Текст книги "Пара для несносного альфы (СИ)"
Автор книги: Реста Ребехар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Глава 17
Демиан
Жалкое зрелище – возвращение блудного сына. Отца дома не было, и это радовало. Сбываются мечты альфы, я пришёл к Кассандре по собственной воле.
– Мистер Штейн, – экономка удивилась, но впустила. – Я доложу миссис Штейн о вашем приезде.
– Спасибо.
Я прошёл в гостиную и рухнул в кресло. Здесь все было наполнено её запахом, но сейчас он на меня никак не действовал. Ни возбуждения, ни, что удивительно, сожаления. Я простил и Сэнди, и отца и даже не заметил, как это произошло.
– Дейм?
Вскочил, проявляя уважение к будущей матери моих сестёр.
– Здравствуй…
Она вдруг всхлипнула и бросилась ко мне. Обняла крепко и зашептала:
– Прости меня, я ведь не со зла. Правда. Я встретила Росса и поняла, что не могу без него жить. Я не хотела сделать больно тебе или Райану.
– Я понимаю, – мой волк заворчал, напоминая, что я здесь не ради этого. – И я… Я прошу у тебя помощи.
Сказать это было сложно, невероятно сложно. Но ради моей феечки я готов свернуть горы. Что мне какая-то просьба о помощи? Не сломаюсь.
– Всё, что угодно! – она постаралась незаметно смахнуть слезы, а я сделал вид, что ничего не было. – Рассказывай.
– Ты виделась с Даной, – не вопрос, и мы оба это знали. – Я хочу знать, что ты ей сказала.
– Ох, Дейм, – Сэнди прижала пальцы к губам. – Мне очень жаль. Она и вправду твоя истинная?
Что я мог сказать на это? Сердце кричало "да". Разум с ним соглашался. Тело желало только одну. Но волк, та сущность, которая определяла, кто я есть, твердила иное.
Видя мои колебания, Сэнди взяла меня за руку.
– Забудь про волка. Что говорит тебе сердце? – словно подсмотрев, о чем я думаю, спросила она.
Было нелегко говорить, тем более ей. В конце концов я верил этой женщине, а она предала меня. И даже несмотря на то, что всё уже в прошлом, всё равно внутри оставалось какое-то гадкое чувство. Казалось бы, простил, но нет, осадок оставался.
– Я люблю её, – как она и настояла сказал то, что думал человек, не волк. Тот всё ещё шёл на поводу у своих инстинктов.
– Значит, сделай всё, чтобы не потерять её, – всё-таки дотрагиваться она до меня не хотела, и, увы, на мать была мало похожа. – Ты можешь, например, сделать так, чтобы…
– Имеешь в виду метку? – преодолев барьер, теперь было говорить немного проще. – Я уже сделал это. Но много ли от этого толка…
– Дейм, ты же сделал всё правильно, зачем сомневаться? Правда… – Сандра задумалась, и, наверное, было о чём. – Понимаешь, даже я наверняка не знаю, как действует то зелье, которое на неё вылили.
– Какое зелье? – насторожился, потому что об этом ничего не знал.
– Разве Дана не рассказала? Если коротко, то сейчас в неё впиталось зелье, которое в любом случае для твоего волка делает её незаметной. С другой стороны, есть ещё другое. То, что заставило какую-то другую женщину стать твоей истинной. Вернее, так думает твой волк. Поэтому для тебя как оборотня Дана незаметна, а… эм… та, другая – истинная.
Я не мог сказать больше ни слова. Это было сложно принять. Почему, чёрт возьми, Дана ничего мне не сказала?! Я бы… Я бы отыскал чёртов выход. Но она решила отмолчаться, тихо уйти от меня и бросить навсегда. Кажется, я совсем перестал её понимать.
– Я говорила то же самое ей, когда она сюда пришла. Но теперь у меня есть ещё немного информации, – кивнула Сэнди и щёлкнула пальцами, чтобы обратить на себя внимание. – Она может стать для тебя снова "видимой". А может и не стать. Нет, послушай, не перебивай, иначе я больше ничего не буду говорить! Я не зря спросила у тебя про метку. Если Дана всё-таки твоя истинная пара и действительно предназначена тебе Луной, то постепенно метка сможет уничтожить действие зелья. К сожалению, других способов нет. Поэтому тебе придётся набраться терпения.
