Текст книги "Поворот Алисизации (ЛП)"

Автор книги: Рэки Кавахара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Интерлюдия III

В центре громадного исследовательского судна «Океанская черепаха» располагалась вертикальная труба диаметром двадцать метров и высотой сто.

Эта труба из титанового сплава, называемая «главной шахтой», поддерживала все этажи сооружения, а заодно защищала его важнейшие органы, выступая в качестве переборки. Помимо энергетических систем корабля и центров управления, внутри нее находились также устройства, разработанные таинственной венчурной компанией RATH.

Если говорить конкретнее – это были четыре зловещего вида машины, умеющие считывать и записывать человеческую душу, «Трансляторы души» (Soul Translator, STL). Плюс еще центральный вычислительный блок, к которому они все были подключены, – «Кластер Световых кубов».

Этот громадный блок был установлен примерно посередине шахты, а под ним, в так называемой «нижней шахте», находились установки STL №2 и №3. Установки №4 и №5, напротив, располагались в верхней шахте. Что касается первого номера, то это был прототип, находящийся не на судне, а в отделении RATH в Роппонги, Минато-ку, на приличном расстоянии отсюда.

Застрявший в коме Кирито – Кадзуто Киригая – был подключен для восстановления поврежденной сети нейронов мозга к STL №4 в верхней шахте. И чтобы туда добраться, необходимо было войти в шахту снизу и затем подняться по лестнице или на лифте.

6 июля 2026 года, понедельник, 7.30 утра.

Асуна – то есть Асуна Юки – поправила ворот летней кофточки, которую носила поверх футболки, и зашагала вверх по унылой винтовой лестнице.

Клацанье подошв по металлическим ступеням с антикоррозионным покрытием, тусклое оранжевое светодиодное освещение – все это навевало воспоминания. Асуна даже не помнила, сколько именно раз она поднималась по похожим лестницам в стальной крепости, парившей в бескрайнем небе где-то далеко, очень далеко отсюда. Винтовые лестницы, охраняемые боссами, соединяли комнаты этих самых боссов со следующими уровнями Айнкрада…

Лидер Рыцарей Крови Хитклифф, как правило, шел по этим лестницам первым, а уже за ним – согильдийцы, взбудораженные победой над боссом; но были исключения. В начале той смертельной игры, еще до того, как Асуна вступила в гильдию, рядом с ней всегда шагал игрок-одиночка в черном.

Он страшно бесил Асуну своими дурацкими шуточками, которые говорил в своей обычной навсенаплевательской манере, но которые прогоняли усталость от тяжелых сражений; он рассказывал ей о следующих уровнях… и множество раз он тянул Асуну за руку, когда она выматывалась в бесконечных боях.

– …Кирито-кун.

Под клацанье подошв о металл Асуна Юки тихонько позвала по имени человека, которого любила.

Конечно, ответа не было.

С трудом ей удалось загнать в самую глубину души начавшие переполнять ее чувства одиночества и отчаяния. Сейчас лучше, чем было позавчера: Кадзуто уже не «пропал». Он ждет Асуну в той маленькой комнатке наверху. Пусть она не может с ним поговорить, пусть даже за руку не может подержать – все равно время его пробуждения мало-помалу приближается. Медсестра Нацки Аки сказала, что при нынешних темпах лечения STL восстановит мозговую нейронную сеть за день-два, и тогда, скорее всего, Кадзуто придет в себя.

Асуна отправилась на «Океанскую черепаху», плавающую близ острова Идзусити, не объяснив всех деталей родителям. Тем не менее она, заручившись поддержкой профессора Ринко Кодзиро, состряпала объяснение, которое «нельзя назвать ложью»: «Я буду несколько дней сопровождать профессора в сверхсовременном исследовательском центре одной корпорации».

Сама она думала, что убедить родителей будет трудно, но ее мать Кёко Юки лишь посмотрела Асуне в глаза и сказала: «Иди, только будь осторожна». Не исключено, впрочем, что она видела Асуну насквозь.

