Текст книги "Глиняный конверт"

Автор книги: Ревекка Рубинштейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

В Париже, на набережной Сены, расположен старинный дворец французских королей – это знаменитый музей Лувр.

В одном из небольших нижних залов музея меж двух колонн стоит высокий столб из черного камня – базальта. Книзу столб слегка расширяется, а верх его украшен рельефом с изображением двух фигур. Справа сидит на троне вавилонский бог солнца Шамаш. На нем длинная одежда с поперечными складками, на голове высокая тиара, большая борода спускается на грудь. Перед ним стоит в почтительной позе царь Хаммурапи. На голове у царя круглая шапка; одежда из тяжелой ткани прямыми складками спускается до самых ступней, правое плечо открыто. Одна рука поднята вверх. Шамаш протягивает царю жезл и обруч – знаки царской власти. Это означает, что Шамаш сделал Хаммурапи царем и дал ему законы, согласно которым должны поступать подданные царя – «черноголовые», как называли жителей Вавилона. Поверхность столба, от рельефа до низа и вся оборотная сторона, покрыта клинописными знаками – здесь записаны 282 статьи свода законов царя Хаммурапи.

Три с половиной тысячи лет назад этот столб стоял около храма в вавилонском городе Сиппаре; он должен был прославить «Хаммурапи, славного и богобоязненного царя, который дал справедливость стране, чтобы погубить беззаконных и злых, чтобы сильный не притеснял слабого».

Спустя много лет после смерти Хаммурапи войско народа эламитян совершило набег на Вавилонское царство. Эламский царь приказал своим воинам захватить как трофей столб Хаммурапи и поставил его на площади перед дворцом в своей столице Сузах.

Эламскому царю не нужны были вавилонские законы. Он захватил этот памятник только для того, чтобы, глядя на него, люди думали, как велик и могуч царь, совершивший набег на Вавилон. Он хотел написать на нем свое имя и для этого велел соскоблить на столбе несколько строчек.

Мы не знаем, что случилось с эламским царем, что помешало ему, но имя осталось ненаписанным.

Так и нашли археологи этот базальтовый столб с великолепно сохранившейся надписью, и только внизу стерто несколько статей законов Хаммурапи.

* * *

Давно исчезло Вавилонское государство, нет больше ни древних городов, ни царских дворцов и храмов. От них сохранились только развалины. Но памятники, которые находят в раскопках археологи, – письма Хаммурапи к правителям городов, переписка с царем Зимрилимом и многими другими людьми, хозяйственные отчеты и документы, судебные протоколы и, наконец, свод законов вавилонского царя, – рассказывают нам, как жили люди в древнем Вавилоне во времена царя Хаммурапи и действительно был ли он таким «справедливым» и «славным», как он сам говорит о себе.

ВО ДВОРЦЕ ЦАРЯ ХАММУРАПИ

Стой! – закричал стражник и, опустив копье, преградил им дорогу юноше, подъехавшему верхом на осле к воротам города Бабили.

– Как ты смеешь не пускать меня? Ведь я из свиты Ярим-Адду, посла царя Зимрилима. Разве ты не видишь, что на мне плащ из дорогой ткани и круглая шапка, которую носят только знатные люди? – высокомерно спросил юноша.

– Откуда я знаю, кто ты?! Ты мог ограбить посла на дороге и забрать его одежды... А может быть, ты пришел в нашу столицу со злым умыслом, тебя прислали враги царя Хаммурапи...

– Ты ответишь за свои подлые слова, негодяй! – вспылил юноша и, спрыгнув с осла, выхватил из-за пояса нож и замахнулся на стражника.

– Остановись, Манум! Не горячись! – И подошедший Ярим-Адду так сильно сжал руку юноши, что кинжал упал на землю.

К воротам города медленно приближались люди, сопровождавшие Ярим-Адду, посла из страны Мари. Сначала подъехали на ослах писцы и военачальники, за ними пешком следовали слуги и рабы, шествие замыкали воины, охранявшие Ярим-Адду и всю его многочисленную свиту.

