Текст книги "Поворот Алисизации (ЛП)"

Автор книги: Рэки Кавахара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

На него тут же навалилась сонливость – и тут в ушах неожиданно раздалась фраза из недавнего разговора.

«Но с другой стороны, с них станется придумать что угодно, если только это не против Индекса Запретов и правил Академии».

Эти слова произнес Кирито, предупреждая его насчет Райоса и Умбера. Юджио тогда кивнул, но вообще-то такой ход мыслей ему трудно было постичь быстро.

С раннего детства до нынешнего дня было немало случаев, когда Юджио тоже искал дыры – в правилах деревни Рулид, в правилах городской стражи Заккарии, в правилах Академии мастеров меча. Однако главному закону Мира людей, Индексу Запретов, он пытался бросить вызов ровно ноль раз… нет, все-таки один.

Этот единственный раз был восемь лет назад, когда Рыцарь Единства из Церкви Аксиомы прилетел в деревню, чтобы забрать Алису. Юджио хотел ударить рыцаря «Топором из кости дракона», который был у него в руках, и спасти Алису; но он тогда и шага не сделал. Даже сейчас при воспоминании об этом у него почему-то странно пульсировало в глубине правого глаза.

Конечно, сейчас он ни капли враждебности к рыцарям Церкви не испытывал. Тот рыцарь забрал Алису по закону, а значит, Юджио должен законным путем заслужить право войти в двери собора, и тогда он вновь встретится с Алисой. Именно ради этого Юджио покинул родную деревню и, преодолев множество преград, стал элитным учеником Академии.

Но если, как сказал Кирито, Райос и Умбер считают, что «можно делать все, что не запрещает Индекс»… значит, они лишь с неохотой подчиняются основному закону, установленному еще при рождении мира (как учит Церковь Аксиомы)? Значит, они в душе считают Индекс Запретов помехой?..

Такого просто не должно быть, даже у Райоса и его дружка. Всего лишь подвергать сомнению Индекс Запретов – и то непростительно; Индекс есть непреложная истина, абсолютный закон, которому обязан подчиняться даже император.

Глядя в тускло-синий от бледного лунного света потолок, Юджио слегка закусил губу. Если такая мысль дозволена – зачем он покорно подчинялся этому закону, когда стоял и смотрел, как Рыцарь Единства забирает Алису, и потом, когда шесть следующих лет тщетно долбил топором по Кедру Гигасу?

В глубине правого глаза запульсировало чуть болезненно. Юджио заставил себя опустить веки, отмел прочь метавшиеся в голове мысли и провалился в неспокойный сон.

Лес занимал процентов тридцать окруженной высоким железным забором территории Академии мастеров меча. Старые деревья, покрытые золотистым мхом, и солнечный свет, пробивающийся сквозь колышущиеся кроны и падающий на зеленую траву, напоминали Юджио лес возле родной деревни; но, поскольку столица Центория находилась намного южнее Рулида, здесь в изобилии водились разные мелкие животные. Многих из них Юджио на севере вовсе никогда не встречал. Купающиеся в солнечном свете маленькие лисы и тонкие, длинные змеи бирюзовых оттенков привлекали его взгляд даже сейчас, хотя в Академии он проучился уже год.

– Юджио-семпай, ты слушаешь? – внезапно донеслось сбоку. Юджио поспешно повернулся.

– Прости, прости, я слушаю. …Так что?

– Ты не слушал!

Девушка, протестующе замотавшая головой с волосами цвета спелых яблок, была слугой Юджио, звали ее Тиизе Штолинен. Избегая взгляда ее глаз того же цвета, что и волосы, Юджио принялся лихорадочно искать оправдания.

– Ну, ну, лес тут такой красивый, что я просто… и редкие животные тут…

– Редкие? – Тиизе, проследив за взглядом Юджио, равнодушно пожала плечами. – Это же просто лиса кинтоби, нет? Их даже в городе под деревьями полно.

– Ээ… Да, кстати, ты же родилась в столице, да, Тиизе? Твой дом недалеко?

– Он в восьмом квартале; от пятого, где Академия, это далековато.

