Текст книги "Когда пришли Техасские Коршуны"

Автор книги: Рекс Хайес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

ГЛАВА 10

Шипя как тигр, маленький черноволосый игрок отскочил к стене. Предположение Бланхарда оказалось верным: его рука, которую тот держал под ярким жилетом, вырвала двуствольный «Дерринджер».

Бланхард кинулся на пол, когда прозвучал выстрел. Пуля прошла сквозь спинку стула, на котором он только что сидел.

Он понял, что теперь не может колебаться ни секунды. Расстояние между ним и Аткинсом было не более десяти футов, а на такой небольшой дистанции выстрел из крупнокалиберного «Дерринджера» практически всегда смертелен. Человек, получивший порцию свинца в живот, почти не имеет шансов выжить.

Он выхватил свой короткоствольный кольт. Еще лежа на спине, выстрелил. В то же мгновение второй раз выстрелил и Аткинс. Звук двух выстрелов потряс весь дом.

Пуля скользнула по волосам Бланхарда, оцарапав ему кожу. Он откатился назад и выстрелил еще раз – и на этот раз попал.

Пуля отшвырнула Аткинса к стене. «Дерринджер» выпал из его руки и ударился о пол. Он закачался, упал на колени и повалился ниц.

Бланхард, взмахнув кольтом, вскочил на ноги. Он направил дуло револьвера на Харриса.

– Так вот как ты играешь, мерзавец!

– Нет, Вулкер, нет! – крикнул Харрис.

Он не делал никаких попыток встать и принять участие в борьбе. Бланхард прекрасно понимал, что их роли были распределены заранее. Харрис находил и заманивал жертву, а Аткинс вступал в игру, только если что-нибудь не получалось.

По-прежнему держа револьвер, направленный прямо в лицо Харрису, Бланхард другой рукой сгреб монеты в карман своего пиджака. Последней он взял со стола карту и ясно увидел, как глаза Покер-Харриса сузились в отчаянной решимости.

– Лучше не стоит, Харрис! – предупредил он. – Или ты хочешь лежать рядом со своим партнером?

Харрис передернул плечами и снова опустился. Он видел, что Аткинс мертв, и не желал разделить его участи.

– Я надеюсь, что ты останешься там, где и сейчас, пока я не уйду! – сказал Бланхард угрожающе. – Очень надеюсь, и только ради тебя, дружище!

Пятясь, он подошел к двери и скользнул в проход. Какой-то человек наткнулся на него, и он услышал сдавленное дыхание и приглушенный крик, когда ручка его револьвера опустилась на череп этого мужчины.

Наклонившись, он узнал в нем бармена. Бланхард быстро прошел сквозь прикрытый бархатом выход и ворвался в зал. Мужчины вскрикнули, откуда-то раздался выстрел.

Бланхард с помощью кольта пробивался сквозь толпу. Вокруг себя он видел исказившиеся лица. Женщины кричали, мужчины ругались. Бланхард поздравил себя с тем, что взял с собой два револьвера. И с тем, что в этом доме не слишком строго смотрят на то, чтобы гости оставляли в передней все свое оружие.

На галерее появился человек, который открыл огонь сверху. Всех находящихся в зале как рукой смело. Клиенты и прислуга прижались к стенам, чтобы хоть как-то укрыться от сыпавшихся градом пуль.

Бланхард почти достиг двери, но знал, что открыть ее ему не удастся, не попав под огонь стрелка с галереи.

Он упал на колени, поднял руку и тщательно, как в армейском тире, прицелился. Поймав голову стрелка на мушку, выстрелил. Человек на галерее тихо вскрикнул, ноги его подвернулись, и он вниз головой свалился через перила. Бланхард увидел, что тот упал прямо на большой биллиардный стол и замер без движения.

Оставшиеся три патрона он разрядил, целясь в тонкую цепочку люстры, висевшей над залом. Цепочка лопнула, и в следующую секунду хрустальная люстра упала и разбилась об пол. Свечи погасли, горячий воск брызнул на людей, закричавших от боли. Наступила полная темнота.

Бланхард под ее прикрытием рванулся к двери, схватился за ручку и с силой рванул ее. В глаза ударила вспышка яркого света, и оглушительный звук выстрела чуть не разорвал барабанные перепонки. Что-то горячее скользнуло по левой щеке от уголка рта до виска, и он почувствовал, как по подбородку потекла теплая кровь.

