Текст книги "Тася (СИ)"
Автор книги: Реджина Фаланджи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
Я уже так отвыкла от того, что он перестал ходить в зал, что даже не надеялась на это. А он взял и пришёл в тот момент, когда я ждала его меньше всего.
Черт, снова он вывел меня из равновесия.
Я схватила сигареты, накинула на себя куртку и вышла на улицу, крикнув Вике, чтобы последила за ресепом. Дурная привычка так и осталась со мной, как бы я не говорила в самом начале. Первая пачка закончилась, началась вторая. А сейчас я уже сбилась со счету, выкуривая по одной пачке в день.
Мне было самой противно от себя, но это давало мне мнимое спокойствие. Мне нравилось держать длинную сигарету меж пальцев, зажимать губами фильтр, чувствовать, как дым заполняет легкие, а потом выдыхать его сизым облачком. Я полюбила этот процесс и не собиралась бросать курить. Не сейчас, когда я держалась за эти сигареты, как за спасительный канат. В любом случае, я себя успокаивала, что смогу бросить в любой момент. Стоит только захотеть.
Я вернулась в помещение, стряхивая с куртки снег, который успел припорошить меня, пока я стояла на крылечке. Оставалось ещё два часа до конца рабочей смены, а я не знала, чем себя занять. Чай пить перехотелось, особенно теперь, когда он здесь. Не хватало ещё подавиться из-за него.
Когда время уже приближалось к закрытию, я запаниковала, ведь он все ещё занимался на тренажерах. Если он в ближайшие пятнадцать минут не закончит тренировку, то мне придётся самой подойти к нему, ведь Вика ушла полчаса назад.
А кроме нас здесь никого не было.
От этой мысли стало не по себе: руки затрясло мелкой дрожью, а по спине побежали мурашки. С каждой минутой мое состояние ухудшалось, а он, казалось, именно этого и добивался.
Я застыла на пороге, наблюдая за его тренировкой. Сейчас он сидел спиной ко мне и поднимал тяжеленные блины. Его серая майка прикрывала не так много, поэтому я видела, как перекатываются мускулы на его спине. Захотелось подойти и провести по ним пальчиками, почувствовать напряжение под разгоряченной кожей, помассировать ему плечи…
– Я уже заканчиваю, – пропыхтел он, заметив мое отражение в зеркале. Мое лицо тут же покраснело от мысли, что я попалась за подглядыванием.
Я спряталась за стойку ресепшена, положив голову на скрещённые на столе руки. Я чувствовала, как горит от стыда моя кожа, и казалось, что эта пунцовость ещё долго не пройдёт. Ведь стоило мне только подумать…
Я подскочила на месте, когда хлопнула дверь в раздевалку и тяжело вздохнула. Ну за что мне это все? Почему у меня не получается не думать о нем? Прошло уже почти два месяца, за которые я могла бы выкинуть из головы, но вместо этого мусолила каждый момент с ним, прокручивала перед сном, словно сказку на ночь.
Может стоит поговорить с ним? Разумом я понимала, что нужно просто переждать, но больше не могла себя держать на коротком поводке. Мне слишком сильно хотелось подойти к нему, увидеть его потрясающую улыбку, взять за руку. Хотелось почувствовать мягкость его губ, ощутить всю их страсть… черт!
Я простонала от бессилия, понимая, что по щекам уже льются слезы. Я устала бороться сама с собой, вешая запреты снова и снова. Мне уже не казалась эта идея такой «правильной», как раньше. Разве «правильно» так страдать? Ограничивать себя, чтобы не выбиваться из стада, но при этом чувствовать себя настолько несчастной.
Может стоит поговорить с ним?
Словно знак свыше, открылась дверь раздевалки и вышел он. Чуть покрасневший после тренировки и душа, со взъерошенными темными волосами. У меня даже дыхание сперло.
Но как мне к нему подойти? После всего того, что я ему наговорила, после того, как сама все перечеркнула…
Я незаметно вытерла слезы и громко шмыгнула носом. Спряталась в подсобке, чтобы привести себя в порядок. Только он уйдёт за то время, что я тут сопли на кулак наматываю!