– Понятно… нн, э?

Юджио взглянул на идущую рядом с ним Тиизе. Форма младших учеников, которую он в прошлом году считал немного безвкусной, на девушке выглядела удивительно изящно. Этого, впрочем, следовало ожидать; не будь Тиизе ученицей той же Академии, что и крестьянский сын Юджио, он ведь даже говорить с ней не мог бы надеяться.

– Погоди, Тиизе, ты же из дворянской семьи, да? Вроде бы я слышал, что дворяне все живут в третьем и четвертом кварталах… – застенчиво поинтересовался он. Тиизе опустила голову, будто от стыда, и едва заметно кивнула, но тут же решительно замотала головой.

– Отец – дворянин всего лишь шестого класса… но низкий класс – это тоже хорошо. Рядом с правительственным кварталом могут жить только дворяне четвертого класса и выше, ну и во многом другом у пятого и шестого меньше прав. Мой отец часто говорит: «Куда проще простолюдинам – они могут говорить что хотят и не бояться высших классов с их правом судить»… ой, я, я извиняюсь, я просто… – Тиизе на ходу поклонилась, явно считая, что только что проявила непочтительность к Юджио, который как раз был простолюдином.

– Не волнуйся. Лучше вот что скажи… право судить разве не у всех дворян есть?

Юджио задал этот вопрос, одновременно вспоминая Имперский закон, который он учил в прошлом году; в ответ мгновенно последовало «нет!».

– Право судить есть только у четвертого класса и выше, а дворяне пятого и шестого классов могут быть только подсудимыми. Отец сейчас работает в правительстве секретарем, и у него все в порядке, но, по-моему, среди других из пятого и шестого классов, кто работает в Императорском дворце и в правительстве, очень многие получили наказания за то, что оскорбили дворян высших классов. …Ну, правда, когда взрослые между собой разбираются, это в основном не физические наказания, а уменьшение жалования и тому подобное.

– П-понятно… да, в мире дворян свои сложности, похоже… – заметил Юджио, широко раскрыв глаза. Красноволосая младшая ученица, кинув на него взгляд, почему-то покраснела и поспешно ответила:

– Ну, к-как я говорила уже… такие, как я, дочь дворянина шестого класса, – мы только по названию дворяне; а живем мы почти так же, как простолюдины.

– Хмм…

Издав этот невнятный звук, обозначающий то ли согласие, то ли несогласие, Юджио вновь углубился в размышления о том, как устроена Империя.

Общественное устройство Северной Империи Норлангарта определяется Имперским законом, распространяемым правительством. Вообще-то проступки и наказания за них прописаны в Индексе Запретов, стоящем выше Имперского закона, так что последний посвящен в основном классовой системе общества. Проще говоря – правам дворян и правам простолюдинов.

Когда Юджио еще был младшим учеником, на уроке Закона (кроме этого предмета, им преподавались еще Священные искусства и История) некий черноволосый ученик задал пожилому преподавателю вопрос: «Учитель, почему в Империи есть дворяне и простолюдины?»

Учитель, дворянин низкого класса, на секунду лишился дара речи, но затем строгим тоном ответил:

«Согласно пророчеству, оглашенному Церковью Аксиомы в древнейшие времена, настанет день, когда армия тьмы вторгнется в Мир людей через четыре прохода в Граничном хребте… "северную пещеру", "западное ущелье", "южный коридор" и "восточные ворота". Чтобы уничтожить злых полулюдей, все жители четырех империй, имеющие Священный Долг Имперского рыцаря или Имперского стража, должны будут сражаться в Армии Мира людей. Когда это время придет, во главе Армии Мира людей встанут дворяне, ради этого они и должны оттачивать владение мечом, изучать Священные искусства, тренировать дух и тело».

При этих словах Юджио охватило искреннее благоговение – правда, вместе с еще каким-то непонятным чувством.

