Текст книги "Когда пришли Техасские Коршуны"

Автор книги: Рекс Хайес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Рекс Хайес
Когда пришли Техасские Коршуны

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА 1

Шериф Малькольм сворачивал сигарету, когда за городом раздался выстрел. За ним сразу последовал целый залп. Эхо, отразившись от холмов, вошло в город Колумбус.

Малькольм отбросил табак и бумагу, схватил свою шляпу и выбежал на улицу. Солнечные лучи ударили ему прямо в лицо. Шериф не хотел верить своим глазам, но представшее перед ним было фактом.

Пять всадников в серых мундирах конфедератов скакали к городу. Над дулами их карабинов еще вились белые пороховые дымки. Из-под копыт их лошадей поднимались длинные пылевые шлейфы.

Малькольм закрыл глаза и попытался прогнать свое видение. Может быть, он уже бредит? Или он вчера слишком долго был на солнце без шляпы?

Он открыл глаза – пять всадников по-прежнему были здесь. Сейчас они уже достигли единственной улицы Колумбуса. Их мундиры были изношены, но форма армии южных штатов была еще четко различима. И все это, хотя война кончилась уже более года назад, было перед ним. Или эти пятеро хотели продолжать ее на свой страх и риск?

Сердце Малькольма заколотилось. Его рука опустилась к револьверу.

Он наблюдал, как пять всадников рысью пересекли улицу. Приклады их карабинов касались шенкелей. Они двигались так, как двигается кавалерийский патруль по враждебной территории. Их гибкие тела раскачивались в седлах, и небольшой дорожный багаж скрипел и грохотал при каждом шаге их лошадей.

Где-то открылось окно, и в нем появилось любопытное лицо. Тотчас же один из всадников выстрелил из своего карабина, и человек испуганно отшатнулся.

Все это развернулось перед шерифом Малькольмом ранним утром в небольшом городке Колумбус, расположенном где-то в Техасе. Сам Малькольм был настоящим янки. Он был назначен на этот пост военным правительством северян. Целая страна – гордый, страстный Юг – изнемогала под твердой рукой этих новых господ.

Пятеро всадников, приблизившись рысью к шерифу, одновременно остановили своих лошадей. Их вожаком был большой суровый мужчина с серыми глазами и русыми волосами. Теперь Малькольм стоял в паре шагов против него. Жить ему после этого мгновения оставалось не более трех минут, но он еще не знал этого.

– Вы здешний шериф? – услышал он хриплый голос.

Он кивнул.

– Верно. А кто вы? – Медленно, но неумолимо струился последний песок в часах, отмеряющих время до его смерти.

Раздался холодный смех:

– Это вас не касается!

Главарь поднял свою винтовку и махнул ею над головой. Тотчас два крайних всадника развернулись, чтобы прикрыть группу сзади. Один из них был известен шерифу уже много лет. Они узнали друг друга.

Малькольм видел, как из дверей телеграфа вышел Вуд Харрис и, заметив всадников, быстро повернул обратно.

– Что, черт побери, это должно означать? – громко крикнул шериф. – Или вы еще не знаете, что война кончилась больше года назад?

Главарь банды бросил на него с высоты своего седла ледяной взгляд.

– Ты янки – я чувствую это по твоему выговору. Для вас война, наверное, уже завершена. Для нас же она кончится еще очень не скоро.

Малькольм с трудом сдерживался. Он всмотрелся в ближайших всадников. Судя по их виду, это были мародеры – бывшие солдаты армии южных штатов, которые не смогли вернуться к прежней нормальной жизни. Вся страна кишела сейчас подобными бандами бродяг.

– Чужак, – сказал он высокомерно, – здесь свободная страна. Мы не хотим горя. Если вы в чем-то нуждаетесь и мы можем вам это дать, говорите об этом сразу. А если нет, то оставьте нас!

Человек в сером мундире засмеялся резко и пронзительно.

– Тупица, что ты нам дашь? Ты сам получишь то, что хотел предложить нам благодаря оружию.

В конце улицы снова показался Вуд Харрис.

– Шериф! – хрипло закричал он. – Провода перерезаны!

Малькольм еще не осознал значения этих слов, как раздался выстрел. Харрис остановился. Казалось, он ударился о невидимую стену. Он схватился руками за грудь, ноги его подогнулись, и он свалился, как мешок.

