Текст книги "Контракт на Фараоне"

Автор книги: Рэй Олдридж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Низа, любимая дочь Царя Царей, раскинулась на софе. Подушки были расшиты голубым шелком, сырье для которого добывали в Аду, и принцессу восхищал контраст между этой яркой синевой и гладкой обнаженной кожей оттенка слоновой кости.

– Хорошо как, – вздохнула она.

Любимая рабыня Делия массировала ей ноги медленными теплыми движениями, от которых по всему телу волнами разливалась истома. Аллабаб, любимый раб принцессы, втирал ей в плечи душистое масло. У него были сильные и мягкие руки, и Низа целиком отдалась наслаждению.

Аллабаб тихо проговорил:

– Будут ли сегодня уроки, принцесса?

Красавица бросила взгляд в окно, за которым виднелась прохладная зелень царских садов. Ставни были открыты, звук бегущей воды ласкал слух, и девушка внезапно ощутила, до чего хорошо быть принцессой.

– Может быть, – ответила она. – Давайте проведем урок в саду.

Руки Аллабаба напряглись, утратив на миг всю мягкость и ловкость, но через секунду раб вспомнил о своих обязанностях и сосредоточился на массаже.

– Это небезопасно, принцесса. В саду полно лишних ушей.

Низа рассмеялась:

– Кто осмелится подслушивать любимую дочь Царя Царей?

– Как скажешь, госпожа, – в голосе раба зазвучал жар предвкушения. Его руки скользнули вниз по девичьему телу и встретились с руками Делии, сплетая сладостный узор на коже хозяйки.

– Ах, – мечтательно проговорила принцесса, – хорошо быть Низой.

Низа полдничала на самой высокой террасе дворца. Прохладный ветерок шевелил белый полотняный навес над балконом. Принцесса любовалась панорамой столицы. Палаты ее отца венчали вершину холма, на склонах которого раскинулся город, поэтому ее взгляд охватывал просторы далеко за пределами высоких крепостных стен, до самого начала пустыни.

Низа лакомилась сладкой розовой дыней, заедая ее маленькими кусочками запеченного в тесте острого мяса. Вино, бледно-зеленый сесталь, оказалось таким хорошим, что она выпила больше, чем следовало.

Час спустя, слегка захмелевшая, принцесса принялась размышлять об обстоятельствах, которые сделали ее жизнь столь восхитительной.

Давным-давно, еще в Первые Дни, ее предки путешествовали по всей земле, развлекая Первых Людей своими неуклюжими фокусами.

Низа облокотилась на парапет.

– Глупцы, – обратилась она к предкам неизвестных ей людей, множество которых усердно трудились там, внизу, чтобы наполнить ее жизнь наслаждениями. – Мы были умнее…

Трудно представить, что давно умершие бродяги возвысились при помощи простеньких трюков. Но ведь именно они основали династию ее благородного отца, Бхасрамета, Царя Царей, всемогущего повелителя Фараона. До чего забавно! Хорошо еще, что в Первые Дни фокусники не были настолько искусны, чтобы привлечь внимание богов. Ведь тогда ее предков могли унести в Страну Воздаяния, и Низа никогда бы не родилась, а это очень обидно!

Принцесса поставила кубок на край парапета и посмотрела вниз. Далеко-далеко копошились маленькие фигурки – слуги, торговцы, солдаты. На мгновение двор опустел, и девушка легонько подтолкнула кубок. Он стал падать, медленно кувыркаясь в ярких солнечных лучах.

Низа отвернулась прежде, чем кубок достиг земли.

Кошмар начался в саду, часом позже. Низа занималась с Делией по книге сказок, старательно поправляя ее произношение. Аллабаб рассеянно взмахивал веером, заглядывая через плечо рабыни.

– Бхас наблюдает за нами, – читала Делия, как положено, с придыханием произнося имя бога.

Казалось, по саду пронесся леденящий порыв ветра. В первое мгновение Низа решила, что это произошло из-за упоминания имени грозного бога. Мысль рассмешила ее, но тут Аллабаб ахнул и упал лицом вниз, уронив свой веер. Делия сдавленно вскрикнула и отвернулась.

