Текст книги "Другое небо (сборник)"

Автор книги: Рэй Дуглас Брэдбери

Соавторы: Урсула Кребер Ле Гуин,Станислав Лем,Роберт Шекли,Эрик Фрэнк Рассел,Пол Уильям Андерсон,Артур Чарльз Кларк,Фредерик Браун,Альфред Бестер,Боб Шоу,Джон Браннер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)

Альфред Бестер
Вы подождете?

В наше время все еще продолжают появляться старомодные истории о сделках с дьяволом. Разумеется, вам знаком этот стандартный набор: сера, заклинания и пентаграммы, одно жульничество. Одним словом, что в голову взбредет, то и пишут… Только среди этих писак нет ни одного, кто хотя бы в общих чертах разбирался бы в предмете. Дьявольщина XX века – это превосходно отлаженный механизм, ничем не отличающийся в этом смысле от музыкальных автоматов, лифтов, телевизоров и прочих достижений современной цивилизации, понять принцип действия которых не в состоянии, по моему разумению, никто.

Когда меня в прошлом году в третий раз вышвырнули с работы, я оказался на мели. Хуже того, поверил в свою планиду неудачника. Дела мои были хуже некуда, а ждать от кого-то помощи в наши дни – сами знаете, дохлый номер. Поэтому я решил продать душу дьяволу. Оставалась мелочь – отыскать его.

Я отправился в справочный зал центральной библиотеки и проштудировал все, что там имелось по демонологии и дьяволоведению. Конечно, как я уже сказал, в этих трудах не содержалось ни единого дельного слова. Кроме того, магические ингредиенты, используемые обычно для вызова дьявола, мне оказались не по карману.

Пришлось пробовать по-другому. Я позвонил в Бюро Знаменитостей. Мне ответил приятный мужской голос.

– Да?

– Вы не могли бы мне сказать, как можно связаться с дьяволом?

– Являетесь ли вы абонентом нашего бюро?

– Нет.

– Очень сожалею, но в таком случае я не вправе давать вам какую-либо информацию.

– А могу я заплатить за одну справку?

– Вы имеете в виду ограниченное обслуживание?

– Да.

– Пожалуйста. Итак, кто знаменитость?

– Дьявол.

– Простите?

– Дьявол. Он же Сатана, Люцифер, Черт, Старина Ник… Дьявол.

– Одну минутку, пожалуйста. – Через пять минут он раздраженно бросил. – Алло, вы слушаете? Дьявол больше не является знаменитостью.

И повесил трубку.

Тогда я решил еще порыться в телефонном справочнике. На странице, украшенной рекламой ресторана Сарди, я легко нашел искомое. «Сатана, Шайтан, Резня и Ваал». 477, Мэдисон Авеню. Джадсон, 3-1900. Я набрал номер. Ответил бодрый женский голос:

– «Сатана, Шайтан, Резня и Ваал» слушают. Доброе утро.

– Будьте добры, соедините меня с мистером Сатаной.

– Линия занята. Вы подождете?

Я подождал, и автомат съел мою монету. Пришлось позвонить еще раз и потерять еще одну. После препирательств с телефонисткой меня все-таки соединили.

– «Сатана, Шайтан, Резня и Ваал» слушают. Доброе утро.

– Пожалуйста, мистера Сатану. И не отключайтесь надолго. Я звоню из… – Раздался щелчок и затем гудки. Я подождал, пока линия не освободится.

– Контора мисс Хоган.

– Могу ли я переговорить с мистером Сатаной?

– Кто его спрашивает?

– Он меня не знает. Это по личному делу.

– Простите, но мистер Сатана больше не числится в нашей организации.

– Не могли бы вы сказать, где я могу его найти?

Слышно было, как говорившая прикрыла трубку ладонью и какое-то время оживленно дискутировала с кем-то в комнате на бруклинском просторечии. Затем к мисс Хоган вернулась секретарская изысканность:

– Алло, вы слушаете? Мистер Сатана сейчас числится в «Вельзевул, Белиал, Дьявол и шабаш».

Телефон этой фирмы нашелся в том же справочнике. 383, Мэдисон Авеню. Мюррей-Хилл, 2-1900. Я набрал номер. Прозвучал гудок, и кто-то снял трубку. Металлический голос монотонно пропел:

– Вы неправильно набрали номер. Просим вас еще раз справиться в вашем телефонном справочнике. Вы слушаете магнитофонную запись.