И правда, его уже не было, когда я вышла обратно. Может это и к лучшему? Не стоит ковырять старые раны, которые и без того плохо затягиваются.
Я не спеша закрыла смену, выключила все оборудование и вышла через чёрный выход на улицу, устанавливая сигнализацию на здание. После достала сигарету, но так и не зажгла ее, потому что увидела его.
Он был недалёко от главного входа, ходил туда-сюда, словно ждал кого-то. Но кого тут можно ждать? Этот спортивный комплекс находится на окраине города рядом с речкой, которая уже успела покрыться льдом. Непопулярное место встречи, практичнее это делать в центре.
Но если он никого больше не ждёт, то… неужели это из-за меня? Может он снова решил поговорить?
Я убрала сигарету обратно в пачку и неуверенно пошла в его сторону. Едва меня завидев, он остановился. Так же, как и я.
Между нами было расстояние около пяти метров, но я четко видела, как горят его глаза в свете фонарей. Видела румянец от мороза, который хорошо сочетался с яркими губами.
– Я хотела поговорить, – я первая нарушила тишину. Сделала к нему пару шагов, отмечая, что он тоже пошёл навстречу ко мне.
– О чем? – спросил он, так явно намекая на наш последний разговор, только сейчас мы поменялись местами.
– О нас, – я не выдержала и улыбнулась, чувствуя сильнейшее дежавю.
– Но ведь нет никаких нас? – словно издевается, мстит мне за мои же слова.
– Я так не думаю, – я сделала ещё пару шагов, приближаясь к нему в плотную.
– И что ты думаешь? – его серые глаза словно смеялись надо мной, будто ждали этого момента все это время.
– Думаю, что я совсем не знаю, как жить правильно. Извини меня.
– Ты ещё такая глупенькая, – выдохнул он, сгребая меня в охапку. У меня аж от счастья снова слезы потекли по холодным щекам. Я прижалась крепче к нему, обвивая руками за талию, вдыхая знакомый запах, по которому я так скучала.
– Скажи мне, что у тебя нет жены и ребёнка, – я крепко зажмурилась, пряча лицо в его куртке, чтобы он не увидел, как заалели мои щёки. Но я не могла не спросить его об этом, как бы стыдно мне не было.
– Что ты несёшь? – рассмеялся он. – Конечно же их нет, я не из тех, кто засматривается на других, когда состоит в отношениях с кем-то. Откуда ты вообще это взяла?
– От физички, – буркнула я. – Она сказала, что видела тебя с девушкой и ребёнком.
– А, так это жена моего брата и их дочка, – пояснил он. – Я иногда Варюшку беру к себе домой. А с чего бы тебе физичка стала такое говорить? – удивился он, и теперь пришла моя очередь смеяться. Нервно.
– Это долгая история.
Он на это лишь усмехнулся и взял обещание рассказать позже.
Я чувствовала, как внутри меня все трепетало от восторга, словно я приехала домой после длительного отпуска. Я чувствовала спокойствие и безумство одновременно, будто все наконец стало на свои места.
Может это и не моё – жить по правилам. Может моё счастье именно в том, чтобы идти наперекор!
– У меня было время подумать, – начал он, чуть отстранив меня назад. – Для меня самого это все немного дико, ведь я никогда раньше даже и не думал, что мне сможет понравиться школьница. Да, тебе восемнадцать, но ты все ещё остаёшься моей ученицей.
– Мне осталось проучиться всего полгода, – я облизала пересохшие губы, и его взгляд тут же поймал этот жест.
– Думаешь у нас получится? – прошептал он, когда прижался своим лбом к моему.
– Готова поставить все до последнего рубля, что получится!
В этот раз я сама потянулась к его губам, с восторгом замечая, что он нежно отвечает на поцелуй. Его язык скользит по моей нижней губе, словно повторяя то, как я сама недавно сделала. Он подхватывает меня за бёдра и поднимает вверх, а я обхватываю ногами его талию. Пускай это было дико неудобно из-за зимней одежды, нас это совершенно не волновало. Поцелуй с каждым мгновением становился все жарче, перерастая из невинного в крышесносный, и я сгорала в каждом его движении мягких губ.