Малькольм выдернул из кобуры свой кольт. Произошло убийство, убийство среди бела дня, у него на глазах.

– Дьявол! – проревел он и поднял оружие.

Карабины всадников были мгновенно направлены на него. Из темных отверстии дул вырвался огонь, и белый дым овеял его. Что-то раскаленное вонзилось в Малькольма и разорвало его туловище на две половины.

Шериф хотел отступить, но тело больше не слушалось его. Глаза застлал красный туман, а рот был полон сладковатой на вкус крови

«В меня попали! – подумал он. И потом: – Я умираю».

Он сделал еще один заплетающийся шажок. Револьвер выпал из его обессилевшей руки. Когда оружие коснулось земли, грянул выстрел. Малькольм упал на колени. Вместе с его кровью уходил и последний песок из часов его жизни.

Он вытянул обе руки, чтобы удержать свое опрокидывающееся тело. Как из бесконечной дали услышал он пронзительный смех своих убийц. И в то время, когда его мысли уже начали путаться, он спросил себя, что привело этих парней в Колумбус?

Когда в последний раз перед смертью мысли его прояснились, он вспомнил о почтовой карете, которая должна была провезти через городок армейские фонды для форта Бран, и страх за нее был почти так же силен, как боль от пронзивших его пуль.

Малькольм еще раз попытался собрать уходящие силы, но это оказалось невозможным. Темные врата смерти уже открылись перед ним.

С закрывающимися глазами он повалился вперед. Красная пыль улицы рванулась ему навстречу. Он уже не почувствовал, как ударился о твердую землю лбом.

ГЛАВА 2

Меньше чем за минуту не стало двух человек.

Из домов высыпали другие мужчины. Тотчас всадники начали стрелять. Хлещущие, гремящие как гром выстрелы их карабинов метались вверх и вниз по улице – и мужчины Колумбуса предпочли юркнуть в свои дома.

Через десять минут после появления пятерых всадников Колумбус находился в их руках. Они собрались в салуне, в котором решили остановиться. От их поношенных мундиров пахло потом, пылью, кожей и свежей гарью пороха.

Раньше они все вместе служили верховыми в конфедератской кавалерии Джексона, а после окончания гражданской войны решили продолжить ее на свой страх и риск. Их главарем стал Сид Блэкуэлл, тот самый высокий, жестокий с виду мужчина, который застрелил Малькольма. Его сообщниками были Бито Маклин, выходец из трущоб Нового Орлеана; бывший пастух по прозвищу Чимарро-Счастливчик; лучший стрелок шайки Стив Триггер Джексон и последний – незаметный светловолосый парень по кличке Покер-Харрис, бывший шулер из одной банды с Миссисипи. Вместе взятые они были отлично спаянной бандой головорезов и отпетых мошенников. Блэкуэлл по праву считался самым умным и опасным из них.

Теперь, когда первая половина дела уже сделана, они остались стоять перед салуном и наблюдали за пустующими улицами. Трупы Малькольма и Харриса валялись в пыли, земля под их телами уже потемнела от крови. Пять безжалостных мужчин, поставивших себе обязательной целью захват Колумбуса, добились своего. Их тени тяжело и грозно легли на поверженный город.

Блэкуэлл кивнул Чимарро-Счастливчику, и ковбой, взяв карабин, пошел к лошади. Бито Маклин, скаля зубы, указал на застреленного почтового чиновника.

– Великолепная идея, Сид, – велеть перерезать проволоку, ведущую из города!

Блэкуэлл бросил на него иронический взгляд своих стальных глаз.

– В этом различие между нами: я думаю, прежде чем предпринять что-либо. Если бы мы не разрушили линию, этому малому могла прийти в голову идея предупредить станцию в Гранд-Джанкшене. Они могли вернуть кучера, а нас бы тем временем здесь повесили и поджарили на солнышке. Но мы пришли сюда и уйдем с сорока тысячами долларов в кармане!

Джексон усмехнулся и хлопнул рукой по своему кольту сорок пятого калибра, который он носил в кожаной кобуре.

Покер-Харрис смотрел вдоль улицы, последние дома которой поднимались на гребень пыльных холмов и исчезали там в розовой дали.

– Может быть, нам поставить пост у того холма, чтобы знать о прибытии кареты, Сид?

Блэкуэлл с коротким смешком кивнул ему.

