Текст книги "Сеньор из розового сада"
Автор книги: Ребекка Уинтерз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
– Дон Ремиджио...
– Зовите меня Реми, – глухо проговорил он и исчез за дверью.
Когда сестра сняла полоску, закрывавшую глаз, Джиллиан по-прежнему ничего не увидела. Сестра сказала, что это нормально, так как после операции прошло слишком мало времени.
Когда сестра закрепляла на глазу полоску, зазвонил телефон. Только брат знал, что она в больнице. И Джиллиан сказала в трубку:
– Дэвид Боуэн, должна тебе сказать, что я в полном порядке!
– У вас немного раздраженный голос, – услышала она в ответ бас Реми. – Вам, должно быть, стало лучше.
– Простите, возмущение адресовано не вам. – Кровь бросилась ей в лицо. – Просто моему брату надо заботиться не обо мне, а о беременной жене.
– Он говорил мне, что ребенок вот-вот родится.
Святые Небеса! Эти двое мужчин ведут себя так, будто они друзья уже долгие годы!..
– Я звоню, чтобы спросить, не нужно ли вам что-нибудь купить.
– Это очень любезно с вашей стороны, – она моргнула от удивления, – но у меня все есть.
– Очень хорошо. Тогда увижу вас через три часа. – Он отключился.
Джиллиан тоже положила трубку и подумала, что он еще более заботливый, чем Дэйв.
– Когда сеньор Гойо вернется с вашими вещами, я помогу вам принять душ, – сказала сестра.
– Это было бы замечательно! У меня волосы в крови.
– Пока доктор Филартигуа не разрешит, вам нельзя мыть голову водой. Но у нас есть сухой шампунь.
Сестра ушла, а Джиллиан стала раздумывать, выдадут ли ей водительские права, если она будет видеть только одним глазом. Надо будет узнать...
Ей обязательно надо водить машину, если она хочет вернуться на свою работу. Она будет так занята, что у нее не останется времени думать о гибели Кайла. Сколько планов у них было! Они мечтали о ребенке. И о собственной туристической компании...
Они планировали счастье, а вместо этого судьба отвела им только полтора года брака. А потом...
Даже полоска, закрывавшая глаз, не помогла. Слезы катились по щекам. Только этого не хватало!
Реми вышел из главного полицейского управления в Толедо и помахал рукой Пако – тот подогнал ко входу машину Реми.
– Спасибо. – Он положил сумку и чемодан Джиллиан на заднее сиденье. Там уже стоял кейс с вещами, которые ему могли понадобиться.
– Когда вы вернетесь?
-Завтра. Сеньора Грей поживет у нас по крайней мере месяц. Пока ей нельзя лететь в Штаты, а здесь у нее нет семьи.
– Что говорит доктор?
Будто сильная рука сдавила Реми легкие.
– Ей может помочь лишь чудо. У нее поврежден глаз. Вопрос в том, насколько глубоко.
– Это трагедия для такой красивой девушки... Я все думаю, – Пако нахмурился, – не эта ли американка останавливалась у ворот поместья прямо перед тем, как случилась беда?
– Блондинка?
– Волосы как жидкое золото. Она хотела поговорить с владельцем. Я сказал, чтобы она вам позвонила.
– Ну, я поеду. Позвоните мне, если произойдет что-нибудь неожиданное.
– Обязательно.
Еще раз поблагодарив Пако, Реми направился в Мадрид.
Интересно, о чем Джиллиан хотела поговорить с ним во время вчерашнего визита в поместье?
В Мадриде он снял номер в отеле рядом с больницей, чтобы принять душ и побриться. Переменив рубашку и брюки, Реми почувствовал себя человеком.
В полиции хотели поговорить с сеньорой Грей, но отложили встречу с ней, пока сеньора не устроится в поместье. Он вроде бы все предусмотрел, кроме одного – Джиллиан не знала его планов. В глубине души Реми предчувствовал, что она не согласится. Но если в чем-то он и был удачлив, так это в переговорах.
Через сорок пять минут он вошел в больничную палату блондинки и обнаружил, что ее постель пуста. Если ее нет в ванной, значит, она вышла в холл.
На маленькой тележке лежали фиолетовые гвоздики и букет полевых цветов.