Низа оглянулась. Верховный Жрец наблюдал за ними сквозь листья горшечной пальмы. Его холодные глаза цвета обсидиана были устремлены на раскрытую книгу сказок. Девушка закрыла ее, чувствуя первое приближение страха.

– Значит, это правда, – медленно произнес Жрец. Трое стражников из личной охраны царя, пряча глаза, вышли из-за кустов. Низа, вздернув подбородок, молча ждала, пока Верховный Жрец заговорит снова. Он опустился на скамейку рядом с девушкой.

– Твой отец очень опечалится. – Он подал знак, стражники рывком подняли на ноги ее рабов и увели их прочь. Аллабаб шел молча, Делия пыталась подавить рыдания.

Низа, казалось, не могла оторвать глаз от лица Верховного Жреца. Изящной рукой он потрепал ее по колену.

– Очень жаль, что дело приняло такой оборот, но у меня нет выбора. Женщина может позволить себе маленькие прихоти. Никто не возражал, когда ты брала любовников из низших сословий. Но всему есть границы. Какой демон надоумил тебя учить их грамоте?!

У Низы так пересохло в горле, что она едва могла говорить.

– Сама не знаю. Мне это казалось забавным… Я подумала, что им понравится читать сказки самим… Они с удовольствием слушали старые истории.

Верховный Жрец печально покачал головой.

– Сперва сказки. Потом ученые книги. А потом рабы научатся разбивать цистерны, и засуха погубит нас. Ты должна была это знать, принцесса.

– Да… Но они были больше чем рабами. Я считала их друзьями. – Она смогла наконец отвести глаза от лица собеседника и посмотрела на сад. Среди нежно окрашенных цветов, скрываясь в тени зеленых деревьев, порхали сладкоголосые птицы. Низа почувствовала резкую боль в сердце: все это ей больше не принадлежало. Как же можно быть такой глупой и неосторожной!

– Теперь твоих «друзей» обязаны отправить в пустыню. Бессмысленная потеря ценного имущества. А тебя я должен обречь на Искупление, что меня крайне огорчает. Это наверняка разобьет сердце твоему отцу, но другого выхода нет.

Жрец выглядел искренне опечаленным, поэтому Низа порывисто погладила его по руке и улыбнулась.

– Я понимаю, – сказала она.

Обычные преступники, как правило, ожидали Искупления в железных клетках на площади Искусного Страдания. Это считалось частью их наказания. Те, чья вина была особенно тяжела, или представители высшей касты размещались в Храме, под охраной жрецов, пока не представлялась возможность устроить особенно поучительное Искупление. Прегрешение Низы было столь тяжким, а сан таким высоким, что ее заперли в личной камере Верховного Жреца. Помещение было мрачным, но не отвратительным. Тюремщики молчаливы, но вежливы. Дважды в день приносили еду, иногда даже разрешалось помыться. Больше всего угнетало одиночество. Время от времени ее тревожили вопли заключенных, которых допрашивали в соседних камерах. Поскольку Низа добровольно признала свою вину, к ней пытки не применялись, поэтому у девушки было много времени на раздумья. Она горько раскаивалась в тех глупостях, которые натворила. Разве ей на самом деле хотелось облегчить жизнь своим рабам? Она учила их читать точно так же, как обучала забавным фокусам ручную пылевую ящерицу – это казалось забавным. Теперь ее переполняло презрение к самой себе.

Прошел месяц, за ним второй. Иногда Низа надеялась, что отец запретит страшную казнь. В конце концов, она же его любимая дочь. Но вместо него в камеру однажды вошел Верховный Жрец, чтобы передать ее фокусникам, которые должны были совершить обряд Искупления.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

«Приют Денклара» оказался приземистым, недавно оштукатуренным зданием. Многочисленные окна украшали муслиновые занавески. Видимо, содержавший гостиницу агент Лиги гордился своим заведением.

