Текст книги "Машина-Орфей"

Автор книги: Рэй Олдридж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

18

Геджас стоял на мостике истребителя, лицом к ветру, а на губах его застыла ухмылка. Он пощупал бинт на шее, куда гетманы прикрепили свое допросное устройство. Он подумал про Руиза Ава, и его оскал стал еще шире.

Глубоко внизу, защищенные броней истребителя, были десять манипулов киборгов-убийц, прошедших лоботомию. Они лежали, обвитые коконами стасисных полей. Стальные семена… скоро они расцветут кровью и муками.

Как он и предполагал, гетманы направили его в Моревейник. Через языка, который смотрел на Геджаса с завороженным омерзением, гетманы сказали:

– Язык Геджас, ты позволил убить свое божество. Только один путь позволит тебе исправить свое положение. Принеси нам сокровище, которое спрятано в Моревейнике.

– Я так и сделаю, – сказал он.

Но в своем сердце он прятал единственную мысль, и она целиком была посвящена Руизу Аву. Какая же сладостная, согревающая мысль!

Руиз натянул свою заново отделанную броню, затягивая ремни посильнее с какой-то машинальной ожесточенностью. Но его мысли были далеко от Глубокого Сердца и опасного задания, которое он отправлялся выполнять.

Почему-то он все время думал про Низу в фонтане, который был возле канала, в тот день, когда они убежали от Кореаны. Ее светлое совершенное тело, ее улыбка, то, как вода, сверкая, сбегала по ее коже – какие прекрасные и сладкие воспоминания, слишком прекрасные, чтобы быть настоящими, думал он.

Он пожал плечами, чтобы поудобнее расположить желатиновые подушки, защищавшие его плечи. Он разгладил кожную маску на лице и посмотрел в зеркало, чтобы проверить, как она сидит. Он слегка поправил ее и кивнул своему незнакомому отражению.

Потом поднял шлем. Пора идти, подумал он.

Каналы были такими же пустынными, как и раньше. Руиз вел реактивную лодочку по городу и не встретил никого, пока не оказался почти в километре от небоскребов Спиндинни.

Тут он увидел нечто, что потрясло его и заставило быстро отпрянуть в затененную часть канала.

Огромная старая звездная лодка ринулась вниз с небес, по спирали снижаясь вокруг небоскребов на огромной скорости. Руиз узнал этот резкий барочный стиль корабля, весь в завитушках и шипах. Корабль напоминал своих владельцев, Шардов, древнюю расу, которая владела Сууком и навязывала его обитателям свои своеобразные и эксцентричные законы.

Он мельком увидел омерзительное лицо Инопланетянина, который сидел в пронесшейся мимо лодке. Завизжал включенный мегафон, а потом искусственный металлический голос загремел:

– Внимание, низшие расы! Закон Шардов должен соблюдаться до мельчайших подробностей, независимо от того, как сильно на вас давят ваши враги. Все оружие, которое вы применяете, должно поражать в пределах видимости и быть неядерным. Ни одно наземное средство транспорта не может превышать скорость двухсот километров в час. Никакого воздушного движения с момента местного заката до местного восхода. Не более трех судов водоизмещением более десяти стандартных тонн могут передвигаться флотилией. Те, кто нарушает это правило, будут подвергнуты немедленной смертной казни!

Космическая лодка исчезла за ближайшими небоскребами и оттуда стала повторять свое сообщение. Руиз был поражен. Насколько он знал, никогда прежде Шарды не спускались со своих орбитальных платформ, чтобы поучать своих жильцов. Насколько же взрывчатой стала ситуация! Похоже на то, что Шардов стала волновать судьба их суукских владений.

Он поехал дальше, ища более осторожно, и наконец благополучно прибыл в лагуну Спиндинни.

Лагуна располагалась под одним из самых крупных небоскребов города и, что примечательно, была полна лодок. Под багровым светом прожекторов лагуны на судах видны были знаки жестоких боев и сражений.

Возле причалов не было свободных мест. Руиз медленно проезжал вдоль рядов лодок, которые были привязаны к причалам по две и по три на одно место. Откуда такое скопление народа?

