Текст книги "Окончательное решение"

Автор книги: Рекс Стаут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 7

Вулф внимательно рассматривал Ноэля Теддера, который сидел в кресле, положив ногу на ногу, демонстрируя желто-голубые носки под брюками в полоску. Вулфу трудно угодить, и ему обычно требуется некоторое время присмотреться к посетителю. Мне приходилось слышать от него, что люди, одевающиеся стандартно, напоминают ему овец, но я слышал от него, что люди, одевающиеся не так, как все, являются хлыщами.

На вопрос Теддера, доложил ли я, зачем он пришел, Вулф утвердительно кивнул, а затем заявил:

– Это самое бесперспективное дело, которым меня когда-либо просили заняться, если мистер Гудвин правильно понял вас, а я его. Ваша матушка сказала вам, что если вы найдете деньги, выплаченные ею в качестве выкупа за вашего отчима, вы можете оставить их себе. Теперь вы просите меня найти их и обещаете выплатить пятую часть в случае успеха и ничего в случае неудачи. Это так?

– Да. Конечно, я…

– Позвольте закончить. Когда миссис Вэйл сказала вам обо всем этом?

– В среду вечером и подтвердила сегодня днем. После смерти Джимми… моего отчима. Я решил, что мне следует спросить ее об этом.

– В среду вечером подняла этот вопрос она?

– Подняла?..

– Ну да, заговорила первой… Сама она подала вам такую мысль?

– Не помню. Это имеет значение?

– Может, имеет. Ну, например, если такое предположение исходило от вас, сразу же возникает мысль, что вам известно местонахождение денег и вы хотите раздобыть их так, чтобы обладать ими на законном основании. Тогда вы обратились ко мне по той простой причине, что сами не можете «найти» их и заявить об этом… Не прерывайте меня… В соответствующей форме и, конечно, замаскированно, вы дадите мне кое-какие намеки, и мистер Гудвин, под моим руководством, найдет деньги. Вы будете рассчитывать, что, если у меня даже возникнут подозрения в связи с вашими намеками, я игнорирую их, чтобы получить свою долю. Вот я и спрашиваю вас, кто первым поднял этот вопрос – ваша матушка или вы?

Теддер хихикнул, но имейте в виду, что я вовсе не хочу создать у вас ложное впечатление о нем, тем более что уже упоминал об его писклявом голосе. Нельзя же запрещать людям хихикать.

– Боже мой! – воскликнул он. – Но для этого нужно быть большим ловкачом. Откуда мне может быть известно, где деньги?

– Как откуда? Вы могли спрятать их после того, как вечером во вторник сами или ваш сообщник получили их от миссис Вэйл на Старой Рудничной дороге.

– Что? – прищурился Теддер. – Не понял. Скажите еще раз.

Вулф погрозил пальцем.

– Мистер Теддер, вы явились ко мне с таким необычным предложением, что прежде всего я должен спросить вас о вас самом. Это вы похитили своего отчима?

– Чушь. Он сразу бы узнал меня.

– Но вы принимали участие в организации похищения? Да или нет?

– Нет, нет, нет! – Теддер продолжал щуриться. – Может быть, вы хотите, чтобы я поклялся на Библии?

– Это ничего не докажет. Но предположим, что я поверю вам. Что же дальше? Бессмысленно вступать в соревнование с целой армией опытных людей, ведущих сейчас сложное расследование. Если мы вообще займемся этим делом, отталкиваться нужно будет от чего-то найденного нами и упущенного ими. Прежде чем принять или отклонить ваше предложение, я должен знать, согласны ли вы со мной кое в чем. Кроме того, я должен спросить вас: предположим, что мы найдем деньги, а миссис Вэйл откажется от своего обещания отдать их вам. Что тогда?

– Она не сделает этого.

– Но может сделать.

Теддер покачал головой.

– При нашем разговоре присутствовало еще четверо: моя сестра Маргот, дядя Ральф, адвокат Хлад и Джимми. Правда, Джимми уже нет в живых…

– И все же она может отказаться. Вот поэтому я должен предупредить вас, что если она откажется, я все равно взыщу с вас свою долю в судебном порядке.

– Пожалуйста, кто вам запрещает? Однако вам не придется обращаться в суд, так как мама не откажется от своего обещания… В чем именно я должен быть согласен с вами?