– Как раз это я и хотел предложить тебе, Покер. Итак, бери свою лошадь и скачи туда.

Ругаясь, Покер-Харрис шагнул к своей лошади, прыгнул в седло и так ударил перепуганное животное шпорами, что она рванулась с места, заржав от боли.

– Однажды, Сид, – сказал Джексон мечтательно, – он всадит тебе пулю в живот. И это произойдет, как только ты отведешь от него глаза.

Блэкуэлл отрицательно покачал головой.

– Покер не дурак, я не верю этому. Он знает, что сможет подойти к золоту, только если будет знать свое место.

Джексон многозначительно пожал плечами.

– Думай как хочешь. Я знаю этот сорт людей. Они долго разгибаются. Но потом быстро поднимают голову и становятся опасными. Лучше не забывать этого.

– Отлично, Триггер, отлично, – сказал Блэкуэлл и вошел в салун.

Бармен рассеянно чистил никелированную стойку бара.

– Что можно здесь выпить, милый? – Лысина главаря блестела от пота.

– Лучше мы обслужим себя сами, – усмехнулся Маклин.

Он взял бутылку, отбил ей горлышко о край карточного стола и понюхал вино.

Блэкуэлл сказал дрожащему бармену:

– Снаружи, на улице, лежат два идиота, которые настолько сошли с ума, что хотели создать нам большие трудности. Позаботьтесь о том, чтобы они были убраны.

– Конечно, сэр, – заикаясь, произнес мужчина. – Сейчас же будет сделано, сэр. – Он убежал.

Блэкуэлл повернулся и положил оба локтя на стойку. Его глаза были направлены на женщину, сидевшую вблизи стойки за столом и слышавшую выстрелы снаружи.

Женщина казалась еще молодой, но глаза ее уже потускнели. На ней было пестрое платье с глубоким декольте. Ее рот сильно подкрашен, волосы неестественно обесцвечены. Ее положение в жизни легко узнавалось. Кроме нее в салуне никого не было.

– Привет, Додо, сокровище! – весело сказал Блэкуэлл.

На губах женщины появилась улыбка, в ее глазах возник полный страстного ожидания блеск.

– Ты точен, Сид, – сказала она.

Блэкуэлл засмеялся.

– Я всегда точен, когда дело идет к тому, что можно захватить много денег.

Он встал перед женщиной, поднял ее вместе со стулом и быстро поцеловал. Она прижалась головой к его форменному пиджаку.

– Итак, ты получил мое письмо?

– Оно получено и понято, – засмеялся Блэкуэлл. – И я здесь только для того, чтобы дать жизни этим янки.

Додо взяла его руки в свои.

– Когда ты получишь эти деньги, Сид, любимый, – шепнула она, – ты прекратишь тогда свои занятия?

Маклин громко рассмеялся. Блэкуэлл высвободил свои руки из рук женщины и повернулся.

– Ты уже достаточно выпил, Бито, – резко сказал он. – Иди и смени Покера.

Маклин ворчливо повиновался. Он, тяжело ступая, подошел к двери, и сразу после этого раздался стук копыт его лошади.

Блэкуэлл перехватил взгляд Триггера Джексона, облокотившегося на стойку бара. Он слегка пододвинул Додо к себе.

– Я получил твое письмо на ранчо Дрейненов, где мы всегда скрываемся. Итак, ты уверена, что янки пошлют свои денежные награды с сегодняшней почтой?

– Они делают это уже в течение трех месяцев. Почему же им не поступить так сегодня? – возразила Додо.

– Но ведь кучера сопровождают солдаты, не так ли?

– Их всего несколько человек: пятеро или шестеро и офицер. Пока фургон меняет упряжку на свежую, они у колодца поят лошадей. Офицер иногда заходит сюда, чтобы пропустить стаканчик. Остановка продолжается около десяти минут.

– Этого достаточно, – кивнул Блэкуэлл. – Подойди сюда, Триггер!

Додо взяла его за руку.

– Сид, я намекнула тебе об этом в надежде, что ты возьмешь меня отсюда, когда все уладится. Ты ведь сделаешь это, правда?

Блэкуэлл погладил ее волосы.