Я чувствовала, как внутри все сжималось от счастья и возбуждения, как легкие горели от нехватки воздуха, но никто из нас не спешил разорвать поцелуй.
А с неба, как и два месяца назад, большими хлопьями кружил снег.
========== Глава 20. ==========
Everyday is Christmas when you’re here with me
I’m safe in your arms, you’re my angel baby
Everyday is Christmas when you’re by my side
You’re the gift that keeps givin’, my angel for life…*
Тридцать первое декабря.
День, который дети ждут с непередаваемым предвкушением. Они все утро путаются под ногами на кухне, пока мама шинкует овощи в салат или маринует мясо на вечер. Они с восторгом смотрят в окно, за которым сказочно кружатся снежинки. Ожидают прихода вечера, чтобы сесть за праздничный стол, битком набитый едой. Терпят изо всех сил, чтобы зевая послушать непонятную для них речь президента, и под бой курантов выпить сладкое детское шампанское, которое подозрительно похоже на обычный лимонад. И, наконец, находят новогодние подарки под елкой от Деда Мороза и идут спать.
Наверное, это было с каждым из нас, но время не стоит на месте, и из радостных детей, свято верующих в Деда Мороза, мы выросли в скептически настроенных подростков.
– Хорошо, что ты все же решила отметить с нами, – сказала Женя, пережёвывая хрустящий соленый огурчик. – Я одна бы не вывезла наших предков.
– Не сильно радуйся, я не собираюсь торчать у вас всю ночь, – усмехнулась я и шлепнула Женю по руке. – И хватит таскать огурцы, иначе на салат не хватит!
Мы сидели с ней вдвоём у меня дома, нарезая салаты на вечер. Я сама вызвалась помочь Вере Ивановне с готовкой, понимая, что ей и без того нужно много успеть. Женя согласилась мне помочь, но толку от неё не было. Поэтому она сидела рядышком и подъедала остатки.
– И что ты собираешься делать? – спросила она, стащив ещё один огурец, при этом ловко увернувшись от моей руки.
– Домой пойду, спать лягу.
Конечно же у меня были другие планы, но я не хотела посвящать в них Женю.
Когда я рассказала Андрею, что Вера Ивановна и есть та самая женщина с которой встречается папа, он долго смеялся. Сказал, что я собрала все шокирующие обстоятельства, притянув их к себе, словно магнит.
Услышав, что я не собираюсь праздновать с «семьей» Новый год, он убедил меня, что стоит там ненадолго появиться, что это будет приятно отцу, в первую очередь. А потом Андрей пообещал, что остаток ночи мы проведём вместе. Отметим начало Нового года с шампанским и оливье, который я сейчас шинковала.
Из-за этого я была весь день на нервах, ведь я никогда в жизни не отмечала Новый год с парнем. С парнем! Черт, только от этой мысли губы растягивались в улыбке, и мне стоило много усилий, чтобы Женя это не заметила.
Но нет, она была увлечена разговором о Полине, с которой они вчера ходили в кино.
– Она прикольная, тебе стоит как-нибудь погулять вместе с нами, – предложила она, а я кивнула, находясь мыслями в другом месте. Сейчас я готова была согласиться на все.
Оставив Женю за ноутбуком, я пошла в душ, чтобы привести себя в порядок. Тёплые струи хлестали прямо в лицо, пока я с силой терла кожу мочалкой, от чего она раскраснелась. Я лишь надеялась, что к вечеру на ней не останется этих ужасных следов.
Я, распаренная, вышла из душа, наслаждаясь прохладой в квартире. Ведь в ванной комнате сейчас была настоящая парилка.
Женю я застала на том же месте: она досматривала серию сериала, которую я уже посмотрела без неё.
– С легким паром, – буркнула она, даже не повернувшись в мою сторону. Настолько она была увлечена сюжетом сериала. Хорошо, что вообще заметила, что я появилась в комнате.
– Угу.
Я перебирала вешалки с немногочисленными платьями и остановила свой выбор на голубом атласном, в котором я выступала на Дне учителя.
И сразу вспомнился гордый взгляд Андрея, которым он на меня тогда смотрел. По коже невольно побежали мурашки от предвкушения нашей встречи сегодня ночью.
