Текст книги "Свет моих ночей"
Автор книги: Рэй Морган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Рэй Морган
Свет моих ночей
Название на языке оригинала: Bride By Royal Appointment
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Еще немного – и его сын свалится с края стены.
Адам Райдер призвал себя к терпению. Они находились на разрушенной римской вилле, от которой было рукой подать до Средиземного моря, и ничем не отличались бы от других туристов, заставь себя Адам восхищаться этой исторической достопримечательностью.
Остров Нироли, казалось, был сплошь усеян руинами средневековых замков и полуразрушенных стен, но они не интересовали Адама. Они пришли на виллу потому, что она была расположена неподалеку от отеля, в котором они остановились. Кроме того, Адам надеялся, что лазанье по руинам отнимет значительную часть неуемной энергии его шестилетнего сына Джереми, а у него самого появится возможность хотя бы ненадолго расслабиться.
В общем– то, была еще одна причина, самая главная, почему они сейчас здесь, на Нироли, хотя Адам приехал сюда без особого желания.
Тем не менее Адам не мог не признаться себе, что остров обладает некой магией. Он почувствовал его очарование, едва ступил с трапа самолета, доставившего их на Нироли из Лос-Анджелеса. Наверное, он просто отвык от свежего, не загрязненного городом воздуха, но дышалось на острове гораздо легче. Даже солнце было совсем другое. Все это заставило Адама вспомнить то, зачем он, собственно, сюда приехал, а именно: ему нужны деньги. Большие деньги – для предотвращения опасности поглощения его компании, – и их он может получить, если согласится на предложение короля этого небольшого островного государства. Необычное, но самое что ни на есть реальное.
А пока ему нужно уладить все шероховатости в общении с сыном. Он привез Джереми на Нироли в надежде, что эта поездка поможет ему сблизиться с сыном. Однако ему пришлось признать свой план несколько опрометчивым, как только няня, которую он нанял, за несколько минут до посадки на самолет объявила, что больше не в состоянии выносить его ребенка, и уволилась прямо в аэропорту.
Адам не мог забыть торжествующей улыбки Джереми, когда няня, резко развернувшись, поспешила от них прочь. Эта улыбка вызвала в его теле дрожь, чего раньше не случалось с ним даже в дни молодости, когда он вступал в драку в барах с мужчинами, которые были и старше, и сильнее его. Он осознал, что остался с сыном один на один. Адам умел управлять людьми, будь то мужчины или женщины, но в присутствии своего сына терялся.
– Возьмите его на прогулку, и пусть он побегает в свое удовольствие, – посоветовала женщина за стойкой администратора гостиницы.
Он так и поступил. И Джереми действительно бегал, хотя, как ему это удавалось среди руин, для Адама оставалось загадкой. Но было очевидно, что, по крайней мере, Джереми нашел новую забаву и сосредоточился на ней. Весь полет он донимал его одним вопросом: «Мы уже приехали?», поэтому ближе к концу путешествия Адам уже едва сдерживался, чтобы не сорваться на крик.
Сейчас Джереми исследовал виадук, по которому когда-то поступала вода на виллу, и часть этого старинного водопровода проходила в опасной близости от скалы.
– Джереми, не подходи близко к краю, – громко сказал он. – Это опасно.
Мальчик оглянулся и засмеялся. Адам покачал головой. Джереми как будто получал удовольствие, дразня взрослых. Придется подыскать достаточно суровую и строгую женщину, чтобы легко могла справиться с распоясавшимся шестилетним мальчишкой и призвать его к дисциплине, подумал Адам.
– Держись подальше от края, – повторил он. Ноль внимания. Нужно найти такую няню как можно скорее, решил Адам, шагая к сыну, который уже начал взбираться по камням того, что когда-то было каменной стеной.
– Джереми! – Адам повысил голос и ускорил шаг. – Немедленно слезай!