– Девочка, ты забыла, что мы собираемся стать через пару часов самыми большими людьми во всем Техасе? Все собаки армии янки будут спущены с поводков, чтобы найти и уничтожить нас. Мы должны будем спрятать деньги, разделиться и затаиться, пока наше дело не порастет быльем. Когда это произойдет, ты, само собой, получишь свою долю.

– Я не хочу никакой доли! – запальчиво крикнула Додо. – Я хочу, чтобы ты, наконец, сдержал свое слово, Сид!

Блэкуэлл нахмурился.

– Ты считаешь, что я должен жениться на тебе?

– Что может помешать этому, Сид, когда ты получишь много денег? – сказала она тоскливо. – Мы могли бы уехать в Калифорнию, где нас никто не знает, и начать там новую жизнь.

– Я должен подумать над этим, – сказал Блэкуэлл и вышел.

За ним последовал и Триггер Джексон.

Чимарро-Счастливчик сидел на корточках рядом с лошадью, держа карабин в полусогнутой руке.

– Все в порядке, босс, – пробурчал он.

Блэкуэлл встал и осмотрелся. Станция Оверлендской почтовой линии находилась далеко внизу по улице. Колодец был гораздо ближе.

– Один человек выше, другой ниже за сараем. Двоим затаиться на крыше. Когда их лошади пойдут на водопой, мы перестреляем их всех как зайцев!

– А моя задача? – спросил Джексон.

– Ты возьмешь на себя почтового агента. Он должен вести себя совершенно безобидно. Я хочу получить эти деньги без единой царапины на наших шкурах. Надо сделать так, чтобы янки не смогли ничего проверить. Ты сможешь с этим справиться?

Джексон достал из кобуры свой револьвер и ласково погладил вороненую сталь.

В это время с холма на взмыленной лошади спустился Покер-Харрис.

– Бито сказал, что он должен сменить меня, босс.

Блэкуэлл кивнул:

– Порядок. Как видишь, я не чудовище. В салуне есть хорошая выпивка. Потом ты можешь помочь Чимарро-Счастливчику отвести лошадей за дом.

Покер, тяжело ступая и звеня шпорами, вошел в салун, а Блэкуэлл, ухмыляясь, повернулся к Джексону.

– Вот как это делается, дорогой. Всегда думай и о том, что Покер-Харрис играет не без умысла и может всадить мне унцию свинца в спину.

Джексон пожал плечами.

– Никогда не верь игрокам, Сид. Я в твоем положении всегда имел бы его перед глазами.

Между тем мысли Блэкуэлла были уже далеко. Он рассматривал место действия будущей схватки.

– Ты видишь надстройку на этой плоской крыше? Мы с Харрисом сможем контролировать оттуда весь город. Чимарро-Счастливчик и Маклин хорошие наездники, они на лошадях блокируют оба конца улицы на случай, если один из этих янки попытается прорваться. Ты, Триггер, наблюдай за агентом. Что еще может не удаться? Сорок тысяч у нас уже в кармане.

– Ты забыл офицера! – бросил Джексон. – Додо сказала, что он иногда заходит в салун.

– Если он сделает это сегодня, ее задачей будет задержать его там. Она знает, как нужно обращаться с оружием.

– Я думаю, что она носит двуствольный пистолет за подвязкой на своей хорошенькой ножке, – засмеялся Джексон. – Ты действительно хочешь жениться на ней, когда мы доведем это дело до конца?

Блэкуэлл бросил на него иронический взгляд.

– О женитьбе говорила она, а не я, мой друг.

– Я вспомнил о том, как ты подобрал ее два года назад в Кэмп-Сэрли, – ухмыльнулся Джексон. – Тогда она просто вешалась тебе на шею.

– Я взял ее тогда потому, что вообразил, будто она любит меня, – согласился Блэкуэлл. – Как видишь, сегодня она считает мои деньги. Пойдем посмотрим на этого парня из бюро.

Блэкуэлл и Джексон вошли в дом через парадные двери. Почтмейстер сидел в комнате, одновременно бывшей и служебным помещением, рядом с молодой женщиной. В углу стояла колыбель.

– Когда прибудет экипаж из Гранд-Джанкшена? – обратился Блэкуэлл к побледневшему мужчине.

– В ближайшие полчаса – они никогда не приезжают позднее.

Блэкуэлл сделал знак Джексону и встал у окна. Джексон поднял свой кольт, оттеснил женщину в угол и направил на нее ствол револьвера.