Руиз вошел в общий зал. В этот ранний час там было почти пусто. Трое бездельников в темном углу посасывали пиво из шипоягодника. Хозяин за низкой стойкой протирал грязной тряпкой кружки. На первый взгляд он выглядел как настоящий абориген. Тело его было покрыто татуировками гильдии трактирщиков. Правда, наметанный глаз Руиза обнаружил некие едва заметные несоответствия в облике хозяина: прямой взор, несвойственный истинному обитателю Фараона, и слишком здоровый вид.

Человек, который, вероятно, являлся Виламом Денкларом, агентом второго класса, неодобрительно оглядел посетителя:

– Ты заплатить-то сможешь, бродяга? Нам тут, в Стегатуме, благотворительностью заниматься некогда.

Руиз поклонился, пряча улыбку:

– Как и везде. Если цены разумные, я, конечно, заплачу.

– Хм. Цены вывешены там, – Денклар показал на грифельную доску в углу. – Читать-то умеешь?

– Немного, – Руиз нарочито прищурился.

Чуть погодя он заказал шипоягодное пиво, за которое заплатил сразу, и уселся за боковой столик. Прихлебывая пиво из не слишком чистой кружки, Руиз слегка расслабился. После бурной ночи и целого дня странствий он не опасался бессонницы.

Стемнело прежде, чем мнимый торговец допил пиво, которое имело неприятный кислый привкус. Но все же голод победил усталость, и Руиз перешел в обеденный зал гостиницы. Он занял столик в темном углу и принялся ждать. Время шло, и комната постепенно наполнялась местными ремесленниками и зажиточными фермерами, которые предпочитали кухню трактира стряпне своих жен. Два тощих молодых раба расставляли перед посетителями тарелки пахучего жаркого, высокие стаканы, раскладывали буханки черного хлеба. К Руизу так никто и не подошел. Рабы бросали на него беспокойные взгляды, но держались поодаль. Наконец Руиз со вздохом поднялся и отправился на кухню. Денклар наблюдал за тремя взмокшими поварами. Он раздраженно уставился на непрошеного гостя.

– Что тебе надо? У меня нет работы. Руиз дружелюбно улыбнулся:

– А как насчет ужина?

– А как насчет денег? – нахмурился трактирщик. – Мне не нужны твои зелья, только полный идиот покупает змеиное масло у ничтожных бродяг вроде тебя.

Две потертые серебряные монетки блеснули в руках гостя и тут же пропали.

– Хватит на ужин, чистую постель и завтрак? Лицо хозяина слегка разгладилось:

– Может, и так, если они настоящие. Один фелк вперед – это за ужин, второй отдашь утром за ночлег и завтрак – кашу на воде со скирфруктами.

– Отлично, – сказал Руиз. – Я просто дрожу от нетерпения.

– Сперва гони монету.

– Разумеется, – ответил Руиз. Неизвестно откуда на ладони его возник серебряный фелк. Осторожно опустив монету на стойку, посетитель вернулся на свое место. Уже через несколько минут раб поставил перед ним тарелку жаркого. В жирном белом соусе плавали куски мяса и какого-то неизвестного голубовато-розового корнеплода. Впервые попробовав блюдо настоящей фараонской кухни, Руиз решил, что на вкус оно гораздо приятнее, чем на вид, но слишком обильно приправлено перцем и какой-то незнакомой сладковато-горькой травкой. После ужина слуга проводил гостя в отведенную ему комнату. Проходя через холл, Руиз заметил хозяина, который отчитывал провинившуюся горничную.

– Отличная еда, – улыбнулся Руиз. – У тебя кормят не намного хуже, чем в «Предке желудя».

«Предок желудя» располагался на Дильвермуне, недалеко от штаб-квартиры Лиги. Ее агенты частенько заходили туда перекусить. Руиз пристально посмотрел на трактирщика, затем незаметно подмигнул. Денклар на мгновение замолчал, потом вернулся к выяснению отношений с горничной, а Руиз пошел дальше.

Размерами комната напоминала скорее чулан, но солома была чистой, и даже в одеяле он не заметил насекомых. Единственное окно, забранное металлической решеткой, выходило на площадь Искусного Страдания. На пустынном пространстве виднелось только несколько железных ящиков в рост человека. Руиз зажег масляную лампу, поставил ружье так, чтобы его можно было мгновенно схватить, и скинул сандалии. Втирая целебную мазь в натертые ноги, мнимый торговец задумался над своим положением.