Я еще раз внимательно проверил в справочнике. Там значилось: Мюррей-Хилл, 2-1900. Я опять набрал номер и выслушал уже знакомое сообщение.

Наконец я прорвался к живой телефонистке и от нее узнал новый номер «Вельзевул, Белиал, Дьявол и шабаш». Я позвонил. Ответил приятный женский голос.

– «ВБДиШ». Доброе утро.

– Будьте добры, соедините меня с мистером Сатаной.

– С кем?

– С мистером Сатаной.

– Простите, но он у нас не работает.

– Тогда с мистером Вельзевулом или мистером Дьяволом.

– Одну минуту.

Я подождал. Каждые полминуты секретарша отрывисто сообщала:

– Пытаюсь дозвони… – и, прежде чем я успевал вставить слово, отключалась. Наконец я услышал:

– Приемная мистера Дьявола.

– Могу я переговорить с ним?

– А кто спрашивает?

Я назвался.

– Мистер Дьявол говорит по другому телефону. Вы подождете?

Что мне оставалось? К тому же следовало пополнить запас монет. Через двадцать минут тот же приятный женский голос информировал меня:

– Его только что вызвали на экстренное совещание. Может ли он позвонить вам позже?

– Спасибо. Я сам перезвоню.

Через девять дней я наконец поймал его.

– Я вас слушаю, сэр. Чем могу быть полезен?

Я перевел дух.

– Хочу продать вам свою душу.

– Могу я ознакомиться с бумагами?

– Простите, не понял.

– Я имею в виду вашу нотариально заверенную собственность. Ваши грехи. Не думаете же вы, что «ВБДиШ» собирается покупать кота в мешке, не так ли? Нам нужно удостовериться, прежде чем мы придем к какому-то соглашению. Так что, несите ваши бумаги, а о дне встречи договоритесь с секретаршей.

Я вспомнил все свои грехи. Оформил все как надо. После чего позвонил.

– Простите, но он уехал на взморье, – сообщила секретарша. – Позвоните недели через две.

Через пять недель встреча все-таки состоялась. Прежде чем меня провели к мистеру Дьяволу, я битых два часа проторчал в приемной, стены которой украшали какие-то фотомонтажи, свидетельствующие об успехах фирмы. Наконец я оказался в угловом кабинете – здесь на стенах висели техасские тавро с неоновой подсветкой. Развалившись в кресле, Дьявол наговаривал что-то в диктофон. Это был высокий мужчина с жульническим голосом коммивояжера – вы знаете таких субъектов, они громко разговаривают в лифтах. Он с подчеркнутой сердечностью пожал мне руку и сразу же раскрыл мои бумаги.

– Недурно, недурно, – произнес он, шурша листами. – Полагаю, нам удастся договориться. Итак, что будете заказывать? Как обычно?

– Деньги, успех, счастье.

Он удовлетворенно кивнул.

– Значит, как обычно. Будьте спокойны: где-где, а здесь вас не обжулят. У вас будут и деньги, и успех, и счастье.

– И на какой срок?

– В течение всей жизни – средней продолжительности человеческой жизни. Никакого обмана, мой мальчик, мы консультируемся со страховыми компаниями. Вид у вас вполне здоровый, думаю, что вы сможете наслаждаться тем, что мы вам дадим, еще лет сорок – сорок пять. Мы можем специально оговорить срок в контракте.

– Без обмана?

– С кем вы только имели дело?! Это у людей заведено надувать друг друга.

– Но вы гарантируете?

– Мы не только гарантируем обслуживание, но и настаиваем, чтобы вы пользовались нашими услугами. Нам совсем не нужны жалобы на нас в Комиссию Высшей Справедливости. Вам необходимо вызывать нас по меньшей мере два раза в год, иначе контракт придется расторгнуть.

– А какого рода обслуживание?

Он пожал плечами:

– Все что пожелаете. Почистить вам башмаки, вымыть пепельницу, привести танцовщицу из бара. Все это мы уточним позже. Единственное, на чем мы настаиваем: вы должны пользоваться нашими услугами, повторяю, не реже двух раз в год. Наша фирма свято блюдет принцип: «Sine Qua Non».

– И без обмана?

