Текст книги "Угроза для бизнеса (другой перевод)"

Автор книги: Рекс Стаут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава вторая

Чьи-то руки помогли девушке подняться и теперь поддерживали ее. Хотя раздражительность не входила в число ее недостатков, сейчас эти незнакомые руки почему-то взбесили Эми. Она вырвалась и опять чуть не упала – закружилась голова. Вокруг стали спрашивать, целы ли у нее кости, и она неуверенно пробормотала, что все в порядке. Подоспевший полицейский решительно взял ее под руку и проводил обратно на тротуар.

В голове у Эми немного прояснилось, и она поняла, что буквально кипит от ярости. Дрожащим голосом она попросила полицейского:

– Пожалуйста, отпустите. Никаких переломов нет. Он просто задел меня. Можно мне…

– Минутку, – сказал кто-то, явно не полицейский. – Вас сбила моя машина. Посмотрите на себя, вы вся перепачкались. Откуда вам знать, есть у вас переломы или нет? Я отвезу вас к врачу.

– Мне не нужен врач!

Эми, все еще слегка ошарашенная, подняла голову и увидела перед собой карие глаза, чуточку заостренные нос и подбородок и улыбку, прятавшуюся в уголках губ. Во взгляде, устремленном прямо на нее, было что-то столь настойчивое и вместе с тем привлекательное, что Эми неожиданно для себя добавила:

– Но вы можете отвезти меня домой… Если вы… Если вас не затруднит…

– Предъявите-ка лучше свои права, – вмешался полицейский.

Незнакомец повиновался. Страж порядка взял удостоверение, прочел имя владельца и посмотрел на него с насмешливым любопытством:

– Какие люди! Мое почтение!

И он вернул права. Эми оперлась на предложенную ей руку, не пройдя и трех шагов, поняла, что помощь ей не требуется, но позволила усадить себя на переднее сиденье синего «уэзерсилла» с откидным верхом. Правую коленку немного саднило, и Эми очень хотелось взглянуть, что с ней, но она решила подождать.

На заднем сиденье расположился еще один незнакомец. Когда автомобиль тронулся, мужчина слева от нее поинтересовался:

– Куда поедем?

– Гроув-стрит, триста двадцать, пожалуйста.

После того как машина развернулась в южном направлении и влилась в бурное русло Седьмой авеню, на протяжении трех кварталов никто не произнес ни слова. Затем сидевший за рулем мужчина, не сводя глаз с дороги, неожиданно заметил:

– У вас маленькие пальцы.

– И не только, – донесся с заднего сиденья баритон, произносивший слова нараспев, с сильным иностранным акцентом. – У нее глаза того цвета, в который покрасили ванную наверху.

– Простите, я совсем забыл, – извинился водитель. – Знакомьтесь: мистер Покорный – мисс…

– Дункан, – подсказала Эми, чувствуя, что не в силах повернуть голову, чтобы улыбнуться или кивнуть мистеру Покорному. – Кажется, он весьма эксцентричен. Да и вы, если уж на то пошло, тоже. Жаль, что вам не понравились мои пальцы. Лично я ими вполне довольна…

– Я сказал – маленькие, а не короткие. Хотел сделать комплимент. Не люблю, когда у женщин такие пальцы, ноги или шея, будто их нарочно вытягивали.

– Все американцы считают русских эксцентричными, – раздался голос с заднего сиденья.

Эми попыталась обернуться. В левом плече резко кольнуло, зато она сумела разглядеть круглое простодушное лицо с широко распахнутыми, голубыми, как у младенца, глазами. Его обладателю вполне могло быть и тридцать, и пятьдесят. Он подмигнул ей с такой обезоруживающей непосредственностью, что Эми неожиданно для себя ответила ему тем же.

Затем она перевела взгляд на водителя и спросила:

– А вас как зовут?

– Фокс.

– Фокс?

– Фокс.

– А… – Она внимательно изучила его профиль и подумала, что сбоку нос его выглядит более заостренным, а подбородок – менее. – Вот почему полицейский вами так заинтересовался! Предъявите-ка лучше свои права.