Он поставил у стены чемодан, сумку – на край стола. После этого Реми сел на единственный стул и принялся жевать купленный по дороге сэндвич со стейком, ожидая, когда появится Джиллиан.
Спустя несколько минут дверь ванной открылась. Увидев его, Джиллиан невольно вскрикнула, плотнее сдвинула полы халата. Этакая скромница...
– Я закрою глаза. – Он еле сдерживал улыбку. – Вы мне скажете, когда можно будет их снова открыть.
Босые ноги прошлепали мимо. Потом он услышал, как зашелестели простыни.
– Можете открыть глаза.
Он открыл и заметил, что она уже достала из сумки щетку и причесала волосы. Шелковой волной они падали на плечи.
– Спасибо, что привезли мои вещи. За эти несколько дней вы сделали для меня так много. Но сейчас я хочу, чтобы вы уехали. Если вы попытаетесь сделать для меня что-нибудь еще, мне будет совсем уж неловко.
Реми спокойно дожевал сэндвич.
– Я подумал, что вам понадобится ваш компьютер. Если позволите, я открою чемодан и достану его.
– Я сделаю это сама, – покачала она головой.
– Доктор предупредил вас, что вы не должны нагибаться? Прилив крови к голове может навредить глазу.
– Я... я не знала, – запинаясь, пробормотала она. – Он не давал мне инструкций.
– Он не сомневался, что это сделаю я.
– Когда придет сестра, – после минутного молчания снова заговорила она, – я попрошу ее помочь.
Реми мог видеть только один ее глаз. За темными густыми ресницами словно скрывался росток, напоминавший зеленый побег весенней травы. При сочетании с золотом волос возникала потрясающая картина – сказочная золотистая жидкость. Знаменитое, награжденное призами, девственно чистое оливковое масло Солеадо.
Самый любимый сеньором Гойо цвет.
– Зачем же беспокоить медсестру? – вскинул он темные брови. – Она и так без конца выбегает на улицу, чтобы принести вам цветы от поклонников.
Она вся сжалась под простыней.
– Эти цветы от моего брата и от коллег по работе.
– Уверен, что они скучают без вас. – Реми встал. – Раз уж я здесь, почему бы не помочь? – Он подошел к чемодану и поставил его на стул. – Какой код на замке?
– Ка. Эф. Джи.
Инициалы мужа?
Он открыл чемодан без затруднений. Под несколькими слоями тонкого белья, среди платьев он обнаружил ее ноутбук. Через розетку у нее за спиной подключил компьютер к Интернету.
– Вот, все в порядке. – Он поставил аппарат ей на колени и нечаянно коснулся ее руки. Прикосновение к нежной, гладкой коже не должно бы взволновать его. Но, к его досаде, Реми долго чувствовал тепло женского тела. Даже когда далеко отошел от кровати. Такого не случалось с ним уже несколько лет.
Уголком глаза он наблюдал за Джиллиан. Но она не шевельнулась. Ясно, она хотела, чтобы он ушел из палаты и из ее жизни. Но он не собирался никуда уходить.
Реми достал из кармана мобильник и позвонил Фермину, который в поместье руководил цехом по розливу масла в бутылки. Сегодня уходит еженедельное грузовое судно в Англию. Обычно Реми сам проверял, как сгружают ящики с грузовиков, но сегодня Фермии должен справиться без него.
Реми давно занялся подбором персонала. Он выбирал работящих и верных людей. И его усилия были вознаграждены. Бизнес идет хорошо. И даже лучше, чем ожидалось.
Он повернул стул так, чтобы не видеть отчаянные взгляды сеньоры Грей, которыми она испепеляла его, Реми устроился поудобнее и полностью переключился на телефонный разговор. Затем Реми позвонил своему компьютерному провайдеру. Надо было как можно скорее подключить сеть в спальне хозяина. Они договорились, что мастер приедет на следующий день. Довольный Реми поблагодарил и тут же позвонил Марии, чтобы предупредить се об их приезде.
Джиллиан перевела дух.
Кажется, сеньор Гойо решил подчиниться ее требованию и уехал из больницы. Но теперь она почувствовала себя очень одинокой.
Она легла на спину и открыла ноутбук.
