко, как твои неухоженные волосы и дешевая корона. – Музыка смолкла, Делейни шагнула вперед и почти вплотную приблизила лицо к лицу Хелен. – И если ты еще раз подбросишь мне записку с угрозами, я засуну ее тебе в нос!

Хелен нахмурилась и заморгала.

– Ты с ума сошла. Я никогда не подбрасывала тебе никакой записки.

– Записок, – уточнила Делейни, ни на секунду не веря Хелен. – Их было две.

– Не думаю, что Хелен…

– Заткнись, Томми, – перебила Делейни, не сводя глаз со своей давней противницы. – Твои глупые записки меня не испугали, они меня только раздражают. Предупреждаю, держись подальше и от меня, и от всего, что мне принадлежит.

Сделав это последнее предупреждение, Делейни повернулась и, лавируя между танцующими, стала пробираться к выходу. В голове у нее пульсировала боль. А что, если записки и правда писала не Хелен? Да нет, не может быть – ведь Хелен ее ненавидит.

Делейни дошла почти до двери, когда ее догнал Стив.

– Ты куда? – спросил он, подстраиваясь под ее шаг.

– Домой, у меня голова разболелась.

– Может, останешься еще ненадолго?

– Нет.

Они вышли на автостоянку и остановились возле машины Делейни.

– Мы с тобой даже еще не потанцевали.

Уже одна мысль о том, чтобы танцевать с мужчиной, который «играет на гитаре», тряся рукой перед своей ширинкой, была Делейни не по силам.

– Я не хочу танцевать, у меня был трудный день, я устала и хочу лечь спать.

– Компания не нужна?

Делейни посмотрела в его привлекательное лицо и мысленно усмехнулась.

– Неплохая попытка, но нет.

Стив наклонился к Делейни, чтобы ее поцеловать, но она уперлась ладонью ему в грудь.

– Ладно. – Стив засмеялся. – Можетбыть, в следуюший раз.

– Спокойной ночи, Стив, – сказала Делейни и села в машину.

По дороге домой она заехала в супермаркет и купила бутылку кока-колы, большую коробку печенья и пену для ванны с ароматом ванили. Было еще не поздно, и Делейни рассчитывала, что даже после ванны сможет лечь в постель еще до десяти часов. Она вспомнила о Хелен.

«Я не подбрасывала тебе никакой записки».

Конечно, она не признается, что писала те записки. Тем более в присутствии Томми.

Но вдруг она не соврала? Делейни впервые стало по-настоящему страшно. Ей не хотелось думать, что записки написаны не ее давней недоброжелательницей, а кем-то другим. Кем-то, кого она не знает.

Когда Делейни заехала на стоянку позади салона, она увидела джип Ника возле его офиса. Здесь же был и сам Ник – он стоял в расслабленной позе, прислонившись к крылу автомобиля. Когда на него упал свет фар «миаты», он оттолкнулся от джипа и выпрямился.

Делейни заглушила двигатель и потянулась за пакетом с покупками.

– Ты что, следишь за мной? – спросила она, выйдя из машины и закрыв за собой дверцу.

– Конечно.

– Зачем?

Делейни пошла к лестнице, увязая высокими острыми каблуками в гравии. Когда она проходила мимо Ника, он взялся за ручку ее пакета.

– Расскажи мне об этих записках.

– Эй, я сама донесу!

Уже сказав это, Делении вдруг поняла, что с тех пор, когда ей в последний раз кто-нибудь предлагал помощь, прошло очень много времени. Хотя нельзя было сказать, что и Ник предложил.

– Расскажи про записки.

– Откуда ты о них знаешь? – Ник шел так близко, что Делейни подошвами туфель чувствовала его тяжелую походку. – Тебе рассказала Энн Мари?

– Нет, я слышал твой разговор с Хелен.

Делейни могла только гадать, сколько еще человек слышали тот разговор. Она торопливо отперла дверь и даже не стала говорить Нику, что ему не стоит заходить в ее квартиру, – это было бесполезно, он бы все равно ее не послушал.

– Хелен написала мне пару записок, – сказала Делейни, проходя в кухню и включая свет.

Ник последовал за ней, расстегивая на ходу куртку. Казалось, он занял собою всю кухню. Положив пакет на стол, он спросил:

– И что в этих записках?

– Сам прочитай. – Делейни достала из кармана пальто последнюю записку. – А в первой было что-то вроде «Я за тобой слежу».

Слегка задев Ника, она прошла в короткий коридорчик, ведущий в спальню.

– Ты позвонила шерифу?

– Нет. – Делейни повесила пальто и вернулась. – Я не могу доказать, что записки писала именно Хелен, хотя я уверена, что это она. Кроме того, в них нет явных угроз, они не угрожающие, а скорее раздражающие.

Ник внимательно изучил записку. В своем берете он походил на какого-нибудь экзотического борца за свободу басков.

– Где ты это нашла?

– Возле входной двери.

– А другая у тебя еще… – Ник поднял взгляд на Делейни и остановился на полуслове. Он окинул взглядом всю ее, от волос до туфель, и глаза у него расширились.

Делейни впервые в жизни видела, чтобы Ник лишился дара речи. В такое состояние его привел ее маскарадный костюм.

– В чем дело?

– Ни в чем.

– Неужели у тебя нет на этот случай ни одного остроумного или язвительного комментария?