Это шанс! Дана должна быть моей истинной, в этом нет никаких сомнений. Но почему она тогда ничего мне не рассказала? Может… Сердце провалилось куда-то вниз, заставив меня похолодеть. Что, если Дана сама не хочет быть моей истинной?
– Мне остаётся только ждать? – хмуро спросил я.
Сэнди пожала плечами.
– Нет. Если ты этого действительно хочешь, то должен сделать все, чтобы метка сработала. Ты любишь её, она тебя. Вы будете отлично смотреться вместе.
– Как я узнаю, что метка сработала? – странно задавать такие вопросы суккубе, но, похоже, она одна знает, что делать.
– Я не могу сказать. Я не знаю.
Плохо. Тем более сейчас, когда Дана не хочет меня видеть.
– Спасибо за помощь. Мне нужно идти. Тори осталась без присмотра и я…
– Удачи, Дейм.
Этой женщине не требовалось ничего объяснять. Она разбила мне сердце, а теперь помогала собрать его заново. Но уже для другой. Судьба нехило посмеялась над нами.
От Сандры я вышел воодушевленным и тут же помчался к Дане.
«Сделай все, что можешь», – сказала та, в чью любовь я когда-то верил. Теперь я был благодарен ей не только за советы, но и… да, и за то, что она не выбрала меня. Ведь тогда я не встретился бы с Даной. И я вдавил педаль газа изо всех сил, намереваясь делать что угодно, хоть жить под дверью Даны и спать на ее коврике, пока она не согласится хотя бы попробовать дать нам шанс. Не думать об этой чертовой Элис или как там ее и о зелье, которым нас обработали.
А потом я доберусь до Алессы и… Я не знал, что именно с ней сделаю, не могу е я в самом деле ее избить. Но нужно будет придумать что-нибудь, чтобы ей было неповадно совать свой нос в жизнь других.
…Однако окна квартиры Даны оказались черными и тихими. Уже успело стемнеть, но она не зажигала свет. Я поднялся по лестнице, позвонил в дверь и услышал, как звук звонка уныло затихает в пустой квартире.
– Она уехала, – раздался старушечий голос за спиной. Я вздрогнул от неожиданности. Докатился, волк – так погрузился в свои мысли, что даже не заметил, как ко мне подкралась та малахольная старая фея, с которой уже встречался в тот день, когда сцепился с Дином. Как там Дана называла ее? Миссис Нейсон?
– Куда уехала? – спросил я.
– Понятия не имею. Может быть, к маме, – протянула старушка, разглядывая меня во все глаза. Эти самые глаза, казалось, горели намного ярче, чем у матерого волка.
– Где живет ее мама?
Миссис Нейсон задумалась. Она долго размышляла над чем-то и наконец с расстановкой сообщила:
– Этого я вам сказать не могу.
Развернулась и пошла вверх по лестнице. Казалось, я слышу, как в ее голове вертятся шестеренки, решая, кому звонить со свежей сплетней о Дане. Хотел догнать ее и постараться вытрясти ответ, но передумал. В конце концов, действительно, пусть Дана успокоится и поговорит со своей матерью. Может, та утихомирит ее истерику. Черт, я ведь понятия не имею, как утешать рыдающих женщин. Нет, вечер в компании матери определенно пойдет Дане на пользу.
Вот только как мне самому не рехнуться, пока буду ее ждать?
И я завел двигатель и поехал в бар. Но прежде чем по старой памяти надраться до синих чертей, совершил один важный звонок.
– Добрый вечер. Агентство по найму персонала? Это Демиан Штейн, мои требования есть в вашей базе. Мне снова нужна няня. Рассматриваю только кандидатуры женщин старше пятидесяти. Можно фей. Это срочно.
Если по этому запросу мне пришлют миссис Нейсон, я окончательно уверюсь, что судьба выбрала меня в качестве главного героя юмористического шоу.
Сотрудница агентства пообещала прислать портфолио нянь утром. Придется вызвать на ночь кухарку и доплатить ей, чтобы посидела с ребенком. Прости, Тори, но твой папаша слабак. Иногда у него тоже не выдерживают нервы, и он хочет надраться. Но это не повторится. Обещаю.
