Текст книги "Беременная для альфы (СИ)"

Автор книги: Реста Ребехар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Егор только улыбнулся и нежно провёл пальцами по моим волосам, намереваясь поцеловать. Сильные руки сжимали мою ладонь с такой любовью, что я на секунду задумалась о том, а как я вообще без него раньше жила?

Но поцеловаться нам так и не дали. Я услышала очень громкие шаги. Знакомые шаги. Обычно так ходят те, кто готов вломить первому прохожему просто потому что. Хотя нет. У этого человека была определённая цель.

Вернее, у нимфы.

Как только до меня дошло, дверь резко распахнулась. Кажется, её хотели выломать, но крепкие петли не позволили.

– Лиза?! – на меня смотрели как на врага народа, потом медленно перевели взгляд на Егора. Надо заметить, несмотря на его внушительную физическую форму, смотрели на моего истинного как на щенка.

– Мааама, – улыбнулась ей. Надеюсь, всё-таки всё будет хорошо. Конечно, предчувствие у меня плохое, но да ладно. Что уже изменишь? Я же не виновата, что мой истинный – оборотень! Ах, ну, что же, надо найти тот «писклявый» датчик снова. Вдруг моя мама захочет убить Егора, а разнять их у меня сил не хватит…

– Отойдите от моей дочери. Сейчас же! – рявкнула родительница на Егора. А вслед за ней в палату вдвинулись три дюжих сатира в белых халатах.

У меня затряслись поджилки. О нет, только не это! Кажется, мама призвала на помощь тяжелую артиллерию. А именно – сотрудников больницы для нимф. Была в нашем городе такая больница, частная клиника, куда шли нимфы и сатиры, не доверявшие общим лечебным учреждениям.

– Простите, как вас зовут? – вежливо, но твердо спросил Егор. От неожиданности мама мирно ответила:

– Ирина Борисовна.

– Очень приятно, Ирина Борисовна. Я Егор, Лиза моя истинная и будущая мать моего ребенка. Она под моей защитой. Ей предписано лежать и поменьше волноваться. Так что успокойтесь, и пусть посторонние выйдут.

Он зыркнул на сатиров так грозно, что у них, кажется, даже завяли рога. Сатиры попятились к двери. А мама начала раздуваться. Буквально раздуваться от злости, как жаба! Ее щеки налились помидорным румянцем, и в какой-то момент я всерьез испугалась, что она лопнет. Но потом она кивнула:

– Да, ребята, подождите за дверью. Приготовьте пока каталку!

Что? Какую еще каталку? Она собирается меня увезти? Караул! Полиция!

– А мы поговорим, – зловеще добавила она, когда сатиры скрылись. – Только не с вами, Егор, – имя прозвучало как ругательство. – А с моей слабой на передок дочерью, которая умеет только шляться по оборотням! Не так я тебя воспитывала, Елизавета!

У меня едва сердце не остановилось, так злобно она на меня посмотрела. Так, Лиза, держись, тебе нервничать точно нельзя…

Егор сделал шаг вперёд, крепко схватил маму за плечи и сказал:

– Нет, Ирина Борисовна, разговаривать вы будете со мной, а не со своей беременной дочерью, у которой после ваших криков и оров может случиться выкидыш на нервной почве! Она итак в последнее время слишком сильно переживала.

Кажется, при словах о выкидыше мама чуть-чуть успокоилась, но мне могло и почудиться, потому что мой оборотень встал перед мамой так, что ни она меня не видела, ни я её.

Но, всё-таки, мама не отступила. кто бы мог сомневаться!

– Нам тут без хвостатых не тоскливо, идите отсюда уже, вы своё дело сделали! – злобно зашипела мама на Егора. – Сами как-нибудь разберёмся кому тут можно, а кому нельзя нервничать!

Похоже, у мужчины уже кончалось терпение, судя по тому, как он хрустнул шеей. Надеюсь, он сейчас прямо тут не обратится и маму не загрызёт. Она же, как-никак, мама моя…

Но у Егора самообладание было просто прекрасное.

– Или вы сейчас, уважаемая будущая тёща, успокоитесь, или же больше никогда не увидите ни свою дочь, ни своего внука.

