Текст книги "Очарование ее глаз"

Автор книги: Ребекка Уинтерз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Потребовались месяцы психотерапии, чтобы Доминик поняла, почему она бежала от мужа и поверила жестоким словам Олимпии.

Как только она победила своих демонов, произошло эмоциональное выздоровление, позволившее ей сделать правильный выбор.

Доминик смогла вновь считать себя привлекательной женщиной, какой она была до тех пор, пока не узнала о страшном диагнозе. Ушли мысли о том, что она превратилась в жалкую тень самой себя.

Решение о пластической операции явилось свидетельством психического здоровья женщины, стремящейся к счастью и свободной в своем выборе.

Осознав это, Доминик перестала бояться операций и обследований, воспринимая их как необходимые шаги в процессе достижения полного излечения. Чем бы ни закончилась их попытка, она будет чувствовать себя полноценным человеком.

Если болезнь возвратится и ей придется удалить вторую грудь, так тому и быть. Никто и ничто больше никогда не подорвет ее веру в себя.

Впервые ей не страшно быть с Андреасом. Она не станет подавлять свои чувства и смело встретится с ним лицом к лицу, будь между ними любовь или война.

На карту поставлен жизненно важный вопрос. Если муж изменяет ей, она должна услышать это из его собственных уст, прежде чем решить, что предпринять.

Но сначала нужно восстановить доверие Андреаса, иначе он ни в чем не признается. Если этого не произойдет, никакие молитвы не помогут сохранить их брак.

Доминик легла на бок и принялась ждать мужа.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Поплавав в бассейне, Андреас позвонил Олимпии.

– Ты нашел ее?

Несмотря на понимание и заботу Олимпии, ему не хотелось обсуждать с ней Доминик.

– Да.

– Полагаю, ты все уладил и она на пути в Боснию?

– Неправильно полагаешь.

Все их теории о том, что Доминик нуждается в деньгах, рухнули. Просьба, с которой она обратилась к нему, потрясла Андреаса.

Прежде чем присоединиться к жене, с которой он не жил много месяцев, о чем не хотел сейчас вспоминать, Андреасу пришлось снять напряжение в бассейне.

Он пригладил влажные волосы.

– Олимпия…

– Когда ты так произносишь мое имя, я пугаюсь.

– Я не смогу проводить все время с тобой и Ари. Но яхта в твоем полном распоряжении. Можешь погостить на Закинтосе. Если тебе будет нужно что-нибудь, обращайся к Полу.

– Ты очень щедр, Андреас. Возникла деловая проблема?

– Нет, личная.

– Понимаю. Когда мы сможем увидеться?

– Не знаю. Возможно, через месяц.

– Через месяц?! Что случилось?

Доминик вновь вошла в его жизнь – вот что случилось.

– Я собираюсь попробовать спасти свой брак.

После многозначительной паузы Олимпия задала вопрос:

– Она снова больна? Нуждается в твоей поддержке?

Андреас раздраженно нахмурился.

– Если и так, я займусь этим.

– Мне страшно подумать, что она вновь причинит тебе боль.

Он поморщился.

– Я сам побеспокоюсь о себе.

– Ари будет скучать.

– Как-нибудь выкрою время для него. Спокойной ночи, Олимпия.

Надев брюки, Андреас отправился в спальню.

Он был поражен, увидев, что Доминик лежит в постели, а ночник включен. Похоже, на ней нет ничего, кроме обручального кольца.

У Андреаса лихорадочно забилось сердце.

– Я боялась, что ты не придешь, – глухо сказала она.

Впервые он услышал от жены эти слова. За все время их брака она никогда даже взглядом не показала, что хочет его. Только в темноте он мог принять ее в свои объятия.

Теперь все было по-другому.

На него смотрели глубокие фиалковые глаза. Андреас видел изящный рисунок губ, румянец на молочно-белой коже и золотистые волосы, разметавшиеся по подушке. Никогда он не встречал более красивой женщины!

Страшно подумать, что рак может снова поразить ее.

– Я сейчас, – бросил он, направляясь в ванную.

От одного вида Доминик его охватило возбуждение. С трудом переставляя отяжелевшие ноги, он двигался, едва сознавая, куда. Не сон ли это?

Боясь проснуться и обнаружить, что он снова один, Андреас быстро принял душ, накинул халат и вошел в спальню, затаив дыхание.