Я понимала, чем могла закончиться сегодняшняя ночь, особенно если учесть, какие жадные поцелуи он срывал с меня в последние дни. Мы почти все свободное время проводили вместе. У меня дома, в машине, на улице – нам было непринципиально, где видеться. Хотелось просто быть рядом, говорить взахлёб, словно боясь не успеть что-то рассказать, держаться за руки, обниматься.
И я знала, что он хотел большего. Чувствовала его возбуждение, когда он вжимал меня в себя. Видела горящий огнём взгляд. Но он не давил, словно боялся спугнуть меня.
А я готова была отдаться ему по одному щелчку, но при этом не хотела показаться легкодоступной. Сама сгорала от желания, но ждала.
– Красивое платье.
Я сморгнула мысли и вздрогнула, понимая, что я минут пять пялилась на своё отражение. Андрей плохо на меня влияет, ведь я стала такой рассеянной. Но с другой стороны, он давал мне намного больше, поэтому такой маленький минус я готова была принять.
Я повесила платье обратно на вешалку и убрала в шкаф, чтобы оно не помялось. Предстояло ещё уложить волосы и наложить макияж, прежде чем переодеваться.
Так как Женя имела больший опыт с косметикой, я позволила ей накрасить себя. Ради этого она принесла свою косметичку, ведь в моей почти ничего не было.
Когда со сборами было покончено, мы сходили покурить напоследок, понимая, что с родителями такая роскошь будет непозволительна.
– Мы с тобой как близняшки в фильме «Ловушка для родителей», – усмехнулась Женя, выдыхая облачко дыма в морозный воздух.
– Только наши родители сошлись гораздо раньше, чем мы встретились. Да и мы не близняшки, – я пожала плечами, мысленно сравнивая нас. Она рыжая, я – блондинка. У неё волосы вьются, у меня – прямые. У неё зеленые глаза, у меня – карие, почти чёрные. И таких сравнений было множество, поэтому «близняшками» нас точно не назовёшь.
– Может быть, но это так странно найти сестру в семнадцать лет.
– Мы не сестры, – улыбнулась я, на что она картинно закатила глаза.
– Это дело времени, сестренка.
На улице сегодня стоял настоящий дубак, и я пожалела, что не надела штаны поверх капроновых колготок. Я завидовала Жене, которая была тепло одета, в отличии от меня.
Благо дом Одинцовых находился рядом, и мы с Женей по-быстрому добежали, прежде чем я себе что-либо отморозила.
– А вот и девочки! – дверь нам открыл мой отец, за которым юлил радостный Пашка.
– Зеня, Ася! – задорно выкрикивал он наши имена, которые, в силу своего возраста, не мог нормально проговаривать.
Женя подхватила брата на руки и понесла на кухню, где возилась со столом ее мама.
– Здравствуйте, – улыбнулась я, доставая из пакета контейнеры с салатами. – С наступающим!
– Спасибо, Тасенька, – она изловчилась быстро обнять меня, на что я никак не успела отреагировать. – Вы вовремя, скоро будем за стол садиться. Женя, иди переоденься! И не таскай Павла, он тяжёлый!
Женя посадила брата на один из стульев и ушла из кухни, состроив матери физиономию, пока та не видела. Я вымыла руки и начала помогать Вере Ивановне с сервировкой.
И как назло папа куда-то запропастился. Мне было неловко находится с ней наедине, не считая Павлуши, конечно. Но она, казалось, этого не замечала и продолжала суетиться около стола.
– Спасибо за салаты, ты мне очень помогла, – она мягко улыбнулась мне, словно боялась сказать мне что-то лишнее. Видимо, папа все же ей сказал, что я не горела желанием отмечать вместе Новый год.
– Мне не тяжело, я люблю готовить, – ответила я приветливо, ощущая укол совести. Возможно, мне и в самом деле стоит быть помягче с ней.
– Это хорошо. Жене этому бы не помешало научиться у тебя.
– Я не думаю, что из этого что-то выйдет, – усмехнулась я, вспоминая, как она чуть не отрезала себе палец, пока нарезала картошку. Пришлось отобрать у неё нож, пока праздник не начался в травмпункте.