Мама дёрнула рукой, что-то прошипела так, что я не услышала, а потом в голосе Егора начали проступать угрожающие нотки:

– Может быть, вы тогда нам расскажите что-нибудь об отце Лизы?

Мама отшатнулась в сторону, это я уже отчётливо это видела. Почему её так напугал вопрос о папе?..

– Ты откуда знаешь? – голос родительницы прозвучал как-то надсадно, но я не обратила на этого особого внимания. Меня интересовало то, что она говорила.

– Это так важно? – Егор продолжал злиться. – Вы обвиняете дочь в том, что простили самой себе.

– Ничего! Я! Себе! Не! Прощала! – мама сорвалась на крик. – Не прощала я! Но я не могла противиться зову истинности тогда. Зато потом я нашла в себе силы по всем правилам связать свою жизнь с сатиром!

– Вы, кажется, совсем не слышали, что я сказал. Лиза – моя истинная. И никакому сатиру я её не отдам. Да и, честно говоря, не особо я понимаю, ради чего вы пошли на такие жертвы… Зачем?

Я не выдержала.

– Да, мама, зачем? И зачем ты сейчас устроила эту долбанную сцену?! И ты не должна была скрывать от меня что-то о моём отце! Какого хрена ты устроила всю эту херню с пра-ви-ла-ми, а?! – я кричала на маму, по-прежнему не вставая с кровати. Хорошо хоть Егор отошёл в сторону, а то вышло бы комично: я бы кричала ему в спину.

Я посмотрела на Егора – тот, по-моему, мою маму растерзать хотел, как и Валеру когда-то. Да и я в общем-то от неё и места мокрого оставить не хотела. Почему?! Почему мама всё это от меня скрывала?!

Чёрт возьми, а я же могла с самого начала быть счастливой! Я бы не ломала себя, не думала о том, чтобы найти какого-нибудь Валеру, который будет моим сатиром. Я бы могла об этом не переживать. В голове сразу же стали вспыхивать моменты, в которых моя мама… действительно напоминала волка! Нет, конечно, она не волк, да и оборотни в нашем мире это не такая редкая штука, можно взять кое-что от них и повторить, но в такие моменты она себя вела так, словно… Словно сама долгое время была с оборотнем!!!

От этого осознания зубы скрипнули, я сжала руки в кулаки. И эта женщина запрещала мне выбирать, вечно говорила, что я должна найти сатира, только сатира и никого, кроме сатира. Чёрт возьми, она даже подсунула мне Валеру! Валеру! Только бы быстрее «спарить» меня с каким-нибудь сатиром! Как же так можно было поступить с собственной дочерью…

Но я отвлеклась от этих мыслей, бросив взгляд на мамулю. Мама начала быстро дышать, схватилась за сердце так, словно оно сейчас выпрыгнет, и она будет лежать не рядом со мной, а на кладбище. У неё покраснели глаза, руки начали трястись так, что она их сама не могла остановить. И это моя мама! Моя собранная, всегда знающая, что делать мама.

– Ты, дочь, всё равно этого не поймёшь, – она быстро села на мою кровать, почти что легла. Мне было страшно на неё смотреть, я стала разыскивать взглядом бутылку воды, но она покачала головой. Я всё равно не переставала волноваться. Внутри всё ещё кипел гнев, я не могла собраться и на секунду даже почувствовала, как начинает болеть живот. К счастью, это был только небольшой импульс.

– Мама, ты понимаешь… – сама не заметила, как взяла Егора за руку. Он уже был готов на неё броситься, на руках появились когти, но я старалась его сдержать. Немного. Потому что первой её убить должна я.

Или… я слишком строга к ней?

– Нет, дочь, это ты сейчас себя так ведёшь, когда чувствуешь истинного. Я сама такой же была. Думала, что мир – это такое розовое и сладкое место, прямо настоящая сладкая вата. Мне с моим истинным было слишком хорошо, чтобы о чём-то думать. А потом я поняла, что я не могу идти вразрез с нормами. Мне нужен сатир. Я – нимфа, а каждой нимфе надлежит выйти замуж за сатира, с ними получаются лучшие и самые крепкие пары. Знала же, что так будет лучше. И тебе тоже так будет лучше. Я переборола себя, вышла замуж за твоего папу-сатира, потому что это правильно! Это судьба каждой нимфы, а ты – нимфа.