– Достань письмо, где сказано, что нас посылает наш господин Зимрилим к царю Хаммурапи, и покажи его стражнику,– приказал Ярим-Адду старшему писцу.

Тот вынул глиняную табличку и подал воину.

На шум у ворот вышел начальник охраны, взял у стражника табличку и медленно начал читать, с трудом разбирая мелкие клинописные знаки, оттиснутые на глине.

– Пропусти их, – приказал начальник охраны, возвращая табличку Ярим-Адду, – они едут во дворец.

Стражник посторонился, и все сто человек во главе с Ярим-Адду медленно вошли в город.

– Вот видишь, как плохо ты поступил, – недовольно сказал Ярим-Адду юноше. – Ты один помчался вперед и чуть было не затеял драку со стражником!

– Мне хотелось поскорее увидеть столицу Хаммурапи, Бабили – «Врата бога». Я так много о ней слышал...

– Если бы ты убил вавилонского воина у ворот города, то вместо дворца попал бы в тюрьму и тогда уже ничего бы не увидел. Ни я, ни даже сам царь Зимрилим не смогли бы спасти тебя. Смотри, если будешь так горячиться, я отправлю тебя домой, в Мари.

– Больше это не повторится, – виновато отвечал Манум.

Путешественники выехали на широкую прямую дорогу, вымощенную большими плитами из светлого камня. По обеим сторонам стояли гладкие высокие стены, за ними были двухэтажные дома с плоскими кровлями, в которых жили дворцовые чиновники и приближенные царя. «Дорога процессий» – так называлась главная улица – казалась длинным коридором, сверкавшим на солнце белизной своих стен.

Вдали, в розоватой дымке восходящего солнца, видна была зубчатая каменная ограда, поднимавшаяся над ней верхняя часть дворца и храма, а над ними высоко в небо устремлялась семиэтажная башня – зиккурат.

Манум остановился на мгновение, пораженный открывшимся видом, и затем погнал своего осла. Ему хотелось поскорее попасть во дворец.

– Ты опять торопишься? – окликнул его Ярим-Адду.– Снова хочешь затеять драку со стражником около дворца?..

Манум недовольно нахмурился, но все же придержал осла и послушно поехал рядом с Ярим-Адду.

Дорога процессий окончилась, и путешественники очутились в самом сердце столицы, где, отгороженные глухой стеной из сырцового кирпича, высились дворец и храм – жилище царя Хаммурапи и бога Мардука.

– Посмотри, – сказал Ярим-Адду, указав на величественное здание. – Это знаменитый храм Э-Сагила с башней-зиккуратом Этеменанки – «Домом основания неба и земли».

И действительно, башня поражала своей величиной. Она сверкала всеми цветами радуги, ее этажи были окрашены в семь различных цветов. Казалось, она уходила ввысь, в небеса. Манум слыхал, что в самой верхней башне стояли статуя бога Мардука из чистого золота и золотой трон, украшенный серебром. Туда поднимались один раз в год во время праздника «загмук», когда справляли свадьбу бога Мардука.

«Хорошо бы посмотреть на это торжество! – подумал Манум, остановившись у подножия зиккурата. – Но праздник будет еще не скоро – весной, в день Нового года. И к тому же мне туда не попасть. Вероятно, здесь, как и в моем родном Мари, в святая святых храма имеют доступ только царь и главный жрец».

Ярим-Адду со свитой уже направлялся по узкому мостику к воротам через канал Мардука. Манум без труда догнал их.

Не один раз приходилось Мануму бывать во дворце в Мари, славившемся своим богатством. Многие люди приезжали из далеких стран – Угарита и Алеппо, Ассирии и Эмутбала – только для того, чтобы полюбоваться великолепием дворца Зимрилима. Поэтому юноша не был поражен ни размерами дворца Хаммурапи, ни строгими формами его построек.

Ярим-Адду со своими людьми прошел через ворота во двор и остановился возле охраны. Навстречу им вышел управитель дворца – он встречал гостей.