– Даже и не знаю, как она будет жить отдельно в следующем году. Я имею в виду поступление и учебу, – пояснила она, увидев мой удивленный взгляд.
– Да, Женя говорила, что хочет поступить на журфак, – вспомнила я.
– Она вернётся в родной город, у неё там даже квартира своя будет. Мы ее сдавали на протяжении пяти лет, и предупредили жильцов, что им придётся подыскать новое жильё к лету.
– Это здорово, – я чувствовала себя, как на минном поле, почему-то боясь сказать что-то не так, словно это разрушит наше хрупкое перемирие.
– Боюсь, что она сляжет в больницу с отравлением в первую же неделю.
– Обо мне говорите? – на кухню зашла Женя в красивом розовом платье, и я тут же стала вспоминать, когда я видела ее последний раз хотя бы в юбке.
– Я бы очень хотела, чтобы вы, девочки, поехали учиться вместе и жили в одной квартире, – выдала Вера Ивановна, на что мы с Женей переглянулись. Мы даже никогда не обсуждали такую перспективу, и видимо, нам будет о чем поговорить. – Так я, хотя бы, буду уверена, что ты, Женя, не умрешь с голоду. И не отравишься.
– И пальцы не отрежешь, – добавила я, на что её мама одобрительно кивнула.
– Спелись, блин, – буркнула Женя себе под нос и нахмурилась. Но ситуацию разрядил отец, который, как оказалось, ходил в магазин за шампанским.
Закончив с сервировкой, мы сели за стол. На часах уже почти десять вечера, и мое сердце сжалось, когда мои мысли снова вернулись к Андрею.
Мы с ним договорились, что я просижу здесь до половины первого, а потом попрошусь домой, под предлогом того, что хочется спать. Я очень надеялась, что с этим не возникнет проблем.
К одиннадцати часам родители повели спать Павлушу, который вдоволь наигрался подаренными игрушками, и теперь сидел клевал носом за столом, прижимаясь к отцовской руке.
А Женя решила повторить уже ранее проделанный трюк.
– Опять? – протянула я, наблюдая за тем, как Женя наливает в бокалы шампанское. – Твоя маман…
– Моя маман сейчас ничего не заподозрит. Смотри! – она подняла бутылку, в которой ещё осталось чуть меньше половины шампанского. – Не ссы, Таська, прорвёмся! Кстати, как тебе идея на счёт учебы? Я как-то и не думала об этом раньше, но ведь и в самом деле можно жить вместе. Даже если мы будем учиться в разных университетах.
– Я… можно, – я неопределенно пожала плечами, думая совершенно о другом.
Почему-то раньше не приходила эта мысль в мою голову, но… я ведь и правда уеду учиться, а Андрей…
Он живет здесь, работает. Насколько я помню, ему по договору нужно проработать ещё один учебный год. Год, который я буду жить в другом городе.
Черт.
Родители вернулись за стол, и вновь пошёл непринужденный разговор, в котором я не участвовала, согнувшись под тяжестью своих мыслей.
Я считала минуты, чтобы уйти домой. Хотелось сейчас же обсудить это все с Андреем, но время, как назло, тянулось очень медленно.
И вот, наконец, полночь. Президент толкает речь, которая из года в год не меняется, пробили куранты двенадцать раз. Мы загадали желание и выпили шампанское. Что загадала я? Это очевидно!
Я безумно хотела быть с Андреем, поэтому не поскупилась потратить единственное желание на то, чтобы быть вместе с ним. Пройти все трудности, но устоять. Глупо полагаться на какое-то желание, но я так искренне этого хотела, что готова была поверить во все что угодно.
Через двадцать минут, как я и планировала, я начала собираться домой, демонстративно зевая.
– Может здесь останешься? – в сотый раз предложил отец, наблюдая за тем, как я одеваюсь.
– Поспишь со мной, – поддержала Женя, жалобно поглядывая на меня. Я понимала, что ей сейчас будет скучно, но, к ее сожалению, ничего не могла изменить.
– Нет, я домой, – отрезала я, пресекая любые попытки уговорить меня остаться.
– Я к тебе завтра днём приду, – шепнула Женя, обнимая меня на прощание. – Постарайся, чтобы к трём твой гость уже ушёл.
