Текст книги "Украденные лица, украденные имена"

Автор книги: Рэй Олдридж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Молодой Номун взял канистру.

– Я изменил свое мнение. Ты не можешь быть тем самым первым. Зачем бы тебе беспокоиться обо мне, если бы это было так?

Он сделал большой глоток, и Номун с удовлетворением заметил, что цвет его лица улучшился.

Молодой Номун продолжил.

– Давай подберем имя для того, кто затащил нас сюда. Первый Номун, быть может? Как ты думаешь?

Номун пожал плечами, ничего не ответив.

– Значит именно так я буду его называть. Ему: Первый Номун. – Молодой Номун вскинул свою канистру с водой в шутливом тосте. Он взглянул на Номуна, приподняв брови. – Скажи мне кое-что. Тебя не смущает похожесть наших имен, так же как и меня? Я придумал имена каждому из нас; это помогает мне запомнить их. А ты?…

Номун кивнул и улыбнулся.

– А-а… Например, того, кто весь в шрамах, я называю Кровавый Номун. Подходяще? А сбрендившего щеголя? Больной Номун. Того, перепуганного? Не Номун. – Молодой Номун откинулся на спинку кровати, устремив взгляд на Номуна. – Мне было бы приятно узнать, как ты зовешь меня.

Номун на мгновение заколебался, затем ответил:

– Хорошо. Я думаю о тебе как о Молодом Номуне. А ты? Как ты меня называешь?

– Молодой Номун? В самом деле? Я больше не ощущаю себя настолько молодым. Что касается тебя, ну… – Молодой Номун опустил глаза. – Не хочу тебя обидеть, но я думаю о тебе, как о Пустом Номуне.

Номун отвернулся. В пустой тишине.

Молодой Номун рассмеялся нерадостно.

– Позволь обсудить нашего похитителя. Согласен, что у него маниакальная зацикленность на детях от своей плоти? Киборг упоминал о «первичном воспоминании», не так ли? Я полагаю, что следующий узел выдаст нам еще одно воспоминание, связанное со страхом Первого Номуна перед своими клонами. Между прочим, я не думаю, что мы сможем избежать шторма, как бы осторожно мы ни двигались. Я думаю, что даже если никто из нас не будет неуклюжим, мех-убийца сам запустит процесс. Очевидно, что воспоминания – это часть представления.

Что-то шевельнулось у входа, и Номун, обернувшись, увидел спотыкающегося Нефрит Номуна, который ввалился внутрь и, тяжело дыша, бросился на койку.

– Где остальные? – Спросил Молодой Номун.

Нефрит Номун ответил нечленораздельным рычанием. Следом зашел Фальш Номун с осунувшимся лицом.

– Итак, на чем мы остановились? – спросил Молодой Номун. – Ах, да. Клоны. Значит теперь выясняется, что мы все клоны. Я знаю, конечно, что дети моей плоти–нашей плоти–существуют. Их должно быть много на тысячах миров. Слишком много, чтобы их можно было сосчитать. Так почему же выбрали именно нас для наказания?

– Потому что мы все носим это имя. Имя, славу, харизму. Вот почему. – Фальш Номун больше не казался таким испуганным, как будто часть его страха сгорела за ночь. Он взял еду, воду и уединился в самом дальнем углу палатки.

Номун подошел ко входу как раз вовремя, чтобы увидеть, как Шрам Номун, шатаясь, выходит из джунглей прямо перед мехом-убийцей. Правая рука у него свисала, кровь пропитала изодранный рукав комбинезона. Левой рукой он зажимал артерию, но лицо его было белым.

Мертвый Номун остановился на краю джунглей. Пять пакетов теперь висели на его зажимах. Из шеи нового трофея торчали потертые серебристые кабели. Лицо Синего Номуна в смерти было таким же спокойным, как и при жизни.

Номун посторонился, когда Шрам Номун вошел в палатку. Шрам Номун тяжело опустился на койку и проговорил сквозь стиснутые зубы:

– Дайте мне жгут.

Никто не откликнулся. Шрам Номун оглядев всех по очереди, остановил взгляд на Молодом Номуне.

– Вот ты и набрался житейской мудрости.