– Без. Сейчас наш юридический отдел займется составлением контракта. Кто будет вас представлять?

– Вы имеете в виду агента? Но у меня его нет.

Мой собеседник был поражен.

– Нет агента? Мой мальчик, ваше счастье, что вы попали к нам! В другом месте вас ободрали бы как липку. Наймите агента, и пусть он сразу же мне позвонит.

– Хорошо, сэр. М-могу ли я… Позвольте задать вам один вопрос?

– Разумеется, разумеется. «Вельзевул, Белиал, Дьявол и шабаш» никогда не играют втемную!

– Как все это будет выглядеть… ну, словом, когда срок действия контракта истечет?

– Вы в самом деле хотите знать?

– Да.

– Не советую.

– И все же я хотел бы взглянуть.

И он показал. Это было подобно самому ужасному из ночных кошмаров. Такое не расскажешь даже психоаналитику: черная, бездонная пропасть бесконечных страданий. Это был ад.

Вероятно, я изменился в лице, потому что мой собеседник рассмеялся.

– Ну… может быть, передумали?

– Я согласен.

Мы обменялись рукопожатием, и он проводил меня.

– Не забудьте, – сказал мистер Дьявол на прощание. – Наймите агента, самого лучшего. Это в ваших интересах.

Я заключил договор с фирмой «Сивилла и Сфинкс». Это было 3 марта. Пятнадцатого я снова позвонил им. К телефону подошла миссис Сфинкс.

– О, простите, произошла небольшая задержка. Дело в том, что мисс Сивилла, которая вела ваше дело, улетела по делам в Шеол. Замещаю ее я.

1 апреля я опять позвонил. У телефона оказалась мисс Сивилла.

– О, прошу прощения, произошла небольшая задержка. Дело в том, что миссис Сфинкс пришлось срочно вылететь в Салем на репетицию сожжения ведьм. Она вернется на следующей неделе.

Я позвонил 15 апреля. Секретарша мисс Сивиллы сообщила, что произошла небольшая задержка с составлением контракта – в «Вельзевул, Белиал, Дьявол и шабаш» проходило что-то вроде реорганизации юридического отдела.

1 мая «Сивилла и Сфинкс» информировали меня, что контракт прибыл, и их юридический отдел занят его изучением.

Весь июль мне пришлось заниматься черт знает чем, чтобы свести концы с концами, пришлось даже наняться на совершенно никчемную работу в ротаторный цех одной радиокомпании. По меньшей мере раз в неделю я получал извещения от Дьявола с подтверждением сделки – все солидно, с подписями и печатями. Вся эта кипа корреспонденции вызывала у меня лишь нездоровый смех: прошло уже четыре месяца со дня нашей встречи с мистером Дьяволом у него в конторе, а дело и не думало сдвигаться с мертвой точки.

Однажды на Парк Авеню я увидел его, спешившего по своим делам. Он только что выставил свою кандидатуру на выборы в конгресс и окликал по имени каждого паршивого полицейского и швейцара. Но меня он, очевидно, не узнал; когда я направился было к нему с вопросом, он отшатнулся от меня, словно я был коммунист или еще что похуже…

В июле переговоры были приостановлены, так как все разъехались на каникулы.

В августе все отправились за границу, на какой-то фестиваль Черной Мессы. Наконец, в сентябре «Сивилла и Сфинкс» пригласили меня для подписания контракта. Это оказался внушительный документ на тридцати семи страницах, испещренных вклейками с исправлениями и добавлениями. На полях каждой страницы были расчерчены какие-то пустые клеточки.

– Если бы вы знали, сколько нам пришлось повозиться, – сообщили мне «Сивилла и Сфинкс» с гордостью.

– Достаточно долго, не так ли?

– О, да. С небольшими контрактами, как ваш, всегда больше возни. Поставьте свои инициалы в каждой из пустых клеток и распишитесь на последней странице. Во всех шести экземплярах.

Я расписался. Когда формальности были закончены, я не почувствовал никакой перемены – ни ощущения счастья, ни каких-то видимых признаков успеха, да и карманы по-прежнему были пусты.

– Сделка состоялась? – спросил я.

– Нет. Еще должен подписать Сам.

– Но я не могу больше ждать.

– Мы сделаем все, что в наших силах.

Я прождал неделю и снова позвонил.