Я замерла, наблюдая за тем, с каким азартом блеснули ее глаза. Черт, она знает.
Конечно, она знает! Эта девушка чует подвох за километр. Видимо, я где-то была не осторожна.
Я сглотнула ком в горле и кивнула, пытаясь придать лицу более непринужденный вид. Наверняка я была красная, как рак, ведь мои щёки нещадно горели.
Я ещё раз попрощалась с «семейством» и пошла в сторону дома, нервно прикуривая по пути сигарету.
Андрей пришёл ровно через пять минут после меня, когда я колдовала со столом на кухне. Трепетно зажигала свечи, перекладывала салат в пиалу. Есть совершенно не хотелось, но того требовал мнимый этикет.
– Доброй ночи, прекрасная дама, – он оставил долгий поцелуй на моих губах. – Ваше шампанское.
– Вы так любезны, – улыбнулась я, и пошла на кухню, чтобы поставить бутылку на стол.
Андрей присоединился ко мне, сзади обнимая за талию холодными руками, от чего по телу пошла россыпь мурашек. Медленно поцеловал в висок, прижимая ещё ближе к себе.
– Я скучал, – он нежно провёл кончиком носа по моей щеке и я не выдержала – повернулась к нему лицом, тут же почувствовав на себе его горячие губы.
– Я тоже, – жадно хватая воздух, в промежутках между поцелуями. – Очень.
Я потянула его за собой в спальню, наплевав на нетронутый праздничный стол. Потом.
Он понял мой намёк, одним взглядом спрашивая разрешение, чтобы продолжить.
Тишина возбуждала. Его тело, его тепло, его родной аромат… Ноги ослабли, когда любимые губы потянулись к моим губам. Я пригладила плечи Андрея, медленно заскользила пальцами по спине, исследуя изгибы и впитывая напряжение. Предвкушая близость, позволила воображению завладеть сознанием и прошептала:
– Я хочу тебя, – боясь потерять каждый звук.
– Скажи это… снова, – он жаждал прочувствовать признание еще раз. До дрожи.
– Хочу тебя, – губы в каком-то миллиметре друг от друга.
– Тася, – так же просто и естественно, как дышать. Было достаточно и имени, чтобы понять: обратного хода нет. Ничего больше нет. Кроме нас.
Когда губы, наконец, встретились, бег сердца стал таким же торопливым, гулким, осязаемым, как и само желание. Оно опутало своей сетью, будто невидимой паутиной, вынуждая страдать вдали. Я прижималась к нему и целовала с требовательной тоской, забыв о сомнениях. Потому что его губы вытеснили почти все мысли, оставив одну:
«Так не бывает…»
– Так не бывает, – повторила я, втягивая в себя головокружение, словно пьянящий дым.
– Бывает, – прошептал он, так волнующе целуя за ушком, спускаясь вниз лёгкими прикосновениями губ.
Андрей торопился, стягивая вниз лямки тесного платья. Плавно расстегнул молнию, и платье само упало в мои ноги, оставляя на теле только нижнее белье. Он вернулся к алым губам, заскользил руками по хрупким плечам, опуская меня на кровать, стягивая остатки нашей одежды.
Я ныла душой и телом от его прикосновений, а они уже спускались от шеи к груди. Спина непроизвольно выгнулась, как только жаркий рот достиг соска. Удовольствие было таким острым, таким глубоким, что лёгкий стон сам сорвался с полуоткрытых губ.
Андрей приподнялся и снова поцеловал меня в губы, лаская кончиками пальцев тонкую шею. Он дразнил её своей безупречностью, своим языком, он обрывал поцелуи, отдаляясь и возвращаясь, заставляя всё сильнее и сильнее прижиматься бедром к возбужденному члену.
Вкус губ пробуждал жажду обладания, и руки спешили, утоляя её, по волосам, шее, плечам и бедрам. Его руки прикасались к груди, ласкали и впивались в кожу, заставляя хотеть друг друга сильнее и ярче. Эти же руки легко находили самые чувствительные места, дразнили и оберегали, делились мгновением.