Когда он проезжал мимо большой лодки, похожей на кита, снабженной торпедными установками, из люка появился человек и, покачиваясь, оказался на бронированной палубе. На нем был протертый до дыр комбинезон, носивший следы многочисленных сражений. Заплатами служили обрывки флагов и вымпелов неведомых армий. Руиз немедленно понял, что перед ним наемник – на лице человека была хищная напряженность того, кто живет насилием. На локте было укреплено ружье-парализатор, и оно не нацеливалось на Руиза.

– Привет! – сказал человек. – Ты тут на встречу приехал? Конечно… а как же иначе?.. Брось-ка мне свои причальные канаты, я тебя пришвартую.

Голос у мужчины был слишком громкий, язык заплетался. Пьян в стельку, подумал Руиз.

Все же причалить было необходимо, поэтому он швырнул свой причальный канат незнакомцу, который проковылял к причальному кнехту собственного корабля и закрепил там канат.

Руиз дотянулся до поручней торпедоносца и перевалился на борт.

– Спасибо, – сказал он.

Что за встреча? Он думал, как бы ему побольше разузнать на эту тому, не выявляя своего невежества. А вдруг эта встреча требовала предъявления какого-нибудь приглашения?

– Ну, а ты сам почему не на встрече?

Человек сплюнул за борт и вытащил из кармана фляжку с какой-то остро пахнущей алкогольной бурдой.

– Кому-то надо следить, чтобы старую бадью не увели. Кроме того, все это – сплошное дерьмо. Я и так никуда не пошел бы. Что они могут сделать насчет войны? Сказать пиратским владыкам, что они все не хотят больше воевать? Что нас слишком много гибнет, как клопов? Дерьмо, вот и все. Ничего не получится. Если мы не станем воевать за пиратских владык, они нас всех перебьют и приведут свои собственные внутренние силы, чтобы те воевали. Дерьмо.

– Не могу сказать, чтобы я с тобой не был согласен, – ответил Руиз.

Мужчина посмотрел на Руиза озадаченным взглядом, словно не мог понять, что именно Руиз ему сказал и каково было его подлинное отношение к словам наемника. Однако помучившись с минуту с нахмуренным лбом, вояка бросил ломать голову и пожал плечами.

– Ладно. Мы отправляемся за час до полуночи, лучше приходи пораньше, чтобы отвязать свою лодку.

– Обязательно, – ответил Руиз. – Еще раз спасибо.

Мужчина кивнул и спустился вниз, закрыв люк с грохотом.

Руиз вошел в Спиндинни с нарастающим беспокойством и недоверием. Война должна была стать особенно кровавой, если наемники собирались бастовать.

Внутри Спиндинни в клетке безопасности горели огоньки, а ее окружали роботы-убийцы, которые своими светящимися глазами немедленно взяли его на прицел, как только он появился. В остальном здание было тихим, что странно было слышать и видеть в этом месте вечной гульбы и потасовок.

Руиз прошел вниз в зал найма, где в Спиндинни содержались компьютеры.

Зал был пуст, если не считать одного из смотрителей, который бросил на Руиза подозрительный взгляд.

– Ты что здесь делаешь? – спросил он. – Собрание назначено в подвальном зале.

Смотритель был тощим седым человеком, который в свое время привил себе третью руку, которая торчала из грудной клетки. В данный момент третья рука держала миску с супом. Две остальные ломали и крошили в миску сухарики.

Руиз снял шлем и принял вид невинного смущения.

– Я насчет встречи и собрания ничего не знаю. Я только этим утром прибыл в город. Что тут творится?

Смотритель фыркнул и стал зачерпывать ложкой суп.

– Только что прибыл в город? Тогда можешь рассчитывать на всякие сюрпризы.

– Правда?

– Ей-богу. Моревейник стал могилой. Ты что, хочешь сказать, что этого не заметил?

– Нет… Я увидел пробоины на стенах… и то, что город совсем тихий. Значит, работы тут нет?

Смотритель заржал, фыркнув супом изо рта.