Мотылек с зелеными крылышками вылетел из темного угла и закружился над лампой. Минуты ожидания тянулись долго. Руиз почувствовал себя неуютно в чужом и опасном мире, без друзей и союзников. Много раз он оказывался в таких ситуациях, но никогда прежде не поддавался подобным мыслям. Что-то было не в порядке. Неожиданно перед ним всплыло лицо Накера. Что же сотворил мозг-навигатор, почему он почувствовал себя настолько уязвимым? Руиз потряс головой, избавляясь от этих мыслей, однако разочарование и беспокойство не проходили. Дверь отворилась, и Руиз непроизвольно схватился за ружье.

– Держишь наготове магический посох? – рассмеялся Денклар. – Собираешься превратить меня в лягушку-квакушку?

Руиз отвел ружье в сторону, и заряд попал в дверь. Трактирщик слегка побледнел и поднял пустые руки.

– Я просто хотел пошутить. Надеюсь, ты не в обиде на то, как тебя встретили? Я не могу выйти из роли, это часть моей работы.

Речь его изменилась, теперь он говорил на пангалактическом лингвофранке. Руиз поморщился от подобной небрежности.

– Нас не могут подслушать?

– Нет-нет, я поместил тебя в комнату с самыми толстыми стенами. Окно выходит на площадь Искусного Страдания и свалку. Иногда торговцы змеиным маслом кричат во сне, а это беспокоит других постояльцев.

Руиз опустил оружие.

– Что ж, значит, для большей достоверности мне придется время от времени орать.

Денклар довольно мерзко ухмыльнулся:

– Не слишком громко, пожалуйста. Местный мукети, лорд Бринслевос, развлекается в комнате для новобрачных с двумя потаскушками. Если побеспокоишь Его Лордство, закончишь карьеру, распевая в муравейнике, и я ничего не смогу поделать. Рекомендую по возможности избегать его внимания, хотя это будет нелегко. Он помешан на змеином масле и, конечно, уже прослышал о твоем появлении.

– Спасибо за совет.

– Не за что, это моя работа. Теперь, – сказал Денклар, потирая руки, – займемся делом. Кто ты и зачем пожаловал в Стегатум?

Руиз вытащил осколок фарфора и потер его определенным образом. Белая поверхность сделалась прозрачной, на ней проступил пылающий золотистый факел, который означал, что его владелец—агент Лиги, наделенный чрезвычайными полномочиями. Широкое лицо трактирщика внезапно покрылось потом, хотя в воздухе веяло прохладой.

– Понятно, – медленно произнес он. Руиз убрал осколок.

– Я собираюсь проанализировать упущения в работе, – добавил он. – А когда закончу расследование, полетят головы.

– Моей вины тут нет, – торопливо начал оправдываться Денклар. – Я просто предоставляю кров агентам, которые посещают этот регион, и еще стараюсь по возможности держать в узде Бринслевоса…

– Вот как?

– Разумеется, жизнь крестьян должна быть тяжелой, как иначе мы можем заставить их совершенствоваться в искусстве иллюзии – а это единственный выход для таких честолюбцев. Но беспорядки нам только помешают, а Бринслевос особенно небрежно обращается со своим добром.

– Вот оно что, – Руиз внимательно смотрел на Денклара.

Без сомнения, трактирщику, как и любому агенту Лиги, было что скрывать. Необходимо выяснить, участвовал ли он в попытке устранения Руиза, а если так, успели ли руководители заговора передать ему новые инструкции? Однако времени на то, чтобы тщательно продумать линию поведения, было маловато, а Денклар не проявил излишнего беспокойства, когда в трактире появился незнакомец. Это говорило о его невиновности – или неведении. Глупо было подозревать каждого агента на Фараоне в двойной игре. А может, и нет.

Денклар беспокойно заерзал:

– Чем я могу помочь?

Руиз некоторое время сохранял на лице недовольное выражение и только потом соизволил ответить:

– Позже. Я поживу в твоем трактире, займусь продажей масла и осмотрюсь. Ты заметил, кстати, что с орбитальной станции больше ничего не передают?