По-прежнему глядя прямо перед собой, он достал из кармана маленький кожаный бумажник и отдал ей. Она раскрыла портмоне, и в глаза ей сразу бросилось проставленное в соответствующей графе имя: «Текумсе Фокс».

– Меч правосудия и бич преступников! – воскликнул Покорный. – Знаете, кто он такой?

– Безусловно. – Эми вернула бумажник хозяину. – Кто же о нем не слышал? Так получилось, что я и сама детектив, хотя до него мне, разумеется, далеко.

– Ну и кто из нас более эксцентричен? – улыбнулся Фокс.

– Только не я. Правда. Я всего лишь рядовая сотрудница частного сыскного агентства. По крайней мере, пока еще числюсь ею… Чуть дальше, пожалуйста. Остановитесь за навесом…

Машина подъехала к краю тротуара у дома триста двадцать, Покорный вышел и открыл дверцу для Эми.

– Я рад, что вы целы, – произнес Фокс.

– Я тоже. – Эми продолжала сидеть. – Надо же было столкнуться именно с вами. В другой раз я бы от души посмеялась.

– Почему?

– О… – Эми замахала руками, подыскивая слова. – По разным причинам. Как мило с вашей стороны, что вы меня не задавили. – Она заглянула ему в лицо, на мгновение заколебалась, но затем решительно проговорила: – Я только что приняла решение. Вообще-то импульсивность мне не свойственна… – Она умолкла.

– Продолжайте.

– Знаете, я попала в переделку. И тут мне выпадает удача свести знакомство с самим Текумсе Фоксом… Я, правда, не знаю, принято ли у сыщиков обмениваться профессиональными любезностями, как у врачей… Знаете, врач никогда не возьмет денег с коллеги за лечение или совет… У вас, по слухам, холодная голова, но горячее сердце…

– А у вас маленькие пальчики, – вставил ожидавший на тротуаре Покорный.

Фокс, прищурясь, смотрел на нее:

– И что вам нужно – лечение или совет?

– Совет. Я постараюсь изложить все покороче, но здесь так холодно…

– Хорошо, выходите.

Фокс вслед за ней ступил на тротуар и обратился к Покорному:

– Тут на углу есть магазинчик. Будь добр, позвони Страттону. Скажи, что мы задержимся, и подожди меня в машине, ладно?

– Хорошо, – ответил Покорный. – Я и сам продрог не на шутку.

– Тогда останься в магазине и выпей чашку шоколаду. А то наслушаешься мисс Дункан и опять начнешь развивать свои бесконечные теории о свойствах человеческой натуры.

Покорный добродушно кивнул в ответ, опять подмигнул Эми, и она ушла в сопровождении Фокса. Девушка слегка прихрамывала, но от помощи спутника отказалась. Когда они поднялись в квартиру и вошли в гостиную, Фокс настоял, чтобы Эми сначала хорошенько осмотрела себя.

Она проковыляла в спальню, где удостоверилась, что цела и невредима, если не считать порванной одежды, безнадежно погибших чулок и ободранной коленки. Девушка вернулась в гостиную, устроилась на диване напротив сидевшего на стуле Фокса и приступила к делу:

– Беда в том, что мне, видимо, придется оставить работу, а я не могу себе этого позволить, да и не хочу.

– На кого вы работаете?

– «Боннер и Рафрэй». У них контора на Мэдисон-авеню…

Фокс кивнул:

– Знаю. Там заправляет Дол Боннер. Весь расчет делается на то, что в разговоре с хорошенькой женщиной у большинства мужчин рано или поздно развязываются языки. Особенно если женщина неглупа и владеет искусством беседы. Но ваши глазки, сдается мне, насторожат любого дуралея.

– А что с ними не так?

– Ничего. Они очень любопытные. Прошу прощения. Продолжайте.

– Так вот, я проработала там около года. Прежде я жила с родителями в Небраске. Пять лет назад – мне тогда было двадцать – мама умерла. Вскоре после этого я переехала в Нью-Йорк и устроилась на работу в фирму своего дяди. Там мне не слишком-то нравилось. Главным образом – из-за дяди. Но я честно отработала на него почти год. Потом уволилась и поступила в юридическую контору.