Раздался какой-то звук, и Джиллиан подняла голову. В палату вошел нагруженный какими-то пакетами мистер Гойо. Аромат жареного мяса наполнил больничную палату. В пакетах еда? Как вкусно пахнет... Джиллиан невольно сглотнула слюну.
А затем она заметила, что он нашел время принять душ и побриться. Темно-синяя спортивная рубашка и белые брюки обтягивали могучую грудь и узкие бедра.
Джиллиан затихла, не в силах произнести ни слова. Ее встревожила собственная реакция на красивого испанца. До сих пор ни один мужчина не мог сравниться с Кайлом. Но это было до несчастного случая, произошедшего с ней. Когда она уже прощалась с жизнью, появился таинственный идальго и спас ее.
Сеньор Гойо как ни в чем не бывало взял с ее колен ноутбук и придвинул к ней столик на колесах.
– Ваш обед, сеньора. – Он поднял салфетку, накрывавшую тарелки. – Думаю, это съедобно.
– Вы хотите сказать, что не совсем уверены в этом? – не глядя на него, проворчала она.
– А вы хотите, чтобы сначала я попробовал? – парировал он.
Не дожидаясь ответа, испанец взял одну из вилок, наколол на нее кусок мяса с ее тарелки и отправил себе в рот.
– Первый шаг сделан. Теперь нам надо подождать минут пять, чтобы быть уверенными – это не отрава.
– Не говорите глупости, – возмутилась она, взяла вилку, откусила кусочек и быстро съела все лежавшее у нее на тарелке.
Сеньор Гойо тоже взял свою тарелку и сел в кресло, чтобы поесть.
– Я от души ценю все, что вы для меня сделали, – произнесла Джиллиан. – Но больше ваша опека не требуется. И я бы очень хотела расплатиться е вами.
– Вы говорите, как ваш брат.
– И, заметьте, имею в виду то же самое, сеньор. – Она вытерла рот салфеткой.
– Реми. Зовите меня Реми.
Но Джиллиан не могла позволить себе называть его просто по имени. Это свидетельствовало бы о более близких отношениях, а она не планировала снова видеться с ним.
– Дело в том, что сегодня вечером я хотела бы остаться одна, а вы ,наверное, отправитесь в своё поместье...
Он легко поднялся, поставил пустую тарелку на поднос и с загадочным выражением стал рассматривать Джиллиан.
– Для женщины, только вчера встретившей меня, вы много обо мне знаете.
– Я покупала ваше оливковое масло, Реми. – Она набрала в легкие побольше воздуха. – Потом увидела ваши оливковые рощи. И поняла, что вы человек с чувством ответственности.
– Наконец-то вы назвали меня по имени, – удовлетворенно промурлыкал он.
– Я была бы гораздо счастливее, – Джиллиан посмотрела в сторону, – если бы вы оставили свой пост возле меня. Вас ждут дела, вам нужно вернуться к своей жизни. Да и мне тоже, – дрогнувшим голосом закончила она.
– Конечно. Но не сегодня.
Когда он положил загорелые руки на край стола, она, не сознавая, отметила, что на безымянном пальце левой руки нет кольца, как нет и следа от него. Он когда-нибудь носил обручальное кольцо? Она почувствовала слабый запах мыла...
– Если я вам зачем-нибудь понадоблюсь, позвоните в Дом Сервантеса. Это здесь в Мадриде, недалеко от больницы. Они сообщат мне. Buenas noches[4], Джиллиан.
, По пути к двери он выкатил в холл столик с посудой.
– Buenas noches, – прошептала она.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
– У вас, сеньора, все идет хорошо. – Доктор Филартигуа освободил глаз от полоски, закрывавшей его. – Капли помогут спять раздражение. Я подпишу документы па выписку. Сестра проводит вас к выходу. Есть ко мне вопросы?
– Только один, – тихо пробормотала она. – Но я знаю, ответ надо ждать...
– Вы очень отважная женщина. Так и держитесь. И не забудьте, что в следующий четверг в одиннадцать утра я жду вас.
– Я буду. Спасибо за все, доктор.
Он кивнул.
– Сестра даст вам напечатанные инструкции с моим телефоном. Звоните, если возникнут проблемы. – Он потрепал ее по руке выше локтя и вышел.
Джиллиан порадовалась, что доктор пришел так рано. Она успеет уйти, пока не появился сеньор Гойо. Чемодан собран. Она надела любимое желтое платье с пышными рукавами.