* * *
Музыка орала так, что хотелось пойти и придушить ди-джея. Официантка принесла уже третий стакан, а я до сих пор не чувствовал опьянения. Глупость какая-то, пытаться расслабиться и чувствовать, что это бессмысленно.
Обвел взглядом столики. Хорошо, что тут не было знакомых, иначе пришлось бы делать вид, что все отлично. А я не смог бы этого сделать. Телефон лежал под рукой, но молчал. Дана мне не звонила, а я выжидал, дав ей время успокоиться. Только… Нервы все равно ни к черту! Волк, того гляди, вырвется на свободу и завет от тоски.
Нужно вернуться домой и взять, наконец, себя в руки. Я должен разобраться со своей ложной истинной. Как вообще у Алессы могла возникнуть мысль о том, чтобы подсунуть мне свою подругу? Найти эту несносную девчонку и отшлепать, чтобы впредь о таком не помышляла.
Залпом выпил виски и решил, что этот стакан будет последним.
– Кто здесь прохлаждается? – мне на плечо опустилась рука, а голос… Да этот голос я узнал. И тут же почувствовал себя виноватым.
Дин был пьян, но ногах стоял крепко, только по лицу блуждала нахальная ухмылка. Он ненавидел меня и на то были причины. Мой волк виновато поскуливал, признавая себя сегодня полным идиотом.
Хотел послать Дина подальше и идти уже домой, как вдруг в чуть затуманенном алкоголем и болью сознании вспыхнула поистине идиотская мысль. Я ведь могу помочь Дину!
– Садись, – кивнул на свободный стул.
Парень оскалился, но почему-то послушался.
– Че надо, Штейн? И куда ты дел мою девушку? – откинувшись на спинку и постукивая немного отросшими когтями, спросил он.
Щенок хочет меня запугать? Или вывести из себя?
– Дана моя девушка, – напомнил ему, почувствовав, как заныло сердце.
– Ага, твоя, – скривился Дин. – Поэтому бросила квартиру и сбежала?
– Она не сбегала, – произнёс с нажимом.
– Штейн, – Дин резко подался вперёд. – В отличие от тебя, ебарь чужих девок, я хорошо знаю Дану. И, не будь ты альфой, крутыш, давно бы вмазал. Да так, что долго бы зубы себе отращивал, со вставной челюстью гуляя.
Мой волк уже не чувствовал вины перед этим выскочкой. Да, он стал оборотнем. Но по своей вине! Дин сам сбежал, так и не получив нужного лечения!
– Так что же ты ждёшь? Страшно? Штанишки намочил? Думаешь, что я с такой падалью как ты, буду песни петь?
– Нет, – он противно заржал. – Я лучше найду Дану и объясню, что я лучше тебя смогу её удовлетворить.
И пусть мой волк и считал истинной парой другую женщину, но такие слова по отношению к той, что заняла слишком много места в моей сердце, вывели из себя. Я знал, что когти удлинились, на руках проступила шерсть, но Дин не унимался. Щенок не понимал, что ещё немного, и мой контроль слетит.
Или он этого и добивался?
Выдохнул, достал из кармана купюру и, не глядя, бросил её на стол. Я не должен поддаваться на провокации. Гилмор дышит в затылок. А мне не стоит давать лишних поводов усомниться в моей способности вырастить дочь.
– Тут останется мелочь. Купи себе выпить.
Я поднялся и решил было идти к выходу. Хватит с меня этого щенка. Лучше успокою нервы скоростью и через пару минут буду уже дома.
Но Дин не унимался.
– Я знаю, где Дана. И сегодня ночью она будет стонать подо мной! – попытался он уколоть меня.
– Не ври. Лучше найди себе сучку под стать.
Я позволил себе выразить в этой фразе все отвращение, что испытывал к нему. Но, видимо, зря. Для оборотня важен контроль над сущностью, а Дин этого не умел. Не научился.
Он снёс столик, словно тот был картонным, и бросился на меня.
Я успел уйти с траектории удара и позволил Дину по инерции пролететь еще пару метров и врезаться в другой столик, за которым выпивала компания. Девицы из компании завизжали. Поднялся оглушительный грохот и еще более оглушительная ругань, столик со всеми тарелками, бутылками и бокалами опрокинулся, еда и напитки смешались в жижу.