Когда он понял, что Доминик не исчезла, на его губах заиграла улыбка, и воздух с шумом вырвался из легких. Она смотрела на него с радостным ожиданием.

Впервые Андреас почувствовал, что нервничает, будто взволнованная невеста, предвкушающая первую брачную ночь в объятиях возлюбленного.

– Нет… не надо, – тихо сказала Доминик, когда он протянул руку к ночнику. – Я хочу видеть тебя.

От этих слов у него едва не начался сердечный приступ.

– Когда я пришла в себя после того несчастного случая, то подумала, что в жизни не встречала более красивого мужчины.

У Андреаса в горле встал ком.

– Я старалась не смотреть на тебя. Даже когда мы поженились, я боялась рассматривать тебя, не желая, чтобы ты думал, будто я… умоляю.

– Умоляешь? – не веря своим ушам, прошептал он. – О чем?

– Заняться со мной любовью.

Андреас покачал темноволосой головой:

– Если бы меня нужно было умолять, я бы никогда не сделал тебе предложение.

У Доминик задрожала нижняя губа.

– Я… я хотела верить в это. Но каждый раз, глядя в зеркало, мечтала умереть, потому что не могла привлечь к себе мужчину, даже собственного мужа.

Потеряв дар речи, Андреас тяжело опустился на край кровати.

– Тогда как ты объяснишь то, что меня тянет к тебе?

Доминик пристально посмотрела ему в глаза:

– Ты добрый, Андреас. Невероятно добрый. У тебя на глазах меня сбил грузовик, и ты… ты увидел мой шрам. Я знаю, насколько сильно развито в тебе чувство чести. Ты считал меня героиней, потому, что мне пришлось бороться с раком.

Он вздохнул:

– И ты решила, что я жалею тебя, и поэтому предложил тебе стать моей женой.

– Не только поэтому. Я знала, что ты все еще скорбишь о Марис. Всю жизнь вы были близки. Твоих родителей потрясла смерть любимой дочери. Думаю, чувство беспомощности и отчаяния заставило тебя потянуться ко мне. Наверное, ты видел, что мне нужна поддержка. – Андреас тихо выругался. – Сегодня Тео сказал, что я напоминала ему птенчика, нуждающегося в защите.

Будь он проклят, этот Тео!

Вскочив на ноги, Андреас принялся расхаживать по спальне. Он не мог поверить тому, что услышал.

– Если ты так воспринимала наш брак, то просто чудо, что мы вообще жили вместе.

– Ты прав, – тихо сказала Доминик. – Я поняла это недавно. Но в то время все казалось мне именно таким.

Андреас остановился.

– Объясни.

– Я хочу узнать, какова наша семейная жизнь на самом деле. Это означает, что мы должны начать сначала, и я готова сделать все, чтобы сохранить наш союз, если, конечно, ты тоже желаешь этого. Пойми меня правильно! – вскричала Доминик, не дав Андреасу возразить. – Прежде чем ты скажешь, что это бессмысленно, позволь признаться: именно я виновата в наших проблемах. Когда ты вызывал меня на откровенность, я замыкалась. Не удивительно, что тебе приходилось обращаться со мной с невероятной осторожностью. У тебя огромное терпение. Я воспользовалась этим и вела себя, как избалованный, испорченный ребенок. Ты не представляешь, как я презираю себя, – дрогнувшим голосом добавила она. – Когда ты сказал, что Тео обвинил тебя в супружеской неверности, я хотела признаться ему, что это моя вина и наказать он должен меня. Я главная преступница. Но вместо этого я трусливо сбежала. И только после года лечения у психиатра поняла…

– Лечения?

– Да. Не говори, что это шокирует тебя. Ведь ты знаешь, как сильно я нуждалась в нем.

– Я не шокирован, – резко сказал Андреас.

Доминик закусила губу.

– Ну, тогда удивлен.

– Я просто поражен, учитывая, что ты перенесла еще одну операцию, – пояснил он.

– Если бы не лечение, я бы никогда не решилась на хирургию. Мне кажется, доктор Кэнфилд великолепно справилась с работой. Она сказала, что только мой муж почувствует разницу.

Шутка Доминик привела Андреаса в ужас, а ее храбрость растрогала его до слез.