Делейни старалась держаться естественно, чтобы не дать понять, что она буквально кожей чувствует на себе взгляд Ника. В конце концов она бросила эти попытки и накинула боа так, чтобы оно прикрывало выпуклости грудей, выпирающих из бюстье.

– Как минимум один.

– Меня это не удивляет.

Ник показал на ее талию:

– Зачем тебе наручники?

– Наверняка ты знаешь это лучше меня.

– Дикарка, – сказал он, сопровождая свои слова выразительной улыбкой. – Я не нуждаюсь в дополнительном снаряжении, чтобы сделать свое дело.

Делейни закатила глаза.

– Умоляю, избавь меня от подробностей твоей сексуальной жизни.

– Ты уверена, что не хочешь их услышать? Могла бы узнать что-нибудь полезное для себя.

Делейни скрестила руки на груди.

– Очень сомневаюсь, что ты знаешь что-нибудь такое, чему бы я хотела научиться. – Спохватившись, она добавила: – Это не вызов.

Ник негромко рассмеялся:

– Вызов, Делейни, вызов.

– Пусть будет так. – Ник шагнул к ней, но она вытянула руку, как дорожный полицейский. – Ник, я не буду с тобой это обсуждать. Ты ведь, кажется, пришел, чтобы взглянуть на записки?

– Да. – Ник остановился, когда ладонь Делейни уперлась в его грудь. – Но рядом с тобой мне трудно думать о чем-то, кроме твоей застежки-молнии.

– А ты попытайся сосредоточиться, ты уже большой мальчик. – Делейни опустила руку и прошла мимо Ника к холодильнику. – Пива хочешь?

– Конечно.

Делейни достала две бутылки тыквенного пива из тех, что купила на мини-пивоварне, отвинтила крышки и протянула одну бутылку Нику. Он взял это особое пиво с таким видом, как будто не знал, что с ним делать.

– Попробуй, оно очень даже неплохое, – сказала Делейни и показала ему пример, сделав большой глоток.

Ник поднес бутылку ко рту, одновременно продолжая наблюдать за Делейни. Сделав глоток, он тут же поставил бутылку на стол.

– Иисусе, Иосиф и Мария! Ну и гадость!

– А мне нравится.

Делейни улыбнулась и сделала еще один большой глоток.

– А нормального пива у тебя нет?

– Есть малиновый эль.

Ник так посмотрел на Делейни, будто она предложила отрезать ему мужское достоинство.

– А виски?

– Нет. Но в пакете, который ты нес, – показала Делейни бутылкой пива на магазинный пакет, – есть бутылка кока-колы.

Она прошла мимо Ника в гостиную.

– Где ты обнаружила первую записку? – спросил он из кухни.

– В салоне. – Делейни включила свет над музыкальным центром, потом подошла к столику возле дивана, на котором стояла настольная лампа. – Если помнишь, ты сам показал мне это письмо.

– Когда?

– В тот день, когда менял замки. – Дернув за цепочку, Делейни включила лампу и покосилась на Ника. Он стоял посреди комнаты и пил кока-колу. – Вспомнил?

Ник поставил бутылку и стерер с подбородка коричневую капельку.

– Я все отлично помню.

Делейни захлестнули непрошеные воспоминания – о его губах, касающихся ее губ, его теплой коже под ее руками.

– Я имела в виду записку.

– Я тоже.

Делейни была уверена, что Ник врет.

– Почему ты думаешь, что эти записки – дело рук Хелен?

Делейни села на диван, тщательно следя за тем, чтобы короткая атласная юбка не задралась слишком высоко.

– А кто еще это может быть?

Ник поставил бутылку на кофейный столик и снял куртку.

– Кто еще может желать, чтобы ты уехала из города?

Делейни не приходил на ум никто, кроме Ника и его семьи.

– Ты.

Он бросил куртку на подлокотник дивана и посмотрел на Делейни из-под нахмуренных бровей.

– Ты и правда так думаешь?

«Вообще-то нет».

– Не знаю.

– Если ты считаешь, что это я мог писать тебе эти записки, почему ты впустила меня в квартиру?

– А разве я могла тебе помешать?

– Понятно. Но я их не писал, и ты прекрасно это знаешь. – Ник сел рядом с Делейни, наклонился вперед и поставил локти на колени. Рукава рубашки он закатал, и Делейни увидела, что он носит часы на потертом черном ремешке. – Ты явно кому-то сильно не угодила. У тебя были в последнее время недовольные клиенты? Может, ты плохо кого-то подстригла?

Делейни прищурилась и со стуком поставила бутылку на кофейный столик.

– Во-первых, Ник, у меня не бывает плохих стрижек. A во-вторых, неужели ты всерьез думаешь, будто какая-то разъяренная психопатка подбрасывает мне записки только потому, что я ее слишком коротко подстригла или передержала перманент?

Ник взглянул на нее и рассмеялся. Тихий смех зародился где-то в глубине его груди, и по мере того как он становился громче, Делейни все больше злилась.

– Что тебя разозлило?

– Ты меня оскорбил.

Ник с невинным видом прижал руку к сердцу – от этого движения мягкая ткань рубашки сдвинулась и обнажила треугольник смуглой кожи на груди.

– Нет!

Делейни посмотрела в его смеющиеся глаза.

– Да-да.

– Ну извини. – Казалось бы, Ник исправил положение, но он тут же все испортил, добавив: – Дикарка.

Она ткнула кулаком в его руку.

– Гад.

Ник схватил ее за запястье и притянул к себе.