– С рядом предположений, которые могут вам не понравиться. Первое и основное состоит в том, что смерть мистера Вэйла произошла не в результате несчастного случая: он был убит.

– Да? Но он же уронил на себя эту проклятую статую.

– Нет! – резко возразил Вулф. – Я не отрицаю, что это возможно, полиция может принять подобную гипотезу, но я ее отклоняю. В опубликованных газетами материалах нет даже намека на то, что он был пьян. Он был пьян?

– Нет.

– Но он выпивал перед этим?

– Он выпил бокала два виски с содовой, а обычно мог выпить бокалов шесть. Он сказал, что очень хочет спать, у него слипаются веки, и тут же улегся на кушетку.

– Но позднее, когда вы и остальные ушли… Уходя, вы выключили свет?

– Да, за исключением торшера, стоявшего у стены, как велела мама.

– В нем яркая лампочка?

– Довольно яркая.

– А мистер Вэйл потом проснулся, сообразил, где находится, встал с кушетки, потерял равновесие и, пытаясь удержаться на ногах, схватился за статую, оказавшуюся плохо укрепленной, и уронил ее на себя? Возможно, но я не верю этому. Не верю, чтобы человек, уже проснувшийся и направляющийся к двери, находился бы в таком состоянии, что не мог бы уклониться от падающей статуи.

Теддер снова прищурился.

– Вот высказали, что он был убит. Неужели он так крепко спал, что не проснулся, когда кто-то стащил его с кушетки под статую и свалил статую на него? И вы верите этому?

– Да, если предварительно его одурманили.

– Одурманили?

– Очевидно, ему дали снотворное в бокале с виски. Например, хлоралгидрат, который легко достать. Если его растворить в каком-нибудь алкогольном напитке, он почти не дает привкуса. Небольшая доза хлоралгидрата вызывает глубокий сон. Он быстро разлагается, и при вскрытии, если она производится через несколько часов после смерти, его невозможно обнаружить. Если же есть основания подозревать отравление хлоралгидратом – единственным доказательством может служить немедленный анализ мочи, а я очень сомневаюсь, чтобы он был проделан. Не думайте, что я хвастаюсь своими знаниями, – сделав такое предположение вчера, я заглянул в кое-какую литературу по этому вопросу.

Вулф ничего не говорил мне об этом раньше, ибо тогда бы он согласился, что обстоятельства смерти Джимми Вэйла представляют интерес для нас. В нашей библиотеке есть книги по токсикологии, но Вулф вчера не заходил сюда; правда, он мог найти что-нибудь у доктора Волмера. Лично я хорошо знаю, что такое хлоралгидрат, так как однажды мне подсунула его в вине некая Дора Чапин. В течение двух часов после этого вы могли утащить меня на край света или свалить на меня статую Свободы – я даже не мигнул бы.

– Замечание о том, что мистер Вэйл был убит, пока не больше чем предположение, – продолжал Вулф. – Скажите, вы согласны, что такая возможность существует?

– Не знаю, – ответил Теддер, облизывая губы. – Какие у вас еще предположения?

– Три дня назад мы с мистером Гудвином пришли к выводу, что Дина Атли, секретарша миссис Вэйл, принимала активное участие в организации похищения. Ее смерть…

– Откуда вам это известно?

– Мы пришли к такому выводу на основании полученных данных и их соответствующей интерпретации. Я раскрываю перед вами, мистер Теддер, свои карты, чтобы вы заняли такую же позицию, но это вовсе не обязывает меня рассказывать вам о всех предпринятых мною мерах. Я принимаю на веру вашу порядочность и честность в отношениях со мной в качестве рабочей гипотезы, хотя не исключаю, что вы тоже принимали участие в организации похищения и вам известно, где сейчас деньги, уплаченные в качестве выкупа. Если так, вы совершили грубейшую ошибку, явившись ко мне. Я-то получу свою долю из этих денег, но вы будете осуждены. Может быть, вы хотите аннулировать свое предложение, прежде чем я соглашусь заняться этим сумасшедшим делом? Хотите?

– Нет, черт возьми! Говорите вы много и легко швыряетесь громкими фразами.