Два года назад Юджио вместе с Кирито сражался с бандой гоблинов, вторгшихся из страны тьмы через ту самую северную пещеру, которую упомянул учитель. К несчастью, в самый разгар боя Юджио потерял сознание от удара вождя гоблинов, но страшный вид этих полулюдей и их дикие хриплые вопли до сих пор оставались у него в памяти. Юджио и Кирито, обсудив это дело, решили никому в Академии о том сражении не рассказывать, но, распиши они все в подробностях, возможно, половина девушек-учениц попадала бы в обморок.

Конечно, Юджио совершенно не хотелось пережить это второй раз. Поэтому он был впечатлен, узнав, что дворянам предстоит сражаться в первых рядах с теми страшными гоблинами, а также с орками и ограми, которые, говорят, еще крупнее и страшнее.

Но с другой стороны – больше трехсот восьмидесяти лет прошло уже с тех пор, как богиня творения Стейсия вдохнула жизнь в Мир людей. И за все это время силы тьмы ни разу не вторгались в больших количествах. Стало быть, во всех четырех империях дворяне, особенно высших классов, свободны от повседневного труда, живут в просторных поместьях и могут судить дворян низших классов – и все это ради подготовки к вторжению врага, которого сами они никогда не видели, про которого никто не знает, когда вообще он вторгнется…

Словно видя, что у Юджио на душе, идущая рядом с ним Тиизе тихонько вздохнула и сказала:

– …И поэтому мой отец хочет, чтобы его старший ребенок и наследник стал дворянином четвертого класса, – это даст защиту хотя бы от суда других дворян; потому-то я и поступила в Академию. Если бы я стала представителем Академии во Всеимперском турнире и там показала бы себя, эта цель была бы вполне достижима… Ну, правда, я на вступительных экзаменах была всего одиннадцатой, так что, как бы я ни старалась, все равно это лишь мечты.

Юджио вдруг показалось, что от девушки, высунувшей на мгновение язычок и улыбнувшейся, исходит яркое сияние, так что он даже слегка прищурился.

По сравнению с ним, поступившим в Академию по чисто личной причине – из желания вновь повстречаться с подругой, которую когда-то забрала Церковь, – Тиизе, занимающаяся мечом ради чести семьи, была истинной дворянкой с настоящим самоуважением.

– Нет… Тиизе, ты молодец. Ты так стараешься, чтобы твой отец был доволен, – даже попала в двенадцать лучших.

Как только Юджио на полном серьезе произнес эти слова, Тиизе пронзительным голосом завозражала:

– Нет-нет! …Мне просто повезло, ката на экзамене были в стиле, с которым я хорошо знакома. Мне все это удалось только потому, что меня отец с трех лет учил обращаться с мечом; ты гораздо лучше, Юджио-семпай. Получить рекомендацию от стражи очень трудно, но ты ее с легкостью получил и даже стал пятым среди элитных учеников. Я вправду считаю, что это большая честь, что ты избрал меня своим слугой, Юджио-семпай.

– Н-нет, это…

Юджио вдруг заметил, что опустил голову и правой рукой треплет себе волосы точно так же, как это обычно делает Кирито (идущий сейчас чуть сзади), и поспешно убрал руку.

Тиизе сказала, что это «большая честь», но на самом деле единственной причиной, почему она стала слугой Юджио, а Ронье – слугой Кирито, была, если говорить деликатно, рука Стейсии, а если говорить прямо, – случайность.

Назначение слуг происходит вот как: каждый из двенадцати человек, только что ставших элитными учениками, выбирает одного из двенадцати лучших новеньких; порядок выбора такой же, как расстановка элитных учеников. То есть в нынешнем году сначала выбирал Райос, первый меч Академии, затем второй меч Умбер, ну а у Юджио и Кирито была пятая и шестая очередь. Но они, посовещавшись, решили отдать это право другим и выбирать последними. То есть – взять в слуги тех из новичков, которые не приглянулись остальным десятерым.

В результате у Юджио и Кирито оказались деревянные таблички с именами Тиизе и Ронье. У друзей слегка отпала челюсть, когда они обнаружили, что у них обоих слуги – девушки (у Кирито вообще было очень странное выражение лица); но Юджио все равно считал, что все получилось к лучшему. Ведь остальные не выбрали Тиизе и Ронье по очень некрасивой причине – девушки были единственными дворянками шестого класса среди двенадцати новичков.