Сладкое переплетение ног, первое проникновение – всё это было на грани боли от близости не только души, но и тела. Мы не занимались любовью – мы дышали ей. И этим чувством пропитался весь воздух. Всё существо утонуло в ней, в прикосновениях и звуках. В том, что нельзя увидеть – только почувствовать сердцем.
========== Глава 21. ==========
Две главы в день? Могу, умею, практикую!
Свет. Много-много солнечного света, который свободно проникает в комнату, ведь никто перед сном не задернул шторы. Я жмурюсь и переворачиваюсь на другой бок, утыкаясь лицом в плечо Андрея.
Он безмятежно спал, склонив голову в мою сторону. Его ресницы немного подрагивали, видимо ему что-то снилось. Я легко провела кончиками пальцев по линии бровей, очертила острые скулы, подбородок. Коснулась мягких губ.
– Доброе утро, – он притянул меня к себе поближе, запуская пальцы в мои волосы. – У тебя очень маленькая кровать для двоих, ты же знаешь это?
– Это ты ещё на старом диване не спал, который мы выкинули месяца три назад, – усмехнулась я. Спать и правда было не особо удобно, ведь эта кровать рассчитана на одного человека.
– Ты выспалась? Который час вообще? – он потянулся к мобильному телефону, чтобы посмотреть на время. – Вот это мы поспать! Уже час дня.
– Черт, мне нужно позвонить папе! – я вскочила с кровати и ушла с телефоном в ванную, чтобы не отвлекаться от разговора на сонного Андрея.
И чтобы он не слышал, что звоню я вовсе не папе.
– Доброе утро, соня, – послышался звонкий голос Жени на другом конце.
– Доброе. Там папенька мой не собирается домой идти? – спросила я то, что меня интересовало больше всего.
– Он хотел пойти час назад, но я его отговорила, – усмехнулась она, манерно растягивая гласные буквы. – Можешь не благодарить.
– Спасибо, – все же сказала я и облегченно выдохнула. – Ты хотела ко мне сегодня зайти?
– Да, через часик примерно, а то дома скучно.
– Ладно, буду ждать.
Я сбросила вызов и посмотрела на своё отражение в зеркале. Волосы взъерошены, косметика растеклась под глазами, ведь я так и не смыла её перед сном. А на шее красовался маленький засос.
– Черт, – вслух выругалась я и улыбнулась своему отражению.
Привести меня в порядок мог только полноценный душ, поэтому я скинула халат и вошла под струи тёплой воды. Косметика чёрными разводами капала на белое покрытие ванны, оставляя после себя витиеватые дорожки узоров.
С каждой минутой я чувствовала себя все бодрее после активной ночи, воспоминания о которой вызвали румянец и легкую дрожь в ногах. Все это казалось сейчас таким нереальным, словно приснилось мне ночью. Но ноющие мышцы, засос и парень в моей кровати говорили иное.
Я закрепила на груди махровое полотенце и пошла к Андрею. Он лениво листал ленту новостей в телефоне, прикрывая глаза рукой от слепящего солнца.
– Тась, будь паинькой, задвинь эти херовы шторы, – пробурчал он, убирая телефон.
– Ты мог и сам встать, – пожурила его я, но все же задвинула шторы, напуская на комнату полумрак. – Через час ко мне придёт Женя, тебе лучше уйти до этого времени.
– Понял, – он встал с кровати, а мой взгляд тут же упал на его накаченное тело. Вот что значит годы тренировок в спортзале!
Он пошёл умываться, а я решила сообразить нам завтрак из вчерашнего салата. Свечи пришлось убрать, которые я все же додумалась потушить перед сном. Шампанское охлаждалось в холодильнике, ведь до него мы вчера так и не добрались. Но ничего, чувствую оно мне сейчас пригодится, когда придёт Женя и будет выпытывать подробности о моем «госте».
– Я жуть как голоден! – Андрей появился на кухне только через пятнадцать минут. Уже одетый, но с влажными волосами после душа.
– Надо восполнить запасы энергии, – я усмехнулась, наблюдая за тем, как он жадно набросился на свою порцию. – Тебе чай или кофе?
– Кофе, пожалуйста, – в этот момент он был похож на хомяка, который набил себе полные щёки еды.