Обменявшись приветствием с Ярим-Адду, управитель дворца сообщил, что великий Хаммурапи вчера был предупрежден об их приезде.

– Хаммурапи, господин мой, еще не вставал. Он будет рад видеть тебя, Ярим-Адду, днем, после того как закончит свои обычные занятия. А пока слуга проводит тебя и твоих людей в покои, где вы сможете отдохнуть с дороги. Ведь путь от Мари до Бабили велик, и много дней вы находились под открытым небом.

Ярим-Адду отвели две комнаты, где стояли удобные стулья, широкий стол, длинные лари, куда можно было складывать вещи, и скамья, служившая постелью. На полу были разостланы циновки. Такими же циновками, но расписанными яркими узорами, были завешаны белые стены. Дневной свет проникал через узкие проемы окон, помещенных на северной стене пол самым потолком, поэтому в комнатах было прохладно и приятный полумрак давал отдых глазам, уставшим от ослепительно яркого солнца. Воины и писцы разместились рядом, в других комнатах без окон. В них было просторно и прохладно, на полу были постланы циновки.

– Манум будет жить со мной, он может понадобиться мне в любое время.

Правитель приказал внести еще одну постель, в покои посла.

Прежде всего Ярим-Адду и Манум отправились в комнату для омовений. Затем, освеженные купаньем, они позавтракали вареными овощами, чечевичной кашей, сильно приправленной чесноком, рыбой и сушеными финиками, запивая все это прохладным пивом – сикерой. Наконец после завтрака оба улеглись отдыхать.

В правой части дворца, вокруг открытого дворика, расположены были жилые комнаты повелителя и его семьи. В тени, падающей от высоких стен двухэтажного дома, стояли удобные скамейки: царь любил сидеть на них рано утром и обдумывать все, что предстояло ему сделать днем.

Пока здесь властвовала полная тишина, никто не выходил из царских покоев. Только слуги и рабы уже давно поднялись, и во втором дворе, куда можно было проникнуть через узкий коридор, пылал очаг, в котле кипела вода и был приготовлен большой вертел, на нем поджаривали барашка, которого слуга закалывал тут же. Две рабыни, обливаясь потом, растирали зерна между двумя плоскими камнями. Для царского стола присылалась отборная пшеница, из которой получалась мелкая душистая мука. Уже раскалена была глиняная печь, на стенках которой пеклись румяные лепешки.

Все знали, что господин не любит долго спать и с раннего утра, пока прохладно, принимается за работу. До полудня все дела должны быть окончены: необходимо разобрать жалобы, познакомиться с донесениями, ответить на письма, послать приказы наместникам в другие города. Надо освободить время после дневного отдыха, чтобы спокойно принимать посетителей. Много их приходит во дворец: кто жалуется на несправедливость чиновников, кто на неправильный суд, кто просит помощи или защиты. Во всем надо разобраться. Дорога Хаммурапи слава милостивого царя.

А когда прибывают чужеземные послы, их принимают в большом зале. Там полы устланы коврами, на стенах узорчатые циновки. В глубине зала на троне восседает сам владыка, за ним стоят рабы и обмахивают его веерами. Вдоль стен тянутся длинные глиняные скамейки, покрытые тканями. Когда Хаммурапи находится в зале, никто не сидит на этих скамьях. И приезжие гости и знатные придворные должны стоять в его присутствии. Но если великий господин устраивает званый обед, то гостей вводят в другую комнату. Там расставлена парадная мебель – легкие плетеные кресла из тростника, скамьи с подлокотниками, на которые так удобно опираться, столы с резными ножками. Слуги обносят гостей сикерой, вкусными жирными блюдами, сластями. И тут Хаммурапи любит показать себя радушным, гостеприимным хозяином, который не скупится на угощения. Пусть все знают, как он богат. Ничего не жалеет Хаммурапи для дорогих гостей. Правда, не все гости одинаково ему приятны и желанны. Но он неизменно ласково и дружески разговаривает с каждым. А о чем он при этом думает, об этом известно только ему одному.