Я просто сидела на месте и не могла сказать ни слова. Вот это заявочки! Я просто не знала, с чего начать. Было слишком сложно вот так принять всё это, без злости. Но мне не хотелось обзывать маму какими-то словами, оскорблять её, я просто начала громко и глубоко дышать, чтобы хоть как-то себя успокоить.

Нет, не нужно нервничать, моему ребёнку это точно не понравится. Кто знает, что с ним произойдёт, если я так буду переворачивать нервную систему. Спокойнее, спокойнее…

Тем временем мама, всё-таки взяв в себя руки, продолжала говорить. И это мне вот прям совсем не нравилось.

У меня из головы не выходило то, что моя бабушка тоже была с волком. Моя. Семья. С волком! Вернее, волками. Сначала бабушка, у которой родилась моя мама, потом сама моя мама и вот теперь я. И всё это время, все три поколения отказывали себе в истинных! А всё потому, что "так надо"! КОМУ НАДО?! Разве не важнее быть счастливой со своим истинным?! По-моему, истинный способен доставить намного больше удовольствия, чем ЛЮБОЙ сатир, что уж там о Валере говорить.

– Ты сам не понимаешь, куда ввязался. Ты, щенок, не станешь частью моей семьи! Не позволю! Мы – порядочная семья нимф, которая соблюдает традиции!

– Целых три поколения… – сыронизировал Егор. Мне кажется, он просто хотел себя успокоить, но огонь только продолжал полыхать.

– Ты, пёс, не посмеешь стать частью нашей семьи! Твоей старшей братии это не удалось, а ты, щенок, тем более этого не сделаешь.

– Мама! – решилась заговорить с ней, но сама еле сдерживала гнев. – Можно я сама буду решать, как будет выглядеть МОЯ семья?!

– Лиза, молчи, пожалуйста! Я не с тобой разговариваю! – ну, это ни в какие рамки! Да за кого она меня держит?! Может раньше я бы и смолчала, но сейчас я просто фантазировала злостью.

– Ах молчи… – я сжала в руке простыню. Мне кажется, гены водка начали проявляться. – Знаешь, мне уже не пять лет, чтобы ты за меня всё решала! Я – взрослая девушка, которая…

– Может натворить глупостей, если за ней не присматривать! – мама снова меня прервала и это меня ещё больше разозлило. Я для нее пустое место!

На глаза навернулись слезы. Я все еще была в ярости, но она уступала место жуткой обиде. Это же мама! Самый родной и близкий человек, не считая моего нерожденного малыша и Егора. Так почему она сейчас делает все, чтобы сделать мне как можно больнее? Она разве не понимает, как важна для меня любящая семья? Любящая, а не правильная! Если она променяла свою любовь на правильность, отказалась от истинной пары в угоду знакомым нимфам, которые иначе осудили бы ее, это не значит, что нужно обрекать меня на такую судьбу!

– Нет, – невпопад, зато твердо сказала я. – Я не собираюсь тебя слушать. Можешь говорить что хочешь. Я уже приняла решение. Я остаюсь с Егором.

– Нет, ты не остаешься. Ребята! – крикнула мама, и в палату снова вошли сатиры с какими-то жуткого вида ремнями наготове. – Заберите мою дочь, ей нужно в больницу для нимф. И не слушайте, если она будет отказываться. Она не в себе, ее чем-то обкололи.

– Егор, – дрожащим от страха и слез голосом позвала я. – Егор, сделай что-нибудь!

Мой любимый был один, а сатиров целых трое, к тому же вооруженных острыми козлиными рогами на головах. Такими большими, что я заподозрила их искусственное происхождение. Может, их жены тоже гуляют от них, наставляя им рога с оборотнями, чтобы эти сатиры могли потом драться с другими оборотнями этими самыми рогами…

Рога, сатиры, оборотни, Егор, больница и крики мамы смешались в голове, заставляя мозг кипеть и бурлить. Я попыталась вздохнуть и поняла, что задыхаюсь. Усела в последний раз слабым голосом позвать Егора, а потом отключилась.

***

И снова пробуждение! Я уже начала привыкать к регулярному отключению и перезагрузке моего сознания. Что день грядущий нам готовит?.. Ой! Егор! Как он там против тех сатиров?

