Текст книги "Беременная для альфы (СИ)"
Автор книги: Реста Ребехар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)
– Какой ты не романтичный, – погладила его по волосам, медленно спускаясь на щеку, на трёхдневную щетину. Такой потрясающий.
– Я уверен, ты меня научишь.
– Куда ты денешься от твоей истинной? – с этими словами нежно прикоснулась к его губам. Но кто сказал, что меня так просто отпустят? Меня затянули в страстный жаркий поцелуй. По коже снова бежали мурашки, а всё тело затопило жаром. Мы жадно ловили каждое мгновение и в каждое я понимала, что нашла своего идеального.
Мой Егор! И всё у нас будет хорошо. Кто бы что ни говорил. Пусть нимфы чешут языками сколько влезет, а все мамины знакомые высказывают своё «фе». Мне всё равно! Ведь у меня есть Егор – мужчина, которого я люблю. А если есть любовь и семья, то о чём ещё может мечтать девушка?
Полгода спустя
Егор позвонил и сообщил, что скоро будет дома с каким-то очень важными новостями. По его тону было ясно, что ничего хорошего не предвидится, но я все равно надеялась на лучшее.
Эти месяцы были самыми лучшими, самыми восхитительными, такими необыкновенными, что я и мечтать не могла. Только с работы пришлось уйти, потому что романы между коллегами не приветствовались, даже если этот коллега – самый главный босс!
Труднее всего было заработать прощение от Милки, которая перестала со мной разговаривать. Впрочем, и она меня очень быстро простила, особенно после того, как я ей сообщила, что хочу назвать свою дочь в её честь. Да, я ждала доченьку, очень ждала свою Милу Егоровну!
Погладила себя по круглому животику и направилась на кухню, очень уж захотелось апельсин. Вкусы менялись со страшной силой, порой мне становилось жалко Егора. Однажды он объехал все ночные супермаркеты, чтобы найти мне личи и мороженое со вкусом лайма и лесных орехов. А когда привёз, мне захотелось обычного молока. Но мой любимый стоически переносил все мои капризы и заявлял, что у нас родится мальчик, причём, альфа и с характером. В мамочку.
Как бы ни так! Я хотела доченьку.
Звонок в дверь оторвал от чистки третьего апельсина. Увлеклась немного. Открыла и чуть было не была сметена ураганом по имени "мама".
– Да он гад! Лиза! Он самый настоящий плохой оборотень! У него есть любовница!
Мама пролетела мимо меня, нацелившись на бар. Отлично, они опять поссорились с папой.
Вообще, теперь у меня было два папы: сатир и оборотень. После того, как Егор помог отыскать истинного мамы, все сильно запуталось. Оборотень, красавец в свои пятьдесят с хвостиком, нам обрадовался. Женат он не был, так что тут же попытался заполучить маму обратно. А мой другой папа, который сатир, сначала отступил, а потом ударил копытом, отполировал рога и бросился в бой. В итоге, мама уже три месяца живёт на минном поле. То один устраивает ей сюрпризы, то второй. Выигрывает, однако, папа-оборотень. Истинный все же, хоть мамино упрямство сломить трудно.
– У кого любовница? – переспросила удивлённо.
Мама посмотрела на меня волком, отвинтила крышку непочатой егоровской бутылки дорогущего виски и отхлебнула прямо с горла. Я тяжело вздохнула, погладила круглый животик для релаксации и продолжила.
– Мам, ты уверена?
– я была у козла этого плешивого и сама видела эту шлюху! – зарычала мамулечка.
– У папы-сатира? – кажется, я перестала что-то понимать.
– Нет, у другого козла! – взвизгнула мамуля и снова присосалась к бутылке. Я тоненько выдохнула.
– Так и в чем твоя проблема? – мама подавилась и вытаращилась на меня, а я решила развить мысль, – значит, папа-сатир победил папу-оборотня в битве за тебя, поэтому возвращайся к мужу, да и забудь ты про своего истинного. Ты ж умеешь.
– Забыть? – зарычала мама и со стуком поставила бутылку на столешницу, – о нет, я ему сначала покажу, что он потерял, а потом забуду! Кобель блохастый.