Из груди Адама вырвался крик в тот момент, когда Джереми спрыгнул со стены. От ужаса заледенела кровь. Он подбежал к стене и стал взбираться настолько быстро, насколько позволяла осыпающаяся под его весом строительная крошка и камни, которым было уже бог знает сколько веков. Перебрасывая ноги через стену, он представил, как увидит сейчас своего сына распростертым у основания тридцатифутовой скалы.
Собравшись с силами, Адам посмотрел вниз. Его сын стоял на коленях возле молодой женщины и гладил ее собаку, очень похожую на золотистого ретривера. Адам испустил глубокий облегченный выдох. Его плечи ссутулились. За стеной оказалась не отвесная скала, как он боялся, а небольшая площадка, переходящая в пляж.
Адам наконец полностью осознал, что Джереми в безопасности. На смену облегчению пришел гнев, особенно когда он увидел рядом каменную лестницу. Джереми не упал со скалы. Он сознательно спрыгнул на небольшой выступ рядом и спустился по ступенькам. Адам последовал его примеру, но Джереми на прежнем месте уже не было: он играл с собакой на берегу.
Не сумев сдержаться, Адам коротко выругался, но, вспомнив, что он не один, обернулся к женщине, которая сидела рядом на старом камне.
– Извините, – сказал он на случай, если женщина была из тех людей, кто принимает все высказывания на свой счет и легко обижается.
Почти сразу он умолк и взглянул на нее пристальнее. Она была стройна и изящна. Густые каштановые волосы, перевязанные лентой цвета весенней листвы, блестели на солнце. Любая балерина могла бы позавидовать этой длинной, изящной шее. Адам не мог видеть ее глаз – они были скрыты за стеклами очень темных и стильных очков, – но тонкие черты лица были безупречны: такие лица рисуют хрупким фарфоровым статуэткам. И словно вызовом этой безупречности служил дерзко вздернутый точеный подбородок и особенно губы – полные, чувственные, манящие.
– Надеюсь, мой сын вам не очень досаждал, – сказал Адам, скользя взглядом по матовой коже ее открытых рук.
На женщине была кружевная блузка и изумрудно-зеленая юбка. На маленьких ступнях кожаные сандалии, сквозь которые Адам увидел отливающий перламутром розовый лак на ногтях. Эта женщина показалась ему лесным эльфом – такая же легкая и воздушная, несмотря на то что, как подметил Адам, она была довольно высокой и, главное, обладала более чем земной и соблазнительной фигурой. Под конец довольно пристального осмотра Адам пришел к выводу, что давно не встречал столь очаровательной особы. Так же, как тепло лучей заставляет цветы тянуться к солнцу, так и Адама потянуло к ней.
– Нет, что вы, – доброжелательно сказала она. – Я была рада нашему знакомству. Очень милый ребенок.
Музыкальный голос женщины оказался таким же завораживающим, как и она сама. Легкий иностранный акцент придавал ему определенную прелесть.
– Милый? Ну конечно. – Адам подавил смешок. – Вы так говорите потому, что у вас не было времени как следует узнать моего сына.
Между тонких бровей женщины пролегла морщинка.
– Надеюсь, вы шутите?
Адам заколебался. Возможно, его слова прозвучали несколько холодно для человека, которого Джереми еще не успел окончательно вывести из себя. Он решил, что ему следует быть менее категоричным.
– Думаю, я просто раздражен, – сказал Адам и послал молодой особе обезоруживающую улыбку, которая неизменно очаровывала женщин. – Сегодня у меня был утомительный день.
Его улыбка не подействовала: женщина нисколько не смягчилась. Более того, она поджала губы и как-то уж очень равнодушно, словно он ей уже наскучил, произнесла:
– Вот как.
– Мы сегодня прилетели из Лос-Анджелеса, – зачем-то пояснил Адам.
– Понятно.