Так или иначе, дали ей всего три дня, с пятого по седьмое июля. Короче говоря, завтра вечером ей придется сесть на вертолет, регулярно курсирующий между «Океанской черепахой» и Синкибой. Пока было неясно, сможет ли она вернуться в Токио уже с Кадзуто, но, если медсестра Аки окажется права, Асуна по крайней мере сможет застать его в сознании и поговорить с ним.

И тогда она вволю насердится, вволю наплачется и вволю насмеется.

Остановившись, Асуна сделала глубокий вдох, потом продолжила свой подъем по винтовой лестнице.

До конца лестницы оставалось еще ступеней двадцать. Там был не тупик – наверх вел круглый люк в толстом металлическом перекрытии; но к нему вела короткая вертикальная лесенка, по которой Асуне предстояло вскарабкаться.

Водонепроницаемое перекрытие из титанового сплава толщиной больше двадцати сантиметров разделяло главную шахту «Океанской черепахи» на верхнюю и нижнюю половины. По словам старшего лейтенанта Наканиси, она выдерживает автоматную очередь в упор; впрочем, такого рода ситуации в принципе не должны возникать на этом мегасудне – оно же не военное.

…Мне одного Кикуоки-сана хватало с его любовью к преувеличениям, но они тут все такие.

Мысленно так пробормотав, Асуна взобралась по лесенке из алюминиевого сплава и пролезла в люк. Вверх уходила следующая унылая винтовая лестница, но оттенок освещения сменился на зеленый. Все равно что новый «уровень»; с подобными мыслями в голове Асуна вновь зашагала вверх.

В нижней части верхней шахты, где девушка сейчас находилась, располагалась громадная установка, сердце всего проекта «Алисизация» – Кластер Световых кубов. Скорее всего, он был прямо вот тут, за стенкой, огораживающей узкое пространство лестницы.

Все, что относилось к Кластеру Световых кубов, было окутано строжайшей секретностью, так что деталей конструкции Асуна не знала, но она слышала, что, как и намекает название, это совокупность огромного количества Световых кубов.

Световые кубы и были той средой, в которой хранились Искусственные Пульсветы – иными словами, обитатели Подмирья, восходящие ИИ. А в центре кластера между упорядоченно расположенными сотнями тысяч Световых кубов располагался еще один куб, большего размера, чем остальные. В нем хранилась не душа, а огромное количество «мнемовизуальных» данных жителей Подмирья. Вот это – поистине сердце технологии STL, «Главный визуализатор».

Так ей рассказал про устройство Подмирья главный исследователь RATH Такеру Хига, более-менее махнув рукой на секретность; но, честно говоря, совершенно искренней реакцией Асуны было «э? и что это значит?».

«Если уж вы так много об этом рассказываете, можно было бы хоть раз показать мне этот Кластер Световых кубов»; когда Асуна так сказала, Хига криво улыбнулся и ответил: «Этот Кластер весь покрыт металлическим кожухом, так что все равно вы вряд ли что-нибудь увидите, кроме прямоугольного ящика». Кожух этот не мог снять ни Хига, ни кто-либо еще из персонала, включая даже руководителя проекта, подполковника Сил самообороны Сейдзиро Кикуоку.

Так что Асуне оставалось лишь пытаться вообразить, на что же этот Кластер похож.

Бессчетное множество маленьких кристалликов, подвешенных стройными рядами посреди темноты; все они – идеальные кубики. А посередине один большой кристалл; и между ними всеми непрерывно бегают лучики света. Все вместе – как будто… скопление звезд в центре галактики.

Видимо, из-за этой рассеянной задумчивости…

…Асуна поздновато заметила, что навстречу ей по лестнице кто-то спускается.

– Ай, прошу прощения.

Она машинально опустила голову и, тихо извинившись, шагнула в сторону. Спускавшийся медленно продолжил двигаться мимо, не произнеся в ответ ни слова. Каждый шаг сопровождался лязгом и жужжанием.

– ?..

Что еще за странные звуки; с этой недоуменной мыслью Асуна наконец подняла глаза и уставилась на фигуру, которая была в этот момент как раз напротив нее.

– ?!