Тиизе и Ронье явно ничего не знали о том, как их выбрали, и ставить их в известность не стоило. Юджио считал удачей, что девушки стали их слугами, и Кирито наверняка… ну, скорее всего… считал так же.

В общем, Юджио кашлянул и перевел разговор на свой собственный опыт.

– …Мне экзамены тоже нелегко дались; я страшно нервничал. Мне и поступить удалось, и стать элитным учеником наполовину благодаря Кирито, он многим разным штукам меня научил…

При этих словах Тиизе распахнула глаза, красные, как осенние листья, и воскликнула:

– Иэээ?! Значит, Кирито-семпай сильнее, чем Юджио-семпай?

– …Больно соглашаться, если ты именно так ставишь вопрос…

Тиизе весело рассмеялась; Юджио кинул взгляд за спину. Его вдруг охватило беспокойство, хорошо ли его партнер обращается со своей подопечной; однако он услышал кусочек фразы Кирито, произнесенной на удивление спокойным тоном.

– …Так что, думаю, всего к двум вещам тебе надо быть готовой, если противник применяет высокий стиль Норкия и готовит удар сверху. Либо удар пойдет вертикально вниз, либо по диагонали вниз-влево… любое другое направление удара потребует лишнего шага, так что у тебя будет время подготовиться даже после того, как ты его увидишь. А вот как определить, пойдет он вертикально или диагонально…

…Ну, если оставить в стороне тему разговора – Ронье тоже вроде бы слушает внимательно и с удовольствием.

С неловкой улыбкой Юджио снова повернулся вперед, и тут ему вдруг подумалось:

Сам он учился работать с мечом, чтобы вновь повстречаться с Алисой; Тиизе и, видимо, Ронье – ради чести семьи. Кирито же всякий раз, когда Юджио спрашивал, говорил, что у него та же цель, что у Юджио.

Конечно, у Юджио и в мыслях не было усомниться в словах своего друга, но иногда у него возникало такое ощущение… будто Кирито тренируется с мечом не ради какой-то цели – а постижение меча и есть его цель. Что-то очень общее было между человеком (Кирито) и школой меча (стилем Айнкрад). Можно было даже поверить, что это одна и та же сущность.

До сих пор Юджио лишь о Райосе и Умбере думал как о своих противниках в турнире-экзамене, который состоится в будущем месяце. Но если поразмыслить – в зависимости от того, как пойдут бои, его противником вполне могут стать не те двое, а как раз его партнер и учитель Кирито.

Конечно, Юджио не верил, что сможет победить. Но главное – он просто не мог представить себе, как всерьез скрещивает клинки с Кирито. Какая же решимость от него потребуется, чтобы держать меч, использовать приемы…

– Ой, вон там, на берегу озера подойдет? – неожиданно воскликнула Тиизе, показывая правой рукой вперед и вытягивая Юджио из задумчивости. Проследив взглядом за тонким белым пальчиком, Юджио увидел красивое озерцо, берег которого порос густой короткой травой; да, это было идеальное место, чтобы разложить обед.

– Ага, выглядит просто замечательно. Эй, Кирито, Ронье! Давайте пообедаем вон там, на берегу!

С этим выкриком Юджио обернулся и увидел, как его лучший друг улыбнулся своей обычной беззаботной улыбкой и приподнял руку.

Расстелив на траве большое покрывало, принесенное с собой, четверка уселась по краям.

– Ааа… как есть хочется…

Кирито картинно прижал руки к животу; девушки, захихикав, открыли корзинки, которые тоже взяли с собой, и принялись быстро доставать еду и приборы.

– Эээ, мы это все сами приготовили, так что не знаем, понравится вам или нет…

Почти ничего не осталось от обычного напряжения в голосе Ронье Арабел, когда она, расставляя тарелки, смущенно произнесла эти слова. Если на сегодняшней прогулке она поймет, что одетый во все черное элитный ученик вовсе не такой угрюмый тип, каким кажется, то наверняка быстро привыкнет к своему наставнику.