Солнце взошло. Хаммурапи вышел из своей опочивальни на галерею, которая шла вокруг всего двора на высоте второго этажа. Он только что встал, искупался в ванне. Придворный цирюльник чисто выбрил ему усы, расчесал пышную бороду и курчавые волосы. Гардеробщик уже стоял, дожидаясь своей очереди. Он надел на великого господина тонкую открытую рубашку с короткими рукавами, ловко обернул стан в длинный прямой кусок ткани, затканный пестрым узором; правое плечо осталось открытым, с левого спускалась на руку пушистая бахрома. Наконец Хаммурапи подали круглую шапку, без которой он никогда не выходил из дому, – она защищала голову от палящего солнца, и туалет был закончен. «Царь четырех стран света» медленно спустился по узкой лестнице во дворик. До начала занятий осталось около часа. Можно посидеть на скамейке во дворе. Хорошо в тишине утра обдумать все, что предстоит сделать за день. Сегодня Хаммурапи должен отправить гонца с письмом к царю Зимрилиму в Мари. Гонец поедет с секретным поручением, о котором никто не должен знать, даже чиновники. Только он и Тарибу – военачальник, которого Хаммурапи отправляет под видом простого посыльного. Главное, надо так составить письмо, чтобы никто не догадался, что оно только предлог, и чтобы Зимрилим поверил, что из-за него Хаммурапи отправил нарочного в Мари.

Писцы постепенно собирались. Из открытой двери в канцелярию доносились голоса. Хаммурапи поднялся со скамейки и вошел в комнату. Сразу наступила тишина. Авиль-Нинурта, царский секретарь, разложил на столике глиняные таблички. Тут были письма, донесения, жалобы – Авиль-Нинурта все разложил по порядку.

– Ну, какие у нас сегодня дела? – обратился Хаммурапи к секретарю.

– Из Дильбата [1]1
  Дильбат– город в Вавилонии.


[Закрыть]пишут, что корабли не были готовы в срок, поэтому твои купцы не выехали, что делать?

Хаммурапи нахмурился.

– Напиши, – обратился он к писцу Улли, – через неделю все должно быть готово. Если не справятся, будут отвечать за неотправленные товары. Дальше...

– Два воина, Лалум и Авиль-Илим, пишут, что в канаве Угдимша спала вода и не доходит до их поля.

– Пиши, пусть расследуют это дело, и, если вода правда не достигает их поля, вели устроить там, в устье канала, водоподъемное сооружение.

– И дальше, – читает Авиль-Нинурта, – царские пастухи жалуются: им прислали слишком мало людей для стрижки овец, они не успеют вовремя доставить шерсть во дворец. Засорился канал Думанум, и поля не орошаются...

Уже целый час докладывает секретарь, читая таблички, и еще много их дожидается своей очереди.

Хаммурапи внимательно слушает и тут же решает все дела. Но вот наконец все рассмотрено, ответы на главные письма продиктованы, менее важные отложены в сторону, а жалобы на чиновников, бравших взятки, Хаммурапи приказал проверить и наказать виновных.

– Ну, на сегодня все!

– Теперь пойдешь отдыхать, господин? – спросил Авиль-Нинурта.

– Нет еще. Утром приехал посол от Зимрилима, надо его повидать. Вели позвать ко мне, да не всех, а только одного Ярим-Адду.

– Отвести его в приемный зал?

– Нет, слишком много чести! Приведи его сюда. Авиль-Нинурта вышел и вскоре вернулся в сопровождении Ярим-Адду.

– Привет тебе, царь великий, владыка четырех стран света, могучий воитель, покоривший все земли! Твой брат Зимрилим шлет брату своему Хаммурапи привет и призывает благословение богов на твою голову. День и ночь молит Зимрилим своих богов о твоем здоровье и благополучии!.. – Всю эту длинную тираду Ярим-Адду произносит, склонившись в почтительном поклоне перед Хаммурапи.