Я поставила перед ним дымящуюся чашку с кофе и села за стол. У меня был к Андрею важный разговор, но я не знала с чего начать.
– Все нормально? – он сам заметил мое смятение, и я набралась смелости, чтобы заговорить о наболевшем.
– Да и нет, – я пожала плечами, опустив взгляд в тарелку. – Я такой человек, которому нужен план. Я чётко представляла своё будущее, знала куда хочу поступить, где буду жить. Но сейчас… я помню, что тебе нужно ещё год проработать в этой школе по договору, а мне придётся уехать. И… я не знаю. На меня давят эти мысли, потому что нет определенности.
Андрей перестал жевать и посмотрел мне в глаза. Он думал, явно не зная, что мне ответить, а я уже сомневалась, было ли хорошей идеей вывалить это на него.
– Тась, – он тяжело вздохнул и взял в одну руку мою ладошку, а другой приподнимая подбородок, заставляя посмотреть ему в лицо. – Я не привык строить таких долгосрочных планов, но я уверен, что мы найдём выход. Я не знаю, что нас ждёт через месяц, через два. Может мы вообще поймём, что не подходим друг другу и расстанемся, а может поймём, что хотим прожить вместе всю жизнь. Я не прошу тебя меняться, поскольку знаю, как ты все любишь планировать наперёд, но давай постараемся жить настоящим моментом.
Я тяжело вздохнула и кивнула. Меня, конечно, не устраивал такой ответ, ведь я надеялась на какую-либо определенность. На план. Сейчас четко бросалось в глаза, какие мы с ним разные. Но мне все так же хотелось быть с ним рядом.
Мы закрыли эту тему, решив обсудить её ближе к выпускному. Но по крайней мере я знала, что у нас есть ещё полгода.
Час, отведённый нам, прошёл слишком быстро. В основном мы лежали на заправленной кровати, обнимаясь и целуясь. Дело уже шло к сексу, когда мне пришло сообщение от Жени, что она выходит.
– Черт, тебе лучше уйти, – сказала я, слезая с его колен. – Женя живет в соседнем доме, и она и так что-то подозревает.
– Завтра увидимся?
– Увидимся.
Я проводила его до дверей, оставив долгий поцелуй на губах. Не хотелось его отпускать, но я понимала, что нам нужно проводить время порознь. К тому же, если Женя решила придти, ее никто не остановит.
Она пришла через пару минут после ухода Андрея, и по ее хитрому выражению лица, я поняла, что она его увидела.
– Я хотела бы сначала покурить, прежде чем ты начнёшь оправдываться, – заявила она, едва переступив порог квартиры. – У меня было недоброе утро после неудачной ночи.
– Чем она была неудачна? – спросила я, вешая её куртку на крючок.
– Я легла спать в час, когда по всему городу были гулянки. Мама даже не разрешила мне пойти тусить с ребятами из школы.
– Отстой, – согласилась я.
– Надеюсь, что у тебя есть уважительная причина, почему ты ушла и оставила меня там одну. А судя по тому, кого я встретила в дверях подъезда, она у тебя есть.
Мы вышли на балкон и взяли по сигарете. Для нас обеих она была первой за утро, ведь я не хотела курить при Андрее, а она не могла позволить себе такое при родителях. Поэтому мы молча наслаждались запретным дымом, даже не поднимая щекотливую тему для разговора.
– Хочешь кушать? – спросила я, когда мы вышли в комнату.
– Если ты сейчас мне предложишь оливье, то я вздернусь, – она закатила глаза и открыла холодильник. – А вот от шампанского и сырной нарезки я не откажусь.
Я накрыла на стол и поставила два бокала, пока Женя мучилась с бутылкой.
– Да чтоб тебя! – она сморщилась и отвернула лицо в другую сторону, чтобы пробка от шампанского не попала в него.
Она все же смогла открыть его, даже не выстрелив при этом пробкой в потолок.
– С Новым годом? – она чокнулась со мной бокалом и залпом выпила его содержимое. – А теперь, дорогуша, рассказывай. Что у тебя с Андрейкой?
Я закусила нижнюю губу, чувствуя как щёки краснеют вовсе не от шампанского.