– Ох, работы-то много, но может статься, что тебе захочется очень и очень подумать, прежде чем подписывать контракты.

– Правда?

– Да правда, правда. Это что, все, что ты умеешь говорить? Ладно, это не имеет значения. Иди вниз, в подвальный зал, и послушай дураков на этом собрании, – он вернулся к своему супу, демонстративно больше не обращая внимания на Руиза.

– Порядок, – сказал Руиз, стараясь, чтобы в его голосе прозвучала подходящая нотка неуверенности.

Он надел шлем и поспешно вышел вон.

Ржавая стальная клетка лифта спустила Руиза в подвал, где водопровод, канализация и прочие провода усеяли полосами влажный топленый камень, а застоявшийся воздух был насыщен вонью застарелого мусора. Руиз услышал низкий гул и пошел по этому звуку к дверям зала.

В зале горели яркие огни. Сотни наемников крутились в зале, крича и толкаясь. Руиз бочком пробрался вдоль задней стены, пытаясь оставаться как можно более незаметным, и нашел место, с которого мог наблюдать за происходящим. Толпа казалась морем самых невероятных цветов и оттенков, в ней посверкивали хорошо ухоженные оружейные стволы. Странная вонь, состоящая из немытых тел, ружейного масла, самогона и озона стояла в воздухе, так, что хоть топор вешай.

На подиуме в дальнем конце зала стояла невысокая женщина в хромированной сервоброне, размахивая руками и визжа что-то тонким, высоким голосом.

– Тишина! – вопила она. – Тишина!

Никто не обращал на нее никакого внимания.

Полдюжины других сидели за нею в креслах президиума. Когда перед сценой завязалась потасовка, один из мужчин, крупный человек с голым татуированным торсом и несколькими стимулирующими проводами, торчащими из черепа, медленно и внушительно поднялся из своего кресла. Он стоял, секунду глядя на двух драчунов. Когда они упали и стали кататься по полу, он вытащил из кобуры на ноге разрывной пистолет и разделил забияк на четыре части, которые еще миг держались друг за друга, потом успокоились на полу после нескольких бессмысленных подергиваний.

Зал замолчал, если не считать шума выхваченных пистолетов и щелчков предохранителей.

– Большое спасибо, старший сержант Мондаубер, – сказала маленькая женщина тоном раздраженного удовлетворения. – Надеюсь, более не понадобится призывать людей к порядку таким образом. Пиратские владыки не возражали бы, если бы мы так вот перерезали друг друга.

По залу пронесся ропот согласия со словами оратора. Затем раздались звуки, сопровождавшие возвращение оружия в кобуры и ножны.

– А теперь, – продолжала она, – у нас есть выступающие за и против. Пожалуйста, сосредоточьте на них свое внимание, чтобы их аргументы определили ваш голос.

Высокий дильвермунский женомуж в струящейся одежде вышел на сцену. У него был толстый портфель с бумагами, и наемники издали дружный стон.

Существо очаровательно улыбнулось.

– Нет-нет, – сказало оно, – вы неправильно меня поняли. Это не записки к докладу – это бумаги, которые я хочу раздать. Так что вам не придется напрягаться, пытаясь запомнить, что я хочу сказать.

Существо стало раздавать бумаги, а по залу пронесся тихий смешок.

Женомуж подождал, пока листовки дошли до самых дальних концов зала. Руиз взял свою бумажку в затянутую перчаткой руку и прочел: «Почему мы должны убрать свои войска из Моревейника?»

Женомуж прочистил горло.

– Ситуация такова. Наши соединения понесли потери, которые оказались намного выше тех средних цифр, которые можно было бы назвать приемлемыми. При таких обстоятельствах наши контракты – по крайней мере, большинство их – оговаривают, что плата за услуги должна подняться до общепризнанного уровня, который устраивал бы всех наемников. Это была бы компенсация за все более ухудшающиеся и рискованные условия работы. Если наши работодатели не могут или не хотят повысить плату, мы имеем оговоренное законом право разорвать наши контракты.

– Они повысили плату, – выкрикнул кто-то из зала.