Я распахнула глаза и попыталась вскочить, но меня не пускали какие-то проводки. Подчинившись неизбежному, я упала обратно на подушку и осмотрелась.

Палата была та самая. Уяснив это, я выдохнула с облегчением и прислушалась к звукам, доносящимся из-за двери.

Сначала ничего разобрать не могла. Вообще казалось, будто больница вымерла. Но стоило привыкнуть к тихому, но противному писку мониторов и датчиков, как все сразу встало на свои места. За дверью тихо разговаривали Егор и моя мама. Тихо! Как нормальные нелюди! Ни он, ни она не повышали тона, будто у них не было причин спорить и ругаться.

И как мне услышать, что там происходит?

Будто в ответ на мои молитвы, дверь открылась и в палату вошла врач. Она дружелюбно мне улыбнулась, обернулась и позвала тех, кто остался в коридоре:

– Проснулась ваша спящая красавица. Только не вздумайте мне ее еще раз в обморок отправить! Выведу из больницы и запрещу посещения, как потенциально опасным террористам!

Мама и Егор вошли, а я еще раз удивилась. На лице моего любимого сияла алая отметина от ногтей, три параллельных царапины. Так, это мама его так? Перевела взгляд на нее. Прическа разрушена, рукав надорван… тут что, драка была, пока я была без сознания.

– Лизонька, мы тут поговорили и пришли в решению, которое должно устроить всех, – улыбаясь, произнесла мама.

Что? Сколько лет я спала? Наверное, очень много, если они готовы были убить друг друга, а мама – еще и меня за компанию, а теперь мирно разговаривают. А может, я еще без сознания, и это мой глюк?

Да, наверное всё так! Они просто не могут вот так быстро найти общий язык, да ещё и спокойно! Снова вспомнила то, как Егор раньше смотрел на маму, когда я была в сознании, и сжала простынь от нервов. Да, такое не забудешь.

А ещё не забудешь того, как моя собственная мамуля мне рот затыкала. И ладно бы мне было тринадцать. Но я уже давно не подросток и сама способна отвечать за свои поступки. Пусть и глупые иногда, но всё-таки поступки, и моя мамуля к этом не должна иметь никакого отношения, как и к моей личной жизни.

А тем временем мама даже с какой-то радостью присела на мою кровать. Тааак. Если она радостная, это означает только одно: сейчас будет мясо. Или чуть позже. Но обязательно будет.

– Дорогая, я так рада, что мы наконец-то договорились, – она мягко улыбнулась, посматривая на меня. В комплекте с ужасной причёской и разорванной одеждой это оптимизма не добавляло.

– Твоя мать, оказывается, хорошая женщина… Когда оголяет клыки, – Егор тоже улыбнулся, наконец-то посмотрел на маму, но та только гордо подняла голову. Ну, вот так бы сразу. Хотя… Не то, чтобы я была рада всему происходящему. Что-то определённо произойдёт.

– А твой жених умеет не только выть, но и говорить, – мама посмотрела на волка, но потом снова переключилась на меня. – Мы решили, что вам стоит быть вместе. Ты, моя дорогая, достойна этого волка. Я одобряю твой выбор, даже несмотря на то, что он не сатир. Хотя если бы это был сатир, я бы не разду…

– Ирина Борисовна! – Егор оскалился. Мама сделала вид, что не заметила этого.

– В общем, я думаю, что вы можете быть вместе. Вы – истинные, и, думаю, хотя бы одна из нас заслуживает этого счастья.

Что?!

Нет, не так. ЧТО?! Я не ослышалась? Это говорит моя мама? Та самая мама, которая впихивала мне Валеру во все места. И это не фигура речи. Она всю жизнь бегала от своего истинного потому, что нимфа должна быть с сатиром. И вот теперь такое заявление.

Я даже открыла рот, начала снова прокручивать это в голове, хоть как-то анализировать. Может, мне показалось? По-другому и быть не может.

– Лиза, это правда, Ирина Борисовна нас благословляет, – словно читая мои мысли, ответил Егор. В роли зятя. Надо заметить, он отлично смотрелся. Сейчас вроде весь такой послушный, а когда надо, обязательно оголит когти, чтобы меня защитить.

