Текст книги "Император всего"

Автор книги: Рэй Олдридж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

– Как скажешь…

– Именно так, – сказал резко Публий.

– Тогда давай я уточню. Ты говоришь, что мне придется спуститься вниз – на сколько метров?

– Шестьсот тридцать шесть, – сказал дублет, пытаясь искренне помочь, за что заработал злобный взгляд от Публия.

– Я должен нырнуть на шестьсот метров вниз, противостоя маргарам и мозгоедам, открыть запечатанный вход, вломиться в темницы Юбере, пробиться к его лабораториям или, что еще хуже, к его жилому уровню, и все это время тащить с собой твоего дублета, убить Юбере, проследить, чтобы двойник начал работать как следует, и чистенько убраться обратно. Правильно я тебя понял?

– Абсолютно правильно, мой старый друг Руиз.

– Ах как замечательно.

Публий фыркнул.

– Ты все видишь в самом неприглядном свете. Я удивлен, что ты выжил в своей профессии столько времени. Убийство и грабеж, знаешь ли, не самые подходящие призвания для реалистов. Но я уже устроил кое-какие вопросы. У меня есть невидимый для сонара батискаф, который готов к погружению. У него есть накладной ремонтный шлюз, так что ты даже не промокнешь, если случайно что-нибудь сломается. Тебе будет дана возможность пользоваться моими деньгами, чтобы нанять солдат для задания, разумеется, в разумных пределах. Батискаф вмещает только восемь человек экипажа и пассажиров. Твое снабжение по части оружия будет самым щедрым. Что больше ты можешь хотеть?

– Способ, которым я могу не дать тебе вонзить нож мне в спину, в том маловероятном случае, если я преуспею и выживу во время выполнения задания.

Публий вздохнул.

– Готов выслушать любые твои предложения, Руиз.

Руиз потягивал сиреневую жидкость.

– Это вопрос, который требует серьезного размышления. Дай-ка я вернусь к себе, где остановился, и попробую подумать.

Публий усмехнулся и покачал головой.

– Не будь дураком, Руиз. Я теперь никак не могу выпустить тебя из-под своего контроля. Ты весь переполнен самыми опасными сведениями. Я здесь приготовил тебе апартаменты, и тебе можно размышлять тут над гениальными идеями сколько твоей душеньке угодно, по крайней мере, до завтра.

Выражение его лица переменилось, словно потемнело, и он посмотрел на двойника беспокойным взглядом.

– Пиратские владыки все больше беспокоятся и нервничают, и кто знает, насколько они еще отложат свое нападение на Юбере. Они еще не знают толком, каким образом он связан с тайной, и, разумеется, им трудно сделать любое совместное усилие, ведь для него надо объединяться… Тем не менее они работают в этом направлении.

Кое-что в последнем высказывании заставило Руиза насторожиться.

– А что дает тебе право считать, что твой Юбере сможет лучше выступить против пиратов, чем настоящий?

– Весьма остроумный вопрос, который свидетельствует о твоей наблюдательности, Руиз, – сказал Публий, но в голосе его звучало недовольство. – Не знаю, почему я попытался обмануть тебя. Ну что же, могу сказать, что в моем распоряжении есть ресурсы, которых нет у настоящего Юбере, и я могу ими воспользоваться в нужный момент.

Руиз чувствовал себя неожиданно и странно ослабевшим, лишенным возможности управлять событиями – он только мог чувствовать, и то весьма смутно, что под тем фасадом, который ему представил Публий, есть еще весьма глубинные механизмы, которые работают и работают в этом сложнейшем деле. Он страшно досадовал, когда ему приходилось сейчас думать об этом. Он посмотрел на изобретателя чудовищ, и только страшное усилие воли позволило ему не показать омерзение, которое переполняло его.

– Что ж, – наконец сказал он. Голос его звучал легко, а на губах застыла обаятельная улыбка. – Надеюсь, что ты меня устроил в приличной комнате, Публий. Мы, которые собираемся погибнуть, заслуживаем хорошего сна ночью.