– Нет… Они ОБЕЩАЛИ повысить плату – это важное отличие, – сказал женомуж. – Они не могут выполнить это обещание, пока ситуация в городе не стабилизируется.

Существо покачало своей красивой головой.

– Мое мнение таково, что они никогда не выполнят этого обещания. Более того, мне кажется, что пиратские властители уже окончательно и бесповоротно помешались и собираются сражаться за это свое непонятное и неизвестное сокровище, пока в Моревейнике не останется живых. Мертвецы не могут воспользоваться повышенной оплатой.

Если мы собираемся выжить, мы должны вывести свои войска из крепостей пиратов. Если потребуется, мы должны с оружием в руках проложить себе путь из города – или же через неделю-другую мы все будем мертвы.

Вот мои аргументы. Они кажутся мне безукоризненными и неопровержимыми.

Женомуж уселся на место, а в зале снова поднялся шум споров. Крупный татуированный сержант стал было снова подниматься, но шум утих, и он сел на место, обведя зал угрожающим взглядом.

На сцену выступила женщина со спутанной гривой седых волос и лицом, походим на старый боевой топор.

– Мои аргументы еще короче. Мы должны продолжать сражаться за наших работодателей, даже если это означает, что мы все перемрем. Это наша работа во вселенной, и мы не смеем отказываться от нее. Кто теперь станет нанимать солдат, если на наемных солдат нельзя положиться в том, что касается верности пунктам контракта? Если мы умрем в боях, мы умрем, но если мы начнем дезертировать, то умрет весь наш образ жизни.

Она села на место среди громового хохота и свиста, выражавшего презрение к ее словам.

– Дура, – выкрикнул кто-то.

– Пиратская сука! – прокричал еще один анонимный голос.

Седая женщина каменно смотрела прямо перед собой.

Вперед вышла еще одна женщина. На ней была легкая броня переливчатого светло-желтого цвета, а когда она подняла забрало своего шлема, Руиз с изумлением увидел бледное лицо Алмазной Фасолинки, хозяйки респектабельных казарм для рабов.

– Что ж, – сказала Алмазная Фасолинка, – я не могу согласиться с подобными утверждениями. Наемники есть наемники. Они сражаются ради платы, но когда нет никакой надежды, что они проживут достаточно долго, чтобы потратить эту плату, умные наемники, как это было сказано, дезертируют. Всякий раз. Наши работодатели прекрасно отдают себе отчет в том, что такая традиция существует. В этом можете быть уверены.

Но существует еще одна вероятность. Почему бы нам не соединить наши умы и не постараться сообразить, что это за сокровище, которое столь нужно пиратским владыкам? А потом, не взять бы его самим?

Озадаченный ропот прошел по рядам собравшихся. Потом он сменился осторожным одобрением. Но никто не заговаривал.

– А как еще нам выжить? – спросила Алмазная Фасолинка. – Как еще нам увериться, что нам когда-нибудь заплатят?

– А что, если мы не сможем сообразить, что это такое? – спросил кто-то из зала. – И кто поведет нас?

– Тот, у кого побольше опыта, – ответила Алмазная Фасолинка. – Мы посмотрим, кто вызовется добровольцем, и каждый кандидат сможет попробовать. Если мы не сможем сообразить, что это такое, то кто, скажите на милость, сможет? Пиратские властители не сотрудничают друг с другом, и они совершенно бросили всякую попытку сохранить в рабочем состоянии коммерцию в Моревейнике, так что мы можем смело предполагать, что это сокровище стоит всего прочего богатства Моревейника.

Споры и вопли взорвались во всех концах зала, и старший сержант снова начал подниматься со своего места. Но крохотная женщина положила руку ему на плечо и покачала головой. Она вышла на сцену и встала возле Алмазной Фасолинки. Она быстро заговорила:

– Мы отложим заседание на час, чтобы продумать, что сказали наши выступавшие. Когда мы вернемся, мы примем решение.

Наемники повернулись и стали проталкиваться в двери, ведущие из зала. Руиз встал у стены, наблюдая за Алмазной Фасолинкой.