– Вы забыли расписаться на одном экземпляре, – сообщили мне.

Я сходил в контору и исполнил требуемое. Через неделю снова позвонил.

– Сам забыл расписаться на одном экземпляре, – сказали мне.

1 октября я получил одновременно увесистую бандероль и заказное письмо. В бандероли был заверенный и подписанный, скрепленный печатью текст договора между мной и Дьяволом. Наконец-то я смогу насладиться богатством, счастьем и успехом…

Заказное письмо было от «Вельзевул, Белиал, Дьявол и шабаш», и в нем меня извещали, что в силу невыполнения мной условия контракта, оговоренного пунктом 27-а контракт считается расторгнутым. О размерах неустойки меня обещали известить дополнительно. Я помчался к «Сивилле и Сфинксу».

– Что за черт, какой еще пункт 27-а? – мрачно поинтересовались «Сивилла и Сфинкс». Выяснилось, что пункт предусматривал мое обращение за помощью к Дьяволу не реже чем раз в полгода.

– Каким числом датирован контракт? – спросили «Сивилла и Сфинкс». Мы посмотрели. Контракт был датирован 1 марта, когда я впервые встретился с Дьяволом.

– Март, апрель, май… – мисс Сивилла принялась загибать пальцы. – Все правильно. Семь месяцев. Вы уверены, что ни разу не обратились к ним?

– Чего ради? Ведь у меня не было на руках контракта.

– Ладно, посмотрим, что можно сделать, – задумчиво произнесла миссис Сфинкс. Она позвонила в юридический отдел «Вельзевул, Белиал, Дьявол и шабаш»; разговор состоялся краткий, но весьма оживленный.

– Они говорят, что договор был заключен 1 марта и скреплен рукопожатием, – сообщила миссис Сфинкс, положив трубку. – Они говорят, что обязательства, взятые ими на себя, всегда выполняют самым добросовестным образом.

– Но откуда же я мог знать? Ведь контракта у меня на руках не было.

– Так вы ничего у них не просили?

– Да нет же. Я ждал контракта.

«Сивилла и Сфинкс» связались со своим юридическим отделом и изложили суть дела.

– Вам нужно обратиться в арбитраж, – ответили там, добавив, что агентам запрещено выступать в качестве поверенных их клиентов.

Чтобы найти юриста, способного защищать мои интересы в арбитраже (479, Мэдисон авеню. Лексингтон 5-1900), я вынужден был обратиться к «Магу, Чародею, Вуду, Лозоискателю и Карге» (99, Уолл-стрит. Измененный номер телефона: 3-1900). Они запросили двести долларов плюс двадцать процентов с контракта. Я предъявил им тридцать четыре доллара – все, что у меня осталось за четыре месяца в ротаторном цехе. Вряд ли этого хватило бы на аванс адвокату и оплату предварительных издержек.

В середине ноября радиокомпания известила меня, что я понижен в должности и переведен в отдел писем. Мои финансовые дела находились в том состоянии, когда впору было подумать о самоубийстве. Удерживало меня лишь то обстоятельство, что при таком исходе мою душу дополнительно будут трепать в арбитраже.

Мое дело слушалось 12 декабря комиссией в составе трех членов. Меня предупредили, что о решении известят дополнительно. Я подождал неделю и позвонил в «Маг, Чародей, Вуду, Лозоискатель и Каргу».

– Работа комиссии временно прекращена в связи с рождественскими каникулами, – ответили мне.

Я позвонил 2 января.

– Одного из членов комиссии нет в городе.

Я позвонил 10 января.

– Вернулся, но отсутствуют двое других.

– Когда же будет вынесено решение?

– Это может тянуться месяцами.

– И как вы оцениваете мои шансы?

– Мы пока не проиграли ни одного процесса.

– Это обнадеживает.

– Да, но вы понимаете, что прецедент всегда может быть создан.

Это не обнадеживало. Мне показалось, что разумнее было бы подстраховаться. Наученный опытом, я вновь обратился к телефонному справочнику. «Серафим, Херувим и Ангел». 666, 15-я Авеню. Темплтон 4-1900. Я позвонил. Ответил бодрый женский голос.

– «Серафим, Херувим и Ангел». Доброе утро.

– Простите, могу я поговорить с мистером Ангелом?

– Он сейчас говорит по другому телефону. Вы подождете?