В косметике не было смысла – с полоской на глазу достаточно помады на губах. Ожидая сестру, она зашла в ванную. Там провела щеткой по волосам. Они спокойно легли на плечи. Сухой шампунь помог, и волосы блестели и струились.
Ей хотелось взять все цветы с собой. Но вряд ли они вынесут дорогу. Она сохранит только розы сеньора Гойо, остальные оставит пациентам больницы.
– Ох, – воскликнула она, почти налетев на Реми, когда выходила из ванной с сумкой в руках. Он удержал Джиллиан за руки выше локтей. Страстные темные глаза так напряженно изучали ее, что у молодой женщины перехватило дыхание.
– Вы так спешите уйти отсюда? – Голос низкий, хриплый. – Я не упрекаю вас...
Она почувствовала тепло его дыхания у себя на губах и поспешила освободиться от его рук.
– Меня... Меня уже выписали, – пролепетала она.
– Я знаю.
Конечно, он знал.
Он выглядел невероятно привлекательным в спортивной рубашке и в кремовых джинсах. За его спиной сестра толкала кресло-коляску.
– Пора, сеньора Грей. Вы готовы?
– Да. Но мне сначала надо вызвать такси.
– Об этом уже позаботились. Садитесь, пожалуйста.
Джиллиан заметила, что Реми поставил ногу на одно из колес, чтобы кресло не поехало, когда она будет садиться.
– Цветы...
– Я возьму их, – сказал Реми где-то возле ее уха.
– Оставьте, пожалуйста, цветы от моих коллег в палате.
Сестра покатила кресло. Реми шел сзади – в одной руке ее чемодан, в другой цветы.
Черный седан, который она видела тогда в воротах поместья, стоял у дверей больницы. Она даже не удивилась.
Он помог ей устроиться на переднем сиденье. И тогда сестра вручила ей пакет с каплями и инструкциями.
– Удачи вам, сеньора. Vaya con dios[5].
– Gracias, Senora.
Джиллиан обернулась и увидела, что Реми кладет цветы па заднее сиденье и захлопывает дверцу. Затем он сел за руль, заполнив салон автомобиля мужским запахом, от которого у Джиллиан закружилась голова.
– У меня забронирован номер в отеле «Прадо», – сообщила она, едва он включил зажигание.
– Ваш номер не будет готов до полудня. – Мощный мотор гудел низким, солидным тоном.
– Я знаю. Я планировала, пока жду номер, поработать за столиком в баре.
– Работа – великая панацея. Не правда ли? – Он сказал это таким тоном, что она поняла – для него работа тоже лекарство от всех болезней.
Лавируя среди утренних машин, Реми вывел седан на улицу с трехполосным движением.
День обещал быть жарким. Под ярким солнцем они молча достигли другой стороны города. Многоцветье цветов на клумбах, игра фонтанов придавали Мадриду особенную красоту.
Странно, сейчас она смотрела на мир одним глазом, а все чувства будто обострились. Небо казалось ярче. Еда вкуснее. Розы пахли нежнее. Низкий мужской голос, казалось, насквозь пронзал ее, проникал в кровь...
Она не тотчас поняла, что Реми свернул на обочину. Он выключил мотор и повернулся к ней. Его бронзовая рука легла на спинку сиденья.
– Чем я могу помочь, Джиллиан?
– Вы сделали все, что может человек. Я очень благодарна вам. – Голосу нее подрагивал.
– Скажите, что вы готовы войти в мой дом. И это будет для меня лучшая благодарность. – Его рука, по-прежнему лежавшая на спинке сиденья, захватила кончики ее волос. – Почему вы хотели одна уйти из больницы? Не потому ли, что не хотели встречаться со мной?
Биенье ее сердца ускорилось раза в два.
– Почему вы спросили?
– Потому что я узнал, что вы были у моей виллы и задавали вопросы о владельце. Вам посоветовали позвонить и договориться о встрече со мной. О чем вы хотели поговорить со мной? Очевидно, у вас была особая причина. Иначе вы бы в тот день колесили на туристическом автобусе, как обычно...
– Боюсь, я... сделала ошибку. – Она опустила голову.
– Какого рода ошибку? – спросил он.
Джиллиан нервно облизала губы.