– Доминик…

– Я вижу, мой муж потерял дар речи. Интересно, хорошо это или плохо. – Она лукаво улыбнулась, и на ее левой щеке появилась ямочка, которую он не видел уже год. – Иди ко мне. – Грациозным движением Доминик протянула к нему руки. – Я так долго ждала этого.

Сердце глухо застучало в груди Андреаса. Медленно сняв халат, он опустился на постель возле сирены, которая каким-то чудом все еще оставалась его женой.

– Сначала я хочу посмотреть на тебя.

Обвив руками шею мужа, Доминик игриво прикоснулась к его губам.

– Нам предстоит наверстать целый год. Возможно, это продлится всю ночь.

Их занятия любовью всегда были полны страсти, но Доминик ни разу не выступала с Андреасом на равных – так, как сейчас.

Он привлек жену к себе и завладел ее губами. Волнующий смех вырвался у нее, когда они без страха и принуждения взглянули друг другу в глаза, а затем слились в едином порыве.

Доминик проснулась на рассвете с чувством удовлетворенности, чего прежде никогда не испытывала. Она потянулась к мужчине, который ночью привел ее в экстаз. Не найдя его, Доминик села и отбросила назад волосы.

У окна, выходившего на море, она увидела высокую фигуру в полосатом халате.

Поднявшись, она надела футболку Андреаса, доходившую ей до середины бедер.

Тихо пройдя по комнате, Доминик подошла к мужу и обхватила его за талию.

– Доброе утро, – прошептала женщина, привстав на цыпочки, чтобы поцеловать завитки густых волос на затылке. Она обожает его волосы, густые и шелковистые. – Ммм. Ты пахнешь так хорошо! – пробормотала она. – У тебя свой собственный аромат. Если бы его можно было продавать, я бы назвала его «Неповторимый Андреас».

Она не знала, какого ожидала ответа, но явно не мрачного лица, которое предстало перед ее глазами.

Андреас поцеловал ей ладони.

– Прости, если я разбудил тебя.

В процессе лечения Доминик узнала самое важное: все тайное должно как можно скорее становиться явным, чтобы предотвратить возможные размолвки и непонимание.

– Я проснулась сама и хотела обнять мужа, но ты уже встал. Очевидно, что-то беспокоит тебя. Давай поговорим об этом.

– Не сейчас.

– Нет, – настойчиво сказала Доминик. – Именно сейчас. Вспомни, как было раньше, Андреас. Это не должно повториться. Скажи, что тебя волнует, даже если боишься, что из-за твоего признания возникнут проблемы.

За окном светлело. Доминик заметила под глазами Андреаса тени, которых не было ночью.

– Ты сказала мне, что ходила к врачу перед отъездом в Грецию.

– Да, это так.

– Ты имела в виду доктора Кэнфилд, пластического хирурга?

– Да. Она засвидетельствовала, что я здорова.

Андреас потер затылок. Он явно был расстроен.

– А твой онколог?

– Доктор Джозефсон тоже осматривал меня.

Пока что рака нет.

Он пристально поглядел на жену:

– Ты не станешь обманывать меня…

– С какой целью? Как тебе известно, я должна проходить обследование один раз в месяц. Теперь мы пойдем к врачу вместе и узнаем о результатах.

Андреас судорожно вздохнул.

– Доктор Джозефсон не предлагал тебе удалить вторую грудь для профилактики?

– Нет… – Доминик недоуменно покачала головой. – Он не считает, что в моем случае эта операция необходима.

– Возможно, тебе следует проконсультироваться у другого врача.

– Хорошо, так мы и сделаем, – согласилась она, чтобы успокоить его. Однако по взволнованному лицу мужа поняла, что ей не удалось развеять его страхи. – Что еще тебя беспокоит? – Доминик показалось, что Андреас побледнел.

– До нашего разрыва я всегда предпринимал меры предосторожности.

– Верно… так что же произошло прошлой ночью?

Он схватил ее за плечи.

– Ты знаешь, что произошло, – простонал он. – Я потерял голову.

– Ну, надо же! Сам Андреас Стаматакис проявил такую распущенность и безответственность, что не… – Доминик ухмыльнулась. – Я думаю, это самый лучший комплимент в моей жизни.

Не сознавая своей силы, Андреас встряхнул ее:

– Это не тема для шуток, Доминик. Что, если ты забеременела?