– Мамуля, успокойся. А то ты в таком состоянии кого-нибудь убьёшь, – я блаженно улыбнулась, – иди лучше в ванную, приведи себя в порядок. Егор скоро приедет.
– Все эти волки кобели! – снова прорычала мама и послушно направилась в ванную.
Я вздохнула с облегчением, закрыла бутылку и убрала её обратно в бар. Мама щедро отхлебнула. Может, долить туда чаю, тогда Егор точно не заметит, что кто-то выхлебал четверть его дорогущего забугорного пойла? Немного подумав, я решила не портить благородный напиток чаем с пакетиков. Думаю, Егор поймёт и простит маме этот акт вандализма, а вот на меня будет долго дуться, если испорчу всю бутылку.
Послышался звук проворачиваемого ключа в замке. Я поспешила к входной двери, встречать любимого с его супер новостями. В душу закралось смутное беспокойство, я непроизвольно охватила свой большой живот руками, будто защищая малышку.
Внутри беспокойно заворочалось моё маленькое чудо, и я постаралась успокоиться. Ребёнок же чувствует моё состояние. Как жаль, что уже совсем скоро наша связь будет уже не столько крепкой. И жаль, и в то же время я предвкушала то мгновение, когда возьму на руки маленький комочек счастья, частичку меня и Егора. Ласково прижму к себе, невесомо коснусь губами маленького лобика, загляну в огромные умные глазки…
– Это она? – раздался требовательный неприятный голос.
– Мама! – рыкнул Егор, а я посмотрела на прибывших.
Рядом с Егором стояла красивая женщина, сходство между ней и моим истинным определённо прослеживалось, но гримасса неприязни на лице женщины все портила.
– Егор? – я посмотрела на любимого в поисках объяснений.
– Лиза, это моя мама – Оксана Степановна. Мама, – он пригвоздил родитедьницу суровым взглядом, – это Елизавета, моя истинная и мать моего ребёнка.
– Егор! – рыкнула ничуть не хуже моей мамочки эта Оксана Степановна и смерила меня презрительным взглядом, – отвратительно! На какой помойке ты это отрыл? И какая к демонам истинная? Это, – она поморщилась, – не может быть твоей истинной. Она наверняка тебя ппиворожила, милый! Ты будущий альфа городской стаи, твоей истинной не может быть эта… Нимфа!
Мою расу она произнесла как ругательство. Будто я была не дитя природы, а какой-то мерзкий таракан на помойке. К глазам подступили жгучие слезы обиды, внутри все сжалось, а ребёнок снова заворочался.
– Мама, не смей так говорить о Лизе, – зарычал Егор и скользнул между мной и своей матерью, закрывая меня от неё.
– Я говорю чистую правду! Ты чистокровный оборотень, сильнейший альфа нашего региона! Твоей истинной не может быть какая-то нимфа, – бесновалась эта женщина.
Я отступила к стене, неожиданно на меня навалилась сильная тяжесть, а в животе начало тянуть. Голова чуть закружилась и я прикрыла глаза. Что происходит?
– А ну закрыла свой поганый рот, шавка плешивая! – в другом конце коридора хлопнула дверь. Ох, это тяжёлая артиллерия прибыла. Мамулечка.
Она и так на взводе из-за моего биологического отца, который оборотень, а тут ещё мать Егора, тоже оборотница, обижает её кровиночку. Ух и не поздоровится сейчас этой Оксане Степановной.
Ох, ох, ох. Кажется, мне сейчас тоже не поздоровится! В ушах стучала кровь, по телу разлилось напряжение. Нет, нет, нет, только не это! Ещё же рано, врач сказал, ещё недель шесть смело можно ходить. Нет, воды, миленькие, подождите, не отходите!
Тем временем в нашем коридоре бушевал ураган.
– Как ты меня назвала?! – взвизгнула мать Егора.
– Ты ещё и глухая! – зло расхохоталась встрепанная мама, – ничего, я тебе сейчас ещё и глаза выцарапаю, дрянь. Будешь знать, как обижать мою дочь!
И с воинственным кличем кинулась на мать Егора. А сам Егор не знал, как ему разорваться. Секунда выбора, и он оказался рядом, поддержал под руку и заглянул в глаза.
– Лиза, тебе плохо? – его голос дрогнул, – какой я идиот! Не надо было приводить маму.
– Егор… – две женщины сзади сцепились, но мне было не до этого, – Егор, у меня воды отходят. Егор, я сейчас рожать буду!..
– Что?! – раздалось слаженное на три голоса.
Я охнула, схватилась за живот. Боже, боже, боженька! Я… Я рожаю!
– Егор, вези её в больницу, мы присоединимся позже, нужно собрать вещи! Давай, бегом!
Зарычала как настоящая волчица моя родительница. Я уже ничего не понимала, мне просто было больно, эта боль пульсирующим напряжением расходилась по телу и мне просто хотелось отключиться от мира. Но я знала, что мне нельзя. Я должна держаться и терпеть. Я должна помочь моей малышке прийти на этот свет. Нашей с Егором малышке!
Я отдал свою руку в ее полное распоряжение. Моей девочке сейчас нужны были все силы, которыми я мог с ней поделиться. Боль ничтожна, моя боль, а ей я больше не позволю так рисковать. Если бы я только мог все исправить и не мучать ее так.
– Ну, давай, нимфочка, последнее усилие, – попросила врач.
Я не отрывал взгляда от Лизы, пытаясь подбодрить ее, впитывал боль и страх, избавлял от него.
А затем услышал резкий детский вскрик. Сначала тихий, он становился все громче и громче.
– Поздравляю, у вас мальчик, – улыбнулась акушерка. – Маленький волчонок.
– А мы же ждали девочку, – произнесла Лиза с легким удивлением. – Можно? – слабо попросила она.
На моего сына надели цветастую шапочку, завернули в пеленку и положили Лизе на грудь. Я видел слезы на ее глазах и, думаю, что точно такие же были на моих. Крошечный комочек, который объединил две столь разные судьбы.
– Мы его заберем, – мягко произнесла врач. – Он слишком маленький. А вы еще успеете на него наглядеться.
Лиза попыталась протестовать, но она слишком устала. Я поцеловал ее в холодный лоб.
– Как назовем? – спросила она. – Имя "Мила" ему не очень подходит…
– Может… Валера? – хмыкнул я, пытаясь ее развеселить.
Она улыбнулась и качнула головой:
– Только не это. Давай Александром, как папу? Мама, конечно, будет в ярости, но пусть это будет маленькая компенсация за то, что он не знал обо мне.
– Как хочешь, любимая. Для тебя я готов на все.
Эпилог
Эпилог
Я очень боялась за своего маленького волчонка. Он родился на два месяца раньше, но нас заверили, что малыш здоров и развивается полноценно, просто придётся бывать в больнице почаще, но волчий организм был силён даже в столь юном возрасте.
И вот, наш сладкий карапуз вырос. Я улыбнулась и погладила маленькую щекастую мордочку на фотографии, смахнула пыль с полки и окинула большую гостиную хозяйским взглядом. Все сверкало и было готово принять огромную семью.
Сегодня у нас с Егором была десятая годовщина свадьбы. Кстати, свадьба прошла громко и с размахом! Кто ж знал, что волки, нимфы и сатиры умеют так зажигать? На следующее утро после банкета полиция находила наших похмельных гостей по всему городу.
Мамы на свадьбе бессовестно напились и бросили пап на произвол судьбы. Как потом пояснил отец Егора, эти две пьянчужки улетели на курорт. Поэтому наши отцы в количестве трёх штук, папа Егора и двое моих, с утра поздравили нас с первым брачным днём, чмокнули радостно улыбающегося беззубым ртом Лесика и отправились на охоту за своими сужеными. При этом мои отцы непрестанно спорили, чья же Ирина женщина. Роковая у меня мамулечка.
– Мам! – в комнату влетел взъерошенный темноволосый мальчишка лет десяти, – бабушки с дедушками уже подъезжают.
– Уже? – я поспешила забросить тряпку под мойку на кухне, сын хвостиком пошёл за мной, – Лесик, ну что ты за мной ходишь? Иди лучше найди папу.
– Мам, я не Лесик! – возмущённо сморщило нос это чудо, – я Алекс.
– Как скажешь, мой хороший, – я фыркнула, – Александр Егорович, будьте любезны позвать вашего отца. И вашего любезного брата, Романа Егоровича, дабы встретить бабушек и дедушек в количестве пяти штук.
– Мама! – возмущённо засопел Лесик.
– А папу с Ромкой никто позвать не хочет? – в кухню шагнул мой самый любимый, сильный, умный и просто единственный волк, широко улыбаясь.
Вперёд него вбежал вихрастый шалопай шести лет отроду. Ромашка тоже был волчонком. Если честно, то я выдохнула с облегчением. Не хотелось бы мне, чтобы он родился сатиром.
– Мам, мам, мам! – завопило это чудо, подбегая ко мне, – как там наша Милена? Выходить не собирается?
Егор заржал и притянул к себе ухмыльнувшегося Лесика, а Рома полошил свои маленькие ладошки на мой уже большой живот. Ходить осталось буквально недели три, и на этот раз мы с Егором ждали нашу нимфочку Милу.
Правда, ее старшие братики были категорически против просто Милы, поэтому пришлось удлинить имя будущей малышки до Милены.
– Уже совсем скоро, Ромашка! – я наклонилась и чмокнула ребёнка в кудрявую голову.
– А меня? – полез за своим поцелуем Лесик.
– Да ведь ты же уже целый Алекс, а мама только Лесиков да Ромашек целует, – подколол сына Егор, – и меня!
– Ду буду я Лесиком, буду. Только не на людях. Целуй, – он требовательно подставил розовую щеку, и я со смехом поцеловала его.
– И папе, – Егору пришлось перегнуться через мальчиков, чтобы получить свой поцелуй в губы.
Я глупо улыбалась и обнимала свой живот, смотрела на трёх моих самых любимых мальчиков. Я была уверена, что уже совсем скоро самой любимой девочкой в этой семье буду уже не я. Но меня это только радовала. Сыновья уже любили младшую сестрёнку, а Егор уже десять лет ждёт свою маленькую сумасшедшую нимфочку. А я сердцем чувствовала – я ношу вовсе не волчицу.
Хлопнула входная дверь нашего загородного дома, и мы все поспешили на встречу нашим с Егором рожителям и подаркам!
– Лизавета, – свекровь радостно улыбнулась, – как вы с Милочкой? Мальчики вас не обижают?
Я только счастливо рассмеялась на возмущённые вопли моих волчат, лезущих к бабушке и дедушкам за объятиями. Егор криво усмехнулся и обнял меня со спины.
– Скажешь тоже, мама, – он фыркнул, – наших нимфочек никто не обидит, мы уж тем более. Да парни?
– Даааа! – звонко завопили Рома и Алекс, повиснув на папе-сатире и отце Егора.
– А где моя мама? – я обеспокоенно нахмурилась, – и папа оборотень?
– Не переживай, Лиза, – свёкор широко улыбнулся, – они чуть отстали.
– Но почему? – я начала волноваться ещё больше.
– Потому что твоей маме захотелось немного пройтись пешком по вашему посёлку? – дверь распахнулась и в прихожую вошёл улыбчивый мужчина с лёгкой проседью по вискам. Мой папа-оборотень. А за ним…
А за ним почти вкатилась моя мама, держась за широкую ладонь отца! Впереди неё шло большое круглое пузо. Она что, беременна?! Да тут месяц седьмой, не меньше!
– Вы… Вы мне братика или сестричку подарите? – выпалила ошарашенно.
– Лизка, Лизка, как мелко ты мыслишь, – прокряхтела мама и привалилась к боку отца, – у нас будет двойня. Девочка и мальчик.
Дети радостно завопили, остальные бабушка и дедушки ухмыльнулись, а я устало опустила голову на широкое надёжное плечо Егора. Его тёплая ладонь ласково погладила мой живот, и Мила радостно боднула то место пяточкой. Я охнула.
– У нас будет настоящий детский сад.
И все засмеялись. Ну, разве это ли не счастье?
Конец