– Мы ничего не имеем против вас лично, – сказал он мягко почтмейстеру, – но хотим избежать того, чтобы вы поставили нас в затруднительное положение. Когда придет кучер фургона, вы выйдете, чтобы дать ему свежих лошадей, и будете вести себя как всегда. Вы не скажете ему ни слова о том, что произошло сегодня, понятно? – Он взвел курок своего револьвера. – Вы ведь не так давно женаты, не так ли? Вся жизнь еще лежит перед вами. Подумайте об этом, когда будете выходить! Одна ваша ошибка, и вы увидите вашу жену только мертвой. Я достаточно ясно выразился?

– Я сделаю все, что вы мне прикажете, – сказал мужчина. На лбу его выступили мелкие капли пота.

– Ни одной ошибки, или вы в этом раскаетесь! – предупредил Джексон и вышел.

Чимарро-Счастливчик и Харрис как раз напоили своих лошадей и отвели их за дом от чужих глаз. Блэкуэлл вошел в салун, где все еще сидела Додо.

– Додо, сокровище! – Он остановился позади нее и положил ей на плечо руку.

Женщина повернула голову и посмотрела ему в лицо. Две морщины легли на ее лоб.

– Ты говоришь со мной таким тоном, когда желаешь что-то скрыть от меня. Что случилось, Сид?

Блэкуэлл пододвинул себе стул и сел… Он сказал:

– Ну, Додо, почему ты так недоверчива?

Ее бровь поднялась.

– Ты не говоришь мне, зачем я вам нужна, Сид. И все же, что я должна сделать для тебя?

– Офицер, – протянул Блэкуэлл. – Помнишь о нем? Ты сказала, что он иногда заходит в ресторан. Он может представить для нас большие затруднения. Все люди мне нужны снаружи. Ты должна… гм… позаботиться о том, чтобы он не смог выйти из дома. Сделаешь это ради меня?

Она плотно сжала губы, ее и так бледное лицо побледнело еще больше:

– Убийство, Сид?

Блэкуэлл засмеялся:

– Кто говорит об убийстве, мой ангел? Останови его! Как ты это можешь, своими прелестями.

Додо отрицательно покачала головой:

– Нет, Сид! – Голос ее задрожал. – Я подала тебе идею и больше ничего не могу для тебя сделать. Женщины не годятся для стрельбы.

– Действительно нет? – Блэкуэлл нагнулся вперед, его упрямые глаза сверлили девушку. – Я очень хорошо помню мужчину, которого ты прихлопнула в Кэмп-Сэрли – из своего «Деринджера», который ты носишь за подвязкой. И я готов держать пари, что эта прекрасная вещица все еще находится на своем прежнем месте.

Додо сжала кулаки, глаза ее загорелись:

– Он подошел ко мне слишком близко! Это был отвратительный пьяный идиот…

– Убийство остается убийством, мое сокровище! – засмеялся Блэкуэлл. – Как ты думаешь, что произойдет, когда военные власти в Кэмп-Сэрли получат известие, где надо искать убийцу сержанта янки?

Додо низко опустила голову.

– Сид, ты подлец, – прошептала она срывающимся голосом.

Блэкуэлл поднял руку и погладил ее волосы. Все, что он делал, было точно и холодно рассчитано.

– Ты можешь никогда не бояться меня, Додо, дорогая, если еще раз поможешь мне.

Новая надежда мелькнула в ее глазах.

– Тогда ты женишься на мне, Сид?

– Разве я говорил когда-нибудь обратное? Мы спрячемся и подождем, пока это дело не затихнет. Тогда мы возьмем свою долю и уедем на Запад, где нас никто не знает. Ты выберешься из этой грязи, тебе больше не нужно будет петь для этих пьяных, глазеющих на тебя парней. Скоро у тебя будет свой домашний очаг. Ну, что ты на это скажешь?

Взгляд Додо наполнился тоской, жесткие складки у рта исчезли все лицо обмякло.

– Это было бы прекрасно, Сид. Это было бы то, о чем я мечтала все эти годы.

– Порядок! Тогда сделай это для своего же счастья, мой ангел.

В салун, отряхивая о колено пыльную шляпу, вошел Чимарро-Счастливчик.

–Лошади подготовлены, Сид, – доложил он.

– Отлично. А где Покер-Харрис?

– Присматривает за лошадьми, чтобы они не смогли освободиться и убежать.