После того, как ушли почти все наемники, она прошла по залу туда, где стоял Руиз.

Руиз дал ей пройти, потом пошел за ней следом.

Возле ряда лифтовых шахт остальные наемники толкались, занимая очередь к лифтам. Как раз когда Алмазная Фасолинка и Руиз подошли к лифту, последний человек силком втиснулся в кабину.

– Давай сюда, старушка, – сказал один из наемников, чмокнув губами, словно изображая поцелуй, – тут полно места.

Она остановилась.

– Я лучше подожду следующего, – сказала она брезгливым тоном.

Он пожал плечами и захлопнул двери. Лифт поднялся вверх, и они с Руизом остались вдвоем.

Руиз оглянулся. Никто не наблюдал за ними, насколько он мог сказать. Он взял Алмазную Фасолинку за локоть и втянул ее в приоткрытый вход шахты техобслуживания лифтов в конце коридора.

– Мне нужно несколько минут поговорить с вами, – сказал он быстро. – Мы можем помочь друг другу.

Она извивалась в его руках и ударила по шейному соединению его брони виброножом. Он блокировал ее замах своим бронированным локтем – она оказалась куда проворнее, чем он ожидал. Его броня на руке задымилась и засветилась, раскаленная прикосновением ножа, а нож издал такой звук, словно заскрежетали сотни точильных камней.

Он припер ее к стене, блокировав еще два ее удара. Он всем телом навалился на нее, припирая к стене, чтобы его масса и усилие обездвижили ее. Ее броня прогнулась под этим ударом, и она невольно охнула. Нож выпал из ее руки, и он заломил ей руку за спину так, что она больше не могла даже пытаться сопротивляться.

– Успокойтесь, – сказал он, затаскивая ее в шахту обслуживания. – Я не собираюсь причинить вам никакого вреда, мне просто надо поговорить с вами.

Он ногой захлопнул дверь и прижал ее к мономолевым проводам, оглядывая шахту, чтобы убедиться, что в ней никого нет. Катушка тонкого кабеля привлекала его внимание, и он воспользовался им, чтобы привязать ее к трубам.

Когда он покончил с этим, то аккуратно поднял забрало ее шлема. Она уставилась на него глазами загнанного в угол зверя, а зубы ее оскалились в гримасе.

Он вздохнул и снял шлем. Потом содрал кожную маску.

Глаза ее вылезли на лоб.

– Руиз Ав? Что вы здесь делаете?

– Ищу сведения. А вы почему здесь?

Она пожала плечами настолько выразительно, насколько ей позволяли привязывающие ее веревки.

– Я покончила со своим быдлом – содержанием казарм. Мои казармы сожгли, а всех моих рабов поубивали или украли. Это совершенно погубило мою репутацию, и я не могла никаким образом получить страховку. Очень скоро я оказалась по уши в долгах. Так я очутилась тут, пытаясь заработать себе на жизнь, – она рассмеялась, только немного горько. – Это ремесло, которым я занималась раньше. Оно не такое уж и плохое.

– Понятно, – сказал он. – Ну что же, мне очень жаль, что вы потерпели убытки.

– Вот как? – спросила она, глядя на веревки, которые привязывали ее к трубам.

– Я должен был принять меры предосторожности, Алмазная Фасолинка.

– Понимаю, конечно, – сказала она. – А ты знаешь, сколько ты стоишь в наши-то дни? Я все надеялась, что ты принесешь мне голову Реминта и дашь мне шанс тебя поймать. Тогда я смогла бы уехать далеко. Очень далеко, – на лице ее отразилась такая детская мечтательность и тоска по этой несбывшейся мечте…

– Реминт, как я думаю, мертв, – сказал Руиз Ав.

Она ядовито улыбнулась.

– Я так понимаю, что не ты его убил?

– Я убил его, но косвенно, – ответил он. – Если он, действительно, мертв. Но это совершенно неважно. Поговорите со мной, ладно? Я не стану пытаться силой заставлять вас мне помогать… но если вы скажете мне то, что вы знаете, это может помочь мне положить конец сражениям.