Его слова меня немного успокоили. Значит, не сон и я действительно могу быть с Егором и даже выйти за него замуж.

– Дочь, надеюсь, ты будешь счастлива, – несмотря на улыбку, маме всё это не очень нравилось. Сквозили в голосе нотки некоторые… В общем, не знаю, что там ей Егор сказал, но, кажется, она успокоилась только на время.

– А что же скажут окружающие? – наигранно открыла рот, тем самым показывая весь свой сарказм.

– Я… Подумаю над этим. Пока радуйся тому, что ты с любимым волком, – после этого мама поднялась, и, улыбаясь нам обоим, покинула палату.

Как только дверь закрылась, Егор бросился на меня, крепко сжимая в объятьях. А я… А я, чего уж тут, расплакалась. Слёзы как-то сами лились из глаз, я просто не могла это остановить.

Губы Егора властно сомкнулись на моих, поцелуй отдавал солью моих слёз. Он жадно впивался в мои губы, страстно играя с моим языком. Горячие руки крепко сжимали мои плечи, словно давая понять, что больше никогда и никуда меня не отпустят. Я принадлежу ему, и больше никому. Он – мой истинный, МОЙ.

Егор чуть ли не вжимал меня в кровать, резко отпрянул от губ и в ритме дикой страсти стал покрывать поцелуями шею. Я горела, чувствовала жар его тела и чувствовала, как всё внутри дрожит от наслаждения и желания быстрее откинуть эти датчики и заняться сексом прямо здесь. Плевать, если кто-то зайдёт. Я хочу его.

Но, всё-таки, мой волк подарил мне последний, самый нежный и лёгкий поцелуй, после чего аккуратно провёл рукой по тонкой коже шеи. В нём столько любви, столько страсти! Ах, и почему я раньше упускала этот шанс?!

– Я не могу поверить, – с улыбкой погладила его по волосам, всматриваясь в бездонные хищные глаза. – Мама одобрила тебя.

– Я… Долго работал над этим, – он улыбнулся, нежно проведя носом по моей щеке. – Её оказалось уломать сложнее, чем тебя.

– Эй! – да я знаю, что отсылка к нашей первой встрече. – Вообще-то тогда у меня был гон! Тем более ты мой истинный!

– Шучу, – снова белоснежная улыбка, и, мне кажется, я падаю в бездну его глаз. Как настоящий счастливый отец, с той же улыбкой он погладил мой животик.

– Что ты ей сказал? – решила, что лучше переключиться. – Как тебе вообще удалось её убедить?

– Это тайна, – приложил палец к губам, затем продемонстрировал клыки. – Мы, наследники оборотней, умеем договариваться.

Он взял мою руку в свою, мягко перебирая пальцы. Как же это хорошо. Просто вот так сидеть и знать, что твой любимый рядом и ничто не способно вас разлучить. Кажется, позади всё самое худшее. Или нет? Ещё не знаю. Скорее всего, будут ещё какие-то испытания, но точно не сегодня. Сейчас мы просто вместе, смотрим друг на друга и хотим уйти из этой больницы. Желательно к нему. Хочу показать моему волку, как я за ним соскучилась.

– И ещё кое-что, – прервал нашу идиллию. – У меня будет для тебя подарок. Вернее, для тебя и твоей матери.

– Ты нашёл в своей родословной сатира? – хихикнула, посматривая на его недовольное лицо. Один: один!

– Я хочу найти кое-кого другого, – выдержал небольшую паузу и продолжил: – Твоего отца.

– Моего отца? – у меня на секунду наступил ступор. Честно говоря, с того момента как я узнала о том, что мой отец – оборотень, я об этом не задумывалась. А хочу ли я этого? Конечно, хочу!

– Да, того самого, от которого убегала твоя мать, – снова эта улыбка. Агх, всё, я сдаюсь в плен.

– И как ты это сделаешь? – задумалась тут же, потому что моя мама не из глупеньких. Она хотела идеальную репутацию идеальной нимфы, поэтому, скорее всего, следы подчищала как разведчик драконьей спецслужбы.

– Лиза, помни что у меня в этом городе есть связи. Даже если твоя мать тайный агент, я всё равно всё найду, – он ещё сильнее сжал мою руку, но в то же время делал это любя. – Я хочу, чтобы моя невеста знала, кто её настоящий папа.

– Невеста? – так-так, а вот тут надо уточнить. А то мало ли. Знаю я некоторые расы, которые пользуются такими оговорочками и, если не переспросишь – взятки гладки.

– Моя истинная невеста, – провёл рукой по моим ключицам, видимо, прикидывая где можно поставить метку. От такого «обручального кольца» я бы не отказалась.

Егор снова наклонился ко мне, аккуратно чмокнув меня в нос.

– У нас с тобой будет самый лучший ребёнок. Я буду любить его. Ты сделаешь из меня самого счастливого мужчину в мире.

В ответ на эти слова я только прижалась к нему, утопая в жаре его тела. Но у него на меня были другие планы. Резкий поцелуй оборвал мои мысли, увлекая в настоящий танец страсти. Кажется, я сошла с ума. Несмотря на датчики, я снова прильнула к нему и страстно стала отвечать на поцелуи. Меня накрыло. И, кажется, надолго. Пусть нас никто не беспокоит. Пока.

Глава 15

Прошло всего два дня, как меня выписали. Егор приезжал каждый день и подолгу сидел рядом со мной. И мы разговаривали. О нем, обо мне. Мы хотели наверстать упущенное, узнать друг о друге больше. Я даже предположить не могла, что Егор любит зимние виды спорта! И особенно уважает горные лыжи.

Мама тоже приходила, но я старательно на неё дулась. Простить её всё-таки пришлось, потому что от мысли, что у моего малыша не будет бабушки, сердце жалобно сжалось, а на глаза навернулись слезы. Маме пришлось полчаса успокаивать рыдающую меня.

И вот, выписка. Доктор заверила меня, что в полном порядке. Нет никакой угрозы ни мне, ни малышу. Я не стала скрывать облегчения. А мама и Егор сошлись в сллвесной битве – кто будет заботиться о бедной Лизе. Мой грозный оборотень победил. Мама уступила, но не сдалась.

– Я буду звонить и приезжать, – напутствовала она, когда мы высадили её возле нашего подъезда и рванули в квартиру Егора.

Внизу живота скрутился тугой узел, когда ладонь Егора легла на моё колено и медленно поползда вверх. При этом оборотень не отрывал глаз от дороги. Будто не его шаловливая ручонка забралась под подол моего сарафана и коснулась трусиков.

Я охнула и развела ноги, откинувшись на спинку сидения. Получив официальное разрешение, пальцы Егора прошлись по складочкам сквозь тонкое кружево, сжали клитор…

– Никакого секса за рулём, – строго сказал Егор и на мгновение повернулся ко мне, – но я чувствую, что ты уже вся влажная.

– Егор, – я закусила губу и тонко застонала.

– Я рад, что ты уже возбуждена, – так же строго сказал он, но на меня уже не смотрел, положил обе руки на руль, – теперь сиди и терпи до самого дома. Это первое наказание.

Я не смогла ничего возразить. В груди клокотало предвкушение, напряжённые соски царапали чашечки лифчика, а мне до безумия хотелось снова почувствовать эти лёгкие касания там, внизу.

Не знаю, как я смогла дотерпеть до дома, но в подъезд мы вошли, как чинная семейная парочка. В лифте я прижалась к Егору всем телом, потираясь о недвусмысленно выпирающий бугор в его штанах.

Любимый притянул меня к себе за бедра. Его руки проникли под юбку и трусики, коснулись разгоряченного влажного входа, и меня выгнуло дугой, а сердце заколотилось как сумасшедшее. Я дернулась, пытаясь насадиться на его пальцы, но он немедленно убрал руки. И даже отступил в сторону!

– Ты наказана, Елизавета, – промурлыкал он, медленно облизывая пальцы, перепачканные в моих соках. – Даже не надейся сегодня кончить без моего разрешения…

Я обреченно застонала, а потом коснулась себя сама. Оборотень уже был тут как тут. Он схватил меня за руки и сжал их железной хваткой у меня за спиной. Так мы и вошли в квартиру.

– Меня можно только любить, а наказывать нельзя! – решила попротестовать, хотя сама чувствовала, что готова взорваться от невероятного возбуждения.

– А кто сказал, что я тебя не люблю?

Егор стоял за моей спиной, лица я не видела, но по голосу поняла, что все, приехала Лизка, теперь не отвертится! Он не отпускал мои руки, направляя меня к спальне, но в гостиной почему-то замер и даже отпустил. Я воспользовалась ситуацией и обернулась к нему. От взгляда моего оборотня перехватило дыхание.

– Раздевайся, – властно произнёс он, не оставляя даже единой возможности передумать и сбежать.

Да будто бы я собиралась бежать от него! Нет! Мне хотелось раствориться в нем и забыть свои глупые мысли, из-за которых я чуть было не лишилась своего счастья.

На мне был простой сарафан с пуговками на груди, которые я принялась медленно растегивать. Пальцы скользили по ткани, и мне казалось, что я соблазняю скорее себя, чем его, потому что Егор выглядел слишком спокойным. Только взгляд… Взгляд выдавал, о чем он думает. Точнее, как он представляет, что сделает со мной, стоит лишь снять единственную преграду – клочек ткани в цветочек, совершенно не соответствующий ситуации.

Дрожь прошла по телу, когда я случайно задела напрягшиеся соски. Застонала сама, подумав, что это тоже должно его сподвигнуть на дальнейшие действия.

Ткань с тихим шуршанием сползла по мне вниз, оказалась на полу. Я перешагнула через неё, оставшись в мокрых кружевных трусиках.

И если я надеялась на немедленное продолжение, то очень ошиблась. Егор оглядел меня, улыбнулся предвкушающе и вдруг отступил назад. Я удивилась, захотела подойти к нему, но мой соблазнительный оборотень меня остановил:

– Стой там, – а сам прошёл к бару, достал бокал и бутылку красного вина. – Я говорил, Лиза, что очень тобой недоволен. Хочешь меня? Придётся заслужить.

– Чего? – возмутилась не на шутку. – Егор!

Он засмеялся и налил себе немного вина.

– Лиза, все очень просто. Ты так много заставляла меня переживать, что теперь я хочу увидеть, как ты можешь сделать кое-что другое.

Я открыла рот и закрыла. А ведь он прав, сколько нервов я потрепала! Что ж, раз хочет посмотреть, то я покажу! Я потомственная нимфа! А значит, могу очень многое!

– Хорошо, – опустила реснички, придумывая с чего бы начать.

Соблазнить мужчину, который и так хочет меня? Легко!

Провела указательным пальцем по животу, по ложбинке между грудями, обвела по контуру губ и положила палец в рот. Быстро посмотрела на Егора, оценивая эффект, и продолжила. Обвела его несколько раз языком, представляя на месте своего пальчика нечто более существенное. Вытащила его изо рта, коснулась сосков, сначала одного, потом другого, которые сжались от восторга, и спустилась ниже.

Егор залпом допил бокал и поставил на стойку. Я думала, что он подойдёт ко мне, но не тут-то было. Резкими, нетерпеливыми шагами Егор двинулся к дивану. Скрипнула кожа, и он произнес:

– Не останавливайся, Лиза, продолжай.

Оборотень! Ну, что ж, ты сам напросился.

Провела по кружевному краю резинки трусиков. Егор шумно выдохнул. И кто кого наказывает, а, любимый?

Пальцы цеплялись за тонкое кружево, но я не останавливалась, пока не добралась до влажных складочек. Дыхание перехватило, стало немного стыдно, ведь я собиралась довести себя до блаженства прямо у него на глазах!

Набухший клитор стал очень чувствительным. Я сжала его пальцами, и стон вырвался сам, хотя я и хотела сдерживаться до последнего. Вздрогнула, снова погрузила пальцы во влажные складочки, которые стали слишком чувствительными. Закрыла глаза от удовольствия, плюнула на все свои сомнения и ввела палец в себя. Тело тут же отреагировало, выгнувшись дугой, по каже пробежали мурашки, дыхание перехватило.

– Стой!

Я не заметила, как Егор оказался рядом. Но, видимо, он не хотел, чтобы я продолжала, потому что нежно взял мою руку и облизал пальцы, что только что находились внутри меня. И сделал он это так, что сердце сбилось с ритма, а возбуждение, которое и так можно было разливать по бочкам, захлестнуло с новой силой.

Ничего не соображая, потянулась к нему и получила жёсткий поцелуй.

Егор приобнял меня, и я почувствовала, как в меня уперлось твёрдое намерение, которое было бы трудно с чем-то спутать. Прижалась к нему всем телом. Руки Егора перекочевали мне на попку с силой сжали ее, а потом я взлетела вверх, успела ухватиться за его шею и оказалась буквально насаженной на толстый крепкий член самого горячего оборотня.

Врач сказал, что секс нам разрешен еще как минимум несколько месяцев. Это было последней связной мыслью, которая пронеслась в моей голове, прежде чем я с головой погрузилась в океан блаженства. Егор трахал меня напористо и глубоко, сначала медленно, а потом все ускоряя темп. Я постанывала, но потом начала просто орать в голос, вонзая ногти в его мускулистые плечи. Меня переполняла первобытная страсть и удовольствие. Он полностью угадывал мои желания, а их сейчас было немного. Мне хотелось не нежного и долгого единения душ и тел, а именно жесткого быстрого траха. Ведь наши души, как бы смешно это ни звучало, давно уже соединились, и это не изменить.

Мы кончили одновременно. Мой крик отдавался в моих собственных ушах в унисон с приглушенным рыком Егора. Любимый излился в меня горячими толчками. Чувство заполненности стало нестерпимым. С закрытыми глазами я повисла на Егоре, чувствуя, что если не схвачусь за него, то просто упаду. Мы ведь так и не дошли до постели…

– Зато будет повод повторить в постели, – пробормотала я. Егор понял все правильно. С тихим бархатным смехом он подхватил меня и бросил на кровать, нависая сверху. А я обхватила его ногами, понимая, что снова начинаю возбуждаться.

Дальше все слилось в водоворот сплошной страсти. Мы, что называется, дорвались друг до друга и взлетали к небесам вместе раз за разом. Уже не нужны были никакие афродизиаки, никакие уловки, ведь Егор хотел меня не меньше, чем я его.

Не знаю, каким он будет отцом, но с будущим мужем мне повезло. И не нужны мне никакие сатиры!

Я прижалась к нему, стала смотреть в его глаза. Всё ещё не верится. Егор мой и больше никто нам не помешает. Только бы всё это длилось вечность. Хочу быстрее стать его женой. Чтоб и наш малыш рядом, и все мы вместе, уезжаем в какой-нибудь экзотический город и там по-настоящему счастливы. Хотя можно даже и без всяких городов, главное – с Егором, моим истинным, моим любимым. И как я когда-то могла его отвергать?

– Ты лучше любого сатира. Ты вообще лучше любого мужчины на этой планете, – улыбнулась ему, поглаживая мускулистую грудь. В животе разлилось приятное чувство, словно мой ребёночек одобрял эти слова. Если одобряет, то наверняка девочка.

– Я знаю, – мой любимый прошёлся рукой по взъерошенным волосам. Ах, так! Знает он. Значит, я тут его хвалю, а он мне так отвечает! Одно слово: волк.

– Эй, я пытаюсь сделать тебе комплимент, – наморщила носик, посмотрела на этого самовлюблённого оборотня. А он только смеётся! Улыбается, немного даже хихикает.

– Я и так знаю, что ты меня любишь, – меня притянули к себе, от чего я снова почувствовала, что возбуждаюсь. Соски заныли от наслаждения и воспоминаний о том, как он буквально только что властно трахал меня прямо на этой кровати. По телу побежала лёгкая дрожь, спина прогнулась от того, как он прошёлся по ней пальцами. Ох, Егор, что ты со мной делаешь. Когда мы поженимся, ты точно не будешь вылезать из постели!

– Вот обижусь и уеду, – надула губки, снова посмотрела на него, с наигранной обидкой. – Что ты тогда будешь делать?

– Куда ты уедешь? – снова эта улыбка! Да он издевается! Ух, я ему устрою! – В тот момент у нас уже будет малыш. Перевозить ребёнка без разрешения отца запрещено.

Прагматично. Впрочем, я даже не удивилась. У таких как Егор всё всегда схвачено, в конце концов он мой босс. Или уже нет? Мне кажется, так уже никогда не будет. Да и уволюсь я. Иначе весь офис будет караулить меня у двери его кабинета.