В следующее мгновение она отпрыгнула назад, громко приложившись спиной о стену.

Как оказалось, спускался по лестнице не «кто-то», а «что-то». Словом, не человек, как ни погляди.

В целом фигура была человекоподобная, но ее костяк составляла простая металлическая конструкция, а на поясе и конечностях виднелось множество пластиковых цилиндриков. Суставы представляли собой сложные устройства из ничем не прикрытых шестеренок и цветных проводов, идущих туда-сюда подобно кровеносным сосудам.

На спине существо несло здоровенный ящик, а его лицо состояло из трех линз-объективов – большой, средней и маленькой. Лучше бы они поставили две средних; лишь после этой мысли Асуна наконец пришла в себя. Выпустив из легких воздух, который от неожиданности там застрял, она хрипло пробормотала:

– Ро… робот?..

И тут же таинственная человекоподобная шагающая машина остановилась.

Нога застыла на полушаге, потом шестеренки зажужжали в обратную сторону, и нога вернулась на место. Стоя на той же ступеньке, что и Асуна, робот медленно повернулся всем телом влево… то есть в сторону Асуны. Большой и средний объективы были непроглядно-черны, но в глубине маленького горел красный огонек; он несколько раз мигнул, будто разглядывая Асуну…

– …И… – еле слышно вырвалось у Асуны, и девушка попыталась отступить. Но ее спина уперлась в стену, окружающую лестницу, и отступать оказалось некуда. Асуна сдвигалась то вправо, то влево, но объектив с красным огоньком неотступно следовал за ее движениями.

Монстры же не появляются на лестницах между уровнями; и вообще монстров-машин быть не должно; нет, погодите-ка, здесь же реальный мир – такие мысли скакали у Асуны в голове, и она уже была готова кинуться наутек туда, откуда пришла, но тут –

– Эй, прекрати уже, Итиэмон! – раздалось откуда-то сверху. Кинув туда взгляд, Асуна увидела, как по лестнице сбегает мужчина со встревоженным выражением лица. Футболка с рисунком и шорты, короткие волосы, торчащие вверх множеством пик, на лице некрасивые очки в круглой металлической оправе – словом, это был Такеру Хига, главный исследователь проекта «Алисизация». В правой руке у него был потрепанный мобильник.

Будто поняв это «эй» в исполнении Хиги, человекоподобная машина отвела взгляд от Асуны и снова повернулась на 90 градусов.

Асуна наконец стряхнула с плеч напряжение и, подняв глаза на остановившегося чуть выше Хигу, немного деревянным голосом спросила:

– …Хига-сан. Что это за штуковина?

– Ээ, это… в общем, это «Итиэмон». Его настоящее название «Electroactive-Muscled Operative Machine»[5]5
  Electroactive Muscled Operative Machine – (англ.) «машина, управляемая электроактивными мышцами».


[Закрыть]… сокращенно «ЭМОМ»; а если добавить единичку, потому что он первый в серии, получаем «ити-ЭМОМ», или «Итиэмон»[6]6
  Цифра 1 по-японски «ити». «М» на конце слова в японском не употребляется, а при вынужденном употреблении (как в данном случае) произносится как «н». И, возможно, здесь аллюзия на Дораэмона – робота-кота, героя популярного одноименного аниме и манги.


[Закрыть].

Пока Хига отвечал, его выражение лица постепенно менялось с извиняющегося на хвастливое; тогда Асуна, продолжая сердито смотреть на него, поинтересовалась:

– …И что этот ваш Итиэмон здесь делает?

На этот вопрос, однако, ответил не Хига.

– Хига-кун мне помогает отлаживать мою программу. Даже несмотря на то, что мы больше не семпай и кохай[7]7
  Семпай и кохай – соответственно старший и младший (по возрасту, опыту, положению) в одной и той же организации (как правило, в школе или институте). Слово «кохай», в отличие от «семпая», используется довольно редко и почти никогда не используется при обращении.


[Закрыть] в той лаборатории.