13

Кореана молча забрала своего наемного убийцу в «Веселый Роджер». Мармо, который ждал ее в приемной Юбере, говорил с нею только односложно, и, если она не считала бы совершенно твердо, что Мармо исчерпал свой запас человеческих чувств давным-давно, она подумала бы, что Реминт перепугал старого киборга.

Когда они пришли в свой номер, Ленш явно был испуган зловещим присутствием убийцы, его кошачьи черты все время искажались если не трусливым неодобрением, то яростью.

Она сама считала брата Юбере более чем внушительным и устрашающим, так что она не могла по-настоящему сердиться на реакции окружающих.

Она приказала Реминту усесться на оттоманку в углу, где он тихо сидел, уставясь в пространство, словно компьютер, который ждал, когда ему введут инструкции.

Ее самой горячей потребностью была ванна. Может быть, она только воображала себе это, но она все еще чувствовала легкий запах генчей, который пропитывал все в крепости Юбере, и эти чужеродные молекулы словно липли к ней с поразительной настойчивостью.

Она долго нежилась в теплой ванне, думая про отдельные вещи бесцельно и отрывочно.

Она заметила, что ее совершенная кожа стала чуть суше, чем раньше, ее руки нуждались в маникюре. Чуть позже, пока она терла намыленной губкой груди, она почувствовала тупое сексуальное напряжение во всем организме. В конце концов, они уже много дней не видела свои эротические игрушки, своих ручных рабов. Ее растущие потребности были вполне естественны. Возможно, она потом пошлет за кучей человеческих игрушек. У «Веселого Роджера» был контракт со многими фирмами, которые поставляли атрибуты подобных удовольствий. Она думала над тем, чтобы позвать Ленша, он бы немедленно удовлетворил ее, но как любовник он был совершенно неинтересен. Как большинство существ со значительными изменениями ДНК в сторону кошачьей природы, Ленш стремился совокупляться в коротком, жестоком стиле, совершенно небрежно – что на данный момент совсем не привлекало Кореану.

На миг она подумала про убийцу – каково это? Лежать в этих нечеловечески сильных объятиях? Она тут же прогнала от себя эту мысль с дрожью страха. Сегодня ей что-то не хотелось приключений, что для нее никогда не бывало характерно.

Что-то заставило ее подумать про Руиза Ава. Извращенное тоскливое чувство накатило на нее, поэтому она откинулась на спину в ванне и стала вспоминать, как однажды она сгорала от похоти, глядя на красивую плоть Руиза Ава.

Она охватила ладонями свои маленькие груди и провела большими пальцами по скользким от мыла кончикам сосков. После того, как Мокрассар чуть не убил Руиза Ава, она послала его в те же комнаты, где она держала ту фараонку. Комнаты были оборудованы стандартными наблюдательными мониторами, и она вспомнила те времена, когда наблюдала за тем, как эти двое сливались воедино на шелковой постели женщины.

Кореана скользнула рукой вниз по животу, и пальцы ее задвигались в ленивом ритме. Руиз Ав был красив, на него приятно было смотреть… да и на женщину тоже… Кореана просто не могла дождаться, когда они снова окажутся в ее руках… Но это было только до тех пор, пока женщина наполовину убила ее собственность, пока Руиз Ав не украл ее лодку и груз. Она желала их обоих свирепым желанием. Она откладывала момент наслаждения, чтобы предвкушение сделало бы наслаждение более сладким. Она просчиталась, прождав чуть дольше, чем было можно.

Но они оба были так хороши. Руиз и фараонка, их тела сплетены, они доставляют себе удовольствие всеми способами, какими мужчина и женщина могут удовлетворить друг друга.

Ее память наполнили образы этих двух тел, слитых в искусной страсти, и пальцы ее задвигались быстрее.

Невзирая на всю ее ярость, она все еще хотела его. Если бы каким-то чудом Реминт в этот момент привел бы Руиза в ее ванную, она заставила бы его удовлетворять ее снова и снова. Она выгнула спину, так что ее бедра поднялись из воды. Она откинула голову и почувствовала, как начинаются первые спазмы оргазма.