Она отвернулась и стала смотреть на море. Как будто я внезапно перестал для нее существовать, с раздражением, удивившим его самого, подумал Адам. Он был очень красив даже по меркам Голливуда, не говоря о том, что обладал достаточной властью, являясь основателем и руководителем крупной телекомпании. Ну и помимо прочего, не в его характере было стерпеть подобное пренебрежение – обычно Адам сам был не прочь его выказать. Он уже был готов сказать что-нибудь колкое, чтобы вызвать у незнакомки хоть какую-нибудь реакцию, но потом передумал. Что из того, что впервые женщина не смотрит на него с обожанием, к которому он привык? Сейчас у него голова должна болеть не об этом.
Посмотрев на берег, Адам убедился, что Джереми и собака пока находятся на прежнем месте. Только он хотел присоединиться к ним, как пес отряхнулся, забрызгав все вокруг. Адам невольно поморщился.
Перспектива быть обрызганным его не привлекала. Лучше уж остаться с красивой женщиной и постараться ее убедить, что она напрасно отказывается от знакомства.
На камне, на котором сидела женщина, вполне хватало места для двоих.
– Не возражаете, если я сяду? – спросил он. На лице женщины появилось выражение, ясно свидетельствующее о том, что она возражает, но вежливость победила.
– Да, конечно, – сдержанно произнесла она и подвинулась, задев при этом стоящую рядом с камнем холщовую сумку, достаточно большую, чтобы в нее поместились все ее пожитки.
Адам сел рядом, достаточно близко, чтобы почувствовать ее запах. От нее пахло свежестью и пряностями, без какого-либо намека на приторную сладость. То ли по этой причине, то ли еще почему, но ему вдруг захотелось прижаться к ее полным губам.
Он быстро взял себя в руки. Давно уже ни одна женщина не вызывала в нем такого живого отклика. А ведь он никогда не жаловался на недостаток в своем окружении красивых женщин! Может, все дело было в прелести этого места? В приятном свежем бризе? Или в плеске волн, омывающих каменистый пляж?
Адам перевел взгляд на море, немного раздосадованный своей реакцией. Поскольку женщина либо не считала его привлекательным, либо хорошо это скрывала, у него испортилось настроение, потому что он ненавидел, когда ему не удавалось справиться со своей слабостью.
Жизнь научила его относиться к людям с настороженностью. Особенно это касалось красивых женщин, которые ради достижения своей цели могли предать в любой момент. Адам уже давно жил в соответствии с пословицей «береженого Бог бережет». Он взял эту народную мудрость на вооружение после нескольких печальных опытов, поэтому не позволял себе сблизиться с женщинами настолько, чтобы стать беззащитным, но навсегда отказаться от их общества не мог.
– Красиво здесь, – заметил Адам, не отрывая взгляда от сверкающей на солнце глади Средиземного моря. – Вы часто тут бываете?
– Это мое любимое место. Я прихожу сюда, когда мне нужно принять непростое решение или просто отдохнуть от проблем. – Женщина повернулась к нему и ослепительно улыбнулась. – Или когда я хочу побыть со своими предками.
– Вот как?
Адам ответил на ее улыбку, готовый в любой момент начать флиртовать с ней, едва только она даст ему знак. Чтобы флиртовать, не нужно раскрывать свою душу, и в то же время хорошее настроение будет обеспечено. А иногда флирт принесет и физическое удовлетворение. Адам надеялся, что с этой женщиной он сможет не только скоротать время своего пребывания на острове, но ему удастся склонить ее на более близкое знакомство. Только сначала ему придется пробиться сквозь ее броню.
– Да. Все мои предки.
– Так уж и все? – усмехнулся Адам. – Но, может, представите меня им?
Женщина тихо засмеялась.
– Зачем вам это?
– Вы будете удивлены, но здесь могут лежать и мои предки. – Заметив ее вопросительно вздернутую бровь, он пояснил: – Так мне сказали.
Вот это ее, кажется, заинтересовало. Возможно, она бы прониклась к нему большим интересом, скажи он, что приходится незаконнорожденным внуком королю Нироли Джорджио. Но пока чем меньше людей знают об этом, тем лучше. Всему свое время.