Из больших корзинок показались совершенно роскошные блюда – нарезанные мясо, рыба и сыр между ломтями белого хлеба, жареная курятина со специями и пирог с ягодами и сушеными фруктами.

Тиизе проверила Жизнь всех блюд, а Ронье прочла предобеденную молитву, все подхватили: «Ави Админа!» – и сразу же Кирито, опередив всех, потянулся к еде. Сунув в рот здоровенный кусок мяса, он его пожевал с закрытыми глазами, после чего с видом лектора заявил:

– Несомненно, получилось вкусно. Ничем не хуже того, что готовят в «Гарцующем олене», Ронье-кун, Тиизе-кун.

– Уаа, правда?! – просияв, хором воскликнули девушки, потом переглянулись и рассмеялись. Юджио тоже бесстрашно протянул руку и впился зубами в бутерброд с копченой рыбой и травами.

В отличие от тех обедов, который носила ему Алиса давным-давно, когда он в одиночестве махал топором в лесу, здешний хлеб, намазанный белым маслом, имел вкус города. Когда Юджио только пришел в столицу, он никак не мог привыкнуть к местной изысканной кухне, но сейчас он совершенно искренне находил ее изумительной. Размышляя о том, значит ли это, что он просто привык, Юджио тоже кивнул Тиизе.

– Да, очень вкусно. Наверно, трудно было собрать столько продуктов?

– А… ну, на самом деле… – Тиизе вновь повернулась к Ронье, и та застенчиво продолжила:

– Ты же знаешь, младшим ученикам нельзя выходить наружу, кроме как в дни отдыха, поэтому мы попросили Кирито-семпая, и он вчера после уроков купил это все для нас на главном рынке. Юджио-семпай был тогда в библиотеке, ну и…

– Ээ, по… понятно, вот как.

Он потрясенно уставился на Кирито, увлеченного поглощением еды.

– Сказал бы мне, я бы с тобой тоже пошел… Нет, погоди, если ты уже так приспособился, зачем тебе тогда все время сбегать! Зачем так из кожи лезть…

Лишь чуть-чуть он рассердился, но силы тут же иссякли; тогда Юджио схватил самый большой кусок пирога и впился в него зубами.

– Ээх, я его себе приглядел… Ну что я могу сказать, мне казалось, что я слишком забочусь о тебе, элитный ученик Юджио-доно.

– В этом вовсе не было надобности…

Сердито взглянув на Кирито с его улыбкой до ушей, Юджио повернулся к недоуменно моргающим Ронье и Тиизе и ворчливо (так само получилось) произнес:

– Этот тип всегда такой. Так было и когда мы только поступили в стражу Заккарии, и когда отправились в Центорию; сперва он весь такой подозрительный и страшный, а потом и глазом не моргнешь, как хозяйка и дети на ферме или на постоялом дворе в него влюбляются и начинают его угощать разными вкусностями. Смотри не попадись на ту же удочку, Ронье.

Но, похоже, было уже поздно: девушка с темно-коричневыми волосами покачала головой, чуть покраснев.

– Нет, ну что ты… Кирито-семпай, конечно, казался страшным, но я сразу поняла, что он очень добрый, и…

– И ты, конечно, тоже, Юджио-семпай, – тут же добавила Тиизе.

Безжизненно улыбнувшись ей, Юджио вновь откусил от пирога.

Жуя пирог, он смотрел на сидящего рядом и безмятежно уписывающего еду партнера, думая про себя, можно ли его вообще хоть чем-то вывести из равновесия… и тут вдруг Тиизе и Ронье выпрямились и заговорили очень официальным тоном:

– Эээ… Юджио-семпай, Кирито-семпай. У нас к вам очень большая просьба.

– Д-да? Что за просьба?

Юджио склонил голову чуть набок; Тиизе, встряхнув своими красными волосами, глубоко поклонилась и продолжила:

– Мы очень извиняемся, что вынуждены вас просить, но… это насчет смены наставника, о которой недавно упоминал элитный ученик Юджио-доно; мы хотели бы попросить, чтобы вы от нашего имени поговорили с начальством Академии…

– Ч-чего?