– Если вы рассорились с дядей не по пустякам, расскажите подробнее.

– Не знаю, можно ли это назвать пустяками. Повод для ссоры имелся, потому я о ней и упомянула. Дядя – человек грубый и вспыльчивый. С ним вообще неприятно иметь дело. Но эта размолвка… Во всем повинно его нетерпимое отношение к незамужним матерям.

– Ах вот как, – кивнул Фокс.

– О нет! – затрясла головой Эми. – Я имела в виду не себя, другую девушку. Она работала в консервном цехе. А потом выяснилось, что раньше было еще два случая. Дядя просто вышвырнул ее на улицу. Вы бы слышал, что́ он говорил! Я разозлилась и высказала ему все, что думаю. А потом ушла – сама, прежде чем он смог выставить меня за дверь. После этого я три года проработала в юридической конторе, была секретаршей одного из партнеров фирмы. И наконец познакомилась с мисс Боннер. Она предложила мне работу, и я согласилась. Вы ее знаете?

– Никогда не встречались.

– А как же… Вы говорили об умных женщинах…

Эми, забыв о ссадине на коленке, машинально скрестила ноги, поморщилась и тут же приняла прежнюю позу.

– Послушали бы вы, как она меня инструктирует! Я младшая из четырех сотрудниц – она зовет нас «русалочьим батальоном». Когда я на задании, мне строго запрещено появляться в конторе. А если я случайно встречу мисс Боннер на улице, ни в коем случае не должна с ней заговаривать. Весной я воочию убедилась в… Нет, не стоит вам об этом рассказывать.

– А сейчас у вас есть задание?

– Есть. Вы когда-нибудь слышали о «Деликатесах Тингли»?

– Конечно. Закуски в стеклянных банках с красной этикеткой и эмблемой в виде козла, поедающего павлиний хвост. Огромный ассортимент. Дороговато, но вкусно.

– Не просто вкусно – это лучшее из того, что есть на прилавках. Даже я это признаю́. Однако месяц назад в деликатесы начали добавлять хинин.

Фокс озадаченно уставился на нее:

– Прошу прощения?

– Представьте себе! Покупатели стали жаловаться, что закуски горчат – в рот не возьмешь. Посредники стали тысячами возвращать банки на склады. Содержимое отправили на анализ, и выяснилось, что в него подмешан хинин. Тингли… Мистер Артур Тингли, нынешний глава фирмы, поручил Дол Боннер расследовать это дело.

– Вы знаете, почему он обратился к мисс Боннер?

Эми кивнула:

– Фабрику Тингли уже довольно давно пытается купить «Пи энд би»…

– Вы имеете в виду корпорацию «Провижнс и бевериджиз»?[2]2
  «Провизия и напитки» (англ.).


[Закрыть]

– Именно. Пищевой спрут. За фабрику предложили триста тысяч долларов. Сделкой занимался один из вице-президентов «Пи энд би». Однако Тингли отказался продавать дело. Заявил, что одно только имя и репутация, которая создавалась больше семидесяти лет, стоят полмиллиона. Естественно, когда все это приключилось, на фабрике сразу решили, что это козни «Пи энд би». Корпорация подкупила кого-то из работников, и тот начал подмешивать в консервы хинин, чтобы довести Тингли до отчаяния и заставить его продать фирму. Началось внутреннее расследование среди служащих. Потом было решено, что надо одновременно зайти с другого конца.

– И они натравили Боннер на «Пи энд би».

– Верно. На фабрике Тингли, на Двадцать шестой улице, работает дама по фамилии Йейтс, отвечающая за производство. Она знает мисс Боннер – обе состоят членами Манхэттенской лиги деловых женщин. По ее предложению Тингли обратился к Дол Боннер. Мне дали задание поработать с вице-президентом «Пи энд би» – тем самым, который занимался делом Тингли. Я говорила мисс Боннер, что Артур Тингли – мой дядя и что когда-то я работала на фабрике, но поругалась с ним и ушла. А она ответила, что не станет отменять из-за этого задание и что остальные сотрудницы все равно заняты.