Он с трудом поднялся, подошел к запасам провизии и сорвал упаковку с одного из пакетов. Он скрутил ее в ленту, удерживая концы зубами и здоровой рукой. Затем, с большим трудом, он обвязал ее вокруг предплечья и затягивал узел до тех пор, пока не замедлил кровотечение.

– Я так просто не умру, – сказал он.

– Что случилось? – Молодой Номун наклонился вперед и откусил изрядный кусок своей еды.

Молодой Номун изменился, подумал Номун. Неудивительно. Но у Номуна почему-то это вызвало легкую грусть.

ШРАМ НОМУН ОТОРВАЛ ВЗГЛЯД от своей руки.

– «Хищники» – наш покойный брат-полумех так их называл. Похожи на змей со множеством ног. Или на ласок, покрытых чешуей. Когда восходит Кровавая Луна, они собираются в стаи. Стая, с которой я встретился, была небольшой, но это их не остановило. Они нападали на меня и умирали в следующий миг, отравленные, корчась и свиваясь в клубок. Я раздавил дюжину из них. Они продолжали нападать, пока все не погибли, а я не стал таким, каким вы видите.

Нефрит Номун раскатисто рассмеялся.

– Как хитро, как красочно. Съеден твоими чешуйчатыми собратьями. Полагаю, они очень похожи на тебя – тупые, безжалостные, упертые. И ты отравил их?

Как ни странно, Шрам Номун присоединился к общему смеху и смеялся до тех пор, пока не заглушил смех Нефрит Номуна, который смущенно замолчал.

– Я польщен, – наконец сказал Шрам Номун. – Что ж, скоро ты познакомишься с моими «братьями», пижон, и они съедят тебя гораздо быстрее, чем меня. – Номун откинулся на спину и уставился на оранжевый потолок палатки.

– Хочешь спать? – Спросил Молодой Номун. – Отдыхай. Я послежу, сегодня я намного сильнее.

Номун взглянул на Молодого Номуна. Вроде бы череда неоднозначных эмоций скользнули по гладкому лицу. Номун был не в состоянии заставить себя довериться своему младшему «я», но решил закрыть глаза и отдыхать, не теряя бдительности. Если Молодой Номун попытается предать его, то он, во всяком случае, узнает один ценный факт.

УСТАЛОСТЬ НОМУНА БЫЛА СИЛЬНЕЕ, чем он предполагал, и он погрузился в сон без сновидений, пока его не потревожил какой-то звук. Это была упорная возня, скрытная, тихо-ожесточенная. Номун рывком разбудил себя.

В углу Фальш Номун поднимался с койки Шрам Номуна. Шрам Номун лежал неподвижно, выпучив глаза, скрученная обертка от пищевого пакета глубоко врезалась ему в горло.

Нефрит Номун, развалившись на своей койке, с напрягшимся от удовольствия лицом наблюдал за происходящим. Он посмотрел на Номуна.

– Еще одним меньше, не так ли, клон?

Номун бросил взгяд на Молодого Номуна. Его лицо было бесстрастным и спокойным. Молодой Номун посмотрел на Номуна и пожал плечами.

– Я решил поберечь свои силы. Не велика потеря, согласись. И он потерял много крови; как бы он смог подняться на следующий узел? В некотором смысле, это было милосердие.

– Ну вот, видишь, у тихони прорезался небольшой стержень, – сказал Нефрит Номун. – Чем не достижение? – Он смеялся и смеялся, заполняя палатку мерзким звуком.

Немного погодя Молодой Номун спросил слабым голосом.

– Скажи мне честно, Пустой Номун. Стал бы ты его защищать? – Глаза Молодого Номуна были ясными и бесхитростными.

Номун ничего не ответил.

Остаток дня прошел в настороженном молчании. Номун больше не испытывал желания поспать. Нефрит Номун время от времени посмеивался про себя. Лицо Фальш Номуна напоминало лицо ожившей статуи, лишенной какой-либо цели, кроме очередного удара сердца и очередного вдоха. Только Молодой Номун, похоже, смог расслабиться и слегка вздремнуть. Несколько раз Номун замечал, что Нефрит Номун бросает задумчивые взгляды в сторону Молодого Номуна, но когда Номун перехватывал взгляд Нефрит Номуна, щеголь улыбался и натягивал маску невинного любопытства на свои безумные черты. По-прежнему опасен, подумал Номун. Нет. Еще более опасен. Он больше не верит в свое первородство. У него не осталось ничего. Номун решил никогда не поворачиваться спиной к Нефрит Номуну. Или к любому из них.