– С определенным смыслом, что дает нам возможность определить нашу отправную точку. Мне кажется, что я уже подошел к ней. Мисс Атли, принимавшая участие в организации похищения, была убита. Мистер Вэйл, ранее похищенный, тоже убит. На основе этого я выдвигаю два предположения. Во-первых, оба убийства в какой-то мере связаны с похищением. Во-вторых, смерть Вэйла – результат предумышленного убийства, поскольку он предварительно был одурманен, причем его убийце, как участнику похищения, известно местонахождение денег, и он присутствовал на семейном совещании в доме Вэйлов вечером в среду. Поэтому, если мы действительно хотим найти деньги, нам прежде всего следует заняться этим домом и его обитателями. Если вы согласны со мной, я готов принять ваше предложение.

Теддер покусал губы, воскликнул: «Боже мой!», снова покусал губы и сказал:

– Но вы так охарактеризовали положение, что у меня нет выбора… Вы заявляете, что дядя Ральф или Хлад, или моя сестра убили Джимми…

– Или ваша матушка, или вы…

– Да, мы все, конечно, были дома в среду вечером. – Теддер покачал головой. – Бог мой! Но подозревать в убийстве маму – нелепость. Меня? Но мне же Джимми нравился, хотя он терпеть не мог меня. Дядя Ральф…

– Мистер Теддер, не гадайте на кофейной гуще. Сейчас дело не в этом. Я предполагаю, что оба убийства непосредственно связаны с похищением. Похитителям нужны были только деньги, и поэтому они не намеревались причинить какой-либо вред мистеру Вэйлу. Логически рассуждая, это исключает из списка подозреваемых миссис Вэйл, но не исключает вас. Можно назвать несколько возможных причин убийств. Мисс Атли могли убить за то, что она потребовала себе слишком большую долю выкупа. Мистер Вэйл был убит, поскольку в среду вечером узнал своего похитителя в одном из участников беседы дома, а тот, конечно, оставить этого так не мог. Волей-неволей мы пока оставляем вопрос о Нэппе в стороне, потому что не знаем, ни кто он, ни где он. Не исключено, что это лишь сообщник, единственная задача которого состояла в том, чтобы разговаривать по телефону с миссис Вэйл, хотя возможно, что именно он получил деньги от нее и скрылся с ними. Если так – никаких шансов на успех у нас нет. Убийцу мы можем разоблачить, но денег не вернем. Как вы слыхали, я сказал «мы». Это действительно «мы»? Так что, начинаем?

– Как?

– Прежде всего мне нужно будет подробно переговорить в отдельности с каждым из принимавших участие в беседе в среду вечером, начиная с вас. Вам придется провести или прислать остальных сюда под каким-нибудь благовидным предлогом или, пообещав что-нибудь, ну, например, часть денег из выкупа…

– Да? Великолепно! Я попрошу сестру приехать в дом, чтобы вы установили, не похитила ли она и не убила ли Джимми!.. В какое положение вы ставите меня?

– Вы можете сделать вашу просьбу более тактичной.

– Возможно, возможно. – Теддер наклонился к Вулфу. – Послушайте, мистер Вулф. Возможно, что ваши выводы и предположения соответствуют действительности, но возможно, что и нет. Если вы окажетесь правы и найдете деньги, я получу свою часть, а вы – свою. Я ничем не обязан дяде, а тем более адвокату Хладу. Он уговорил маму не давать мне… Да ну его к дьяволу! Сестра в моей опеке не нуждается, сама позаботится о себе. Попытайтесь беседовать с ней тактично, и вы увидите, что…

Раздался звонок, я снял трубку.

– Говорит Маргот Теддер. Мне хотелось бы переговорить с мистером Вулфом.

Я попросил ее подождать и тут же доложил Вулфу:

– Маргот Теддер желает поговорить с вами.

Ноэль Теддер пробормотал что-то, а Вулф, хмуро взглянув на телефон, словно напоминая, как он не любит, когда кто бы то ни было вызывает его, все же взял трубку.

– Мисс Теддер?

– Ниро Вулф?

– Да.

– Вы никуда не выходите из дома, правда?

– Да.

– В таком случае я сейчас приеду к вам.

– Я не приму вас, так как буду ужинать. Зачем вы хотите приехать?

– Я хочу, чтобы вы помогли мне кое в чем.

– В чем именно?