Я жду до сих пор.

Перевод Вл. Гакова и В. Гопмана

Боб Шоу
Обратная связь

Нельзя сказать, что в работе Хэнка Рипли не было места творчеству. То, чем он занимался по пятницам, начиная, с девяти вечера, иначе как творчеством не назовешь. К тому, времени он принимал стаканчика три-четыре, и ему открывались живительные перспективы благотворного двухдневного безделья. С другой стороны, еще ярки были в памяти все подробности рабочей недели. Искусство подбора этих подробностей для еженедельного отчета и являлось, по мнению Рипли, единственной причиной, по которой он оставался в штате и получал за свое творчество зарплату. Более двух лет в региональной конторе в Ванкувере читали – и видимо, тем и довольствовались – обстоятельные рассказы о сделках, которые вот-вот состоятся или только что сорвались из-за некой врожденной несовместимости компьютеров «Логикон» с потребностями заказчика. Эти отчеты нельзя было назвать чистым вымыслом – Рипли никогда не приводил имени потенциального клиента, если, только не беседовал с ним на самом деле. Они просто предназначались для сокрытия того факта, что способность Хэнка Рипли к продаже компьютеров практически равнялась нулю.

За несколько минут до девяти портативная пишущая машинка уже стояла на столе рядом с пачкой сигарет и стаканчиком «Четырех роз». Хэнк глядел в потолок, ожидая вдохновения, когда у двери неожиданно позвонили. Предстоящая работа была чересчур важной, и он решил не отвлекаться. Временами Рипли испытывал угрызения совести – во всей Канаде не было худшего торговца компьютерами, однако утешал себя мыслью о том, что приносит пользу иного характера. Любой ванкуверский умник, взявший на себя труд заглянуть в дело Рипли, нашел бы подробное описание самых разных причин, по которым продукция «Логикона» не соответствует требованиям клиентов. Конечно, тот же умник мог бы задуматься, почему столь тщательное вскрытие недостатков происходит именно в захудалом уголке Альберты; но тем не менее урок из того можно было извлечь.

Воображение Рипли сплетало тончайшие сети, и тут вновь раздался настойчивый звонок. Шипя от досады, Хэнк открыл дверь и увидел перед собой пятидесятилетнего мужчину в роскошном деловом костюме, в его руке матово поблескивал чемоданчик.

– Мистер Рипли? – произнес посетитель. – Прошу извинить за беспокойство.

– Страхование? – нетерпеливо спросил Рипли. – У меня уже все застраховано. К тому же мне некогда.

– Нет, я не страховой агент.

– Я твердо придерживаюсь своей веры, – солгал Рипли. – Так что вряд ли стоит…

– Вы меня не поняли. – Посетитель улыбнулся. – Я желаю купить компьютер.

– Купить компьютер?..

Рипли машинально распахнул дверь и проследовал за гостем в комнату, глядя в его курчавый у ворота затылок. Рипли был убежден, что у всех богатых и могущественных людей непременно должны расти черные вьющиеся волосы. Хэнк ощутил новое непривычное чувство – кажется, повезло!..

– Меня зовут Мервин Парр.

Посетитель бросил чемоданчик на стул и со странным удовлетворением осмотрел нехитрую обстановку.

– Крайне приятно, – залебезил Рипли. – Присаживайтесь, пожалуйста. Прошу, пейте.

– Я не прикасаюсь к алкоголю. Но вы не смущайтесь, – великодушно сказал Парр.

– Нет, благодарю, я тоже не пью. – Рипли судорожно поднял стаканчик, но сообразив, что делает не то, быстро опустил его на стол; потом вытащил сигарету и закурил.

Парр снисходительно наблюдал за ним.

– Вы, вероятно, удивлены моим приходом?

– Нет-нет, что вы! Впрочем… да. Может быть, лучше было бы прийти в вашу контору и продемонстрировать возможности «Логикона» в рабочие часы…

– Моя контора находится в Ред-Дир.

– А… – Рипли почувствовал, что удача ускользает. – Это, если не ошибаюсь, к северу от Калгари? В таком случае вам следует связаться с нашим агентом по центральной Альберте.

– Я не хочу связываться с агентом по центральной Альберте, мистер Рипли. Я хочу купить компьютер у вас.