В сумерках четверо выживших вышли на мерцающий песок. Мертвый Номун поджидал их там, а по черной воде двигались парусоходы с неторопливой грацией.

Номун подошел к краю воды. Пассажиры сняли свои маски приватности; некоторые лица показались ему знакомыми. Номун рассматривал их несколько мгновений, а затем невольно сделал шаг назад. У троих пассажиров было его лицо. Они заметили его замешательство и рассмеялись. Один из них, одетый так же, как Нефрит Номун, но в одежде, более искусно изготовленной, крикнул им:

– Да, мы братья, Номуны. Но мы не воровали это имя, так что… – Мужчина широко развел руки выразительным жестом. – Мы здесь, а вы там.

Стоявший рядом с Номуном Нефрит Номун зарычал и выхватил кусок кристалла, который прятал у себя под рубашкой. Он бросил его в ухмыляющиеся лица, и тот полетел точно в цель, пока не ударился о барьер. Раздался предупреждающий сигнал, и кристалл лопнул с протяжным, режущим слух треском, превратившись в облако разлетающихся искр.

Молодой Номун подошел к ним сзади.

– Расскажешь нам, какие у тебя были планы? – спросил он. – Зачем ты растратил свое оружие на зрителей?

Нефрит Номун, зашагал по пляжу в сторону следующего узла, ничего не ответив. Номун заметил, что Фальш Номун исчез из виду еще раньше. Он посмотрел в сторону палатки и сообразил, почему Фальш Номун поспешил уйти.

– Пошли, – обратился он к Молодому Номуну. – Кто знает, какая будет у меха реакция, когда он обнаружит труп. Я бы предпочел находиться в джунглях.

Молодой Номун рассеянно кивнул. Казалось, он был очарован людьми в парусоходах.

– Получается, это настолько известное событие? Что наши братья прилетают сюда со звезд, чтобы понаблюдать за нами?

Номун не ответил. Он быстро зашагал по пляжу, так что Молодому Номуну пришлось бегом догонять его, пока он не достиг голубого сияния джунглей.

– Подожди, Пустой. Наше соглашение больше не действует?

Он попытался коснуться плеча Номуна, но Номун отмахнулся от его протянутой руки. Молодой Номун, казалось, удивился, а затем разозлился.

– Ты посмеялся надо мной за то, что я пощадил безумца. Теперь ты порицаешь меня за то, что я не стал спасать того грубияна?

Номун взглянул на него.

– Нет, нет. Кто я такой, чтобы судить тебя? Наш уговор остается в силе. Сегодня я пойду первым, – Он повернулся и шагнул под сень джунглей.

Кровавая Луна взошла стремительно – пятно багрового цвета, и почти сразу же, как только кристалл запульсировал жарким светом, начался шторм.

…И КОРАБЛЬ НОМУНА СПУСКАЛСЯ с умолкнувшими двигателями сквозь плотные облака Ада. Тысячи планет носят это название, подумал Номун. Но в данном случае оно вполне уместно.

Чтобы настроиться на нужный эмоциональный лад для предстоящей задачи, он просмотрел запись выступления Лорда-Кормильца Джегандо – Первого Посла этой расы в Манихейском Регионе.

Джегандо обращался к Человеческой Ассамблее:

– «…естественное состояние человечества – это рабство». – Серебристое лицо Лорда-Кормильца было узким, гуманоидным, за исключением глаз – выпученных красных шаров, расположенных слишком далеко друг от друга. – Это утверждение не требует доказательств. Даже если мы покинем те миры, где люди, заключившие контракт, выполняют в Владениях необходимую работу, их «свобода» быстро станет иллюзорной. Иногда мы бываем изгнанны из наших Владений агитаторами и наемниками. И что в итоге? Практически мгновенно, люди выбирают нового надсмотрщика. Мы видели подобное снова и снова.

Номун выключил запись и криво улыбнулся.

Он вставил еще одну дискету. Его улыбка угасла, пока он смотрел. Он увидел шахты, где люди загружали магму в бутыли-вагонетки и погибали в огненно-белых вспышках. Он увидел загоны в горах, где миллионы людей жили за колючей проволокой. Он увидел глубокие катакомбы, заполненые безмозглыми человеко-производителями. Он увидел изящные шпили дворцов Лордов-Кормильцев, возвышающиеся на вершинах самых устойчивых горных пиков. Это хорошо, подумал он. Это помогает тому, что Лордов-Кормильцев так легко ненавидеть.

Номун вывел корабль из свободного падения, когда тот опустился ниже самых высоких отрогов Двигающихся Гор, где он какое-то время мог быть укрыт от детекторов Лордов-Кормильцев. Он приземлился в узком каньоне, прямо под входом в пещеру, из которой вытекала бурлящая река.

Встречающие поджидали его: три фигуры, закутанные в холодокостюмы. Он заставил их подождать, пока его корабль сканировал местность на предмет каких-либо признаков предательства. В конце концов, он отключил корабельные системы и собрал свое снаряжение.

Он шагнул наружу, на поверхность Ада; его клиенты поторапливающими жестами показали, чтобы он последовал за ними. Они провели его по осыпающейся тропинке к устью пещеры.

Перед тем как спуститься в сердцевину Ада, он обернулся, чтобы напоследок кинуть взгляд на свой корабль. Работники уже покрывали корпус судна маскирующей пемзой.

ОНИ ОТВЕЛИ ЕГО В охлаждаемую комнату в глубине горы, где древние механизмы хрипели и тужились, поддерживая приемлимую температуру. Внутри помещения встречающие сняли свои холодокостюмы.

Старшим у них был рослый, похожий на мертвеца, мужчина с татуировкой прыгающего в пламя ныряльщика. Он шагнул вперед, протягивая Номуну руку.

– Добро пожаловать, Освободитель. Я Кронерк, а это мои адьютанты, Марил и Вуморин.

После долгой, неловкой паузы Номун слегка коснулся его руки.

– Да, добро пожаловать, – хором повторили двое других: толстая женщина с металлическими глазами и молодой человек, носивший маску приватности – наголовную ленту, которая генерировала черную дымку, скрывавшую черты его лица.

– Спасибо, – сказал наконец Номун, поскольку они, кажется, ожидали какой-то реакции. – Что ж, приступим к работе?

Тощее лицо Кронерка выразило явное изумление.

– Прямо сейчас? Не хотите ли сначала отдохнуть здесь, в комфорте комнаты, приготовленной для вас?

Номун вытер пот со лба, смахнув его кончиками пальцев. Комфорт?

– Ваш контракт рассчитан на определенный срок, Кронерк. Вы говорите, что можете оплатить мой гонорар за девять стандартных недель. Если я к тому времени не уничтожу Лордов-Кормильцев, мне придется уйти.

– Уверен, этого времени будет достаточно…

– Возможно.

Кронерк вздохнул и отослал молодого человека куда-то. Тот вернулся с охапкой карт, диаграмм и инфодискет, которые бесцеремонно кинул на длинный стол.

Кронерк взмахнул костлявой рукой над столом.

– Здесь все, что у нас есть, Освободитель. Досье на Лордов-Кормильцев, планы их приисков, дислокация воинских подразделений, разные сводные списки подневольных, заключивших контракт, экологический анализ некоторых Владений, оценка численности сочувствующих нам среди персонала. И все остальное, что, по нашему мнению, может вам пригодиться.

Номун наклонился над столом и начал приводить груду в некое подобие порядка.

– Пока этого достаточно, – сказал он. – Оставьте меня.

Кронерк вновь был шокирован.

– Но, но, Освободитель. Нам так много нужно обсудить; я должен изложить план, который, как мы думаем, вы могли бы осуществить…

Номун сделал отстраняющий жест.

– У вас почему-то сложилось неверное впечатление. Я здесь не для того, чтобы выполнять ваши планы; я здесь, чтобы уничтожить Лордов-Кормильцев. Вот что указано в моем контракте: «разумные и тщательные усилия по искоренению присутствия Лордов-Кормильцев в Аду». Перечитайте это, если не помните. Любой план, который я реализую, будет моим собственным.

– Да, конечно… И все же, Освободитель, это хороший план, разработанный Вуморином, который продемонстрировал прекрасные способности во время нашей борьбы за независимость.

Молодой человек кивнул, его лицо все еще было скрыто под темным пятном маски приватности.

У Номуна закончилось терпение.