Эти слова, произнесенные со сдерживаемым смехом, принадлежали женщине, спустившейся по лестнице следом за Хигой. Белый халат, джинсы и джинсовая же рубаха, зачесанные на косой пробор волосы. Эту женщину, при виде которой возникала мысль, что мало кому так идет термин «интеллектуалка», звали Ринко Кодзиро; именно профессор Кодзиро сыграла важнейшую роль в проникновении Асуны на «Океанскую черепаху».

– Доброе утро, Асуна-сан.

– Доброе утро.

Поздоровавшись с Ринко, остановившейся рядом с Хигой, Асуна вновь оглядела с головы до ног робота – точнее, Итиэмона – и спросила исследователей:

– …Вы хотите сказать, что это тоже часть проекта «Алисизация»?

Вся компания с Итиэмоном во главе поднялась по винтовой лестнице. Добравшись до места назначения, Второго центра управления, Асуна загнала свои опасения насчет самых разных вещей в далекий закоулок мозга и сразу поспешила к комнате с установками STL.

Проход через дверь в конце узкого коридора был закрыт, но зато левая стена была из усиленного стекла. Прижавшись к ней ладонями и даже лбом, Асуна заглянула в почти лишенную освещения комнату.

БОльшую часть пространства там занимали два стоящих рядом гигантских кубоида – Трансляторы души №4 и №5. Пятый номер был отключен, зато на четвертом горели или перемигивались многочисленные индикаторы. Если приглядеться, можно было различить худой силуэт на гелевой кровати, подключенной к аппарату.

Это и был Кирито – Кадзуто Киригая. Человек, который во многих смыслах был «партнером» Асуны.

Неделю назад в Сэтагая-ку на Кадзуто напал преступник, скрывающийся от правосудия после происшествия с Дес Ганом. Он ввел Кадзуто большую дозу препарата под названием «сукцинилхолин», и у Кадзуто на короткое время остановилось сердце.

Своевременно принятые меры спасли ему жизнь, но остановка кровообращения привела к нарушениям в мозгу. Врачи говорили, что в худшем случае Кадзуто может навсегда остаться в коме; тогда его забрали на «Океанскую черепаху», для чего даже понадобилось организовать фальшивую «скорую помощь», и сделал все это не кто иной, как подполковник Сейдзиро Кикуока, руководитель проекта «Алисизация».

Это трудное решение было продиктовано уверенностью, что STL сможет вылечить Кадзуто, – ну, по словам самого Кикуоки.

Так или иначе, сейчас, по-видимому, сознание Кадзуто существовало в VR-пространстве, в виртуальном мире под названием «Подмирье», куда было отправлено для лечения. Активно живя там, его сознание, то есть Пульсвет, должно было стимулировать нейронную сеть. Асуна это объяснение не вполне понимала, но по крайней мере ей было ясно, что Кадзуто сейчас не в обычной коме.

То, на что смотрела Асуна, – это было всего лишь тело Кадзуто, а его душа находилась где-то далеко, в виртуальном мире. Если подумать – она сейчас была в том же положении, что и сам Кадзуто, когда она по воле Нобуюки Суго отправилась в страну фей Альвхейм, а он чуть ли не каждый день навещал ее в больнице.

…Хотела бы я тоже нырнуть в Подмирье и помочь там Кирито-куну, как он сделал тогда…

С этой и другими подобными мыслями она целую минуту не сводила глаз с Кадзуто; потом наконец оторвалась от стекла. Днем еще раз приду. Сказав себе так, она вернулась во Второй центр управления.

По сравнению с Главным центром управления в нижней шахте здесь было довольно тесно. Панель управления тоже была проще, и даже столы и стулья имели дешевый вид.

Хига и Ринко на стульях не сидели – они стоя смотрели в экран ноутбука на столе. Страшноватая фигура человекоподобного робота Итиэмона стояла рядом.

Убедившись, что робот выключен, Асуна медленно подошла к исследователям.

Студентами они были семпаем и кохаем в одной и той же лаборатории – причем, похоже, Акихико Каяба и Суго Нобуюки работали там же; и вот сейчас эти двое, будто вернувшись в старые времена, трещали наперебой, обсуждая то одно, то другое.