Денклар выглядел страшно удивленным.

– Собственно говоря… нет. У нас тут, разумеется, есть разведывательные зонды, которые передают данные на платформу, но информации оттуда поступает немного. Любого талантливого ребенка немедленно продают в школу магов в один из крупных городов, так что непосредственно от нас отправляют мало рабов. – Тут трактирщика осенило. – Ты должен разобраться с браконьерами, да?

Руиз еще больше нахмурился:

– Моя миссия секретна. Не проявляй излишнего любопытства. С орбитой теперь связи нет. Мой корабль патрулирует спектр частот, и это очень хороший корабль.

– Конечно, конечно. Можешь на меня рассчитывать. Кстати, как тебя называть?

– Вухийя. Веди себя со мной по-прежнему, но разреши продавать мой товар в общем зале.

– Нельзя ли этого избежать? Прочие продавцы змеиного масла мне потом жизни не дадут.

– Ничего, справишься, – Руиз неожиданно почувствовал страшную усталость. – Теперь уходи, поговорим утром.

Денклар ушел, явно не оправившись от страха. Руиз забаррикадировал дверь и установил разнообразные маяки и ловушки, которые могли защитить его от внезапного нападения.

Перед тем как Руиз уснул, зеленый мотылек налетел на лампу и исчез во вспышке блистающих искр.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

За сто километров от Стегатума, в каменном городе Кобатуме, за столом сидел человек. Глаза его были закрыты, лицо искажено гримасой блаженства. Время от времени тело его конвульсивно подергивалось. На столе перед ним стоял небольшой ящичек из черного пластика. Плоский кабель вел от него к чипу, укрепленному на затылке человека.

Облако, состоящее из множества крошечных предметов, проходило сквозь первые слои атмосферы, стремясь добраться до земли. Многие сгорели, но некоторые благополучно достигли стратосферы. Оказавшись в воздухе, они выпустили тоненькие крылышки, разлетелись в разные стороны, а уже час спустя рассеялись по всему обитаемому плоскогорью Фараона. Один из них оказался прямо за окном человека. Он прижал микроскопический интерфейс к приемнику, укрепленному на подоконнике, включив низкий тревожный сигнал, пульсирующую ноту, которую не мог не услышать человек в комнате. Устройство, дарующее наслаждение, отключилось, и человек снял индуктор.

– Что еще? – спросил он бесцветным голосом, обращаясь к пустой комнате.

Человек подошел к приемнику и нажал кнопку. По экрану бежали строчки сообщения с орбиты:

«АГЕНТ, НАДЕЛЕННЫЙ ЧРЕЗВЫЧАЙНЫМИ ПОЛНОМОЧИЯМИ, НА ФАРАОНЕ. ВЕРОЯТНО, ЗАМАСКИРОВАН ПОД ТОРГОВЦА ЗМЕИНЫМ МАСЛОМ. ОЧЕНЬ ОПАСЕН. В ЕГО МОЗГ ИМПЛАНТИРОВАНА СЕТЬ ГЕНШЕЙ. ОПОЗНАТЬ И УСТРАНИТЬ. ДЕЙСТВОВАТЬ С МАКСИМАЛЬНОЙ ОСТОРОЖНОСТЬЮ».

Вслед за сообщением на экране появилась фотография худощавого, красивого мужчины. Он выглядел целеустремленным и уверенным в себе.

– Максимальная осторожность, – раздраженно пробормотал человек.

Он оторвал от подоконника посыльное устройство и сдавил между пальцами, скатывая в крохотный шарик. Потом щелчком выбросил его за окно и глубоко задумался. По всей вероятности, агент работал в чужом секторе, а значит, это не его проблема. «Ну и хорошо», – подумал человек. Он предпочитал убивать без затей, а это задание требовало чересчур тонкого подхода.

Все же убийство остается убийством. Внезапно возникло желание: пусть агент окажется настолько глуп, что залезет в его сектор. Маскировка убийцы также состояла из яркой потрепанной одежды продавца змеиного масла.

«Очевидно, – сказал он сам себе, – мы и мыслим одинаково».