– Но вы только что сказали, что прилетели из Штатов, – удивленно сказала женщина.
– Так оно и есть. Я впервые на острове, но мой отец был родом отсюда.
– Понятно.
Что– то в тоне ее голоса заставило Адама нахмуриться. Словно ей действительно все было ясно, но его это характеризовало совсем не с лучшей стороны. Он почувствовал раздражение и уже хотел ответить колкостью на это высказывание, как услышал пронзительный визг Джереми и лай собаки. Адам поднялся с камня.
– Джереми, оставь собаку в покое! – крикнул он, хотя полной уверенности в том, что его сын снова что-то натворил, у него не было.
– Фабио, – холодно подсказала женщина.
– Кто? А, собака? – догадался Адам. – Джереми, оставь в покое Фабио! – Он снова опустился на камень.
– Вы не сильны в этом, верно?
– Простите, не понял?
– В воспитании ребенка.
Адам взглянул на женщину. Теперь она даже не пыталась скрыть своей неприязни к нему за маской вежливости. Раздражение усилилось.
– Почему вы так в этом убеждены?
– Любой скажет вам об этом, когда услышит, как вы обращаетесь к нему. Это ребенок, а не ваш подчиненный или солдат. С детьми так не говорят.
– Что дурного в дисциплине?
– Ничего. Но то, чем занимаетесь вы, это не дисциплина.
– И чем же это я занимаюсь? – саркастически поинтересовался Адам.
– Вот опять. – Она покачала головой. – В вашем голосе слышны командирские нотки.
– Вы бы предпочли, чтобы я его отшлепал?
– Конечно, нет. – Она вздохнула. – У меня такое чувство, что вы с сыном не очень близки, как бы много времени вы с ним ни проводили.
Адам посмотрел на лицо, обращенное к нему, жалея, что не видит глаз незнакомки.
– Но вы ведь не так часто с ним бываете, верно? – мягко продолжила она. – Может, вы и на Нироли приехали с целью узнать своего сына получше?
Адам вздрогнул. Неужели и другие люди это понимают, стоит им увидеть его с сыном вместе? Ему было неприятно, что она так быстро во всем разобралась.
– Что, если и так?
Женщина пожала плечами.
– Не похоже, чтобы вы были близки к успеху. И вряд ли его добьетесь, если не найдете другой способ общения с сыном. – На ее лице появилось выражение, похожее на жалость. – Вам нужна помощь.
Адам снова подавил уже готовый сорваться с губ резкий ответ.
– Хорошо, – покладисто согласился он. – Помогите мне.
От ее улыбки у него вдруг перехватило дыхание.
– Думаю, я не смогу, – покровительственно произнесла она.
– Почему же? – задетый ее тоном, поинтересовался Адам. – Ведь вы, насколько я понимаю, в этом деле эксперт. И сколько у вас детей?
– У меня нет детей, – вскинув голову, ответила женщина, не испытывая ни капли смущения. – И если уж на то пошло, то и мужа нет.
– Тогда почему вы считаете, будто в вопросах воспитания детей разбираетесь лучше меня? – с легкой издевкой спросил Адам.
– Наверное, потому, что у меня есть интуиция, тогда как вы напрочь ее лишены.
Вот и все, подумала Елена Валерио. Теперь-то уж мужчина наверняка разъярится и оставит ее наконец в покое. Она ведь этого и хотела, не правда ли?
Жаль, что она не может его видеть. Уже давно Елена не испытывала такого сильного желания. Она смирилась со своей слепотой много лет назад и научилась с этим жить. Иногда ей даже казалось, что в редких случаях ее слепота является не недостатком, а преимуществом. Но хрипловатый голос этого мужчины, его манера общения задели в ней какую-то струнку, отчего Елене страстно хотелось увидеть его лицо и сравнить с мысленно нарисованным ею образом.