Что-то в зычном голосе, посетителя напоминало Хэнку о детстве.

– Так не принято…

– Ваша компания ничего не узнает. Я собираюсь использовать фиктивный адрес здесь, в Летбридже.

– Понимаю… – ошарашено пробормотал Рипли.

Парр громко рассмеялся.

– Прошу простить меня, мистер Рипли, за глупые игры в таинственность. Я преподаю в Новом университете Западной Канады. Мой факультет хочет приобрести компьютер для социологического обследования в Ред-Дир.

– И все же, почему вы обратились ко мне?

– Очень просто. Здесь, в южной части, вы работаете один, а обследование должно проводиться в обстановке строжайшей секретности, иначе результата теряют всякую научную ценность. Если бы я связался с большой конторой, рана или поздно пошли бы слухи. Теперь ясно, почему я… почему мы предпочли иметь дело с вами?

– А как же техническое обслуживание?

– Полагаю, мистер Рипли, вы квалифицированный специалист, и в случае необходимости мы сможем договориться в частном порядке. Это будет выгодно для нас обоих.

Парр многозначительно обвел взглядом обшарпанную мебель.

– Остается вопрос оплаты. Наша бухгалтерия…

– Наличными, – оборвал Парр.

Хэнк взял стакан и сделал щедрый глоток.

– Я не совсем уверен…

– Мистер Рипли! – Парр изумленно покачал годовой. – По-моему, на всем свете нет торговца хуже вас. Если бы я обратился с подобным предложением к любому другому агенту «Логикона», сейчас мы бы уже подписывали договор.

– Простите. – Рипли мысленно укорил себя: доколе он будет проявлять чрезмерную щепетильность. Он неуверенно хихикнул. – Просто я никогда не слышал, чтобы за компьютер платили наличными. Это вызовет дикий, переполох в главной конторе.

– Не имеет значения – если вы будете держать язык за зубами. Ну, приступим к делу.

– Разумеется! – Хэнк придвинулся поближе, к коленям посетителя и заметил светлую полоску на одном из его пальце – след от недавно снятого кольца. – Какую информацию и в каком, объеме требуется обрабатывать?

– В Ред-Дир проживает около 200 тысяч человек. Мы выбрали для обследования этот район, потому что он является типичным образцом того, что социологи по классификации Уиллиса зовут Областью, второй, величины. Вам это что-нибудь говорит?

– Боюсь, ничего.

– Неважно, оставим пока технические подробности. Главное, что университету необходимо зафиксировать сведения практически о всех мужчинах, женщинах и детях обозначенного региона.

– Какого рода сведения?

– Время и место рождения, рост, вес, профессия.

– Рост и вес? – удивился Рипли.

– Важные социологические и физиологический параметры, мой друг. Они нужны для распознавания тех, чьи фотографии отсутствуют или чья внешность изменилась.

В голосе Парра, будоража воспоминания Хэнка, вновь зазвучали громовые раскаты.

– А как вы собираетесь осуществлять обследование?

Парр смерил его оценивающим взглядом.

– Если эта информация уйдет дальше вас, считайте сделку расторгнутой. Вы поняли меня?

– Вполне.

– На ограниченном числе контрольных пунктов – возможно, первоначально только на одном – будет установлена аппаратура для автоматического фотографирования, взвешивания и обмера проходящих людей. Компьютер должен распознавать объекты и по команде выдавать все сведения о них.

Рипли снова хлебнул из стаканчика.

– Это-то просто. Похитрее будет получить 200 тысяч фотографий.

– Пусть для начала мы имеем всего несколько тысяч. Разумеется, надо всеми доступными путями расширять архив, но разве компьютер не сможет тем временем распознавать людей без фотографий?

– Что вы имеете в виду?

– Допустим, объект «А» – молодая женщина, известная компьютеру, который также отметил, что ее мать пяти футов ростом, весит сто фунтов и на лбу имеет роднику. Если объект А пройдет через контрольный пункт вместе с неизвестным объектом В, сможет ли компьютер установить личность объекта В, сфотографировать его на будущее и дать распечатку всей наличной информации?

– Конечно. Программа посложнее только и всего. – Рипли потер подбородок. – Я, кажется, понимаю, почему вы хотите держать свой проект в тайне. Люди станут шарахаться от него как от чумы.

– Вот именно.