Человек проверил временные татуировки – они пока еще были достаточно яркими, затем привел в порядок оружие и выложил свои запасы змеиного масла. Подумав, упаковал некоторые предметы пангалактической роскоши – нелегальные подкожные шприцы, нейронные индукторы, развлекательные чипы с черного рынка. Все это пригодится для подкупа других агентов Лиги, когда понадобится их сотрудничество. Убийца был человеком осторожным и предусмотрительным. Затем он спрятал в тайник вещи, которые придется оставить, и улегся на подстилку, но не заснул, а просто лежал в ожидании утра, широко раскрыв глаза. На лице его застыла улыбка предвкушения.

На заре Руиза разбудили крики и звяканье упряжи, доносившиеся через окно. Что-то в этих звуках возбудило его любопытство. Из окна видна была лишь пустая площадь. Восходящее солнце озаряло только зловещие ящики и свалку.

Руиз заставил себя подняться с постели и выйти в холл, хотя глиняный пол неприятно холодил босые ноги. В конце зала было занавешенное окно, выходившее во двор гостиницы.

Высокий стройный дворянин в охотничьем костюме из черной кожи злобно кричал на двух конюхов, которые пытались оседлать какого-то крупного верхового зверя. Животное нервничало, а дворянин, казалось, получал извращенное наслаждение, затрудняя работу слуг, поскольку начинал орать именно тогда, когда они в очередной раз пытались пристроить седло на спину зверю.

– Быстрее не можете что ли, свиньи? Солнце зайдет, прежде чем вы управитесь.

Лицо мужчины было типичным для фараонской знати – узкое, с тонкими чертами. Однако сейчас его искажало безумие. Глаза вылезали из орбит, рот подергивался, два лихорадочных пятна подчеркивали выступающие скулы. Вероятно, это и был местный номарх, лорд Бринслевос.

Минутой позже, когда слугам почти удалось добиться своего, дворянин ударил животное хлыстом, так что оно отпрянуло от державшего его слуги. Конюхи бросали на лорда злобные взгляды, но не пытались протестовать.

Когда наконец забава наскучила, Бринслевос позволил закончить работу и грациозно вскочил в седло. Животное встало на дыбы, и слуги испуганно отпрянули. Дворянин широко растянул рот в безумной ухмылке и галопом умчался прочь. Топот копыт постепенно замирал вдали.

Руиз вернулся в свою комнату. Неизвестно почему, на сердце у него было тяжело. Пришлось долго собираться с силами, прежде чем заняться составлением планов.

Когда он все же спустился к завтраку, обеденный зал опустел, а каша остыла и загустела. Ему прислуживала красивая молодая женщина в грязной рубашке. Руиз догадался, что это одна из «потаскушек», развлекавших вчера знатного господина. Женщина старалась двигаться осторожно, а на щеке у нее темнел синяк. Тем не менее каждый раз, когда она проходила мимо него, собирая грязную посуду, она не забывала улыбнуться, а он улыбался ей в ответ.

Покончив с кашей, мнимый торговец откинулся на стуле и стал ковырять в зубах шилом, висящим на шее. По непонятным причинам Руиз не мог отвести взгляд от ног девушки. Они действительно были хороши – длинные, гладкие, смуглые, хотя и никогда не знавшие обуви. Руизу становилось все труднее владеть собой, это пугало. Да, Накер изрядно поработал над его сознанием. Пока он не покончит с этим заданием, придется быть очень осторожным, а потом найти другого мозг-навигатора, достойного доверия. Придется отучить Накера упражняться в остроумии за его счет. Впрочем, если он позволит себе отвлечься в самый неподходящий момент, то может и не дожить до новой встречи с мозг-навигатором.

Руиз попытался сосредоточиться на решении предстоящей задачи. Придется провести несколько дней, продавая масло местным болванам. Необходимо лучше изучить планету. Голова его чуть не лопалась от обилия фактов, диалектов и социологических анализов, но не помешает и немного практических знаний. Нужно понять, что значит быть фараонцем, чтобы без лишнего риска продвигаться к цели. Руиз предпочел начать путешествие именно с этой, забытой богом провинции. Хотелось расслабиться, передохнуть от интриг, как следует войти в роль продавца змеиного масла. Смертная сеть, вживленная в мозг, беспокойно зашевелилась, но потом успокоилась – очевидно, небольшое промедление допускалось.