– Тогда я пошел, а Вуморин пусть воплощает в жизнь этот идеальный план, и вы сэкономите кучу денег.

Он потянулся за своим холодокостюмом.

Кронерк сцепил вместе свои тонкие руки.

– Подождите, пожалуйста. Вы, конечно, правы. Нам не хватает вашего опыта и способностей; если бы мы могли самостоятельно выкинуть Лордов-Кормильцев из Ада, мы бы не заключали с вами контракт. Пожалуйста, мы сейчас удалимся и предоставим вам необходимое уединение.

Когда они ушли, Номун занялся своей задачей – вводом данных в планшет. Прошел час, и у него начала складываться четкая картина положения дел. Он откинулся на спинку стула и потянулся. Лорды-Кормильцы были чрезвычайно жадны. Они расширили размеры своих Владений в Аду настолько, что не могли контролировать рабов, добывавших драгоценные вещества из магмы.

По правде говоря, он пока не понимал, почему рабы до сих пор не вышвырнули чужаков обратно в космос. Неужели у Лордов был на редкость способный начальник службы безопасности?

Номун все еще был поглощен своим анализом, когда полыхнул красный свет и что-то взорвалось в районе затылка, отбросив его вперед на стол.

Номун, перекатившись через стол, выхватил из ботинка игловик и выстрелил в нападавшего, когда тот кинулся на него с другой стороны стола. Луч с шипением прошил насквозь грудь Вуморина.

Когда Номун осторожно выглянул из-за края стола, он увидел, что Вуморин сидит, привалившись, у дальней стены. В прожженной ране почти не было крови. Тяжелый шахтерский лазер валялся прямо за дергающейся рукой Вуморина.

В данный момент молодой человек все еще был жив.

Номун держал игловик направленным на адъютанта, пока осторожно пальцами ощупывал свой затылок. Волосы были сожжены, но в остальном он не пострадал.

– Ты удивлен, почему ты умираешь, а я нет? Накожный энергозащитный шунт, – сказал он. – Новейшая технология, чертовски дорогая. Хорошо, что она сработала так, как рекламировалось, а? Во всяком случае, для меня это хорошо. – Номун сиял от эйфории, которая всегда наступает после опасной ситуации. – Я думал, ты мой союзник, Вуморин.

Вуморин пожал плечами, бессильным движением.

Затем он поднял руку и отключил маску.

Бледное лицо сразу же показалось ему хорошо знакомым, даже несмотря на кровь, стекавшую изо рта. Номун видел его в тысяче отражений.

Он обошел вокруг стола и отшвырнул ногой лазер. От его хорошего настроения не осталось и следа.

– Так. Где они тебя взяли?

Клон дернулся и судорожно закашлялся. Кровь, стекавшая по его подбородку, стала ярко-красной.

– Я не знаю. Я прибыл сюда в колбе для эмбрионов. – Вуморин ухмыльнулся неприятной улыбкой. – Ты не можешь себе представить ту радость, которую я испытал, когда узнал, что родился от плоти великого Номуна. Уверен, что не можешь представить. Нет.

– Было так плохо?

Голова Вуморина поникла.

– Это Ад, в конце концов, – пробормотал он. Затем продолжил, чуть более твердым голосом. – Не осуждай рабов. Они расчитывали заполучить по дешевке мессию, когда покупали меня. Я мог бы стать тем, на кого они расчитывали. Но я понял, кто я. И кто такой ты. Номун. Почитаемый на тысяче миров. Великий Номун. И в тот день я решил не быть им, а подождать, пока они не пошлют за тобой.

Паззл сложился, мрачно подумал Номун. Вот почему Лорды-Кормильцы до сих пор на Аде.

– Сколько человек погибло, пока ты ждал, чтобы занять мое место?

– Какое это имеет значение? Я хотел быть Номуном. Конечно, бедняге Вуморину пришлось бы исчезнуть… – Вуморин сделал глубокий, булькающий вдох.

– Ты бы никогда не проник на мой корабль, – сказал Номун через некоторое время, но клон был мертв.

НОМУН БРЕЛ СКВОЗЬ ДЖУНГЛИ, спотыкаясь и сплевывая вкус воспоминаний. Было лучше, когда я был пустым, подумал он. Чья-то рука схватила его за плечо и принудила остановиться. Номун отбросил руку, развернулся, оскалив зубы. Молодой Номун отшатнулся, прижав палец к губам.