Двое мужчин, которые за ним сидели, тоже очутились на полу, но тут же вскочили, чтобы наподдать тому, кто нарушил их расслабляющий вечер. Однако они отступили, увидев превращение Дина.
Я тоже разглядывал его с интересом. Азарт драки поутих, уступив место исследовательскому любопытству. Я впервые видел, как обращается волк, не до конца прошедший трансформацию и ставший оборотнем. Дин валялся на полу в осколках бутылок, перепачканный горчичным соусом и обсыпанный сухариками к пиву, а на руках и ногах у него то появлялись, то исчезали огромные кривые когти.
Сами конечности превратились в лапы, неравномерно покрытые клочками бурой шерсти. Спина неестественно изогнулась, а лицо ходило ходуном, как резиновое. То вытягивалось, принимая очертания волчьей морды, то снова разглаживалось. Глаза страдальчески щурились. И только клыки торчали из-под агрессивно приподнятой верхней губы в злобном оскале.
Я вздохнул. Драки не получалось. Ну и как драться вот с этим, когда оно в таком жалком виде? А еще хорохорился, поимей его десяток чертей!
Я снова тяжело вздохнул, уже понимая, на кого повесят ущерб от нападения. Алкоголь неохотно выветривался из головы. Дьявол! Я что, должен быть этому убогому нянькой? Ведь сейчас точно придется вытаскивать его из бара, платить за испорченную еду и напитки, приводить в чувство… Ну почему мне даже напиться спокойно не дают? На миг захотелось превратиться в волка, сесть на пол и взвыть на луну. Помешало то, что кругом царил невозможный бардак – даже сесть было бы негде.
Я выругался, подошел к бармену и не глядя сунул ему несколько купюр.
– Это за ущерб. Если нужно больше, пришли счет на имя Демиана Штейна.
Парень закивал. Похоже, он не ожидал, что ему вообще хоть что-то возместят. А я побрел к Дину, корчащемуся на полу и не способному ни обратиться полностью, ни снова стать человеком, и за шкирку вздернул его на ноги.
Придурок захныкал – ноги, превратившиеся в лапы, не держали его человеческое тело.
– Это от твоих плешивых лап Дана должна стонать? – зло осведомился я. Гнев ударил в голову. – Разве что плакать от жалости. Спрашиваю первый и последний раз, Райс: что ты выбираешь – стать нормальным оборотнем или доживать недоделком и сдохнуть в канаве? Если первое, я могу помочь.
Он молчал так долго, что я хотел уже отшвырнуть его и уйти, но наконец прошепелявил:
– Стать… нормальным, – голос звучал сдавленно и хрипло, словно я его уже порядком отходил.
– Тогда делай, как я скажу, – велел я и поволок его за собой. Не церемонясь, забросил на задние сиденья машины и сел за руль. Было плевать, что меня могут задержать за пьяное вождение.
– Сейчас мы поедем в реабилитационный центр для таких, как ты – волков, обращенных насильно, а не ставших волками по рождению, – сказал я, заводя мотор. – Там тебя научат себя контролировать и управлять своим телом. Если сбежишь и оттуда – найду и загрызу. Лично.
И я вырулил на дорогу, думая, что Дане бы это понравилось. Нет, не то, что я катаюсь пьяным и угрожаю ее бывшему дружку. А то, что я пытаюсь ему помочь. Гребаный добрый фей для оборотня-недоделка. Скажи мне кто об этом полгода назад, получил бы в рожу.
Глава 18
Я бродила по улицам, рассматривая чем же заняты люди вокруг. Когда я появилась в парке, то сразу заняла одну из лавок около детской площадки. Здесь всегда можно было подумать о чём-то своём, отвлечься от реальности или просто посмотреть на счастливых людей и не только.
Как раз когда я заняла своё место, кроха-человек уверенным детским шагом направился к песочнице, чтобы взять какую-то игрушку, которая, видимо, принадлежала не ему. Это заметила его мать и со скоростью оборотня преодолела несколько шагов чуть ли не за секунду, остановила малыша и взяла на руки. Она случайно слегка подкинула его от нервов, но всё равно подхватила и крепко прижала к себе.