Она посерьезнела.

– Твое беспокойство понятно, если ты убежден, что наш брак обречен.

– Ты же знаешь, что не в этом дело, – мрачно пробормотал Андреас. – Я опасаюсь за твое здоровье.

– У нас был разговор на эту тему, прежде чем мы поженились. Доктор Джозефсон сказал, что ничто не мешает нам попытаться завести ребенка. Рак влияет только на одну беременность из тысячи.

– Я помню статистику, но речь идет о тебе.

– Ты предлагаешь мне принять противозачаточное средство? Тогда, думаю, наш брак действительно не состоялся, потому что я никогда и ни за что не нанесу вред своему ребенку.

– Это, возможно, единственный выход, если твоя жизнь под угрозой.

Доминик и не подозревала, что Андреас может бояться чего-либо, но сейчас в его голосе звучал неподдельный страх.

– Я не собираюсь умирать, Андреас. В прошлом году врачей беспокоила пониженная масса моего тела, потому что это могло затруднить зачатие. Сейчас я в прекрасной форме и не собираюсь волноваться без причины.

Но что бы она ни говорила, напряжение мужа только возрастало. Ситуация требовала радикальных мер.

– Я забыла, что наступил второй день нашего временного примирения, – с легкой улыбкой сказала Доминик. – По твоему мнению, крах должен произойти сегодня. Почему бы нам в таком случае не отправиться снова в постель, чтобы наилучшим образом использовать оставшиеся часы?

– Не шути, – со страдальческим видом прошептал Андреас.

– Я абсолютно серьезна, – с наигранной суровостью произнесла Доминик. Нырнув в кровать, она сняла с себя футболку и швырнула ее в Андреаса, попав ему прямо в грудь.

Его смех оказался самым приятным звуком, который она услышала за долгое время. В мгновение ока муж пригвоздил ее к подушке.

Она смело посмотрела в его горящие глаза.

– Знаешь, для старика ты довольно подвижен.

– Что?! – прорычал он. – Сейчас я покажу тебе «старика»!

Три часа спустя Доминик высвободилась из его сильных рук. Андреас любил ее с не проходящей жадностью. Теперь его тело, совершенное, как у греческого бога, нуждалось в отдыхе.

Несмотря на неутоленное желание, Доминик не стала будить мужа, надеясь, что настоящий американский завтрак, который она собиралась подать ему в постель, восстановит его силы.

Обычно Андреас ограничивался кофе с рогаликом. Позже он наверстывал упущенное. Но сегодня будет иначе, решила она.

Быстро приняв душ, Доминик надела сарафан и собрала волосы в хвост. По пути на кухню ее окликнула Элени.

– Вам что-нибудь нужно?

Доминик покачала головой:

– Нет, спасибо. Я собираюсь заняться завтраком.

– Я позову Анну.

– Не нужно. Я хочу сама позаботиться о муже.

– Вы уверены?

Элени не понимала, что происходит. Андреаса всегда обслуживал штат прислуги. Доминик прежде никогда не пыталась нарушить установившуюся традицию. Но отныне все будет по-другому.

– Покажите мне, пожалуйста, где продукты. Я хочу приготовить плотный завтрак. Вам не кажется, что он похудел?

Доминик почувствовала облегчение, увидев улыбку Элени.

– Хорошо, что вы вернулись.

– Ах, Элени… Мне нужно было услышать это.

Они трудились на кухне, как два заговорщика, и вскоре Доминик понесла в спальню поднос. Ее обрадовало, что Андреас открыл глаза, когда она подошла к кровати.

– А вот и дары! Сядьте, милорд, и я обслужу вас.

Улыбка мужа показалась ей ослепительной.

Когда он подчинился приказу, она поставила поднос ему на колени.

– Я не знал, что Анна умеет готовить такую еду…

– Это не Анна, а я! – Андреас изумленно взглянул на нее. – Не беспокойся. Я договорилась с Элени, и ничьи чувства не ущемлены.

Доминик взбила подушки и, устроившись рядом с ним, взяла свою тарелку. Она с восторгом наблюдала, как Андреас управляется с тостами и яичницей. Он выпил апельсиновый сок залпом.