Рипли глубоко вздохнул и снова решил подвергнуть сделку сомнению:

– Я и сам не в восторге от этой затеи.

– Почему? В социологических обследованиях нет ничего противозаконного.

– Если разместить контрольный пункт в публичном месте, машина скоро узнает о каждом жителе Ред-Дир практически все. Вы привели безобидный пример: девушка с матерью. Но, положим, компьютер начнет фиксировать бизнесменов с секретаршами и тому подобные вещи?

Парр пожал плечами.

– Шантаж? Вам должно быть известно, что извлечь информацию из компьютера сложнее, чем из любого сейфа.

– Да, разумеется.

– Значит, вы считаете, что я могу пойти на шантаж? – Парр не казался оскорбленным.

– Нет. Во всяком случае, ваши сведения не будут столь компрометирующими, чтобы платить большие деньги. – Рипли снова закурил. Любопытно, как реагировали бы в Ванкувере, узнай про его намеки на мошенничество клиента. – Просто…

– Просто вас смущает сама идея, что за жизнью города кто-то осуществляет компьютеризированное наблюдение, не так ли, мистер Рипли? В глазах моих коллег ценность подобного исследования превалирует над этическими соображениями.

– Что ж, ваше дело, мистер Парр.

Хэнк хотел рассмеяться, но в эту секунду наконец распознал хорошо поставленную раскатистость в голосе клиента. Мервин Парр говорил скорее как отправитель культа, а не как лектор. Конечно, преподавателю университета не заказано быть и мирским проповедником; и все же беспокойство Рипли усилилось. Он попытался рассеять его и потянулся за рекламной брошюрой, уже составляя в уме отчет о сделке. Пожалуй, обстоятельства следует несколько изменить. Все будет выглядеть куда эффектнее, если он заключит сделку с Парром после долгих дней упорного убеждения.

– Рекомендую вам взять «Логикон-30» который наилучшим образом отвечает вашим задачам, – начал Рипли бодрым голосом рекламного агента. – Безусловно, я проведу полный анализ…

Парр поднял ухоженную руку со следом от кольца на пальце.

– Сколько?

– Без приложений – шестьдесят тысяч.

Рипли громко сглотнул. Надо было начинать с «Логикона-20» и постепенно…

– Договорились!

Парр взял чемоданчик и со щелчком откинул крышку. Внутри лежали пачки крупных купюр. Они выглядели толще обычного – похоже, каждая купюра прежде была сложена вчетверо, а потом аккуратно расправлена. Содержимого чемоданчика хватило бы на столько компьютеров, сколько Рипли не продать за всю свою жизнь.

В понедельник утром Рипли поехал в банк и положил на редко используемый счет фирмы 60 тысяч долларов. Затем – вернулся в свою контору и набрал ванкуверский номер «Логикон Инкорпорейтед». В трубке раздался голос Сарры Пирт, секретарши управляющего по западному региону.

– Привет! – жизнерадостно произнес он. – Это Хэнк.

– Какой Хэнк?

– Хэнк Рипли! Из Летбриджа. Ты что, меня забыла?

– Я не была уверена, что ты у нас еще работаешь.

– Как всегда остроумно, Сарра… Старик у себя?

– Ты хочешь беспокоить его в понедельник утром?

– Я не собираюсь беспокоить его. Мне надо лишь узнать, можно ли в срочном порядке получить «Логикон-30».

– Ты хочешь сказать, что продал компьютер? – В голосе Сарры звучало такое изумление, что Хэнк подергал телефонный шнур.

– Разумеется. Разве ты не читала мой последний отчет? Я отправил его в пятницу вечером.

– Я никогда не увлекалась фантастикой.

Прежде чем Рипли парировал выпад, в трубке клацнуло и раздался голос Бойда Деверикса.

– Рад вас слышать, Хэнк. Иногда мне кажется, что вы совсем о нас забыли.

У Рипли похолодело в груди от этого угрожающего приветствия.

– Доброе утро, Бойд. Я заключил сделку на «Логикон-30». Оплата наличными, – торопливо сказал он.

– Наличными? – немного помолчав, переспросил Деверикс.

– Да. Деньги полчаса назад я отнес в банк.

– Что ж, это великолепно, мой мальчик, просто великолепно. Я не зря защищал вас перед правлением.