Она подумала: а тогда, когда вся сила Руиза Ава исчерпалась бы, она заставила бы его умереть.

Она испытала наивысшее наслаждение, дрожа от этой сладостной для нее картины смерти Руиза Ава.

Позднее, собранная и полная холодной решимости, Кореана вышла, чтобы проинструктировать своего убийцу-наемника относительно предстоящей ему задачи.

– Послушай, Реминт, – сказала она, – есть на свете человек, которого зовут Руиз Ав. Это мой враг. Это опасный человек, который владеет еще и опасной информацией. Мы считаем, что он до сих пор в Моревейнике. Твоя задача будет состоять в том, чтобы найти его и обезвредить. Ты должен в первую очередь придерживаться следующих правил. Есть несколько решений задачи, я перечислю их тебе в порядке убывания их идеальности, так сказать. В идеале, ты должен доставить мне его живым. Если это не получается по каким-то причинам, ты должен убить его и принести мне его голову как неоспоримое доказательство его смерти. Понимаешь?

Реминт кивнул только один раз, резким решительным жестом. Сила его сосредоточенного внимания была почти пугающей, подумала Кореана. Но она продолжала:

– Есть и еще кое-какие, менее важные подробности твоей задачи. Руиз Ав похитил трех рабов, которые принадлежат мне. Я хочу заполучить их обратно, если задача их освобождения не затруднит и не поставит под угрозу выполнение тобой основного задания. Ты в первую очередь должен поймать или убить Руиза Ава.

Она довольно долго ждала, прежде чем сообразила, что он не станет задавать никаких вопросов, если ему это не предложат.

– Что тебе необходимо знать для того, чтобы начать работу? – спросила она.

Впечатление было такое, что какие-то мощные моторы стали работать в глубине его каменно-холодных глаз. Они запылали целеустремленностью и, к ее удивлению, в них появилось нечто похожее на интеллект.

– Сперва, – сказал он, – скажи мне все, что ты знаешь или полагаешь про этого человека.

Руиз медленно расхаживал взад-вперед по толстому ковру в комнате, которую отвел ему Публий, который сам же и проводил его в нее.

– Эти апартаменты я держу, чтобы производить впечатление на торговых магнатов, – сказал Публий, делая руками широкий жест. Этим жестом он обвел все роскошные предметы комнаты. – Позвони, если тебе что-нибудь понадобится.

Он с минуту ждал от Руиза какой-нибудь реакции, потом пожал плечами и улыбнулся. Потом покинул комнату.

Руиз едва заметил все это. Он слишком был занят своими мыслями о том, как ему обеспечить свое дальнейшее существование. Как мог он избежать того, чтобы выполнять грязную работу Публия? Он попытался рассмотреть имеющиеся у него альтернативные варианты и весьма помрачнел, когда понял, что никаких таких вариантов у него просто нет. Публий поймал его, и почему-то он был уверен, что Публий не блефовал, когда сказал, что теперь ему было наплевать на те сведения, которыми Руиз владел против него. Удрать от Публия казалось маловероятным. В конце концов, Публий весьма сильно уважал те умения и навыки, которые Руиз имел по части насилия и убийства. Видимо, он и принял подходящие меры против того, чтобы Руиз не сбежал, когда ему заблагорассудится.

Многие часы Руиз посвятил решению этой проблемы. Наверняка Публий не собирался дать ему долго прожить по окончании его миссии. Это Руиз воспринимал как само собой разумеющееся. Но какой возможный нажим он мог оказать на Публия, чтобы использовать в своих целях?

Он стал рассматривать потенциальные источники такого нажима.

Люди честные могут быть связаны словом. Публий пообещает ему все, что угодно, и это не будет означать ровным счетом ничего.

У него было не то положение, чтобы воспользоваться запугиванием. Публий просто посмеется над ним, и совершенно справедливо.