– Нельзя так, нельзя, – ругала его, но любя. Я не удержалась, улыбнулась, потому что эта картина была просто сверхумилительной. Даже на несколько минут я забыла о том, что буквально недавно я ушла от оборотня, который мне казался целой жизнью. А ещё рядом с ним была чудо какая милая девочка, маленькая Тори, которую до сих пор помнили мои руки. Интересно, как она там?
Рука просто автоматически потянулась к телефону, но я сдержалась только потому, что не хотела больше слышать голос Дейма. Я прекрасно понимала, что именно он поднимет трубку. А ещё рядом с Элис его волку точно будет лучше. И что, что он может ужиться со своим зверем внутри и идти на компромисс? Рано или поздно этот хрупкий мир даст трещину и либо исчезнет человек, либо волк не будет мириться с тем, что его инстинкты так унижают. Так что я поступила правильно, решив раз и навсегда распрощаться с этим мужчиной. Так нам обоим будет лучше.
Но мне… Нет, чёрт, я не должна думать о том, что без него внутри образовалась ужасная пустота. Я привыкла к тому, что меня ждёт любящий меня мужчина, который даже поставил на мне метку. Учитывая то, каким был Дэйм со мной, это – не просто жест милосердия, а настоящее доверие. Только зачем я ему, если у него есть Элис. Но разве можно как-то переубедить своё сердце?
Прикусила губу, чувствуя самую настоящую боль. Но только не от того, что надавила так сильно, что почувствовала привкус крови. Дело в Демиане. Кажется, он слишком крепко ухватился за меня и теперь я просто не представляю жизни без него. И тут не только привычка. Я просто хотела снова чувствовать, как он страстно прижимает меня к себе, слушает мой эльфийский трёп и понимает, о чём я говорю.
Демиан мне нужен, вот что важно и одновременно противно, только по одной причине: я осталась у осколков, потому что хотела сделать ему лучше, да и себе тоже. В итоге навредила себе, но… Нет, я начинала об этом жалеть. Как бы ни хотелось отвергнуть его и жить дальше своей спокойной фейской жизнью, даже сейчас я понимала, что это невозможно.
Сердце всё ещё болело, кровь с губы капнула на руку, и, наверное, если бы рядом был вампир и он решил бы взять моей крови, я бы не обратила на это внимание, потому что Демиан Штейн захватил мои мысли, не давал думать больше ни о чём и ни о ком другом. Мне становилось тоскливо от одной мысли о том, что я осталась без него и без малышки Тори. Кажется, за этот месяц я пережила с ним больше, чем за всю свою жизнь.
Но, как ни крути, ему так будет лучше. А мне… Что же делать мне? Боль просто так не уймётся, сейчас я чувствовала себя слишком плохо, чтобы оставаться наедине с собой и говорить сама с собой, успокаивая и обещая, опять же, самой себе, счастливую жизнь.
Рука снова потянулась к телефону, но в этот раз я миновала номер мистера Штейна как могла. Вместо иконки любимого мужчины, я быстро кликнула на фотографию моей мамы
Лилиан Рейн – вот кто мне нужен. Мама всегда могла выслушать и дать дельный совет. В этот раз, правда, я сама знала, как лучше, но выговориться было жизненно необходимо. Так что я поднялась с лавки, ещё раз бросила прощальный взгляд на мамашу со своей непоседливой крохой, и, отдаляясь от этого умилительного зрелища, стала вслушиваться в гудки. Надеюсь, она дома. А если нет, тогда подожду. Теперь мне спешить некуда. К сожалению.
– Тортик? – перед моим носом возникла тарелка.
Мама в своём репертуаре, сначала сделает, потом спрашивает. Но кусочек её фирменного торта отличная идея.
– Дана, что случилось?
Я подняла взгляд на маму. Какая же она у меня ещё молодая. И красивая. Живёт в свое удовольствие и никого не слушает.
– Я влюбилась…
– Так это замечательно! – она села напротив меня и оперлась подбородком на сцепленные в замок руки. – Ты фея, а мы влюбчивы по своей натуре. Как же можно жить, не испытывая такого чудесного чувства? Я очень рада, что ты, наконец, преодолела…
– Он оборотень, мама, – прервала её щебет.