– Странно, – заметила Доминик, потягивая сок. – У Элени сложилось впечатление, что ты потерял аппетит, хотя так не кажется. Надо признаться, что, несмотря на преклонный возраст, ты кое в чем очень удивил меня.

Андреас бросил на нее косой взгляд.

– В свою очередь признаюсь, что сюрпризы, которые преподнесла мне ты, достойны восхищения.

– Может, следует повести тебя к врачу и проверить, в каком состоянии твое сердце? Так, на всякий случай?

– Ах ты, маленькая насмешница! – Он схватил ее в объятия, и Доминик расхохоталась. – Спасибо за завтрак. Он был почти так же восхитительный, как ты.

Она кокетливо улыбнулась:

– Ты находишь меня восхитительной? Скажи это по-гречески.

– Позже, – прошептал Андреас, прижимаясь к ее губам. – Сейчас я занят более важными вещами.

– Осторожнее! Поднос!

Слишком поздно – от звона разбившейся посуды Доминик поморщилась.

– Оставь это! – приказал Андреас, не позволяя ей встать с постели. – Прислуга уберет.

– Они не должны убирать то, что произошло по нашей вине.

– За это я им плачу.

– Да, за обычную работу.

– Подобные случаи – обычная работа для них.

У них уже бывали споры на эту тему.

– Прости. – Доминик прижала ладони к его щекам. – Я выросла без прислуги и поэтому стремлюсь все делать сама. – Она заглянула ему в глаза. – Мне нравится обслуживать тебя.

Андреас вздохнул:

– Давай договоримся. Конечно, мне приятно, что моя жена заботится обо мне, но… – Телефонный звонок не дал ему договорить. – Элени, наверное. Она не станет беспокоить нас по пустякам.

Все еще обнимая Доминик, он протянул руку к телефону.

Разговор оказался коротким. Судя по его нахмуренным бровям, что-то случилось, решила Доминик.

Андреас не ожидал, что воссоединение с Доминик вызовет у него желание остаться с ней навсегда. Она доставила ему дотоле неизведанное наслаждение, и он чувствовал себя так, словно заново родился.

Но какими бы чудесными ни были последние двенадцать часов, он не настолько слеп, чтобы не видеть, как хрупок их брак. Остается множество проблем.

Предупреждая Доминик, что разрыв между ними может произойти в течение двух дней, он не мог представить себе, насколько точным окажется прогноз.

Одного телефонного звонка оказалось достаточно, чтобы вернуть его к реальности и разорвать тонкую паутину вновь обретенной радости.

– У нас гости, – мрачно объявил он, положив трубку.

– Кто?

– Олимпия и Ари. Пол помогает им устроиться. У нее отпуск. А мне нужно возвратиться в Афины.

– Я сказал, что яхта и вилла – в ее распоряжении.

Андреас заглянул Доминик в глаза, ожидая увидеть в них облачко разочарования, но, к его удивлению, они оставались ясными.

– Я уже говорила, что ты самый добрый, самый щедрый человек на свете. Прими душ, а я помогу ей с Ари. Но, пожалуйста, переберись на мою сторону кровати, дорогой. Не хватало, чтобы пришлось срочно везти тебя к врачу не только по поводу сердца, но еще и с порезами!

Доминик страстно поцеловала его и исчезла. Андреас ошеломленно смотрел ей вслед. Его жена неузнаваемо изменилась.

ГЛАВА ПЯТАЯ

В окно Доминик увидела Пола, выносившего из вертолета вещи, и выбежала на улицу.

– Привет, Пол! Помочь тебе?

Он медленно оглядел женщину, задержав взгляд на прическе. Очевидно, ему никак не удается привыкнуть к ее новому облику.

– Там больше ничего нет.

– Давай я отнесу эту штуку. – Доминик вытащила у него из-под руки нечто похожее на яркий напольный тренажер.

– Спасибо.

– Не за что.

У входа их встретила Элени.

– Я поместила Олимпию в розовую комнату.

Она в кухне, греет рожок для малыша.

– Чудесно. Пойдем, Пол. Давай поставим кроватку для Ари.

– Я уже поставил.

– Знаешь, ты просто чудо!

Улыбка – редкая гостья на лице Пола – преобразила его. По словам Андреаса, ни одной женщине еще не удалось затронуть сердце его друга.