Мог ли он каким-либо образом использовать те жалкие клочки сведений, которые Публий предоставил в его распоряжение? В этой идее таились некоторые возможности, но он был мрачно уверен в том, что Публий никогда не подпустит его к терминалу компьютера информации – единственный такой терминал скоренько убрали при его появлении двое из лаборантов изобретателя чудовищ. Да и кому он мог поведать свой рассказ, чтобы потом иметь возможность навредить Публию? Кто будет хранить эти сведения в сейфе, пока Руиз Ав вернется, и если он вернется? Его единственные друзья на Сууке были заперты в рабской казарме. Ему пришло в голову, что надо было немного больше времени посвятить тому, чтобы спрятать их в более надежном месте. Но в то время он был уверен, что Кореана уже идет по их следам, что она уже настигает их – а дела требовали неотложного его участия.

Жадность Публия казалась ему наилучшим источником нажима. Каким образом он мог бы перевести поток жадности Публия в полезное ему русло, использовать ее так, чтобы она лила воду на его, Руиза, мельницу?

Он покачал головой, словно для того, чтобы стряхнуть паутину рассеянности. Потом уселся и стал растягивать напряженные мышцы. Вот теперь и настало время для четкого и ясного мышления. Он глубоко вздохнул и собрался.

Первое: что Публий ценит? Его репутация, видимо, уже не была для него столь же важна, как когда-то. Его лаборатории, разумеется, но Руиз не видел возможности, каким образом он мог бы взять эти огромные территории в залог без чьей-либо помощи. Его чудища? Его сотрудники? Нет… Публий часто утверждал во всеуслышание, что нет на свете незаменимых личностей – за исключением, разумеется, Публия.

Тогда что же еще? Было ли в плане, задуманном Публием, такое важное ядро, которое Руиз мог бы захватить в залог, действуя в одиночку?

Он задумался. Был ли у Публия генч? Чем больше он над этим думал, тем больше приходил к выводу, что иначе быть не могло. Марионетка, которую Публий создал с целью заменить Алонсо Юбере, прошла деконструкцию. Вопрос в том, произошло ли это в собственных лабораториях Публия? Возможно. Если так, то был ли Публий настолько заинтересован в услугах Руиза, чтобы рискнуть генчем как заложником? Полагаю, подумал Руиз, это зависит от того, насколько Публий азартный игрок и насколько высоко он оценивает мои шансы преуспеть. Вероятно, Публий рассчитывает добраться до гораздо большего количества генчей, если он заменит Юбере – но, если Руиз потерпит фиаско, у Публия не останется генчей вообще. Может быть, у Публия были двое генчей – он наверняка был достаточно богат для этого.

Если так, то он может согласиться рискнуть хотя бы одним.

Этого казалось недостаточно. Он стал колотить кулаком по лбу, в паническом бессилии что-либо придумать. Что он мог сделать? Должно же быть что-то. Он отказывался верить, что он стал чем-то вроде орудия, которое Публий может выбрать, использовать, а потом выбросить. Кроме того, от него, от его изобретательности и находчивости зависели другие.

Невзирая на то, что он изо всех сил старался сосредоточить внимание на задаче схватить Публия за глотку и поставить его под свой контроль, рассеивающие внимание мысли продолжали проползать в его сознание.

И все они были связаны с Низой.

Наконец он притушил огни и лег на кровать, заставив свое тело расслабиться. Может быть, он слишком устал, чтобы как следует думать со своей обычной смекалкой, подумал он и поэтому усилием воли заставил себя заснуть.

Реминт допрашивал Кореану, пока не истощил все запасы ее знания и терпения. Этот процесс показал ей самой, да и ему, как немного она, по сути, знала про Руиза Ава. Она нашла этот допрос неприятным, но Реминт был неумолим, поэтому она не могла запретить ему задавать вопросы, чтобы не притупить его будущую эффективность.