Лишившись дара речи, Юджио попытался вспомнить, действительно ли он говорил такие слова, и наконец вспомнил. Ну да, он на самом деле сказал Ронье несколько дней назад, когда Кирито заставил ее ждать: «Если хочешь, я поговорю с учителем, чтобы тебе сменили наставника».

Так что, этот роскошный обед – прощальный дар? Мысли Юджио скакали; на всякий случай он попытался уточнить:

– Так, погоди… это значит, ты не хочешь быть у меня слугой?.. или у Кирито… или даже у нас обоих?..

После этих слов Ронье и Тиизе разом подняли взгляды – на лицах у них было одинаковое ошеломленное выражение – и отчаянно замотали головами. Тиизе, сидящая слева от Юджио, заговорила первой с явной паникой в голосе.

– Н-не так, все не так! Речь не о нас, такого просто быть не может! Наоборот, многие из наших хотели бы быть вашими слугами… нет, я совершенно не об этом, наставника просила сменить другая девушка из нашего общежития. Ее зовут Френика, и она очень хорошая, и серьезная, и очень старается, и хорошо владеет мечом, и скромная, но…

Плечи Тиизе поникли; тогда вступила Ронье.

– …В общем, элитный ученик, который выбрал Френику, – похоже, очень строгий наставник… особенно в последние несколько дней – кажется, он назначает ей длительные наказания за самые мелкие провинности и требует от нее услуг, не вполне уместных в Академии, и ей так плохо…

Младшие ученицы прижали руки к груди, красные и карие глаза заволокло слезами.

Вернув на тарелку недоеденный кусок жареного мяса, Юджио переводил взгляд с одной девушки на другую, не желая верить тому, что услышал.

– Но, но… даже элитный ученик не может требовать от слуги делать то, что за рамками правил Академии, это невозможно…

– Да, конечно… конечно, он не может ей приказать сделать то, что запрещено правилами, но ведь правила не все включают… есть много всего, что правила не запрещают, но, ну… для девушки… такое…

Глядя, как Тиизе залилась краской и замолчала, Юджио смутно догадался, что мог приказать младшей ученице Френике этот элитный ученик.

– Нет, я понимаю, в каком положении эта Френика, можешь дальше не продолжать. Я с удовольствием помогу, чем смогу, но, если я не ошибаюсь… – и он продолжил цитатой из правил Академии, которые выучил наизусть: – Эээ… «Чтобы обеспечить максимальную поддержку элитных учеников в их учении, к каждому из них прикрепляется слуга. Обязанностью слуги наделяется один ученик, избранный из числа двенадцати младших учеников, лучших на своем курсе по оценкам, однако при согласии элитного ученика и ответственного учителя обязанности слуги могут быть переданы другому младшему ученику»… кажется, так. В общем, чтобы отменить назначение Френики, нужно не только согласие учителя получить, но и элитного ученика тоже. Ну, я могу, конечно, попробовать его убедить… а кто этот элитный ученик?

Спросив, Юджио нахмурил брови – его внезапно охватило дурное предчувствие. Тиизе поколебалась немного и наконец выпустила изо рта имя, будто ей это было трудно.

– Это… второй меч Академии, элитный ученик Умбер Зизек-доно.

Едва услышав эти слова, Кирито, до сих пор сидевший молча, раздраженно проворчал:

– Даже после того, как его сделали в поединке, на который он сам напросился, все равно он гадости творит. В следующий раз я его как следует отделаю.

– Вовсе я его не сделал… хотя, может, он из-за того боя и ведет себя так…

Закусив губу, Юджио затем принялся объяснять Тиизе и Ронье, что произошло.

– Понимаете, несколько дней назад у меня на тренировочной площадке был поединок с элитным учеником Умбером. Он закончился вничью, но Умбер вряд ли был этим доволен… и, может, он мучает Френику как раз из-за того боя…

– Блин, издеваться над собственным слугой всего лишь из-за того, что не смог победить Юджио, – этот тип ничего общего с настоящим мечником не имеет.