Она нахмурилась, словно раздумывая, что мне ответить.
– Твой босс? Тот, у которого ты работаешь?
– Да, – ковырнула ложечкой кремовый цветочек, чувствуя себя донельзя странно. – Я люблю его. И даже смирилась, что он оборотень, – мама ахнула. – Я не боюсь его, не боюсь звериной сущности и того, что он может причинить мне боль. Я знаю, что он не сделает так, не заставит страдать. Он очень хороший, хоть и со стороны выглядит не таким…
– О, Дана, деточка, я так рада за тебя!
Я прикусила губу, чувствуя, как по щеке скатилась первая слезинка.
– Мама, все не так просто, – смотреть ей в глаза не было сил. – У него есть другая. То есть не у него… И… Это сложно! Но он считает её своей истинной парой. А я… Я не знаю, что мне делать. Его волк хочет быть с ней, и я не могу его принуждать.
– Так, отступи, – мама резко поднялась из-за стола. – Я горжусь, что ты преодолела свои страхи. И даже благодарна твоему боссу. Но это не значит, что ты должна бегать как собачонка за тем, кто не станет твоей парой.
Я даже перестала мучить несчастный кусок торта.
– Мам? – выдохнула ошеломленно.
– Что "мам"? Ну, что? Я рада, что ты выбралась из своей скорлупки страхов. Ты влюбилась, и этому я тоже рада, – оно достала из шкафа кружку и насыпала в неё растворимый кофе. Жуткая гадость и одновременно её слабость. – Я сделала очень много, чтобы ты жила нормальной жизнью. Когда я узнала, что твой босс – оборотень, то хотела приехать, поговорить, увезти домой, наконец! Я страшно переживала за тебя. И даже решилась. Но когда пришла, увидела, как ты счастлива.
– Ты… Приходила? – не поверила ей.
– Да, и я благодарна этому оборотню, что он вернул тебя к жизни. Даже влюблённость это не так страшно, как можно подумать. Ты фея. Мы часто влюбляемся. В этом нет ничего сверхъестественного. Но рано или поздно ты, Дана, осознаешь, что он тебе не подходит. Уже осознала. И за это я тоже ему благодарна, – мама отпила кофе и скривилась. – Какая гадость… Ты теперь не зависишь ни от меня, ни от него, ни от своих страхов. Он найдёт свою истинную и тоже забудет о тебе. Так, к чему все эти слезы? Феи не должны впадать в печаль. Наш удел радость.
– И дети, – добавила, чувствуя, как сжимается сердце.
– И дети, – согласилась мама. – Поверь, все, что сделано – к лучшему. Когда у тебя будут дети, ты меня поймёшь.
– Наверное…
А потом до меня дошло, что мама слишком спокойно, обыденно произнесла последнюю фразу.
– У меня не будет детей, – напомнила ей.
– Ты выполнила первое из условий, – отмахнулась она и вылила кофе в раковину. – Пора уже переходить на варёный.
– Каких условий? – кажется, мой голос задрожал.
– Что? – мама непонимающе уставилась на меня. – Условий?
– Ты сейчас сказала, что я выполнила первое из двух условий. Что за условия? Для чего? И какое будет вторым?
Мне пришлось положить ложечку на тарелку, потому что руки подрагивали, я задевала ею тонкий фарфор, и раздающийся звон раздражал, подливая масла в огонь.
– Не обращай внимания на старческий трёп, – безмятежно отмахнулась мама. – Подумаешь, условия! От того, что ты будешь это знать, лучше не станет.
– Мама!
Я не могла её понять. Совершенно. Рада она или, наоборот, раздражена. Очень редко случались такие ситуации, что рядом с ней я чувствовала себя такой маленькой и глупой. Обычно мама делала все, чтобы я ощутила себя нормальной, полноценной феей.
– Что, Дана? – она улыбнулась. – Я знаю, кто я.
– Условия, – произнесла с нажимом.
Она вздохнула, поставила кружку в мойку и вернулась за стол.