– А какое тебе дело до того, сколько времени протянется война?

– Не знаю, – честно ответил Руиз. – Если пираты совершенно перебьют друг друга, мне это будет совершенно безразлично. Но вам, как я полагаю, нет, поэтому если я достигну своей цели, могу вас уверить, что сражения прекратятся.

Она сдвинула брови.

– Что тебе надо знать? Из того, как пиратские владыки жаждут встретиться с тобой, я сделала вывод, что ты больше остальных знаешь, в чем тут дело.

– Ты ошибаешься, – солгал он.

Он не видел надобности ей что-либо рассказывать, поскольку собирался сохранить ей жизнь, если это, вообще, было возможно. В конце концов, она обошлась с ним приличнее и честнее, чем кто-либо на Сууке.

– Мне нужно знать все про эту войну: где она самая тихая, где самые горячие точки. Регулярность сражений, система этой войны – мне все важно. Какие силы замешаны в нее. Все, что ты можешь мне сказать про это таинственное сокровище… Все, что ты слышала, все, что знаешь.

Она сухо хихикнула.

– Когда я решила рискнуть и податься в наемники, я не знала, что меня так скоро поймают. Почему бы тебе не вызваться добровольцем, чтобы возглавить нас? Теперь большая часть наемников слышала уже про Руиза Ава – они считают, что ты знаешь, о каком сокровище идет речь, пусть даже ты и не знаешь. Я им ничего не скажу.

Он сел и прислонился поудобнее к стене.

– Соблазн велик. Но я их знаю. Они набросят мне на голову мешок и потащат продавать меня ради вознаграждения. Наверняка.

– Ты скорее всего прав, Руиз Ав. Ну что, тогда я начну рассказывать?

За последующие полчаса она постаралась дать Руизу резюме того хаоса, который недавно воцарился в Моревейнике.

За ту неделю, что прошла с момента отъезда Руиза, множество выдающихся пиратских властителей превратились в бессмысленные растения.

Их преемники и наследники обнаружили, что это двойники – существа, которых с помощью генной инженерии превратили в совершенное подобие настоящих властителей, а потом генчировали так, что они стали марионетками.

Те, кто уцелели, совершенно потеряли хладнокровие и контроль над собой, напав на остальных владык под тем предлогом, что ожили старые распри и последние события трудно приписать чему-либо другому. Но постепенно первый взрыв насилия утих и уступил место периоду бдительности, граничащей с паранойей, и бешеному шпионажу друг за другом. Насилие стало не таким регулярным, вспыхивая время от времени: убийства выдающихся личностей, засады, вылазки роботов-убийц.

– Вот когда до нас стали доходить какие-то слухи, – сказала Алмазная Фасолинка, – насчет сокровища, которое спрятано где-то в Моревейнике. Но никто не знал точно, что это за шутка.

– А теперь? – спросил Руин. – Теперь кто-нибудь знает?

– Насколько я слышала, нет… разве что если ты знаешь. Хотя, может быть, знают и властители. По крайней мере, некоторые из них. Но на самом деле я думаю, что нет.

– А что именно ты слышала?

Она на миг опустила глаза.

– У всех своя излюбленная теория. Наименее развитые, с примитивным воображением, говорят что-то о горах редких изотопов, о цистернах, полных ценных наркотиков, или о сундуках, набитых камнями-душевниками. Такая вот чепуха. Суеверные считают, что под небоскребами спрятано какое-то божество. Романтики считают, что это мужчина или женщина такой неземной красоты, что тот, кто посмотрит, сходит с ума. Что ж, пиратские властители явно сошли с ума.

– А что тебе самой кажется наиболее вероятным?

– Те, кто поумнее, считают, что там находится какая-то сногсшибательная техника, совершенно новая и неизвестная, которая может потрясти вселенную. Мне думается, что это наиболее вероятная возможность.

Алмазная Фасолинка поерзала, словно пытаясь найти для себя более удобное положение.

Руиз устоял перед искушением немного ослабить ее путы.

– Мне тоже так кажется, – сказал он, – а что произошло потом?