Девушка закончила уборку и уселась у стола, не дожидаясь приглашения.

– Привет, – сказала она с улыбкой.

– Привет, – отозвался он, убирая шило в ножны.

– Какой забавный ножичек.

– Спасибо. Мать дала его мне для защиты от опасных женщин.

– Ну и как, работает?

– В последнее время что-то не очень, но я не теряю надежды. – Руиз театрально вздохнул.

Шутка явно понравилась.

– Ты не очень-то любезен, – попеняла она с улыбкой.

На лице мужчины появилось преувеличенно горестное выражение:

– Увы, я еще и не очень богат.

Женщина придвинулась ближе и положила теплую руку ему на плечо.

– Тебя я обслужу по особому тарифу, как один мастер развлечений – другого. Или можно устроить бартер.

Руиз улыбнулся, но злость на Накера и решение сосредоточиться на деле охладили его пыл.

– Очень мило с твоей стороны. Я еще напомню о твоем обещании.

Женщина дружелюбно похлопала его по руке. Она, похоже, совсем не обиделась.

– Дашь мне знать. Мое имя Релия. А твое?

– Вухийя. Иногда меня называют Слишком-мало-слишком-скоро.

Она снова рассмеялась.

– Что-то не верится. Кроме того, это лучше, чем слишком-много-слишком-долго. – Лицо ее потемнело от воспоминаний о прошлой ночи. Потом она снова улыбнулась и, пританцовывая, отправилась на кухню. Руиз с легкой грустью смотрел ей вслед.

Несколько минут спустя вошел Денклар. Он выглядел помятым, как будто не спал прошлой ночью.

– Какие у тебя планы?

– Обоснуюсь в твоем общем зале. Я не стану слишком усердствовать и отбивать у тебя клиентов. Если спросят, говори, что получаешь треть моей выручки.

– Договорились, – трактирщик нервно барабанил по столу пальцами.

Руиз ободряюще улыбнулся:

– Не волнуйся, я скоро отстану от твоих деревенских олухов.

Однако Денклара не успокоили его слова.

– Хотелось бы, – неуверенно отозвался он. – Надеюсь, ты не сочтешь мои слова дерзкими, но от тебя веет беспокойством, болью и еще чем-то очень неприятным.

– Это тебя не касается, – ответил Руиз резче, чем раньше. – Если я несу кому-то неприятности, то не тебе, если ты не враг Лиге.

Позже Руиз выбрал себе место в общем зале, где были видны все двери, а спину защищала стена. Он расправил на столе кусок пыльного черного бархата и стал раскладывать на нем свой товар. Тонкие стеклянные флаконы дюжинами появлялись из мешка. Множество разных оттенков – и каждый обозначал иной вид масла. Верхушки флаконов были запаяны, а оставшиеся кусочки стекла завязаны в фантастические узлы. Они сияли на черном бархате, как драгоценные камни. Торговец отложил в сторону коллекцию трубок для тех, кто хотел попробовать товар немедленно. Была тут маленькая водяная трубка из зеленоватого фарфора, украшенная стилизованным изображением лироязыкой ящерицы. Другая представляла собой переплетение нескольких тонких прозрачных трубочек. Проплывая по ним, дым сплетался в потрясающие узоры. Из мешка появилась и простая медная трубка с длинным мундштуком, оправленным в цветную кожу, и короткая, из красного камня, которая изображала вставшего на дыбы верхового зверя.

Все эти вещи были по-своему красивы. Ими пользовались любовно и вдумчиво, и Руизу нравилось брать их в руки, любоваться тонкой работой ремесленников. Вот на свет появилась лампа курильщика. Высокая серебряная подставка изображала стройную обнаженную женщину, которая танцевала в пламени. При ближайшем рассмотрении пламя оказывалось змеиным гнездом. Высоко над головой женщина держала тамбурин, из него выходил фитиль. Руизу показалось, что женское лицо искажено безумной улыбкой. Он стер паутину и зажег лампу. Она горела неровным желтым пламенем и сильно чадила, но масло приятно пахло мускусом. Руиз откинулся назад, приготовившись к долгому приятному ожиданию.