Что, в действительности, она знала про Руиза Ава? Она знала, как он выглядел, как говорил, как двигался. Она знала, что он был опытный убийца, беспощадно решительный. До какой-то степени она понимала основу его почти патологической уверенности в себе. По крайней мере, ей это казалось уверенностью в себе. Она знала, что он может быть очень обаятелен. Он был великолепным лжецом, и она начинала подозревать, что он лгал ей и во время послойного ментоскопирования… И что он был чем-то гораздо большим, чем просто свободным художником в области незаконной работорговли. Как мог кто-нибудь вроде Руиза Ава существовать в таких неинтересных условиях?

Кто же он был на самом деле… и почему он решил сам напроситься к ней в гости, подвергнуть себя ее пристальному вниманию?

Поток вопросов Реминта свернул на тему привязанностей Руиза Ава. Реминт задал сотни вопросов относительно первой попытки Руиза убежать через маринарий ее соседа по территории, Лорда Преалла.

В конце концов Кореана потеряла терпение и спросила:

– Ты думаешь, что у него были какие-то помощники? Ты что, считаешь, что он – часть враждебной нам организации?

Реминт откинулся на спинку дивана и ответил не сразу.

– Ну? – поторопила она.

– У него помощников не было. Таково мое мнение, основанное на этих весьма скупых данных. Он просто очень-очень хороший специалист и еще он очень удачлив.

Кореана с любопытством посмотрела на убийцу.

– Ты веришь в удачу? Странно. Как такое может быть?

Реминт пожал плечами.

– А как еще ты можешь объяснить скрытые механизмы, по законам которых существует эта вселенная? Ты веришь в судьбу, которая пощадила моего брата и погубила мою жизнь?

Казалось, сам этот вопрос ему не интересен. Он привел этот пример только в качестве иллюстрации к своим мыслям. Кореана почувствовала, как мороз пробежал у нее по коже.

– А в ответ на твой второй вопрос я хочу сказать, что считаю, что его действительно послала какая-то организация, хотя, возможно, не та, которая бы специально была враждебна именно тебе. Он может оказаться агентом Лиги – поскольку они владеют той планетой, на которой ты браконьерствовала.

Кореана пришла в ужас.

– Но ведь у него не было смертной сети! Как же он мог быть послан Лигой?

Реминт стал говорить поучающим тоном.

– В первую очередь, не все агенты Лиги снабжены смертной сетью. Этот взгляд на вещи – старательно поддерживаемый миф, разработанный Лигой, чтобы напугать своих врагов. Во-вторых, эти сети можно весьма успешно повредить – если не убрать, то замедлить их действие. По тому, как ты описала мне события на стартовой площадке, откуда они должны были отправиться на обработку генчами, я могу сделать вывод, что как раз в этот момент Руиз Ав испытал на себе воздействие частично активизированной сети.

– Но ведь все это к делу не относится. Руиз Ав сейчас действует без всякой внешней помощи, насколько я понимаю.

– А теперь, – сказал Реминт, к которому вернулась вся его нечеловеческая сосредоточенность, – расскажи мне о прочих рабах, с которыми он сбежал.

Она так и сделала. Он не пощадил ее, не оставил ей ничего личного, заставил подробно рассказать, какие планы она вынашивала относительно Руиза Ава и фараонки по имени Низа. Пока она описывала то, что теперь сама считала совершенно безмозглой похотью, Реминт не проявлял никаких признаков презрения или возбуждения, что еще более в ее глазах усилило ее впечатление от него как от нечеловека.

Потом он расспросил ее относительно Фломеля, о том, что фокусник рассказал ей относительно действий Руиза Ава с момента их побега. Потом он расспросил Мармо насчет Глубокого Сердца, и Мармо молча протянул убийце заряженную и записанную информационную дискету, которая хранила результаты предыдущих поисков Мармо.

Несколько часов спустя Реминт вдруг перестал задавать вопросы. Он откинулся назад, и словно покрывало упало на его лицо. Казалось, он покинул свое тело и отправился в какое-то другое измерение.

Кореана ждала со всем спокойствием, на которое ее хватало, но прошло около часа, прежде чем Реминт заговорил снова.

И все, что он сказал, было:

– Понимаю.

Кореану охватила страшная досада.