– Я так и думала, узкое место – обработка сигналов системы поддержания равновесия. Бюджет-то еще не весь израсходован? Можно поставить чип попроворнее?

– Знаешь, это лучшее, что мне удалось придумать, если брать в расчет тепловыделение и время жизни аккумулятора. Так что у нас нет выбора, надо сосредоточиться на настройке приводов ЭАП[8]8
  ЭАП – электроактивный полимер, т.е. полимер, меняющий форму под действием электрического тока.


[Закрыть]…

– Эти полимерные мышцы с самого начала были устаревшие. Попробовал бы лучше мышцы на нанотрубках, думаю, с ними проще будет.

– Если, если такие штуки брать, от нашего бюджета мигом пустое место останется… ну, одну достать смогу…

– При выборе деталей ты как был скрягой, так и остался.

Раздосадованно покачав головой, Ринко наконец заметила Асуну и неуклюже пожала плечами.

– Ой, прошу прощения, Асуна-сан. За весь этот шум.

– Не стоит – думаю, Кирито-кун был бы только рад, если бы здесь было повеселее, – с неловкой улыбкой ответила Асуна и кинула еще один взгляд на робота. Похоже, все его части тела приводились в движение искусственными мышцами из органических материалов. RATH, может, и мировой лидер по части исследований ИИ, но, на взгляд, этот робот к высокоадаптивному ИИ никакого отношения не имел.

Видимо, угадав по лицу Асуны ее сомнения, Хига пробурчал, прислонившись спиной к краю стола:

– Эту штуковину мы тоже сделали по требованию старика.

– Ээ… Кикуоки-сана? А зачем ему –

– Я тоже понятия не имею, насколько он серьезен… – вздохнув, произнесла Ринко.

– Но нужно же будет подвижное тело для Пульсвета, который вырос в Подмирье, вам не кажется? …Ну, так он сказал.

– Эээ… то есть этого робота должен пилотировать ИИ?

– Похоже, что так.

– Не «похоже», а так и есть.

Ринко и Хига кивнули одновременно; Асуна вновь оглядела Итиэмона с ног до головы. В целом конструкция, конечно, человекоподобная, но очень уж угловатая, суставы торчат во все стороны, а главное – отдельные части покрывает силикон (или что там их покрывает); в целом на человека совершенно непохоже, как ни посмотри.

– …Это не очень вежливо по отношению к Итиэмону, но ИИ не будет в шоке, когда его тело внезапно станет вот таким?..

Во всяком случае «дочка» Асуны и Кадзуто, нисходящий ИИ Юи, ни за что не согласится залезть в это. Потому Асуна и задала вопрос; Хига тут же поспешно замахал правой рукой.

– Нет, нет, этого малыша никто пилотировать не будет. Итиэмон – просто прототип, мы на нем только данные собираем, так что и делали его так, как удобнее; потому-то он и получился таким грубоватым. У нас тут, кроме этого малыша, есть и номер два, на нем мы испытываем загрузку ИИ, так что он поизящнее.

– Номер два… кстати, а того малыша как зовут?..

На робкий вопрос Асуны Хига ответил с таким видом, будто это совершенно очевидно:

– «Ниэмон»[9]9
  Цифра 2 по-японски «ни».


[Закрыть], ага.

– Ага… в смысле, вот как? – Асуна тряхнула головой и продолжила вопрос: – А почему робот с ИИ на борту должен быть изящнее?

– Ну, потому что и сенсоры, и система равновесия там должны работать куда производительнее… по крайней мере мы на это рассчитываем.

Предоставив начать отвечать Хиге, Ринко шагнула в сторону и зачем-то встала на цыпочки. Она удерживала равновесие, слегка разведя руки и чуть пошатываясь.

– Мы, люди, постоянно контролируем равновесие нашего тела еле заметными движениями – даже когда просто стоим и ничего не делаем. И в основном это делается бессознательно. Мы можем держать равновесие и не падать, но нельзя сказать, что наш мозг вечно рассуждает: «Надо наклониться вправо на столько-то, потом вытянуть правую ногу и поджать левую», – или еще что-нибудь в том же духе. Это все в подсознании… то есть в Пульсвете – именно там находится так называемая система автоматической поддержки равновесия, которая и управляет нашими мышцами и скелетом.