Несмотря на уверенность, с какой держался мужчина, в его голосе она слышала нетерпение и усталые, циничные нотки человека, много повидавшего и пережившего. Он определенно обладает властью, и, насколько поняла Елена, стремление подчинить людей своей воле в нем только усиливается, если он встречает отпор. Она чувствовала исходящий от него холод, несмотря на его неприкрытое желание очаровать ее.
Мужчина никуда не ушел. Она вздохнула.
– Ладно, дам вам бесплатный совет. Расслабьтесь.
– Вы думаете, мне это нужно?
– Зачем же вы приехали на Нироли?
– Деловая поездка.
– Поэтому вы так напряжены? Но вам все-таки лучше немного расслабиться, если вы хотите, чтобы мальчик перестал вас бояться. Ваше напряжение передается ему, поэтому он вас и не слушается. Должно быть, он упрямый мальчишка.
Адам усмехнулся про себя, мысленно закончив за нее предложение «как и его отец».
– У вас прекрасные волосы, – заявил он и, увидев, как блестят на солнце ее волосы, вдруг испытал искушение прикоснуться к ним.
– Спасибо, – несколько обескуражено, как Адам и рассчитывал, сказала женщина. – Должна признаться, что мне самой нравится чувствовать их тяжесть. – Она небрежно прикрыла волосами глубокий вырез блузки, обнажая спину.
– И спина у вас тоже красивая.
Женщина немного напряглась.
– Наша беседа принимает совсем уж личный характер, вы не находите?
– Прошу прощения.
– Что-то я не слышу в вашем голосе раскаяния.
Адам понял, что ему так и не удалось очаровать ее. Наверное, будет лучше, если он встанет и уйдет. Однако по какой-то причине ему хотелось завоевать расположение этой женщины. Или все дело было в том, что он не желал уходить, пока последнее слово не останется за ним.
– Думаю, мне все-таки следует объяснить причину моего недружелюбия, – вдруг сказала она. – Мне кажется, вы думаете, что женщины должны быть от вас без ума и падать к вашим ногам как зрелые яблоки.
– То есть вы еще не до конца созрели? – Адам почувствовал, как ее глаза под черными очками негодующе вспыхнули, и не смог отказать себе в желании поддразнить незнакомку еще чуть-чуть: – Или, может, вы – плод запретный?
Женщина не выдержала и рассмеялась:
– Ничья. А теперь, если позволите…
– А если не позволю?
Он снова вдохнул ее аромат. Есть, по крайней • мере, одна причина, по которой он не хочет с ней расставаться: этот исходящий от нее запах тропических плодов – запретных или нет. С каждой минутой запах нравился ему все больше, поэтому Адам решил говорить о вещах простых и понятных каждому, чтобы сломать стену отчуждения между ними.
По мере того как он говорил, Елена все нетерпеливее притопывала ногой. Она пришла сюда в надежде расслабиться, а в обществе этого мужчины, несмотря на то что она начала находить в его характере какие-то привлекательные черты, сделать ей это никак не удавалось. На секунду у нее даже возникла мысль позвать Фабио.
Когда в ее жизни появился этот пес, Елену предупредили, чтобы она старалась не забывать о том, что он не обычный домашний питомец, а собака-поводырь с определенными обязанностями, поэтому то, что позволено другим собакам, не всегда разрешено ему. Например, играть с детьми. Сначала Елена добросовестно за этим следила, но по мере того, как Фабио становился не только ее верным помощником, но и другом, она позволяла ему немного порезвиться, особенно когда знала, что он неподалеку. Вот и сейчас она слышала его счастливый заливистый лай. Ничего не случится, если он поиграет еще немного. В конце концов, ведь есть же у людей выходные, так почему бы не иметь его собакам?
С губ Елены едва не сорвался потрясенный вздох, когда рука мужчины коснулась ее руки. Не заметив, какое действие оказало на нее это случайное прикосновение, он продолжал болтать о красоте окружавшей их природы, очевидно не догадываясь, что она не в состоянии говорить на такие простые темы. Елена подумала, что, возможно, была к нему слишком строга. Сейчас ей почему-то показалось, что он несчастлив, словно какая-то старая рана не дает ему покоя, гложет его изнутри.