– И что теперь, могучий Реминт? Что ты станешь делать со всеми премудрыми выводами, к которым ты пришел?

Он посмотрел на нее без всякого выражения.

– Я не пришел ни к каким выводам, – сказал он.

– Нет? Так каков же, в таком случае, твой план? Ты организуешь нападение на Глубокое Сердце?

– Преждевременно, – ответил Реминт. – Сперва я должен поговорить с твоим рабом Фломелем.

– Почему? Зачем? Я и так тебе сказала все, что он знает относительно Руиза.

– Нет. Ты сказала мне все, что он сказал тебе относительно Руиза. Маловероятно, что ваше знание одинаково.

– Тогда, пожалуйста, – сказала она, направляясь в спальню. – Ленш тебя отведет в казармы.

Как почти всегда это и бывало, сон Руиза был спокоен, без сновидений, но его мозг, как и всегда, продолжал решать проблему, которая была сейчас всего важнее. Поскольку самой важной была задача, как взять под контроль Публия, он проснулся с зачатками плана.

Он постучал по плоскому экрану коммуникатора. Он немедленно пробудился к жизни. Появился один из наименее страшных монстров Публия, женщина со странно удлиненным телом. В ее глазах были огромные лиловые зрачки, окруженные пылающей красной склерой. Руиз давно еще пришел к выводу, что у каждого из чудищ Публия была примерно одинаковая доза чудовищности. Значит, свою долю это существо несло внутри.

– Да? – сказала она.

– Я бы хотел повидаться с Публием, – сказал Руиз.

– Я пошлю к вам провожатого. Публий оставил приказ, чтобы вас привели к нему в любое время, когда вы пожелаете, без всякого промедления.

Провожатым оказалась тонкая, как угорь, женщина с серой эластичной кожей и лицом хищной рыбы. На жабры у нее были надеты водные пузыри, и говорила она через вокодер.

– Пойдемте со мной, – приказала она, и больше от нее нельзя было добиться ни слова.

Публий работал в своей личной лаборатории, склонившись над прибором микрохирургии. На подносе лежал под наркозом младенец, кожа на его лице с одной стороны была отрезана и оттянута в сторону. Публий резал лицевую мускулатуру ребенка, используя лазерные лучи толщиной с иголку.

Руиз проглотил свою ненависть и омерзение и подождал, пока Публий закончит и повернется к нему, выключив приборы.

– А я время от времени делаю немножко работы для души, – сказал Публий. – Это дает мне возможность не очень-то зависеть от техников и второстепенных ассистентов, так сказать, поддерживает кровообращение в пальцах.

– Давай поговорим относительно того дела, которое ты просишь меня выполнить, – сказал Руиз.

– Разумеется. Ты что, нашел способ получить гарантию на мои обещания? – Казалось, Публия это страшно развлекает, словно он был совершенно уверен, что, как бы ни был Руиз хитер, он, Публий, все равно сможет его перехитрить.

– Не вполне удовлетворительный способ. Но все же сперва расскажи мне, как именно ты собираешься переправить меня с Суука.

Публий пожал плечами.

– Я собираюсь использовать свою способность применяться к любой ситуации, Руиз. Ты же знаешь меня, знаешь, что я оппортунист, человек, который старается воспользоваться любой возможностью. Я сделаю для тебя то, что покажется мне самым подходящим в тот момент.

Руиз наградил его скептическим взглядом.

– Меня это не удовлетворяет. Я прошу тебя быть более конкретным и подробным, Публий.

Публий нетерпеливо побарабанил пальцами по кувезу с младенцем.

– Ладно, ладно, если тебе уж так необходимо быть таким подозрительным… Я тебе скажу, что я имел в виду. Хотя, должен тебе сказать, что твоя позиция довольно недружелюбна.

Руиз кисло рассмеялся. Что он мог ответить?

– Когда ты вернешься, Руиз, увенчанный лаврами успеха, чтобы, как я полагаю, потребовать свою плату, я предполагаю воспользоваться тем, что один из пиратских властителей должен мне услугу. Он переправит тебя на одну из платформ наблюдения Шардов, где ты сможешь пересесть на коммерческий транспорт обратно в Дильвермун.