– Хорошо. Подойди потом ко мне. Это не может долго продолжаться.

Блэкуэлл снова встал в дверях. Взгляд его стал отталкивающим.

– Я надеюсь, ты понимаешь, девочка, что произойдет после всего этого. Я очень надеюсь на тебя, мое сокровище.

Счастливчик уже ушел вперед. Его крик прорвался даже сквозь закрытые двери:

– Бито прискакал!

Блэкуэлл спешно вышел. Маклин на бешеной скорости спускался с холма. Он выпрыгнул из седла на ходу, но сразу встал на ноги.

– Дилижанс! – махнув рукой, указал он на пыльный столб, появившийся на севере. – Это они! Скоро они будут здесь!

Блэкуэлл широко расставил ноги. Волчий оскал появился на его губах.

– Это едут большие деньги, ребята! Теперь отправляйтесь по своим местам. Ждите, пока я не дам вам знака, а тогда стреляйте в них как черти!

ГЛАВА 3

Лейтенант Том Бланхард привстал в стременах и оглянулся через плечо.

Позади него на длинном подъеме тяжело поднималась карета Оверлендской почтовой линии. Солдат с тремя желтыми нашивками сержанта на рукаве своей шерстяной рубашки ехал перед фургоном, двое других скакали справа и слева от него, и еще двое оставались в арьергарде. Бланхард отметил про себя, что пять человек прикрытия – это все-таки очень мало для транспорта с сорока тысячами серебряных долларов. Армия, видимо, доверяла населению, побежденному солдатами в голубых мундирах северных штатов.

Конь Бланхарда взобрался на вершину холма и остановился.

Дорога, спускаясь, уходила в пыльную даль, в конце которой лежал Колумбус. Бланхард облегченно вздохнул, когда подумал об этом.

От его рубашки шел неприятный запах пота, борода и усы были покрыты песчаной пылью. В Колумбусе будет вода, привал и ресторанчик с девушкой по имени Додо, которая смотрела на него манящими глазами, когда он последний раз был в этом городе.

Сзади раздался резкий крик кучера, подбадривающего утомленную упряжку. Пыль встала плотным облаком, когда фургон достиг вершины и начал спускаться на равнину.

Четвертью часа позже отряд въехал в Колумбус и остановился перед салуном. Бланхард сделал знак спешиться и соскочил с седла. Он слышал, как кучер разговаривал с агентом линии:

– Ты сегодня плохо выглядишь, Майк. Тебе нехорошо?

– Ничего, – ответил агент и занялся подготовкой новой упряжки.

Бланхард сделал знак сержанту:

– Хайнес, отведите лошадей к колодцу и напоите. Люди должны отдохнуть, их фляги – наполниться. Мы отправимся, как всегда, через четверть часа.

Сержант Хайнес приложил правую руку к полям своей шляпы.

– Есть, сэр. А где мне искать вас, сэр?

– Вам не придется искать меня, – возразил Бланхард, ухмыляясь, и передал своего коня одному из солдат.

Хайнес понизил голос. Он считал, что, как старый служака, может разговаривать с молодым офицером своей части таким тоном.

– Вы идете к этой женщине, сэр? Лучше бы вы не ходили к ней, сэр.

– Что это означает? – резко спросил Бланхард. – Что, черт возьми, дает вам право вмешиваться в мои личные дела, Хайнес?

– Мне кажется, я уже встречался однажды с этой женщиной, сэр, – прошептал сержант. – Это было в Кэмп-Сэрли. Тогда убили одного нашего человека, и вскоре после этого она исчезла. У меня нет доказательств, но я думаю, что это сделала она. Не ходите к ней, сэр.

– Хайнес, я уже достаточно взрослый, чтобы самому позаботиться о себе! – ответил лейтенант и повернулся.

Он пересек улицу и вошел в салун. Додо стояла, опираясь на стойку бара.

– Хэлло, лейтенант! – прозвучал ее хриплый голос.

Бланхард подошел к ней. Он увидел бледность ее лица и тени под глазами. Ну да, сегодня чертовски жаркий день.

– Добрый день, мисс Додо!

Он снял шляпу, так как был джентльменом и всегда оставался им с женщинами – даже с теми, которые зарабатывали себе на жизнь в сомнительных ресторанчиках.

– А где Сэм?