Она продолжала свой рассказ дальше. После периода относительного спокойствия сражения начались всерьез, и за первые три дня более тридцати процентов сражающихся в Моревейнике погибли, как подсчитали люди в ее соединении. Более слабые властители были уничтожены, их небоскребы распороли сверху донизу и вычистили огнем, словно кучи термитов.

Потом насилие слегка притихло. С тех пор война вспыхивала периодически, но ожесточенно, и еще новая крупная порция жителей города отправилась на корм маргарам.

– Но, невзирая на то, что столько народу умирает и гибнет, нет никакого перевеса, никакого решения этого конфликта, и именно поэтому большинство наемников послали на эту встречу своих представителей. Когда ты меня схватил, я была уверена, что ты – человек какого-нибудь властителя, который пришел заткнуть мне рот, – она ухмыльнулась. – А ты уверен, что никому из них не служишь?

– Не уверен, – ответил Руиз, – но все же сама подумай: если бы я и служил кому-то из них, разве они охотились бы так рьяно за моей головой?

На ее лице появилось странное застенчивое выражение.

– У меня есть одна теория. Это и было причиной того, что я предложила такой план действия там, на собрании.

– Скажи мне о ней.

Она поколебалась.

– А ты убьешь меня, если моя догадка правильна?

– Нет… я просто не скажу тебе, если ты угадала правильно, – Руиз сделал свое лицо совершенно бесстрастным.

– У тебя прекрасная маска игрока в карты, Руиз Ав, – сказала Алмазная Фасолинка и потом улыбнулась странно бесхитростной улыбкой.

– Ладно, я думаю вот что: все дело в том, что с этой тайной они ассоциируют тебя.

– Ну и что? – спросил Руиз.

– Дело в твоих связях с Публием, создателем чудовищ. Они знают, что ты нанимал людей, наемных солдат, для Публия – а Публий связан с теми властителями-подменышами, теми марионетками, обнаружение которых развязало войну; он изготовил этих двойников, по крайней мере, так полагают, – она пожала плечами. – И то задание, которое ты выполнил по просьбе Публия, каким бы оно ни было, тоже, похоже, развязало первые сражения в этой войне. Какая-то неизвестная сила разрушила лаборатории Публия, а сам он исчез. Никто не знает, куда он отправился, но его марионетки, похоже, были снабжены чем-то вроде замыкания на мертвеца, поэтому они все потеряли всякую волю, когда он пропал или умер – короче, к ним больше не поступали его инструкции. Но это обнаружилось не в первые дни войны, а много позже..

Она замолчала и бросила на Руиза проницательный взгляд.

– Эти сведения полезны тебе?

– Может быть, – ответил он.

– Ну вот. У Публия, очевидно, был разработан и запущен в действие какой-то грандиозный план, который, возможно, был как-то связан с тем сокровищем, но это не обязательно. По-моему, однако, связь тут есть. Видимо, у него был союзник – отсюда и замыкание на мертвеца в его марионетках. Это как предохранитель против предательства.

Руиз покачал головой.

– Но почему они все считают, что именно я должен что-нибудь знать про планы Публия?

– Видимо, как мне кажется, в основном потому, что ты единственная не связанная ни с чем ниточка в этой плотной ткани интриги. Может быть, ты и есть тот самый неизвестный союзник.

– А-а-а, – ответил Руиз. – Я так понимаю, что ты с этим мнением не согласна.

– Нет. Очень жаль, но ты не похож на большую шишку в каком-нибудь темном деле. Ты больше похож на животное, загнанное в угол. И мне кажется, что больше всего на свете тебе хочется убраться с Суука, к тому же, одним куском, а не в виде фарша. Мне очень странно, что я снова тебя вижу, да еще здесь.

Руиз хотел сказать ей, что она абсолютно права, но не смел.

– А мне странно было увидеть тебя, – сказал он.

– Ты уже говорил об этом. И все же… Помнишь ты приходил ко мне и спрашивал меня насчет Реминта Ю-Юбере? А еще ты говорил со мной про женщину-работорговку по имени Кореана? И о том, какая связь между Кореаной и Алонсо Юбере? Да?