Пол пошел за Доминик в спальню, где Ари, лежа в кроватке, занимался созерцанием пальчиков на ножках. Увидев ее, малыш жалостно сморщил хорошенькое личико.

– Я ужасно действую на него, – пожаловалась она, когда ребенок разразился плачем. – На днях произошло то же самое.

– Он тебя не знает. Ну-ка, Ари, иди ко мне. – Сказав что-то по-гречески, он взял малыша на руки. Ребенок сразу перестал плакать, продолжая с опаской смотреть на Доминик.

– Гмм, дядя Пол, – поддразнила его Доминик. – Кто бы мог подумать, что ты такой волшебник?

– У Пола масса скрытых талантов.

Доминик обернулась. Андреас побрился и надел белые брюки и синюю трикотажную рубашку с короткими рукавами, подчеркивавшую широкую грудь. Затаив дыхание, она любовалась его мужественным лицом и стройной фигурой.

Переведя взгляд на Пола, Доминик увидела, как тот покраснел.

Выходит, друг Андреаса, рослый, внушительный мужчина, на самом деле застенчивый и приятный человек. Прошедший год на многое открыл ей глаза.

– Я хочу понять, что это такое. – Доминик поставила на пол детский тренажер. – Давайте посмотрим, как Ари управляется с ним.

Как только ребенка опустили на пол, он принялся со всей силы ударять по подвешенным мягким игрушкам, явно наслаждаясь. Доминик заметила в чертах детского лица несомненное сходство с Олимпией.

У нее сжалось сердце от мысли, что Тео лишил себя собственной плоти и крови. Каждый ребенок заслуживает, чтобы у него был отец.

Доминик обожала своего отца. Он всегда чудесно относился к ней, особенно после того, как она, плача, сообщила ему по телефону о страшном диагнозе. Когда отец сказал, что с ней все будет в порядке, его устами, казалось, говорил Бог.

Малыш Ари никогда не узнает родного отца.

На глаза Доминик навернулись слезы.

Внезапно она почувствовала, что Андреас смотрит на нее. На мгновение ей показалось, что в его взгляде промелькнула боль.

Неужели он до сих пор беспокоится, что она могла забеременеть.

Проходя курс лечения, Доминик узнала, какие чувства испытывают родные и близкие тех, кто страдает онкологическими заболеваниями. Им приходится переживать собственные муки и бороться с горем.

Она поняла, что должна была позволить Андреасу разделить с ней тяжесть страшной болезни.

Когда они останутся наедине, она заставит его поделиться своими мыслями. Только честный диалог может помочь мужу.

Доминик наклонилась к Ари и, не в силах удержаться, пощекотала ему животик.

– Ты очаровательный малыш. Обворожительный!

Большие карие глаза испуганно уставились на нее.

– Он не знает, что думать обо мне.

– Мой сын не привык к английской речи, – раздался голос Олимпии.

Доминик выпрямилась.

– Красивый ребенок, Олимпия. Тебе повезло.

– Я тоже так думаю.

– Я вижу, ты собираешься кормить его. Нам лучше уйти.

– Хочешь дать ему рожок?

Поведение Олимпии разительно изменилось, подумала Доминик. Что происходит?

– Боюсь, сейчас не время, – вмешался Андреас. – Нас ждет вертолет. Мы улетаем в Афины. Твои вещи уже на борту, Доминик.

Они улетают в Афины? Сейчас? Несмотря на удивление, она не стала спорить. Обратившись к Олимпии, Доминик сказала:

– Мне бы очень хотелось покормить Ари. Когда ты вернешься в Афины, пожалуйста, принеси его к нам, чтобы он смог привыкнуть ко мне. Тогда, может быть, он не будет плакать, если я попытаюсь взять его на руки.

– Когда закончится отпуск, я позвоню тебе.

– Очень хорошо.

Доминик с готовностью включилась в игру. Рано или поздно Олимпия смирится с тем, что жена Андреаса останется с ним навсегда.

– Пол, ты летишь с нами?

– Да.

Он поднял малыша и протянул его Олимпии.

– Тебе нужно еще что-нибудь? – спросил Андреас.

Олимпия покачала головой:

– Ты и так уже много сделал. Спасибо.

Он поцеловал малыша в макушку и, выпрямившись, посмотрел на Доминик.

– Пойдем?

– Мне нужно взять сумочку.