– Как к этому отнесся Тингли?

– Он был не в курсе. Мы давно не виделись. Он даже не знал, что я служу в «Боннер и Рафрэй». Во всяком случае, мне так кажется. Но, как мне совсем недавно было сказано, сегодня утром он выяснил, что я работаю по этому делу, и заявил мисс Боннер, что отказывает мне в доверии.

– Вы опасаетесь потерять работу? Вот, значит, в какую переделку вы попали?

Эми покачала головой:

– Вовсе нет. Вернее, это еще не все. Три недели назад я познакомилась с… э… вице-президентом «Пи энд би» и начала… э… то есть приступила к расследованию. Он молод, вполне представителен, обладает большими познаниями, уверен в себе и… э… я бы сказала, как бизнесмен очень напорист. У нас… сложились хорошие отношения. Но в субботу днем я заметила его за столиком в баре ресторана «Рустерман». Он был поглощен разговором с Дол Боннер, весьма конфиденциальным судя по всему.

– Вот бедолага, – рассмеялся Фокс. – Против вас обеих ему несдобровать…

– О нет, – запротестовала Эми, – в этом-то и проблема. Если бы она тоже им занималась, я бы об этом знала. Но мне дали понять, что она не только с ним не знакома, но даже никогда не встречалась. Сегодня утром я позвонила ей и дала возможность рассказать мне о той субботней встрече в баре. Она, однако, продолжала притворяться, будто в глаза его не видела. Она играет против Тингли, это же очевидно. И делает дуру из меня.

Фокс нахмурился и поджал губы:

– Очевидно? Нет. Предположительно.

– Нет, очевидно, – заупрямилась Эми. – Я честно старалась изобрести другое объяснение, но увы. Вы бы видели, как они шушукались.

– Они вас не заметили?

– Нет. Я пыталась решить, что́ делать дальше. При всей моей нелюбви к дяде я не могу продолжать работу, делая вид, будто все в порядке. Мисс Боннер мне платит, но это деньги Тингли. Конечно, я не святая, однако подлости не по моей части. Сразу после нашего утреннего разговора я, не раздумывая, позвонила… э… вице-президенту и отменила две встречи, которые у нас были назначены. Это было неразумно, ведь проблема так и не решилась. Потом я… Простите.

Зазвонил телефон. Эми подошла к столику и сняла трубку:

– Алло… О, привет… Нет, я не… Нет, правда… Мне жаль, но если вы не поняли, ничем не могу помочь…

Произнеся еще пару столь же малозначащих фраз, девушка закончила разговор и вернулась на свое место. Она случайно поймала взгляд Фокса и, снова заметив в его глазах искру настойчивого любопытства, неожиданно пояснила:

– Это был вице-президент «Пи энд би».

Фокс улыбнулся и мягко спросил:

– По поводу отмененных встреч? Кстати, у него, видимо, очень сложное имя?

– Почему вы так решили?

– Просто мне показалось странным… Вы все время называете его вице-президентом. Но ведь вам известно, как его зовут?

– Разумеется. Леонард Клифф.

– Спасибо. Так вы говорили…

– Я как раз собиралась рассказать, что ездила к дяде.

– Сегодня?

– Да, сразу после обеда. Я страшно боюсь лишиться работы и потому решила сообщить ему все, что знаю. Постараться уговорить его, не объясняя причины, отказаться от услуг «Боннер и Рафрэй» и поручить дело другому агентству. Я собиралась вернуть ему деньги, полученные мной за те три недели, что я занималась его делом. Мне показалось, что так будет правильно. Однако, увидев меня, он тут же принялся вопить, что уже поставил мисс Боннер в известность о своем отношении ко мне и хочет, чтобы меня отстранили. Если бы я после такого рассказала ему, о чем хотела, он тут же позвонил бы мисс Боннер. Это же ясно как божий день. Тогда я разозлилась и назвала его обезьяной, вернее, троглодитом и хлопнула дверью. – Она замолчала.

– Продолжайте, – подбодрил ее Фокс.

– Это все. Я отправилась домой и по пути угодила под вашу машину.