– Тссс…

Молодой Номун присел на корточки, жестом пригласив Номуна последовать его примеру. Они двинулись вниз по склону, пока не увидели сквозь джунгли черное зеркало моря.

– Он хотел пройти слишком близко от пляжа, – произнес Молодой Номун.

На пляже Фальш Номун сражался со стаей хищников. Песок был живым от колеблющихся фигур; они кружились у ног Фальш Номуна как прибой, поднимаясь и опускаясь. С маниакальной энергией Фальш Номун размахивал длинным осколком кристалла, круша им тварей. Но их были сотни.

– Ты можешь остаться и посмотреть, – прошептал Молодой Номун. – Я намерен пробраться мимо, пока они заняты им.

Он уполз прочь.

Удары Фальш Номуна замедлились. Одно из существ вспороло живот Фальш Номуну, и клубок его внутренностей вывалился наружу, размотавшись и обвившись вокруг ног Фальш Номуна. Взмахнув руками для равновесия, Фальш Номун молча упал и был покрыт.

Номун на мгновение закрыл глаза. Затем он пополз. Оказавшись на вершине узла, он побежал так быстро, как только мог, временами больно ударяясь об низко свисавшие кристаллы.

Он добрался до пляжа, почти ослепнув от страха. Он упал на песок, хватая ртом воздух. Почему именно сейчас, недоумевающе подумал он. Почему мне потребовалось так много времени, чтобы испугаться?

Двое других уже были в палатке, как можно дальше друг от друга, с одинаковыми взглядами, полными настороженной ненависти. Ни один из них не произнес ни слова, когда вошел Номун, и его внезапно поразило сходство между Нефрит Номуном и Молодым Номуном.

День тянулся с восхитительной неторопливостью. Номун был измотан, но не чувствовал желания поспать. Остальные, по-видимому, тоже; они сидели, уставившись в пустоту. Ближе к вечеру Номун поел. Через некоторое время он вышел наружу, на дневной свет.

Мертвый Номун стоял неподвижно на краю джунглей. На его нагрудной пластине висели семь пластиковых пакетов. Голова Фальш Номуна, превратившаяся в лохмотья красного цвета, ничем не напоминала человеческую.

– Плохая ночь для охоты за головами, а? – поддавшись внезапному импульсу, обратился к меху Номун. Он не ожидал ответа и был поражен, когда мех-убийца отозвался.

– Да. Мой хозяин будет огорчен. Он предпочитает хранить трофеи в несколько ином виде.

Номун покачал головой.

– Что за цель преследует твой хозяин, мучая нас?

Мертвый Номун уставился на него.

– Цель?

Номун внезапно разъярился.

– Да, цель! Почему нас пленили, почему нас привезли сюда, почему ты гонишь нас все дальше по мнемобиоту? Почему ты убиваешь нас? Почему?

Мех-убийца сделал шаг вперед, затем еще один.

– У меня нет такой информации.

Его руки дернулись, так, словно он встревожился, и Номун отступил в палатку с колотящимся сердцем, гнев его тут же остыл и перешел в страх. Я не должен был задавать ему эти вопросы. Он мог бы ответить. Ему было непонятно, почему эта мысль так сильно напугала его.

Нефрит Номун, сидевший внутри, что-то пробормотал себе под нос и никак не отреагировал, но Молодой Номун с любопытством посмотрел на него.

– Мех дружелюбен?

Номун лег, ничего не ответив.

Наконец наступила ночь, и они шагнули в безмолвие пляжа. Лицо Нефрит Номуна больше не походило на человеческое; у него был вид загнанного в угол животного. Его взгляд непрерывно перескакивал с меха-убийцы на Номуна. Он двинулся бочком в сторону, к джунглям.

Мертвый Номун заговорил.

– Это последний узел. Выживших заберут завтра на рассвете с апексного пляжа.

Нефрит Номун остановился и прислушался, склонив голову набок.

– Выживших?

Омерзительная улыбка перекосила его лицо. Затем он бросился в джунгли легкими, быстрыми шагами.

Молодой Номун постоял мгновение, словно ожидая, что мех-убийца заговорит снова, после чего поплелся прочь. На кромке песка он остановился и оглянулся на Номуна. Номун подумал: Как это ужасно – смотреть в свое собственное лицо и видеть незнакомца.