Он сам со всем справится, сказала себе Елена. У него есть друзья, поэтому ей не стоит волноваться об этом незнакомце. Тем не менее она волновалась. Не находя объяснения своему поведению, Елена неловко поерзала и толкнула сумку. Она упала – Елена слышала, как ее содержимое вываливается на землю.
– Только этого не хватало, – пробормотала она.
– Я соберу. – Он завозился, потом вдруг замер и спустя несколько секунд произнес: – А вы, оказывается, творческая личность.
– В общем, да, – осторожно сказала Елена, гадая, на основании чего он сделал этот вывод. У нее были исключительные музыкальные способности, и даже потеря зрения в четыре года не сильно помешала ей в учебе. Позже в музыке она нашла утешение и способ общения с миром, который не имел ни малейшего понятия, что делать с такими, как она. – Как вы догадались?
– Из ваших эскизов.
– Моих эскизов? – переспросила Елена, не понимая, что он имеет в виду, и стараясь ничем не выдать своего замешательства.
Затем ее осенила догадка. Джино! Должно быть, он нашел эскизы Джино, ее друга, с которым они часто приходили сюда вместе. Джино оставил ее одну и вернулся в дом, чтобы позвонить. Видимо, он положил свой альбом к ней в сумку и не предупредил ее об этом.
– Не возражаете, если я посмотрю?
– Конечно, – легко согласилась она, прикидывая, что еще Джино мог оставить в ее сумке.
Елена слышала шорох переворачиваемых страниц, но мужчина пока не издал ни звука.
– Микеланджело, не меньше, – наконец сказал он странным надтреснутым голосом.
– Рада, что вам понравилось, – вежливо отозвалась Елена, хотя имела весьма смутное представление о том, что могло быть изображено на рисунках.
– Вы… – он прочистил горло, – вам определенно удаются обнаженные мужские тела.
Елена едва справилась с подступившим смехом. Она должна была догадаться, что рисует Джино! И как только этому незнакомцу пришло в голову, что она художник? Неужели он еще не догадался, что она слепа? Да, конечно, не все люди сразу понимали, в чем дело, потому что она научилась вести себя так, словно была зрячей – ее собственная маленькая шутка миру в отместку за ту жестокую шутку, что сыграла с ней судьба. Тем не менее рано или поздно все осознавали ее недуг, особенно когда видели рядом с ней Фабио. Но сейчас-то Фабио был не с ней! Может, в этом все дело?
– Вы одобряете стиль? – полюбопытствовала Елена. – Может, какой-то рисунок или рисунки вам особенно понравились?
– Почему бы сначала вам самой не ответить на свой вопрос? – отрывисто предложил Адам.
– У меня они все любимые.
– Понимаю.
Однако его тон свидетельствовал об обратном. Должно быть, он уже составил о ней какое-то мнение, но теперь вынужден его пересматривать. Елена не знала, сколько времени ей еще удастся удерживаться от смеха.
– Как вы находите натурщиков? Нанимаете? – поинтересовался мужчина.
– А что, вы хотите предложить свои услуги? – весело спросила она, хотя и знала, что с ее стороны так дразнить нечестно, но ничего не могла поделать с искушением.
– Все будет зависеть от того, как они будут оплачены, – вкрадчиво произнес Адам, наклоняясь к ней.
– Назовите вашу цену, – предложила Елена и отодвинулась, чтобы увеличить вдруг сократившееся между ними до опасной близости расстояние.
Мужчина сделал паузу, и ее пульс неожиданно участился.
– Я всегда считал, что доброту красивой женщины не купить ни за какие деньги, – понизив голос, сказал он и снова придвинулся к ней.
Его низкий хрипловатый голос ясно говорил о том, какого рода «доброту» он имеет в виду. Елену это немного отрезвило. Похоже, с шутками пора завязывать. Пофлиртовала немного, и хватит. Тем более что она вдруг почувствовала исходящую от него угрозу.