– Он лег, ему нездоровится, – быстро ответила Додо. – Хотите выпить, лейтенант? Я могу налить вам.

– Отлично, – кивнул Бланхард. – Но не надо виски. Лучше пива. виски утомляет, а нам предстоит дальняя дорога.

– Я хочу спросить, – прошептала женщина, наливая стакан, – как армия может перевозить такие ценности, отправляя при них только одного офицера с пятью солдатами?

Бланхард рассмеялся и взял стакан из ее рук. Его пальцы ощутили биение ее сердца.

– На это я, к сожалению, ничего не могу ответить, мисс Додо Военная тайна, понимаете?

Додо приблизилась и встала перед ним.

– Вечно эти мужчины с их военными тайнами, – пробормотала она.

Бланхард уже чувствовал тепло ее близкого тела. Он был еще молод и неравнодушен к женской красоте, а Додо была девушкой в его вкусе. Он представил себе, как она будет выглядеть, если приоденется, подкрасит губы и уложит волосы. Тогда она, наверное сможет соперничать со всеми теми надменными женами офицеров, которых ему довелось видеть за время службы.

Как издалека донесся до него ее голос и прервал течение его мыслей:

– Почему же вы не пьете, лейтенант?

Бланхард покраснел и поднес стакан к губам, и в эту секунду на улице раздался выстрел.

За первым выстрелом мгновенно последовал второй. Какую-то долю секунды стояла тишина, затем звуки выстрелов вновь загрохотали вдоль улицы.

Бланхард отбросил стакан. Он разбился о землю, пиво брызнуло на его запыленные сапоги. Сквозь треск выстрелов он услышал ревущий голос сержанта Хайнеса:

– Мистер Бланхард! На помощь, сэр!..

Бланхард сделал прыжок к двери и остановился как вкопанный, почувствовав, как что-то жесткое прижали к его спине.

– Додо? – спросил он через плечо.

Громкий, насмешливый, нервный смех женщины был ответом ему.

– Стойте, лейтенант! Не вынуждайте меня вогнать в вас порцию свинца.

Для Бланхарда это было равносильно увесистому удару дубинкой по голове. Он медленно повернулся и увидел направленный на него двуствольный «Деринджер» Додо. Во рту у него пересохло, холодок пробежал по спине.

– Додо, ты не сделаешь этого! – пробормотал он, задыхаясь.

Резкий смех показался ему стуком гвоздей, забиваемых в крышку гроба.

Попытавшись обернуться, он почувствовал, как она прижала дуло «Деринджера» ему между лопаток. И так, с пистолетом за спиной, прислонившись к стене, он сквозь грязное окно должен был наблюдать, как снаружи завершалась кровавая драма.

Двое его людей без признаков жизни лежали около колодца У него на виду, их руки вцепились в землю. Эта поза смерти была достаточно хорошо ему знакома, чтобы он мог сказать, что Левис и Доноган никогда не вернутся к жизни, – они уже перешагнули порог, именуемый смертью.

Хайнес стоял на коленях за корытом у колодца и вел огонь из своего револьвера по кому-то на крыше дома, невидимому для Бланхарда. Голос старого сержанта вновь прокатился вверх и вниз по улице:

– Лейтенант Бланхард! Где вы, сэр? Помогите же нам, сэр!

Бланхард задрожал. Кулаки его машинально сжимались и разжимались. Над самым его ухом прошептал женский голос:

– Не стоит, лейтенант! Оставайтесь спокойным несмотря ни на что, и ни один волос не упадет с вашей головы.

Бланхард застонал. Он прижался лбом к оконному стеклу. Свободная кавалерийская лошадь промчалась снаружи мимо него, подняв столб пыли. Потом он увидел Шеридана и капрала Уолкера, шедших в прорыв. Стремя в стремя скакали они к верхнему выходу из города. Бланхард молил небо, чтобы они ускользнули. Уже казалось, что они проскочили, но тут вдоль улицы прогрохотала новая серия выстрелов. Оба кавалериста, как куклы, вывалились из седел и опрокинулись в пыль. Их лошади с пустыми седлами и волочащимися по земле стременами умчались прочь.

Теперь огонь со всех четырех сторон сосредоточился на колодце, за которым все еще стоял на коленях Хайнес. Старый сержант, ветеран несчетного числа боев, все еще сражался. Он тщательно удерживался под прикрытием, и его револьвер постоянно извергал дым и красные огни.