ГУСТОЙ ТУМАН СКРЫЛ КРОВАВУЮ Луну. Номун двигался осторожно. Безумное, ликующее лицо Нефрит Номуна проплыло перед его мысленным взором. Свет в джунглях оставался холодным, а тени непроницаемыми. Время от времени Номун останавливался и прислушивался, но не слышал ничего, кроме прерывистого звука собственного, затрудненного дыхания и стука своего сердца.

Он миновал вершину узла без происшествий. Узел круто снижался к югу, так что Номун мог рассмотреть полог джунглей. Апексный пляж образовывал широкий полумесяц; в его объятиях плавали с полдюжины парусоходов со спущенными парусами, освещаемых только маленькими зелеными стояночными огнями. Джунгли источали бледно-голубой свет, почти до самой кромки песка. Там пульсировала узкая полоска горячего света. Последний барьер, подумал Номун. Свежее воспоминание?

Он осторожно пошел вниз по склону, но никто не напал на него. Он задумался, как там дела у Молодого Номуна. Неужели он уже стал жертвой коварства Нефрит Номуна? Номун ощутил острый укол сожаления… он вспомнил, как Молодой Номун спас его от Шрам Номуна. Сейчас казалось, что это было так давно.

Склон стал более пологим. Кристаллические ганглии здесь были мелкими и более хрупкими, и Номун предположил, что они еще будут расти. Розовые вспышки замелькали сквозь просветы в джунглях; Номун замедлился, и стал чаще останавливаться, чтобы прислушаться. Что-то напряглось у него внутри. Он потянулся всеми своими чувствами, обшаривая джунгли в поисках спрятанной там смерти. Ничего. Он двинулся дальше.

Он остановился на краю активной зоны. Прямо перед ним из блестящей поверхности торчали тонкие угловатые отростки. Они были неподвижны, но горячий свет, что пульсировал в них, придавал им коварный, предательский вид. Он вздохнул. Он в последний раз огляделся и прислушался. По-прежнему ничего.

Номун шагнул в зону, двигаясь с неторопливой осторожностью, как в замедленной съемке. Поверхность, как будто, слегка прогибалась под его ногами, заметно подрагивая при каждом аккуратном шаге.

Нефрит Номун и Молодой Номун появились на опушке джунглей. Молодой Номун отступал перед Нефрит Номуном, чье лицо было диким. Вспышки эмоций прокатывались по нему медленными волнами: ненависть, страх, гордость, ужас, триумф.

– Подожди, – сказал Номун, делая бесполезные протестующие жесты.

– Подожди, – сказал Молодой Номун, когда Нефрит Номун бросился на него.

Номун беспомощно смотрел, как эти двое упали среди розовых отростков, вцепившись друг в друга.

…И НОМУН ШЕЛ ПО МОСТИКУ, опоясывавшему главный трюм парусохода. Возраст и воспоминания давили на него так тяжело. Его прижимал этот груз, он почти шатался под ним.

У каждой из стазис-клеток он останавливался, чтобы посмотреть себе в лицо.

– И опять, – бормотал он прерывающимся голосом, и в один из моментов просветления подумал: Я покажусь сумасшедшим любому, кто меня услышит. Он резко обернулся. Кто-то слушает? Наблюдает?. Эта мысль так напугала его, что ему пришлось остановиться и прижаться лбом к прочному, надежному металлу корпуса. Нет, нет… Не будь таким глупым, старик.

Он успокоил себя огромным усилием воли.

В следующей клетке застывшее лицо было с ужасным шрамом. Откуда он? Он вспомнил: Он разыскал этого Номуна на Сууке, вытащив его из бронированной норы под поселком рабов «Черная Слеза». Его охватил гнев. Номун – работорговец; это было невыносимо. Он пожелал, чтобы этот Номун умер рано и мучительно. О да.

Он подошел к другой клетке. Это лицо было прекрасным; лицо Номуна, но преображенное в маску благородства и изящества. Номун вздрогнул. Политикан, занимал высокий пост в правительстве, которое регламентировало рабство.

– Умрешь, умрешь, ты тоже умрешь, – прошипел Номун.