На него кинулся тот человечек, который впустил его сюда несколько часов назад.

Барабан его револьвера был пуст. Он швырнул кольт в лицо нападавшего и услышал глухой стон. Пригнувшись, Бланхард бросился вперед, и его голова как таран врезалась в грудь вышибалы. Сцепившись, они опрокинулись на пол, но Бланхард оказался наверху.

Его рука, опиравшаяся об пол, неожиданно наткнулась на пустой кольт. Это был тот редкий случай, который приходит только раз в жизни. Он схватил оружие и поднял его. Крепыш сразу затих.

Бланхард вскочил, сдернул с крючка свою шляпу и пояс с кобурой, выбежал на улицу и возблагодарил небо за спасение, когда его лицо овеял прохладный ночной воздух.

Он правильно сделал, не остановившись под лампой у входа, а прыгнув в густую плотную темноту. Когда он выходил из переулка на главную улицу, до него донеслись звуки выстрелов, гулким эхом отразившиеся от стен домов. Он ускорил шаги и, перейдя улицу, углубился в другой переулок…

На окраине города остановился и прислушался. Не гремели выстрелы, не свистели пули. Никто не преследовал его. Должно быть, Харрис испугался репрессий в случае, если его люди заварят слишком густую кашу.

Бланхард присел на корточки за каким-то сараем и подождал, пока уляжется возбуждение, станет спокойным дыхание и кровь ровно потечет в артериях. После этого он зарядил короткоствольный кольт патронами, которые носил в кармане пиджака, и достал свой выигрыш. Пальцы коснулись листка бумаги, проигранного Харрисом. Часть карты, указывающей место, где зарыты армейские деньги. Что делать теперь?

Прежде всего – что теперь предпримет Харрис?

Бланхард, достав носовой платок, вытер окровавленную щеку и прислушался, не приближаются ли откуда-нибудь его преследователи. Вообще, Харрис должен был задержаться, чтобы предупредить своих партнеров. Конечно, он даже не мог представить себе, что проиграет свою часть карты. Но коль это произошло, он либо приложит все силы, чтобы получить ее обратно, либо сообщит о случившемся своим сообщникам по преступлению в Колумбусе, у которых находятся остальные части карты. Однако маловероятно, чтобы Харрис пошел по второму пути.

«Лучше всего было бы, – сказал себе Бланхард, – пойти в полицию и рассказать обо всем. Они вызовут Харриса, и он, скорее всего, расколется на перекрестном допросе. Но тогда спросят и у меня, какое отношение ко всему этому имею я. Я должен буду назвать свое имя, и тогда… Нет, это невозможно».

У Харриса, вероятно, есть в городе друзья, которые могут поручиться за него. Сам же Бланхард – человек без имени и чести, дезертир и трус. Нетрудно представить, кому должна будет поверить полиция.

Бланхард встал и медленно пошел обратно по улице. Он не знал, что делать дальше. Возможно, он должен затаиться и ждать, пока Харрис не покинет город, чтобы встретиться со своими друзьями. Но с другой стороны, постоянно находясь около Харриса, он рискует в ближайшее время получить порцию свинца. Лучше, видимо, подождать и не торопиться с этим делом.

Было далеко за полночь, и почти все окна уже погасли. Бледный месяц поднялся на юго-западе, и его слабый свет залил весь город. С восточной равнины донесся одинокий вой койота. Небо над кварталом развлечений по-прежнему имело красноватый оттенок.

Бланхард пересек переулок, в котором находился тайный игорный притон Харриса. Свет уже не горел в его окнах. Фонарь у входа, под которым он вчера вечером впервые встретил Харриса, был потушен. Грозно и угрюмо выглядел теперь этот дом. Бланхард быстро прошел дальше.

Приближался патруль, и он прижался к стене – его лицо было окровавлено, а он хотел избежать ненужных вопросов.

Из одного дома послышался приглушенный смех женщины, ему отвечал низкий мужской голос. Сразу после этого раздался звук бьющегося стекла. Бланхард тревожно огляделся, прежде чем идти дальше.