Когда жена подбежала к вертолету, Андреас помог ей подняться в кабину. Он занял место второго пилота. Пол сел напротив Доминик. Как только они пристегнулись, вертолет взлетел.

Доминик расстроилась, увидев мрачное лицо мужа, который сейчас ничем не напоминал восхитительного любовника прошлой ночи. Подумав, она поняла, что под маской суровости Андреас скрывает свои смятенные чувства.

Не теряя присутствия духа, Доминик повернулась к Полу и, заставив его разговориться, так заразительно смеялась над детскими проделками двух друзей, что даже пилот присоединился к ней. Короткий перелет прошел очень приятно.

В аэропорту их ждал лимузин. Высадив Пола у его квартиры, они поехали дальше. Фешенебельные апартаменты Андреаса поражали элегантной обстановкой и впечатляющим видом на Акрополь. Доминик посмотрела на раскинувшийся внизу город. Горькие воспоминания овладели ею – именно отсюда они отправились в суд. Для нее это было началом конца.

В то время ей казалось, что родители Андреаса, никогда не относившиеся к ней с большой теплотой, делают все, чтобы защитить своего сына. Брак, продлившийся всего четыре месяца, висел на волоске. Общение с Андреасом сделалось невозможным. Каждый взгляд ранил. Каждый жест истолковывался неверно.

Доминик не знала, чему верить. Андреас и Олимпия? Он просил доверять ему. Но возможно ли, чтобы Тео перед всем миром обвинил их в любовной связи, если ее не было?

Поступок Тео подорвал ее веру в Андреаса и их брак. Дружба, которую она пыталась завязать с Олимпией, превратилась в бессмысленную ложь.

На заседании суда ей удалось уловить суть обвинения. Ей казалось, что стены смыкаются и душат ее. Равнодушные лица публики, громкие голоса в коридоре – она не могла перенести всего этого.

Должно быть, Пол наблюдал за ней, потому что он проводил ее к лимузину, стараясь оградить от репортеров и фотографов.

Доминик вспомнила отчаянные попытки Пола удержать ее. Он поехал с ней в аэропорт и всю дорогу умолял не покидать Андреаса. Но она ничего не слышала.

Он пытался остановить Доминик, давая понять, что она знает не все. В глубине души у нее были подозрения, но сомнения в собственной полноценности ослепили ее.

– Доминик! – Она повернулась к мужу. Его губы побелели. Он выглядел больным. – Я хочу, чтобы ты связалась с доктором Джозефсоном.

Так и есть! Андреас зациклился на мысли, что они совершили преступление, не воспользовавшись противозачаточными средствами.

– У меня есть его телефон. – Доминик вынула из сумки маленькую записную книжку. – Сейчас в Нью-Йорке утро. Возможно, он еще дома или на обходе в больнице. Попытаюсь найти его.

Она опустилась на кушетку и сначала позвонила в кабинет. Секретарь сказала, что все передаст врачу.

– Он позвонит нам.

Желая успокоить Андреаса, Доминик поднялась и, подойдя к нему, взяла за руки.

– Тебе станет легче, если я скажу, что этой ночью едва ли могла забеременеть? – Муж заметно расслабился. – Пойми меня правильно, Андреас. Я хочу ребенка. Твоего ребенка. Но я попросила тебя об испытательном сроке, чтобы проверить, сможем ли мы возродить наш брак. Пока мы не будем уверены в его прочности, нельзя заводить ребенка.

Его пальцы впились в плечи Доминик.

– Ты права. Вчера ночью я…

Она прервала Андреаса, поцеловав его:

– Это была самая восхитительная ночь в моей жизни. Только так должно быть, когда двое любят друг друга. Не надо жалеть ни о чем.

– Доминик…

Андреас завладел ее губами, но она чувствовала, что его страхи не развеялись.

Когда он, подхватив жену на руки, направился в спальню, зазвонил телефон.

– Наверное, доктор Джозефсон, – сказала она.

Держа ее на коленях, Андреас опустился на кушетку. Доминик взяла трубку. Это действительно был врач.

– Здравствуй, Доминик. Секретарь сказала, что тебе нужно срочно поговорить со мной. В чем дело?

– Мой муж хочет, чтобы вы ответили на несколько вопросов. У вас есть время?

– Передай ему трубку.