По всей улице плыл пороховой дым, и грохот выстрелов эхом отдавался между домами. В конце улицы появился всадник, который выстрелил из своего карабина по колодцу и снова исчез за стеной порохового дыма и клубящейся пыли.

Бланхард наблюдал, как правее укрытия Хайнеса пули пропахивали мягкую землю.

У Хайнеса не оставалось теперь ни одного шанса. С четырех сторон свинцовые пальцы смерти тянулись к нему. Встреча с ней стала лишь вопросом времени.

Холодный пот выступил у Тома Бланхарда между лопаток и каскадом покатил вниз. Он сжал кулаки, распрямил спину. Все жизненные инстинкты проснулись в нем. Он напряг все мускулы, подогнул колени, собираясь отпрыгнуть в сторону.

Сзади раздался выстрел, громкий, как будто грянул гром в закрытом помещении. Этот звук оглушил его, что-то раскаленное скользнуло по его щеке и пробило оконную раму рядом с его головой.

– Это было всего лишь предупреждение, лейтенант! – прошипела ему Додо. – И не советую еще раз искушать меня. У меня есть еще одна пуля в стволе – и я не промахнусь.

Все силы покинули Бланхарда. Он опустил руки и опять прислонился к стене. Он проиграл. Как только он предпримет что-нибудь, женщина застрелит его. Если же он ничего не сделает, то ему придется, видимо, предстать перед полевым судом.

– Почему, черт возьми, вы не застрелите меня? – спросил он через плечо.

Додо, помолчав, ответила:

– Возможно, потому, что вы мне нравитесь, лейтенант. То, что я сейчас делаю, я делаю неохотно. Но я все же убью вас, если попытаетесь бежать и напасть на моих людей со спины.

– Ваших людей? – Бланхард был поражен. Презрение в его голосе исчезло. – Так вы убийца?!

– Одна из них, – мрачно ответила Додо. – Там мой друг. Он обещал жениться на мне. Только из-за него я влезла в эту грязь лейтенант. Теперь вы понимаете, почему я должна делать все это?

Бланхард задумался. Перестрелка снаружи на время затихла За колодцем шло какое-то скрытое движение – значит, Хайнес был еще жив. Внезапно он вспомнил, что сержант говорил ему о Додо.

– Ты была однажды в Кэмп-Сэрли? – спросил он.

– Да, – ответила она прямо.

– И ты убила там одного человека? Сержанта оккупационной армии?

– Я убила пьяную, злобную свинью, которая пыталась сорвать с меня платье! – крикнула Додо запальчиво. – Он ведь был янки, а я всего лишь девушка легкого поведения с побежденного Юга. Никто не поверил бы мне, и потому я должна была скрыться.

– Я верю тебе, Додо, – сказал Бланхард. – И я обещаю, что помогу тебе, если ты дашь мне шанс вырваться отсюда и продолжить борьбу.

Она все еще стояла позади него, и он не мог видеть ее лица. Но он чувствовал ее жаркое дыхание, достигавшее его затылка. И еще он чувствовал дуло ее пистолета между лопаток.

– Ну? – спросил он быстро.

– Слишком трудно, лейтенант, – прошептала она. – Если я отпущу тебя, ты погибнешь, как и другие, и тогда Сид не пощадит и меня.

– Кто это – Сид?

– Мужчина, который обещал жениться на мне, когда все это кончится Мы знали о деньгах, что переправляли с почтовым фургоном. Они были необходимы нам, чтобы начать новую жизнь где-нибудь на Западе.

– Жизнь, в основе которой лежат убийства и насилия, Додо?

– Чего ты хочешь? – Голос Додо зазвучал вдруг резко и холодно. – Это только ваша вина. Почему янки столь легкомысленны, что отправляют сорок тысяч долларов в обычном почтовом дилижансе?

Бланхард знал: все, что он скажет сейчас, бесполезно, но, несмотря на это, решил совершить последнюю попытку.

– Додо, я помогу тебе вернуться к нормальной жизни, если ты промахнешься, когда я буду уходить. Это справедливое предложение. Согласна?

– Нет, лейтенант, нет!

В это время с улицы снова донесся крик сержанта Хайнеса:

– Мистер Бланхард! Вы меня слышите? Где вы, сэр? Подайте же знак!