Руиз нахмурился.

– Значит, теперь я вынужден буду доверять не только тебе, а еще и какому-то звездному пирату? Не так уж мне это и нравится. Ты меня не убедил.

Публий издал досадливый звук.

– Ей-богу, ты просто терзаешь мое терпение своими бесконечными подозрениями. Ну ладно, ладно, если ты не доверяешь мне, я предложу тебе надеть бешеные ошейники, тебе и мне, и поеду с тобой на платформу под начало Шардов, чтобы положиться на их милость.

Руиз не ожидал, что Публий сделает такое смелое предложение. Бешеные ошейники были последним словом договорной технологии и весьма притом эффективным средством. Двое людей, которых обстоятельства вынуждали полагаться друг на друга, могли, если их дело не требовало долгого времени, надеть одновременно взрывные ошейники, которые можно было активировать благодаря контроллеру, находящемуся в руках каждого из них. Однако, если один из тех, кто надел такой ошейник, терял голову или погибал при каких-либо обстоятельствах, ошейник другого участника договора немедленно взрывался. Эти ошейники снабжались фильтрами доброй воли, так что их невозможно было включить без согласия того, кому они надевались. Как только ошейники были надеты, снять их можно было только с согласия обоих участников сделки. Их главное ограничение заключалось в том, что это были приборы ближнего действия. Расстояние между участниками сделки или какой-нибудь массивный предмет между ними немедленно делал ошейники бесполезными.

– Ты наденешь такой ошейник со мной вместе прямо сейчас? – спросил Руиз.

– Не будь смешон. Я очень верю в твои навыки и умения. Ты это и так знаешь. Но, в конце концов, ты принимаешься сейчас за весьма опасное задание, и с тобой может случиться всякое.

– Ага, – сказал Руиз, – значит, проблема остается. Как я могу доверять тебе, пока не выполню задание?

Публий пожал плечами.

– Это твои проблемы, Руиз. Разве твоя ночь тяжкого раздумья не породила никаких планов?

– Я не уверен. Скажи мне, есть у тебя генч?

Лицо Публия слегка сморщилось, словно он откусил от исключительно кислого лимона.

– Да. И что с того?

– Один у тебя есть или несколько?

– Да, да. Трое, собственно говоря, хотя один почти мертвец, а еще один едва натаскан в их умениях и искусствам.

– Угу. Отлично, – сказал Руиз, чувствуя, что кое-какая надежда у него появляется.

– Вот тебе мое предложение. Разреши одному из твоих генчей следовать со мной, надев со мною вместе бешеные ошейники. Я буду полагаться на твою жадность. Даже ты не настолько богат, чтобы списать на накладные расходы генча. Когда мы вернемся, я отстегну генча от ошейника, как только мы с тобой наденем такие же ошейники. Все будут в безопасности и счастливы.

– Абсурдно! – рявкнул Публий. – Почему это я должен рисковать таким значительным количеством своей собственности? – лицо его исказилось оскалом ярости, но, как Руиз и надеялся, коварный огонек засветился в глубине его взгляда.

– Потому что ты очень сильно веришь в мои умения и везение.

Четверть часа Публий кипятился и шумел, но в конце концов он согласился отпустить с Руизом своего самого молодого и неопытного генча.

А Руиз очень надеялся, что самодовольство и самомнение Публия заставили его недооценить хитрость Руиза.

Когда Ленш вернулся с Реминтом вместе из рабских казарм, пилот, казалось, преодолел свой начальный страх.

– Хорошие новости, – объявил он, влетая в комнаты Кореаны. – Догадайся, кого мы нашли.

Реминт быстро шагнул в комнату, схватил Ленша за руку и потряс его так, что у того застучали зубы.

– Заткнись, скотина, – сказал он. – Я буду докладывать. Именно так я выполняю порученные мне задания.