Разговор продолжался так долго, что Доминик соскользнула с коленей Андреаса и отправилась в кухню за напитками.

Что бы ни сказал доктор Джозефсон, Андреас явно испытал облегчение. Его красивое лицо оживилось, исчез загнанный взгляд.

Доминик открыла и протянула ему бутылку холодного лимонада. Андреас выпил ее залпом.

– Вкусно, – произнес он, пристально глядя на жену.

– Я подумала, что нам это не помешает.

– Мне нравится твое платье. Расцветка идеально гармонирует с цветом лица и волосами.

– Оно совсем простое.

– Потрясающее.

– Спасибо.

– Пол сказал, что ты прилетела в Грецию без багажа.

– Я купила кое-что на острове.

– Всего несколько вещей, – сухо заметил Андреас.

Она поняла, к чему он клонит, и едва не сказала, что собирается попросить родителей прислать ее одежду.

Доминик никогда не позволяла Андреасу сопровождать ее в походах по магазинам. Однажды она возвратила, не примерив, платье, которое он купил ей. Тогда она предпочитала скрывать худую фигуру и тонкие руки.

Муж любил проявлять щедрость, но Доминик лишила его возможности делать ей подарки. Удивительно, что он терпел ее так долго!

– Тебе нужно ехать в офис? – поинтересовалась она.

– Нет.

– Тогда давай отправимся за покупками в Колонаки.

Это был фешенебельный район в центре Афин, где располагались дорогие бутики, художественные галереи и роскошные рестораны. Она знала, что Андреас всегда мечтал повести ее туда. У него загорелись глаза:

– Заодно поедим там.

– Но прежде я хочу, чтобы ты помог мне выбрать туалеты.

По взгляду Андреаса Доминик поняла, что предложение ему понравилось. После разговора с врачом его тревога стихла. По крайней мере, на время.

Через два часа было решено, что выбранные ими платья, костюмы, юбки, жакеты и обувь доставят на следующий день. Никогда Доминик не занималась покупками с таким удовольствием.

Участие мужа в ее жизни было внове для нее, и она намеревалась закрепить эту традицию. А еще нужно наладить отношения с его родителями.

За едой она упомянула о них.

– Я знаю, что ты очень занят, но, быть может, мы сможем как-нибудь пригласить твоих родителей на ужин?

Андреас замер, и Доминик поняла, что удивила его.

– В пятницу у меня свободный вечер. Я позвоню им и договорюсь.

– Это было бы чудесно. Я хочу лучше узнать их. Когда ты познакомил нас, они еще не пришли в себя после смерти Марис, но мне следовало приложить больше усилий, чтобы сблизиться с ними. Беда в том, что я никак не могла выбрать подходящее время.

– Его вовсе не было.

Андреас сказал правду. Угроза суда мешала ей думать о чем-то другом.

Доминик посмотрела ему в глаза:

– Ты думаешь, они придут?

– Конечно.

– Даже если считают, что я – лишь видимость жены?

– Ты ошибаешься, – заявил Андреас непререкаемым тоном, какой он обычно использовал для деловых разговоров по телефону.

Доминик не удержалась от грустной улыбки.

– Так думают все родители, когда кто-нибудь причиняет боль их ребенку. Я не поддержала тебя на суде, следовательно, подвела тебя, и в результате их тоже. Мне бы надо загладить свою вину.

Она инстинктивно чувствовала, что их брак не будет счастливым, если отец и мать Андреаса не примут ее.

– Ты уверена, что хочешь этого?

– Больше всего на свете. Мои мать и отец очень тепло относятся к тебе. Надеюсь, когда-нибудь твои родители тоже полюбят меня.

В ответ он поджал губы:

– Если ты хочешь сказать, что обвинение в супружеской неверности не изменило мнения мистера и миссис Эйнсли обо мне, я тебе не поверю.

– Они никогда не критиковали тебя. Ни разу. Они не забыли, как ты отнесся ко мне после несчастного случая, и отказываются верить в твою измену.

Андреас помолчал.

– Я тоже всегда восхищался ими.

– К сожалению, твои родители были потрясены, когда впервые увидели меня, молодую американку, полную противоположность невесте-гречанке, которую они желали для своего единственного сына. Я могла произнести всего лишь несколько фраз на твоем языке. И, конечно, по моему виду трудно было предположить, что я способна подарить им внука.