Он медленно продвинулся дальше. Он поднял глаза на киборгизированного Номуна. Лицо было нечеловечески спокойным, застывшие глаза ничего не отражали. Почему он забрал именно его? А… он работал торговым аналитиком. У консорциума, который нанял его, были тысячи щупалец; некоторые из них были связаны с работорговлей. Киборг, должно быть, знал… Номун отступил, смущенный силой своей ненависти. Один из Номунов должен был выжить, по крайней мере, один.

ЕЩЕ ОДИН НОМУН БЫЛ облачен в элегантные одеяния. Нефрит блестел в одном ухе. Его лицо было лицом Номуна, но казалось, что под знакомыми чертами скрывается череп гиены. Убийца, подумал он. Искусен в обращении с ядами, искусен в обращении с проволокой и игольчатым ножом. Он постоял немного, и другая мысль закралась в его голову. Чем мы отличаемся, он и я?

Следующую клетку занимал молодой Номун, его лицо было без отметин времени, невинное. Номун изо всех сил попытался вспомнить, откуда он взялся, но его голова была слишком забита, гудела от нарастающей тяжести воспоминаний. Как приятно будет сбросить этот груз, подумал он.

Номун протянул руку и коснулся кнопки. Молодой Номун все еще был неподвижен, но внутри темной головы зажегся мозг, постепенно оживая до уровня сна.

– Ты меня слышишь? – Спросил Номун.

Тихий, спокойный голос донесся из динамика на стазис-клетке.

– Да. Какой странный сон.

– Что тебе снилось? – требовательно спросил Номун.

Долгая пауза. Затем:

– Я пытаю себя очень эффективно. Я отказываюсь сознаваться, хотя боль ужасна. Я все сильней терзаю свою плоть огнем, ножом, плетью. Я по-прежнему молчу; возможно, мне нечего сказать, но я не признаюсь в этом. Я не сдамся, я добьюсь от себя правды или умру, пытаясь это сделать. Я…

– Хватит, – сказал Номун. – Хватит… – Он вздрогнул и схватился руками за голову. Молодой Номун улавливал мимолетные движения, бесцельные изгибы перегруженного разума Номуна. Он нажал другую кнопку, и мозг Номуна ускорился, перейдя на более высокий уровень функционирования. Теперь в глазах загорелась искра жизни.

Номун натянул на голову ленту маски приватности, стал искать выключатель. С этой маской было связано какое-то воспоминание; может быть, кто-то подарил ее ему давным-давно? Но воспоминание пропало, отданное мнемобиоту. Все, что осталось, – это маленькое ноющее пятно на том месте, где было воспоминание. В этом и был недостаток мнемобиота – однажды погребенное в кристалле, воспоминание исчезало… но не эта боль. Каждое посещение мнемобиота очищало его, но приумножало количество пробелов в его разуме.

Он нашел выключатель, и черный туман скрыл его лицо. Почему я прячу свое лицо? подивился он. Он ничего из этого не вспомнит, когда оттает. Но Номун оставил маску на голове.

Голос из динамика стал более резким и сосредоточенным.

– Где я? Кто ты? Почему ты удерживаешь меня?

Номун глубоко вздохнул.

– Ты взволнован, как и все мы. Я человек, я забрал тебя оттуда, где нашел, из-за твоего имени.

– Моего имени?

– Но это не твое имя, оно тебе не принадлежит. Ты украл его у кого-то.

– Это имя дали мне мои родители. – Недоумевающе прозвучал голос.

– Они не были твоими родителями! Они купили тебя где-то на улице, у торговца плотью, и принесли домой в сосуде. Хотя, возможно, ты был имплантирован в утробу женщины.

Пауза, как будто молодой Номун обдумывал это утверждение.

– Мне трудно в это поверить.

Номун потер лицо, запустил пальцы в спутанные волосы.

– Это правда. Десять тысяч Номунов ходят по тысяче миров. Ты всего лишь один из них. Тот, кто купил тебя, надеялся, что ты станешь таким же, как подлинный Номун, надеялся, что ты разбогатеешь и поделишся своим богатством. Где ты вырос? Нет, не отвечай, я знаю. Я не знаю названия, но это было в каком-нибудь захолустном мире, где ты вряд ли услышал бы о других Номунах, пока не оставил бы свой след. А потом, когда ты услышал, что ты подумал?