– В тот день я думала, что мой мир рухнет и погребет нас обеих под своими останками. Тебя выхаживали наши лучшие врачи, а я смотрела, как гаснет твоя сущность. И тогда, – в её глазах задрожали первые слезы. – Я попросила о помощи. Ты же знаешь, феи живут вместе, но мы слишком самостоятельные, чтобы рассказывать о своих бедах. Но я рассказала. Старейшие феи дали мне совет, как спасти твою сущность. И я согласилась.
Я слушала и понимала, что дальнейший рассказ мне не понравится. Я – низшая фея! У меня даже крыльев нет! О чем ещё может мне рассказать мама? Какую сущность она спасала?
– Ты угасала на моих глазах. Это страшно, детка, очень страшно. И они решили нам помочь. Но феи – это свет, это радость. И чтобы сохранить хоть капельку, я собрала всю пыльцу, что смогла найти, и закрыла все признаки, что отличали тебя от высших.
Я смотрела на неё и… Молчала. Просто молчала, ни в силах вымолвить даже одного слова. Слез не было, только странное чувство бессилия. Я так привыкла жить, верить, что я самая обычная, пусть и не полноценная, фея. А что теперь? Собственная мать лишила меня возможности быть собой?
– Дальше, – наконец, разлепила ставшие сухими губы.
– Тебе бы вернулись крылья, как только бы ты справилась со своими страхами! – она с надеждой посмотрела на меня. – И ты справилась. Я, действительно, боялась, что оборотни тебе навредят, но все обернулось к лучшему. Видишь? Теперь ты можешь жить дальше!
Она права. Господи, моя мама сделала все, как нужно! И пусть сейчас я не чувствую в себе изменений, но раз она говорит, значит, они придут.
Демиан, сам того не подозревая, совершил чудо. И я буду вечность ему за это благодарна.
– А второе условие?
Руки дрожали. Что, если моя неполноценность и тут не помеха. Что, если моя тоска не имеет смысла?
– Ты не бесплодна, – прошептала мама. – Я осознанно лишила тебя возможности иметь детей, – сердце ухнуло куда-то вниз, превращаясь в пепел. – Но ты станешь матерью.
– Как? – простонала я.
– Встретив свою истинную пару.
Надежда. Что за дурацкое слово? Но сейчас именно она наполнила меня, заполнила каждую клеточку тела. Я считала его своей истинной парой, так, может быть, мне не придётся уходить? Я буду бороться за наше счастье и смогу подарить жизнь маленькому чуду?
Я знала, что не стану матерью, не пыталась стать женой, но теперь, после маминых слов, все резко поменялось.
Я нормальная!
– Ты должна была мне сказать! – обижать маму не хотелось, и все же, я понимала, что доверять ей как раньше, уже не смогу.
– Прости, я не заметила, как ты стала взрослой.
– Но я уже взрослая, – сказала жёстче, чем следовало. – Я умею решать проблемы.
– Я знаю. И очень тобой горжусь, – она улыбнулась. – Я всегда верила, что ты справишься со своими страхами.
– Но я бы справилась с ними быстрее, если бы ты мне сразу все рассказала! – странная ярость начала подниматься в душе, я хлопнула ладонями по столу, – я столько лет страдала от того, что я бракованная, я уже смирилась! И вот ты мне говоришь, что просто лишила меня возможности иметь детей! Как ты могла так поступить со мной? Ты знала, что я чуть не покончила с собой несколько лет назад, когда мне сказали, что я бесплодна? Я остановилась в последний момент.
– Дана… – мама шокированно замолчала.
Я не говорила ей, как в восемнадцать, после осмотра у гинеколога и сдачи анализов узнала, что не смогу иметь детей и решила, что не хочу больше жить. Я решила спрыгнуть с крыши высотного здания, уже подняла ногу над пропастью, заливаясь слезами, но остановилась. Я слишком любила жизнь. Меня прострелила мысль, что я могу посвятить себя воспитанию других детей. Я решила, что буду дарить свою любовь тем, кому она так отчаянно была нужна.
– Почему ты лишила меня возможности иметь детей, мама? – мои пальцы дрожали, их покалывало сотнями импульсов, будто идущих от области между лопаток.
– Потому что я хотела защитить тебя, – прошептала мама, на её ресницах задрожали капли слёз. – Мне рассказали твоё будущее – ты погибнешь, воспитывая ребёнка оборотня. Я тогда была в таком отчаянии после того нападения, я любой ценой хотела сохранить тебя. Прости меня, доченька, прости!