– Спасибо, Бойд, – выдавил Рипли, восхищаясь искусством Деверикса превращать похлопывание по плечу в прием каратэ.

– Кто клиент? Что-то не припомню…

– Мервин Парр. Я сообщал о нем в последнем отчете. Вообще-то я бился с ним несколько недель, но не хотел докладывать, так как не был до конца уверен в успехе.

Обильно потея от творческого напряжения, Рипли пустился в описание увлекающегося высшей математикой чудаковатого нефтяного магната, которого он заинтересовал покупкой компьютера на одной вечеринке для узкого круга избранных.

– Хэнк, мальчик мой, это превосходно, – наконец сказал Деверикс. – Знаете, что я собираюсь сделать?

– Э… нет. Не знаю, Бойд.

– Я позабочусь, чтобы вы получили признание. Джулман Роксби, наш спец по рекламе, ищет героя для очерка. Пускай-ка пошлет репортера и фотографа и хорошенько осветит эту оригинальную сделку. Вы с Парром вместе; «Логикон-30» в кабинете эксцентричного магната…

– Ни в коем случае! – отчаянно взмолился Рипл.

Простите, Бонд. Мистер Парр чурается огласки. Этакий отшельник… Он даже доставку хочет взять на себя, чтобы никто не проследил, куда идет машина.

– А вы уверены, что его хобби – математика? – подозрительно спросил Деверикс.

– Не представляю, что аморального можно сделать с компьютером! – захохотал Рипли и тут же вспомнив – слишком поздно! – что шеф в душе пуританин.

– Я хочу, чтобы вы поговорили со своим знакомым, – холодно отчеканил Деверикс, – и добились его согласия на всестороннее освещение сделки. Вам понятно?

Когда Рипли повесил трубку, ему казалось, что позади изнурительный рабочий день. А утро едва началось.

Компьютер привезли в среду. Незадолго до обеденного перерыва дверь распахнулась и в контору вошел Парр, в другом, но столь же дорогом темном костюме. При виде ящика, в котором находилась, машина, он удовлетворенно улыбнулся, обнажив желтоватые зубы.

– Доброе утро, – сердечно приветствовал его Рипли. – Вот он перед вами

– лучший компьютер в мире. – Что-то поздно вы надумали рекламировать, – отрезал Парр. От былого дружелюбия не осталось и следа. – Помогите мне снести его к грузовику.

– Конечно. Только одна маленькая деталь…

– Ну? – нетерпеливо сказал Парр.

– Относительно огласки. Мы придерживаемся твердого правила…

Парр вздохнул.

– Деньги верните наличными.

– Я… в сущности, правило не такое и жесткое… Просто я счел своим долгом… – Хэнк вспотел.

– Помогите мне снести ящик к грузовику, – повторил Парр тем же подчеркнуто презрительным тоном.

– С удовольствием.

Рипли решил, что он выполнил долг перед фирмой. Они уложили ящик в голубой «додж» с надписью «Рокэлта. Грузовые перевозки». Не говоря ни слова. Пар расписался в квитанции.

– Приятно было иметь с вами дело, – сказал Хэнк, но его сарказм остался незамеченным. На пороге он обернулся – Парр сидел за рулем и словно навинчивал что-то одной рукой на другую. Грузовик уже скрылся в потоке машин, когда Рипли понял, что его клиент надевал кольцо. В кабинет Хэнк возвращался в глубокой задумчивости. Почему Мервин Парр стеснялся своего кольца? И между прочим, почему ученый одевается, как процветающий бизнесмен, а говорит, как проповедник? Повинуясь внезапному порыву, Рипли узнал телефон Нового университета Западной Канады и позвонил на факультет социологии. Через десять минут выяснилось, что в списках сотрудников и преподавателей Парр не числится.

На секунду задумавшись, Рипли набрал номер рокэлтской компании «Грузовые перевозки». Ему ответил скучный женский голос.

– Летбриджская полиция. Лейтенант Бизли Осгуд из отдела транспорта, – деловито представился он.

– Чем могу служить, лейтенант? – голос немного оживился.

– Произошел наезд. Нарушитель скрылся – по словам свидетелей, голубой «додж» с названием вашей, компании.

– О, какой ужас! – воскликнул голос.

– Ведется расследование. Не могли бы вы сказать, кто в последнее время брал у вас такую машину?