Несмотря на эти слова, произнесенные Кирито с горечью, девушки, похоже, до сих пор не поняли ситуацию. Подняв брови, Тиизе неуверенно пробормотала:

– Эээ… то есть, поскольку элитный ученик Зизек-доно провел поединок с Юджио-семпаем вничью, он захотел, эээ…

Она явно не могла подобрать нужного слова, так что за нее продолжила Ронье – впрочем, так же неуверенно:

– Отомстить… так это называется, кажется…

– Ага, то самое слово. Чтобы отомстить за то, что не выиграл, он воспользовался правом наказывать и делал с Френикой разные унизительные вещи, так, что ли?..

Хотя девушки были из дворянских семей, как и Умбер с Райосом, но они относились к шестому классу, ближайшему к простолюдинам, и потому им непросто было понять нелогичное поведение второго меча Академии. Они даже слов не могли подобрать, чтобы это выразить, – вот насколько по-другому работали их мозги.

Что касается Юджио, выросшего в деревушке на краю мира, он вполне мог понять характер Умбера, но абсолютно не симпатизировал ему. В Рулиде, когда он был еще ребенком, сын капитана стражи Джинк играл с ним различные злые шутки, но его мотивы были совершенно детскими. Джинку нравилась Алиса – естественно, он не любил Юджио, который всегда был с ней вместе, и потому постоянно прятал его туфли и подстраивал прочие гадости.

Однако Умбер, похоже, стал вымещать гнев за то, что не смог одолеть Юджио, на человеке, не имеющем к этому ни малейшего отношения, – на Френике, которую ему полагалось наставлять и опекать.

Юджио знал о существовании таких понятий, как «месть» и «вымещать гнев». Юджио сам испытал это, когда был маленьким: как-то раз отец купил его старшему брату в подарок деревянный меч, Юджио стало завидно, и он, не сдержавшись, стал лупить по камням собственным мечом, который отец сделал своими руками, и в конце концов сломал его. Отец тогда отругал его, сказав, что это называется «вымещать гнев», что это позорный поступок и что Юджио никогда не должен больше так делать.

Как ломать собственный деревянный меч, так и излишне строго обращаться со своим слугой не возбраняется ни Индексом Запретов, ни Имперским законом, ни даже правилами Академии мастеров меча. Однако – значит ли это, что «так делать можно»? Кроме писаных законов, разве не должно быть в этом мире чего-то еще, чего-то очень важного, чему человек должен следовать?..

Тиизе, в опущенной голове которой, похоже, ворочались те же сомнения, вдруг пробормотала, будто насильно продавливая слова через горло:

– Я… не понимаю.

Юная наследница дворянского рода шестого класса подняла взгляд на Юджио; лицо ее, сохраняющее все еще детские черты, было напряжено.

– …Мой отец всегда говорит. Мы… семья Штолинен – дворяне, но всего лишь потому, что наши давние предки получили признание от императора за какие-то незначительные военные достижения. Поэтому нам нельзя принимать как должное, что мы живем в большем доме, чем простолюдины, и что у нас немного больше прав. То, что мы дворяне, означает, что мы должны прилагать все усилия, чтобы остальные, не дворяне, жили в мире и в счастье, а когда придет время воевать, мы должны обнажить мечи раньше, чем простолюдины, и умереть раньше – так он говорит…

Замолчав, Тиизе обратила взгляд своих глаз цвета осени на юг, к сердцу Центории. Какое-то время она смотрела на торжественное здание правительства Империи, выглядывающее из-за крон деревьев, потом вновь повернулась к Юджио и продолжила:

– …Род Зизек – это известная семья, у которой есть громадный особняк в четвертом квартале и даже земля недалеко от Центории. Так значит, элитный ученик Умбер-доно должен намного, намного усерднее, чем дворяне низших классов, трудиться во имя блага остальных? Хоть это и не написано в Индексе Запретов, дворяне всегда должны обдумывать свои поступки, чтобы не причинять ими несчастий другим людям… так отец говорит. То, что делает Умбер-доно, не против Индекса Запретов и правил Академии… но… но все равно Френика вчера ночью плакала в постели. Как можно… такое простить?..