– Но вы же сказали, что попали в переделку.

Эми удивленно уставилась на него:

– Господи, а разве нет?

– Пока я ничего такого не усматриваю. Или вы что-то упустили?

– Не знаю, что́ вы понимаете под словом «переделка», – возмущенно заявила Эми. – Самое меньшее, я потеряю работу. Может для вас, с вашими десятитысячными гонорарами, это сущая ерунда, но не для меня, черт возьми! А даже если бы это было и так, как насчет той грязной игры, которую ведут против моего дяди? Может, я его и впрямь не выношу, но из-за этого мне еще больше не хочется, чтобы меня втягивали в разные плутни.

– Да ведь если вы потеряете работу, вас никуда и не втянут.

– Но я не хочу терять работу!

– Вижу. Это и есть та переделка, в которую вы попали?

– Да.

Фокс мгновение молча смотрел на нее, а затем спокойно заметил:

– Думаю, вы лжете.

Эми вытаращила глаза, сглотнула и переспросила:

– Лгу?

– Думаю, да.

Ее глаза угрожающе сверкнули.

– Неужели? – проговорила она и встала на ноги.

– Погодите-ка. – Фокс не трогался с места и улыбался. – Вы попросили о профессиональной любезности, и вы ее получите. Возможно, вы сами не догадываетесь, что лжете или, скажем так, представляете все в неверном свете. Возможно, что-то нарушило ваши мыслительные процессы. Некое неподконтрольное чувство. В вашей истории есть два слабых места. Первое – это ваше произвольное предположение, что раз мисс Боннер разговаривала с вице-президентом – видите, теперь я тоже так его называю, – значит, она играет против Тингли. Существует множество вполне правдоподобных объяснений этому факту. Теперь второй момент. Самое очевидное, что можно сделать в данной ситуации, это пойти и рассказать мисс Боннер, что вы случайно увидели ее с Леонардом Клиффом. Просто возьмите и расскажите, но, разумеется, не упоминая, что подозреваете ее в двурушничестве. Возможно, она предложит объяснение, которое совершенно успокоит вашу совесть. Если нет, тогда и будете решать, что́ делать дальше. И не говорите, что девушка с такими умными глазами сама не додумалась до столь очевидного шага.

– Но я боялась. Страх потерять работу…

– Да бросьте. Вы совершили куда более решительный поступок – отменили две встречи с мистером Клиффом. Зачем? Если они с мисс Боннер вели абсолютно невинные беседы, тогда те две встречи могли бы существенно помочь вам в работе, которую вы так боитесь потерять. Вы были слишком потрясены, чтобы мыслить здраво. Но потрясены чем? Итак, вы, не подумав, отменяете встречи с Клиффом. Говоря об этом, вы запинались и обрывали фразы. Не хотели произносить его имя, а когда произнесли – по моей настойчивой просьбе! – то голос вам изменил. Только что, разговаривая с ним по телефону, вы повернулись ко мне спиной, но я все равно заметил, как запылали ваши щеки. Да, вы попали в переделку, но за последние двадцать веков в такие переделки попадали миллиарды девушек. Короче, вы попросту втюрились в мистера Клиффа. Он что, женат?

Эми едва слышно прошептала:

– Нет.

Она снова села и уставилась на темно-красный галстук Фокса, затем подняла глаза и встретилась с его глазами.

– Я все отрицаю, – с напором проговорила она.

– Почему? Почему отрицаете?

– Да потому, что это неправда!

Фокс пожал плечами:

– Вы меня обманули. Вам нужен не Текумсе Фокс, а Дороти Дикс[3]3
  Дороти Дикс (Элизабет Мериуэзер Гилмер, 1861–1951) – американская журналистка, автор необычайно популярной газетной колонки, в которой она давала советы женщинам. – Перев.


[Закрыть]. Догадываюсь, что́ бесит вас больше всего. Вы, верно, лелеяли надежду, что вице-президент «Пи энд би» отвечает вам взаимностью. Но если он в сговоре с мисс Боннер, то, следовательно, должен знать, что вы просто выполняете свою работу. И стало быть, его ухаживания нельзя принимать за чистую монету. Конечно, тут я вам ничем не могу помочь, но надеюсь, что ваша женская интуиция…

Эми вскочила, уже не прихрамывая, бросилась в спальню и захлопнула за собой дверь.