Первый клиент появился перед полуднем. Задиристый коротышка, татуированный знаками гильдии мастеров паровых машин, вошел в трактир и с минуту постоял у двери, давая глазам привыкнуть к полумраку. Увидев разложенные перед Руизом флаконы и курительные принадлежности, коротышка радостно просиял.

– А-а-а, – восхищенно протянул он. – Новый продавец змеиного масла!

Прищурившись, он уставился на флаконы жадным взором:

– У тебя есть розовый грасилик!

– Я вижу, вы знаток, – торговец выпрямился, изобразив на лице почтительное ожидание.

Человек внезапно нахмурился:

– Но я не знаю тебя. Руиз пожал плечами:

– Фараон велик. Такой ничтожный человечек, как я, может приобрести известность только в небольшой его части.

Покупатель кисло усмехнулся:

– Верно. Ну что ж, караванные пути далеко, поэтому у нас нет своего постоянного продавца с тех пор, как Ифрем разгневал лорда, и Ронтлесес поломал ему ноги. Я стану твоим клиентом, если докажешь, что тебе можно доверять.

– А почему бы и нет? – Руиз вытащил осколок фарфора, и коротышка принялся тщательно рассматривать его. Наконец он кивнул.

– Вроде как все в порядке, но я не такой храбрец, чтобы пробовать дрянное змеиное масло. Не хочу плеваться пеной и грызть собственные руки. Покуришь со мной?

Руиз кивнул, соглашаясь:

– Если это нужно, чтобы завоевать твое доверие и кошелек… Но деньги вперед.

После четверти часа оживленного торга они сошлись на приемлемой цене за розовый флакон. Монеты сменили хозяина, и клиент бережно прикоснулся к покупке.

– Кстати, меня зовут Ниджинтс, – представился он.

– Вухийя, к вашим услугам, – поклонился Руиз.

Он взял медную трубку и открыл небольшой каменный ларчик с растертыми водорослями. Набив ими крохотную чашечку, торговец подождал, пока клиент подготовит фарфоровую.

На широком красном лице Ниджинтса сияло выражение приятного предвкушения. Казалось, он не торопился, любовно рассматривая флакон на свет. Наконец коротышка вздохнул и стукнул горлышком о край стола. В трубку Руиза он выпустил только крохотную капельку зелья. Торговец, стараясь придать лицу выражение подобающего нетерпения, наклонил трубку к огоньку лампы. Он глубоко затянулся сладким дымом, и Ниджинтс с облегчением улыбнулся.

– Ты без опаски пользуешься своими зельями, – заметил он и влил в свою трубку значительно большую порцию.

Змеиное масло наделило Руиза потрясающей остротой восприятия. Флаконы на черном бархате на секунду показались пылающими во мраке космоса звездами.

– Звездный свет – самый опасный наркотик, – пробормотал он.

Лицо Ниджинтса казалось почти прекрасным в своей откровенной жадности. Потаскушка Релия, подметавшая пол в зале, превратилась в ослепительную красавицу. Слегка запаниковав, Руиз усилием воли преодолел наркотическое возбуждение, и мир вокруг него пришел в норму. Клиент зажег собственную трубку и теперь блаженствовал. Глаза его закрылись, казалось, он готов уснуть. Но уже спустя мгновение, Ниджинтс встрепенулся и огляделся вокруг с новым, напряженным интересом. Тут он заметил Релию, чьи гладкие округлые бедра виднелись сквозь полупрозрачную ткань рубашки. Коротышка заткнул флакон кусочком кожи и отложил в сторону выкуренную трубку.

– Извини, пожалуйста, мне нужно отойти, – вежливо сказал он, и Руиз задумчиво кивнул.

Ниджинтс трусцой подбежал к Релии. Секунду спустя оба исчезли в задних комнатах трактира. Руиз расслабился и позволил маслу вновь овладеть его сознанием.