– Я предпочла бы… А впрочем, неважно. Речь идет о деньгах, которые мама уплатила похитителям отчима. Да вам же известно об этом.

– Да. Ну и что же?

– Она сказала, что все эти деньги будут мои, если я найду их, и теперь я хочу, чтобы вы помогли мне в этом. Ваш ужин можно отложить.

– Что? Это исключается. Можете приехать к девяти часам, но не раньше. А сейчас, извините, я занят. – Вулф положил трубка и обратился к Теддеру. – По словам вашей сестры миссис Вэйл сказала, что отдает ей деньги, уплаченные в качестве выкупа, если она найдет их. Ваша сестра приедет ко мне в девять часов, чтобы заручиться моей помощью. Я скажу ей, что вы уже договорились со мной о том же самом. До ужина остается двадцать минут. Где вы были с восьми часов вечера воскресенья до восьми часов утра среды?

Глава 8

Слова человека о том, где и когда он был, могут ничего не доказывать. Большинство людей никогда не может точно сказать, где они были и что делали между восемью часами вечера во вторник и восемью часами утра в среду, даже если он ничего не украли, никого не убивали и им нечего скрывать. Зная, как легко можно заручиться алиби, Вулф никогда не делал попыток их опровергнуть. За все годы, проведенные с ним, я, пожалуй, не вспомню больше трех или четырех случаев, когда бы он получал Солу Пензеру, Фреду Даркину или Орри Кэтеру проверить представленное алиби. Я записал в блокнот все, что рассказал Ноэль Теддер, понимая, что слова Ноэля не будут проверяться, если, конечно, дальнейшее развитие событий не бросит на него тень подозрения. Кроме того, для дела было существенно одно место в одно определенное время. Вовсе не обязательно, чтобы Ноэль выкрал Джимми Вэйла в воскресенье вечером, или вкладывал записки в телефонные книги во вторник вечером, или ночью того же дня находился на Старой Рудничной дороге. Другое дело – библиотека Гарольда Ф. Теддера в среду вечером. Мы знали, что Ноэль был там. Все они были там. Тем не менее спросить об этом мы были обязаны; даже если бы Ноэль поднялся в воскресенье утром на воздушном шаре и не спускался на землю до полудня в среду, все равно трудно было верить, что он не знает, где находятся деньги… Но я не буду отнимать у вас время, рассказывая о том, где он провел эти шестьдесят часов.

Более интересной была его реакция на известие о том, что к Вулфу должна приехать Маргот. Это взволновал его больше, чем все остальное. Когда Теддер выразил недоверие в том, что его мать сказала, будто отдаст деньги ей, он едва цедил слова сквозь зубы. Очевидно, у него было свое отношение к сестре, которое никак не назовешь братской любовью. Вулф пытался разузнать у него о Дине Атли и ее отношениях с Парселлом, Хладом и Маргот, но ничего полезного не услышал. Ноэль больше всего боялся, что Вулф переметнется на сторону Маргот. Он даже предложил привести сегодня же вечером своего дядю Ральфа, а утром Эндрю Хлада. Когда Фриц объявил, что ужин готов, Ноэль не отставал от Вулфа до самой двери столовой, мне пришлось взять его за локоть и вывести в прихожую.

Когда я вошел в столовую, Вулф уже выдвинул свое кресло, но еще не сел.

– Абсурдное дело, – буркнул он. – Будет ли она пунктуальной?

– Боюсь, что нет. Она не из пунктуальных людей.

– Но могла бы быть. Свяжись по телефону с Солом, Фредом и Орри. Пусть явятся ко мне в комнату в восемь утра.

Вошел Фриц с блюдом моллюсков, тушенных с овощами. Вулф сел и вооружился вилкой и ложкой. Он не мог сесть до того, как отдаст мне распоряжения, ибо это явилось бы деловым разговором за обеденным столом, а правило, черт побери, есть правило, и точка! Занявшись едой, я задерживал дыхание, потому что, если начнешь вдыхать аромат моллюсков, тушенных в белом сухом вине с луком-шалотом, скородой, кервелем, то может получиться так, что уже не останется места для утят, зажаренных в яблочном соке с испанской подливкой по рецепту Вулфа и Фрица, не говоря уже о моркови и петрушке с анчоусами. Управляясь с моллюсками, я подумал, что нам позарез нужно отыскать хотя бы часть этого полумиллиона, так как только Сол, Фред и Орри обойдутся нам по двадцать пять долларов за час плюс расходы.