– Что еще просил сказать мне брат мой Зимрилим?

– Брат твой просил сказать еще, что на севере племена субарейцев опять начали совершать набеги на Мари, неспокойно на востоке в Эмутбале, а в Эшнуне не признают его власти. Если купцы Эшнуны признают тебя, то правь ими, как ты хочешь.

– Так, – усмехнулся Хаммурапи. – Что делать с Эшнуной, я и сам знаю. Мне не нужны советы. Дальше...

– Брат твой Зимрилим опасается, что он не сможет один охранять свои северные границы. Он просит брата своего Хаммурапи прислать ему два отряда вооруженных людей, и тогда никто не сумеет устоять против Зимрилима...

– Хорошо, подумаем. Когда приму решение, тогда вызову тебя опять. – И Хаммурапи легким кивком головы дает понять, что разговор с послом окончен.

Ярим-Адду снова низко поклонился и вышел из комнаты, пятясь, чтобы не повернуться к царю спиной.

Авиль-Нинурта проводил Ярим-Адду и, вернувшись, с удивлением спросил:

– Ты пошлешь Зимрилиму свое войско?

– Обещать все можно... – Хаммурапи многозначительно замолчал.

Авиль-Нинурта понимающе улыбнулся. Только совсем недавно окончилась война с Римсином, наконец-то, на тридцать первом году правления, Хаммурапи освободил Лаpcy от эламитян и присоединил к Вавилонскому царству весь юг. Теперь «царь четырех стран света» собирался усмирить Эшнуну. Посол Зимрилима правильно угадал. Не время сейчас посылать свое войско в Мари.

Хаммурапи встал и несколько раз прошелся по комнате.

– К Ярим-Адду приставь верного человека, – снова обратился он к своему секретарю, – пусть смотрит за ним, следит за каждым шагом: куда ходит, с кем разговаривает, не посылает ли гонца в Мари. Да только надо быть очень осторожным: Ярим-Адду не должен ничего знать. Плохо будет, если он что-нибудь заподозрит. Понял?

– Все будет сделано, господин мой! Может быть, подкупить кого-нибудь из его свиты, чтоб доносил на Ярим-Адду?

– Опасно. Подкупленному верить нельзя. Будет служить и нам и Зимрилиму. Своего человека надо найти – достаточно слуг у нас во дворце. А теперь позови Улли.

– Приготовь получше табличку, – обратился Хаммурапи к писцу, – будем писать письмо в Мари царю Зимрилиму.

Улли достал комочек влажной глины и, старательно разминая его, придал ему форму четырехугольной таблички. Затем он взял новую тоненькую палочку четырехгранной формы и приготовился писать. Хаммурапи сидел, погруженный s раздумья. Потом он встал, молча прошелся несколько раз по комнате и, остановившись около Улли, продиктовал:

– «Зимрилиму скажи: так говорит Хаммурапи. Я получил твое письмо. Ты пишешь, что на границах у тебя неспокойно и тебе нужны воины, чтобы отражать набеги из Эмутбала, ты просишь у меня людей на помощь. Я пошлю тебе отряд моих воинов. Только дорога от Бабили до Мари очень длинная, и воины не скоро прибудут к тебе. И еще я сообщаю тебе, что приедет к тебе человек из Элама. Я пишу тебе об этом, чтобы ты знал заранее о его приезде. И пусть мой слуга ожидает его у тебя в доме, и потом они вместе поедут дальше». Все, – сказал Хаммурапи. – А теперь пошли за Тарйбу. Он отвезет письмо Зимрилиму.

– Как? Военачальник Тарибу повезет письмо как простой гонец? – удивился Улли.

– Не простой гонец, а царский посланник, – поправил его Хаммурапи. – А лучше помолчи, не спрашивай, если тебе не говорят. Делай что приказано. – С этими словами великий господин удалился в соседнюю комнату, куда без его вызова никто не смел входить.

Улли покачал головой. Это письмо к Зимрилиму – не простое дело. Хаммурапи что-то задумал. Но лучше молчать об этом, раз он сам не хочет ничего говорить.