В этой фразе не было никаких эмоций или волнения, просто холодная целеустремленность.

Кореана передернулась, но постаралась, чтобы лицо ее было столь же невыразительным, как и физиономия Реминта.

– Что такое вы обнаружили?

– Мы нашли твоих остальных рабов, – сказал Реминт. – Я из этого сделал тот вывод, что Руиза Ава больше нет в Глубоком Сердце. Твой раб Фломель сказал кое-что, что позволяет мне еще более укрепиться в этих подозрениях.

Кореана не могла удержаться от улыбки.

– Воистину хорошие новости. А что такое сказал Фломель?

– Он говорит, что остальные убеждены, что Руиз Ав оставил их здесь, чтобы потом найти на них покупателя на невольничьем рынке. Я прикинул и считаю, что это более чем вероятно.

– Я была права, – сказала Кореана, обращаясь к Мармо. – Видишь, он очень похож на меня… Но я куда более умная. Как нам теперь действовать?

Реминт каменным взглядом смотрел на нее.

– Я придерживаюсь гипотезы, что он весьма не скоро вернется за своими рабами и деньгами за них, если вообще вернется. Несомненно, он устроил все так, чтобы получить деньги не лично, а на счет. Если только мы не сможем получить содействие от прочих рабов – или если казармы откажутся нам помочь, – то тут след и оборвется.

Кореана уселась на кровати и посмотрела на Реминта.

– Не думаю, что мы можем попросить казармы помочь нам. Их дело и его процветание зависит от их репутации относительно непродажности. Поэтому мы просто возьмем остальных. Давай их купим, хотя мне до смерти тошно платить хорошие деньги за то, что и так по закону мое.

Реминт слегка отрицательно покачал головой.

– Невозможно. Руиз Ав велел держать их в передержке неделю. Я проверил по приходным книгам казарм.

Мармо пошевелился.

– Может, он все-таки собирается вернуться за ними?

– Маловероятно, – ответил Реминт. – Возможно, он надеется избежать твоего преследования, пока след не остынет окончательно.

– Да, так и есть, – сказала Кореана. – Значит, мы должны взять их из казарм силой.

Мармо вылетел вперед и стал бешено протестовать.

– Кореана! Ты же натравишь на нас всех пиратских властителей! Твоя страсть к отмщению совершенно вырвалась из-под контроля. Пожалуйста, образумься!

Кореана повернулась к нему и заговорила смертельным голосом.

– Мармо, ты не понимаешь, какие вопросы поставлены здесь под удар. Вопрос теперь уже не касается личного отмщения. Наше выживание поставлено на карту. Реминт, посмотри, как можно выполнить такой план.

Он кивнул и повернулся, чтобы уйти.

– Пошли, Ленш, – сказал он, – нам нужно нанять хворосту – нам понадобятся отвлекающие силы.

Ленш обратил на Кореану умоляющий взгляд, но она ответила ему бесстрастным взором. Он повесил голову и поплелся прочь.

Шесть часов спустя Реминт вернулся. За ним шли четверо фараонцев, в шоке, сбитых с толку, они вместе были соединены цепями за шею. Фломель посмотрел на нее затравленными глазами, узнал ее и закричал ей:

– Леди Кореана, я так счастлив вас видеть! Не могли бы вы снять с меня цепи? Ваш человек обращался со мной совершенно непочтительно.

Реминт ударил Фломеля ребром ладони, и звук удара прогремел в тишине. Фломель упал на спину, рот его был окровавлен, глаза выпучены.

Реминт передал поводок от цепи Кореане.

– Что, пойти, что ли, нанять ментоскописта для послойной ментоскопии?

– Да, – ответила она. – Но будь поосторожнее с ментоскопистом – не хочу, чтобы им повредили мозги. А где Ленш?

– Он позволил охранникам казармы захватить себя; Я убил его, прежде чем они смогли забрать его с собой.

Когда Реминт уладил вопросы с ментоскопией, фараонцев увели в клетку, которую установили в одной из гостевых спален номера. Реминт пришел к Кореане с докладом.