Каблуки Ринко со стуком опустились на пол, и она улыбнулась.

– Итиэмон снабжен сервомеханизмами, которые воспроизводят эту систему поддержки равновесия как в механическом плане, так и в электронном. Однако чтобы всего лишь медленно подниматься и опускаться по лестнице, нужно громадное количества сенсоров и балансирующих устройств, да плюс еще мощный процессор, аккумулятор, чтобы все это запитывать, система охлаждения для отвода избытка тепла и, наконец, прочная рама, чтобы поддерживать вес конструкции. Вот почему Итиэмон просто не может стать изящнее, чем он есть сейчас.

– Но все равно это куда ближе к человеку, чем те, что были десять лет назад, – встрял Хига с горькой улыбкой на лице. Повернувшись к нему, Асуна медленно кивнула.

– То есть… если бы им управлял не обычный процессор, а Искусственный Пульсвет, то система поддержания равновесия работала бы так же эффективно, как у человека, и…

– Да, в точности так. Если мы сумеем уменьшить число сервомеханизмов, пусть хоть на один, то и рама станет легче, и приводов меньше, и мы получим тело, почти идеально похожее на человеческое… ну, было бы классно, если бы так вышло, но пока это только ожидания. Я уже говорил – Ниэмон, который сейчас в отделе разработки, здорово смахивает на человека, если только на силуэт смотреть.

– Если ты так хочешь этим хвастаться, лучше бы побыстрее показал –

Начав фразу, Ринко внезапно замолчала. Нахмурившись, она углубилась в раздумья, а потом спросила заметно тише:

– …Хига-кун. Этот Ниэмон ведь еще не умеет самостоятельно ходить, да?

– Э? Ну да, разумеется. Там есть процессор, но нет управляющей программы и всего такого. Да и кроме того, даже если ему загрузить ту же программу, что у Итиэмона, с его-то сенсорами он, думаю, на третьем шаге грохнется.

– …Понятно… – слегка кивнула Ринко и, сделав глубокий вдох (видимо, чтобы переключить свои мысли), повернулась к Асуне. – Асуна-сан, ты сейчас завтракать пойдешь?

– Аа, да.

– Пойдем тогда в столовую вместе. Хига-кун, по-моему, собирается завтракать здесь в компании Итиэмона.

Асуна была уверена, что это шутка, но Хига извлек из кармана шорт энергетический батончик и помахал им со словами «идите, идите». Чуть поклонившись – отчасти благодарно, отчасти изумленно, – Асуна двинулась следом за Ринко.

Напоследок она обернулась в сторону комнаты STL, и ее губы беззвучно прошептали: «Увидимся».

Выйдя из Второго центра управления, Асуна увидела две фигуры, приближающиеся со стороны лифта. Мужчины в белых халатах поверх футболок. Скорее всего, они были из персонала RATH – их тут работало больше десяти человек, правда, Асуна еще не знала всех по имени. Саму Асуну они должны считать ассистенткой Ринко, которой она притворялась с самого начала.

Ринко коротко поклонилась, Асуна тоже; они прошли мимо этих двоих, и лишь тогда Асуна ощутила какое-то неясное беспокойство и повернула голову. Длинные волосы, перевязанные сзади, небритые лица – она не помнила, чтобы видела когда-либо этих людей. Однако – какая-то заноза в памяти давала о себе знать. Будь это в Айнкраде, после такого ощущения она, может, и не извлекла бы рапиру, но пальцы на рукоять точно положила бы…

– Что такое, Асуна-сан?

Услышав тихий голос Ринко, Асуна заметила наконец, что стоит неподвижно. Двое сотрудников удалялись в сторону Второго центра управления, хлопая резиновыми подошвами сандалий.

– …Не, ничего.

Уже ответив и снова пойдя вперед, Асуна попыталась найти источник этого странного ощущения. Но ее мысли перескакивали с одного предмета на другой, и ощущение поблекло, а потом и вовсе исчезло.