Вскоре явился Тарибу и прошел прямо к царю. Вместе с ним вошел Улли и подал Хаммурапи готовое письмо на глиняной табличке.

Хаммурапи взял письмо.

– А теперь ступай. – И Хаммурапи повелительным жестом указал писцу на дверь.

– Слушай, поговорить надо, – обратился царь к Тарибу, когда они остались одни. – Вот тебе письмо, отдай его Зимрилиму. Скажи ему, что брат его Хаммурапи день и ночь думает о его благополучии и молит об этом богов. Скажи, что я сам к нему собираюсь в гости, да вот всё дела задерживают. Но скоро к нему приедет человек из Элама, я пишу об этом. Пусть он окажет ему ласковый прием, покажет дворец и столицу. Это ты скажи Зимрилиму. А сам живи в посольском доме и жди. Тебе придется сопровождать гостя домой.

– И только? Это все, что я должен сделать? – удивился военачальник.

– Все, да не совсем. Главный разговор впереди. Эламитянин без тебя найдет дорогу сюда. Тебе же нужен предлог, чтоб подольше остаться в Мари. Пока будешь жить там, высмотри все, свяжись с нашими людьми, которые там тайно находятся, собери у них сведения, сам всюду побывай.

– Понимаю. Главное – надо узнать о войске Зимрилима, где расположено, сколько воинов. Да еще выяснить, какие связи у Зимрилима с другими царями.

– У тебя хорошая голова, Тарибу, сразу понял. Потому и посылаю тебя. Когда о чем-нибудь узнаешь, не записывай. Все в памяти держи. Не оставляй следов. И наших писцов в это дело не посвящай. Шамайя живет у Зимрилима во дворце, в посольском доме. Он тебя с людьми сведет. Больше никому не верь.

– Все ясно. А зачем все это? Неужели поход?

– Именно так. С Римсином в Ларсе покончили, весь юг до моря в наших руках. Надо теперь север закреплять. Хватит Зимрилиму царствовать. Уж слишком он зазнался, думает, так силен, что никто его не одолеет. И будто столица у него не хуже Бабили и дворец лучше нашего. Ездил его смотреть царевич из страны Угарит. Слыхал я, теперь Шаррия из Расама собирается... Но не в этом дело. Главное то, что нам нужно расширять наши границы на севере, – мы Ассур разгромили, теперь очередь за Мари. Все четыре страны света будут в наших руках. Вот почему тебя посылаю как гонца. Далеко вперед смотреть нужно.

– Все будет сделано, мой господин. Когда ехать? Кто будет меня сопровождать?

– Собирайся поскорее. Завтра на рассвете отправляйся в дорогу. С собой возьми охрану да еще человек пять. Много не нужно. Ты едешь не как посол, а как царский гонец.

– Все будет так, как ты приказываешь.

Тарибу взял письмо, низко поклонился царю и вышел из комнаты.

– Да хранит тебя Мардук и богиня Иштар, – вслед ему произнес Хаммурапи.

Оставшись один, Хаммурапи встал, прошелся по комнате несколько раз, остановился около порога и позвал Авиль-Нинурту.

Секретарь тихо вошел.

– Какие дела еще у нас остались?

– Письмо из Дильбата; сестра жалуется, что брат выгнал ее из дома.

– Это завтра.

– Пришли вести из Алеппо. Скоро приедут послы оттуда.

– Как только прибудут, веди их ко мне.

– Еще ты хотел посетить суд...

А что там?

– Хозяин привел беглого раба, который объявил себя свободным. Свидетели показали, что это раб, и судьи постановили отрезать ему ухо.

– Правильно. Так в законах записано.

– Еще разбирали дело жрицы: она хотела два раза получить деньги за аренду земли. Судьи разобрали документы и велели жрице уплатить штраф.

– Об остальных делах доложишь вечером. Я устал.

С этими словами Хаммурапи вышел из комнаты и, пройдя через открытый двор, направился в свои покои.