Фокс несколько секунд сидел, растерянно уставившись на дверь, потом вздохнул, встал, взял со стола шляпу и направился к выходу. На полпути он внезапно остановился, развернулся, запустил свою шляпу в воздух, так что она аккуратно приземлилась в самом центре стола, шагнул к спальне, распахнул дверь и вошел.

– Насчет совета, которого вы просили, – отрывисто проговорил он. – Полагаю, вам все же следует сообщить мисс Боннер, что вы видели ее с Клиффом. А еще скажите ей, что с недавних пор питаете к нему чувства, которые не позволяют вам и дальше заниматься этим делом. Так вы сохраните работу.

– Ничего я к нему не питаю! – выкрикнула Эми. Она поднялась, повернувшись лицом к Фоксу. – И уверяю вас, его… ухаживания меня не волнуют… Меня волнует…

– Звонят!

– Спасибо, я слышу.

Фокс посторонился, пропуская ее к двери, которая осталась открытой. Эми исчезла из поля его зрения, но он слышал, как ее шаги ненадолго замерли (вероятно, в этот момент она нажимала кнопку домофона), затем раздались опять. Когда она появилась в гостиной, он спросил:

– Хотите, чтобы я ушел?

– Как вам угодно, – коротко ответила Эми, направляясь к входной двери, которую собиралась открыть.

Она встала на пороге, готовясь встретить гостя. Выражение ее лица красноречиво свидетельствовало о том, что ждет она отнюдь не посыльного из прачечной. Но если девушка ожидала вице-президента «Пи энд би», то ее упования пропали втуне.

На лестничной площадке вскоре возникла женская фигура. Дама прошла в прихожую. Лет тридцати, энергичная, подтянутая, в изящном твидовом костюме и вызывающе яркой шляпке, с внимательными глазами цвета карамели на узковатом, но привлекательном лице.

– А, это вы! – громко произнесла Эми. – Добрый день, мисс Боннер!

– Привет, Эми.

Эми отступила, пропуская гостью в квартиру. Та вошла и быстро обвела комнату глазами, пока девушка запирала дверь.

– Присаживайтесь на диван, – пригласила Эми. – Вы уже знаете, что это единственное удобное место.

– Спасибо.

Так и не сев, мисс Боннер кивком указала на шляпу, лежавшую в центре стола:

– Тут кто-то есть?

– Ну… А, шляпа!

Эми, уже заметившая, что дверь спальни прикрыта, так что осталась лишь маленькая щелочка, заставила себя хихикнуть. Получилось вполне естественно.

– Нет, никого нет. Это всего лишь воспоминание.

– Вместо скальпа? – Мисс Боннер улыбалась ледяной, но все же вполне настоящей улыбкой. – Не мистера Дикинсона, случайно?

– О нет, с ним мы так далеко не заходили.

– Я так и думала. Наверное, он очень осмотрителен. – Мисс Боннер наконец присела на диван. – Я всего на минутку. Завернула сюда по пути в центр. Ты должна была позвонить в три часа и не позвонила.

– Да, я… Простите. – Эми опустилась на стул. – Мы с мистером Дикинсоном расстались только в три. Потом у меня возникло срочное дело, и я решила, что позвоню позднее, из дома… А по дороге домой – хотите верьте, хотите нет – я натолкнулась на едущую машину, чуть не угодила под колеса и так разволновалась…

– Ты пострадала?

– Ничего серьезного. Ободрала коленку.

– Я предпочитаю получать отчеты сотрудников вовремя, Эми.

– Разумеется. Извините. Это моя первая оплошность, мисс Боннер.

– Знаю. И на первый раз прощаю. Я отстраняю тебя от дела Тингли.

– Да? – Эми даже рот раскрыла от изумления. – Отстраняете… – Она умолкла.

– Да. Утром позвонил твой дядя и устроил скандал. К несчастью, его сын… Кажется, это его сын…

Эми кивнула:

– Мой кузен Фил.