Он прошел мимо почты и почувствовал терпкий запах аммиака, шедший из конюшни Оверлендской почтовой линии. Наконец, он увидел висевший у входа в его отель фонарь, призывно мигавший в темноте. Он с облегчением открыл дверь, прошел холл, в котором за своей конторкой дремал ночной портье, и поднялся по лестнице на верхний этаж.

Только сейчас он впервые почувствовал себя в безопасности. Он тщательно осмотрел весь коридор, едва освещенный керосиновой лампой. Справа и слева тянулись пронумерованные двери. После этого он прошел в свою комнату.

Темнота, густая как туман, окружила его. Только окно слабо светилось мерцающим прямоугольником. Бланхард достал спички, нащупал рукой стол, снял с лампы стекло, поднес спичку к фитилю и надел стекло назад, когда фитиль загорелся.

Он еще раз наклонился к лампе, чтобы привернуть коптящий фитиль. И в этом положении, хуже которого нельзя найти для мужчины, который должен драться, его встретил голос из темного угла напротив двери:

– Руки вверх, Вулкер!

Голос Покер-Харриса!

Бланхард мгновенно напрягся. Его мозг заработал. Харрис должен иметь отличную сеть осведомителей, раз он так быстро нашел его отель и даже узнал номер комнаты. Он не знал, видимо, только одного: его настоящего имени.

– Харрис? – осторожно спросил он через плечо.

Холодный резкий смех был ему ответом:

– Чего ты ждешь? Руки вверх, Вулкер, пока я не сделал дырки в твоей тупой башке.

Бланхард услышал характерный щелчок револьвера и беспрекословно повиновался. Харрис подошел к нему. Ствол револьвера уткнулся ему в живот, и опытная рука быстро ощупала его бедра, доставая кольт из кобуры на поясе.

– Да, я вспомнил, что ты на всякий случай имеешь запасную пушку, – сказал Харрис, запуская руку в карман его пиджака и доставая оттуда короткоствольный кольт.

– В этот раз ты решил действовать наверняка, да? – проворчал Бланхард.

Харрис захихикал.

– Ты прав. Один раз мы тебя недооценили, и Аткинс расстался с жизнью. Теперь тебе придется заплатить за это, Вулкер.

– Надеюсь, что счет не будет слишком высоким?

– Высоким как небо. Когда мы кончим расчет, ты будешь валяться в пыли. Но сначала – где бумага?

– Какая бумага? – спросил Бланхард, чтобы выиграть время.

– Не притворяйся идиотом! – крикнул Харрис. – Мне нужна карта!

– Ах, эта? – Бланхард постарался вложить в свой голос максимум презрения. – Так ты думаешь, я сохранил эту бумажку? Я был уверен, что это просто обман.

– Карту! – прохрипел Харрис. – Дай мне карту, парень!

– Охотно, если бы она все еще была у меня, – ответил Бланхард. – Но, к сожалению, у меня ее больше нет. Я ее выбросил.

– Что?! – проревел Харрис. Ярость, страх, удивление смешались в его голосе.

– Это так, – ответил Бланхард. – Я не поверил тогда ни одному слову из всей твоей болтовни, Харрис. Сорок тысяч долларов, спрятанные в горах! И ты считаешь меня таким идиотом? Если бы это действительно было так, ты бы не сидел здесь, а попытался бы обогнать других. Поэтому я выбросил ее, как только нашел в своем кармане.

– Где ты это сделал? – с бешенством в голосе спросил Харрис.

Бланхард пожал плечами.

– Где-то на улице. Возможно, ты ее еще найдешь, если поторопишься.

– Ты дурак! – проревел Харрис. – Проклятый наивный дурак! План был настоящий, и теперь мне очень хочется свернуть тебе шею!

– Что это тебе даст? – холодно спросил Бланхард. – Ты все равно не получишь ее назад сразу же. А если хочешь ее искать, то тебе придется ждать до рассвета. Кто знает, где она будет тогда. Может быть, ее унесет ветром, может быть – чьи-то ноги или колеса раздавят ее в грязи. Твои шансы действительно очень малы, Харрис.

Харрис испустил дикий, полный ярости крик. Он поднял свой револьвер.

– Тебе придется раскаяться в этом! Я убью тебя, собака! Если бы ты знал, как я хочу видеть тебя в гробу!

Бланхард повернулся. Теперь они стояли лицом к лицу с Харрисом. Дуло револьвера почти касалось его груди.