Не знаю, откуда у Вулфа появилась уверенность, что мне достаточно взглянуть на женщину, особенно моложе тридцати, и перекинуться с ней несколькими словами, чтобы ответить на все вопросы, касающиеся этой особы, но знаю, что он убежден в этом. Может быть, на основании мимолетных замечаний, подобных тому, что Маргот Теддер не будет пунктуальна? Приди она вовремя, я, конечно, объяснил бы это лишь тем, что она срочно нуждается в деньгах. Если уж завоюешь какую-нибудь репутацию, то навечно оказываешься прикованным к ней.

Я уже говорил, что, судя по слухам, она задирала нос, и ее манеры, когда она вошла в наш старый каменный особняк, не опровергли этих слухов. В прихожей она едва кивнула мне, словно дворецкому, хотя в доме э 994 по Пятой авеню я никакого дворецкого не заметил. Я провел ее в контору, она остановилась перед ковром, оглядела его вдоль и поперек и обратилась к Вулфу с вопросом:

– Казахский?

– Нет, – ответил он. – Ширванский.

– Вряд ли вы разбираетесь в этом. Он ваш?

– Это спорно. Мне подарил его в 1932 году в Каире человек, которому я оказал услугу, и подозреваю, что ковер был украден в Кандагаре. Так что если ковер был приобретен этим человеком незаконно, то он не может являться и моей собственностью. Но законность владения – проблема весьма сложная. Если мое обладание ковром было бы испорчено каким-нибудь наследником кандагарского князя, который некогда владел им, или одной из его жен или наложниц, я бы обратился в суд. После длительного владения чем-либо право собственности становится бесспорным. Ваш дед был бандитом; некоторые из его деяний почти наверняка разбирались в суде, но если бы какая-нибудь наследница одной из его жертв заявила претензию на мех, который сейчас на вас, ее бы осмеяли. Я польщен, что вы оценили достоинства ковра, хотя только невежда мог признать его за казахский. У казахских ковров длинный ворс. Вы Маргот Теддер? Я Ниро Вулф. – И он указал ей на красное кожаное кресло. – Садитесь и расскажите, что вам от меня угодно.

Она несколько раз раскрывала и закрывала рот, чтобы перебить Вулфа, но когда шеф заговорит в полный голос, его невозможно прервать, особенно если он пронзает вас взглядом.

– Я уже сказала вам по телефону, что мне нужно.

– Будьте любезны сесть, мисс Теддер. Я люблю, когда глаза собеседника находятся на одном уровне с моими.

Она взглянула на меня. Бедняжка была ошеломлена. Она не желала сесть по его приказу, но и продолжать стоять было глупо. Она нашла компромисс. Одно из желтых кресел стояло у моего стола, и она пересекла комнату и уселась в него.

– Я пришла сюда вовсе не для того, чтобы выслушивать лекцию о законности владения собственностью, – сказала она. – Вы знаете, зачем я пришла. Моя мать уплатила вам шестьдесят тысяч долларов ни за что. Единственное, что вы сделали, – это дали объявление в газете. За шестьдесят тысяч вы обязаны помочь мне отыскать деньги, которые моя мать вручила похитителям. Это составляет больше десяти процентов.

– Двенадцать, – хмыкнул Вулф. – Так что же я должен делать? У вас есть предложение?

– Нет, конечно. Вы сами должны знать, как действовать. Это ваша профессия.

– Могу ли я рассчитывать на вашу помощь?

Она нахмурилась, вздернув подбородок.

– А в чем это должно выражаться?

Он даже не нахмурился в ответ. Он осадил ее, поставил на место, и теперь ему было безразлично, что она говорит и как ведет себя.

– Это будет зависеть от обстоятельств, – сказал он. – Представим себе гипотезу… Вы знаете, что такое гипотеза?

– Вы ведете себя нагло.

– Не без провокации с вашей стороны. Вы же не знали разницы между ширванским и казахским ковром. Гипотеза такова: если я приму ваше предложение, я начну с того, что задам вам несколько вопросов. Например: каковы ваши отношения с Диной Атли?

Она вытаращила глаза.

– Но какое это имеет отношение к поискам денег?