– Так вот, его сын вчера видел тебя в театре с мистером Клиффом, а утром доложил об этом папаше. Тот перезвонил мне и задал вопрос, на который я не могла не ответить. Она заявил, что не доверяет тебе, что он невысокого мнения о твоих нравственных принципах и тому подобное. В общем, сказал, что не хочет, чтобы ты путалась в его дела. – Мисс Боннер развела руками. – Вот так-то, милочка. Должна признаться, познакомившись с манерами твоего дядюшки, я не удивляюсь, что вы с ним не ладили. Отныне ты сосредоточишься на мистере Дикинсоне. Сегодня удалось хоть немного продвинуться?

– По большому счету нет. Он крепкий орешек. – Эми заерзала на стуле. – Но я… Возвращаясь к делу Тингли… Я рада, что вы меня отстранили. Это здорово… Но мне все равно надо вам кое-что сообщить… Не то чтобы у меня были причины подозревать, будто это как-то связано с делом Тингли, вовсе нет… Но я вдруг подумала, что должна рассказать. В субботу я видела вас в баре «Рустермана» с мистером Клиффом.

Внимательные глаза мисс Боннер слегка сузились:

– Видела?

Эми кивнула:

– Я была там с мистером Дикинсоном и заметила вас… Конечно, навряд ли это имеет какое-то значение, но…

– Но что?

– Я решила, что должна вам рассказать.

– Зачем?

– Ну… Из ваших слов я поняла, что вы не знакомы с мистером Клиффом и никогда его не встречали, вот и подумала… Просто подумала, что вы, возможно, не знаете, кто это, поэтому следует вам рассказать…

– Ясно, – проговорила мисс Боннер с неожиданным металлом в голосе. – А я-то гадала, что́ ты пыталась вынюхать сегодня утром по телефону. Спасибо, теперь мне все понятно. Тебе хотелось разведать, знаю ли я, с кем имею дело. А если не знаю – меня просветить. – Металла в ее голосе прибавилось. – Раз ты решила, что должна меня просветить, так почему же не просветила?

– Вы имеете в виду – утром? – пробормотала Эми.

– Я имею в виду – утром.

– Ну, я… Вот, я рассказываю вам сейчас…

– Что ты там мямлишь? – нетерпеливо отмахнулась от нее мисс Боннер. – Я ведь говорила тебе, Эми, когда принимала на работу: главное в нашем деле – это полное и безусловное доверие. Сыщик должен уметь держать рот на замке, это вынужденная необходимость. Сотрудник, чья надежность хоть на миг подвергается сомнению, утрачивает всякую ценность. Не знаю, что́ ты от меня скрываешь, но что-то определенно скрываешь. Мне это не нравится. Совсем не нравится. – Она внезапно вскочила на ноги и указала пальцем на стол: – И эта шляпа мне тоже не нравится. Воспоминание? Воспоминание о чем?

Она выказала такую прыть, что Эми оставалось лишь сидеть и беспомощно таращиться на нее. Мисс Боннер стремительно метнулась к двери в спальню и уже протянула руку, чтобы ее открыть, но тут же остановилась.

В тот самый момент, когда она уже почти дотронулась до ручки, дверь распахнулась сама. На пороге стоял высокий мужчина и, улыбаясь, смотрел на мисс Боннер. От неожиданности она попятилась.

– Пойман на месте преступления, отрицать бесполезно, – признал он. – Зато не с поличным. Как поживаете, мисс Боннер? Наслышан о вас.

Мисс Боннер оглядела его с головы до ног и снова попятилась, затем повернулась к нему спиной, не удостоив ответной любезностью. Вместо этого она обратилась к самой младшей служащей своего «русалочьего батальона», и металл в ее голосе зазвенел еще громче:

– Видимо, твой дядя знал, о чем говорил. Я вышлю тебе расчет за последнюю неделю по почте. Долговую расписку пока придержу. Сначала надо проверить, расплатилась ты или нет.

– Мисс Боннер! – взмолилась Эми. – Не подумайте ничего такого… Позвольте мне…

– Вздор! Я застаю здесь конкурента… Хотя нет, как я могла вообразить, что Текумсе Фокс способен счесть себя конкурентом какой-то Дол Боннер… Я застаю в твоей квартире прославленного сыщика. Довольно уже и того, что он прятался у тебя в спальне, пока я обсуждала с тобой дела… – Она умолкла, опять повернулась к мужчине и одарила его язвительной улыбкой: – Но для чего я тут распинаюсь, мистер Фокс? Глупо, не правда ли?

– Бессмысленно, – согласился Фокс, улыбнувшись в ответ. – Это потому, что вы злитесь. Сейчас вам не мешает проветриться.

Он прошел мимо нее к выходу, распахнул дверь и вежливо придержал ее для дамы. Даже не взглянув напоследок на свою бывшую подчиненную, мисс Боннер вышла из квартиры. Фокс тут же закрыл за ней дверь.

– Вы могли… – начала Эми и остановилась, пытаясь справиться с собственным голосом. Подбородок у нее так и ходил. Немного овладев собой, она снова заговорила: – Вы могли мне помочь… Могли… Вместо того чтобы выпроваживать ее отсюда…

Фокс покачал головой:

– А толку-то? Нельзя же было отрицать, что я сыщик. И как я должен был объяснять свое присутствие? Рассказывать, что вы попали под мою машину, а потом я отвез вас домой? Я бы выставил себя в глупом свете, и только, как вы прекрасно понимаете. Это один из старейших сыщицких приемов. Особенно его любят женщины. Не удивлюсь, если именно так вы познакомились с мистером Леонардом Клиффом. Угадал?

Эми ошеломленно уставилась на него, прикусив губу.

– Так угадал?

Она кивнула.

– Попытайся я скормить эту версию ей, она ославила бы меня на весь мир. Я заготовил кое-какую историю, которая могла бы сработать, но не был уверен в вас. Вы совершенно разбиты, никак не можете собраться с мыслями. И я вас не виню. Судя по всему, вы совершенно уверились, что именно мистер Клифф подсыпает хинин в консервные банки и в союзе с вашей начальницей водит вас за нос.

– Он не… Я не…

– Говоря «в союзе», я имел в виду чисто рабочие отношения.

Эми бросилась на диван и зарылась лицом в подушки.

Фокс немного постоял над ней, затем повернулся и направился к открытой двери на кухню. Сделав пять шагов, он быстро оглянулся, но если ожидал, что сумеет поймать ее взгляд, то его постигло разочарование. На кухне Фокс открыл кран, дал воде немного протечь, выпил два стакана, затем вернулся к дивану и увидел, что плечи Эми все еще слегка подергиваются.

Тогда он заговорил, обращаясь к ее затылку:

– Я опаздываю на встречу, мисс Дункан. Мне надо идти. Вам теперь нелегко. Я и сам оказался в сложном положении, потому что влюбился в вас, едва увидел ваши глаза. Но это совершенно неважно. Я все время влюбляюсь. Вы слышите?

Ее «да» напоминало неясный шелест, но он услышал.

– Хорошо. Ваши личные отношения с мистером Клиффом меня не касаются. В любом случае я временно сделался его соперником в борьбе за ваши чувства. Вы слышали? Я сказал – временно!

– Да.

– Отлично. Что до вашей работы, все зависит от того, насколько вы ценный сотрудник. Если достаточно ценный, нам, вероятно, удастся уломать мисс Боннер, когда она поостынет. Конечно, рассказывать ей про дорожное происшествие все равно не стоит. Но я умею быть очень убедительным, если дело касается моего сердца, а сейчас мое сердце целиком принадлежит вам. Впрочем, гораздо важнее, что я от природы любопытен. Не могу объяснить, откуда это во мне, но меня так и тянет разобраться в том, кто подкладывает хинин в консервы. Обычно я притворяюсь, что чужд подобных слабостей, но в этот раз не могу. И даже не собираюсь. – Он взял со стола шляпу. – Я с вами еще свяжусь. Когда – не знаю. Мой номер есть в телефонной книге округа Уэстчестер. Пока.