– Подожди минутку со стрельбой, – сказал он быстро. – Я не Вулкер, и я думаю, что ты должен это знать.

– Что это значит, черт возьми? Как же тебя зовут? – спросил Харрис, в глазах которого уже горела жажда убийства.

– Мое имя Бланхард! – крикнул Бланхард. – Том Бланхард! Это тебе ни о чем не говорит?

Оружие слегка опустилось. Тяжелый вздох поднял грудь Харриса.

– Бланхард? – переспросил он. – Лейтенант из форта Бран?

Бланхард снял с головы шляпу и вытер рукой лоб. Когда он отнял руку, она была мокрой.

– Я вижу, ты узнал меня, – прошептал он.

– Я еще не разу не встречался с тобой лицом к лицу, но знаю, что мы тебе причинили, – согласился Харрис. – Мы слышали, что они сделали с тобой в форте Бран. Наверное, это было прекрасное зрелище, когда с тебя сдирали проклятую форму северян.

Бланхард вертел свою шляпу между пальцев. Его глаза сверлили Харриса.

– Да, меня разжаловали и выгнали из армии. Теперь ты понял, почему я пришел в форт Самнер?

– Гм!.. – хмыкнул Харрис. – Но не хочешь же ты сказать, будто чувствовал, что я здесь? Что это не случайность?

– Это не случайность! – жестко возразил Бланхард. – И я пришел не один. Будь осторожен, Покер-Харрис!

Харрис задумался на некоторое время, но затем решительно покачал головой:

– Нет! На этот раз ты лжешь. Ты просто хочешь этим спасти свою шкуру. Я знаю от своих друзей, что ты остановился в отеле один.

Бланхард пожал плечами.

– Если это известно тебе так точно, то почему ты не стреляешь? Что удерживает тебя? Сказать тебе, почему ты этого не делаешь? Потому что веришь, что позади тебя может стоять некто, кто продырявит тебя насквозь, как только ты попробуешь выстрелить!

– Нет, Бланхард, нет! – быстро сказал Харрис, и мелкие капли пота заблестели на его лбу.

– Отлично! – сказал Бланхард с видимым хладнокровием. – Тогда пришло время кончать с тобой. Военный суд в форте Бран ждет тебя, Покер-Харрис!

Он посмотрел на дверь мимо плеча Харриса.

– Нет, сержант, не здесь! – громко произнес он.

Харрис не хотел поворачиваться. Все чувства говорили ему, что Бланхард блефует. Но несмотря на это, голова его автоматически повернулась к двери.

У дверей было по-прежнему пусто.

С радостным возгласом Харрис повернулся обратно к Бланхарду.

Шляпа, резко брошенная Бланхардом, попала ему в лицо. Харрис пошатнулся и наудачу выстрелил туда, где должен был стоять Бланхард. Звук выстрела потряс легкие стены дома. Пуля пробила оконную раму, но не задела Бланхарда, которого уже давно не было на прежнем месте.

Бланхард одним прыжком достиг кровати, на которую Харрис бросил его оружие. Он схватил свой кольт и бросился на пол, спасаясь от выстрелов Харриса. Опираясь на оба локтя, быстро три раза выстрелил сквозь дым в направлении вспышек выстрелов Харриса и мгновенно перекатился на новое место.

Кольт Харриса замолчал. Пауза длилась не более трех секунд. Потом Бланхард услышал, как Харрис кашлянул. Со стуком на пол упал тяжелый кольт.

Сквозь колеблющуюся пелену дыма он увидел Харриса, который вяло передвигался вдоль стены. Иногда его шатало взад и вперед. Рукав рубашки был порван, рука, прижатая к груди, покраснела от крови. Он снова закашлялся, попав в полосу дыма, и неуклюже повалился на бок.

Бланхард одним прыжком приблизился к нему и наклонился. С первого же взгляда ему стало ясно, что для Харриса все уже кончено.

– Покер-Харрис, где остальные? – крикнул он.

Харрис открыл глаза. Он посмотрел на Бланхарда полным ненависти взглядом.

– Тебе придется найти их самому, собака!

Бланхард тщетно пытался найти какие-либо слова. Вдруг его осенило.

– Они на ранчо Дрейненов? – спросил он. – Они скрываются у Хиро и Метта Дрейненов?

Глаза умирающего удивленно раскрылись.

– Откуда ты узнал? – прошептал он, задыхаясь. – Кто их тебе выдал?

– Итак, они там?

Харрис сжал кулаки. Струйка крови появилась у него на губах.

– Будь проклят!.. Будь ты проклят… – прохрипел он и умер.

Бланхард поднялся. Его багаж был уже собран. Он взял его, повесил через плечо «винчестер» и открыл дверь.

Он увидел, как двери в коридоре открывались и снова быстро захлопывались, когда он проходил мимо. Запах порохового дыма медленно полз от его двери.

Бланхард спустился по лестнице. Проходя холл, увидел бледное лицо ночного портье, стоявшего за своей конторкой.

– Если это вы подсказали Покер-Харрису, где меня можно найти, то вам теперь придется позаботиться, чтобы его прилично похоронили, – сказал он задрожавшему портье и покинул отель.

На улице еще лежала глубокая темнота, но на восточном горизонте уже появилось серое мерцание утренней зари.

В конюшне Бланхард надел на Леди упряжь и привязал к седлу саквояж. Заспанный сторож вышел из своего бокса и потребовал пять долларов. Бланхард рассчитался с ним, вывел лошадь на улицу, вскочил в седло и галопом поскакал к холмам на востоке.

На первой же высоте он остановился и оглянулся на город. Он видел, как в сумерках гаснут последние фонари, и знал, что полиция уже начала расследование смерти Покер-Харриса. Но так как Харрис был профессиональным шулером и в конце концов должен был кончить именно так, то полиция не слишком будет заботиться о полном завершении расследования.

Бланхард провел остаток ночи в седле. Когда поднялось солнце, он сделал привал у небольшого ручья.

Пока на костре готовился скудный завтрак, он достал из кобуры свой кольт и сделал на ручке орехового дерева зарубку.

– Это первый! – сказал он себе, и глубокая складка появилась у него над переносицей.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ГЛАВА 11

Тремя днями позже он достиг поселка Мулеш на берегу Дабл-Маунтин-Форк. Это был типичный живописный городок, населенный скотоводами и скотом. Люди здесь жили так же, как и в Других подобных городках, которые Бланхард видел раньше. Они носили простую одежду ковбоев и вызывающе гордились своей жизнью – в седле и с револьвером на поясе.

В салуне Бланхард спросил о ранчо братьев Дрейнен. Лицо бармена сразу же помрачнело. Видимо, Дрейненов не очень-то любили в Мулеше.

– Десятью милями ниже по реке, – ответил бармен сухо. – Вы хотите у них работать?

– Нет, – кратко ответил Бланхард.

– Покупаете скот?

– Тоже нет. – Бланхард рассмеялся. – Я нанесу им только один визит.

– Судя по пыли, лежащей на ваших плечах, – проворчал бармен, – вы проехали много миль ради этого одного визита.

– Порядочно, – согласился Бланхард.

Бармен начал протирать посуду, которая стояла на стоике. Его голос оставался совершенно невыразительным, когда он сказал:

– Мужчина не может без причины совершать такие далекие поездки. Какая цель у вас, незнакомец?

Бланхард кинул на него жесткий взгляд.

– Зачем вам лезть в эту грязь, дружище?

– А может быть, я хочу дать вам совет. – Голос бармена понизился. – Тут в последнее время многие расспрашивали о ранчо Дрейненов. Например, детектив агентства Пинкертона. Они прячутся, конечно, но у них есть свои отличительные знаки, чтобы их могли узнать свои люди. Вид на жительство в забытом бумажнике, монограмма на ручке револьвера… Понимаете?

– Конечно, – кивнул Бланхард. – Конечно.

Он задумался над словами бармена. Со времен гражданской войны, во время которой занимался личной охраной президента, Аллан Пинкертон обладал лучшими детективными агентами в мире. Видимо, армия поручила Пинкертону и его людям найти похищенные деньги.

Бланхард достал из кармана пиджака золотую монету в двадцать пять долларов.

– Я не работаю у Пинкертона, – тихо сказал он, придвигая монету бармену. – Но я очень благодарен вам за то, что вы мне рассказали.

Бармен сразу же протянул руку и взял монету. Он попробовал ее на зуб, чтобы проверить, настоящая ли она, и с радостным хмыканьем опустил в карман своего фартука. Потом доверительно наклонился к Бланхарду и прошептал:

– Нет, вы, конечно, не из агентов Пинкертона, потому что вы джентльмен.

Бланхард осмотрелся вокруг. За столиком в задней части салуна, положив голову на руки, спал одетый как ковбой мужчина. Кроме него в баре никого не было.

– Расскажите мне о Дрейненах, – сухо сказал он.

– Дрейнены, – так же тихо продолжал бармен, – не пользуются здесь хорошей репутацией. Конокрады и все такое, понимаете? Но раньше они были достаточно умны, чтобы не оставлять следов. Дурацкая ситуация. Каждый знает, что они работают бессовестным образом, но их нельзя повесить, так как ни у кого нет доказательств.

Это сообщение заинтересовало Бланхарда, но он не подал виду.

– Дальше, – вяло сказал он.

– Хорошо. Они ведут хозяйство на ранчо ниже по реке. Занимаются этим не всегда активно, даже небрежно, но у них всегда есть деньги. Иногда у них появляются какие-то мужчины. Прибывают на лошадях, которые едва передвигают ноги, и исчезают, как только Дрейнены дают им свежих лошадей. Понимаете?

Бланхард кивнул.

– Отлично понимаю. Дальше.

– Через пару недель после последнего посещения появились люди Пинкертона. Они обшарили все вокруг. Где-то далеко на Юге были украдены сорок тысяч долларов из денег армии, и агенты искали следы на ранчо Дрейненов. Но когда они пришли, Хиро и Метт Дрейнены исчезли. После этого их уже никто не видел.

Бланхард почувствовал, что все его надежды разваливаются, как карточный домик. Он считал, что сможет что-то выжать из Дрейненов. Какие-то сведения. Хотя бы намек на то, где может быть банда. Из последних слов Покер-Харриса следовало, что бандиты могут скрываться на ранчо Дрейненов.

– И давно они отсутствуют? – спросил он.

– Не имею представления. Люди Пинкертона ушли неделю назад. Может быть, Хиро и Метт затаились высоко в горах, наблюдают оттуда за нами да посмеиваются в кулак. Может быть, решили перейти границу. Я думаю, что здесь земля уже горела у них под ногами. Вы, вероятно, пожелаете узнать дорогу к реке, сэр?

– Я найду сам, – решительно сказал Бланхард и вышел из салуна.

Солнце уже клонилось к западу, и Леди устала. Но десять миль она еще сможет проделать. Если он не застанет Дрейненов, то хоть сможет переночевать на покинутом ранчо, а с утра начать новые поиски.

Когда он садился в седло, из салуна вышел бармен.

– Примета ранчо Дрейненов – колесо телеги, – прошептал он Бланхарду. – Оно прибито к столбу, у которого вы должны свернуть от реки.

– Спасибо, – сказал Бланхард и пришпорил свою лошадь.

Дабл-Маунтин-Форк выходила из глубокой ложбины между холмами, где уже высохшая летняя трава колебалась под резкими порывами ветра. Стоял сентябрь, и в воздухе разлилась ощутимая прохлада. Небо было прозрачно-голубым, но солнечный свет потерял свою силу. Кусты у реки отбрасывали длинные тени.

Бланхард проехал десять миль вдоль реки и осмотрелся, ища глазами столб с прибитым колесом. Вскоре он заметил его. Столб стоял у начала тропинки, уходившей от воды. На доске был грубо нарисован знак Дрейненов – колесо телеги с восемью спицами. Он обозначал границу их владений.

Вступая на тропинку, идущую между холмами и засохшим кустарником, Бланхард знал, что очень рискует. Если Дрейнены вернулись, то недоверием будут встречать каждого чужака. Они могут всадить в него дюжину пуль, прежде чем он вообще увидит их лица.

Он проверил свой кольт и ослабил застежку кобуры. Лошадь шагом шла к дальнему холму. С минуты на минуту должно было начать темнеть. Ветер, спускавшийся с холмов, внезапно принес резкий холод.

Наступила почти ночь, когда Бланхард выехал из прохода между холмами и резко остановил лошадь.

В небольшой котловине перед ним стоял угрюмого вида низкий и длинный дом. Тропинка вела вниз. Окна дома были закрыты и казались мертвыми, но в воздухе стоял свежий запах пыли. Ветер или всадники подняли ее?

Бланхард привстал в седле и внимательно осмотрелся. Немного подождав, двинулся дальше. Он толкнул ворота в загородке ранчо и проехал в них. Здесь тропинка кончалась. Теперь дом лежал в тридцати футах правее Бланхарда. Сарай, состоящий лишь из трех стен с крышей, был закрыт поперечным брусом. Бланхард соскочил с седла и привязал к нему повод.

Его шпоры громко зазвенели, и он нагнулся и отстегнул их. Сердце его громко стучало, во рту пересохло. Темный дом грозно стоял перед ним. Что ожидает его, когда он войдет туда?

Вдруг Бланхард заметил в темноте сарая какое-то движение. Он тут же нагнулся. Яркая вспышка огня разорвала темноту. Падая, Бланхард услышал звук выстрела и свист пули. Она пробила его шляпу, и Бланхард понял, что был мишенью для невидимого стрелка.

Он не собирался именно теперь вступать в борьбу, так как не знал карт своих противников. Поэтому, пригнувшись под пулями невидимого стрелка, бросился зигзагом к своей лошади.

Леди встала на дыбы, когда он схватил поводья и вскочил в седло. Вслед ему раздалось еще три выстрела, потом он услышал громкую мужскую ругань. Лошадь прыгнула, и это ее движение было настолько неожиданно, что Бланхард чуть не вылетел из седла и лишь с большим трудом удержался на своем месте.

Леди рванулась бешеным галопом, и Бланхард поглядел в ту сторону, где тусклой тенью вырисовывалась мужская фигура. Кольт стрелял непрерывно. Бланхард сжал зубы и еще ниже пригнулся к седлу, прислушиваясь к свисту пуль.

Итак, Дрейнены не бежали бесследно. Они вернулись назад и теперь защищают свои владения.

Внезапно окно дома осветилось. Дверь распахнулась, и в хлынувшем свете Бланхард увидел силуэт еще одного мужчины. Он кивнул кому-то и что-то бросил. Бланхард услышал свистящий звук и понял, что это лассо. В следующую секунду передние копыта его лошади, казалось, споткнулись о какое-то невидимое препятствие, и Бланхард вылетел из седла. Он упал на лопатки, и удар был настолько силен, что он на мгновение потерял сознание.

Оглянувшись, Бланхард вскочил на ноги и кинулся к своей лошади, которая пыталась встать на передние ноги. Бланхард увидел, что они спутаны лассо. Он повернулся вдоль туго натянутого троса и увидел направленный в его голову ствол револьвера.

Расстояние между ним и мужчиной в дверях было не больше длины лассо, то есть где-то между сорока и пятьюдесятью футами, и он понял, что его череп разлетится как гнилой орех, если мужчина начнет стрелять. Поэтому он медленно поднял руки.

Второй мужчина вышел из темноты и вступил в полосу света, который падал из открытых дверей. За ним появился и третий, державший в обеих руках еще дымящиеся ружья. Видимо, это и был стрелок из сарая.

– Ты держишь его, Чимарро-Счастливчик? – спросил хриплый голос.

Мужчина в дверях громко рассмеялся.

– Он бежал прямо на мое лассо!

– Действительно, ты отлично свалил его, мальчик, – проворчал мужчина, появившийся вторым.

Он приставил дуло своего револьвера к груди Бланхарда и достал из кобуры его кольт. Этот мужчина носил рыжеватую окладистую бороду, его голос прозвучал как приказ:

– Поворачивайся!

Бланхард повиновался. Мужчина из дома, которого звали Чимарро-Счастливчик, вышел вперед, свернул лассо и освободил передние ноги лошади.

– Я отведу лошадь. – Он увел Леди в сарай.

– Конечно, Метт, конечно.

Бланхард насторожился… Метт. Итак, это Хиро и Метт Дрейнены. Только третий, этот Чимарро-Счастливчик, не вписывался в эту картину.

Он почувствовал толчок в спину и услышал приказ Хиро Дрейнена:

– В дом, шпион!

С поднятыми руками он споткнулся о порог в большом холодном помещении, которое лежало за дверьми. Лампа, все время мерцавшая, вдруг ярко загорелась под своим абажуром. Ее лучи укололи привыкшие к темноте глаза Бланхарда. Он остановился, услышав, как вошел Чимарро-Счастливчик и закрылись двери. Через плечо он спросил:

– Что, черт возьми, это должно означать? Почему вы хотите накачать меня свинцом?

– Ты слишком дерзко говоришь для шпиона Пинкертона, – проворчал Метт Дрейнен.

Глаза Бланхарда привыкли к свету. Теперь он снова мог видеть нормально. Хиро Дрейнен, мужчина с окладистой бородой, стоял у стола. Метт, который еще держал в руках оружие, беспокойно двигался по комнате. Чимарро-Счастливчик подошел к печке и протянул руки к ее проржавевшей жести. Порыв ветра ворвался в дом и хлопнул окном. Бланхард увидел, что его револьвер лежит на столе рядом с лампой.

– Шпион Пинкертона? – Он поднял брови. – Как это вы могли додуматься до такого? Я не имею с его парнями ничего общего.

Лицо Хиро Дрейнена выглядело как деревянная маска. Он был старшим из двух братьев. Метт был младше, и в его лице еще оставалось что-то юношеское. Чимарро-Счастливчик играл пальцами на рукоятке кольта, как это делают мужчины, которые проводят большую часть своей жизни в седле. Эта поза и мастерство, с которым он бросил лассо, выдавали в нем бывшего ковбоя.

Бланхард обшарил глазами комнату. На балке над входной дверью он заметил вырезанное колесо и, чтобы хоть что-то сказать, спросил:

– Это ваш знак?

Хиро Дрейнен коротко усмехнулся:

– Наш знак, конечно. Но если ты не тот, то кто ты? Что ты делаешь ночью на нашей земле?

Бланхард неопределенно пожал плечами:

– Это просто случайность. Я ищу работу.

– Какую работу? – быстро и злобно спросил Метт Дрейнен.

– Любую, какая попадется.

Чимарро-Счастливчик, который опять грел руки у печки, тихо засмеялся:

– Вы слышали, друзья?

– Попридержи язык, Счастливчик, – сказал Хиро Дрейнен.

Он подошел к Бланхарду и пытливо вгляделся в лицо бывшего офицера.

– По-моему, я тебя уже где-то видел! Но где это могло произойти? Покажи-ка мне свои руки!

– Зачем? – удивился Бланхард.

Метт ткнул его в спину дулом револьвера.

– Ты должен повиноваться и не задавать вопросов, понятно?

Бланхард неохотно протянул руки. Хиро лишь на мгновение взглянул на них. Потом повернулся и сердито засмеялся.

– Ищешь работу, да? – Он словно выплевывал слова откуда-то из своей бороды. – Ты не ковбой – и на твоих ладонях нет ссадин от лассо. Кто же ты тогда?

– Разве об этом так трудно догадаться? – спросил Бланхард.

– Не пытайся внушить нам, что ты нашего же сорта! – усмехнулся Метт Дрейнен.

Хиро резко взмахнул рукой.

– Помолчи, Метт! – крикнул он.

Он заходил около Бланхарда. Слова снова медленно выходили из его рта:

– Я знаю тебя. Я уже однажды встречал тебя. Где же это было? Подожди немного, я уже начал припоминать.

– Я думаю, что он человек Пинкертона, – проворчал Чимарро.

Хиро Дрейнен остановился перед Бланхардом, глубокая задумчивость избороздила его лоб морщинами.

– Нет, Счастливчик, – проговорил он, – этот человек не от Пинкертона, а из армии янки.

– Что? – ошеломленно вскрикнул Чимарро.

– В прошлом году в форте Бран, – медленно начал Дрейнен, – остатки нашего полка сдавали янки оружие. Я был там. Караул несла рота под командованием лейтенанта. Теперь я точно вспомнил его. – Его рука поднялась, палец указал на Бланхарда. – Это он. Лейтенант Бланхард. Тот самый, который эскортировал деньги армии. Чимарро-Счастливчик, этот парень пришел из-за тебя!

Бланхард повернул голову. Его глаза устремились на Чимарро-Счастливчика.

«Второй!» – подумал он.

Счастливчик резко выхватил свой кольт.

– Если это так, то чего же мы еще ждем? – сказал он. – Я сам убью его, если у вас не хватает смелости.

– Подожди! – резко сказал Хиро Дрейнен. Он повернулся к Бланхарду: – Я не ошибся, дружище?