– Я хотела обсудить с вами вопросы бизнеса. Но потом передумала.
– Сеньора, вы даете уклончивые ответы.
Она поерзала на своем сиденье.
– Вы уже и так были удивительно добры ко мне. Мне не хотелось, чтобы вы подумали, будто я пользуюсь вашим добросердечием.
– Едва ли я могу принять такое объяснение. Дорожный инцидент случился после того, как вы пытались поговорить со мной.
Джиллиан тихонько вздохнула.
– Хорошо, – начала она свой рассказ. – Уже шесть лет я работаю в компании «Европа Ультимейт Турз», вожу по Европе туристов. Помогаю разрабатывать новые маршруты. Во Франции и Испании мы сосредоточены на главных туристических объектах. Французская Ривьера и Коста-дель-Соль. Я попыталась внести в маршруты разнообразие и объединить пляжи с менее известными уголками центральной Испании и Португалии.
– Большинство туристов мечтает провести отпуск на пляже. – Его проницательные глаза изучали ее черты.
– Согласна. Но есть туристы вроде меня, которым нравится узнавать новое, исследовать незнакомое.
– Почему-то меня это не удивляет. – Он разглядывал ее из-под полуопущенных век.
– Hаш автобус останавливался в самых разных местах, в том числе и в виноградниках. Но мы никогда не включали оливковые рощи в познавательную часть маршрута. Я ехала по шоссе, а по краям тянулись мили и мили оливковых рощ. И мне пришла мысль поговорить с владельцем этих рощ. Подъехав к воротам, я прочла: «Солеадо Гойо». Мужчины, стоявшие у ворот, сказали, что поместье принадлежит графу Гойо. Насколько мне известно, наша компания никогда не предлагала в Испании такой маршрут. Он может пользоваться большим успехом, если правильно его подавать. Естественно, это будет выгодно и для вас...
– Если вы поедете со мной, то мы поговорим дома. – Он медленно убрал руку со спинки сиденья. -Пока вы не осмотрите поместье, ни о каком разговоре не может быть и речи. Потом мне нужно будет вернуться назад. Я предлагаю воспользоваться этим временем...
– Но это значит, что вам придется везти меня назад. Не слишком ли это большая любезность?
– У меня полно работников. Диего, например... Он вас запомнил, как и Пако, мой управляющий.
– Они все были очень любезны. Я помню Диего, он очень красивый... – Она почему-то покраснела.
– Учтите, Диего опасно женат, – усмехнулся Реми.
– Опасно? – засмеялась она.
– У него четверо детей. И жена глаз с него не спускает.
– Но у нее нет причины бояться одноглазой американки, у которой бизнес с графом Гойо. – Джиллиан нравилось это словосочетание.
Уголком глаза она заметила, что он крепче сжал руль.
– До 1850 года титул еще мог что-нибудь значить. А после – пустой звук. Для вас я просто Реми. Берегитесь, сеньора. Повязка на глазу обостряет интригу. Однажды вы обнаружите, что она делает вас неотразимой...
Город остался позади, и они ехали по открытой дороге в Толедо.
У Джиллиан создалось впечатление, что она влезла в большие неприятности. Она прижалась головой к углу окна и уставилась на пейзажи, проносящиеся мимо.
Если бы Реми не сводил глаз с дороги и не смотрел бы прямо перед собой, произошло бы еще одно дорожное происшествие. В том же самом месте. Она настаивает, что никогда не чувствовала себя лучше, а сама спит уже больше часа. Джиллиан Грей нуждается в отдыхе. Ему надо проследить, чтобы она отдыхала.
Мысль, что полоска пластыря навсегда закроет один из двух таких красивых глаз, вырвала у него невольный вздох. Он проклинал себя, что вздох получился громкий. Джиллиан открыла глаза.
– С возвращением, сеньора.
Она выглядела немного растерянной. Быстро придя в себя, она выпрямилась.
– Долго я спала?
– Почти приехали.
Еще пара километров, и он свернул к готической арке над воротами, к которой она подъезжала два дня назад.
Джиллиан расстегнула ремень безопасности. Они въехали в большой двор. С двух сторон его ограждали два дома в мавританском стиле. За фонтаном стояло еще одно здание – маленький дворец. У нее перехватило дыхание. Она никогда не видела такой удивительный орнамент, выложенный из кирпича.
– Какая абсолютная красота...
Перед мысленным взором возникла череда элегантных испанских экипажей, тонконогих арабских скакунов, которые не спеша проходили мимо фонтана с прозрачными хрустальными струями, взлетавшими ввысь... Подумать только, Реми родился здесь! Рядом все эти шедевры, каждая деталь остается в памяти, и всюду розы...
– Когда была построена усадьба?
– Чтобы быть точным, в 1610 году.
Она покачала головой.
– Держу пари, эта красота очаровывает вас, когда бы вы сюда ни приехали.
Они остановились у фасада главного здания.
– Добро пожаловать, Джиллиан, в Ла Розаледа. – Он помог ей выйти из машины.
– А что значит Розаледа?
– Розовый сад. Дом так называется почти четыреста лет. Внутренний розовый сад, как оазис в пустыне, помогает перенести жару.
Домоправительница открыла двойные двери и вышла навстречу, приветствуя их.
– Мария! Встречай сеньору Джиллиан Грей из Нью-Йорка, -по-английски сказал Реми. Джиллиан! Мария – управляющая в этом доме. Она и ее муж Пако живут наверху.
– Добро, пожаловать, сеньора. – Они пожали друг другу руки.
– Gracias, Мария. Для меня это большое удовольствие.
– Я приготовила вам комнату. Идите за мной.
-Один момент, Мария.
К удивлению Реми, его гостья заспешила к заднему сиденью машины. Раньше, чем он успел предупредить ее не нагибаться, она достала из машины букет от брата. Потом Джиллиан подошла к домоправительнице и вручила ей гвоздики.
– Вы знаете, сеньора, как сеньор Гойо был добр ко мне после аварии. Из-за меня у вас стало больше забот. Я хочу вручить вам цветы и сказать спасибо. Если бы мой брат был здесь, он бы тоже поблагодарил вас.
Никто не мог удивиться больше, чем Мария. Она стояла, раскрыв рот и растерянно улыбаясь гостье.
– Muchas gracias, Senora[6].
– Зовите меня Джиллиан, рог favor[7].
– Джил…лиан? – неуверенно произнесла Мария.
– Правильно!
И обе женщины рассмеялись. Потом Мария с цветами исчезла. Реми с улыбкой смотрел на них.
– Цветы для Марии от гостьи ее хозяина. Это первый раз в ее жизни. Она не забудет ваш жест.
– Я тоже под впечатлением встречи.
– Позвольте мне увести вас с этой жары? Благодаря толстым стенам в доме прохладнее.
Она вошла в дом вслед за ним, сделала несколько шагов, и у нее перехватило дыхание. Пришлось остановиться. Встревоженный Реми подхватил ее.
– Что с вами? Вам плохо?
– Нет. – Она обернулась. – Простите, что напугала вас. – Она медленно высвободила руку из его ладони. – Я знала несколько частных домов, где была мозаика. Но такие редкие картины видела только в книгах. Я исследовала их в районе Альгамбры[8]. Никогда-не думала, что увижу такое... Это все равно, что приехать в дом к Дону Кихоту.
– Когда вы освежитесь с дороги, мы перекусим в патио.
– Спасибо. Впервые за последние дни я по-настоящему проголодалась.
Она шла за ним по коридору, выложенному многоцветными изразцами до самого сводчатого зала. Разноцветные изразцы вот уже четыре века украшали эти стены. Голубой, красный, оранжевый и зеленый. Фантастика!
Он остановился у двойных деревянных дверей с вырезанным орнаментом, с медными узорными ручками и открыл их. Какая чудесная комната!
– Ванная – следующая дверь налево. Чувствуйте себя как дома. Я сейчас вернусь с вашим чемоданом. Вы случайно не забыли, что пришло время ваших капель?
Он ушел, оставив ее, ошеломленную увиденной красотой. В центре комнаты висела огромная люстра с настоящими свечами. На деревянном полу с замысловато выложенным паркетом был изображен какой-то мавританский рисунок. Джиллиан даже растерялась: что выбрать, куда раньше глядеть. Большая кровать под балдахином, украшенная белыми кружевами, занимала почти всю комнату, делая ее меньше. Зачарованная, она переводила взгляд с медных подсвечников на стене к большому гардеробу и письменному столу. Темное дерево казалось перламутровым. Давно утраченное мастерство...
У одной стены Джиллиан, заметила круглый стол из желтого дерева с темными прожилками. Его окружали несколько стульев с изогнутыми спинками. Напротив, у другой степы, перед камином -оттоманка и удобные пуфики, обтянутые шелком. Над резной каминной полкой – огромная картина. На ней изображено цветущее оливковое дерево. Ствол изогнутый и шишковатый. В нижнем углу картины было что-то написано. Джиллиан подошла ближе, чтобы прочесть.
Gat Shemanim. Слова на иврите. Что они означают?
Она перевела взгляд па оливковые рощи, видные из окна. Потом снова вернулась к картине. Она почти слышала шелест серебристых листьев от легкого ветерка...
Сеньор Гойо вернулся с чемоданом и цветами. Она услышала, как он остановился, поставил на пол вещи и подошел к ней.
– Что я могу для вас сделать? – хрипло спросил он.
Джиллиан знала, чего она хотела. И он легко мог выполнить ее желание. Но это самое плохое, что она могла придумать.
– Красота всегда вызывает у меня слезы. – Она старалась не глядеть на него. – Скажите мне, что написано на картине?
Он внимательно посмотрел ей в лицо и потом ответил.
– Гефсиманский сад. Там еще живы несколько деревьев, которые были свидетелями страданий Бога. Моя бабушка, страстно верующая, написала оливу в первую годовщину своей свадьбы и подарила дедушке. Он настаивал, чтобы картину повесили в их спальне. Мои родители хранили традицию.
– Так это была их комната...
– Пять поколений Гойо спали в этой спальне, – кивнул он.
Она уставилась на него.
– Значит, вы тоже?
Морщины, ставшие глубже на словно высеченном из камня лице, открыли ей, что она затронула сокровенную тему.
– Я живу в доме, который в северной части двора.
А почему не в главном доме? Какая трагедия заставила его нарушить традицию?
– Вам нужно еще несколько минут побыть одной? – спросил он обманчиво равнодушным тоном.
– Дайте мне пять минут, чтобы закапать лекарство, и я присоединюсь к вам. Где находится патио?
– Когда вы выйдете из спальни, поверните налево и потом все время прямо.
– Реми... – (Он обернулся.) – Вы не будете возражать, если я попрошу поставить розы на желтый столик? Что это за дерево?
– Догадайтесь. – Он будто сверлил ее темными глазами.
– Вы хотите сказать, что это олива?
– Да, сеньора.
– Я понятия не имела.
– Когда я был маленьким, бабушка мне сказала, что из всех деревьев, которые Бог создал, он больше всех любит оливу. Но он пожелал спрятать ее красоту, чтобы другие не ревновали, и наградил дерево шишковатым, кривым стволом. Бабушка была мудрая женщина и всегда старалась научить меня полезному. Но боюсь, до недавних пор я не ценил значение ее мудрости.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Выйдя из спальни, Джиллиан прошла по коридору и попала в прекрасный сад. Пальмовые деревья окружали прямоугольный бассейн с голубой водой, выложенный цветными плитками. Решетчатый навес, увитый зеленью, защищал от беспощадного, обжигающего солнца.
Джиллиан почувствовала себя точно в оазисе посреди пустыни. Только этот оазис был в глубине большого дома. Очарованная красотой, она буквально потеряла дар речи и ближе подошла к манящей воде.
И опять ее сердце замерло от восторга. Но на этот раз по другой причине. Она не сразу заметила могучее тело Реми, словно торпеда рассекающее голубую воду у дна. Вот он сделал несколько гребков и всплыл на поверхность. Потряс головой, рассыпая вокруг разноцветные брызги, и наконец вышел в патио. Джиллиан отвернулась. Но не так быстро, чтобы он не заметил, как она разглядывала его. Черные спортивные трусы позволяли увидеть хорошо сложенную, сильную фигуру.
Он потянулся и достал полотенце, висевшее на спинке стула. Ее поразило сочетание темно-золотистой оливковой кожи и белизны полотенца. Этот дом, конечно, произведение искусства, но его хозяин – тоже...
– Я бы пригласил вас поплавать со мной, но доктор Филартигуа запретил всякие купания. Хотя бы до тех пор, пока он снова не посмотрит вас. – Реми отбросил полотенце и надел спортивную рубашку с короткими рукавами, оставив ее незастегнутой. – Давайте присядем. – Он взял один из стоявших вокруг стола стульев и подвинул к ней.
– Спасибо.
Он не успел подвинуть стул для себя, как появилась темноволосая женщина, наверное ровесница Джиллиан, с подносом в руках. Она принесла напитки и закуску. Ее любопытные карие глаза внимательно разглядывали обоих. Только после этого она поставила поднос на стол.
– Gracias, Сорейя, Пожалуйста, познакомьтесь с моей гостьей, сеньорой Джиллиан Грей.
– Как поживаете, сеньора? – подняла голову молодая женщина.
– Рада познакомиться с вами, Сорейя.
Реми все переставил на стол и отдал ей поднос.
– Сорейя – дочь Марии и Пако. У нее двое детей, восьми и шести лет. Вы познакомитесь с ее детьми и мужем Мигелем.
– У меня тоже есть племянник и племянница, – улыбнулась новой знакомой Джиллиан. – Я безумно скучаю по ним. Как зовут ваших детей?
– Марсия и Нина.
– Может быть, вы предупредите их, почему на мне пластырь? Пусть они не пугаются, когда увидят меня.
– Сорейя сказала мне, что ее девочки примут вас за Золушку.
Он выпил воду из бокала и принялся за еду.
Пытаясь не глядеть на его голую загорелую грудь, она откусила кусочек от лежавшего у нее на тарелке мяса.
– Ум-м-м... Это ягненок.
– Да, сеньора. Это называется cuchifrito.
– А это что за блюдо?
– Queso manchego – это местный сыр, его делают из Овечьего молока.
– Все восхитительно вкусно.
– Я рад, что вам нравится.
Похоже, у него здоровый аппетит. Но он молчал, а она не знала, как нарушить молчание. Это ее вина. И не зная, что еще делать, она съела все, что было в тарелке.
– Реми, – наконец начала Джиллиан. Нервы у нее были так напряжены, что она больше не выдержала бы тишины. – Вы не подумали над моим предложением?
– Сначала вы должны осмотреть поместье. Если вы готовы, мы сейчас и начнем. Мне надо переодеться, и через пятнадцать минут я жду вас во дворе.
Он отложил салфетку и встал. У нее создалось впечатление, что он не может быстро отойти от нее.
– Оставайтесь здесь и насладитесь десертом, который сейчас принесут. Обычно на десерт мы подаем апельсины. Это традиция Гойо. Но я попросил Марию – приготовить для вас что-нибудь уникальное.
Она наградила его вспыхнувшей улыбкой, надеясь, что напряжение прошло.
Мусс был явно внеземного происхождения. Доев этот роскошный десерт, она пошла с Сорейей в кухню, чтобы узнать у Марии, как его готовят. Оказалось, все блюда они стряпают на оливковом масле.
-В Испании мы окружены оливковыми рощами, а молочных ферм нет. – Объяснение Марии не требовало дополнений.
– В мусс вы добавляете немного миндаля?
– Нет. У наших оливок такой же вкус.
Сказка! Джиллиан много раз готовила на масле Гойо. И никогда не понимала, как аромат переходит из масла, например, в шоколад.
– Я бы хотела остаться с вами и поговорить. Но сеньор ждет. Спасибо за удивительные блюда.
– А вам спасибо за цветы. – Мария поставила их на стол под сводчатым окном.
Раскланявшись с женщинами, Джиллиан быстро прошла в дом, чтобы захватить фотоаппарат. Когда она вернулась во двор, Реми и его работник стояли у дверцы машины, сблизив головы. Увидев ее, он прервал беседу и направился к ней.
– Простите, и опоздала. Но у меня есть причина, – нервно оправдывалась она.
– Если вы слишком устали или перегрелись, мы можем отложить осмотр поместья.
– Я просто зашла на кухню, поговорила с Марией.
Топкие морщинки, словно лучики, разбежались у него от глаз.
– Ну а ее мужа Пако вы, несомненно, помните.
Джиллиан пожала руку управляющему. Поблескивали его густые черные волосы. Как и Диего, он был симпатичный мужчина. Испанцы красивый народ.