– Да, – сказал Руиз. Он изо всех сил старался, чтобы его реакция на эти слова никак не отразилась на его лице.

– Так вот. Никто, кроме меня, не знал про связь между Юбере и тобой. Это, видимо, и есть причина, по которой никто до сих пор не организовал массированного нападения на крепость Юбере. Мне так, по крайней мере, кажется. Если бы пиратские властители пронюхали про то, что известно мне, они бы выжгли крепость Юбере вплоть до магмовых оснований его небоскреба. Естественно, после того, как они выбили бы друг друга почти до полного истребления за право это осуществить, – она устало покачала головой. – Они и впрямь помешались. Но, во всяком случае, ты должен быть мне благодарен за мое молчание… даже если я и молчу только для того, чтобы найти своим выводам подходящей и выгодное применение в наше время.

– Почему ты так говоришь? – спросил он. Он выудил для себя самую важную информацию – что крепость Юбере осталась нетронутой – но ему стало любопытно.

Она посмотрела на него с кривой полуулыбкой.

– Тебя больше не интересует Кореана? Где она находится? Ничего больше, что связано с крепостью Юбере?

Он покачал головой.

– Я очень давно уже утащил то, что мне было дорого, из-под надзора Юбере, – он так легко сказал эту ложь.

– О, – сказала она, – ладно. У меня были кое-какие сведения насчет Кореаны… но, как я полагаю, тебе будет неинтересно.

– Может, я и заинтересуюсь, – осторожно сказал он.

Она рассмеялась:

– Может, заинтересуешься? Я работаю в батальоне Лефебвра. Ты его знаешь? У нас прекрасная разведка, правильно? Три дня назад один из наших агентов, просматривая данные от шарика-шпиона дальнего действия, увидел, как в крепость Юбере возвращается женщина с несколькими пленниками. Женщина соответствовала твоему описанию работорговки Кореаны. Она выгрузила трех пленников и вошла в крепость.

– И? – Руиз пытался принять вид небрежного любопытства.

– Наши агенты описали пленников. Их описание в точности совпадало с внешностью тех рабов, которых ты оставил со мною, тех самых, которых забрал Реминт, – она покачала головой, глаза ее были полны невеселой усмешкой. – Ты заметил, как полна совпадениями наша жизнь?

– Не очень, – ответил он. – Собственно говоря, я больше не верю в совпадения. Ну что же, это интересно, хотя прямого отношения к моей теперешней задаче не имеет.

Потом, в следующие полчаса, Руиз расспрашивал Алмазную Фасолинку относительно военной ситуации в Моревейнике – силы войск, их диспозиция, вооружение, крепости – все, что должен был знать уважающий себя полководец. Пока они разговаривали, он слышал шум и топот возвращавшихся на собрание наемников.

К тому времени, когда он выжал из нее все полезные сведения, которые она могла ему дать, она снова потеряла уверенность, словно ее оценка ситуации оказалась в чем-то неверной.

– Возможно, я недооценила тебя, Руиз Ав, – сказала она, кусая губу и ерзая в своих путах. – Ты что, поднимаешь целую армию? Если так, можешь меня в нее записать. Тут такое положение, что оно в любой момент может взорваться, но для умного человека в нем есть и своя выгода.

Руиз без всякого выражения посмотрел на нее. Может быть, он сможет использовать ее подозрения в своих целях.

– Не стану тебе ничего говорить. Но когда я уйду, поговори о своих выводах с остальными участниками совещания. Не называй моего имени, разве что твоим собеседником будет человек, которому ты могла бы доверить свою жизнь.

Алмазная Фасолинка кивнула, трезво рассудив его слова.

– Хорошо. Ты меня отпустишь?

Он покачал головой.

– Нет, но я оставлю шахту открытой, и кто-нибудь тебя услышит.

Ее тонкие губы задрожали.

– Значит, мне придется полагаться на милость какого-нибудь добросердечного наемника?

– Извини, – сказал он.

Он пригладил на лице кожную маску, надел шлем и ушел. Он даже не оглянулся.