Она сжала мои ладони и уткнулась в них носом, тихо заплакала. Моё сердце дрогнуло, и я прижала маму к себе. Мне хотелось успокоить её, сказать, что все будет хорошо, я хотела забрать её страхи.
Вокруг засветились сотни маленьких золотых искр. Пальцы безмерно кололо, а между лопаток зудело.
Мама громко шмыгнула и подняла голову с моего плеча, куда откинулась, когда я её обняла.
– Даночка, – прошептала она. – Солнышко моё. Ты… Только что использовала магию высших фей.
Это стало последней каплей. Я любила свою маму и понимала, что она всё делает для моего блага, однако же в данный момент я просто не могла её видеть и слышать… Чёрт возьми, я ведь ничего не знала, совсем ни-че-го! А теперь выясняется, что кто-то там что-то ей сказал…
Да меня не так волновала сущность высшей феи, как возможность стать матерью. Это ведь для фей главное… Да и мне самой очень хотелось когда-либо держать на руках малыша, у которого будут мои глазки, волосы, как у меня… Который будет потом называть меня мамой.
Я брела по улице, думая обо всём этом. Я должна была радоваться открывшейся правде, но на душе, казалось, скреблись кошки, а глаза начало щипать. Но не хотелось сидеть рыдать прямо на тротуаре… До такого опускаться себе позволить нельзя, нет. Именно поэтому я постаралась сдержать слёзы, хотя получалось не очень.
Сейчас создавалось такое ощущение, будто вся та боль, которую я испытывала на протяжение нескольких лет, сжалась кольцом вокруг моего сердца, понимая, что придётся отступить. Но позиции её были так крепки в моей душе, что она не желала меня покидать, а я не могла ничего с этим поделать.
Но понемногу, по чуть-чуть я смогла заставить себя думать о хорошем… Да, наверное, я не смогу быть с Деймом, в конце концов та навязанная оборотница должна быть ему ближе, всё же, она из его стаи… Да и вообще, я фея… Я не чувствую истинного, и в этом сейчас моё проклятие: я не смогу узнать, от кого же я смогу родить ребёнка.
Но если верить Кэсси, то всё будет хорошо… Хотя, кто бы меня слышал: поверить суккубе, ха-ха. Даже не смешно, Дана.
Но ей хотелось верить. Она ничем не напоминала суккубу, такая жизнерадостная, счастливая в браке и будущая мать. Да и зачем бы ей меня обманывать?
Прохладный воздух слегка освежил, и я пожалела, что так стремительно убежала от мамы. На улице уже стемнело, кругом зажглись фонари, засветились витрины. Мимо меня спешили люди, торопясь домой, к семьям.
Семья… Какая ирония. Теперь, когда я потихоньку начинаю понимать, что я такая же полноценная женщина, как другие, и могу иметь семью, я лишилась единственного мужчины, с которым хотела бы ее создать. Потому что не смогу жить с нелюбимым! И даже дети от него вряд ли смогут меня утешить. Я полюблю их, как и любых других малышей, но не смогу любить другого мужчину. Будь он хоть сто раз моим истинным!
Потирая замерзшие руки, я круто развернулась и заспешила обратно.
Мама все так же сидела за столом, а перед ней исходил паром чайник. Она знала, что я вернусь. Моя любимая мамочка, успевшая изучить меня, как никто другой. Я крепко обняла ее, безмолвно прося прощения за свой побег, и снова села за стол. Она так же молча с легкой улыбкой налила мне новую чашку чая.
– А как фея может определить свою истинную пару? – спросила я, выпив половину чашки. – Мы же не волки, мы не можем чувствовать запах или еще что-то…
– Ну, Дана, – рассмеялась мама. – А если подумать. Мы же феи. Какой наш главный дар?
– Заботиться? – неуверенно предположила я. – Любить?
– Ну вот, ты сама все сказала. Любить, конечно. Как только ты полюбишь мужчину, это и будет значить, что он твой истинный.
– Но… Но я уже люблю Дэмиана! – воскликнула я в замешательстве. Я ведь уже говорила ей об этом! Почему она продолжает, как ни в чем не бывало?