Он кивнул.

– Так я и предполагал. Однако вы заблуждаетесь. Вы рассчитывали, что я стану напрягать свой ум, а мистер Гудвин свое зрение и ноги, конкурируя с ордами официальных следователей, которые прочесывают все окрестности и заглядывают под каждый камень. Фу! Какая наивность! Мой подход к делу должен быть иным и, конечно, лучшим – через Дину Атли. Вы знаете, что я и мистер Гудвин подозреваем ее в причастности к похищению. Вы слышали, как ваша матушка и мистер Гудвин разговаривали об этом в среду днем. Теперь мы этого не подозреваем, мы в этом убеждены. Поэтому…

– Убеждены? Но почему? Потому что она оказалась там и погибла?

– Частично поэтому, частично по другим данным. Она приходила сюда во вторник. И так как она была в контакте хотя бы с одним из похитителей, я хотел бы узнать про нее как можно больше. Хорошо ли вы знали ее?

– Ну… Она работала секретарем моей матери. Жила у нас в доме и вовсе не считала себя служащей. Мне казалось, что мать слишком ей потакает.

– В чем именно?

– Ну… Она питалась за одним столом с нами. Если мы приглашали кого-нибудь на коктейль, она выходила к гостям, когда ей того хотелось. Если я просила что-нибудь сделать для меня, она могла выполнить мою просьбу, а могла и отказаться. Можно подумать, что она мне ровня… Она проработала у нас семь лет, и, наверное, у нее были друзья ее круга, но я никогда их не встречала.

– Может быть, ваш брат знает о ней больше?

– Возможно… – Она кивнула. – Пожалуй, наверняка. Он нарочно относился к ней как к равной, чтобы раздражать меня. Даже играл с ней в карты. В джин-румми, в библиотеке. Однажды он повел ее на матч бокса.

– Это заучит многообещающе… Не хочу вас шокировать, мисс Теддер, но вопрос должен быть задан. Возможно, что похищение было совершено мисс Атли и вашим братом? Мог ли ваш брат быть причастен к нему?

– Боже мой! – Губки у нее раздвинулись, глаза широко раскрылись. – Вполне вероятно. Об этом я могла бы догадаться сама.

– Будь у вас время, вы, бесспорно, догадались бы, но ваши эмоции мешали умственному процессу. Мы…

– Но если это Ноэль, тогда он должен знать, где деньги! Они у него!

– Не спешите, мисс Теддер. Это всего лишь предположение. Мы должны учесть все вероятные варианты. Насколько мне известно, брат вашей матери Ральф Парселл живет в вашем доме. Был ли он в хороших отношениях с мисс Атли?

Она не слушала. Вулф почти потерял ее, как только высказал подозрение в отношении Ноэля. Я бы не удивился, если бы она вскочила с места и помчалась выяснять отношения с братцем, если только представительнице ее круга было допустимо вскакивать с места. Вулф увидел, что должен повторить свой вопрос, что он и проделал.

– О, он в хороших отношениях со всеми, – отозвалась она, – или стремится к этому. Он оказывал услуги Дине, такой у него характер. И мне тоже. Он человек ничего, мне он нравится, в самом деле нравится, но он… как бы это сказать… он не на месте среди нас и понимает, что находится не в своей среде. Я уверена, что он не имеет никакого отношения к похищению, у него не хватит для этого характера.

– Но он был в достаточно хороших отношениях с мисс Атли. Можно предположить, что он знает имена ее знакомых, не принадлежащих к вашему кругу, и даже встречал кого-нибудь из них?

– Да. В этом не может быть сомнений. А с моим братом вам не нужно беседовать. Я сама поговорю с ним.

– Спасибо. Именно это я имел в виду, когда спросил, могу ли я рассчитывать на вашу помощь. Кажется, я назвал всех, кто… Хотя нет, имеется еще одна возможность. Я встречал в газете фамилию адвоката вашей матери – Хлад, кажется?

– Да, Эндрю Хлад.

– Вполне вероятно, что как адвокат он имел частые контакты с секретарем своего клиента. Часто ли мистер Хлад встречался с мисс Атли?

– Думаю, что да, но точно не знаю. Прежде он, конечно, встречался с ней чаще. Когда она работала у него. Ведь она была его секретаршей. Он уступил ее моей матери. Это было большим одолжением с его стороны, которое он сделал ради моего отца. Мой отец умер. Он был настоящий джентльмен. Я хотела бы вам кое-что сказать, сама не знаю почему, но только если вы обещаете никому этого не повторять. Обещаете?

– Да.

Она обернулась ко мне.

– А вы?

– Конечно.

Она вновь повернулась к Вулфу.

– Отец однажды сказал мне, что мой дедушка был самым настоящим бандитом.

Ну вот, оказывается, она была простой смертной!

Вулф кивнул.

– Значит, моя догадка оказалась правильной. Я вам весьма обязан, мисс Теддер. Очевидно, если бы я взялся за поручение, о котором вы меня просите, мне пришлось бы беседовать с мистером Парселлом и мистером Хладом. Я также должен быть осведомлен о вечере в библиотеке нашего дома в среду. Догадываюсь, что там подавались напитки. Кто их подавал?

Она вновь нахмурилась.

– Зачем? Зачем вам это знать?

– Любая беседа, в которой принимали участие мистер Парселл, мистер Хлад и ваш брат, может оказаться весьма полезной. Вы сказали, что мистер Парселл любит оказывать услуги. Не он ли разносил напитки?

– Нет. У нас тележка с напитками, каждый наливал – себе или тому, кто просил. Ну, вы знаете, как это бывает… Кажется, дядя Ральф налил коньяк мистеру Хладу. Моя мать после обеда предпочитает шампань-коблер и сама смешивает себе коктейль. Она налила мне шампанского, но я почти не пила.

– А что пил ваш брат?

– Шампанское. Он готов выпить хоть бочку.

– А мистер Вэйл?

– Я не заметила, но, наверное, виски с содовой, как обычно. Как бы вы ни были умны, это ничего не означает. Вы просто пытаетесь ошеломить меня. – Она взглянула на свои часы. – Хотите ли вы увидеть моего дядю первым? Он придет хоть сегодня вечером, если я попрошу.

– Только не сегодня. – Вулф склонил голову набок. – Я вовсе не пытаюсь ошеломить вас. Я должен отклонить вашу просьбу, мисс Теддер, я не могу назвать это предложением, так как вы ничего мне не предлагали. В отличие от вашего брата. Он был сегодня здесь, и мы договорились в отношении поиска этих денег. Моя доля будет равняться одной пятой части найденной суммы.

Она разинула рот.

– Вы лжете, – сказала она. – Просто набиваете себе цену. Одна пятая – это, конечно, нелепо. Вы уже получили больше чем достаточно, но если вы отыщете деньги, то я согласна заплатить вам еще десять тысяч. Если, конечно, вы отыщете всю сумму. После того, что я вам рассказала, вам придется взяться за это.

Вулф медленно поводил головой из стороны в сторону.

– Потрясающе, – произнес он. – Сколько вам лет?

– Я совершеннолетняя, если вы это имеете в виду. Мне двадцать один год.

– Потрясающе, что столь бестолковое существо смогло прожить так долго, не столкнувшись ни с какими несчастьями. Я силился сделать для вас ясным, что мы рассуждаем о гипотетическом случае, а вам и в голову это не приходило. Не знаю, как работает мозг, который никогда не напрягается. Не старайтесь запугать вашего брата. Я заставлю его соблюдать наш договор. Я не лгал, сказав, что он предвосхитил вас. Он был здесь, когда вы позвонили.

Наверное, ее отец Гарольд Ф. Теддер ответственен за то, как она реагировала на это. Естественно, что настоящий джентльмен должен был бы научить своих детей никогда не спорить с людьми ниже себя. Так как она не могла прогнать Вулфа из его кабинета и из его дома, ей оставалось только одно: встать и выйти. Она проделала это достойно, не торопясь, но и не медля. Я поспешил в прихожую и распахнул перед ней дверь. Она сказала: «Спасибо». Воспитание все же сказывалось, Я закрыл дверь, заложил засов на ночь, вернулся в контору и обратился к Вулфу:

– Отобрали у ребенка конфетку.

Он хрюкнул и оттолкнул назад кресло.

– Нестерпимый день. Я иду в постель. – Он поднялся.

– Что в отношении Сола, Фреда и Орри?

– Утро покажет.

И он вышел.