Из последних сил Тиизе закончила свой длинный, длинный монолог, и слезы выступили у нее на глазах. Однако Юджио, которого одолевали в точности те же сомнения, что и девушку, не нашелся что ответить. Ронье протянула белый платочек и прикоснулась к лицу Тиизе под глазами, и тут –

– У тебя замечательный отец. Хотел бы я с ним познакомиться.

Юджио даже не сразу поверил, что столь спокойный голос мог принадлежать Кирито.

Мечник во всем черном, вселяющий восхищение и страх в других учеников своим устрашающим взглядом, резковатыми манерами и легендарным уже поединком с Уоло Левантейном, предыдущим первым мечом, сочувственно глядел на Тиизе и ласково говорил, четко произнося каждое слово:

– То, чему тебя учит отец, называется «Нобл облигейшн» на ан… то есть на священном языке; это то, как надлежит себя вести. Дворяне, то есть те, кто обладает властью, должны использовать ее на благо тех, у кого ее нет… да, пожалуй, это то, что называется «честь».

Юджио слышал это выражение впервые, хоть и учил священный язык уже год; однако смысл его он понял мгновенно и кивнул. Голос Кирито струился, словно весенний ручеек.

– Честь важнее, чем любой закон и правило. Есть вещи, которые нельзя делать, даже если они не запрещены законом, и наоборот, могут быть вещи, которые надо сделать, даже если закон это запрещает.

При этом заявлении, которое в определенном смысле отвергало Индекс Запретов – или даже саму Церковь Аксиомы, – у Ронье и Тиизе перехватило дыхание. Однако Кирито, не отводя взгляда от девушек, продолжил говорить твердым голосом.

– Давно, очень давно один великий человек по имени Святой Августин сказал вот что. Он сказал, что несправедливый закон – вовсе не закон. Каким бы величественным ни был закон или власть, их нельзя принимать слепо. Хоть Умбер и не нарушил никаких запретов и правил, он, несомненно, поступил плохо. Нет и не может быть оправданий поступкам, заставляющим невинную девушку плакать. Поэтому кто-то должен его остановить, а раз так, то это будем –

– Аа… думаю, это работа для нас, угу, – кивнул Юджио, но тут же высказал своему партнеру оставшиеся в нем сомнения: – Но, Кирито… кто должен решать, закон справедлив или нет? Если каждый будет гнуть закон так, как ему нравится, никакого порядка же не будет, ведь так? Разве Церковь Аксиомы существует не для того, чтобы судить от имени всех?

Да, в Индексе Запретов не говорится о правильности или неправильности каждого мыслимого человеческого поступка. Это-то и позволило Умберу вымещать злость на собственном слуге. Однако – как Сестра Азария давным-давно ругала Джинка за его проделки, так и Юджио с Кирито могут высказать свое мнение Умберу, своему сокурснику. Это совершенно не то же, что усомниться во власти Церкви.

Мир создали боги, а Церковь – их посредник. Церковь, правящая Миром людей уже сотни лет, не может ошибаться; эти слова Юджио хотел добавить, но –

На его вопрос ответил не Кирито, а до сих пор молчавшая Ронье. От огня, горящего в глазах всегда такой послушной девушки, и от ее ясного голоса Юджио чуть не вздрогнул.

– В общем… мне кажется, я немножко поняла, что имел в виду Кирито-семпай. Этого нет в Индексе Запретов, но в человеке должно быть нечто важное… чувство справедливости, наверное. Не слепо подчиняться закону, но думать, почему этот закон существует и справедлив ли он… и вот именно думать важнее, чем просто подчиняться…

– Да, так оно и есть, Ронье. Умение думать – величайшая из способностей человека. Она сильнее, чем любой, даже самый знаменитый меч, сильнее любого секретного приема.

Эти слова Кирито произнес с улыбкой, а в его глазах виднелось одобрение и… еще какое-то глубинное чувство. Глядя на своего партнера, в котором для Юджио по-прежнему было полно загадок, несмотря на то, что они два года были вместе днем и ночью, Юджио задал последний вопрос: